Desperate Measures

      Треск.       Треск.       Треск.       Че опускает пистолет.       Сейчас почти два часа ночи. Че совершил ошибку, решив подольше вздремнуть, когда вернулся домой после обеда-завтрака — что бы это ни был за прием пищи, — и теперь он думает, что, возможно, случайно снова перешел на ночной образ жизни.       Не то чтобы это имело значение. Какое-то время Че не будет покидать территорию комплекса.       Во всяком случае, ночью здесь тише.       Флуоресцентное освещение придает всей комнате сюрреалистическую и призрачную ауру.       Че чувствует себя не в своей тарелке.       Может быть, Че навсегда останется запертым здесь, привязанным к позолоченной клетке, как Танкхун — или, что еще хуже, как его мать.       Че никогда ни в чем не будет нуждаться, и ничего не будет хотеть.       При мысли о матери Че пронзает укол вины.       Че делает еще несколько выстрелов. Его руки сжимаются в запястьях с каждым гулким ударом.       Сейчас Че просто зря тратит патроны. Че не собирается волшебным образом улучшаться в одночасье.       Че нужно поспать.       Но Че не может.       Одна часть сознания Че, которая заставляет его просыпаться каждый раз, когда он закрывает глаза.       Че должен быть в состоянии это сделать.       С оружием в играх все просто. Ты целишься, ты стреляешь.       Чем дольше Че пытается учиться, тем больше он обижается на это.       Хватка у Че крепкая. Но даже сейчас, после нескольких посещений стрельбища и нескольких лет игры на гитаре, чтобы укрепить хватку, руки Че все еще дрожат от усилия нажать на курок.       Это тяжело.       Отдача отдается у Че в плечах и эхом отдается по спине при каждом выстреле.       Все не так, как по телевизору, где от малейшего нажатия пули разлетаются в стороны, и где отдачи, кажется, и нет.       Щелкает предохранитель. Че требуется несколько секунд, чтобы заметить это, потому что он так сосредоточен на всем остальном.       Тишина после выстрелов кажется удушающей.       Че опускает пистолет и потирает виски. Его глаза горят. Че проглатывает боль.       Че не знает, что делать.       Че не может прятаться в комплексе каждый раз, когда его брат попадает в переделку. Че хочет жить своей жизнью.       Че думает, что, возможно, больше не хочет здесь находиться. Че не знает, куда бы еще ему пойти.       Че чувствовал себя менее одиноким, когда жил совсем один.       Взгляд Че опускается на телефон.       Че знает, что есть один человек, который понимает его.       Че: Ты не спишь?       Че кладет свой телефон на стол экраном вниз. Затем Че перезаряжает пистолет и еще раз опустошает его направлении цели.       Руки Че дрожат.       Треск. Треск. Треск.       Че уже сожалеет об этом сообщении.       Треск. Треск. Треск. Треск.       Че не может во всем полагаться на других людей. Че нужно научиться делать все самому.       Треск. Треск. Треск. Треск.       В груди Че возникает пустое, тревожное чувство.       Треск. Треск. Треск.       Треск. Треск.       Треск.       Щелчок.       Че ставит предохранитель и опускает руки, чтобы покачаться вдоль тела. Че фыркает. Че хочет разозлиться на Порша, но не может заставить себя.       Это не вина Порша. Не совсем.       Че просто должен придумать, что делать дальше.       — Привет.       Че подскакивает. Че чуть не роняет пистолет, возится с ним, прежде чем ненадежно подхватить его одной рукой.       Ким облокачивается на разделительную полосу, как раз за тем местом, где заканчивалось периферийное зрение Че. Руки Кима скрещены на груди, волосы ниспадают на плечи свободными черными волнами.       