Среди осколков счастья

Самым правильным решением, которое Кинн принял после взрыва на дороге — закрыться и отстраниться от всех. Постоянные мысли о том , что его водят за нос, не давали спокойно жить. Он будто был котом, неспособным поймать мелкую крысу и разодрать ее в клочья. Гроза Бангкока выжил только с помощью одной интуиции — смехотворно! Вернувшись с места происшествия, Кинн поспешил оставить Китисавата одного и удалиться в свой кабинет. Грудь горела от осознания собственной беспомощности. Ему хотелось разнести все, что видел. Чудом не перевернул стул, возникший на пути, и чуть не разбил громко закрывшийся стеклянный шкаф. Голова гудела, и меньше всего ему хотелось чьего-либо общества. Кинн был готов убить, поэтому продолжал вспоминать их разговор с доктором Муном, произошедших час назад. Распивая открытый дорогущий коньяк. — Ну-с, исходя из того, что вы пережили, господин Кинн, Вы отделались лишь лёгким испугом, — осматривая руку мафиози, сказал семейный доктор. — Предплечье мы ваше подлатали. Повязку меняйте один раз в день и по возможности после каждого похода в ванную, — врач открыл шкафчик и достал маленький белый тюбик. — Это от ожогов. Они маленькие, но на всякий случай, если сами не заживут. Кинн благодарно кивнул. — Выпишу ещё вам легкие успокоительные, чтобы спать было проще. Все же ваша нервная система перенесла сильнейший стресс, — доктор Мин протянул жёлтую баночку с белыми капсулами внутри. — От них хочется спать, но они полностью безопасные и сохраняют здравый рассудок. Так что не помешают вашей работе. — Спасибо, Пи'Мин, — слабо улыбнулся Кинн. — Вас беспокоит что-то ещё? — внезапно спросил мужчина. Кинн в первый раз задумался о своих воспоминаниях, но отрицательно покачал головой. Сейчас не до этого. Сначала нужно найти того, что устроил подрыв, а потом уже идти к мозгоправу. — Нет, в остальном я в полном порядке. — Хорошо. А как себя чувствует Ваш муж? — внезапно спросил Мин, складывая руки на груди. — Ребята из бригады передали, что у него был нервный срыв после приезда на место происшествия. — Не знаю, — честно ответил Кинн. — Наверное, жалеет, что вышел за меня замуж, — грустно усмехнулся мафиози, приняв слова доктора в оборот. — Не каждый готов столкнуться с миром мафии таким, какой он есть на самом деле, — задумчиво ответил доктор. — Дайте ему время. Все же, наша психика — сложный инструмент. — Спасибо, Пи'Мин, — Кинн встал со стула и взял свой пиджак. — За все. — Не за что, господин Кинн, — поправив очки, врач мягко улыбнулся и проводил своего больного взглядом. Карандаш, удачливо оказавшийся в руках, треснул пополам, и мужчина выкинул его в мусорку под столом. Двенадцать погибших — такова цена за безалаберность и распущенность Кинна. И все новенькие, с горящими глазами, готовые на подвиги, превратились в сожжённые угли. Все же после взрыва Анакинн был потрясен и ошеломлён. То, что он выжил, было чудом. Единственные две незаложенные машины — та, где ехали они с Бигом и Кеном, и Арма с Полом. Кинн не знал, как смотрел бы старшему брату в глаза, если бы они погибли. Да что уж брату. Терапаньякун не представлял, как сам жил дальше. Все же, эти телохранители не были для Главной семьи расходным материалом. Они были самые близкие доверенные лица, на которых можно было положиться. Весь мир вокруг давил с неведомой силой, и Кинн в первый раз подумал о том, что не справляется в одиночку. Сбитый с толку, окончательно запутавшийся в себе и своих чувствах, решил: установить с Поршем некоторую дистанцию, потому что только с ним Кинн не может себя контролировать в полной мере. Это было проблемой. Особенно сейчас, когда на кону стоит его план по итальянцам и судьба членов клана. Кинн знал, что поступает эгоистично и неправильно. Понимал, что своим поведением испортит их и без того хрупкие отношения с Поршем, но он не мог иначе. Он в первый раз почувствовал, что значит свободно лететь вниз, не