***
Подготовку к свадьбе доверяют лучшим организаторам Бангкока. Пока Кинн разбирается со своими оставшимися делами, которые за последнее время накопились словно снежный ком. Он радовался, что его хотя бы не отправили в командировку, иначе пришлось бы переносить дату церемонии и, следовательно, план полного поглощения мафиозного бизнеса. После похода на могилу к матери и ночного разговора с Поршем на пляже все будто поменялось. Мир заиграл другими красками. Проблемы казались не такими уж и огромными, как ощущались раньше. Груз, наконец, упал с плеч. Кинн мог дышать полной грудью и радовался этому факту. Заключив только за понедельник три успешные сделки по иностранным отелям, мужчина понял, что приходит в форму после нападения итальянцев и может взять все в свои руки. Порша его хрупкую жизнь, работу и при этом не сойти с ума от мыслей в голове. Единственная оставшаяся проблема — как преподнести все семье. Если отец уже давно обо всем догадался и ждал откровенное признание, братья вряд ли примут такое адекватно. Ну, как минимум, один из них точно. Про вторую семью думать и изводить себя даже не хотелось. Эти гнусные люди узнают о партнёре Кинна только на свадьбе, и то мельком. И не важно, что это все фальшь, который кончится через год. Мафиози привык делать все идеально, иначе это просто не имеет никакого смысла. Вечером понедельника Терапаньякун передает Питу свою черную безлимитную карточку с маленькой запиской внутри конверта. Спустя час, во время принятия ванной, Кинн получает отклик в виде возмущений Китисавата и хмурого смайлика. Это вызывает улыбку. Кинн: Купи то, что сможет меня впечатлить. Порш: Ты не боишься давать мне выбор? Кинн: Ни сколько. Я уверен, ты сделаешь правильный выбор. Обратного сообщения не приходит, и Анакинн откладывает телефон в сторону, продолжая лежать в теплой подсоленной воде, наслаждаясь массажем шеи.***
Откровенно говоря, Порш не имел ни малейшего понятия, какой костюм ему стоит выбрать. Выбор был слишком велик, а сидящий на диване скучающий Пит только раздражал. Никакой помощи. Зачем только он здесь штаны просиживает? — Долго ещё ты будешь копаться с этим? — делает замечание Понгсакорн, тяжело и устало вздыхая. Скомканный пиджак летит Китисавату прямо в лицо. — Шиа-а! Как же я устал! — фыркает Порш, отшвыривая пиджак телохранителю в сторону от себя. — Мог бы и помочь! — Помочь с чем? С выбором костюма? — усмехается друг. — Даже если ты придешь в мусорном мешке, все внимание будет приковано к господину Кинну. Поэтому никто не заметит. — Поцелуй мою ногу, придурок, — пиная Пита пяткой по коленке, рычит Порш, сжимая стальные рамки планшета в руках. — В каких бутиках закупаются костюмы для семьи? — Наконец-то! Я думал, что ты уже не спросишь, — радуется, забирая у парня напротив устройство. Порш почти не удивляется, но восхищённо оглядывается по сторонам, когда Пит привозит его в один из самых роскошных торговых центров Бангкока — Icon Siam. В тот самый центр, где были представлены самые высококлассные бренды. Они приходят мимо ярко освящённых роскошных бутиков, словно по красной дорожке, и оказываются в святыне святых господина Танкхуна. В заведении даже менеджер выглядит лучше, чем Порш, стоящий в своих потёртых кедах, голубых джинсах и растянутой белой футболке. Он неловко мнется на месте, пока Пит здоровается со своим приятелем Тонгом. Порш делает первый шаг в бездну из дорого глянца, надеясь, что она не поглотит его. Но все оказывается совершенно наоборот. Здесь никто не смотрит на Китисавата, словно на оборванца, не тычет пальцем, указывая на отсутствие денег, не обращает внимание на телохранителя семьи Терапаньякунов, идущего тенью за спиной. Все было по-другому. Просьба подготовить Порша к свадьбе оживляет все спокойствие в бутике. Мужчину подхватывают под руки и ведут в глубину. Перед глазами оказываются сотни разноцветных костюмов: разных моделей, размеров и посадок. Десяток мужских корсетов, красивейших роскошных рубашек