Взгляд Че неудержимо притягивается к исчезающему следу засоса, спускающемуся под воротник белой футболки Кима. Затем — углубления и тени на груди Кима под ней.       Что-то в животе Че тлеет и искрит.       Че даже не услышал, как открылась дверь.       Иногда Че забывает, насколько пугающим может быть Ким. Ким всегда находит способы напомнить Че об этом.       — Я бы предупредил, что бросать оружие в противника — неэффективная стратегия, — торжественно размышляет Ким, — но в твоем случае это может быть более целесообразно, чем пытаться застрелить его.       Это выводит Че из его полуночной фуги. Че украдкой бросает взгляд на чудовищное количество пуль, разбросанных по его мишени.       — Как ты вообще узнал, где я? — ворчит Че.       — Я всегда знаю, где ты.       У Че немного сжимается грудь, будто чьи-то пальцы сжимают его сердце.       — Правда?       Ким пожимает плечами. Он опускает глаза.       Че задается вопросом, не странно ли находить это сладким.       — Ты в порядке? — спрашивает Ким.       Вопрос не должен был заставить Че покраснеть. Но потом Ким протягивает руку и осторожно прикасается тыльной стороной своего мизинца к мизинцу Че.       Че сразу же чувствует его отсутствие.       — Я вроде как надеялся… — Че заикается, — вообще-то…       Теперь, когда Ким здесь, Че не совсем уверен, зачем он писал ему.       — Надеялся на что? — спрашивает Ким. Ким встает немного ровнее.       — Не мог бы ты просто… Помочь мне? — быстро спрашивает Че, прежде чем он успевает зациклиться на этом слишком долго. Че указывает на пистолет у себя за спиной, — я не знаю, что еще делать.       Ким снова переводит взгляд на Че.       — Я хочу иметь возможность бывать в разных местах, не испытывая страха, — признается Че, — я не хочу застревать здесь.       — Я имею в виду, — заикаясь, добавляет Че, — если ты… Не.       Ким колеблется. Че удивлен, на его лице мягкое выражение, которое Че хорошо помнит.       Че ждет. Он смущенно приподнимается на цыпочки.       Это была ужасная, омерзительная идея.       — Хорошо, — соглашается Ким, — да. Что угодно.       Че навостряет уши. Тепло разливается по его шее.       — Пи’Ким, — бормочет Че.       Они стоят очень близко. Че не заметил, как Ким пошевелился. Взгляд Кима опускается куда-то ниже воротника Че. Затем Ким снова поднимает взгляд, видит, что Че все еще смотрит на него, и немедленно отводит взгляд.       — Не… стреляй в меня, — умоляет Ким и взмахивает тростью.       Ким выбирает новую мишень и тащит ее дальше по дорожке, чтобы Че было легче стрелять. Затем Ким возвращается к столу, поднимает брошенный пистолет и поворачивает его взад-вперед. Как только он измерил его в руке, он вынимает магазин из гнезда и начинает перезаряжать.       Ким держит пистолет с той же глубоко укоренившейся уверенностью, с какой он держит гитару. От этого по телу Че пробегает нетерпеливая дрожь.       Ким поднимает пистолет перед собой и направляет его на мишень. Ким делает один плавный, быстрый пробный выстрел.       Че знал, что это произойдет, но все равно вздрагивает.       Ким бросает на Че удивленный взгляд. Ким безмолвно подзывает Че вперед. В его руке вспыхивает черный полимер.       Ким протягивает пистолет Че.       — Покажи мне свою стойку, — инструктирует Ким, — пока не стреляй. Я хочу посмотреть, с чем я работаю.       — Думаю, мы начинаем прямо сейчас, — думает Че.       Жар поднимается по шее Че к ушам от легкой властности команды Кима. Ким звучит так серьезно.       Че берет пистолет и поворачивается, чтобы прицелиться в мишень.       Ким отступает назад.       Че ждет дальнейших указаний.       