~*~
Окутанные сном кончики пальцев скользят от груди Че вниз по его прессу, затем по внутренней стороне бедер. Крепкая хватка раздвигает его ноги. Че проводит рукой по животу. Его кожу покалывает, крошечные вопросы пробуждающегося удовольствия ищут ответы по мере того, как они все глубже проникают в него. Темный, знакомый взгляд смотрит на Че из-за завесы сна. Мозолистые пальцы обхватывают его бедра. Сон начинает исчезать, приглушенный шепот и тихие вздохи эхом отдаются в глубине сознания Че. Че пытается откинуться на подушки, замедляя дыхание, чтобы вернуться обратно. Затем Че, вздрогнув, моргает, просыпаясь. Че переворачивается на бок и выбрасывает туманную фантазию из головы, крепко сжимая ноги вместе. В его спальне тихо. Бледные блики серебристого света тянутся по потолку призрачными, перекошенными прямоугольниками от уличных фонарей и далеких флуоресцентных ламп. Ким спит прямо напротив по коридору, откинувшись на изголовье своей кровати. И таится в мыслях Че. Внутри Че бурлит слишком много эмоций, слишком много версий Кима борются за его внимание. Ким, так давно скрывавший свои нежные улыбки за тихим шелестом чистых нотных листов. Ким, с острым взглядом и пустым выражением лица, угрожающе приставил шприц к шее этого доктора. Ким, усталый и заплаканный, держит Че за руку, когда он не может выдержать его взгляда. Че натягивает пушистое одеяло до подбородка и смотрит в окно. Даже в такой безлюдный час тусклые, желтоватые огни далеких офисных башен создают мрачную ауру вокруг их узких рам. Вдалеке одинокое пятнышко в размытой синей униформе движется по одному из тускло освещенных этажей, работая в медленном, методичном ритме. Че видел этот горизонт больше в темноте, чем при свете. Че запомнил, как белый свет меняет оттенок между зданиями: оно то стареющее желтое, то ослепляющее синее и новое. Че определенно больше не заснет. Че проверяет время на своем телефоне. Почти три часа ночи. С обреченным вздохом Че пододвигается к изножью своей кровати и тянется за гитарой. Че играет легкими, мягкими пальцами, перебирая каждую струну в каждом аккорде. Че только напевает себе под нос, но едва ли настолько громко, чтобы слышать самого себя. Че заканчивает половину куплета, прежде чем у него включается телефон. Ким: Ты не спишь? Че смотрит на сообщение сверху вниз. Это оригинальный номер Кима — тот, который Че разблокировал прошлой ночью в последней отчаянной надежде, что Ким свяжется с ним. Вся их история простирается над сообщением Кима — от обсуждения их занятий до селфи, которыми Че заставил Кима поделиться много месяцев назад. Че делает глубокий, прерывистый вдох. Че: Да. Ким: Я иду наверх приготовить чай. Пойдешь со мной? У Че болит грудь. Че никогда не умел говорить Киму «нет». Забавно, как это произошло. Че задается вопросом, пьет ли Ким такой же приторно сладкий чай, как и кофе. Че выскальзывает из кровати и натягивает толстовку на голую грудь, затем натягивает пару мягких носков. Когда Че приоткрывает свою дверь, то видит, что Ким уже ждет его в конце коридора. Ким снова в своей серой пижаме, темный клетчатый плед облегает его обтянутые носками пальцы ног. Его свободная серая рубашка слегка съехала набок, растянутый воротник открывает широкую полосу его правого плеча и ключицы в том месте, где Ким опирается на трость. У Че скручивает желудок. — Предполагалось, что ты будешь так много ходишь пешком? — спрашивает Че, приближаясь. Ким ухмыляется. — Я чувствую себя просто прекрасно, — уклоняется Ким. Че внезапно гораздо больше сочувствует Камале. Они входят в лифт, больше не разговаривая. Мир вокруг них спокоен. Лифт начинает подниматься. Ким смотрит в пол. Несколько выбившихся прядей темных волос падают ему на лицо, выбившись из волнистой прически, в которую он их собрал. Когда Ким видит, что Че поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, Ким поднимает голову и встречается с ним взглядом. Оба