Извилистой тропой

Взгляды. Прикосновения. Легчайшие колебания благодати, отзывающиеся теплом в груди. Разговоры словами и без них. Это всегда было между ними. На протяжение вечности в тёмном холодном заточении, где не было больше ничего. Только они друг у друга. Только это. И как ни странно, этого было достаточно. Это стало привычной и неотъемлемой частью существования, и не было никаких предпосылок к тому, чтобы что-то изменилось, даже когда они выбрались. И когда Михаил погиб, лишь тогда Адам понял. То, что он привык воспринимать как само собой разумеющееся, на самом деле настолько укоренилось в его существе, что, исчезнув, разодрало душу на части и оставило незаживающие мучительные раны. И не было лекарства, и не было никого, кто сумел бы их до конца исцелить. И пускай через годы они наконец-то воссоединились, всё уже не могло стать, как прежде. Разбитое не склеишь в точности так, как было изначально. Перелом никогда не срастётся идеально ровно. Точно так же и между ними что-то изменилось навсегда. Взгляды чуть глубже. Прикосновения чуть дольше. Колебания благодати, вызывающие странное волнение внутри. Разговоры не о том, что действительно стоило бы обсудить. Но страшно, господи, как же страшно. Никогда, даже в Клетке, даже перед концом света Адам не боялся так, как теперь. За каждым продолжительным взглядом, за каждым затянувшимся молчанием ожидая слов, что убьют его заживо. На начальном курсе медицинского университета им преподавали основы психологии. Адама заинтересовала эта отрасль, и в свободное время он изучал специализированную литературу сверх учебного плана. Он знает, как называется то, что с ним происходит. Даже знает в теории, как это проработать. Однако просто понимать суть явления — недостаточно. Курильщики и алкоголики тоже в курсе, что сами себя убивают. И неспроста говорится, что врачи — худшие пациенты. Существуют проблемы и похуже, конечно, но даже для них люди методом проб и ошибок разработали решение. Он не первый и не последний человек с таким положением, и, наверное, смог бы со временем это проработать. Если бы только захотел. Если бы только думал, что это сделает его счастливее. Объятия сна ослаблялись, нехотя отпуская его из уединения в собственном подсознании. Разум спешил вернуться к реальности, зная, что его там ждёт. Веки беспокойно вздрогнули, Адам распахнул глаза и увидел собственное отражение. Всё ещё не раскачавшийся со сна мозг подал ложные сигналы, сердце испуганно ёкнуло, руки взлетели вверх и схватились за чужое плечо и шею. Михаил без сопротивления позволил пригнуть себя ближе, не разрывая зрительный контакт. И Адам, ощутив гладкость тёплой кожи и шершавую текстуру ткани, мгновенно успокоился. Здесь. Всё ещё здесь. — Доброе утро, — просипел Адам, уткнувшись взглядом ему куда-то в переносицу. — Доброе, — невозмутимо ответил Михаил, не предпринимая попыток освободиться, пока Адам сам не отпустил его, осознав, что архангел вынужден практически лежать на нём. Адам сел на постели и обхватил свои колени. — Ты наблюдал, как я сплю? Михаил ответил с заминкой, всего мгновение, но ощутимое: — Мне показалось, тебе снится кошмар. Я хотел убедиться, что всё в порядке. Но не успел. Адам прикрыл глаза, выдыхая со скрытым облегчением. — Ничего. Тебе не обязательно заботиться о качестве моего сна, пока я не начну при этом драться и крушить мебель, — сказал Адам с полуулыбкой, глядя на него исподволь. Михаил ответил ему скептическим взглядом, чуть склонив голову набок. — Я бы не стал проникать в твои личные мысли, если тебя это беспокоит… Адам прикрыл рот рукой, давя смех от пришедшего на ум неприличного ответа на такую формулировку. Боже, куда его понесло? Михаил явно не понял причину его веселья, склонив голову ещё сильнее, но Адам только махнул рукой, давая понять, что не стоит развивать эту тему, выдохнул, справляясь с истерическим хохотом, и перевёл взгляд на настенные часы. Десять дней пролетели быстро, и всего несколько часов отделяли их от того события, на котором Адам и не предполагал поприсутствовать. Но всё давно решено, и морально он уже подготовился. Почувствовав на себе взгляд Михаила, Адам ответил на него и молча кивнул. Тут всё было понятно без слов. Пора собираться. Нужно прожить этот день, а там — будь что будет.