Его нервы гудят под кожей во всех мимолетных местах, где он чувствует прикосновение взгляда Кима.       По стрельбищу раздаются неторопливые шаги, сопровождаемые приглушенным постукиванием трости Кима. Шаги останавливаются возле двери. Металлические петли скрипят, а затем громкий, глухой лязг возвещает о том, что дверь захлопывается.       В комнате внезапно становится тише, хотя Че мог бы поклясться, что там и так было тихо.       Че смотрит на единственное чистое пулевое отверстие, оставленное Кимом в центре головы бумажной мишени.       Здесь слишком тихо. Че слышит биение собственного сердца у себя в ушах.       Волосы у Че на затылке встают дыбом. Чем дольше Ким говорит, тем меньше Че знает, чего ожидать.       Че чувствует, как призрачные остатки мягких прикосновений тянутся вперед и подталкивают его аккорды ближе к ладовой планке. Бархатистые отголоски наставлений Кима шепчут ему на ухо несколько месяцев назад.       Че думает о рефренах с упрямыми текстами, которые отказываются переписываться.       Может быть, Ким ушел и просто закрыл за собой дверь.       Напряжение в груди Че сжимается и причиняет боль.       Может быть, Че снова один, окруженный пустыми, отдающимися эхом коридорами.       Потом Ким появляется на грани восприятия Че.       Тело Кима сливается с телом Че. Кончики пальцев скользят по тыльной стороне запястья Че.       Че закрывает глаза. Он тщательно измеряет свое дыхание.       Ким медленно возвращает свое прикосновение к локтю Че.       Волоски на руке Че встают дыбом. Пистолет слегка покачивается перед ним, а по его коже пробегают мурашки.       В воздухе чувствуется кисловатый привкус — по крайней мере, вокруг оружия на территории комплекса. Че задается вопросом, что это такое.       Че пытается сосредоточиться на этом, а не на непоколебимом ощущении тела Кима в нескольких дюймах от своего собственного.       — Немного больше напряжения прямо здесь, — бормочет Ким. Он осторожно выпрямляет обе руки Че в тех местах, где у него ослабли локти.       — Два выстрела, — шепчет Ким на ухо Че.       Ровное дыхание.       С ним все в порядке.       Че нажимает на спусковой крючок.       Выстрел эхом отдается от его рук. На бедре цели открывается новое отверстие.       Его лопатки соприкасаются с грудью Кима. Крошечные отблески статического электричества пробегают по спине Че.       Че делает глубокий вдох и подается вперед, чтобы вернуть пространство между ними. Кончики пальцев Кима скользят вверх по сгибу локтя Че. Чувствительная кожа гудит от прикосновений Кима, посылая теплое эхо до самых костей Че.       Ким снова наводит прицел пистолета Че на нужное место.       Следующая пуля попадает в плечо мишени.       На этот раз, когда отдача заставляет спину Че удариться о грудь Кима, он прицеливается и ждет.       Че чувствует это, когда Ким делает глубокий вдох.       — Еще два, — приказывает Ким тихим голосом, — встань прямее.       Руки Кима опускаются с локтей Че на его бедра, заставляя поставить ноги на ширину плеч и чуть назад, так что их тела прижимаются друг к другу.       Сердце Че подскакивает к горлу.       Треск.       Отдача эхом отдается в них обоих.       Треск.       — Очень хорошо, — бормочет Ким.       Желудок Че наполняется тягучим теплом. Большой палец Кима пробирается под подол футболки Че, и по всему телу Че словно пробегают статические разряды, мерцающие токи пробегают рябью по его коже от того места, где Ким прикасается к нему.       — Постарайся не потерять свою позу после первого выстрела. Давай еще раз.       Треск. Треск.       Теперь по всему животу цели разбросано множество дырок.       