***
Арсений разносит заказы, плавно и быстро скользя от одного столика к другому. Сегодня выходной день и посетителей довольно много, но ему не привыкать. Забывшись в работе брюнет даже не замечает первое время своего начальника. Тот сегодня особенно тихий, обычно он сразу подает признаки, если сидит в ресторане. А тут даже кофе ему принесла Катя — официантка, работающая с Поповым в одной смене, когда у Оксаны выходной. Только во второй половине дня Арсений видит Антона Андреевича, который совсем не обращает на того внимания. Это странно. Сидит, попивает кофе и листает какие-то бумаги. Арсений смотрит на него пару минут, но затем мотает головой и уходит работать.***
Вечер. Точнее, уже поздняя ночь. Посетители разошлись и по ночам в ресторане едят либо беспринципные, либо те, у которых день и ночь это одно и тоже, а таких немного, поэтому ресторан сейчас практически пустует, все повара разошлись домой и только официанты дорабатывают свою смену. Арсений подходит к крайнему столику у самого выхода, чтобы убрать тарелки и недопитые бокалы вина, как видит у стойки регистрации Иру, о чем-то очень мило болтающую с Антоном Андреевичем. Брюнет невольно стал свидетелем этой слащавой картины. Он знает, что подслушивать нехорошо, но он и не слышит ничего, только смотрит. Шастун нежно улыбается ей, придержав за талию, пока она чуть ли не висла на нем и, поправив локон её волос, стал что-то шептать ей на ухо. Арсения словно током прошибло. Хочется подойти и намотать кулак на ее волосы, впечатать в стену, развозя весь её макияж. Хочется шею ей расцарапать, губы её силиконовые… Но брюнет лишь собирает посуду и уходит на кухню, вываливая её в раковину. Потом помоют. Сейчас Попов весь красный, сжимает кулаки, проводит по лицу, но не может успокоиться. Ему эта Ира не нравилась с самого начала. Не настоящая она, слишком кукольная, слишком в своих интересах. Барби, блять. — Арсений, привет, еле тебя нашёл, — с улыбкой произносит начальник. — Слушай, а ты в следующий понедельник свободен? Я хотел тебя пригласить… — Нет. У меня в понедельник дела, — отрезает Попов, быстрым шагом направляясь к шкафчикам. Его берёт обида. Сильная такая, глупая. Че Шастун с ним возится, если у него Ира есть? — Да? А, ну, давай тогда я тебя до дома подвезу. — Иру свою подвезите, Антон Андреевич, — грубо бросает официант. — А меня оставьте в покое! — он одевает ветровку и собирается уйти, но Шастун, стоящий в проходе хватает парня за плечо, не давая ему этого сделать. — Так… Объясни мне, что случилось, — Арсений хочет вырваться, но его лишь разворачивают лицом к себе и, держа обе руки, смотрят в глаза. — А ничего! Продолжайте обниматься со своей хостес, Вам-то я зачем. — Да когда я с ней обнимался? — спрашивает Антон, потому что реально ничего не понимает, в то время как Арсений продолжает брыкаться и прятать взгляд. — Да только что, блин! Отпустите меня! — кричит парень и чёрная чёлка падает на лицо. Он весь сейчас, как воробушек. Или вороненок. Брыкается, машет руками, глаза темные, не смотрят почти и волосы лохматые. — Только что?.. Да я не… — парень выдёргивает руки и смотрит-таки в глаза. Темные, злые, обиженные. В них дымка и столько презрения, что Шастун сглатывает. — Арс, Арс! — он намерен все объяснить. — Не обнимался я с ней! Она мне вообще не нравится! — Да конечно! — взрывается Попов, смотря с вызовом и складывая руки на груди. — А кто ей улыбался?! — Я был с ней вежлив, от нее по-другому ничего не добьешься! — А кто ей на ухо шептал?! — Мне нужно было, что бы она согласилась работать в следующую субботу на банкете! — А кто её за талию держал?! — Да я придерживал её, потому что она целоваться лезла! — последний раз выкрикивает Антон и оба тяжело дышат после разговора на повышенных тонах и смеси разных эмоций. Остыв, Шастун осторожно подходит к Арсению, который держится руками за стол и смотрит в пол, поджав губы. Берет