Че оглядывает помещение в поисках парня Бира. Он не находит ни его, ни кого-либо из других людей, с которыми они были в ту ночь.
Но даже если отвернуться от Че, когда он подзывает бармена, Бира легко узнать.
Он выглядит лучше, чем когда Че видел его в последний раз. Расслабленный. Кажется, на его руках или лице нет никаких видимых повреждений, хотя его руки прикрыты кожаной курткой, которая делает его слишком похожим на Кима.
Че рад, что с Биром, кажется, все в порядке.
Ким проследил за взглядом Че. Его рука на спине Че напряглась. Ким наблюдает за Биром с неподвижностью хищника, впервые заметившего раненую, уязвимую добычу.
У Че скручивает желудок.
— Пи’Ким, — говорит Че.
Челюсть Кима напрягается. Он не двигается.
— Ким, — повторяет Че более твердо. Его желудок совершает небольшие кульбиты.
Ким прислоняется спиной к кабинке. Он относится к Че с наработанной непринужденностью.
— Что? — холодно спрашивает Ким.
— Не надо, — выдавливает Че. Он не может сказать, то ли это басы бешено колотятся у него в груди, то ли его сердце.
Ким закатывает глаза.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Предательский лучик тепла вырывается на свободу в животе Че.
—
Ким…
— Эй, — окликает Макао через стол. Ему приходится повысить голос, чтобы его было слышно сквозь музыку, — твоя очередь, прекрасный принц!
Брови Кима взлетают вверх.
— Назови меня так еще раз, — беспечно говорит он.
Дружеское предложение, прозвучавшее в тоне Кима, почти ни от кого другого не прозвучало бы как угроза. Че ерзает на месте. Шелк скользит по его коже, лаская все чувствительные места, которые так отчаянно требовали внимания с тех пор, как Ким прикасался к нему в последний раз.
Макао поджимает губы и смотрит на свои карты.
— Ладно, — тянет он, — прости, ворчун.
Ким сгибает две свои карты так, чтобы они лежали на столе рубашкой вверх. Он выбирает одну и агрессивно шлепает по ней.
Выражение лица Макао просветлело.
Че вздыхает.
— Нет, — радостно заявляет Макао, — ты не можешь позволить себе эту карточку. Учись играть, нуб.
Ким свирепо смотрит на Макао и забирает карту обратно. Он разыгрывает другую, а затем грубо откидывается на спинку стула.
Сидящий рядом с ним Ом с недоумением ловит взгляд Че. Че морщится и качает головой. Он рад, что остальные не могут слышать все, что они говорят, с другого конца стола.
Наступает очередь Че. Рука Кима переместилась ниже, покидая верхнюю часть, чтобы расположиться за спиной Че.
В животе у Че порхают бабочки. Он снова меняет позу, незаметно отодвигаясь внутрь.
— Почему он здесь? — спрашивает Ким на ухо Че.
— Я откуда знаю? — огрызается Че, — я не видел его с тех пор, как ты чуть не убил его. Но было бы здорово, если бы я мог пойти и извиниться, не беспокоясь о том, что меня снова похитят.
Он бросает взгляд мимо Кима на Бира, опасаясь, что тот их заметит. Бир с любопытством оглядывает бар, будто что-то ищет.
Ким прижимает язык к внутренней стороне щеки. Он не смотрит на Че. Он еще ниже опускается на свое место и смотрит на беспорядок карт и безделушек, разбросанных по столу.
— Ким, — вздыхает Че.
Щеки Кима вваливаются, когда он изо всех сил старается не хмуриться.
Теплые кончики пальцев касаются бедра Че так легко, что Че едва их чувствует. Под пуговицей его джинсов предупреждающе пульсирует тепло. У него перехватывает дыхание.
Че бросает взгляд через стол. Наступает очередь Ома. Он и Макао, похоже, полностью поглощены друг другом.
Кончики пальцев Кима скользят чуть выше пояса Че, по обнаженной, сверхчувствительной коже. Че резко выпрямляется. Он делает глубокий вдох, нервы бурлят у него в животе.
— Выпусти меня, — щебечет Че.
Ким смотрит на покрытый металлом потолок. На секунду Че кажется, что он не собирается двигаться.
Затем Че выскальзывает из кабинки.
— Куда ты? — кричит Макао.
— К бару! — быстро отвечает Че.
Ким хмурится.
Че отворачивается и не обращает внимания на неистовую нервозность, бурлящую у него в животе. Чувство вины отравляет остатки веселья от его кайфа.
Это, наверное, глупо. Бир, наверное, все равно больше никогда не захочет видеть Че.
Чувство вины накатывает все сильнее.
Че должен хотя бы узнать как он.
Легкие сопротивляются, когда Че приближается. Проходит несколько секунд нервного молчания, прежде чем он набирается храбрости и скрывается из виду.
Бармен ставит хайбол Бир тянется к нему. Он снова оглядывается по сторонам, и его взгляд скользит по Че.