Большой палец под футболкой Че играет с его поясом. Кончики пальцев выводят дразнящие круги в мягкое пространство прямо на его тазовой кости.       Че прикусывает губу.       Его глаза закрываются.       Глубокие волны напряжения собираются под кончиками пальцев Кима и проникают в самую сердцевину Че.       Ким крепче сжимает его бедра. Ким кладет подбородок на плечо Че.       Че чувствует, что Ким окружает его со всех сторон. Он двигается в ответ, и его встречают худые, неподвижные мышцы.       Когда Ким снова заговаривает, он делает это тихим шепотом, прямо над ухом Че. От дыхания Кима по спине Че пробегают мурашки.       — Еще раз, — бормочет Ким.       На мгновение все мысли Че затуманиваются.       Че чувствует запах бурбона и дыма, ощущает влагу, застрявшую между его губами, и мягкую, чувствительную кожу шеи Кима.       Че потерял счет своих выстрелов. Он делает два быстрых подряд.       Два выстрела в грудь мишени.       Че подавляет желание испытать гордость. Че знает, что Ким направляет его, а цель находится всего в половине расстояния, на котором они обычно стреляют.       Че маниакально осознает, что большой палец Кима все еще кружит по внутренней стороне его бедра, и твердую линию тела Кима, прижатого к его спине.       Ким проводит одной рукой вверх-вниз по боку Че.       Это почти щекочет. Все мышцы под прикосновением Кима сокращаются, тепло проникает глубоко в сердцевину Че под ними.       — Некоторое время назад мне дали кое-какой совет, — бормочет Ким, — я думаю что, возможно, это был лучший совет, чем я предполагал.       Че хмыкает в знак подтверждения.       — Что за совет? — удается спросить Че после еще одного тщательно выровненного вдоха.       Его сердцебиение в ровном ритме отдается в ушах.       Блуждающие руки Кима снова опускаются на бедра Че. Че приходится активно сопротивляться тому, чтобы не выгнуть спину.       Че не думает, что он дальше может притворяться, что это случайность.       Ким крепче прижимается к Че.       Губы Кима касаются мочки Че.       Глаза Че закрываются. Его легкие сами по себе издают крошечный звук, похожий на икоту, отчаянно нуждаясь в воздухе, несмотря на попытки Че дышать размеренно.       Ким издает низкий, довольный звук, от которого у Че мурашки бегут по спине.       Ким определенно делает это нарочно.       — Что если я вообще осмелюсь попытаться извиниться перед тобой, — отвечает Ким, — мне лучше сделать это на коленях.       Расплавленный интерес, скапливающийся в сердце Че, превращается в искрящееся шипение.       Че неподвижно смотрит на мишень в конце дорожки, его сердце бешено колотится в груди.       Большой палец Кима продолжает мучительно обводить это нежное местечко на тазовой косточке Че.       Че чувствует себя опьяненным от этого, какой-то запаниковавший уголок его сознания настаивает на том, что он, должно быть, неправильно истолковал происходящее в своем одурманенном Кимом мозгу, а остальная часть его переполняется всепоглощающим желанием.       На одно безумное мгновение Че думает:       — А как же твоя нога?       Потом Че ругает себя за нелепость. Ким не имеет в виду сейчас, даже если он действительно имеет в виду…       Ким поднимает одну руку так, чтобы видеть Че. Он передает каждое движение, скользя пальцами и осторожно опуская руки Че.       Че опускает пистолет.       Че никак не может отдышаться.       Ким осторожно кладет пистолет на стол перед ними, плотнее прижимаясь телом к спине Че, когда он двигается.       Затем происходит направляющее давление на бедра Че, медленно поворачивающее его кругом.       Взгляд Че встречается со взглядом Кима.       