и ботинок. В этой части бутика даже пахнет по-особенному дорого. Так пахнет Кинн, дорогой кожей, приятным тягучим одеколоном. Примерочная же выглядит как квартира-студия. Порш пытается скрыть свою дрожь в руках, когда несколько консультантов окружают его с вопросами: что и как. Он просто не знает, что сказать, поэтому нервно закусывает щеку изнутри. На помощь приходит Тонг, заботливо подводя нервничающего бармена поближе к стойкам с костюмами, и даёт волю фантазии. Все начинается с классики. Белую двойку уносят в гардеробную, пока менеджер показывает Поршу синий костюм-тройку. — Извините, но я ничего в этом не понимаю, — сдается Китисават и отводит взгляд в сторону. Стыд горит в районе груди, а кончики ушей краснеют. — Ничего страшного! — словно заботливая мама, отвечает Тонг. — Не смотри на ценники, просто выбирай то, что нравится. И бармен выбирает шесть костюмов, которые уже оказываются в раздевалке. Он честно пытается не смотреть на белые бирки, но просто не может. Порш надевает прозрачную, сделанную из мелкой сетки кофточку, белый пиджак с брюками, и взгляд цепляется за несколько повторяющихся нулей на бумажке, свисающей на булавке. Он поднимает рукав и всматривается в цену. Спину обдает холодом. Это даже не его полугодовая зарплата у Йок. Да и отношения с финансами у них в семье складывались из возможностей. Порш не сказал бы, что они с Порче бедствовали, но и такую богатую жизнь позволить не могли. Жизнь научила бережливо относиться к каждой копейке и по возможности не считать чужие. Но столько денег за костюм... Китисават боялся представить конечную цену его наряда на свадьбу. Он не выдерживает и зовет Пита в примерочную. — Выглядишь потрясающе, — ободряюще улыбается Пит, поправляя воротник. — Ты можешь представить, сколько это стоит? Я уверен, ты видел ценник. — Какая разница? Ты должен выглядеть подстать господину Кинну, поэтому, будь добр, оденься так, чтобы все его предыдущие партнеры сошли с ума только от одной твоей фотографии в новостях, — пытается подбодрить Пит и закрывает ширму. После этого белого костюма-двойки Порш успевает померить ещё пять абсолютно разных нарядов, но ни один из них не подходит. Один броский, другой, наоборот, слишком тусклый, третий не сидит по фигуре, четвертый слишком облегает, пятый просто сам по себе ужасен. Поэтому спустя два часа Порш останавливается на первом варианте. Его уносят на кассу. Китисавата же тянут к стойке с украшениями, и миленькая блондинка помогает ему выбрать запонки. — Мне кажется, тебе стоит надеть какую-нибудь цепочку, которая будет лежать на раскрыле ключиц. Не широкую, но и не тонкую. Как тебе эта? — Мэй, так звали помощницу показывает на золотую цепь плетения «Флоренция» и он выбирает именно ее. — Кольца, браслеты? — Нет, спасибо, — отмахивается Китисават. После выбора белых туфель и сборки всего наряда Порш подходит к кассе. Пит просит Тонга не называть окончательную цену, позволяя мужчине молча расплатиться и уйти. Так и происходит. Тонг обнимает Пита перед уходом и пожимает руку Китисавату и бармен с телохранителем уходят обратно в машину. Без сил падая на пассажирское кресло, Порш тянется за телефоном, но не обнаруживает каких-либо сообщений. В глубине души это немного обижает, но Китисават старается отдернуть себя. — Господин Кинн сейчас на совещании, — словно прочитав мысли, озвучивает Пит, усаживаясь рядом за руль. — Сегодня всего лишь вторник, — говорит Порш. — До свадьбы ещё так долго... — Неправда. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как все начнется. — Надеюсь, я успею себя подготовить, — растирая лицо ладонями, хрипит Патчара. — Лучше пусти все на самотёк. Это неожиданная семья и не знаешь, какую подставу ждать следующей.***
