~*~
Че просыпается с раскалывающейся головой и все более знакомым чувством сожаления внизу живота. Че думает, что, возможно, снова заболел. В комнате Че все еще темно. Че требуется мгновение, чтобы сморгнуть тяжелую пелену сна, а затем перевернуться на другой бок, чтобы подтвердить то, что Че уже понимал в тот момент, когда впервые начал приходить в сознание. Ким ушел. Че поворачивается в ту сторону, которую когда-то охранял Ким, и сворачивается калачиком, зарываясь лицом в подушку. Желудок Че скручивается и сжимается от ужаса. Че пытается смотреть на вещи с положительной стороны — по крайней мере, его отвращение к самому себе, кажется, пересиливает остатки тошноты. Че не хочет просыпаться. Пробуждение сопровождается головной болью и унизительными воспоминаниями, которые Че предпочел бы не переживать вновь. Что угодно. Воспоминания все равно прокрадываются — искаженное пятно яркого света в ванной, холодный пот и дрожащие руки. Че не может поверить, что позволил Киму увидеть себя таким. Две недели молчания, и вот так они воссоединяются. Неудивительно, что Че просыпается в одиночестве. Че в гребаном беспорядке. В любом случае, не похоже, что Ким был обязан оставаться. Конечно, Ким бы этого не сделал. Че ничего не делал, кроме как прогонял Кима, твердо и неоднократно. Впрочем, не без веской причины. Че стонет. На прикроватном столике смутно вырисовываются стакан воды и пузырек аспирина. Рядом с ними, когда глаза Че привыкают к темноте, он различает брошенную ручку и блокнот. Раньше их там не было. Обычно эти вещи лежат на столе Че. Что означает… Ким оставил ему записку. Сердце Че замирает. Че приподнимается на локтях и слишком нетерпеливо смахивает со стола голубой бумажный квадратик, щурясь на него в темноте. Сначала Че ничего не видит. Затем Че понимает. Листок пустой. Ой. Бабочки надежды в животе Че мечутся и опадают, как дохлые мухи. Это наглядная демонстрация того, насколько жалким Че стал. Че листает блокнот, уставившись на пустые синие квадратики, а его сердце успокаивается в груди. У Че болит спина в том месте, где прошлой ночью в нее вдавился край ванны. Че хочет курить. Че снова плюхается лицом на подушку и фыркает, блокнот сминается в его руке. У Че сохранились смутные воспоминания о тихих голосах в темноте. Че кажется, он помнит, как Ким обнимал его — нес на руках? Жар приливает к щекам Че. Что Ким сделал? Что еще более важно, что Ким сказал? Че задается вопросом, как долго Ким был с ним — представлял ли Че себе золотистые первые лучи рассвета, падающие на волосы Кима, или мягкое выражение лица Кима, когда он засыпает. Воспоминания то появляются, то исчезают за завесой бурбона и горькой настойки, и Че не совсем уверен, каким из них он может доверять. В любом случае, это не имеет значения. Че снова опускает взгляд на чистый блокнот в своей руке, свернувшись калачиком на боку. Ким поступил правильно, уйдя до того, как Че проснулся. Вероятно, все закончилось бы тем, что они просто накричали бы друг на друга. Разве это не то, что они всегда делают? Головная боль Че отдается молотом в голове. Че потирает виски, ворча что-то себе под нос. Че хочет снова заснуть. К сожалению, Че нужно встретиться с Бигом для тренировки, и он все еще не знает, который сейчас час. Кажется, Че нигде не может найти свой телефон. Че задается вопросом, не оставил ли он его в ванной. Че надеется, что не оставил его в клубе. Че принимает таблетку аспирина и залпом выпивает половину стакана воды. Че придется собрать всю силу воли, чтобы одеться и спуститься на кухню; он уверен, что пропустил завтрак, но думает, что, возможно, сможет выпросить немного яиц у повара, если будет достаточно дуться. Больше всего на свете Че хочет кофе. Кофе был бы великолепен. Че вздрагивает от неожиданного тихого стука в дверь, чуть не роняя стакан, который держал в руке. Прежде чем Че успевает ответить, дверь в его спальню со щелчком открывается, приглушенный свет струится из коридора за ней. Ким входит в комнату. Ким осторожно подпирает дверь ногой, так что при закрывании она издает лишь