зная, за что схватиться, лишь бы не упасть. Раздался уверенный стук, и Порш приоткрыл дверь, заглядывая внутрь кабинета. Кинн, застрявший глубоко в своих мыслях, не сразу обратил на него внимание, но как только увидел, сразу выпрямился. — Хочу съездить в бар Йок, — отрешённо сказал Порш, опираясь бедром на угол стола. — Проветриться. Поедешь со мной? — У меня сейчас другие мысли. Честно говоря, не хочу ни с кем разговаривать и кого-либо видеть, — откинувшись на спинку стула, усталый взгляд скользнул по телу Китисавата. И только сейчас мафиози заметил, что он был полностью в его одежде, но не подал вида. — Ладно, — заметив отягощенное настроение Кинна, Порш не решился лезть глубже в душу. Он уже вышел в коридор, но, внезапно развернувшись, снова посмотрел в глаза мужа. — Ты не один. Просто знай это. Кинн благодарно кивнул, и Китисават ушел, оставляя его абсолютно одного. После ухода Порша чувство грусти и сожаления накрывает мафию с головой. Хотел ведь открыться ему и положиться на поддержку. Но прямо сейчас Главе нужно было пространство, чтобы справиться со своими эмоциями и разобраться самостоятельно. Чан воспитывал так: «Учись решать свои проблемы сам, сопляк. Иначе умрёшь до того, как вступишь в мафиозный бизнес. Поверь мне, радоваться этому ты не будешь. Поэтому подбери сопли и продолжай тренироваться.» Да, жестоко и грубо. Зато, Кинн не жил в розовых очках. Они разбились стеклами внутрь после смерти матери, ожесточая характер, словно обточенный водой камень. В отношениях все было так же. Их связь с Поршем не похожа ни на что, что Кинн испытывал когда-либо раньше. Она глубока и интенсивна. И между ними существовал такой уровень взаимопонимания, которого мафиози не чувствовал ни с кем другим. После пьяного поцелуя в комнате все обострилось. Кинн осознавал, что у него в полной мере начали зарождаться чувства к Поршу, и это пугало его, потому что Анакинн был не уверен в том, что бармен испытывает к нему. В глубине души рваные раны от событий три года назад дали о себе знать. Кинн не хотел, чтобы ему снова сделали больно, поэтому он старался держаться на расстоянии и защищать себя так долго, насколько это было возможно. Но сердце не слушалось, и Кинн с ужасом сидя в кабинете с сигаретой, зажатой между пальцев, осознал, что хотел быть с ним. Но не сейчас. Кинн из всех сил старался не сравнивать Порша с Таваном, но это было трудно не делать, учитывая его прошлый травматичный опыт. Если бы Корн был жёстче, а Кимхан не в бегах, его с лёгкой отцовской руки придушили где-нибудь в подворотне или подстроили несчастный случай. Не смотря на крепкую связь, у Кинна полный багаж преследующего прошлого, с которым ещё предстояло разобраться. Поэтому отношения с Поршем — худшая идея, которая только могла появиться у мафиози в сердце. После того как Кинн в первый раз за несколько лет в мафии почувствовал себя незащищённым, он действительно пожалел о том, что привел Порша в свой мир. Терапаньякун чувствовал вину за то, что подверг его опасности и вместе с младшим братом ввел в жестокий мир кровопролитных клановых расприй. Беспокоился о безопасности и благополучии. И понял, что совершил самый безответственный поступок в жизни — вовлек в свои проблемы, не задумываясь о риске. Думал, что сможет защитить, быть крепким плечом. А оказалось все совершенно наоборот. Даже если сделка, которую они заключили, была выгодна обоим, Кинн чувствовал, что просит от Порша многого. Деньги — было меньшее. Жизнь — вот что должно было быть в приоритете в этом вопросе. Схватив стакан с теплым коньяком, он выпил его залпом и с грохотом опустил обратно на стол. Стекло немного треснуло. Дал ложную надежду. И повел его дальше за собой, не до конца разобравшись в себе. Он не хотел навредить Поршу, именно поэтому потребовал Бига сесть за руль, чтобы доехать до бара Йок. Сегодня он разорвет все. Китисават не должен пожинать плоды прошлой жизни Кинна.

