Туманная заводь

      Ким Докча задерживает дыхание, чувствуя сводящую тело дрожь, пробегающую по кольцам позвоночника вниз.       Он смотрит на человека, которому собирался дать умереть, и не может пошевелиться.       -Докча-сси?       Откуда этой собаке знать?       Чон Инхо не более чем второстепенная тварь, шаркающая под ногами, настолько неважный, что его жизнь для сюжета не имеет никакого значения.       Так откуда же ему знать?       Хенсон кладет ладонь на плечо Докчи, не заземляя, продавливая сквозь цемент в пол, к самому основанию его ужаса.       -Все в порядке,- он усмехается, словно вся эта чушь ничего для него не значит.- Давай поговорим.       Чон Инхо персонаж, и о новелле понятия не имеет хотя бы потому, что не прочитал наверняка ни единой книги о фантастике за всю свою жизнь.       Докча выдыхает, кивая в сторону людей, ставших его компанией, и смотрит косо на поток ошеломленных уведомлений.       Был ли виноват кто-то из Созвездий? Но Созвездия также являются персонажами и до этого мира никогда до этого не дотягивались, даже с этими двумя неизвестными идентификаторами, это выглядит невозможным.       Потому что нельзя за мгновение попасть в новеллу и стать кем-то сравнимым с богом.       Ким Докча уверен, что в реальности это невозможно, потому что именно реальность Путей Выживания была с ней сопоставима.       Апокалипсис. Рагнарек. Конец Света. Что-то, что возможно с чужим вмешательством, что можно, смеясь на грани, назвать внеземным вторжением.       Изменение того, что существует. Изменение привычных лет.       Существовал ли Чон Инхо до момента, когда все рухнуло? Или вся его жизнь, все его мысли созданы несколько дней назад?       Докча проходит за ним в убежище, в обитель жестокости и неполноценности, и остается стоять, с отвращением не касаясь ничего, на чем ублюдок мог бы кончать и трахаться.       Веселиться взамен на кусок еды, как похотливый пес.       Сейчас он пообещал изувеченной им толпе взять на себя ответственность, но неужели все его убийства могли принести достаточный для такой щедрости заработок?       Ким Докча в этом сомневается.       Люди на станции не делали ничего, чтобы заработать и потратили все на покупку еды. Ободрав их всех, Чон Инхо едва хватило бы оплаты цены выживания за половину из здесь присутствующих.       Он не боится восстания? Или у него действительно откуда-то взялись деньги?       -Ким Докча-сси, послушай,- его голос омерзительно ласковый и заискивающий, и, если бы Докча не знал лучше, он бы подумал, что Чон Инхо предлагает за эти монеты с ним переспать,- я понимаю, что поздно предлагать нам становиться быть ближе...       Да, это действительно так звучит, и он изгибает бровь, складывая на груди руки.       -Ближе к теме. Что тебе нужно?       Чон Инхо становится перед ним, его открытая поза и развернутые вверх ладони выражают честность и искренность, но для такого лжеца ни искренности, ни честности не существует, и Докча не собирается ему в его спектакле подыгрывать.       Темная тень падает на их лица, изолированные от болезненного света блеклых белесых ламп.       — Созвездие [Скрытный Интриган] заинтересовано сложившейся ситуацией.       — Созвездие [Узник Золотого Обруча] насторожено внезапным изменением отношения.       Ким Докча касается слегка эфеса своего меча, кончиками тонких пальцев ведет по измороженному железу, холодному в самом основании своей веры.       Он делает шаг вперед, заставляя Чон Инхо отступать к стене, пока чужая фигура, превышающая его собственную, не оказывается загнанной в пыльный угол.       По бледному лицу тянется нечто уродливое, это судорога первородного страха смерти, и она превращает лицемерную доброту и бахвальство во впечатляющую ничтожность.       Гниль, шелуху и плесень человеческого куска мяса, которое называют сердцем.       -Я советую тебе начать говорить.       Чон Инхо улыбается хлипко, не осмеливаясь пошевелиться, но его глаза горят мерцанием омерзительным какого-то дикого самоудовлетворения.       -Ты умен, Докча-сси,- он склоняет голову, разделяя между взмахом ресниц черноту.- Наверное, все дело в том, сколько книг ты прочитал. Не был даже удивлен, когда вся еда исчезла.       