слабый звук. Че ставит стакан обратно на прикроватный столик, протирая глаза, чтобы прогнать остатки сна. Че это не почудилось. Ким держит по напитку в каждой руке — один горячий, другой со льдом. Когда Ким оборачивается, то, наконец, замечает темный силуэт Че, сидящего прямо на кровати. Ким останавливается там, где он стоял, издалека наблюдая за Че. Сонный, смягченный паникой Ким, который был прошлой ночью, исчез. Ким уже полностью одет в свободную черную блузку и темно-серые джинсы, россыпь серебряных цепочек и жемчуга заполняет пространство между расстегнутыми пуговицами его воротника. Волосы Кима уложены волнисто, наполовину вверх, наполовину вниз. Даже трезвый Че все равно хочет прикоснуться к Киму. — Ты проснулся, — замечает Ким, — как ты себя чувствуешь? Че никак не может уловить интонацию Кима. Че полностью выпрямляется, скрещивая ноги и поворачиваясь лицом к двери, где все еще стоит Ким. Синий блокнот валяется на простынях там, где Че его уронил. Че поднимает его. — Будто я полночи провел на полу в ванной, — честно отвечает Че, расправляя маленький синий квадратик между пальцами. Слова выходят хриплыми. Че прочищает горло. Ким понимающе кивает. — Я собираюсь уходить, — говорит Ким, — у меня интервью. Но я подумал, что тебе кофе пригодится так же, как и мне. Ким поднимает чашку с горячим кофе. Одна бровь приподнимается почти с вызовом. Ким выглядит так, словно пытается уговорить бездомную кошку принять угощение, балансируя на другом конце комнаты, не делая резких движений и не пытаясь сократить расстояние между ними. Че поджимает губы и настороженно разглядывает Кима. Че с тихим шлепком кладет блокнот обратно на прикроватную тумбочку. Что-то такое чувствуется… Другое. Че не доверяет этому. Че скрещивает руки на груди. — Теперь ты угощаешь меня кофе? — Ради всего святого, Че, — парирует Ким. Ким нетерпеливо покачивает бедром, уставившись в стену, а не на Че, — ты хочешь или нет? Ах. Вот тот Ким, с которым Че познакомился поближе. Может быть, в конце концов, не так уж много изменилось. Между ними повисает тишина. Че подтягивает колени к груди, его сердце бешено колотится. Че зарывается лицом в мягкое белое убежище своего одеяла. Его глаза горят. Че ненавидит то, как идеально и собранно выглядит Ким. По сравнению с этим Че чувствует себя полным ничтожеством и неудачником. По крайней мере, Че в пижаме, а не во вчерашней одежде. Хотя на самом деле Че не хочется думать о том, как он вообще переоделся. Че слишком боится спрашивать Кима об этом. Че не хочет знать. Че шмыгает носом в одеяло. Раздаются приглушенные шаги Кима. — Че? — тихо спрашивает Ким, — мне жаль. Мне не нужно было повышать голос. И это… Это гораздо хуже, чем привычный огонь споров. У Че сердце щемит. Такое ощущение, что у Че в груди треснуло стекло. Аромат кофе, теплый и землистый, доносится до носа Че. Он просто такой сильный мужчина. Че поднимает голову и придвигается ближе к краю кровати, снова скрещивая ноги и шмыгая носом, сдерживая подступающие слезы. Ким теперь стоит посреди комнаты и выглядит немного растерянным. — Что ты мне даешь? — хрипит Че. Че не думает, что у него осталось хоть какое-то достоинство, которое можно было бы спасти, но он все равно пытается. — Я… Это просто кофе, — хрипло отвечает Ким, все еще глядя куда угодно, только не на Че. Че вздергивает подбородок и задумчиво рассматривает Кима. Че пытается не обращать внимания на тревожное скручивающее чувство в груди. — Хорошо, — сдается Че, — да, хочу. Че надувает губы, умоляюще протягивая руки. Ким вздыхает. Че думает, что это должно прозвучать раздраженно. Вместо этого слова звучат почти с облегчением. По-видимому, успокоенный тем, что Че не набросится на Кима, тот сокращает оставшееся между ними пространство и протягивает ему чашку. Вот так, когда Че все еще сидит на кровати, скрестив ноги, Ким возвышается над ним. Че поднимает голову. Че чувствует запах какого-то модного одеколона, прилипшего к одежде Кима. Че приходится сопротивляться навязчивому желанию наклониться вперед и уткнуться лицом в рубашку