***

Биг остановился на знакомой стоянке, и Анакинн вышел из машины, наказывая телохранителя ждать внутри. Он уверенными шагами движется к входу в бар, но взгляд невольно цепляется за Порша, курящего за углом. Собравшись с мыслями, Кинн пошёл туда. Китисават привычно курил дешевую сигарету, опираясь затылком на прохладную стену и прикрыв глаза. Кинн знал, что это будет трудный разговор, но он готов принять любой исход. Кроме развода, конечно же. — Неожиданно, — буркнул Порш, замечая стоящего перед собой Анакинна. — Ты же сказал, что останешься дома. — Я думал об этом, но есть кое-что, о чем хотел с тобой поговорить, — он делает глубокий вдох, пытаясь подобрать слова. Не был уверен, как подойти к этой теме, чтобы не задеть чувства Порша. — И о чем же ты хочешь со мной поговорить? — будто чувствуя подвох, нервно спросил бармен. — Насчёт того, что было на днях... — делает паузу. — Дело в том, что я много думал насчёт наших отношений и о том, чего я хочу. И понял, что дал тебе ложную надежду. Глаза Порша расширились, и он выкинул сигарету на асфальт, сразу же прижимая ее кроссовком. — Ложная надежда? — Она самая, — согласно кивнул. — Ты мне небезразличен. Мне нравится проводить с тобой время, но прямо сейчас я не готов к чему-то большему, — Кинн смотрит на то, как меняется выражение лица Порша, чтобы оценить его реакцию. — Кинн, — парень устало потёр глаза, тяжело вздыхая. Сердце упало в пятки. — Порш, я знаю, что это нелегко слышать, и я поступил по отношению к тебе как настоящий мудак. Но честно, больше всего не хотел ранить твои чувства, — бармен ничего не говорит в ответ. Только поджимает губы, пряча глаза. — Мне нужно больше времени, чтобы разобраться со всем. — Те цветы с запиской — ты уже тогда осознавал, что чувствовал ко мне, да? — бесцветный голос резанул слух. — Да, — соврал он, окончательно разрушая Порша изнутри. Китисават держался стойко, сжав руки в кулаки. — Хорошо, я понимаю... — на выдохе ответил Порш. — Мне никогда не было места в твоей жизни. Даже с самого начала. Вот чего боялся Кинн больше всего. Что настолько сильно ранит Порша. И тот будет думать — все с самой первой встречи было ошибкой. — Сейчас я в полном замешательстве. У меня много проблем, и я изо всех сил думаю о том, чего хочу от жизни. Я не пытаюсь оттолкнуть тебя или причинить боль, но и не могу продолжать врать, — взволновано изъяснился Кинн. — Ты потрясающий парень. И мы, захваченные эмоциями, поторопились. — Но мне все равно нет места рядом с тобой, — нервно дрожащим голосом пробурчал Порш, поднимая опечаленный взгляд. — Это неправда, Порш, — Кинн потянулся к нему, чтобы хоть как-то успокоить, но парень сразу же отпрянул от него как можно дальше, сохраняя приличную дистанцию. — Прекрати обманывать себя, — злобно прошипел Китисават, хмуря брови. — До моего появления ты жил только для себя и ради чувства долга перед своим отцом и кланом. Я лишний элемент во всем этом, который внезапно свалился тебе на голову. Это была правда. Но Кинн сам выбрал его в партнёры, прекрасно осознавая, что бармен полностью подходит. Порш никогда не был лишним элементом, но Анакинн понимал, почему парень прямо сейчас чувствовал себя так. — Порш, посмотри на меня, — призывая смотреть ровно, глаза в глаза, просит мафиози. — Да, я был изолирован и поглощен обязанностям перед отцом, но это не значит, что меня полностью устраивала такая жизнь, — пытается объяснить Кинн. — Разве ты хотел жениться и заводить семью? Это была твоя мечта, Анакинн Терапаньякун? — язвительно спросил Порш, делая акцент на имени мужчины. — Нет, но я не это имел в виду. До того как я встретил тебя, да, моя жизнь