Немедленно бросается назад. Бир вздрагивает на полпути, путаясь в ногах.
— Ты!
Сердце Че бешено колотится.
— Я, — неловко произносит он, — привет.
Взгляд Бира снова обводит помещение, прежде чем вернуться к Че.
— Ты такой… живой, — говорит Бир, — ты выглядишь… Прекрасно.
Че кивает.
— Да. Ты как? Где твои друзья?
Бир колеблется. Через минуту он кивает. На его брови все еще виден бледный, исчезающий порез. В меняющемся освещении невозможно разглядеть какие-либо остаточные кровоподтеки.
— Они больше сюда не придут, — говорит Бир. Он понижает голос и наклоняется, — я тоже не знаю, я просто… Я понимаю, что на самом деле толком тебя не знаю, но я волновался.
Че сглатывает.
— Ты приходил сюда искать меня? — спрашивает Че тихим голосом.
Его взгляд возвращается к кабинке.
Сердце Че подскакивает к горлу.
Ким ушел, бархатный пиджак валялся без присмотра на его сиденье.
Че не может дышать.
Бир медленно кивает.
— Вроде того, — признается он, — я так думаю.
Че краснеет. Он прикусывает губу. Он не уверен, что на это сказать.
— Хах, — смеется Бир. Он вертит в руках свой напиток, — извини, это, наверное, странно. Это звучит так, будто я преследую тебя или что-то в этом роде.
Че оглядывается по сторонам. Он все еще не видит Кима.
Че думает о Киме под дождем, обо всех острых углах, ярости и неистовом отзвуке ударов кулаков о плоть.
— Это не странно, — выдавливает Че из себя, — послушай, я правда сожалею о том, что произошло. Если бы я знал, я бы никогда…
Че замолкает.
Взгляд Бира остановился где-то за плечом Че. Он остается неподвижным в течение нескольких долгих секунд. Затем он выпивает весь свой напиток одним быстрым глотком и встает.
— Тот парень здесь, — шипит Бир.
Че закрывает глаза.
Проклятье.
Че делает глубокий, медленный вдох.
Когда Че снова открывает глаза, Бир наблюдает за ним со смесью паники и крошечного, растущего намека на ужасающее подозрение.
Че не знает, почему его так сильно волнует, что Бир думает о нем. И все же ему приходится выдергивать слова из себя.
— Я знаю, — признается Че.
Выражение лица Бира становится страдальческим.
— Что? — спрашивает он.
Появление бармена спасает Че от дальнейших объяснений.
— Комплимент от заведения, — говорит бармен, — Кхун Кимхан Терапаньякун передает свои наилучшие пожелания.
Бармен ставит на стол узкий поднос, на котором в ряд стоят четыре порции текилы, и уходит без дальнейших комментариев.
Бир поднимает брови, глядя на шоты. Он бросает взгляд на удаляющуюся спину бармена, затем снова через плечо Че.
Наконец, Бир снова смотрит на Че, и его осеняет осознание.
— Понятно, — говорит он напряженным голосом.
Че вздыхает и потирает виски.
По крайней мере, Ким не пытается никого убить. Это прогресс.
— Небольшой вопрос, — говорит Бир, — я в опасности?
— Нет! — выпаливает Че.
Возможно, думает Че.
Бир все равно оглядывает помещение, будто ожидает, что на него нападут из засады. Он берет одну рюмку и выпивает ее, затем вторую.
— Хорошо, — говорит он, — все это хорошо и все такое, но сейчас я хочу уйти, и ты никогда больше меня здесь не увидишь. Я бы хотел дожить до следующего года.
— Я понял, — слабо выдавливает Че.
Бир снова бросает взгляд за спину Че. Он замолкает. Его взгляд обводит место.
Затем Бир наклоняется и говорит тихим, настойчивым голосом:
— Эй, послушай, — говорит он, — ты как, в порядке?
Че моргает, глядя на него.
— Что? — спрашивает Че.
— Твой парень. Он кажется собственником. Ты в порядке? Тебе нравится, нужна помощь или что-то еще?
— О, — заикается Че, —
ой! Кхм. Я в порядке. Хотя это… Мило с твоей стороны. Я думаю так. Спасибо.
Бир оглядывается через плечо Че. Волоски на затылке Че встают дыбом под невидящими глазами. Че не оборачивается, чтобы посмотреть.
— Ладно, — говорит Бир. Он выглядит успокоенным, — прекрасно. Что ж, в таком случае. Спасибо за выпивку и, эм, чертовски безумную историю, я полагаю.
— Точно, — автоматически произносит Че.
Бир переводит взгляд с Че на маячившую где-то позади него невидимую тень Кима. Он берет со стойки третью рюмку и осушает ее, недоверчиво качая головой.
А потом он ушел.
Че сидит в одиночестве за стойкой бара. Он издает недоверчивый смешок. Это теряется в миазмах звука вокруг него.
