***
Пит тихо постучал в закрытую пуленепробиваемую дверь кабинета босса и огляделся на остальных. Абсолютно все телохранители чувствовали напряжение, повисшее в воздухе, и хотели решить этот вопрос как можно быстрее, дабы спокойно выдохнуть полной грудью. Покушение перетряхнуло всех. Казалось, они были готовы, но именно тогда это оказалось настолько внезапно, что шокировало даже гения Арма. Их учили, воспитывали ради одной цели — защитить семью и подставиться под пулю если это будет нужно, но настолько масштабный взрыв... Посеял смуту в кругах телохранителей. К собственному сожалению, сплетни насчёт того, что Кинн совсем забыл про свои обязанности перед семьёй и охраной, дошли до Пи'Чана. И он был ужасно зол. Недоволен и где-то в глубине расстроен за этого мальчишку. Чан знал, что Кинн делает для семьи все, что может и даже больше, поэтому не дал этим разговорам выйти дальше, чем корпус телохранителей. Не дай Будда, если бы это дошло до Корна с Каном. Чан даже предполагать не смел, что сделал бы с теми, у кого оказался настолько длинный язык. Существовал четкий устав дисциплины. Нарушение которого могло повлечь за собой наказание. Жестокое, больное и публичное. Мафия никогда не жила хорошими намерениями. И все, кто подписался, должны были соблюдать правила, ведь они были написаны кровью погибших товарищей. Чан уважал и чтил все, что было указано в своде, и требовал от остальных, чтобы соблюдали. Прошедший войну бывший офицер ненавидел, когда все шло не по плану, поэтому вызвал всех на ковер. Измывался жёстко. Заставлял ползать полуголыми по залу, плавать со связанными руками в попытках не захлебнуться. Стрелял в них из травмата, если те были с чем-то не согласны. Он выпускал собственную злость, и никто не мог остановить его. На свой страх парни решили открыть дверь и зайти в комнату. Под ботинками хрустело стекло от разбитых стаканов, на бежевой стене напротив стола господина виднелись дыры от пуль, а в воздухе стоял запах пороха вместе с сигаретами. Кинн сидел за своим столом, положив подбородок на руки, и смотрел куда-то в пустоту перед собой. Любимый Магнум валялся около него на полу, да и в принципе, все со стола оказалось там же. Привлекло внимание одно: помолвочное кольцо лежало рядом с ним, нетронутое. Мужчина будто был загипнотизирован им, прожигая украшение взглядом. В пепельнице, стоящей на подоконнике, было минимум пять тлеющих сигарет. — У меня появились дела в казино, так что поедем туда, — отрешенно сказал Кинн, медленно моргая. — Как только вернёмся, будем думать, как решить все проблемы. Компания почтительно поклонилась и продолжила слушать. — Господин, что нам делать с Поршем? — тихо спросил Пит, и глаза Кинна потемнели. Костяшки пальцев побелели, и он прикрыл глаза. Все уже морально подготовились к взрыву, но его не произошло. Вместо него Кинн поднялся со своего места, отошёл к окну и засунул руки в карманы. Кольцо так и осталось лежать на столе, как плохой знак. Биг хмыкнул про себя, за что получил от Кена, стоящего рядом. — Пит, поезжай к нему. Я перевожу тебя в охрану Порша, — все ошарашенно раскрыли рты. — А господин Танхкун? — напомнил Пол. — Мои решения не обсуждаются, — сквозь сжатые зубы прорычал Кинн. Гнев разливался по венам. Голова гудела от нахлынувших эмоций. — С этого момента все будет так, как я скажу. Смотря на ночные огни города, Анакинн выпрямился и поднял подбородок вверх. Он сотрёт всех в порошок. Утопит в крови, и заставит молить о пощаде.***
