Мафия — значит интернационализм

Дазай сам не помнил, как оказался в комнате, почему не спал и что вообще произошло. Он только смутно понимал, что сидит на полу у кровати, дрожа, и бесцельно блуждает глазами по комнате. Его руки держал кто-то — Мори, Мори держал. Он сжимал его ладони и что-то говорил... Говорил, говорил, говорил... «Сколько же можно болтать?..» Руки опекуна впервые казались такими теплыми, он аккуратно перебирал пальцы Дазая и как-то... как-то странно их сжимал. Мягко? Нежно? Дазай понимал, что сейчас ночь, что он опять натворил дел, но никак не мог заставить себя заговорить или хотя бы перестать трястись. Из-за темноты в глазах всё выглядело... мутно. Что-то вроде помех на старых теликах, но в реальной жизни. Перед глазами. Дазай с трудом поднял подбородок и разглядел во тьме взгляд Огая. Полный чувств, вот так новость, чувств! «Переживание? Волнение? Сочувствие? Элис вернули, и ему надо ехать забирать её, но он не может оставить меня? Ну, с...» Дазай вдруг дрогнул сильнее, толкнулся спиной в кровать. Он чувствовал, как пульсируют руки, ощущал кожей воздух и, может быть, чувствовал запах крови. Голос Мори не доходил до мозга, влетал в уши и терялся где-то в сознании, разлетаясь, как пыль, на которую дунули. — Дазай, пойдем, спустимся... Дай свои руки, Осаму, давай же... Дазай смог разобрать это и уже хотел возразить, но сил не было, и опекун притянул его ближе к себе. Шкаф позади Мори был открыт, шкатулка, наверное, валялась где-то рядом. Манипуляции, которые вершились сейчас над его руками, он даже не чувствовал, только сильнее ощущал, как пробегает холодок по коже из-за разлитой по всем предплечьям перекиси. Огай оказался столь заботлив, что замотал Дазаю руки бинтами. Хотя в этом и не было смысла. В доме снова лишь они вдвоем. — Дазай, ты меня слышишь? Должно быть, взгляд, который подросток послал Огаю, подарил тому небольшое облегчение. Вдруг Дазай оказался сжат в чужих объятиях. Он не мог оттолкнуть и не знал, хочет ли этого. — Дазай, ты... слушай... ты... Крупная ладонь легла на затылок, слегка перебирала волосы, у Дазая дрожала губа. Мори продолжил выталкивать из себя слова: — Я бы никогда не повторил своей ошибки, понимаешь? Давай, прошу тебя, поднимайся, пойдем вниз... Прости меня. Прости, идем... Дазай шумно выдохнул и вдруг пришел в себя. Он вцепился в рубашку, или футболку, или... сейчас было неважно. Он вцепился в одежду опекуна и стукнулся лбом о чужое плечо. — Я не трогал твои вещи, только бинты, хорошо, Дазай? Давай вставай, вставай, родной... «Родной?» — захотелось усмехнуться. «С чего вдруг я тебе родной...» Дазай так же плохо запомнил, как ему удалось встать, тем более спуститься по лестнице. Он начал всё осознавать только в гостиной. Он, честно, ожидал душещипательного разговора в духе «отец с сыном», Мори будет раскаиваться и так далее, убеждать Дазая в том, что будет неплохо стать «официальной семьей», уломает его на психотерапевта, ну, мысль понятна. Но Мори только сказал: «Подожди немного» — и сел на диванчик. Тогда Дазай уселся рядом. Часы показывали около трех часов ночи. Примерно через десять минут в дверь постучали. «Что?..» Что Мори задумал? Отдать Дазая обратно? В какой-то приют? Посчитал, что не справляется? Что Дазай слишком сложный? Или, может, действительно Элис? — Дазай, открой, пожалуйста, дверь. Дазай ошалело глянул в глаза Мори, но тот лишь натянул ухмылочку, и стало не по себе. — Мори-сан, я не понимаю... — Не волнуйся, открой дверь. Дазай встал неуверенно, на ватных ногах доплелся до двери. Пока крутил вертушок замка, прокручивал в голове всевозможные ситуации. «Как там Чуя из приюта сбежал?..» Однако открыв дверь, он решил, что спит. Что он спит, или умер, или в коме, или... — Че встал, чмошник, где радость на твоем