Остаток того дня Дазай провел, читая книгу. Поев в середине дня, к ужину он голодным не был, да и выходить из комнаты не хотелось. Хватало и того, что дверь закрыть нормально не получалось.
«Тупой Верлен...»
В конце концов подросток потащился к кровати, всеми силами игнорируя капли крови на простыне. Сегодня не было сил её менять.
Уснул он довольно быстро, проснулся от солнца, вновь проскользнувшего сквозь шторы.
«Чёрт, кроме замка, надо попросить Мори о шторах. Сдалась ему эта “роскошь”? Не ему в этой комнате жить...»
Он откинул одеяло, сел, бездумно огляделся и увидел на полу нечто белое.
Приглядевшись, он понял, что это бумажка.
«Тьфу, твою же мать, опять записка?»
Поломавшись пару секунд, Дазай сполз с кровати, схватил бумажку и перевернул её.
“Я написал тебе в лайне, придурок. Что с тобой?”
Гадать, от кого записка, не пришлось. Дазай зачем-то перечитал её несколько раз, только после этого смяв в клочок.
«Попристает денёк и забьёт», — решил Дазай и, прихватив чистые бинты, пошёл в ванную.
Там, к счастью, можно было запереться.
Перед тем как выйти, он постоял у двери пару секунд, чтобы убедиться, что рыжему не приспичит куда-то пойти.
«А вот мне приспичило...»
Закинув грязные бинты в свою комнату — он не оставил их в ванной, чтоб ненароком не дать Чуе повод на него поворчать, — Дазай метнулся в туалет.
Выходя, увидел как дернулась ручка двери напротив, из-за чего пришлось застегивать ширинку на бегу.
«Сложно будет не пересекаться, живя в соседних комнатах...»
Мельком увидев через щель, как Накахара заходит в ванную, Дазай взял комок бинтов, клочок бумаги и поспешил вниз.
В гостиной на часах увидел время: «9:58».
«Мори, наверное, уже на кухне...»
Так и оказалось. Пройдя прямо, Дазай открыл шкафчик под раковиной и затолкал весь хлам в мусорку.
Мори даже не оглянулся. Сидел в своих очках, с кружкой кофе в руке, и что-то листал в своем телефоне.
— Доброе утро, Дазай.
— Ага... — Дазай отряхнул ладони друг о друга и уселся напротив опекуна. Перед ним тоже уже стояла чашка с напитком. — Доброе. Мы можем поменять мне шторы в комнате?
Огай на секунду перевёл взгляд с экрана на подопечного.
— А что не так?
— Они бессмысленные. Я просыпаюсь из-за солнца.
Мужчина лишь пожал плечами:
— Разве плохо? В десять и не надо валяться в кровати.
Дазай высунул язык, но спорить не стал, вместо этого начав медленно потягивать кофе.
Спустя пару минут Мори отложил телефон, положив его экраном вниз, и заговорил:
— Чуя вчера беспокоился.
— А? — не понял подросток.
Огай махнул ладонью перед лицом, словно отгоняя муху.
— Ну-у, он сказал: «А этот идиот что, на диете?», когда ты не пришёл ужинать.
Дазай нахмурился и задал вопрос прежде чем обдумать его:
— При Поле?
— Не-ет... — Он закатил глаза, словно услышал глупость. — А что, ты тоже беспокоишься?
Осаму случайно окунулся носом в кофе.
— Никто ни о ком не беспокоится.
Он вытер нос тыльной стороной ладони.
Допив кофе, Дазай уже собрался уходить, но Мори его остановил.
— Сиди, завтрак будет скоро.
Подросток смиренно растекся по стулу в ожидании.
«Теперь я был бы не против сидеть рядом с Верленом. Чтоб тот видел, как мне поебать на его драгоценного брата».
Мори ушёл, как обычно, разбираться с доставкой и забирать у французов их долю оплаты. Когда трое мужчин зашли и начали возиться с посудой, Дазай и глазом не повёл.
Стул рядом отодвинули, и тогда он, несмотря на все усилия, все-таки окинул Накахару быстрым взглядом.
Перед Дазаем поставили тарелку с рисом и палочки.
Мори уселся и начал весело:
— Ну-с, нам осталось только малость, правильно я говорю?
Никто не разделил его энтузиазма, и он состроил до нелепого разочарованное лицо.
Верлен помассировал себе один висок и на выдохе пробормотал:
— Скорее бы уже разобраться с этим. Вы, несомненно, чудесная компания, но мне такие условия непривычны.
Мори гаденько улыбнулся.
— Ты ко мне на "вы"? — Он изобразил удивление. — Ой, ты должно быть говоришь и про Дазая, да? Я просто не сразу смог такое представить.