Кима, глубоко вдохнуть и запомнить каждый скрытый аромат, который он несет. Че больше не пьян. У него нет оправдания. Хотя он выглядит мягким. Ким молча наблюдает за Че, не двигаясь. Че делает глубокий вдох. Че протягивает руку и принимает предложенный кофе, кончики пальцев покалывает там, где они соприкасаются с пальцами Кима. Че закрывает глаза. Че подносит чашку с кофе ко рту. Он пахнет как… Кофе. Тёмный, жаркий. Без сливок. Без сахара. Никаких изысканных сиропов. Просто… Кофе. Ким не лгал. Че делает глоток, наслаждаясь теплом, которое чувствуется в горле и разливается в груди, затем это чувство идет к пальцам ног. Это хорошо. Действительно хорошо. На самом деле, кофе идеален — теплый, уютный и успокаивающий, с темными горьковатыми оттенками, которые только подчеркивают скрытую под ними естественную сладость. Это все, чего хотел Че. Че не может удержаться от улыбки, все его тело расслабляется. Че всегда считал, что кофе, должно быть, очень похож на любовь. Че не осознает, что издает какой-то звук, пока снова не поднимает взгляд и не видит, что Ким все еще смотрит на него сверху вниз, удивленно приподняв бровь. Его одобрительное хмыканье замирает на губах вместе с застенчивым румянцем. — Спасибо, — бормочет Че, опуская глаза. — Не за что, — отвечает Ким. Затем более спокойно: — Вот. Все не так уж ужасно? Че смотрит на свои руки и теплый кофе в них. Че задается вопросом, не является ли кофе своего рода предложением мира. Вокруг них воцаряется тишина. Где-то снаружи под громкую музыку вечеринок курсирует ритмичный звук, растворяясь в городском шуме так же быстро, как и появился. Ким все еще стоит над Че. У Че сжимается грудь. Че кажется, что он не может дышать. Че делает еще один медленный, долгий глоток своего кофе. Это помогает снять напряжение, скапливающееся в небольшом пространстве между их телами. Ким не принес сахара или сливок, а это значит, что он либо не позаботился о том, чтобы принести их, либо уже знал, что Че пьет чистый кофе. Че задается вопросом, откуда Ким узнал. Че поднимает взгляд, чтобы рассмотреть напиток, все еще находящийся в руке Кима — он со льдом, с тремя отчетливыми слоями кремово-коричневого, почти черного и белого цветов. — Что это? — спрашивает Че. — Блэк Ти — это смешанный кофе и чай, — отвечает Ким. Ким слегка встряхивает чашку, смешивая слои сливок, чая и кофе. Когда Че поднимает взгляд, его сердце бешено колотится. Ким наблюдает за Че с мягкостью в выражении лица, которую, как кажется Че, он не видел никогда в жизни. Улыбка Че, крошечная и едва заметная, приподнимает только один уголок губ, будто он пытается подавить ее, но безуспешно. Ким стоит так близко. Че отводит взгляд. — Разве он не с сахаром? — спрашивает Че. Че ожидал бы от Кима чего-нибудь темного и горьковатого, вроде американо или красного глаза. Ким издает тихий удивленный смешок. — Ты не единственный, у кого есть свой типаж, Порче. Че замирает. Жар приливает к его щекам. — Эм, — выпаливает Че в то самое время, когда Ким, заикаясь, произносит: — Извини! Ким отшатывается и опускает взгляд на свой напиток, будто он тоже застеснялся собственных слов, удивленный, что они вырвались у него. Больно так, как после тренировок Че, которые он слишком долго избегал. Теперь все это кажется далекой мечтой — улыбки, выдающие желаемое за действительное, и размытые снимки «Polaroid», затерянные в мире того, что могло бы быть. Че все еще просто пытается понять, что это реально. Его щеки очень теплые. Ким действительно просто… флиртовал с ним? Че снова подтягивает колени к груди, крепко прижимая к себе чашку с кофе. — Я… — Че замолкает. — Извини, — снова говорит Ким более тихо. Ким оглядывается на дверь, будто ничего так сильно не хочет, как поспешно ретироваться, — теперь, когда ты проснулся, я оставлю тебя в покое. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, и ты знал… Ты знал, что я не… Просто… Ну, ты понимаешь… Уйду. Ким замолкает, неловко стоя посреди комнаты. Сердце Че болезненно сжимается в груди. Так вот из-за чего все это? Че пытается вспомнить ссоры, напомнить себе о звуке, с которым кулаки Кима соприкасались с плотью под полуночным дождем. — Ты действительно был тут всю ночь? — спрашивает Че тихим голосом. — Ты сам попросил меня об этом, — отвечает Ким. Ким поворачивает соломинку в своем стакане, медленно смешивая все его составляющие вместе. — Я не помню, чтобы просил об этом. Че теребит ободок на своей чашке. — Сначала ты несколько раз говорил мне уйти, — ошеломленно признается Ким, — но потом, когда я встал, чтобы действительно уйти, ты, эм… Что ж, видимо, ты передумал. Ты просил меня остаться. — Ой, — бормочет Че. Че утыкается лицом в колени, унижение снова обжигает его глаза. Че выставил себя дураком. — Ты не сделал ничего такого, из-за чего тебе нужно смущаться, если это то, о чем ты думаешь, — говорит Ким. Действительно, это было именно то, о чем думал Че. Однако Че не уверен, что полностью верит Киму — есть вещи, которые, как он помнит, его смущают. — Эм. Ты случайно не знаешь, где мой телефон? — резко спрашивает Че, поднимая голову из своего пушистого укрытия. — Ты спрятал его в своей наволочке, — отвечает Ким слишком быстро и со слишком большой уверенностью. Теперь Ким явно сдерживает довольную ухмылку. У Кима маленькая ямочка на одной щеке. Грудь Че наполняется крошечными шипящими искорками. Че оставляет свой кофе на прикроватном столике и принимается рыться в подушках. Че прикусывает губу, пытаясь подавить нервы, которые продолжают трепетать внутри него из-за того, что Ким задерживается. — Пьяный, ты был очень обеспокоен тем, что я могу попытаться изъять у тебя все копии моей «глупой скопированной песни о любви, — замечает Ким слишком небрежно. Че застывает на месте, засунув одну руку в подушку. Че медленно поднимает взгляд на Кима. Ким пытается скрыть самодовольную ухмылку, потягивая свой напиток. Он терпит неудачу. И, честно говоря, пошел Ким к черту за то, что выглядел таким чертовски красивым, смеясь над позором Че. — Ты сам сказал, что я не сделал ничего постыдного, — шипит Че. Че слышит плаксивость в своем голосе. Ему все равно. Жар от его щек распространяется вниз по шее. — Я подумал, что это было мило. Че чувствует легкое головокружение. — Пи’Ким, это унизительно. Я… Мы… Че обрывает себя и возобновляет поиски своего телефона, поскольку у него закончились слова. Все его лицо должно быть ярко-розовое, судя по тому, насколько оно горячее на ощупь. Че старается больше не шмыгать носом. Наконец Че находит телефон в самом конце огромной наволочки и закрывает лицо руками. — Эй, — мягкий голос Кима прерывает движение Че. Нежные кончики пальцев приподнимают подбородок Че вверх. Че замирает с широко раскрытыми глазами, когда Ким переводит взгляд обратно на него. У Че перехватывает дыхание. — Тебе станет легче, если я скажу, что раньше совершал гораздо более постыдные поступки, будучи пьяным? — спрашивает Ким, завладев полным вниманием Че. На лице Кима все еще та же глупая полузадушенная ухмылка. Че остается неподвижным, уставившись на Кима, его мозг полон пустых жужжащих помех. Ким опускает руку. — Может быть, — рассеянно бормочет Че, — зависит от того, что ты делал. Че не может не представлять Кима в некоторых из менее достойных поз, в которых он оказывался за последние несколько месяцев — прижатым к холодным неровным стенам, пока чья-то незнакомая рука засунута Че в штаны, рот приоткрыт, когда он стонет. Или, может быть, трущимся о какого-нибудь незнакомца в кабинке туалета, прижимая руки ко рту, чтобы оставаться достаточно тихими, чтобы их никто не услышал. Ухмылка Кима выглядит так, будто он точно знает, о чем думает Че. Взгляд Кима падает на пижаму Че. Румянец Че расползается по его шее и плечам. Че опускает голову и проверяет свой телефон, не в силах снова поднять взгляд на Кима. На экране несколько сообщений от Макао, который спрашивает о самочувствии Че, реклама какого-то ежегодного мероприятия в игре «dress up», в которую играет Макао, а затем… — Черт! Ким издает удивленный вопросительный звук. — Я должен встретиться с Бигом в час! Сейчас 12:47. Че вскакивает с кровати, хватая