Взгляд Кима темнеет. Крошечные блики света рассеиваются по ним от флуоресцентных ламп наверху, неподвижные, как лед, даже когда жар взгляда Кима переходит от глаз Че к его губам. Ким придвигается на дюйм ближе, пока Че не чувствует, как дрожь пробегает по его коже там, где их одежда соприкасается.       Че позволяет оттеснить себя назад, зажав между столом и тесной клеткой рук Кима.       Затем Ким слегка наклоняет голову вперед.       Они едва касаются друг друга губами.       Желание проносится по телу Че, как молния сквозь песок, оставляя за собой нервные окончания из острого, сверкающего стекла.       Прежде чем Че осознает, что делает, он поднимает голову и устремляется за поцелуем Кима.       Ким крепче сжимает бедра Че.       Наступает момент, когда воздух между ними не наполняется ничем, кроме их дыхания и надвигающегося осознания того, что ни один из них не остановится.       Затем Ким подается вперед.       Ким голодный и суровый. Руки, держащие Че, становятся грубыми и нуждающимися.       В одну секунду колени Че дрожат от силы желания Кима, обрушивающегося на него, а в следующую его словно поднимает ветер, сильные руки хватают его за бедра, когда Ким поднимает Че на стол и, спотыкаясь, подается вперед.       — Твоя нога…       Ким успокаивает Че еще одним поцелуем.       — Все в порядке, — настаивает Ким, затаив дыхание.       Руки Кима возвращаются к бедрам Че, удерживая его на месте, в то время как Ким наваливается на него большей частью своего веса. Че обхватывает пальцами шею Кима.       Задняя сторона бедер Че все еще отзывается эхом от прикосновений Кима, вплоть до того места, где они соприкасаются с изгибом его задницы.       Напряжение скручивается в животе у Че.       Ким медленно отстраняется. Его прищуренный взгляд опускается вниз, чтобы впиться в Че. Че чувствует жар везде, где задерживается взгляд Кима.       Че нравится, как Ким смотрит на него. Че хочет, чтобы Ким чаще смотрел на него.       Ким обхватывает подбородок Че. Кончики пальцев пробегают по волосам Че, ногти мягко царапают, ровно настолько, чтобы по спине Че пробежала легкая рябь удовольствия.       Че хнычет.       Ким вторит ему своим собственным тихим, отчаянным возгласом и прижимает их лбы друг к другу.       — Пожалуйста, — хрипло просит Ким, — позволь мне позаботиться о тебе. Могу я?       Слова падают прямо на член Че.       Он меняет позу, немного снимая растущее напряжение, давящее на молнию его брюк. Ноги Че обвиваются вокруг ног Кима. Че нравится это ощущение, когда он скользит своими икрами по джинсам Кима.       Че проводит ногтями по плечу Кима и вознаграждается тихим прерывистым дыханием.       Че не может ясно мыслить.       Че сам не знает, чего хочет.       Че просто хочет.       — Ким… — выдыхает Че. Да. Что угодно.       Че обрывает предложение. Ким стал устрашающе неподвижным, взгляд отстраненным.       — Пи’Ким?       С головокружительной внезапностью Че поднимают на ноги. Он спохватывается только благодаря быстрой и поддерживающей руке Кима, которая так же быстро отстраняется.       Волна страха и паники захлестывает Че. Его розовая дымка рассеивается.       Что Че сделал не так на этот раз?       О чем Че только думал?       — Кто-то… — начинает Ким, и тут дверь распахивается.       О, думает Че. Блядь.       Порш резко остановился. Его взгляд мечется между Че и Кимом.       На его лице постепенно появляется выражение осознания и шока.       — Хиа… — начинает Че.       — Это был ты?       Че резко останавливается.       — А?       Порш выразительно указывает вниз по полосе, широко раскрыв глаза. Он поворачивается к Киму.       — Ким, это был ты, верно?       