Докча смотрит, выражение лица своего не меняя, сыпля хладнокровием и презрением, отвращением, превышающим трипофобный ужас внутренностей морского зверя.       У него нет ничего, кроме дыр сумрака, для Чон Инхо.       Нет ничего.       -Силен, так быстро приспособился самостоятельно в отличие от этих отбросов.       Собака лает и, чем дольше, тем больше верит в собственные слова.       -Даже этот монстр, Ю Чонхек, ждал тебя здесь. Ты по-настоящему особенный, верно?       Докча вытаскивает из ножен меч, и лезвие ребром прижимает к чужой гортани, разрывая ткань на правом плече рубашки и вынуждая голову запрокинуть вверх, чтобы не рассечь по диагонали шею длинную и грудную клетку.       Ему нужно оставить его для Чон Хивон, но       -Хватит пустого трепа.       язык мрази для этого совсем не нужен.       Чон Инхо сглатывает инстинктивно, его улыбка дрожит, сведенная тревогой и онемением. Они разговаривают не более пяти минут, но с каждой секундой что-то ощутимо надрывается в чужом теле.       Сквозь Несломленную Веру Докча ощущает ладонями лихорадочное сердцебиение в скованных костях ребер.       -Я действительно тебя не понимаю,- Чон Инхо переполнен паникой и все еще ухмыляется.- Ты берешь пример с любимого протагониста?       Ким Докча едва заметно дергается, но не отвечает.       Чон Инхо делает выводы на основе информации, которую успел собрать, пока они были на охоте. Однако книги и новеллы — все это он, кажется, взял из ниоткуда и теперь машет перед его лицом красной тряпкой, словно ожидая, когда Докча на него сорвется.       Для чего весь этот разговор?       Он опускает меч, словно выходя из дымки тумана, в которую сошлись все его чувства.       Чон Инхо не мог знать о Путях Выживания, и он никогда не говорил, что главный герой его любимой истории — Ю Чонхек.       Докча поднимает взгляд.       -Фэнтези это своего рода проявление эскапизма, поэтому тебе нравится этот жанр.       Он смотрит на незначительного злодея сюжета откровенно непонимающе, пока что-то внутри продолжает говорить ему уходить.       Уходи. Уходи.       Чон Инхо делает шаг вперед, темнота застилает тени, проглатывая пространство.       -По одному этому можно сказать, насколько твоя жизнь ужасна. Честно говоря, удивительно, что тебе вообще нравится читать.       Чужое лицо сгустком запечатанных дыр вглядывается в него, склоняясь от потолка к самым его глазам, и в этой тьме, кроме белого контура кожи и топких зрачков, силуэт Чон Инхо превращен в размытое полотно.       -Что? Твоя мать тебя этому научила? Делать вид, что ничего не происходит?       Ким Докча задерживает дыхание.       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] дрожит.       Он отступает от склонившегося над ним призрака, сотрясающийся на границе разума.       Чон Инхо говорит с ним не о Путях Выживания, Чо Инхо говорит с ним об этом. О книге, не подарившей ему спасение, а испортившей ему жизнь.       Бестселлер.       Нервный смех умирает на корне его языка.       Каков чертов шанс?       — Созвездие [Демоноподобный Огненный Судья] обеспокоенно происходящим.       — Созвездие [Черный Огненный Дракон Бездны] раздражено словами воплощения [Чон Инхо].       Ким Докча кривит кончики губ.       -Это не твое дело.       Жар злости ползет по его рукам, теплом обдавая плечи, пока в голове трескается ужасающий лед, стекаясь вниз, болью нарастая в горле.       -Но оно мое,- Чон Инхо оставляет свое намерение быть милым куда-то в сторону, в грязь обвязанных паутиной углов и мусора брошенного на рельсах станции.- Ты пришел на мою территорию, Докча-сси, и портишь мои планы.       Вязкая и длинная, искривленная рука ложится ему на плечо, подобная опавшему пруту, ветви древа могильного леса.       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] защищает Ваш дух.       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] защищает Ваш разум.       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] защищает Ваше...       -Ты думаешь, что живешь в новелле?       Докча сжимает зубы, сбрасывая чужую руку, она ощущается стянутым куском мертвой плоти.       Холодная. Все холодное.       