была сосредоточена только на мафии и жажде мести. Я никогда не думал о браке, тем более семье, осознавая то, что меня могут убить в любой день. Поэтому это никогда не было для меня приоритетом, — честно признается Кинн, складывая руки на груди. — Но после встречи с тобой я впервые задумался о том, что хочу получить от этой жизни. На мести ничего не кончится. И я понял, что хочу большего, чем просто выполнять свои обязанности. Я захотел дружеского общения и в первый раз настоящей любви, помимо служения отцу и мафии. Это был новый взгляд на мою жизнь, и я благодарен тебе за это. — Я рад, что открыл тебе глаза, — нахамил он. — Но везде существует слово «но». — Но сейчас не время для этого, — выдал Кинн, сжимая переносицу. Порш приложил руки к лицу и с силой растер, потом зарылся в волосы, разворачиваясь к Анакинну спиной. — И, что ты планируешь делать дальше? — Найду тех, кто в ответе за смерть моих людей. Выясню мотивы и цель. Чтобы под удар не попали ещё и вы. Порш горько усмехнулся, делая к Кинну шаг, хватая его за воротник рубашки. — Ох, как благородно! — зло прямо в лицо выплюнул он. — Я по-прежнему несу ответственность перед тобой и своим кланом, — спокойно принимая гнев мужчины, Анакинн расслаблено стоял, пока Порш не отпустил его, отталкивая от себя. — Мне больше нечего тебе сказать, Анакинн, — грубо обратился к нему бармен. — Я возвращаюсь в бар и ночевать останусь в родительском доме. Передай это Порче. А теперь уйди с дороги, — Порш уже собирался уйти, засунув руки в карманы спортивных штанов, но мафиози остановил его, хватая за плечо. — Хотя, знаешь, объясни мне ещё один момент. Какого хуя ты тогда устроил сцену ревности во время свадьбы и вывел меня из себя? — Это была не ревность, — снова врал он, видя, как отражается боль в медовых лисьих глазах. — В первую очередь я беспокоился о тебе. Вегас самый отбитый из всех членов моей семьи. Он профессиональный убийца и каратель. Ты мне не безразличен, и я хотел защитить тебя от него. Пойми одно, Вегас всю жизнь чувствует себя вторым после меня. Он избалован и ожидает, что все будут прогибаться под него, но этого не происходит, и это выводит его из себя. Кузен пойдет на что угодно, лишь бы добиться поставленной цели, — Кинн замолк и добавил. — И нет, ты не останешься в тех трущобах без охраны. На тебя все ещё ведётся охота. — Я тебя и не спрашивал, — возмутился Порш, дёргая плечом. — После всего, что произошло, я не хочу видеть тебя. Особенно ночевать в одной комнате и спать в общей кровати. Оставь меня в покое. Кинн закусил внутреннюю сторону щеки, понимая то, что должен отпустить. Несмотря на страх. Проще сделать так, как хочет муж и просто отправить любого из свободных телохранителей, чем продолжать упираться и злить Китисавата. — Хорошо, я понимаю, — принимая поражение, Кинн поднимает руки в знак капитуляции. — Отлично, — шикнул он. — Отправь за мной утром телохранителя. Порш развернулся и пошел вперёд. Сделав несколько шагов, бармен напоследок обернулся. — Я уверен, что ты что-то недоговариваешь мне. Но желание лезть в этом у меня просто нет. — Я пришлю Пита за тобой утром, — прямо сейчас, Кинн чувствовал связь между ними. Порш понимал, что это все было не по той причине, что он озвучил, и это откровенно удивляло. — Будь осторожен. Кинн остался посреди улицы один. Ему хотелось кричать от зиящей дыры в грудной клетке. Снова оттолкнул, чтобы сберечь. Взгляд упал на обручальное кольцо, и Кинн до крови закусил нижнюю губу, зло выдыхая. Ударив кулаком об стену клуба, он поспешил вернуться к машине и поехать обратно в особняк, чтобы охладить голову. Поршу нужно было время, и он это понимал.