Кинн молчит следующие три дня. Пит говорит, что он почти не вылезает из совещательного зала и выглядит так, будто не спит ночами. У Китисавата появляется желание приехать к нему. Порш уже собирается с этой мыслью, берет волю в кулак, как видит заветное сообщение. Кинн: Слышал, ты купил костюм в бутике моего брата. Неплохое решение. Он знает, с чем имеет дело. Но это вызвало шумиху в доме. Противный ком обиды подкатывает к горлу, и Порш, словно ураган, вылетает из дома к Питу, который стоял около ворот с сигаретой в зубах. Тот оборачивается на него и выгибает бровь. — Это был бутик брата Кинна?! — задыхаясь от злости, шипит бармен. — Ну да, считай, ты и лишней копейки не потратил. Не благодари. — Кинн написал, что в доме поднялась шумиха, — вздыхает Порш. Стряхнув пепел с сигареты, Понгсакорн вытаскивает конверт с фотографиями из внутреннего кармана пиджака и хлопком в грудь отдает его опешившему Поршу, который сразу же открывает содержимое и видит себя с разных ракурсов внутри бутика. Фотографии явно шпионские, иначе никак не объяснить то, что фотограф даже успел заснять, с каким взглядом Китисават смотрел на костюмированный стенд. Все претензии к телохранителю сразу же отпадают. — Извини, я подумал... — Думал, так будет безопаснее, ведь мы на территории семьи. Но Вторая и туда уже успела заслать свою крысу, — раздражённо фыркает Пит, докуривает сигарету и кидает ее на асфальт, прижимая ботинком. — Помнишь, что я сказал, когда мы возвращались? Мы не можем предугадать, какую подставу они придумают следующей, поэтому будем эти дни особенно начеку. Ситуация накалилась, когда вечером пятницы появилась первая новость о скором замужестве среднего сына мафии. Некоторые осуждали его и порицали, другие поддерживали и благословляли. Порш не выпускал планшет из рук, заперевшись в своей комнате, пока не прочитал почти все комментарии к новости из жёлтой прессы. Чувство злости и безнадёжности окатили, словно ледяной водой с ведра. Именно тогда обиженный младший брат решил проявить себя. Он до последнего сидел в коридоре у двери Порша и тихо стучал в нее, привлекая к себе внимание. Ему нужен был этот разговор. Иначе и быть не может. Особенно после того, что Порче увидел, пока находится на учебе. Новость честно повергла его в кратковременный шок, но потом парень вспомнил, как Кинн в последний раз смотрел на Порша, и до него дошло, что все к этому и шло. Медленно, тихо, но это было свойственно для бизнесмена, коим являлся Терапаньякун-средний. Поэтому Че встал и уже собирался пнуть эту раздражающую перегородку между ним и братом, но тот вышел в свет сам, впуская в свою комнату. Первое, что заметил младший, это висящий темный чехол на ручке шкафа и украшение в коробках на столе. Он коротко скользнул по ним взглядом, подавил в себе обиду вместе с недовольством крепко обнял Порша, как раньше. Рука старшего брата кладется на голову Че. — Я думал, ты не захочешь меня видеть после всего, — дрожащим голосом говорит Китисават. — Уже видел новость? — Видел, — честно признается Че. — Не понимаю, почему ты не сказал мне сразу. Порш цепляется за плечи младшего и отодвигает его от себя, замечая в глазах младшего тоску. — Хотел сказать, но пресса опередила меня, — пожимает плечами Китисават. — Только не говори, что ты против. — Я не против, Хиа', — держась за руки брата, уверяет Порче. — Мне обидно от того, что я всё узнаю последним, но ничего не поделаешь, — парень оглядывается на чехол. — Покажешь? — Да! Дай мне пять минут переодеться!***
Северники оказались самыми непредсказуемыми мафиози. Только они могли отложить сделку на месяц, а потом в срочном порядке вернуться к ней. И Кинна это до безумия раздражало. Идея разрушить обе империи прямо сейчас не звучала так ужасающе для него, как тогда. Когда он произнес это вслух. При отце и дяде. Он был полностью расслаблен и встретил две стороны с распростёртыми объятиями и роскошным приемом. Дорогой алкоголь, фирменные закуски - все это находилось на столе совещательного зала, во главе которого все также сидел Отец. Справа от него дядя Корн с Вегасом, а Кинн расположился слева. Его рюмка была пуста, чтобы сохранять трезвость и холодность ума. Ведь он понимал, что убивать какую-либо