первую попавшуюся подходящую одежду из своего шкафа. Он останавливается перед Кимом, держа в руках сверток ткани. Че прижимает ткань к груди, как щит. — Спасибо тебе за вчерашний вечер, — говорит Че. Потом Че понимает, как это звучит. Румянец возвращается с удвоенной силой. — Я имею в виду, за заботу обо мне… Или нет… Я имею в виду… — Че. Ким медленно протягивает руку вперед и кладет ее на макушку Че. Че стоит застывший, безмолвный, пока Ким осторожно гладит его по волосам. У Че болит грудь. — Не за что, — говорит Ким. Он нежно дергает Че за челку, — но ради нас обоих постарайся, чтобы это не вошло у тебя в привычку, хорошо? Безумно покраснев, Че уворачивается от прикосновения Кима и проходит мимо него в ванную. — Разве ты скоро не съезжаешь? — ворчит Че. Ким, должно быть, не слышит Че, потому что не отвечает. У Че уходит всего пять минут на то, чтобы быстро почистить зубы и одеться. Что угодно. — Пи’Ким, могу я спросить тебя кое о чем насчет прошлой ночи? — спрашивает Че, натягивая рубашку. Когда Че не слышит ответа, он выглядывает, чтобы посмотреть, услышал ли его Ким. Но Ким ушел. Че вздыхает, дважды проверяет карманы в поисках брелока и берет свой кофе с прикроватной тумбочки. Че уже опаздывает. Че почти скучает по беспорядочным словам, теперь нацарапанным на синих стикерах. Че делает вторую попытку, когда он видит это. Ким оставил ему записку. Че останавливается с замирающим сердцем, чтобы прочитать ее. Опаздываю. Пришлось уйти. Позаботься о себе. Че наклоняется и проводит пальцем по буквам, ощупывая каждую крошечную выемку на бумаге. — Ты тоже, — бормочет Че.~*~
— Это все равно, что остаться после школы покурить со своим учителем. Биг прищуривается, глядя на Че сквозь клубы дыма, текущие вокруг его лица. — Ты заставляешь меня чувствовать себя старым. Это разница между поколениями или ты просто мудак? — Это разница между поколениями, — без колебаний отвечает Че. — Пошел ты, — стонет Биг. — Нет, спасибо, — хихикает Че, — метафора с учителем все еще приходит на ум, и я не думаю, что мне это нравится. Биг сверкает угрожающим взглядом. Биг имитирует выпад и Че, хихикая, отшатывается назад. Дым клубится вокруг них только для того, чтобы рассеяться по мере их движения. Они спрятались в переулке сразу за стенами комплекса, все еще одетые в спортивную одежду. Над ними одно из деревьев комплекса перегибается через стену, закрывая от солнца. Вдалеке шумит город, приглушенные машины, голоса и радиоприемники сливаются в один низкий вездесущий гул. — Ты отвратителен, — заявляет Биг, — в следующий раз я попрошу целый косяк и выкурю его в одиночестве. Че фыркает. — Если я вообще получу еще что-нибудь. — Я думал, ты сказал, что получаешь постоянно? Ты уже все испортил? Биг делает длинную затяжку и задерживает дыхание. — Да, — пожимает плечами Че, — может быть. Че смотрит вниз, на подол своей футболки, теребя ее между пальцами. — Я думаю, Пи’Ким, возможно, захочет встречаться со мной. На мгновение воцаряется тишина, затем Биг разражается приступом кашля. Клубы дыма окружают их обоих. Это немного сбивает с толку — наблюдать, как дым золотисто мерцает на солнце, в то время как Че так привык вместо этого ловить его сияние в свете полуночных неонов. Че чувствует себя вытесненным и немного нервничает, будто курить травку днем почему-то более незаконно, чем делать то же самое ночью. — Подожди… — начинает Биг, — подожди. Пожалуйста, скажи мне, что Кхун Вегас не давал тебе бесплатные наркотики за то, что ты отказал Кхун Киму. — Если ты расскажешь об этом кому-нибудь еще, я лично добьюсь твоего увольнения, — угрожает Че. Биг озадаченно смотрит на него. Затем Биг снова разражается смехом. — Эти угрозы действуют от Кхун Кима только потому, что у него есть сила довести дело до конца. Хотя мило, что ты так стараешься ему подражать. — Пошел ты, — ворчит Че. — Ты уже передумал? Че корчит гримасу. — Фу. — В любом случае, тебе лучше убедиться, что Кхун Ким никогда не узнает об этом. Че издает ни чего не означающий звук. — Че, ты хочешь умереть? Ты ведь знаешь, что Кхун Ким