***

Привычный запах алкоголя, мелькающие огни стробоскопа и фиолетовые оттенки. После того как люди Кинна успешно перестроили этот бар, он стал выглядеть ещё роскошнее. Из дешёвого места, буквально обычной забегаловки. Теперь Бар Йок можно было причислить к одному из самых элитных мест для отдыха Бангкока. Заметив бар, Порш быстро зашагал к нему. И увидел Дже. Она, как обычно было одета броско и ярко накрашена, пыталась околдовать своим очарованием одного из посетителей. — Черт возьми, Порш! — заметив парня, Йок сразу же метнулась к нему, полностью потеряв интерес к гостю. — Еще раз упомяну! Твой муж здорово постарался! Слово «муж» кольнуло где-то под ребрами, и Порш натянуто улыбнулся. Это не ускользнуло от внимательного «ангела любви Джей Йок» и она вышла из-за барной стойки, усевшись рядом с Поршем. — На тебе лица нет, — подтвердила свои догадки. — Что случилось? — Поругались, — честно ответил Китисават. — Он продолжает закрываться от меня, выпуская шипы. — Ох, милый, — Йок поставила локоть на барную стойку и положила на него подбородок. — Почему? — Его кортеж взорвали, и он чудом остался жив, — с каждым словом Дже была все больше и больше шокирована. — Видимо, ему проще переживать стресс, так, отталкивая всех. — Это ужасно, — вздохнула женщина. — Может быть, тебе налить что-нибудь? — На самом деле я приехал помочь тебе. Соскучился по работе и как раз отвлекусь. В глазах женщины заплясали огоньки от радости, и она хлопнула в ладоши, ярко улыбаясь. Это немного подняло настроение поникшему Китисавату. Отдав черный фартук Поршу, женщина удалилась в комнату для персонала, чтобы немного перевести дух. А Патчара наконец-то занялся тем, что у него больше всего получается в этой жизни — смешивать лучшие напитки в Бангкоке и развлекать пришедших гостей. Проведя за работой два с лишним часа, Китисават успел сделать несколько успешных коктейлей и получить тонну комплиментов. Но ни один из них не заставил его сердце содрогнуться. Перед глазами все время висел образ Кинна, словно густой туман, заполняющий обзор вокруг белой пеленой. И Порш понимал, почему так. Ему нравился Кинн, и бармен знал, что это взаимно. От того и больно. Непринятие Анакинна и не понимание ударило с такой силой, оставив дыру в грудной клетке. Словно Терапаньякун своими руками застрелил мужчину. Но доля правды была. Они поторопились. Кинн поступил эгоистично, а Порш позволил себе оступиться. Виноваты были оба, но никто не хотел делать первый шаг, продолжая сбегать от проблем. Кинн, как обычно, погружаясь с головой в бизнес и мафию, Порш — в коктейли с тусовками. — Привет, — послышался знакомый голос, и Китисават оторвал взгляд от бокалов, замечая сидящего перед собой Вегаса. — Давно не виделись, Порш. Нальешь мне что-нибудь выпить? Порш полу улыбнулся и кивнул. — Привет, да, конечно, — потянувшись за стаканом, парень понял, что затупил. Привык, что Кинн доверяет ему вкусу, но ведь, сейчас перед ним был далеко не он. — Что ты хочешь? — Что-то безалкогольное и необычное, — Вегас задумался, — Я доверюсь твоему выбору. Порш хихикает. Ему нравится эта идея — удивить того, про кого ходят настолько страшные легенды. — Дай-ка подумать... О, вот у нас есть кое-что интересное. Называется Virgin Mojito, — он прислоняется к стойке и берет стакан. Несколькими быстрыми грациозными движениями готовит напиток. — Надеюсь, тебе понравится, — и ставит его на стойку, улыбаясь. — Я уверен, мне понравится все, что ты приготовишь, — подлизывался Вегас. Настроение Порша взлетает вверх, а ухмылка становится шире. Он продолжает наблюдать за кузеном Кинна, замечая каждую деталь. Все же между ними было что-то общее. Как минимум — удивительный остроты взгляд, прокалывающий насквозь. — Почему ты выглядел таким грустным? — внезапно спросил Вегас, отставляя полупустой стакан в сторону. — Когда подходил, заметил. — Ничего подобного, — попытался оправдаться Порш, наигранно удивляясь. — Просто я видел, как машина Кинна выезжала со стоянки бара, пока оставлял