Сталь металла. Стул напротив тюремного окна. Подоконник в школьном классе.       Корпус его телефона.       -Тебе не сбежать от реальности, Ким Докча-сси. Ты можешь быть главным героем истории, какой сделала себя твоя мать, в конце концов трагическое прошлое у тебя уже есть.       Чон Инхо забавляется, выплескивая ненависть на того, кто бесил его все это время, отказываясь принять благословение безвозмездной щедрости. Это приносит ему почти эйфорическое наслаждение, искажающее бледное лицо в неге чистой, открытой радости.       -Так скажи мне, какая книга заставила тебя возомнить себя главным героем, а?       Губы Ким Докчи подрагивают, закусанные до крови. Будь на его месте Ю Чонхек...       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] дрожит.       Мысли останавливаются, сносимые волной на побережье.       Ю Чонхек никогда бы не оказался в подобной ситуации. Нет. Ю Чонхек никогда не оказался бы на его месте.       Он моргает, не ощущая плитки метро под ногами, мир вертится, прежде чем криво за позвонки спины зацепиться.       Кто такой Чон Инхо?       Докча молчит, ища ответ за пределами теней, сдавливающих его тело.       Станция Гумхо. Одиннадцать минут до взятия платы за жизнь. Его ждут Ли Хенсон, Ли Кильен, Ю Сана и Чон Хивон.       Это все, что он знает. Сейчас больше ему не нужно.       Ким Докча усмехается ядовито.       -В тебе действительно есть потенциал стать кем-то покруче второсортной кучи дерьма.       Не имеет значения, кто такой Чон Инхо, потому что он скоро умрет.       -Ты...       Докча хлопает в ладоши, заставляя своего противника вздрогнуть и замереть.       -Может быть, ты в чем-то и прав...- он разворачивается, подходя к выходу из навеса,- но в одном ты точно ошибся.       Чернота шевелится, бежит от упавшего снаружи света, и ему кажется, что он слышит ее шипение.       -Фэнтези меня не интересует.       Пути Выживания смешанного жанра, но, не говоря об этом, он бы прочитал все, где появился бы Ю Чонхек.       Докча наблюдает за тем, как бледнеет лицо Чон Инхо, и собирается уйти, когда воздух внезапно становится непомерно тяжелым, застревая в раскрытой глотке.       Что это..?       Чужие руки в неприкрытом страхе скользят по лицу, уродуя, оставляя проталины на висках и веках, заставляя течь по сухой и разодранной легко кожи кровь в перемешку с размазанной по ней сукровицей.       Докча делает поспешный шаг назад, когда измаранные пальцы вцепляются в его плечи.       -Скажи мне..!       Он падает, не успев произнести и слова, и в комок сворачивается на полу подобно избитой шавке. Чон Инхо скулит, сжимаясь в себя, хватаясь за голову, пытаясь спастись от эфемерного неизвестного, пока Докча стоит беззвучно, рассматривая его фигуру.       — Созвездие [Узник Золотого Обруча] рвет волосы в замешательстве.       — Созвездие [Демоноподобный Огненный Судья] радуется Вашей безопасности.       — Вам спонсировано 50 монет.       Ему приходится сесть на корточки, чтобы разобрать бормотание Чон Инхо. Его губы открываются и закрываются, прося тихое и сиплое прощение, обращенное в пустоту.       Он выглядит так, будто молится богу в панический момент ужаса.       Шум за пределами навеса усиливается с тревоги до крика, перерастая в борьбу и хаос.       -Докча-сси!       Его компания врывается внутрь, словно гонимая диким зверем.       -Люди внезапно стали очень взволнованными и собираются напасть на тебя, чтобы защитить Чон Инхо...       Ю Сана останавливается, замечая на полу человека. Чон Хивон аккуратно хватает ее за запястье, осторожно отводя в сторону.       -Эта скотина притворяется, чтобы все ополчились против нас?       Докча улыбается мягко тому, что никто не подумал о том, что это сделал он. Однако он цепляется за слова Ю Саны, разворачиваясь к вошедшим.       -Внезапно?       -А... да!- Хенсон меняет задумчивость на вспышку непонятного озарения.- В одно мгновение все внезапно пришли в движение.       Тело трясется у его ног, сходит с ума.       -Кильен, что говорят насекомые?       Они ждут несколько секунд, начинающих превращаться в ад, и топот ног переходит в скрежет.       -Чувствуют опасность. Прячутся.       Опасность, охватившая станцию.       