нежно и прижимает к себе, когда Попов не сопротивляется. — Ты чего мне тут устроил? — тихо спрашивает Антон гладя одной рукой парня по голове. — Или… Погоди, — он на секунду замирает, а потом отстраняет Арсения от себя и смотрит ему в глаза. — Ты ревнуешь, что ли? Арсений округляет глаза. Перед ним мир останавливается и только сейчас доходит. Ревновал. Увидел начальника рядом с хостес и вспыхнул, как спичка, не разобравшись. Не выдержал, устроил директору ресторана скандал, обижался и вообще Иру хотел убить. Разве это не ревность? Все признаки. Ревновал. Черт. Улыбка на шастуновском лице появляется сама собой, и он крепко-крепко обнимает официанта. — Арсюша, Арсюша… — едва слышно говорит он, и Арсений прыскает со смеху от того, как звучит его имя в этих устах. — Я такой дебил, — тянет брюнет и прячет лицо в чужой груди, чувствуя, как краснеют щеки. Почему-то сейчас, когда Антон его обнимает, а он сам утыкается носом ему в плечо, все кажется более правильным, чем когда мужчина общался с Ирой. — Нет, просто ревнивый, — отвечает Антон. — Я что пришел-то, — вспоминает мужчина. — Я в ресторан хотел тебя пригласить в следующий понедельник, точно не сможешь? — Шастун вновь отрывает от себя брюнета и смотрит в посветлевшие голубые глаза. Как же в них хорошо теперь. Красиво, тихо, спокойно. — Теперь смогу, — Арсений нервно усмехается, выбираясь из объятий. — Так бы сразу. Пойдем, Арсюша, я тебя до дома довезу. — Шастун улыбается так ярко и тепло, что в груди что-то оттаивает. И обида, и злость, и смущение куда-то испаряются и Арсений улыбается в ответ. В машине у директора как-то по особенному хорошо и уютно. Попов понемногу начинает привыкать к белому кожаному салону и личному водителю, а также к самому Антону, сидящему рядом на заднем сиденье. — Антон, — зовет его Арсений и мужчина поворачивается к нему, — прости меня за скандал сегодня. Парень опускает голову, стыдливо пряча взгляд, потому что понимает, что повёл себя, как идиот, когда на его руку ложится широкая ладонь. Брюнет недоверчиво пялится на нее, а потом смотрит Шастуну в глаза. Тот ярко улыбается. — Все хорошо, — он сжимает свои пальцы чуть крепче. — Это я виноват. Нужно было найти другой способ договориться с ней, а не идти у неё на поводу, делая вид, что реально наконец зацепила, потому что это не так, — мужчина всматривается в голубые глаза, подсвеченные ночным городом из окна и кажущиеся сейчас блестящими, невероятно красивыми. — Зачем тогда держать ее на работе? — с какой-то даже надеждой в голосе спрашивает парень, на что Антон хмыкает. — Ну, очень трудно найти настоящего специалиста, что бы совпадала и красота для привлечения клиентов и ум, так как это не мало важно, голос и человечность, что бы для каждого находился подход. Так вот Ира одна из таких, но вот в любви ей немного не повезло, приходится смирится,— пожимает плечами шатен. — В любви к чему? — и голос предательски дрогнул. — К деньгам, — Антон вновь улыбается улыбкой Чеширского кота, потому что эмоции на лице Попова — что-то невероятное, хочется наблюдать за ними всегда. — Я же сразу понял, что не из-за характера и внешности она ко мне целоваться лезет. Знаешь, сколько денег можно из меня вытянуть? — Разве тебя никто не любил за характер и внешность? — Не-а, — сухо отзывается шатен. — А, может, и любили, но я этого не замечал. У меня была цель, любимое дело и я ничего не видел кроме неё. «Пока не встретил тебя» — не договаривает он. Они уже подъехали к дому и Арсений собирался выйти из машины, как его руку вновь накрыли, останавливая. — И, Арсюша, запомни, ты мой любимый официант и я никогда не променяю тебя на какую-то там хостес, слышишь? — неузнаваемым голосом сказал Антон и посмотрел в глаза, уверенно так, сжимая чужую руку. — Спасибо, Антон. До встречи. — Шастун убирает руку и Арсений, находясь в прострации, захлопывает дверь машины и заходит в подъезд. Эти слова до глубины души тронули его. Да, он не романтик, но сейчас это звучит именно так. Неужели у его начальника настолько серьезные намерения?***
