***
Антон сам не свой и правда дёргается всеми конечностями, походя на чихуахуа в чистом виде. Только размером не вышел, а так — самый раз. Он сделал всё идеально, он продумал всё до мелочей, но продумать своё собственное сердце и разговоры между ними он, увы, не может. Оплатив всё и устроив «идеальное свидание» в небольшом ресторе Паши, остается только ждать вечера. Ещё и сделка неожиданно назначалась, хотя он должен был быть сегодня свободен. Идея с Пашиным рестораном появилась как-то сама собой. Сначала он хотел, как в тупых фильмах, что бы Паша встал за арсеньевской спиной и подсказывал, что говорить. Или через наушник на крайняк. Благо Воля, выслушав идеи от «осинового листа на ветру» сказал, что это все чушь, но если Антону будет легче, он может устроить свидание у него. А мужчине и правда легче. Паша владеет небольшими сетями ресторанов, которые раскручены не так сильно, как у Антона, они менее пафосные и звездочные, но от этого не менее привлекательные. Воля никогда не завидовал другу, наоборот, — у мужчины была любимая жена и работа — ему хватало. А Антону мало, любви у него нет, вот и отыгрался на собственном ресторане. Паше он доверяет. У него еда в заведении вкусная, зал красивый, места удобные, официанты нормальные, потому что прошлый до сих пор вызывал конфуз в шастуновской голове. Было продумано всё. Каждая мелочь. Зал забронирован на весь вечер, что бы не было посетителей, кроме Антона и Арса, свет будет состоять только из свечей. Блюда тоже продумывались и оговаривались заранее — никакой рыбы и риса. Из напитков шампанское и вино, ну и там по ходу. Только вот волнение никуда не делось. Сам себя не подготовишь. Как выяснилось на практике, Арсений тот ещё спектр различных эмоций — причём каждая — на максималке. В любой момент может выкинуть не то или что-то покажется не так, и он взорвётся. Оба это понимали. Обоих успокаивали друзья, ну, как успокаивали, больше посылали, потому что у них, в отличии от двух нервных голубков, была работа и накручивать себя им некогда. Да ещё и вторые половинки, к слову, были. У одного жена, у другого — девушка. А вот Антон с Арсением пока таким не могут похвастаться, но, как видите, пытаются.***
Попов уже решает, что всё идет по пизде, когда ему на телефон приходит уведомление, что белая машина ожидает его у подъезда, хотя никакой машины он не вызывал. Затем приходит еще одно от, непосредственно, начальника. Антон Шастун Спускайся. — Ого, — слетает с губ, когда доходит, что за ним приехали. Это очень неожиданно. Но челюсть отвисает совсем, когда у своего подъезда он видит белый лакированный мерседес, который покорно ждёт гостя и Арсений медленно шагает к машине. По привычке садится на заднее сиденье (почему, если Антон Андреевич, то сразу заднее сиденье?), но Шастуна там не наблюдается, как и на переднем, возле водительского, за которым сидит только мужчина, значит, машину прислали. Зато на заднем сидении лежит огромный букет цветов. Просто гигантский. Арсений плохо умеет считать (теперь — точно да), но осмелиться предположить, что здесь сто одна роза и это просто вау. Будем честны, даже на фоне Джигана в его инстаграме розы казались меньше и не столь красочными, как в живую, что уж говорить про аромат. В этот момент, когда машина трогается, Арсений невольно понимает — его сердце тает. Та щемящая нежность, которая раньше плескалась внутри выливается понемногу наружу, и, будь бы Шастун здесь, он бы расцеловал его под напором чувств и эмоций, он знает, он может. Букет из роз лишь капля в море. Но что-то подсказывает, что вечер на этом не закончен. Спустя двадцать минут машина останавливается и водитель, до этого молчавший и никак не комментирующий тупую улыбку влюблённого дурака в машине, сказал будничное «приехали» и Арсений стал выбираться из машины. Грехом всех народов было не взять этот потрясающий букет с собой. Попов не любитель цветов, но, блять, вы много раз держали в руках сто одну розу? А от понравившегося (сильно) начальника? Вот и всё. «Завидуйте» — уже вслух хочет сказать брюнет всем посетителям в незнакомом ресторане, но там не оказалось