Поль скорчил улыбку, но как только Огай отвернулся, улыбка превратилась в кривой оскал.
Сложно, наверное, осознавать, что весь спектакль, который он разыгрывает, — любительская постановка в глазах всех
зрителей.
Дазая вдруг пихнули ногой. Чуя так уже делал, но в этот раз Осаму решил не реагировать. Спустя еще пару толчков рыжий сдался, шумно выдыхая.
Поль окинул младшего брата взглядом, но ничего не сказал. Ему явно было несладко, учитывая, что по рассказам Чуи, он не желал признавать свой диагноз.
Дазай сильно ему насолил: грубо говоря, заставил начать лечиться. Лечиться от болезни, наличие которой тот не хотел признавать.
Посмотрев на ситуацию с этой точки зрения Дазай даже понял Верлена: Мори примерно так же пытался втюхать подопечному таблетки и отвести к психологу.
«Да, я тоже бесился...»
Однако Полю было ради кого меняться, и в некотором роде это вызывало уважение.
Хотя ловя полный презрения взгляд, Дазай забывал об уважении напрочь. И Дазай, в отличие от Поля, признавал что с ним
что-то не так.
Неожиданно для всех вдруг зазвучал голос Рембо:
— Я рад, что мы, кажется, нащупали компромисс. Спасибо, что согласился убрать некоторые пункты из договора.
Огай мягко улыбнулся в ответ, хотя нотка хитрости все еще играла в его взгляде.
— Нет нужды в благодарности, я действительно слегка переборщил.
Смотря на то, как Артур преспокойно воркует с Мори, Верлен покраснел от злости.
Он тоже встрял в беседу, и они стали обсуждать что-то, казалось бы, отдаленное, но все еще имеющее отношение к их переговорам.
— Дазай...
Дазай шелохнулся, не сразу поняв, кто его окликнул. Вдруг за рукав футболки что-то потянуло, и подросток вынужденно повернулся в сторону Чуи, сразу уткнувшись взглядом на нелепый белый гипс на чужом лице.
— Чего тебе?
Дазай отчеканил это одними губами, не желая привлекать внимание мужчин.
— Почему ты меня игнорируешь?
Накахара не действовал по тактике Дазая, однако говорил шепотом, что пока что спасало ситуацию.
— Не выдумывай.
Чуя недоуменно нахмурился, и Дазай воспользовался этим секундным замешательством, чтобы отвернуться и набить себе рот остатками риса.
Едва дожевав, подросток подорвался с места, отнёс тарелку в раковину и пошел в свою комнату.
«И чего он прицепился?»
Это, конечно, интересовало Дазая, но кое-что другое волновало сильнее — почему,
почему Дазай сам
не хочет его избегать? Почему каждый раз, отворачиваясь, он словно перебарывает себя?
Когда Чуя успел поселиться в его голове?
«Ладно... Я не так много о нем думаю! Я думаю о нем только потому, что он ко мне лезет».
Однако думать об одиночестве, пребывая в доме с тем, кто вносил в мир каплю позитива, было болезненно.
Чуя ничего не сделал — поприставал, побил Дазая пару раз, поприлипал...
Но это уже казалось многим.
«У меня просто не было подобного, вот я и думаю».
В детстве весь контакт с ровесниками заканчивался на оскорблениях и драках, с Мори — на честных, но до боли коротких беседах, с Одой — на более долгих, душевных разговорах, а Чуя...
Чуя, казалось бы, нагло лезет в личное пространство Дазая, но с другой стороны... Есть ощущение, что Дазай сам открыл ему путь, а тот грамотно этим воспользовался.
Дазай не знал, в какой момент он подсознательно стал позволять Накахаре больше, чем другим, но точно знал, что это стало ошибкой.
Теперь ему опять придется расхлебывать то, что он заварил.
Дазай знал — Чуя не может просто прийти в его комнату и начать расспросы, это слишком рискованно. И он этим пользовался.
Засев за учебники и тетради, до боли сжимая линер в пальцах, словно от того, насколько аккуратно он выводит иероглифы, зависит его жизнь, — хотя, говоря про Дазая, лучше сказать "смерть" — подросток торчал в комнате, не высовывая оттуда даже кончик носа.
Он опасался включать ноутбук — не хотелось снова видеть сообщения.
На глаза попались цветные карандаши.
Дазай достал чистый лист.
***
Дазай сидит перед
десятком небольших набросков, каждый,
каждый из которых напоминал ему о Накахаре.
«Муза ебаная», — угрюмо подумал подросток и, слегка сминая лист от досады, отложил его в сторону.