В какой-то момент Арсений понял, что в его жизни Антона Андреевича стало слишком много. Не только на работе, но и дома, на кухне, в голове. Официант постоянно думает о нём и это становится уже чем-то привычным, как паранойя, как еще один таракан в голове, с которым парень сумел сдружиться. В какой-то момент, сдерживание тех самых эмоций дало о себе знать и желание высказаться лучшему и единственному другу тоже стало чем-то обыденным, но от этого не менее важным и нужным. — Рассказывай, — говорит Серёжа, когда они вновь уединились на улице за рестораном. — Я ему устроил вчера скандал на кухне. Хорошо ещё, что поваров не было и к нам чудом никто из персонала не зашёл, — признается Арсений. Будто сейчас карму очищает, исповедь проводит, да и решение в проблеме какое-никакое находит. Была бы здесь проблема. — Ого. — Матвиенко в лёгком шоке. Когда он говорил другу про «не скрывание эмоций» он имел ввиду не показывать сразу все свои худшие стороны. То, что Арс той еще истеричкой бывает, даже Серёжа не сразу узнал. — А повод хоть был? — с надеждой спросил он. — Да Ира к нему лезла, а он её не отшил! — Арсений кривится от неприятных воспоминаний с этими двоими. Не может он видеть их вместе. Никак. — Оооо, а вот и ревность подъехала, — тянет повар с некой улыбкой на лице, по которой непонятно доволен он, издевается или удивлен. — А ещё он меня на свидание пригласил, — тише добавляет Попов, пряча лицо в ладонях, чувствует, как щёки несильно горят. — Ну так и в чём проблема? Или ты до сих пор не хочешь попробовать с ним? — Матвиенко явно не понимает друга. — В смысле «до сих пор»? — брюнет даже руки с лица убирает и смотрит своим пронзительным взглядом. — Ну а чего ты? Мужик вон как старается: на свиданки зовет, скандалы твои терпит. Ты хоть знаешь, как скандалишь, Попов? А ведь Серёжа прав. Каким бы Арсений на людях душкой не был, а на работе спокойным и серьезным, характер у него не сахар. Только что тогда за щемящая нежность внутри него каждый раз, когда Антон его касается? — Ты прав, Серёг, — в который раз соглашается официант, а Матвиенко в который раз расцветает и уже издалека от него можно почувствовать этот запах гордости. — И ты знаешь, мне кажется, я влюбляюсь в него всё больше и больше.***
Бегая по залу, как бешеный, и разнося тысячу заказов в минуту, Арсений даже не замечает, как уже почти час к нему липнет какой-то мужик, который уже и до кухни добрался, пока носился за ним. Стоит теперь в углу, где обычно кондитер Макар готовит десерты и бесит всех своим посторонним присутствием. — Арс, бляха муха! Заказов уйма, а он готовить мешает! Молодой человек, не соизволите ли Вы покинуть служебное помещение? — наигранно вежливо обращается Матвиенко к парню, который ой как не вовремя пожаловал сюда. Сегодня выходной, да еще и два банкета. Посетителей очень много, у официантов заплетаются ноги и языки, от постоянной беготни и переспрашивания блюд, ведь в гуле голосов ничего не услышишь. А повара мечутся от нарезания продуктов до плиты, и руки то и дело норовят взять сахар вместо соли или перца. — Я не могу, — в который раз повторяет курьер. — У меня доставка для Арсения Попова, он должен её принять и расписаться, — он стучит пальцем по планшету с бумагой. — Арс! Я сейчас перепутаю и вместо курицы людям человечину приготовлю! — кричит шеф-повар и угрожает надоедливому курьеру большим, кухонным ножом. — Не надо, — твердо говорит Арсений, освобождаясь и аккуратно отодвигая Матвиенко с ножом в руках от побледневшего парнишки, зная, что его друг мастер по приготовлению любых блюд и с человеком может справится. — Что там у вас? — Б-букет и приглашение, — заикается курьер, стараясь не смотреть в сторону поваров и их руководителя. — Распишитесь з-здесь. — Ого, а… Точно