быстро отводят взгляд. Жар приливает к щекам Че, странный клубок нервов скручивается и гудит в его груди. Ким тихо прочищает горло, а затем кашляет. По какой-то причине это заставляет Че покраснеть еще больше. Че смотрит себе под ноги, время от времени поглядывая на Кима, чтобы убедиться, что Ким действительно здесь. Лифт сигнализирует об их прибытии. В столовой темно, если не считать далеких неоновых огней, разливающихся по столу, как свет сквозь витражное стекло, — красных, синих и зеленых. Они пробираются сквозь насыщенные тени в темпе Кима. В пижаме, когда рядом только Че, Ким выглядит немного менее уверенным в себе, чем раньше. Че чувствует, что ему не следует быть здесь, будто каждый шаг может предупредить какого-нибудь притаившегося телохранителя об их присутствии. И что потом? задается вопросом Че. Я живу здесь. Ким ведет Че через дверь на противоположной стороне столовой. Че с удивлением входит в относительно обычную на вид кухню. Она высококлассная, со столешницами из темного гранита и шкафчиками из орехового дерева, но по планировке больше напоминает кухню Че у него дома. Ким включает свет — теплое рассеянное свечение, исходящее из-под шкафов и столешниц, ровно настолько, чтобы можно было разглядеть ближайшие предметы. Свет смягчает черты лица Кима, разгоняя тени и сглаживая усталость в уголках его глаз. Ким двигается с фамильярностью человека, который много-много раз ковылял по этой кухне. Ким предлагает несколько вариантов чая и расставляет кружки. Че подходит, чтобы помочь с водой. — Ты не мог уснуть? — наконец спрашивает Че. — Обычно я встаю примерно в это время, — признается Ким, — это когда я пишу больше всего. Я подумал, может быть… После того, что ты сказал ранее… Че чувствует его беспокойство, как энергию, потрескивающую в воздухе. — О, — бормочет Че, — ты что-нибудь писал, Пи? Че интересно, думает ли Ким о песне, которую он сделал. Та самая, которой Че медленно, исподволь возвращал к себе через свои собственные тихие ночные наброски. — Нет, — тихо отвечает Ким, — а ты? Когда ты в последний раз прикасался к своей гитаре? Че отталкивается от столешницы и встает немного прямее. У него сжимается горло. Ким отражает его напряжение. — Извини, — начинает Ким, — я не имел в виду… — Да, — говорит Че, прежде чем успевает решить, что лучше, — немного. Че поворачивается и смотрит на Кима, позволяя словам осесть между ними. Ким медленно кивает. Ким заливает кипятком пакетик с зеленым чаем, затем с черным чаем для Че. — Это хорошо, — бормочет Ким, — я рад за тебя. Ким идет к барному стулу у кухонного островка и шипит, когда садится. Между ними снова воцаряется молчание. Оно уже не кажется таким тяжелым, как раньше. — Ты пьешь с сахаром? — спрашивает Че, — я принесу. Тебе нужно присесть. Ким колеблется. — Мед, — в конце концов отвечает Ким, — верхний шкаф. Че поворачивается и находит мед на самой верхней полке, вставая на цыпочки, чтобы дотянуться до него. Позади Че Ким вздыхает. Че говорит себе, что Киму, вероятно, больно от ходьбы. Че не рассматривает никакого другого варианта. Вообще. — Ты в порядке? — спрашивает Че, все еще глядя в столешницу и роясь в ящиках в поисках ложек. Ким не отвечает. Че ставит мед и кувшин со сливками на кухонный столик рядом с собой, а также свой чай. Прежде чем Че успевает снова отодвинуться, Ким останавливает его, нерешительно взяв за запястье. Это самая слабая из всех его хваток. Она пронизывает тело Че, как удар метеорита. Че замирает. — Нормально, если я скажу, что скучал по тебе? — спрашивает Ким, — было приятно, что ты внезапно оказался так близко ко мне. Я скучаю по этому. У Че внезапно сильно сжимается грудь. Че переминается с ноги на ногу, глядя вниз, туда, где Ким держит его. Это легкая хватка, от которой Че мог бы легко освободиться. — Если ты честен, — бормочет Че вместо ответа, — и говоришь это не только для того, чтобы очаровать меня и заставить снова