Че хватает оставшуюся рюмку и опрокидывает ее.
Место Кима в кабинке все еще пустует. Макао и Ом смеются над чем-то в телефоне Ома.
Че поворачивается к задней части клуба. Там он тоже не видит Кима.
С колотящимся сердцем Че передвигает поднос с пустыми рюмками по барной стойке. Он достает из кармана большие чаевые и с извиняющимся видом складывает их перед собой, прежде чем оставить бармена заниматься своими делами. Че надеется, что Ким не слишком напугал его.
У Че такое чувство, что он знает, где находится Ким.
Когда Че открывает заднюю дверь клуба, его встречает порыв теплого влажного воздуха. Пока они были внутри, шел дождь. Мир сияющий и мокрый, рассеянные неоновые огни отражаются в черных лужах на тротуаре. В облаках снова собирается дождь, но пока ночь тихая.
Эхо уличного движения и городские звуки затихают после оглушительного гула басов и голосов. Мир, кажется, расширяется вокруг него, необъятный и открытый. Время, кажется, возвращается к своему нормальному ритму, хотя Че и не подозревал, что он изменился.
Че сразу же замечает Кима.
Купаясь в призматическом сиянии далеких неоновых огней, Ким во всех отношениях похож на сказочного принца, каким его когда-то считал Че. На его скулах появился влажный блеск. Небесно-голубой и неоновый цвета фуксии создают блестящие линии вокруг глаз Кима, а затем переходят в туманный отблеск на коже. Его куртка пропала, все еще в кабинке, а длинные белые рукава закатаны до локтей. Этот стиль подчеркивает резкие, изящные линии его руки, когда он поднимает ее, чтобы затянуться сигаретой.
Ким не поднимает взгляда, когда появляется Че, но его голова наклоняется в сторону двери, явно осознавая его присутствие.
Никто из них не произносит ни слова.
Ким отпускает три маленьких прозрачных кольца, летящих по переулку в удушливом воздухе. Они переходят от одного цвета к другому, перемещаясь между полосами мерцающего, насыщенного света.
Че чувствует, как тот же самый дым вьется у него внутри, теплый и томный.
В крови Че бурлит странная энергия. Неоновые огни и уличные фонари отражаются в сверкающем, прекрасном ореоле темных волос, вьющихся вокруг головы Кима.
Ким откидывает голову на стену, закрывает глаза и делает еще одну глубокую затяжку.
Внутренности Че закипают. Он позволяет двери закрыться и делает шаг вперед.
Ким не одобряет подход Че. Он делает размеренные, ровные вдохи. Эта тонкая прядь волос прилипает к влажному блеску на щеке. Его ноги вытянуты вперед, чтобы поддерживать свой вес на стене, трость прислонена к бетону рядом с ним.
Че подходит достаточно близко, чтобы его ноги касались ног Кима.
Струйки неонового дыма спиралью вырываются из-под губ Кима.
— Пи’Ким, — приветствует его Че. Имя эхом отдается в крошечном пространстве между ними, рассеивая дым.
Ким вытягивает шею и плечи, полностью игнорируя Че. Он роняет сигарету на тротуар под ними. Она приземляется где-то у них между ног, и он приподнимается, чтобы затушить ее. Процесс происходит рывками и грубо, напряжение нарастает при каждом движении.
Закончив, Ким выпячивает челюсть, по-прежнему не глядя прямо на Че.
Ни с того ни с сего у Че возникает странное и дезориентирующее ощущение пробуждения утром. Это переполняет его, как кайф, а Че думает, что так оно и есть, но ему все равно.
— Пи’Ким, — повторяет Че, слова растворяются в озадаченном смешке, — ты такой ревнивый.
Че обрывает смех на полуслове, когда мир вращается вокруг него, и он врезается спиной в бетонную стену.
Головокружительный прилив адреналина разливается по его крови, сопровождаемый волной пьянящего тепла.
Ким встречается с ним взглядом. Кремневые диски и колпачки от зажигалок эхом отдаются в его ушах.
Че чувствует, как краска дыма и алкоголя отхлынула от его лица.
— П-прости… — начинает он.
Затем пальцы Кима смыкаются на затылке Че и грубо тянут его вперед.
Че пищит.
Поцелуй на вкус как дым. Губы Кима теплые. Он запускает ногти в волосы Че, царапая его затылок. От этого по спине Че пробегают горячие мурашки.
Ким прижимает его спиной к стене.
Напряжение за пупком Че перерастает в отчаяние. Он открывает рот, хватая им воздух, только для того, чтобы Ким лизнул его внутри и снова перехватил дыхание.
Че пробует бурбон сквозь дым, прохладный и горьковатый на языке Кима. Он едва может дышать между требовательными покусываниями губ и зубов Кима.
Руки Кима обвиваются вокруг Че. Он кладет одну руку плашмя на поясницу Че, заставляя его придвинуть бедра вперед, вплотную прижимаясь к телу Кима.
