Я тоже человек

Ты встаешь поздно и выуживаешь из стирки вчерашнюю рубашку. Я давно понял, что если не стирать их сразу, то они оказываются на тебе, и в половине случаев я их рву. А еще я как-то нашел в твоем офисе украденную одежду. Тоже ношеную. Это была слишком насыщенная неделя, чтобы вставать бодрыми в единственный выходной. И ты ждешь, когда я дожарю омлет, пялясь в пустоту. Загрузка как она есть. Промахиваешься мимо мусорного ведра, и я сдерживаю улыбку, пока она не побеждает. Просто минуту назад ты уронил эту самую зубную щетку и ползал по полу, вытирая зубную пасту. А потом ты говоришь, что проспал свою единственную встречу в этот день, и теперь придется переносить. И я понимаю, что ты, мой милый трудоголик, расстроен тем, что на неделе добавилась еще одна встреча, а там и так «на секс выпадает только один день, ты вытрахал мне мозг и теперь я не могу посчитать, сколько клиентов могу уместить в один день». Неделя была и правда безрадостная, и ты жутко расстроенный с засосами на шее, а я почему-то брызжу смехом, почти складываясь пополам. И жду мести за то, что смеюсь над тобой. Ничего не происходит, а обычно это плохой знак. Предвестник куда большего катаклизма. У тебя странное выражение, и хрен знает, что это значит. Вдруг ты только что укололся о ядовитую спицу и вот-вот упадешь замертво? - Что такое? - Ты мотаешь головой и отворачиваешься к плите всем корпусом. Ладно, ты вроде как жив, но тогда что происходит? - Изая, что случилось? - Ничего. - У тебя хриплый голос растерянного человека и взгляд, цепляющийся за предметы. - Тогда что... - По столешнице разлетается кофе, мне обжигает локоть, горячая турка неудачно валяется на боку. - Да что происходит?! - Ниче... - Чего! Мне из тебя силой выбивать, пока ты не спалил весь дом?! - Я просто... никогда не видел, как ты смеешься. - Буркаешь, убирая турку в раковину. Ты не обжегся? - Мне надо было раз посмеяться, чтобы вот так дезориентировать Орихару Изаю? - Это еще смешнее, чем все предыдущее, но как раз смеяться не хочется. Хочется посмотреть еще. А ты пожимаешь плечами, почти грустно хмурясь. Помогаю вытирать столешницу, и в очередной раз замечаю, что ты ниже. Это немного мешает, потому что я хуже вижу лицо и каждый раз горблюсь рядом, но в целом... будто что-то может измениться. Ты сглатываешь и вздыхаешь - так делают люди, которые только что пережили сильный, но безобидный испуг. А я думаю - неужели у тебя правда остановилось сердце, когда я засмеялся? И бешено понеслось потом, а сейчас ты пытаешься успокоиться. Ты не представляешь, насколько это льстит. А ты уже злишься, возвращая самообладание и раздраженно зыркая глазами. Хотя взгляд на меня не поднимаешь - я знаю, что ты еще не успокоился, и отхожу, перестав давить. Ты и так дал мне этой короткой сценой больше, чем я надеялся получить. Осталось понять, насколько тупым ты меня посчитаешь.

***

Удивительно, что ты зовешь себя асексуалом. Но не сомневаюсь, что опыта у тебя ноль. Приятного точно. Я же вижу, как ты реагируешь на особенно приятные толчки, как жмуришься, ищешь руками опору и пугаешься собственных стонов. Ты знаешь, я нашел ту самую нишу, которую можно занять, чтобы быть главнее информатора. В конце концов, в боях у нас уже много опыта, а словесно ты обставишь любого на раз-два. Я иногда думал об отношениях, правда. Когда так уставал от этой ненависти, что гадал: Убить? Подружиться? Изнасиловать? Предложить встречаться? Ты зовешь меня неуправляемым и непредсказуемым монстром. Я понял, что могу легко не дать тебе желаемое, но и получить что-то от тебя – тоже та еще задачка. Короче, патовая ситуация. Ты слишком изворотливый и упертый, чтобы пытаться воздействовать. Ведь моя изначальная задумка была в том, чтобы сделать тебя менее раздражающим. С учетом того, что своими мыслями ты делиться не привык, болтаешь ты много. И чувствовать заставляешь еще больше, в этом и проблема. Я совершенно не контролирую собственные чувства из-за тебя. А они меня разрывают. У тебя подвешен язык, ты мастер переговоров, но объясняешь порой из рук вон плохо. То, что информатору кажется очевидным, для остальных таковым не является. А с учетом того, каким ты всегда был скрытным и агрессивным, воспринимая как угрозу любой интерес к своей персоне, я готов был поклясться, что эти отношения заставили бы меня мечтать о простой и понятной вражде. И вот сейчас, смотря на то, как ты откликаешься на каждое движение во время секса, я понимаю, что нашел тот самый рычаг, с помощью которого можно управлять блохой. У меня вошло в привычку улыбаться во время секса, потому что ну что может быть лучше, чем выцеловывать шею и искать чувствительные точки? Что может быть лучше, чем власть над тобой? Чем надежда на то, что мы сможем договориться? И если во время секса ты ластишься и выгибаешься, напоминая движения волн, то после оргазма совершенно теряешься в действительности, и приходится сжимать в объятиях твое кричащее тело, чтобы ты ни обо что не долбанулся. Ты судорожно дышишь, качаясь на непослушных ногах. Уже после ты выглядишь так, что на ум приходит одно слово - уязвимость. И в груди растекается теплая нежность.