полюбить тебя. — Это правда, — говорит Ким, на этот раз более уверенно. Затем он ухмыляется, — почему? Это работает? Как бы он ни старался, Че не обладает мраморной маской безграничного самообладания как Ким. Довольная улыбка скользит по его губам. Че отстраняется и прячет выражение своего лица за глотком чая, но теплое внимание, с которым Ким смотрит на него, указывает на то, что он уже увидел. — Ты же знаешь, что мне нужно от тебя больше, чем один день откровенности? — вмешивается Че прежде, чем он успевает выставить себя полным дураком, — и, может быть, еще несколько извинений. Че старается, чтобы в его голосе звучал упрек. Че должен был стоять на своем. Серьезная травма или нет, Киму предстоит многое наверстать. Улыбка Кима проникает глубоко в душу Че и поселяется там, распространяясь по всему его телу от пальцев ног до кончиков пальцев рук. Че приподнимает бровь, чтобы подчеркнуть суровость своего взгляда, отказываясь полностью сдаваться. — Конечно, — слишком легко соглашается Ким. Че наклоняет голову и прищуривает глаза. Ким подпирает подбородок одной рукой. Ким и так чопорно сидит на барном стуле из-за своей травмы так, что это выглядит почти комично. Ким выглядит так, словно позирует для фотосессии в журнале. В своей дурацкой слишком большой растянутой пижаме. — Я тебе не доверяю, — добавляет Че. — Умно с твоей стороны, — снисходительно соглашается Ким. — Тогда почему ты выглядишь таким самодовольным, а? Че пытается принять угрюмый вид. Ким долго смотрит на Че, словно взвешивая, стоит ли посвящать его в секрет. — Потому что это заставляет тебя улыбаться, — наконец отвечает Ким. Ой. Тепло покалывает кожу Че. Че приподнимается на цыпочки и смотрит на свой чай. — Это нормально? — спрашивает Ким мягко, более осторожно. Че, как оказалось, все еще очень плохо умеет говорить «нет».~*~
Туманный неоновый воздух клуба оседает под кожей Че и словно проникает в его кости. Кайф Че начинает нарастать — он чувствует это по тому, как басы отдаются у него между ребер, и по тому, как неоновые огни выглядят немного ярче и необузданней, заставляя Че смотреть туда, где они проносятся по танцполу. Че это было нужно. Че чувствует, что его беспокойство уже улеглось. Че думает, что у него, возможно, началась лихорадка. Че чувствовал себя немного взвинченным. Должно быть, что-то витает в воздухе, потому что Макао, сидящий напротив Че, делает долгую, глубокую затяжку косяком, который они делили, и наклоняется к Дао. Неоновые блики скользят по их лицам, когда они останавливаются, не доходя до соприкосновения губ. Дым вьется от губ Макао к ее губам. Че бросает взгляд на Ома и ловит на себе его пристальный взгляд — хотя и с экспоненциально большей ревностью. Макао ухмыляется. Он поворачивается к Ому. — Твоя очередь, милый. Че смог заметить румянец Ома даже сквозь туманные тени. Ом не очень-то любит курить, но все равно кивает на предложение Макао. Че наблюдает, подперев подбородок рукой, как Макао и Ом сближаются. Губы Макао касаются губ Ома, прежде чем он отстраняется, достаточно ненадолго, чтобы это могло быть случайностью. Че сомневается, что это так. Ом подносит руку к губам и становится темно-розовым, явно изо всех сил стараясь удержаться в дыму, в то время как выражение его лица сменяет целую карусель эмоций. Макао скользит по коленям Ома, и у того начинается приступ кашля. — Эй, — зовет Макао, прижимаясь к Че, — выпей со мной. Ты можешь отправить фото тому идиоту. Или мы уже закончили с этим? Че приподнимает бровь. — Видел бы ты последнего парня, с которым я совершила ту же ошибку. Макао хихикает. Макао явно сбит с толку, что имеет смысл, учитывая, что он почти час передавал дым взад-вперед с Дао, и он выпил залпом все их «King cups», когда они пили ранее. По сравнению с ним Че чувствует себя трезвым. — Почему у меня такое чувство, что тебе понравилось бы, если бы твой парень избил меня? — спрашивает Макао. Говоря