шишку накануне свадьбы — не вариант. Будет лучше, если мафиози избавится от нее позже, как все с их личной жизнью окончательно уляжется, и Порш будет как минимум на Пхукете. Корейцы и японцы, словно голодные звери готовые загрызть друг друга, украдкой переглядывались и пили элитный коньяк со льдом. Отодвинув свой стул, Кинн встал со своего места, и все нервно замерли. Это был плохой знак. Опять же терпение, это явно не про среднего сына мафии. — Прямой поставки не будет, — прямо сказал Терапаньякун, чем ошарашил всех, кто сидел за столом. Даже Вегас замер, обращая внимание на улыбающегося Корна. Дядя Кан поправил галстук и уже собирался поднять стакан, но Кинн опередил их всех, разбив бокал с барной стойки. — Вы, видимо, ожидали, что я скажу это? Якудза, сидящий напротив Вегаса, усмехнулся и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как корейский представитель вмиг побелел. — Я обеспечу Вам поставку, но вы должны кое-что сделать для этого, — хищная улыбка появляется на устах, и Кинн отходит к окну. Он теребит свой счастливый пистолет под пиджаком. — Это касается вас, господин Тхи. Обращаясь к седому старику, сказал мужчина. — Знаете, что я пообещал своему отцу, если не смогу решить эту сделку? — веселое настроение от пустых лиц Второй семьи поднималось все выше и выше, пока мафиози играл в свою любимую игру. Он словно зверь кружил вокруг второго корейца, стоя у него прямо за спиной. — Что я сотру Ваши компании и открою новые. Но ведь никто этого не хочет? Мне лишняя работа и забота. Кузен сжимает обивку стула, стискивая челюсть, и уже собирается влезть в монолог, но Кинн прерывает его, приводя весь совещательный зал в шок. — Прямыми поставками займётся лично Вторая семья. Считайте, это мое помилование для Вас. Звенящая тишина воцаряется. Никто не смеет даже голос подать против, пока Корн с такой же яркой улыбкой смотрит на сына. В его взгляде читается гордость. — Но у них для Вас одно условие. Это компромисс между двумя кланами. Японец с корейцем коротко переглядываются и кивают друг другу в знак того, что весь конфликт между ними улажен. — Замечательно. Надеюсь, Вы будете довольны от работы со Второй семьёй. И Кинн садится на место с победным выражением лица. Он горд собой. Конечно, эта была месть за фотографии Порша в бутике. Терапаньякун прекрасно осознавал, кто именно заслал крысу и подкупил жёлтую прессу, поэтому решил отдать абсолютно нерешаемый вопрос Побочной семье, свалив на них всю ответственность за будущие решения. Эта была холодная месть, на которую Кинн только был готов. Он не мог отомстить, убив кого-то, решил сделать так, чтобы они сами себя свели в могилу и закопали. Чтобы все понимали, что Кинн Анакинн Терапаньякун ещё не потерял фору и полностью находится в игре.***
Вегас вылавливает Кинна в коридоре и замахивается для удара, схватив его за грудки, к своему сожалению, кузен забывает, что Терапаньякун учился у лучших, поэтому оказывается опрокинут и прижат к полу. Телохранители, стоящие в нескольких метрах от господинов, не успевают среагировать. Кинн жестом приказывает им оставаться на месте, прижимая брыкающегося Вегаса к кафельной плитке. — А ты все также глуп, кузен, — вздыхает Анакинн и отпускает Вегаса. Они снова оказываются друг напротив друга, готовясь к очередной драке между ними. — Как ты мог? Ты с ума сошел! — Вегас толкает брата в плечо. — Это нерешаемая сделка, идиот! — Это уже не мои проблемы, а твои и дяди Кана. Раз у вас так много времени засылать кого-либо к моим людям, вот тебе будет чем занять его. Хоть что-то полезное для семьи сделаешь, — бросает мафиози и разворачивается, чтобы уйти. — Не трогай то, что принадлежит мне, Вегас. Или я заставлю тебя очень пожалеть. Махнув рукой и засунув ее в карман, Анакинн пошел в сторону своего кабинета. Вегас так и остался стоять посреди коридора с треснутой окровавленной губой. Он был в отчаянии, понимая, что снова проиграл, так и не успев выиграть и довести партию до конца.