мотоцикл у входа, — нахмурившись, возразил Терапаньякун. — Вот и подумал. Порш вздыхает и молчит ещё мгновение. Он взвешивает все «за» и «против» чтобы поделиться тем, что произошло. «Вегас все же знает Кинна больше, чем кто-либо другой. Может быть, хотя бы он прольет свет на то, что происходит...», — подумал Китисават и, поставив руки на барную стойку, опустил голову. — Думаю, у меня нет другого выбора, кроме как рассказать, что произошло. Потому что кроме тебя мне никто помочь не сможет, — устало пробурчал Порш, пока Вегас внимательно смотрел на него. — В общем, мы с Кинном поругались. Не знаю, слышал ли ты про то, что недавно произошло, но это в корне повлияло на то, что сейчас между нами. — Как мне повезло, что я посетил бар сегодня, — кивнул Вег, складывая ногу на ногу. — Кинн известен своим трудным характером и тем фактом, что он не знает, когда стоит остановиться. — Да, в каком-то смысле я знаю, какой он... Но когда дело касалось меня, я почему-то ожидал, что он будет вести себя по другому, — честно признался Китисават, обнажая разорванные нити своей изломленной души. Его голос становится тише, как будто мужчина пытается скрыть свою грусть. — Иногда он действительно причиняет мне боль. Вегас меняется в лице, сразу же серьезничая. Он не сводит заинтересованный взгляд с Порша и даже отклоняет поступивший от телохранителя звонок, не отвлекаясь. — Ну, если быть честным, ваша быстрая помолвка стала неожиданность для всех нас. И я удивлен, что Кинн ведёт себя так. Я думал, он души в тебе не чает. Порш снова молчит, не зная, что и ответить на это. Ему хочется согласиться, но бармен лишь отворачивается, лишь бы не показать тоску, возникшую в глазах. — Так и есть, — врёт он. — Все же иногда Кинн показывает свою пугающую сторону, которую я никогда не знал. — Порш, — Вегас тянется к его руке, и мягко гладит сжатый кулак, желая подбодрить. — Мы не так давно знаем друг друга, но сейчас передо мной я вижу заботливого мужчину с никудышным мужем, который не знает, как держать свои чувства в узде, — зло выговаривается Вегас. — Любой нормальный человек чувствовал бы себя таким... Чувствительным рядом с Кинном. Сделав глубокий вдох, Порш сел на стул. — Как думаешь, он сможешь измениться? — голос звучит так, будто Китисават просит совета. — Кинн? Не думаю. Он прошел слишком много дерьма в отношениях, так что ничего хорошего заранее не жди, — взывает кузен. Порш кажется разочарованным таким ответом. Вегас сразу же остепеняется. — Все настолько серьезно? — Порш, я знаю его с рождения. Кинн всегда был таким, даже со своим бывшим, — хищная улыбка растянулась на губах. — Ты, наверное, уже знаешь, что с ним случилось. Не так ли? Китисават понял. Вот оно! Корень всех эмоциональных проблем Кинна лежит в прошлом. — Честно, не знаю, — сдался он, покачав головой. — Знаешь, давай пока отложим эту тему, — Вегас встаёт со своего места и достает банкноту, расплачиваясь за напиток. — Может быть, поедем в другое место, где будет тихо? Я как раз купил новый мотоцикл, вот и опробуем его. Удивлённо похлопав глазами, Китисават укладывает деньги в кассу. Он даже не знает, что сказать. Ведь бармен сейчас довольно узнаваемая личность, и если его заметит кто-нибудь из прессы в городе, будут проблемы. Особенно с Вегасом. Кинн тогда точно сотрёт их обоих в порошок, который позже закопают телохранители за домом. Но все же рискнуть стоило. Порш до ужаса любил мотоциклы и не мог представить, когда ещё выпадет такая возможность. — Можно, почему бы и нет? — улыбнулся Порш, снимая фартук. — Так что за марку ты взял? — Красный Ducati. — Охренеть! — воскликнул парень, удивлённо смотря на Вегаса. — Я просто обожаю их модели мотоциклов! Перед уходом Китисават зашёл в подсобку, предупредил Дже, что уходит, и отдал ей ключи. Он заверил ее, что с ним уже все нормально и нет толку сидеть и переживать. Поэтому женщина со спокойной душой отпустила своего подопечного, продолжая заниматься своими делами. Они незаметно для всех выходят на