это, он подносит косяк к губам, зажигая его вспышкой золотых искр. — Он не мой парень, — настаивает Че. — Как скажешь, мафиозная золушка, — отвечает Макао. Голос Макао звучит низко и туманно, сбитый с толку дымом. Макао дергает Че за рубашку. — Может быть, я начну обращаться к тебе как к принцессе, — хихикает Макао, — держу пари… Пи’Ким. Макао внезапно садится очень прямо. Румянец приливает к щекам Че. — Что? — спрашивает Че, но его прерывает Макао, качающий головой с широко раскрытыми глазами. — Привет, Пи! — приветствует Макао с фальшивой жизнерадостностью, — так забавно видеть тебя здесь, Че только что говорил о тебе. Какое совпадение. У Че холодеют уши. Че медленно оборачивается. Его голова откидывается назад, а взгляд поднимается вверх. Черная рубашка, знакомая кожаная куртка. Тонкая серебряная цепочка и маленькие серебряные серьги. Темный взгляд и зачесанные назад волосы, одна выбившаяся прядь ласкает острую скулу. Ким снова смотрит на Че сверху вниз, приподняв одну бровь. Ким слегка опирается на трость, на одном пальце поблескивает серебро. У Че пересохло в горле. В прошлый раз, когда Ким появился здесь, все прошло не очень хорошо. — Пи’Ким, — слабо здоровается Че. Че задается вопросом, тот ли это Ким, с которым Че разговаривал прошлой ночью, или они уже вернулись к нанесению ударов. Че готовится к разочарованию. Не сводя глаз с Че, Ким выжидающе протягивает свободную руку в сторону Макао. Выражение его лица остается бесстрастным. — О, черт возьми, — стонет Макао. С неохотным ворчанием Макао отдает косяк. Рука Кима не двигается. Макао глубоко вздыхает. Еще он протягивает зажигалку. Ким отводит руку, переворачивает ее и молча рассматривает свою добычу. Ким поворачивается обратно к Че и медленно загибает указательный палец в своем направлении. Затем Ким поворачивается и уходит, не потрудившись проверить, идет ли за ним Че. Желудок Че сжимается. Че поворачивается обратно к Макао, не зная, что делать. — Иди, чувак, — прогоняет его Макао, — я хочу получить обратно свою зажигалку. Че вздыхает и выскальзывает из кабинки. Он внезапно чувствует себя очень трезвым, хотя его желудок скручивается во всевозможные интересные, странно трепещущие формы. Чего Че сейчас не хочет, потому что в его телефоне нет сообщений от Кима, объясняющих, что бы это ни было, до его приезда. Ким ушел недалеко — всего на несколько футах, вдоль пустой стены, вне пределов слышимости сидящих за столом. Че скрещивает руки на груди и свирепо смотрит на Кима. — Почему ты здесь? — спрашивает Че с наигранным терпением. Че старается говорить мягким тоном, пытается освободить место для этого нового мира, который, кажется, установился между ними. Че старается не замечать, как Ким опускает взгляд, чтобы оценить наряд Че. Ким поднимает ладони в знак мгновенной капитуляции. — Бига отозвали, — объясняет Ким, — им нужен был кто-то, кто… Не был бы мной, — Ким показывает на свою трость. Че поджимает губы. — Все в порядке? — отрывисто спрашивает Че. — Да, — отвечает Ким, — просто Бигу было легче уехать отсюда. Я предложил заменить его. — Угу, — скептически соглашается Че, — значит, ты не годишься для того, что должен был делать Биг, но ты годишься для… Чего? Службы телохранителя? Ты собираешься теперь называть меня Кхун Порче? Ким хихикает и наклоняется ближе. — Вас бы это устроило, Кхун Порче? Сердце Че трепещет. — Нет, — быстро говорит Че, — но ты должен вернуть зажигалку Макао. И его травку тоже. И напиши мне в следующий раз. — О, я верну, — говорит Ким, — я просто не собирался упускать свой шанс. Это одно из заведений Вегаса. Ким подносит косяк к губам, зажимая его между ними, и той же рукой открывает зажигалку. Резким, чистым движением кремневого колесика Ким поджигает косяк до мерцающего красного цвета. Ким делает глубокий вдох, и его лицо на мгновение купается в золотистом отсвете на фоне дыма и неоновых огней клуба. Че пристально смотрит. Че