Че извивается. Он хватает Кима за рубашку. Шелк скользит по нему под джинсами, каждая клеточка его тела нежна и сверхчувствительна после нескольких часов мучительной близости.
—
Ким, — скулит Че.
Ким замолкает, дыхание щекочет щеку Че. Одна рука остается на пояснице Че. Другая обхватывает челюсть Че.
— Да, — рычит Ким в губы Че, — да, это так.
Он снова целует Че.
Че хнычет.
— Ревнуешь? — Че дышит.
У Че нет времени раздумывать о том, что происходит, прежде чем его за запястье втаскивают обратно внутрь и ведут по узкому коридору. Ким на удивление быстр, несмотря на свою травму, а Че спотыкается, пытаясь угнаться за ним.
На середине коридора Ким останавливается. Че едва удерживается, чтобы не сбить его с ног. Где-то рядом с ним раздается негромкий звон, затем скрежет металла. Ким чертыхается, возясь со своей тростью и чем-то похожим на связку ключей, а затем что-то скользит и со щелчком встает на место.
Порыв прохладного воздуха. Тусклое теплое свечение проникает в узкое пространство, и Че впервые видит его ничем не примечательные стены, выкрашенные в черный цвет.
Затем Че втаскивают через дверной проем в комнату, которую он никогда раньше не видел.
Это офис. Это похоже на все шикарные подсобные помещения мафии, которые Че когда-либо видел по телевизору, с высокими книжными полками из красного дерева, заполненными справочниками и гроссбухами в кожаных переплетах. Источником мягкого теплого свечения является банкирская лампа, стоящая на тяжелом деревянном столе, рядом с которым аккуратно сложено полдюжины коробок из-под сигар.
Дверь захлопывается, и приглушенный шум клуба полностью исчезает за ней.
Тишина.
Всеобъемлющая и завершенная.
Через мгновение Че слышит биение собственного сердца. Затем его собственное дыхание.
Потом Кима.
Ким осматривает комнату со спокойным любопытством, которое подразумевает знакомство, утраченное во времени. Его волосы влажные, пряди прилипли ко лбу. Его рубашка помялась в том месте, где Че держал ее снаружи.
В слабом, теплом свете лампы Че видит румянец, покрывающий его щеки, и эйфорический блеск в глазах.
Ким проводит языком по внешней стороне зубов, осматривая комнату. У него такой взгляд, какой бывает, когда он что-то прикидывает. В ответ желудок Че приятно скручивается.
Ким подходит к столу.
Че пытается контролировать свое дыхание. Он складывает руки перед едва заметной выпуклостью на своих джинсах.
Ким опускается в кресло. Он медленно откатывает его назад и прислоняет трость к книжным полкам позади себя.
Наконец, Ким обращает свое внимание на Че.
У Че возникает совершенно отчетливое ощущение, будто его в детстве отправили в кабинет директора. Жар поднимается по его шее, растекаясь по ушам и щекам. За его ребрами тлеет маленькая искорка трепета и удовлетворения.
Ким наклоняет голову, опуская глаза, чтобы бесстыдно впиться взглядом в каждую частичку тела Че.
Уголок губ Кима приподнимается вверх.
Че чувствует, как вчерашний дым застилает его легкие. Он делает глубокий, успокаивающий вдох.
Ким поднимает одну руку и выжидающе загибает палец.
Нервы скручиваются в животе и груди Че. Он делает шаг вперед и медленно обходит стол, чувствуя головокружение от бешеного биения собственного пульса.
Ким поворачивается, когда Че приближается, всегда лицом к нему.
Че останавливается у ног Кима.
Ким наблюдает за ним.
Сердце Че подскакивает к горлу.
— Что теперь, Порче? — наконец тихо спрашивает Ким.
А потом он ждет.
У Че сильно пересыхают губы и горло. Его сердце гулко стучит в ушах, кровь приливает к лицу гораздо быстрее.
Че не думает, что Ким собирается двигаться, пока он этого не сделает.
Че медленно делает шаг вперед, обхватывая ногами Кима.
Он едва может дышать, если не считать собственного пульса. Каждая частичка его тела чувствует напряжение, боль и желание, его тянет к Киму, как мотылька к лунному свету.
Ким сдерживает ухмылку. Он протягивает руку, притягивая Че вперед и поддерживая его, пока Че опускает одно колено на стул, затем другое.
Че кажется, что он движется во сне.
— Порче, — бормочет Ким, с едва сдерживаемым благоговением наблюдая за движениями Че, — чего ты хочешь, детка?
Твердые, собственнические руки поднимаются вверх по ногам Че. Кончики пальцев Кима лежат как раз на внутренней стороне бедер Че, едва ли достаточно низко, чтобы не обхватить его задницу.
Сердце Че замирает, а волнующий прилив адреналина разливается по его венам. Его легкие сопротивляются ему. Ким тоже тяжело дышит.