убивал людей и за меньшее? Я знаю, что мне поручено защищать тебя и все такое, но если он придет за тобой, я отойду в сторону. — Я знаю, — вздыхает Че, — я просто… Я не знаю. Похоже, что вся причина, по которой мы оказались в этой передряге, в первую очередь в том, что мы скрывали что-то друг от друга и… — Воу, воу, воу, — перебивает Биг. Он поднимает руки, зажав косяк между губами, так что его слова выходят невнятными, — одну секунду, отойди назад. Биг вращает пальцами друг вокруг друга, как колесо заднего хода. Рот Че захлопывается. Биг прищуривается, молча делая еще несколько затяжек. — Ты действительно думаешь о том, чтобы снова сойтись с ним? — спрашивает Биг. Самодовольная ухмылка начинает свободно расползаться по его лицу. — Что?! — восклицает Че, — нет! Отдай обратно. Че выхватывает косяк изо рта Бига. — Да, — поддразнивает Биг, — ты краснеешь. — Заткнись, приятель. Я нет. Я просто не вижу смысла в том, чтобы быть мудаком без причины. Если он готов прекратить борьбу, то и я тоже. Это справедливо, да? Мы ведь взрослые люди. — Мг, — соглашается Биг, но он растягивает этот звук нараспев, — смелые слова для того, кто все еще использует слово «взрослый». — Я ненавижу тебя. — Нет, врешь. Ты просто раздражен и незрел. Они еще некоторое время стоят в тишине, в воздухе вьется дым. — Значит, ты думаешь, что я веду себя глупо? — тихо спрашивает Че, чуть громче шепота, — я имею в виду, Пи’Ким… Он… Че замолкает, не уверенный в том, о чем именно спрашивает. Биг вздыхает, забирает косяк у Че и делает долгую глубокую затяжку. Задержав дыхание на ошеломляюще долгое время, Биг выдыхает и, наконец, говорит. — Не у всех есть второй шанс, — отвечает Биг так неохотно, что каждое слово звучит с болью. Его голос звучит глубоко и гулко, просачиваясь сквозь клубы дыма, — некоторые даже не получают первых. У Че возникает ощущение, что Биг говорит, исходя из личного опыта. Че часто испытывал это чувство от Бига — что Биг разбирается в себе, перестраивает свое мировоззрение после какой-то эмоциональной потери. Че думает, что, возможно, именно их одинаковое горе подтолкнуло Бига в первую очередь сжалиться над Че и помочь ввести его в курс дела. Было похоже на то, будто они чувствовали страдания друг друга. Че все еще задается вопросом, по кому это Биг скорбит. В то время как Биг сидел в первом ряду в грязной драме Че, он никогда много не рассказывал о себе. В основном Биг просто колеблется между едким сарказмом и неопределенностями, призванными звучать мудро. Че задается вопросом, не использовали ли они друг друга каким-то странным, необычным образом — давали друг другу чем-то занять свое время и внимание в течение часа или около того каждый день. Есть ли разница, задается Че вопросом, между этим и дружбой? Биг — его друг? Че не уверен. Че кажется, что земля под его ногами мягкая и прогибается каждый раз, когда он пытается встать. Че может сказать, что Бигу сейчас не по себе. — Ты знаешь, что Пит сказал мне на днях? — спрашивает Че, пытаясь сменить тему, на какую только может найти. Ухмылка немедленно появляется на его губах при этой мысли. Че подавляет ее огромным усилием воли, готовясь к реакции, которую, как он знает, вызовут его слова, — Пит сказал, что иногда, если тебя взяли в заложники, лучше прекратить борьбу и собрать разведанное, чтобы узнать, с чем имеешь дело. Лицо Бига мгновенно искажается от возмущения. Че тщетно пытается скрыть свое ликование. — Да ну, я не уверен, что Пит — самый надежный специалист по спасению заложников, — парирует Биг, — учитывая, что в последнем случае он все еще находится под стражей. Че не может сдержать смешка. Впервые за этот день напряжение в груди Че ослабевает. Непринужденная беседа смешивается с кайфом, чтобы снять постоянное напряжение, которое он держал в себе последнее время. Че щурится на солнечный свет. Мир вокруг него кажется ярким, золотистым и сияющим. — Может быть, Пит просто решил, что ему там нравится, — размышляет Че. — Кто мы такие, чтобы диктовать ему то, чего он хочет? Рядом с ним Биг фыркает. — Ты это сказал.