мне? — у Арсения дар речи пропадает, он даже и не заметил у парня в руках букет ромашек в голубой — и еще пару оттенков голубого — обертке. — Вы Арсений Попов? — переспросил как-то странно курьер, головой указывая на бейджик официанта. И правда. Арсений Попов. — Арс, заказы! — кричит Оксана, с которой у него сегодня совпадают смены. — Так, ладно, где расписаться? — быстро реагирует Попов, оставляя восхищение цветами на потом, когда освободится. — Вот здесь. — Арсений быстро черкает роспись на бумаге и берет букет, кладет в него открытку и впихивает в руки Сереже, поскольку тот стоял без дела. — Поставь в воду, — допустим «просит» брюнет и убегает с заказами в руках в сторону зала, то же самое делает и курьер, желая покинуть страшное и опасное для его жизни место. Сережа лишь матерится себе под нос, потому что в прислуги он не нанимался и вообще-то тоже работает, думая, как потом Арсений ему будет должен за это, как минимум Porsche Cayenne. Работа заканчивается лишь поздно ночью, когда все сотрудники ресторана выдохлись и безумно хотели спать, а пьяные люди с банкета, услужливо покидали зал, понимая, что на сегодня им уже хватит. Дело оставалось за малым — убрать всю гору посуды со столов и привести помещение в нормальное состояние для завтрашнего дня, но для этого остались лишь самые сильные. Стас, например, освободил знатно опустевший за сегодня бар от стаканов и пролитых коктейлей и даже зашел предупредить, что забирает спящую за барной стойкой Оксану, потому что она уже не помощник. Все молча кивнули, жалея бедную девушку и они вместе уехали домой. Так разошлись и ещё многие, а Сережа, как шеф-повар, а значит ответственный за порядок на своей кухне, остался. Ну и Арс за компанию с ним. — Фух, ну и денёк, — вздохнул Матвиенко, оглядывая кухню. Чисто. Его ребята хорошо постарались. — Не говори, редко такое бывает, — шеф-повар кивает другу в сторону своего небольшого кабинета, чтобы хоть там присесть на кожаный диванчик и перевести дух. Первым на мебель плюхается хвостатый, а Попов ещё стоит и оглядывает помещение, так редко бывая в нём. Небольшой стеллаж с наградами, рабочий стол и кресло, диван, на котором развалился Серёжа и большое окно с видом на улицу. Арсений замечает ещё стоящий на столе красивый букет ромашек. Очень красивый. — О, а я и забыл про него, — брюнет медленно подходит и оглядывает красоту со всех сторон. — Ага, мне что бы для него подходящую емкость найти, пришлось у Стаса из бара шейкер спереть. Надеюсь, он не обидится,— прикрыв глаза, пробормотал друг. Арсений усмехается. Сразу видно, где дело происходит. А цветам идет стоять в таком блестящем серебристом стакане. Попов даже ромашки не считает. Просто их очень много и они так аккуратно завёрнуты в голубую обертку трёх оттенков, что на секунду дыхание замирает и глаза не отрываются. С самого краю была вставлена открытка. Официант сам запихнул её днём от нехватки времени, что ж, теперь время есть, можно и почитать. «Приглашаю на свидание 07.02.2024. В 17:00. Обертка цветов, как цвет твоих глаз.» Хм, а любитель букетов оказался не многословен. — Что там? — приоткрывает один глаз Сережа, слыша слишком долго подозрительную тишину, поворачивается, но видит лишь довольную улыбку влюбленного дурака, и цыкает. — Приехали. — Да иди ты, — не остаётся в долгу Арсений, продолжая улыбаться. — Сам же говорил попробовать, — и смеётся потом, представляя, как Антон Андреевич сам эту открытку от руки подписывал. Наверняка долго думал, а потом, как настоящий поэт — мял листок и выбрасывал в мусорное ведро. Ну, может не так, но вы только представьте, как это смешно. — А ты ванильнее, чем я предполагал, — бубнит Серёжа, видимо, не слишком тихо, так как в его лицо прилетает его любимая подушка со спартаком (и откуда она только у него?) — Ай! — Ты меня не знаешь, — говорит парень и забирает букет к себе домой, принимая приглашение.