никого, более того, там оказалось довольно-таки темно, разве что пару свечей горело, но на такое большое помещение этого явно мало. — Привет, — Антон мило улыбнулся, походя на кота. Он и правда немного подрагивает, как чихуахуа, Сережа был прав. Антон был одет празднично, но как-то по особенному. Эти синие брюки, белая рубашка и пиджак с длинным рукавом. Помниться, не в таком он был на корпоративе, но этот ему больше идет. — Привет. — Арсений не заметил, как в полумраке ему подали руку и продолжил стоять, обнимая букет вкуснопахнущих роз. Когда он все же заметил, то покорно отдал руку и хихикнул от всей этой ситуации, от чего Антон посмеялся в ответ. Напряжение заметно спало, хоть и не полностью. Цветы у парня забрали, но уже минуты через две поставили на соседний столик — что бы было их видно — в таком большом, удобном для них ведре. Мужчина легко сжимал руку Арсения, от чего тепло никуда не исчезло, наоборот, разрасталось. Маленькое такое, тихое, только его и только благодаря ему. Они сели за стол, где стояли две бутылки шампанского с бокалами и салаты. — Не стоило присылать машину, — чуть смущенно говорит Попов, поэтому фраза звучит мягко, не обидно, как и планировалось. — Мне было не сложно, — отвечает Антон, разливая шампанское по бокалам, чувствуя, что если не выпьет, выдаст свое волнение и тремор с потрохами, если не уже. — Нравятся розы? — с интересом спросил он, замечая частый взгляд в сторону другого столика, где стоял букет. — Да, мне никогда не дарили сто одну розу. — Я рад, что был первым. — Антон протягивает наполовину заполненный алкоголем бокал. — За тебя? — говорит шатен, вроде как тост. — За меня? — переспрашивает парень, а потом понимает, что, наверное, другие тосты были бы не разумны или торопили бы события. Он улыбается, они чокаются и пьют. К ним подходит официант, подает горячее: курица с картошкой, еще пару салатов и стейк. Никакой рыбы, никакого риса. — Арсений, знаешь… — начинает Антон, но его мягко перебивают. — Арс, можно Арс, — говорит парень, смотрит тепло, накладывает себе еду и улыбается. Антон улыбается в ответ. — Ты… Очень необычный, — слова крутятся на языке, но произносить их не дает только страх, поэтому Антон быстро выпивает второй бокал и говорить уже проще. — И красивый, безумно, — добавляет он. — Ты мне стал интересен почти сразу, а потом не замечать тебя стало невозможно. — Арсений слушал внимательно, улавливая каждую эмоцию в лице напротив и впервые видел на нем грусть. — А ты на меня внимание не обращал. Антон до сих пор с болью в сердце вспоминает брошенную фразу парня про эмоции и та будто ножом по груди. Такое даже алкоголем не запьешь, не забудешь. — Я привык говорить о чувствах открыто и то же самое хотел бы от людей. Я не думал, что ты… Что я тебе нравлюсь. — Тогда расскажи, что чувствуешь сейчас? — предлагает, просит, не настаивает. И Арсений теряется. Он прислушивается к себе, как это делает обычно, как это делал много раз последнее время и все равно не может услышать что-то внятное от себя. — Я… Я не знаю, как к тебе отношусь, впервые не знаю. Это очень странно. Ты мне нравишься, ты хороший, но… — Арсюш, не надо, — положив свою руку на руку Арсения, просит мужчина. — Все нормально. У тебя есть время подумать. Все впереди. — Все впереди, — едва слышно повторяет Арсений и затыкает себя и свои мысли поданной едой. Антон умело переводит тему и они общаются обо всем: о жизни, о любимых вещах, мечтах, прохожих и друзьях. Шастун рассказывает про Пашу не без улыбки, потому что тот единственная его родная душа, находящаяся всегда рядом. А парень шутит про Серёжу, ну, как шутит, рассказывает его обыкновенные истории из жизни, а Антон заливается смехом, запрокидывая голову назад, складывая ладошки вместе, как ребенок, смеется искренне, красиво, до скопившейся влаги в уголках глаз. Пару часов проходят, как пару минут и общаются парни уже так, словно дружили всю жизнь. Только витает между ними ниточка чего-то особенного, необычного, но определенно не дружеского. Арсений тоже смеется, показывает всего себя, выдает свои эмоции с потрохами и нет, он не закатывал