не был готов увидеть, как Ким курит. — Что? — бормочет он. Ким приподнимает бровь. Ким окутан дымом, который клубится у него из носа и губ. Он улавливает неоновые лучи в туманных лучах вокруг него. Эфирный. Прежний кайф Че определенно накатывает сейчас, едва уловимый, но постоянно присутствующий в вибрации окружающего его мира, и в том, как он уже начал сочинять тексты в своей голове, наблюдая, как дым и неоновые огни ласкают скулы Кима. — Ты полон дерьма, — наконец выдавливает Че, — у Бига действительно есть важные дела? Ким улыбается. Это порочная вещь. Это напоминает Че о том, как Ким выглядел в том видео из бара Йок за несколько мгновений до того, как вспыхнуло насилие. — Да, — отвечает Ким, — но приятно знать, чего ты ждешь от меня сейчас. — Угу. Его взгляд подобен раскаленным углям и копоти. Че чувствует, как он размазывается по его коже и окрашивает его душу везде, где взгляд Кима блуждает по нему. Ким делает еще одну затяжку. Ким медленно продвигается вперед, прижимая Че спиной к стене. Внезапно все становится тише. Мозолистый большой палец мягко постукивает по нижней губе Че. Губы Че приоткрываются, у него перехватывает дыхание. Че чувствует близость Кима, как призрачный, неподвижный поцелуй. Оно пульсирует под его кожей и искрится, когда погружается в тепло, поднимающееся внутри него. Ким замолкает как раз перед тем, как их губы встречаются. Ким кладет руку на грудь Че ниже ключицы, пригвоздив его к месту. — Дыши, — бормочет Ким, и с его губ слетают легкие струйки дыма. Медленно, прилагая значительные сознательные усилия, Че вдыхает. Че чувствует вкус дыма, скользящего по его языку, проникающего из легких Кима в его собственные теплым, наэлектризованным потоком. Че чувствует тяжесть ладони Кима на своем колотящемся сердце, когда его грудная клетка расширяется. Кончики пальцев на руках и ногах Че покалывает. Че задерживает дыхание. — Очень хорошо, — хвалит Ким и снова медленно отходит назад. У Че сдавило грудь, и он зашелся в приступе кашля. Тонкая завеса вырвавшегося дыма окутывает его. — Ну что ж, — замечает Ким, — у тебя почти получилось. Головокружение Че проходит. Че бросает на Кима самый испепеляющий взгляд, на который только способен. — Я думаю, может быть, мне просто стоит поехать домой, — ворчит Че, — я не подготовлен к этому. Что случилось с твоей войной с наркотиками? Поджатые губы Кима гораздо очаровательнее, чем должны быть. Ким наклоняет голову. Че видит момент, когда это поражает его. — Тот парень? — восклицает он, — ты хотя бы знаешь, что он тебе давал? Его слова растворяются в очередном потоке густого дыма. Че поджимает губы и ничего не отвечает. — Да, — кивает Ким, — я так не думал. Я не извиняюсь за это. Я признаю, что мог бы справиться с этим лучше. Справедливо? Че удваивает его свирепый взгляд. Его роковая ошибка заключается в том, что Че думает, что у него есть хоть какой-то шанс перехитрить Кима. Потому что Ким… Дуется. Сердце Че останавливается. Че отчетливо осознает, что рука Кима все еще лежит у него на груди, прямо над его колотящимся сердцем. — Я буду хорошо себя вести, — обещает Ким низким и бархатистым голосом. — Не похоже на тебя, — хрипит Че. Ким придвигается ближе. — Я буду хорошим, — бормочет Ким, — я обещаю. Большой палец Кима водит взад-вперед по ключице Че. Голос Че повышается на октаву. — Эм… Я… — заикается Че, — только если ты пообещаешь никого не калечить. Или даже угрожать искалечить их. — Если кто-то будет угрожать тебе, я покалечу его, — немедленно, спокойно возражает Ким. Внутренности у Че теплые, как мед. — И если Макао когда-нибудь снова попытается использовать это ужасное ласкательное прозвище по отношению к тебе, — добавляет Ким, — он будет следующий. Че прищуривает глаза. Че отмахивается от руки Кима, прежде чем снова окажется околдованным. — Не тебе это решать, — резко заявляет Че. Ким отступает назад, освобождая Че пространство. — Он все равно