Че облизывает губы.
— Все, что ты захочешь, — наконец говорит Че.
Ким пристально смотрит на него снизу вверх. Он снова проделывает эту штуку со своим языком.
У Че сводит желудок.
— Пожалуйста, — добавляет Че. Его голос низкий и хриплый для его собственных ушей, слова вырываются сами собой, — пожалуйста, Ким.
Пи’Ким.
Пальцы Кима впиваются в бедра Че.
— В таком случае, — выдыхает он.
Затем Ким кладет одну руку на грудь Че и медленно отталкивает его назад.
Че поднимается на ноги, отступая назад, пока не оказывается прижатым к столу. Он уже жаждет, чтобы Ким снова прикоснулся к нему, изголодался по тому, как его желание погружается в грудь Че и обвивается, теплое и мягкое, вокруг внутренней стороны его ребер.
Взгляд Кима скользит вверх по телу Че. Че смущенно откидывается назад, прислоняясь спиной к столу.
Ким прикусывает губу. Он поднимает взгляд, абсолютно убеждаясь, что внимание Че полностью сосредоточено на нем.
Затем наклоняется вперед и прижимается губами к ширинке джинсов Че.
У Че перехватывает дыхание. Он не чувствует ничего, кроме легчайшего давления сквозь плотную ткань, но один только вид губ Кима, прямо здесь, делает это…
— Да, — выдыхает Че. Затем, чуть громче, чуть отчаяннее:
— Ким, пожалуйста.
Пожалуйста.
Че закрывает глаза, какая-то часть его боится, что Ким встанет и оставит его в любую секунду, или он проснется один в своей постели, испытывая острое желание постучать в закрытую дверь напротив.
Мягкие губы прижимаются к прессу Че.
Затем к пупку.
Затем чуть выше пояса джинсов Че.
Че задыхается. Он не может уследить за своими собственными мыслями. Че цепляется за стол и сосредотачивается на мягком прикосновении губ Кима к своей коже.
Ким возится с пуговицей на талии Че. В комнату врывается прохладный воздух, и остается только тонкий слой серебристого шелка, прикрывающий то немногое, что осталось от скромности Че. Освобожденный от тесных джинсовых рамок, член Че образует видимый бугорок под тканью его нижнего белья.
Че не думает, что мог бы покраснеть еще сильнее, но, несмотря ни на что, прилив смущения согревает его щеки.
Че почти забыл об этом.
Ким наклоняется вперед и проводит губами по напряженной форме члена Че под шелком.
Это самое легкое прикосновение из возможных.
Весь живот Че вспыхивает от жара. Его член дергается, и Че чувствует малейшее давление там, где он прижимается к губам Кима.
Темное влажное пятно только начинает просачиваться сквозь ткань на кончике члена Че. Ткань прилипает к нему, когда рот и язык Кима прижимаются к ней.
— Пи’Ким, — выдыхает Че. Это выходит дороже и нужнее, чем ему хотелось бы.
Ким поднимает глаза вверх. Выражение его лица мрачное.
— Для кого ты их надел? — грубо спрашивает Ким. Внутренности Че подпрыгивают и скручиваются.
— Пи…
— Ответь мне.
Нежные, едва заметные кончики пальцев стягивают джинсы Че еще ниже, затем скользят по задней поверхности бедер Че. Ким играет с нижним подолом под задницей Че. Его пальцы собственнически скользят чуть ниже кружева.
Бедра Че напрягаются.
— Я купил их несколько месяцев назад, — шепчет Че.
Ким замирает. Он сглатывает.
Че получает определенное удовлетворение от того, что видит его удивленным.
— Несколько месяцев назад, — повторяет Ким.
Че кивает.
Хладнокровное притворство Кима дает сбой, и Че получает возможность мимолетно увидеть угли, тлеющие прямо под поверхностью его самообладания.
— Я надел их ради тебя, — повторяет Че, на этот раз немного увереннее, — на случай, если это не так… Не то, чтобы я предполагал, что мы… Но если ты…
Ох… Ким…
Че прерывается с испуганным стоном, когда губы Кима опускаются на него.
Горячее дыхание Кима проникает сквозь ткань. Его губы обхватывают член Че, мягкий шелк скользит по члену Че везде, где рот Кима касается его.
Бедра Че покачиваются в крошечных, прерывистых толчках.
В течение нескольких секунд ничто другое не имеет значения, кроме глубокого, нарастающего покалывания у основания позвоночника Че.
Ким проводит языком по темнеющему пятнышку там, где шелк прилипает к кончику члена Че.
Че пищит. Это странный, сдавленный звук, который переходит в судорожный вздох.
Прежде чем всплеск горячей, испепеляющей эйфории внутри него успевает выплеснуться наружу, губы Кима пропадают.
Губы Кима снова соприкасаются с обнаженной кожей. Он целует живот Че сбоку, чуть выше того нежного местечка на внутренней стороне бедра, куда пальцы Кима все еще прижимаются в снах Че.