лице? «Чуя?..» Дазай похлопал глазами, перевел взгляд в сторону. «Фукудзава-сан, Коё-сан!?» — Я не понимаю... Мори-сан, я не понимаю! Чуя, или, как казалось Осаму, очень реалистичная галлюцинация, положил руку на бок и посмотрел вызывающе. — А есть что-то, что ты в жизни понимаешь!? Намеки в этот список бы точно не вошли. Озаки рядом хихикнула. — А он мне нравится... Дазай не мог поверить своим глазам, он не мог, разве такое может быть?! — Коё-сан, Фукудзава-сан, Ч-чуя...?! Накахара закатил глаза, толкнул Дазая чуть в сторону и прошел внутрь дома. Дазай повернулся, чтоб не терять Чую из вида, и заодно глянул на опекуна — «Я правда это вижу? Ты тоже видишь?!» Мори, в очередной раз прочитав мысли подопечного, кивнул головой, улыбаясь. Чуя проворчал: — Вот так, вещает что-то про любовь, а потом я оказываюсь последним, кого он называет... Эй, Анэ-сан, разве так можно? Любовь зла. Дазай выпучил глаза — «Это он Коё назвал Анэ-сан?!» Фукудзава и Озаки тоже прошли в гостиную, закрыв за собой дверь. Они то и дело хихикали, даже такой серьёзный человек, как Фукудзава не сдерживал улыбку. Он щелкнул пальцами и негромко сказал: — Дазай, очнись, давай же. Это не должно было помочь, но каким-то чудом помогло. Подросток кинулся к Накахаре, стремясь скорее схватить его за щеки и притянуть к себе. Потрогать, понять, что это реальность. Их лбы снова соприкоснулись — как глупо! Разыгрывать такую сцену на глазах у всех... Озаки ахнула в сторонке: — Ох, эти подростковые романы. Дазай ощутил острый укол стыда, но все же чмокнул Чую в губы кратко. — Объясните, что, блядь, происходит? Почему здесь ещё не стоит твой брат и не швыряет меня в стену?! Мори засмеялся на диванчике, встал и подошёл ближе ко всей компании. — Ну, после случая с тем парнем я... чувствовал себя не очень, знаешь. — Он хлопнул Дазая по спине. — А не понять, кем стал тебе Чуя меньше, чем за две недели, довольно тяжело. Особенно после той прощальной сценки, кхм... Дазай посмотрел на опекуна с «почему бы тебе не заткнуться» лицом и, не теряя времени, принялся трогать шею Накахары. Тот явно был немного удивлен, но сопротивления не оказывал. Мори продолжил: — Вспомни, кем работает Фукудзава. Дазай нахмурился. С ним играли в загадки вместо объяснений. — Он работает в органах опеки, но я был уверен, что в этой ситуации он бессилен! Фукудзава хмыкнул. — Я — да. Но у меня есть коллеги. Много коллег. В общем кое-кто теперь осведомлен не только о побоях, но и о связях с японской мафией и об их собственной группировке... Мори фыркнул. — Да, и этот кое-кто теперь с неплохими деньгами. Фукудзава пожал плечами, мол, без этого никак. — Ну, в общем, отобрать опеку у одного и передать её другому было не так уж сложно. Дазай вгляделся в Чую. — И кто теперь опекун Чуи? Юкичи указал на себя. Дазай вскинул брови, но тот поспешил его успокоить: — Как только станет совершеннолетним, мы снова всё поменяем, подождите пару лет. Я не собираюсь играть роль отца. Он глянул в сторону Мори, явно на что-то намекая, и Дазай не сдержал усмешки. — Я просто так, значит, нервничал?! Чуя таки откинул от себя чужие руки и выпалил возмущенно: — О, придурок, думаешь, я не волновался!? Таким занозам, как ты, и пострессовать не вредно. Ну, за исключением твоего этого... — Он встряхнул руку Дазая. — Бля, я что, в сериал попал?! Вновь услышав женский смех Дазай повернулся. — А ты тут каким боком?! — Осознав, что это прозвучало весьма грубо, Дазай договорил более спокойно: — Или ты случайно с ними? Коё загадочно улыбнулась. — О, милый, я совершенно случайно оказалась в том аэропорту, возвращаясь от подруги, и случайно заговорила именно с семьей Чуи-куна, из-за чего Фукудзаве-сану удалось их перехватить... Дазай был готов открыть рот: столько сюжетных поворотов было только