должен держать свои лапы подальше от тебя, — угрожает Ким, — или кто-нибудь может принять его за опасного человека. От этого у Че по спине пробегают мурашки. — Может быть, мне нравится, когда он лапает меня, — парирует Че. Ким скептически приподнимает бровь. Затем его губы изгибаются в дерзкой ухмылке. Сердце Че бьется где-то в горле. — Хорошо, — говорит Ким, — я понял. Че приподнимает бровь и с трудом переводит дыхание. — Понял что? — спрашивает Че. — Я буду хорошо себя вести, — легко отвечает Ким. — Отлично, — говорит Че. Че возвращается к столу и надеется, что не совершает огромной ошибки.~*~
Че прислоняется спиной к стене, грубый бетон царапает его кожу. Снова идет дождь. Враждующие лазурные и неоновые цвета отбрасывают свое сияние на тротуар, переходящее в фиолетовый цвет в рябящих лужах у ног Че. В воздухе чувствуется прохлада по сравнению с клубом внутри. По рукам Че пробегают мурашки. Крошечные капельки холода скапливаются на его ресницах, попадая на щеки всякий раз, когда он моргает. Че любит дождь, когда он под кайфом. Че делает глубокий вдох, улыбаясь прохладному порыву штормового воздуха в своих легких. Че мог бы стоять здесь часами и нежиться в нем, пока не промок бы до нитки. Че уже почти, его волосы мокрыми тяжелыми волнами прилипли к щекам. Че держит косяк во рту и хлопает себя по карманам. Только тогда он вспоминает, что у него нет с собой зажигалки. С тяжелым вздохом Че откидывает голову на бетон. Че подумывает о том, чтобы вернуться внутрь и взять ее у Макао, но Че не уверен, что сможет придумать хороший предлог, чтобы снова уйти, но ему действительно просто нужна тишина на минутку. Ким ведет себя прилично — даже если это поведение состоит в том, что он безжалостно обыгрывает Макао в карты. Че полагает, что это лучшее, о чем он может просить. Воздух снаружи живой и туманный, он липнет к коже Че. Это успокаивает его, гул уличного движения приятнее для ушей, чем грохот басов. Словно по сигналу, дверь рядом с ним открывается, басы выплескиваются в дождь и эхом отдаются в тяжелых облаках. Ким выходит на улицу, черные волосы и кожаная куртка сияют в неоновом свете, стук трости эхом отдается от асфальта. Его взгляд почти сразу находит Че, задерживаясь, когда он поднимается вверх по телу Че, чтобы встретиться с ним взглядом. Ким ничего не говорит, только прислоняется к двери и ждет. В эту игру могут играть двое. Че постукивает себя по губам рядом с косяком и приподнимает бровь. Крошечная, удивленная ухмылка приподнимает уголки губ Кима. Крошечные расплавленные светлячки вспыхивают в сердце Че, когда Ким приближается. Между ними вспыхивает пламя. Его отблески искрятся в глазах Кима. Че опускает в него свой косяк и затягивается. Между ними вьется дымок. Че задерживает дыхание. На этот раз он ожидает этого, когда Ким наклоняется к нему. Ким останавливается, едва не прижавшись губами к губам Че. Нежные кончики пальцев ложатся на подбородок Че. Теплое дыхание Кима касается губ Че. Че медленно выдыхает, оставаясь неподвижным. Даже взгляд Че теплый, все его тело гудит, как от статического электричества. Ким отходит назад. Че задерживает дыхание на некоторое время, затем выдыхает. Лишь тонкая струйка дыма срывается с его губ. Крошечные волоски на висках Кима сверкают теми же капельками, что и ресницы Че, крошечными сверкающими бриллиантами под неоновым светом. Че хочется провести по ним пальцами, почувствовать мимолетный холодок, когда они льнут к нему, отражая все цвета, которые только может вообразить Че. Ким тянется к карману за зажигалкой. Че хватает его за запястье. Че поднимает руку Кима на уровень глаз. Че узнает декоративные буквы, выгравированные на боковой стороне металлического корпуса зажигалки, и едва заметные царапины внизу, где Че однажды не смог написать под ним свое имя. Че задается вопросом, может ли марихуана вызывать проблемы с сердцем. Че действительно следует погуглить это. Его