А потом он кусается.
Че вскрикивает. Обе его руки взлетают к голове Кима. Его пальцы перебирают волосы Кима, мягкие на ощупь, и Че едва удается сдержаться, чтобы не дернуть их.
Через мгновение острый укус переходит в тупую боль. Ким остается прижатым к нему, рывок всасывания посылает крошечные токи удовлетворения, проникающие глубже в середину тела Че.
Стон Че переходит в довольный, хриплый гул. Он расслабляет руки и нежно заправляет волосы Кима за уши, извиняясь за то, что взъерошил их.
Глаза Кима закрываются.
Че чувствует движение языка Кима и угрожающий скрежет зубов по его коже. Он выгибается дугой.
Когда Ким отстраняется, там уже расплывается мутный синяк.
Ким начинает с другого, расположенного рядом с ним. Его нижняя губа задевает кружевной край боксеров Че. Даже от этого легкого рывка ткани по члену Че пробегает мелкая дрожь.
— Ким, — умоляет Че.
Губы Кима отодвигают кружево в сторону. Он выбирает другое место чуть ниже пояса, сжимая пальцами заднюю часть бедер Че.
Передняя часть нижнего белья Че представляет собой темное месиво из предэякулята и слюны. Че хочет избавиться от трусов, хочет все, что Ким даст ему, лишь бы это было больше.
Когда Ким заканчивает свою третью отметку — финальную в виде темного созвездия, тянущегося к члену Че, — он быстро стягивает нижнее белье Че вниз, чтобы оно натянулось вокруг его бедер.
Еще один порыв холодного воздуха. Че заставляет себя посмотреть вниз и понаблюдать, насладиться видом своего члена, разгоряченного, красного и жаждущего, под которым его шелковистое нижнее белье запуталось вокруг бедер.
Ким наклоняется вперед и нетерпеливо проводит языком длинную полосу по всей длине члена Че. Он смотрит прямо в глаза Че и слизывает предэякулят, вытекающий из уретры Че.
Звук, который вырывается из Че, в тишине звучит унизительно. Его руки взлетают к столу, чтобы удержаться, колени подгибаются.
— Убери, — грубо требует Ким.
Че требуется несколько секунд, чтобы наверстать упущенное. Он помогает Киму стянуть с него штаны.
Они освобождают одну ногу, прежде чем Ким приказывает:
— Оставь.
Че не успевает получить большего предупреждения, как Ким перекидывает ногу Че через свое плечо. Че приподнимается на цыпочки на оставшейся ноге, цепляясь за Кима и вскрикивая.
Ким пододвигается вперед, чтобы поддержать его вес, и опирается о стол.
Затем он прокладывает дорожку поцелуев вниз по животу Че и берет его член в рот.
Че не может сдержать стона.
Рот Кима горячий и влажный, что кажется Че очевидным, но он не совсем уверен, что ожидал такого
ощущения. Вакуум, возникающий, когда Ким втягивает щеки, сразу лишает колено Че устойчивости. Че удерживает свой вес между столом и Кимом, костяшки пальцев побелели, его оставшаяся на полу нога почти бесполезна под ним.
Ким тоже стонет. Вибрации от него устремляются вниз по члену Че и прямо в то напряженное, тугое местечко позади него, где его удовольствие начало сворачиваться в пульсирующий, дрожащий комок.
У Че отвисает челюсть. Он опускается на локти, тихое, нуждающееся чириканье вырывается из него с каждым движением головы Кима.
Че двигает бедрами в ритме Кима, и каждый толчок возносит его на новую, головокружительную вершину.
— Ким, — скулит Че, — я скоро кончу.
Ким.
Он замолкает, прерывисто бормоча имя Кима, уклоняясь от нарастающего давления позади своего члена.
Ким закрывает глаза и заглатывает член Че с удвоенным энтузиазмом.
Тело Че замирает.
Он так крепко сжимает стол, что одну из его рук начинает сводить судорогой.
Каждый нерв в его теле вздрагивает в направлении члена, а затем вперед, навстречу теплу вокруг него. Че пытается заглушить звуки, но в итоге издает тихое чириканье и писк, которые, вероятно, гораздо более унизительны, чем все, что он сделал бы в противном случае.
Ким непреклонен, даже когда Че извивается под ним.
Прерывистый писк Че переходит в сверхчувствительное гудение. Он извивается, все еще дрожа.
Наконец, Че расслабляется с тихим, дрожащим вздохом. Пальцы его свободной ноги снова касаются пола, джинсы и нижнее белье обернуты вокруг лодыжки.
Кончики пальцев Че покалывает, каждая клеточка его тела удовлетворена, чувствительна и полностью сосредоточена на ощущениях губ Кима вокруг него.
Глаза Кима все еще закрыты. Че благодарен за это, потому что шокирующе сильный поток эйфории едва не срывает с его губ очередное признание, прежде чем он берет его обратно.