скандалы или обижался, он просто наслаждался атмосферой вечера и человеком напротив, так воодушевленно рассказывающего о своей жизни, и разрешает себе улыбаться, нелепо шутить и высоко вздергивать бровь, что, кстати, у обоих выглядит комично. Вечер перетекает в ночь настолько быстро, что Арсений готов возмущаться на позднее время прямо сейчас, лишь бы остановить момент и остаться в ресторане подольше. Антон и Арсений выходят на улицу и Попов краем глаза замечает, что тот тоже грустный. — Ты чего такой грустный? — спрашивает Арс, пытаясь скрыть собственную не радость в глазах. — Я не хочу тебя отпускать, — честно признается Антон и смотрит в глаза. У него в голове пролетает мысль, что он имеет право смотреть в них дольше, уже не на правах начальника, потому что он только что сходил на первое свидание с ним. Он о таком раньше даже не мечтал. — Мне больше нравится, когда ты смеёшься, — неожиданно произносит Арсений и понимает, что количество алкоголя, выпитого за вечер придает смелости и даже отстранённости. Всем нравится, когда Антон смеётся. Все привыкли видеть его таким. Но Антон никогда не был счастлив по-настоящему, а очень хотел. И только с ним. С этим невероятно эмоциональным парнем. С безумно красивыми глазами, прической, внешностью и даже характером. Если раньше мужчина думал, что запал только на красоту, то сейчас был уверен, что запал на всего Арсения полностью и безвозвратно. За брюнетом приезжает всё тот же белый мерседес и они тепло и долго прощаются, пока Антон не усаживает парня в машину, потому что ночи сейчас явно холодные, не хватало ещё ему заболеть. Букет, кстати, Арсений забирает с собой и всю дорогу едет с ним, внюхиваясь в потрясающий аромат роз, вперемешку с мужским одеколоном, которым обертка и цветы успели пропитаться, пока Антон держал букет в руках. Придя домой он первым делом ещё раз благодарит своего начальника за прекрасный вечер по смс, смелость придает всё тот же выпитый и не выветрившийся ранее алкоголь — Антон отвечает сразу, что ему понравилось тоже, — и ставит букет в похожее большое ведерко, как ресторане, потому что, кажется, что не существует подобных размеров ваз. Потрясающий день. Арсений готов вечность валяться на кровати, прокручивая моменты с Шастуном. Почему его фамилия ассоциируется у него с солнцем и почему имя вызывает такое тепло? Арсений засыпает, осознавая, что в этот вечер он был абсолютно счастлив.***
— Паш, Паш, я пригласил его на свидание! Это… Это… Ахуеть… — бубнит завороженно Антон, сидя на диване в своей квартире, но то и дело елозя по нему задницей и размахивая всеми конечностями. — Да, да, и сходил уже и всё прошло замечательно, — поддакивает друг, сидя на другом конце дивана, выслушивая ахи-вздохи влюблённого подростка уже час. — Ты не понимаешь! Он… Он… Он потрясающий! Блять… — Антон шепчет что-то губами, хватается за голову и Паша смеяться сейчас готов, как друг смешно выглядит, переживая не из-за чего, но при этом его жалко. — Помним, знаем, — утвердительно кивает головой Воля, кладя руку на шастуновское плечо. — Вы целовались? — Что? Нет! Нет, Паш, конечно нет, — Шастун закрутил головой из стороны в сторону. — Я теперь вообще не представляю, как это сделать, после того… Ну… На корпоративе. — И что же вы тогда делали? — скептично спросил друг. — Общались. — А целоваться когда будете? — Ну… Я не знаю… Когда он захочет. — Антон пожал плечами. — Или на свидании пятом… — Ты серьёзно? — Паша взглянул на него а-ля «Ты дебил?». — У тебя это не получится хотя бы потому что тебе не хватит денег, — отозвался он. — А что ты предлагаешь? Засосать его? Купить? Нет, Паш. Не с ним и не в этой жизни. Он сам сказал, что я ему пока только нравлюсь, а там посмотрим. К тому же, — Антон улыбнулся, поднимая палец вверх, — я уже придумал второе свидание. Покажу ему ночной город. Со всех мест. Паша в ответ может лишь глубоко вдохнуть. Его друг выглядит как влюблённый подросток, но при этом такой счастливый и слабый одновременно, что заставляет немного за него переживать. — Как знаешь, Антон. — Паша поймал его взгляд, и они оба тепло улыбнулись друг другу.