сердце мерцает, как одна из неоновых вывесок, окрашивающих ночь над ними. Взгляд Че опускается на губы Кима. Че поднимает косяк и осторожно кладет его между ними. Губы Кима обхватывают его. Взгляд Че поднимается, чтобы встретиться со взглядом Кима. Он позволяет кончикам пальцев оставаться там, где они есть. Глаза Кима закрываются. Че проводит большим пальцем по нижней губе Кима. Че хочет остаться так навсегда. Че думает, что, может быть, так все и будет. Время ощущается не так, как обычно. Его взгляд пролистывает серию фотографий, мутных снимков фиолетовых черт Кима, мягко подсвеченных тлеющими углями. Че мог бы писать стихи о красоте Кима. Че думает, что они передают косяк туда-сюда несколько раз. Он больше сосредоточен на теплом притяжении, которое обещает преодолеть пространство между ними. Вокруг них дождь стучит по тротуару. Вдалеке шины шуршат по лужам. Легкий ветерок прижимает влажные выбившиеся волосы Кима ко лбу. Заведение мертво. Ким наклоняет голову, чтобы встретиться взглядом с Че, один уголок его губ приподнимается, когда он делает медленный глубокий вдох, будто может запечатлеть этот момент в своих легких. Его глаза такие же красные, как, должно быть, у Че. — Ливень, который ты слышишь, — это не дождь, — тихо цитирует Ким на выдохе, — это звук моего сердца, тоскующего по тебе. Губы Че изгибаются в очаровательной улыбке без его участия. Че краснеет. Блядь. Это так слащаво. — Ты только что процитировал мне стихи? Ким, кажется, и сам немного удивлен, взглянув на окурок, а затем повернувшись, чтобы посмотреть в переулок, а не на Че. Ким слегка отходит от стены, вырываясь из теплого, уютного кокона дыма и дыхания, которые они разделяли, и тянется за тростью, которую оставил прислоненной к потрескавшемуся бетону. Он краснеет. — Подожди! — умоляет Че, — не уходи. Вернись. Че протягивает руку и тянет Кима назад за куртку. Ким напрягается, но позволяет вести себя, слегка спотыкаясь, когда Че тянет слишком требовательно. Че переплетает пальцы на шее Кима. Волосы Кима влажные и мягкие между пальцами Че, скользящие между ними, как прохладный атлас. Че не может отдышаться. Его легкие кажутся недостаточно сильными. — Че… — начинает Ким. Че притягивает его к себе и слегка прижимает их губы друг к другу. Ким издает обиженный звук. Он отдается эхом в сердце Че, как подземные толчки землетрясения. Губы Кима оказались мягче, чем Че думал. Че ожидал грубости. Че ожидал, что Ким будет требовательным и властным. Но Ким едва целует Че в ответ. Че начинает отступать, но Ким следует за ним. Ким прижимает Че к стене и нежно прикусывает его нижнюю губу. Тихий удивленный писк вырывается из горла Че. Че хватает Кима за куртку, прежде чем звук может быть неверно истолкован. Губы Кима прижимаются к губам Че, исследуя их. Ким целует Че так, словно боится сломать его, будто одно неверное движение может разрушить момент между ними и снова ввергнуть их в отчуждение и конфликт. Че закрывает глаза. Че притягивает Кима ближе, погружаясь в его тепло. Вокруг них слышен дробный стук дождевых капель по тротуару. Следующее, что помнит Че, — его лицо уткнулось в куртку Кима, руки крепко обхватили Кима за талию, такую мягкую под его курткой. Че глубоко вдыхает, вдыхая запах кожи, бурбона и ту странную, пьянящую смесь непознаваемых ароматов, которые явно принадлежат Киму. После мгновения неуверенного напряжения руки Кима обнимают Че. Его руки легко ложатся на поясницу Че. Че дрожит. — Тебе холодно? — мягко замечает Ким, — хочешь зайти внутрь? Че прижимается еще крепче. Че понимает, что сейчас он, возможно, немного выше Кима, или, возможно, Ким не может стоять в полный рост из-за травмы. В любом случае, Че приходится немного сгорбиться, чтобы надежно спрятать свое лицо. Ким позволяет Че цепляться еще немного. Че не уверен, сколько проходит времени. Когда Ким начинает отстраняться, Че прижимается еще крепче. — Пошли, — шепчет Ким, — ты