Оно растворяется между одним вдохом и следующим, теряясь в грохоте его сердца.
Ким отрывается от члена Че со слышимым хлопком. Тонкая прядь слюны и спермы стекает по его нижней губе. Для пущей убедительности он проводит языком по члену Че.
Че шипит. Его пальцы скрючиваются. Хватка Кима на его плененном бедре усиливается.
Наконец Ким поднимает голову.
Жар в его глазах ни на йоту не угас.
— Че… — выдыхает Ким.
Затем какофония клуба обрушивается на них, когда дверь кабинета где-то позади Че распахивается.
Девятимиллиметровый пистолет Кима выхватывается и нацеливается куда-то рядом с телом Че еще до того, как тот успевает уловить звук.
— Эй, Пи! Я видел…
Нет! — голос Макао за миллисекунду совершает скачок от непринужденного приветствия до крайнего ужаса.
Дверь хлопает, и они снова погружаются в тишину.
Че смотрит на Кима сверху вниз широко раскрытыми глазами и внезапно становится гораздо более трезвым, чем чувствовал себя за весь вечер. Его член все еще торчит между ними, от чего, по его мнению, ему должно быть стыдно.
Ким все еще держит свой пистолет, направленный на закрытую дверь офиса. Постепенно выражение его лица меняется с пустого и смертоносного инстинкта на широко раскрытые глаза, полные унижения.
На нижней губе Кима все еще осталось маленькое белое пятнышко. Че краснеет еще сильнее. Он задается вопросом, заметил ли это Макао.
Это глупая мысль. Конечно, Макао заметил. Че буквально прислонился к столу со спущенными штанами.
Он, наверное, выглядит таким глупым.
Че разражается хихиканьем. Он наклоняется и большим пальцем вытирает пятно с нижней губы Кима.
Рука Кима молниеносно вскидывается, чтобы схватить Че за запястье.
Ким бросает свой пистолет на стол и засасывает большой палец Че в рот.
Че резко втягивает в себя воздух. Ким сосет его палец, пока он не становится влажным и чистым, и на нем не остается ни следа спермы Че.
Закончив, он осторожно опускает Че обратно на пол и задирает его серебряные боксеры с кружевной каймой обратно на бедра. Ким целует пресс Че, затем накрывает серебристый шелк джинсами Че и переходит к более мягким, исследующим поцелуям.
Взгляд, которым Ким одаривает его, когда он застегивает Че, закипает.
— Я отвезу тебя домой, — говорит Ким. Его голос звучит хрипло, будто он много курил, и от этого по спине Че пробегают новые искорки жара.
В кармане у Че зазвонил телефон. Он виновато опускает на него взгляд.
Макао: Мы уезжаем. Едь домой со своим чертовым парнем.
Ким роется в своем кармане, и Че видит на его экране сообщение аналогичного формата.
У него немного кружится голова от оргазма, и он не в состоянии сдержать застенчивую улыбку.
— Да, — говорит он, — хорошо.
~*~
Звон.
Свободная рука Кима легко обхватывает Че за талию. Это посылает крошечные разряды электрического тока, пронизывающие внутренности Че. Медово-теплое удовлетворение растекается по его венам.
Все тело Че гудит и кажется живым.
Че продолжает смотреть на Кима и думать о том, как он выглядел с членом Че во рту.
Че хочет, чтобы Ким тоже кончил. Очень сильно. Че знает, что Ким пытается совершить благородный поступок, чтобы загладить прошлые ошибки, но думает, что в данном случае предпочел бы отказаться от праведного пути.
У Кима такие красивые губы. Че хочет поцеловать их снова. Он задается вопросом, похож ли Ким на него на вкус.
Ким замечает, что Че пристально смотрит на него. Он наклоняет голову, чтобы посмотреть на Че, темные глаза свободно блуждают по телу Че с видимым интересом.
Звон.
Че поднимает голову и касается губами губ Кима.
Звон.
Рука Кима крепче обхватывает его. Он медленно разворачивает их и направляет Че назад.
Че оказывается загнанным в угол. Внутри него поднимается новый жар. Он чувствует, что Ким окружает его со всех сторон, удерживая на месте, именно там, где он хочет, чтобы он был.
Звон.
Ким наклоняется вперед и касается губами губ Че.
Че прижимает к себе Кима, не позволяя ему отстраниться. Он стонет в поцелуе, когда Ким сгибается пополам и скользит языком по губам Че.
Че все еще ощущает вкус самого себя, острый и солоноватый из-за дыма и выпивки. Он вытаскивает рубашку Кима из того места, где она заправлена за пояс, и просовывает руки под подол.
Ким резко вдыхает.
Звон.
Лифт замедляет ход и плавно останавливается.
Ким издает недовольный звук и утыкается лицом в шею Че.
Двери раздвигаются.