Докча недоверчиво всматривается в Чон Инхо. Он заключил с кем-то сделку или это был личный сценарий? Но тогда...       Он вцепляется руками в чужое лицо, вздергивая подбородок.       -Кто заставил тебя говорить со мной?- это не провокация перед растерзанием, не издевательство перед очередной попыткой его использования, не манипуляция.- Что ты должен был выяснить?       Но Чон Инхо молчит, его челюсть сведена дрожью, и он смотрит в небо, словно ожидая божественного снисхождения.       -Нам нужно уходить!       Это бесполезно. Ему ничего не ответят. Кто-то купил его, и, провалившись, злодей понес наказание.       Он не узнает больше, чего от него хотели и существовал ли в этом какой-то смысл. Это мог сделать кто угодно, Созвездия без логики, Созвездия абсурда и те, кто выставляют себя таинственными созданиями.       И хотя это не соответствует сюжету, в сюжете никогда не было его самого.       Чон Инхо все равно будет мертв.       -Хивон-сси, начнешь?       Ему не нужно оборачиваться, чтобы почувствовать яд ее чистого вспыхнувшего намерения растерзать, и Докча поднимается, чтобы уступить ей место.       -Не думала, что это будет так, но...       Она, не раздумывая, опускает меч, пронзая чужое сердце.       И Докча не может понять почему, но в этот момент он чувствует на себе чей-то взгляд.       Он чувствует его, когда люди со станции видят в палатке мертвеца, когда драка неизбежная приводит к трупам и трупам, к смерти, когда он наблюдает за тем, как расцветает атрибут Чон Хивон, когда он рассекает тех, кто вгрызается в него за монеты.       Он чувствует.       -Как ты мог убить нашего спасителя!       Они не знают.       -Чон Инхо-сси приютил нас и обещал помочь! Как ты мог оставить на ни с чем!       Они ничего не знают, защищая собственного тирана, защищая того, кто кормился их разумами и телами.       Но Ким Докчу это не волнует.       Он красит плитку под белым светом бордовыми линиями растерзанной клинком плоти.       — Созвездие [Узник Золотого Обруча] усмехается глупости наивных людей.       — Созвездие [Скрытный Интриган] удовлетворено происходящим.       — Созвездие [Черный Огненный Дракон Бездны] согласно с Вашими действиями.       — Созвездие [Демоноподобный Огненный Судья] считает оскорбления в Вашу сторону несправедливыми.       Ким Докчу это не волнует. Он чувствует.       Взгляд, наблюдающий за тем, как он позволил пронзить бьющееся живое сердце.       Он теряется в минутах, когда наступает тишина. Он дышит едва, слушая плач Ю Саны, молчание Ли Кильена и Ли Хенсона и такое же сбившееся дыхание Чон Хивон.       Цена за выживание была уплачена.       Докча хочет призвать их встать, но взгляд не позволяет ему пошевелиться, стекаясь в кости тяжелым чувством вытравленной безысходности.       — Эксклюзивный навык [Четвертая Стена] сопротивляется чужеродному существованию.       Ким Докча видит буквы, секущие воздух, слова, от которых не исходит ни грусти, ни радости.       Слова, которые безмерно больны.       — Созвездие [Пронзающий Свое Сердце] спрашивает, какой конец Вы хотите для этого мира.       Неизвестность не зла, она задумчива, скребется пульсацией в его артериях, побуждая ответить, чтобы быть ближе.       Чтобы перестать быть неизвестностью.       -Я,- он задыхается, вернувшийся в свое тело, прикованный к его тяжести, не способный заставить себя уйти,- я не знаю, но...       Сшитый в черепе с разумом, Созвездие смотрит на него, вдевая в иголку нить, не позволяя ему отринуть вопросы и взглянуть на небо со стороны.       Перекрывая механизм диссоциативный его защиты.       [Четвертая Стена] дрожит.       -Мне нужно дотащить до конца этого проклятого Ю Чонхека.       На станции Гумхо тихо.       Ким Докча ощущает медленно, как становится размытым и легким, отпущенный взглядом невыносимым из космического пространства.       Звездный Поток искрит, трескаясь от сбивающих друг друга уведомлений.       Он сжимает Несломленную Веру в руке скользкой от стекающей крови с лезвия.       Он хочет знать, кто оно, но...       — Созвездие [Пронзающий Свое Сердце] находит Вашу любовь пугающей.       Виновное в крушении его планов, Созвездие лишает Ким Докчу дара речи.