промок насквозь, детка. Твои друзья будут скучать по тебе. Желудок Че делает небольшие кульбиты. — Верно, — бормочет Че, — да, хорошо. Че чувствует себя немного дезориентированным. — Пойдем, — мягко подзывает Ким. Ким берет Че за руку, посылая маленькие возбужденные мурашки, отдающиеся эхом по телу Че через кончики его пальцев. Че беспрекословно идет за Кимом. Коридор между черным выходом и главным залом погружает их в темноту. Ким исчезает у Че на глазах, их переплетенные пальцы — единственный признак того, что Ким все еще здесь. Че позволяет Киму медленно тащить себя обратно к толпе. Они проходят половину коридора, прежде чем Ким останавливается. Че натыкается на Кима. Че слышит, как трость Кима с грохотом падает куда-то в тень. Че успевает обхватить Кима за талию, прежде чем тот оступается. — Ах, прости, — взвизгивает Че, — позволь мне… Я найду это… — Подожди, — говорит Ким. Это звучит как приказ, и Че замирает. Холодные пальцы находят в темноте лицо Че. — Подожди. Просто… Я, — бормочет Ким, теперь гораздо мягче. Затем, едва слышным шепотом: — Еще раз. Пожалуйста. В коридоре влажно, басы доносятся изнутри громко, но все еще приглушенно, пол гудит у них под ногами. Такое ощущение, что оттуда выкачали весь воздух. Да. Это то, чего хочет Че. Че берет руки Кима в свои и кладет их на свои плечи, чтобы Ким мог опереться на него. Затем Че ведет его назад. На стене позади того места, где оказывается Ким, есть что-то вроде дверной рамы. Че держится за него одной рукой, закрепляясь, загоняя Кима внутрь. Сначала губы Че находят щеку Кима. Мягкую. Мокрую от теплых капель дождя снаружи. Ким медленно, немного неуверенно вдыхает. Че позволяет другой руке блуждать, большой палец опускается за пояс на бедре Кима, чтобы расстегнуть его рубашку и проникнуть под нее. Че целует Кима от щеки к подбородку, затем в шею. Хватка Кима на плечах Че усиливается почти до боли, напоминая Че, на что именно способны эти руки. От этой мысли по внутренностям Че пробегает волна жара. Че не осознает, что начал посасывать шею Кима, пока Ким не издает жалобный тихий вздох. Че удваивает скорость. Если Че собирается оставить след в памяти Кима, то это будет тот след, который останется надолго. Бедра Кима чуть подаются вперед, пока Че продолжает сосать его шею. Большой палец Че скользит по теплой, чувствительной коже, дразня поясницу Кима. — Че… — выдыхает Ким. О, да. Че это очень нравится. Че отстраняется. Че по-прежнему ничего не видит, но чувствует, как дыхание Кима смешивается с его собственным. — Еще раз, — бормочет Че в запоздалом согласии. Ким издает тихий, умоляющий звук. Че находит губы Кима в темноте. Че не нежен; он направляет на это всю свою сдерживаемую потребность, задевая зубами губы Кима. Кончики пальцев Кима теребят завитки на затылке Че, притягивая его ближе. И тут дверь распахивается, музыка вливается в узкое пространство вместе с короткими вспышками неона. Че прижимается к стене рядом с Кимом, все еще прижимая к себе одну руку. Несколько пьяных посетителей клуба, спотыкаясь, проходят мимо, даже не замечая их. Один из них спотыкается обо что-то и хихикает, прежде чем, шаркая, уйти. Дверь захлопывается за ними в потоке дождливого воздуха, прохладного и бодрящего по сравнению с тесным темным коридором. На мгновение воцаряется только тишина. Затем Че хихикает. — Я думаю, это была твоя трость, Пи. Где-то в темноте Ким вздыхает. — Хорошо, — говорит Ким и прочищает горло, — да. Я думаю, нам нужно… Нам нужно вернуться. Че находит трость на полу. Кажется, что она все еще цела. Че возвращается к Киму. — Наверное, нам стоит, — соглашается Че, все еще немного тяжело дыша. Че интересно, что за отметину он оставил на шее Кима. Че хочет увидеть ее при дневном свете, хочет посмотреть, как Ким ходит с ней перед другими и пытается ее объяснить. Свободная рука Кима находит подол рубашки Че. Ким тянет его вперед, немного неуклюже. — Еще раз.