Они почти снова сближаются, прежде чем Ким отстраняется с неохотным вздохом. Ким останавливает их тростью, затем отходит в сторону, чтобы позволить Че выйти.
В тускло освещенном коридоре между ними воцаряется тишина, нарушаемая только затихающим гулом отъезжающего лифта и ровным, неровным шорохом ног Кима и трости по ковру.
Реальность снова вонзает свои холодные когти в сознание Че.
— Пи’Ким… — начинает Че, оборачиваясь.
Его встречают губы Кима, прижимающие его обратно к стене.
— Че, — бормочет Ким в их поцелуе.
Че растворяется в нем. Нервы хаотичным облаком разлетаются по всей его груди. Он втягивает нижнюю губу Кима в свой рот и прикусывает.
Ким напрягается. Его хватка на спине Че превращается в кровоподтек. Че медленно отстраняется, царапая зубами губу Кима, пока тот, наконец, не отрывается.
Ким смотрит на него темным, голодным взглядом.
— Порче, — снова бормочет Ким, — я хочу…
Он обрывает разговор.
Желудок Че переворачивается. Он прислоняется к стене, опуская взгляд к поблекшим следам, которые он оставил на горле Кима.
Че должен оставить больше.
Ким закрывает глаза.
Че протягивает руку и нежно заправляет волосы Кима за уши. Он успокаивающе кладет ладони на плечи Кима и с удивлением обнаруживает, что Ким дрожит под его прикосновениями.
— Ты останешься со мной? — спрашивает Че, прежде чем он успевает струсить.
Вопрос кажется хрупким между ними, слишком резко наполняя тишину даже тихим шепотом.
Ким наклоняется вперед и утыкается лицом в шею Че. Его руки скользят вниз, чтобы нырнуть в задние карманы Че, обхватывая его задницу.
Это вызывает незнакомую смесь нежности и желания в животе Че. Че обнимает Кима за талию и прижимает к себе.
Ким глубоко вдыхает. Он утыкается носом в шею Че, будто это единственное, чем он хочет дышать всю оставшуюся жизнь.
Че краснеет.
— Пи? — тихо зовет Че.
Наконец Ким отстраняется.
Он прижимается губами ко лбу Че.
У Че сжимается горло. Нервы, гудящие в его груди, начинают бурлить.
— Я думаю, тебе лучше пойти в свою комнату, — в груди Кима тихо урчит от звука его голоса, — переоденься в пижаму. И готовься ко сну.
Че начинает отстраняться, но неожиданно сильная хватка Кима крепко удерживает его на месте. Ким крепче прижимает его к себе.
— … и когда ты закончишь с этим, — продолжает Ким, его голос дрожит так, что сердце Че трепещет где-то в горле, — тогда ты можешь дать мне знать. Хорошо?
Ким отпускает его. Он прочищает горло и отводит взгляд.
— Я правда… — начинает Че.
Ким прерывает его, бросаясь вперед, чтобы чмокнуть Че в губы. Че пищит, румянец стекает с его щек вниз по шее.
Ким проводит большим пальцем по нижней губе Че. В его взгляде есть что-то такое, чего Че никогда раньше не видел. Он сжимает грудь Че и скручивает, посылая невидимые трещины толщиной с волосок, расходящиеся по всему его сердцу.
— Мне нужно кое-что сделать с раной, — признается он, — не делай такое лицо, мы ничего такого не делали. Я все равно должен это сделать.
Что-то в том, как Ким наблюдает за ним, кажется гораздо более нежным и уязвимым, чем все, что Че видел у него раньше.
— Хорошо, Пи’Ким, — соглашается он, — скоро увидимся.
Ким мягко улыбается. В этом есть печальный оттенок, будто он не смеет надеяться, что Че действительно захочет, чтобы он вернулся.
— Спокойной ночи, Че, — бормочет Ким.
~*~
Че сидит на своей кровати, уютно устроившись в пижамных штанах и свободной футболке.
Его колени все еще дрожат. Крошечные волны пьянящего удовлетворения пробегают по его бедрам и поднимаются к мышцам в центре тела. Каждый раз, когда он думает о том, что послужило причиной этого, по его спине пробегает еще один легкий укол удовольствия.
Он все еще чувствует на себе отпечатки глаз и губ Кима, целующего его бедра, ягодицы, член.
Че смотрит на дверь.
Прямо по другую сторону, в своей комнате, Ким снимает свою клубную одежду и выполняет ночные обязанности.
Телефон Че лежит разблокированным на кровати. Там сообщение для Кима, помеченное как прочитанное, и он смотрит на него в ответ.
Руки Че нервно сгребают в охапки пушистое белое одеяло под собой.
Внезапный, всеохватывающий ужас сжимает грудь Че. Это ему знакомо. Че помнит это как что-то мягкое, окутанное ранним утренним солнцем, счастливо прижимающееся к твердой линии тела Кима рядом с ним.
Раздается стук в дверь Че, а затем она медленно приоткрывается.