стоянку, и глаза Китисавата начинают сиять. Парень останавливается перед мотоциклом, чтобы полюбоваться им сполна. Его сердце бьётся с каждой минутой все чаще и чаще, предвкушая поездку. Вегас подходит ближе, отстегивает черный матовый шлем и под удивленный взгляд бармена протягивает в руки. — Поведешь? — Конечно! — взволнованно ответил Порш. Внутри все равно ещё есть тень сомнения, но хотя бы под тонированным стеклом шлема никто не узнает мужа самого опасного человека Бангкока. Оба усаживаются на байк, и Вегас мягко обнимает Порша за талию, придерживаясь. Это вызывает непонятые чувства внутри. Он не привык, что кроме Кинна кто-то может быть так близко к нему. Это были новые, но приятные ощущения. — Держись крепче, — призывая придерживаться за сиденьку, говорит Порш, надевая шлем. — Жми на газ, Порш! — уверенно отвечает Вегас. — Посмотрим, на что он способен! Порш медленно нажимает на газ и выезжает со стоянки. Ночная трасса была полностью пуста. Теплый ветер дул им в лицо, и волосы Терапаньякуна развивались во все стороны. Выжимая скорость по больше, Китисават обгоняет едущие перед ними машины в городе. Он чувствует крепкую хватку на своей талии и грудь Вегаса за спиной, и это заставляет смущаться. С Кинном все было по другому. — Из тебя мог бы получится отличный уличный гонщик! — смеется Вегас, пытаясь перекричать рев мотора. Порш улыбается и кивает. В первые за несколько дней он не думает о проблемах и Кинне. Голова полностью пуста. — Тут недалеко есть пляж. Давай продолжим разговор там? — Отличная идея! Порш сбрасывает скорость и останавливается на обочине. Вегас быстро настраивает ему навигатор, и они снова возвращаются на трассу. Оставив мотоцикл недалеко от песчаной местности, Порш оглядывается по сторонам, внимательно осматривая окрестности. Когда он поворачивается обратно к Вегасу, тот уже смотрит на него. Они сидят на пляже, прямо на песке, глядя на отражение лунного света в воде. Китисават был одновременно и расслаблен, и настороже. — Три года назад у Кинна появился парень — Таван. Сначала они казались милыми, но потом, по прошествии некоторого времени, Кинн, как и было заведено, начал подозревать, что Таван — засланный другими бандами шпион, — Вегас замолкает, загребая в ладонь теплый песок. — Почему он начал подозревать? — спросил Порш, вытягиваясь. — Честно говоря, я не знаю, но начальник нашей службы безопасности, а сейчас личный телохранитель дяди Корна Пи'Чан застукал Тавана за сканированием рабочих документов семьи. Смешно, правда? — усмехнулся Терапаньякун, качая головой. — И что произошло потом? — Кинн узнал, что Таван занимался этим на протяжении нескольких недель, — Вег тяжело вздохнул, вспоминая прошлое. — Произошла огромная утечка рабочих документов, секретов нашего клана. — Что?! — перебил Порш, сразу же извиняясь взглядом. — Если бы дядя Корн был жёстче, Кинн был бы убит, — эти слова прозвучали для Китисавата словно гром среди ясного неба. По спине пробежались неприятные мурашки, а беспокойство тяжёлым грузом поселилось в животе. — Кинн поклялся своему отцу, что докопается до сути. Он взял несколько недавно нанятых телохранителей и отвёз Тавана в лес... Вегас молчит, давая мозгам Порша обработать поступающую в них информацию. Да и себе, некоторую передышку. Ведь, та ситуация тоже не слабо ударила по нему, и Второй ветви. Кан чудом не попался со своими нелегальными сделками, и полностью срывал весь свой гнев на старшего сына и ещё живую мать. Благо, не добрался до маленького Макао. — Ты можешь продолжать, — спустя несколько минут слабо отозвался Порш. — Даже если это действительно что-то ужасное. Я хочу знать. Теплый ветер треплет их волосы и поднимает волны залива. — Он убил его. Своими руками. Застрелил на глазах всех телохранителей. Воздух полностью кончается в лёгких, и Порш не может сделать новый глоток. Ошарашенно открыв рот, мужчина поворачивает голову в сторону спокойного Вегаса. — Ты шутишь, да? — понимая, что нет, спрашивает бармен, надеясь, что Вегас лишь