Дазай протянул руку вперед и открыл ноутбук только для того, чтобы узнать время. За окном уже было не так светло —
«как незаметно иногда проходит время...»
В одиночку — да. А вот с Накахарой дни тянулись словно бесконечно.
«Это был знак свыше... — Дазай нажал на кнопку включения. —
Пользуйся, мол, временем».
С тихим гудением ноутбук включился, на экране загорелось «18:33», подросток поморщился.
«На что я трачу свое время...»
Раньше он хотя бы Огаю помогал, а сейчас тот весь из себя занят переговорами, даже мелкие поручения все розданы по рабочим.
Вдруг послышался стук. Причём громкий, даже с учётом недавно обнаруженного факта об ужасной шумоизоляции в доме. Слишком громкий.
И вот ещё стук.
Дазай с подозрением повернулся — нет, кажется, стучали не в дверь. Он бы понял...
Очередной стук.
Дазай недоуменно вскочил с кресла, даже глянул на окно — мало ли, ветка какая-то зацепилась за что-то?
«За что ей, блядь, цепляться...»
Когда нечто стукнуло ещё раз, Дазаю удалось понять, откуда звук — он, прищурившись, забрался на кровать и прислонился ухом к стенке.
Стук, пауза, стук-стук...
«Какого хуя...»
Дазай ударил стену кулаком — он уже догадался, что Накахара решил так капать ему на мозги.
Но раздражающий звук продолжился.
Осаму решил игнорировать и это — все остальное же получалось.
«И у меня есть наушники», — однако он быстро понял, что разблокировать ноутбук означает увидеть, что ему еще мог написать Накахара, и это отчего-то пугало.
Назойливый шум не прекращался еще долго, Дазай даже успел подумать, что, может быть, это и не Чуя делает. Настолько ли он упрям?
Спустя пару прочитанных абзацев книги подросток уловил в стуках некую закономерность.
«Он каждый раз повторяет что-то определенное? На мелодию не похоже...»
Он подпер щеку ладонью и уставился на стенку, прислушиваясь.
«Черт, Накахара, если это морзянка...»
Он схватил карандаш и дождался того, с чего, как ему казалось, должно начинаться... что бы это ни было.
Спустя полминуты на листке он увидел «--- - .-- . - -..-»
Дазай сглотнул.
Он знал азбуку Морзе — поживешь с Мори, и не такое узнаешь.
«Действительно, как же я ещё русский-то не выучил...»
Он продолжал пялиться на бумажку — может, он надумал? Может выдавал желаемое за действительное? Накахара наверняка просто... стучал какую-то ересь.
Дело в том, что Дазай чётко узнавал в точках и тире слово «Ответь».
Подросток до крови укусил губу.
«Может, я тире наугад поставил? Фиг там разберёшь, в стуках...»
Вдруг Чуя за стенкой, кажется, ударил посильнее, чем раньше, и наступила тишина.
«Сдался».
Теперь интерес и сомнения заполнили мозг Дазая.
Он с громким вздохом разблокировал ноутбук, сразу зашёл в Лайн и спешно пролистал новые сообщения в чате с Накахарой.
Чуя Накахара:
Что с тобой? Ты объявляешь мне бойкот, типа?
Чуя Накахара:
Забудь, я не уверен, что правильно понимаю слово «бойкот», просто не игнорируй.
Чуя Накахара:
Дазай.
Чуя Накахара:
Я тебя убью.
Чуя Накахара:
Я задушу тебя ночью и кину твой труп в море, прям с того берега, куда ты меня приводил.
Чуя Накахара:
Блядь, ну хватит уже. Идиот.
Дазай не ожидал что будет так много. Думал 2-3 сообщения максимум.
Но сейчас ему было плевать, он не собирался отвечать ни на одно из них.
Вы:
Что это ещё значит? Что за стуки?
На удивление, он ждал ответа не больше минуты.
Чуя Накахара:
Так и знал, что ты тупой.
Дазай нахмурился — что это, блядь, должно значить?
Вы:
Морзянка?
Он задержал руки над клавиатурой и поспешил напечатать еще сообщение:
Вы:
Ну, азбука Морзе.
Чуя Накахара:
Я, блядь, не безмозглый, и с первого раза понял. И да, морзянка) Видишь, сработало ведь.
В каком-то смысле сработало. Дазай ведь ему написал.
Эта мысль забавляла Дазая недолго, уже спустя пару секунд улыбка бесследно исчезла с лица, и он напечатал ещё одно сообщение.
Вы:
Не делай так. Они могут понять. Лучше не лезь.
«Ко мне» — хотел дописать он, но это не показалось необходимым.
Накахара не ответил.