Че следит за тем, как Порш переводит внимание на цель.       У Че немного кружится голова, мир слишком быстро меняется у него под ногами.       Ким скорчил гримасу, которую Че при других обстоятельствах воспринял бы как оскорбление.       — Я и близко не такой плохой стрелок, — возражает Ким. Легкая обида в его тоне ничем не выдает того хриплого, отчаянного голоса, который Че слышал всего несколько секунд назад.       Порш заключает Че в кривобокие объятия.       — Ты так быстро учишься!       Последние отблески розовой дымки покидают чувства Че. Че тщетно пытается высвободиться.       — Хиа! — пищит Че, — прекрати это! Что ты вообще здесь делаешь?!       Че смотрит на Кима в поисках спасения.       Ким делает неопределенный, чересчур беспомощный жест тростью, которая внезапно вернулась в его руку.       На первый взгляд, выражение лица Кима выражает привычное, умеренное любопытство. Но Че видит это, как бы сильно Ким ни старался притворяться.       Ким смеется над ним.       Предатель.       — Ой, не надо так хмуриться, — настаивает Порш, — я увидел, что мой пистолет трогали. Я просто хотел увидеть тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. Я знаю, мы о многом говорили ранее.       Порш пытался взъерошить волосы Че, но тому, наконец, удается увернуться и, спотыкаясь, вернуться к Киму.       — Хиа! — шипит Че, щеки его пылают, — пожалуйста, я в порядке. Разве тебе не пора спать или у тебя нет дел?       Че оглядывается на Кима, но тут же вынужден отвести взгляд. Внезапно становится слишком интимно даже стоять так близко, когда тебя сверлят взглядом другого человека.       Че все еще чувствует его вкус.       Что, если Порш заметит засосы на шее Кима и соединит факты?       Как Че мог объяснить это, если он сам едва понимает?       — Вообще-то у меня назначена встреча, — вздыхает Порш, — я просто хотел поздороваться. Пожалуйста, постарайся немного поспать, хорошо?       — Ладно, — по-детски растягивает буквы Че. Затем, быстро подумав, добавил:       — Будь осторожней.       Порш мягко улыбается. Порш притягивает Че, и на этот раз Че не сопротивляется.       — Так и сделаю. Спокойной ночи, малыш.       — Спокойной ночи, Хиа.       Затем Че и Ким снова остаются одни.       Че внезапно ощущает поздний час, адреналин покидает его, оставляя после себя головокружение и усталость.       Когда Че снова смотрит на Кима, то видит, что Ким наблюдает за ним с таким мягким и неприкрытым выражением лица, что он уверен, что ему не суждено этого увидеть.       Ким резко сворачивает обратно к полосе.       — Ты бы хотел продолжить?       Жар приливает к щекам Че. Что-то теплое и нетерпеливое покалывает в нижней части его позвоночника.       — Эм, — щебечет Че.       Губы Кима приоткрываются, затем снова сжимаются. Краска ползет вверх по его шее из-под воротника рубашки, поднимаясь от одного маленького засоса к другому.       — Я имел в виду… — Че указывает в сторону стрельбащи. На его щеках появляются ямочки. Ким вдруг очень заинтересовался потолком.       Это почти вуайеризм — наблюдать, как Ким вот так улыбается, в кои-то веки застигнутый врасплох. Желудок Че скручивается в тугом узелке. Че мог часами смотреть на застенчивый румянец Кима.       Че задается вопросом, поцелует ли Ким его снова.       — Я… — начинает Че. Затем, более застенчиво:       — Я действительно хочу спать, Пи’Ким.       Че смягчает едва заметное грустное выражения лица Кима, соединяя их мизинцы вместе.       — Ты же проводишь меня наверх? спрашивает Че, — иногда я беспокоюсь о том, что могу заблудиться.       Сердце Че подпрыгивает к горлу от мягкой, довольной улыбки, которую Ким ему дарит.