в той книге, на которую он смотрел обзор, и там они тоже были весьма нелепыми. Огай приобнял Дазая за плечи. — Прости, Дазай. Я решил, что должен сделать для тебя что-то получше прозрачных шторок в комнате. Дазай улыбнулся. — Чуя будет жить с нами? Огай пожал плечами, стараясь сдержать улыбку, но получалось плохо. Дазай пихнул того локтем под ребра, подмечая при этом улыбочку Накахары. Мори рассмеялся и потрепал подопечного по голове. — Да с нами, с нами. Чуя повторил действие Дазая, уколов его локтем. — Я тебе не собака, Дазай! Все рассмеялись. *** Дазай спускается по лестнице. Это дается ему легко, легче, чем в начале лета. На дворе август, скоро станет холоднее, и начнется суматоха со школой. На Дазае нет бинтов — сейчас дома все свои, даже Коё опять уехала к своей анонимной подружке. Часы в гостиной показывают ровно десять часов, за окном яркое солнце, на кухне что-то происходит, судя по шуму. Дверь открывается плавно и тихо, первый, кого Дазай видит, это Мори, пьющий кофе. В его руках кружка, с надписью «Отец года». Напротив Мори сидит, внимание, третий пункт списка «Я благодарен Мори за...», Накахара Чуя. Он пытается собрать волосы в хвост, но выходит неловко — может, он заметил, как вошёл Дазай, и специально привлекал его внимание, а может, просто был сонным. Подросток подошел к Чуе за спину и перехватил у него ярко-зеленую резинку, после чего быстро стянул рыжие патлы в низкий хвостик. — Спасибо, придурок... Кажется, все-таки сонный. — Люди в отношениях называют друг друга прозвищами, конечно, но не такими, идиот, — съязвил Дазай, отодвигая ближайший стул. Когда Дазай уселся, Накахара прижался на мгновение к его щеке губами и закатил глаза. — Да-да, спасибо за совет. Перед Чуей тоже стояла кружка с кофе. Мори ненадолго ушёл из-за стола и вернулся с третьей кружкой, предназначенной Дазаю. Подросток протянул: — А я думал, это наша с тобой, Мори-сан, традиция. В фразе не было упрека, однако Мори явно растерялся. После получения документа, в котором говорилось, что он теперь отец, Огай вообще стал душкой. Что ни попроси — он тут как тут. Мори не успел придумать ответ, как его опередил Чуя: — Да не парься, он меня не звал даже, я сам приперся. Он потянулся и зевнул, после чего добавил: — Я просто очень сонный, а уснуть почему-то не могу. Решил, что лучше будет взбодриться, попить кофейку. Дазай усмехнулся. — Расслабься... Мо... Кхм...— Он недолго помолчал и выпалил быстро: — Расслабься, па, я пошутил. Мори удивленно улыбнулся и вдруг сменился в лице, словно что-то вспомнил. — А, твой прием перенесли. Завтра в десять. Дазай кивнул понимающе. Примерно две недели они с Мори обсуждали решение насчёт психотерапевта. Начать ходить к нему было... не худшей затеей в жизни Дазая. Чуя, уже выудивший непонятно откуда свой телефон, недовольно фыркнул. — Поль хочет встретиться на... день апельсинового бога? Че, блядь? — Он принялся яростно печатать, озвучивая: — Не наебывай меня... так. Дазай хихикнул. — Ладно тебе, конечно, вам надо будет видеться. Иначе он совсем поедет кукухой. Чуя вздохнул. — Ага... Но явно позже. Прошёл всего-то месяц, или около того. Я от него ещё не отдохнул. Дазай снова посмеялся и потянулся за кружкой. В дверь позвонили. — О, это, наверное, Агата с Элис. Мори нашел эту Агату в соцсетях, или что-то такое, Дазай так и не понял толком. Но точно знал, что он строит ей глазки, чтобы видеться с Элис. Еще он знал, что Агата женщина неглупая и всё понимала — зато, судя по всему, была весьма доброй. Мори ушел в гостиную, а Чуя вдруг сжал ладонь Осаму. — Пойдем, погуляем с Колей и Федором. — Они опять заставят нас петь русские частушки... Чуя рассмеялся и пошёл к двери. Дазай впервые чувствовал себя человеком, приближенным ко всем остальным. Дазай просто был счастлив.