зло шутит. — Нисколько. Никто не видел трупа, кроме него самого. Но мы считаем, что он не сохранил ему жизнь. Мысль о том, что Кинн мог убить того, кого так сильно любил, была безумна для понимая Порша. Он видел, с каким трепетом Анакинн относится к нему, чувствовал его заботу и никак не мог поверить в то, что только что услышал. Нет, Порш не был дураком и знал, что мир мафии жесток, но никак не предполагал, что Кинну тоже пришлось марать свои руки в крови близких ему людей. — И... Вы так и не нашли труп? — Нет. Он словно сквозь землю провалился, черт бы его побрал! — зло усмехнулся Вегас. — После случившегося Кинн возненавидел всю семью и телохранителей. Он был подавлен грузом предательства, чувством вины и пытался разобраться с утечкой информации. Только спустя год кузен пришел в себя. — Я... Не знаю, что и сказать, — честно сказал Порш. — Со мной Кинн другой. Закатив глаза, Вегас поджал губы и продолжил. — Вот поэтому твой муж редкостный мудак. Он ведёт себя как неадекватный тиран, который привык все держать под своим контролем, потому что не может поступать иначе. — Вегас! — Китисават зло глянул в его сторону. — Он всё ещё мой муж. И он не редкостный мудак. Нелегко преодолеть то, что пережил Кинн, — возразил, сложив руки на груди. — Да, это правда, — согласился кузен. — Но это не даёт ему никакого права ранить тебя. — Спасибо за заботу обо мне, — благодарит Порш, поднимаясь с песка. — Но я уверен, что смогу справиться с ним. Все же я люблю его, и твой рассказ не изменил мои чувства. Было непривычно. Слова «я люблю его» сорвались с языка раньше, чем Порш полностью успел обдумать их. Несмотря на то, что произошло между ними, все равно нужно стараться поддерживать фальшивый брак. Да и он ему нравился, а после услышанного чувство острой обиды наконец-то немного успокоилось. Конечно, Поршу было тревожно от осознания того, что такой заботливый человек реально может убить того, кто ему был дорог. Но это не отменяет того, что Кинн сделал для него раньше. Все прошлое, должно оставаться прошлым. Именно так учила Порша любимая мать. — Ты просто не понимаешь, на что он способен, — поднимаясь вслед за Китисаватом, рычит Вегас. — Меня не так просто сломать. — Просто знай, что я всегда помогу тебе, — Терапаньякун засовывает руки в карманы и делает несколько шагов вперёд, смотря на яркую луну. — Ладно, — тихо отвечает Китисават, не зная, как реагировать. — Отвезешь меня домой? Уже довольно поздно, — посмотрев на часы, спрашивает парень. — Конечно, давай вернёмся. Порш показал, где находится родительский дом. Они выехали обратно в город. Всю дорогу провели в тишине. Каждый думал о своем. Радовало одно — на пути им не встретилось ни одной машины. Вегас подъехал к воротам, поставил байк и снял шлем. — Вот мы и на месте. Удачи, Порш. Не позволяй эмоциям Кинна убивать тебя изнутри, хорошо? — Да, спасибо, — кивнул Китисават. И Вегас оставил его одного. В голове снова было пусто, и он похлопал по карманам, чтобы найти пачку сигарет. На плечо легла чья-то тяжёлая рука, и Порш взрогнул, резко развернувшись. За спиной оказался хмурый Пит. — Это был Вегас, — подтверждая свои догадки, говорит телохранитель. — Ты хоть можешь себе представить, что прямо сейчас происходит в доме? Мне повезло уехать, а вот остальные ребята ползают полураздетые по залу, наказанные Чаном за свою халатность. — Я тоже рад тебя видеть, Пит, — поджав губы и устало вздохнув, ответил Порш. — Думаю, ты уже в курсе, что произошло. — О да. Весь особняк на ушах стоит из-за криков господина Кинна. — Мне жаль. Но в основном это только его вина. — Пошли, зайдём в дом. На улице в этом время опасно. Особенно сейчас, — схватив Порша за руку, Пит ключами открыл ворота и захлопнув их, потащил друга внутрь. Как только они оказались в просторной гостиной, телохранитель растянул галстук пальцами и упал на диван. Сил не было вообще. Предвкушая ещё один разговор, Порш сел на край и прикрыл глаза. Он хотел узнать у Пита лично, что он думает обо всем этом.