~*~

      Первые отблески рассвета только начинают озарять небо за окном спальни Че.       Че тепло под одеялами, но он не может заснуть.       Че задается вопросом, спит ли Ким, или он тоже лежит без сна в своей постели с тех пор, как они расстались в холле.       Казалось, что ни один из них не хотел ложиться спать.       В теле Че вспыхивает беспокойная, отчаянная энергия. Она была с тех пор, как дыхание Кима впервые прошептало ему на ухо.       Тихий рокот голоса Кима эхом отдается в голове Че, возвращая румянец на его щеки каждый раз, когда он, наконец, начинает исчезать.       Че подумывал о том, чтобы пригласить Кима к себе.       Это длилось всего секунду, но Че все равно пришло это в голову.       Мысли Че задерживаются на руках Кима на его бедрах, на том, как кончики пальцев Кима сжались прямо в этом идеальном мягком местечке, отчего приятные мурашки побежали вверх и вниз по спине Че.       Большой палец Кима следует по пути, выбранному им самим. Он осторожно спускается вниз.       Че выдыхает с долгим, протяжным шипением. Удовольствие шипит и всплывает под его кожей, прежде чем погрузиться глубже.       Че издает нервный щебечущий звук. Че переворачивается и сворачивается калачиком на боку.       Че даже не подозревал, что у него такая чувствительность.       Свободная рука Че возвращается к его бедру. Его глаза подрагивают, закрываясь.       Позволь мне позаботиться о тебе.       Че проводит кончиками пальцев по своим боксерам. Мягкое прикосновение эхом отдается в нем и отзывается у основания его члена. Че резко втягивает в себя воздух.       Если бы Порш не прервал их…       Че чувствует себя как взболтанная бутылка содовой, переполненная и готовая лопнуть.       Член легко проскальзывает через пояс. Че экспериментально обводит большим пальцем уретру, и дрожь пробегает по всему его телу.       Че такой чувствительный. Че был на взводе уже несколько часов, отчаянно пытаясь не думать о том, как руки Кима прижимали его бедра к себе.       Че задается вопросом, хочет ли Ким трахнуть его — есть ли у него предпочтения в любом случае; фантазировал ли Ким вообще об этом.       Сделал бы Ким это сейчас, если бы Че подошел, постучал в его дверь и спросил?       Че чуть плотнее сворачивается калачиком на боку.       Че проводит большим пальцем по предэякуляту на головке своего члена и размазывает его.       Че наклоняет бедра, наслаждаясь тем, как это движение тонко распределяет удовольствие и распространяет его по всему телу.       Че замедляется, даже когда он снова танцует на краю пропасти. Че еще не готов, боится, что в тот момент, когда он позволит себе перевалиться через этот край, за ним последует сожаление.       Че еще немного подтягивается к животу, приподнимается на одной руке и сжимает ее в кулак.       Че продолжает замечать ткань своих боксеров, прилегающую к его заднице в том месте, где кончики пальцев Кима скользили по нему.       Че приходится прикусить губу, чтобы не застонать.       Че хочет, чтобы руки Кима снова были на нем.       Че сосредотачивается на головке своего члена. Его прикосновения остаются легкими и дразнящими, и он думает о том, как Ким выдохнул бы его имя в темноте.       Удовольствие пронзает Че, горячее и искрящееся, и сперма выплескивается на простыни, когда стон наконец вырывается на свободу.       Тихие вздохи Кима эхом отдаются в его воспоминаниях, он шепчет имя Че прерывистыми мольбами.       Че зарывается лицом в подушку.       Че в полном беспорядке. Сперма и предэякулят начинают остывать на его коже и простынях под ним. Че отодвигается в сторону, радуясь ненужной огромности своей кровати.       Че требуется минута, чтобы просто... Отдышаться.       Удовольствие лениво пульсирует от пальцев ног до кончиков пальцев рук, не обращая внимания на кризис, разыгрывающийся в его голове. Че так уютно под своими одеялами. Тепло и хочется спать.       Че ждет сожаления, заставляя себя противостоять холоду и тащиться в ванную за полотенцем.       Че ждет сожаления, застенчиво приводя себя в порядок.       Че ждет сожаления, заползая обратно в постель и сворачиваясь калачиком вокруг подушки.       Возможно, Че пристрастился к тому, как пахнет Ким. Кожа, бурбон и что-то древесное и дорогое под всем этим, более сильное на его коже.       Сожаление не настигает Че.       Сон настигает Че первым.