— Так что ты делал с Вегасом? — спросил Пит, сжимая переносицу. — Хотел узнать ответы на возникшие у меня вопросы, — честно ответил Порш. — Мы ездили на пляж, где он рассказал мне про прошлое Кинна. — Ну ты и придурок, — усмехнулся друг, легонько пиная Китисавата. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел вас вместе. Этот дьявол способен на что угодно. Порш смотрит на Пита с обеспокоенным выражением лица. Сейчас все мысли начали потихоньку собираться в один единый пазл. Хотя казалось, что наоборот. Дробится на более маленькие и сложные. — Могу я спросить у тебя кое-что? — Конечно, — улыбнулся Понгаскорн. — Что угодно. — Тогда... Ты боишься Вегаса? — напрямую решил узнать Китисават, усаживаясь рядом с другом. — Каждая живая душа в доме, кроме господина Кинна, боится Вегаса, — поджимая губы, продолжает Пит. — Если тебе так интересно, то он выполняет всю самую грязную работу в нашем бизнесе. Этот человек способен запытать любого, невзирая на то, кто перед ним. Ребенок, женщина или мужчина. Ему будет все равно. Порш, если честно, уже не был настолько удивлен. Мафия в полных красках начала раскрываться перед ним. Но он готов признать, что кузен Кинна был с ним довольно мил, и если не знать то, кем мужчина является на самом деле, то можно подумать, что Вегас самый обычный, доброй души человек. Видимо, Поршу стоило начать лучше разбираться в людях. — Порш, я настоятельно не рекомендую тебе связываться со Второй семьёй и ещё больше злить господина Кинна, — советует друг и треплет по плечу поникшего бармена. — Он и так после взрыва не в себе. А если узнает ещё и о том, что ты ездил куда-то с Вегасом, то, боюсь, без жертв не обойдется. — Насчёт Кинна... У него правда было настолько тяжёлое прошлое? Пит кивает и снимает наплечную кобуру, складывая ее на столик. Пистолет оставляет при себе. На всякий случай. — Правда. Не знаю, про что именно тебе рассказал этот змей, но прошлое господина не красочное. Ему пришлось рано повзрослеть и взять груз клана на себя. Кхун Кинна воспитывал Пи'Чан и мафия. Поэтому я очень удивился, когда узнал о тебе и о вашей помолвке, — пожимая плечами, сказал Пит. Телохранитель вспомнил выражение лица босса и снятое с пальца кольцо. Пит ушел раньше, чем Кинн вернул украшение на свое законное место. Поэтому даже не знал, что было дальше. — По отношению ко мне Кинн всегда был добр. — Просто, мы не ждали, что господин ещё раз откроет кому-то свое сердце после Тавана, — вырвалось у Пита, и друг даже немного вздрогнул, осознав, что только что сболтнул. Про бывшего господина было запрещено упоминать всем. Это было табу главного дома. Особенно в присутствии Кхуна с Кинном. За такое можно было получить плетью по спине и остаться ночевать не в привычной комнате, а на улице под открытым небом. — Вот про него мы с Вегасом и разговаривали, — Порш зевнул. — Давай разберемся со всем завтра. Мы слишком устали, — решает перевести тему Пит, понимая, что ему нужно все как следует обдумать. — Согласен. Порш лежал в старой комнате и вспоминал прошлое. Оставшись сиротой, ещё ребенком, с маленьким братом на руках, он оказался никому не нужен. Не знал, как быть и, что делать дальше. Откуда брать деньги. После скоропостижной смерти главы семейства, мать будто потухла как свеча. Ее яркий, наполненный жизнью взгляд превратился в холодный и отстранённый. Она больше не рисовала свои прекрасные картины, не пела в саду и не рассказывала сказки на ночь. Закрылась в себе. После травмы головы Порш забыл почти все, что было до лобового столкновения с черной тонированной машиной. Кратковременная потеря памяти, недельная кома и все. Чистый лист. Помнил только то, что было год назад. Для него стало огромным потрясением пережить смерть отца заново и похоронить мать. Порш, пришедший в себя, не знал, как будет существовать. Лечили его с братом почему-то в платной больнице. Конечно, семья Китисават не бедствовала, но все же. Чеки были огромны. Тогда и появился загадочный дядя Ати. Солидный мужчина, одетый в синий костюм, смотрел на парня сверху вниз с насмешливым взглядом. После полного восстановления он забрал их себе. Несколько лет они жили на роскошную ногу. Отправили Че в элитную школу, Порша в солидный институт. В один момент все закончилось. Коллекторы нагрянули, словно гром. Забрали все дорогое, что были дома, побили пьяного дядю. Именно тогда Порш понял, что ни на кого надеяться не стоит. Подался в уличные бои за деньги, устроился барменом к Джей Йок и работал как не в себя, взяв семью на свое попечение. Порш не чувствовал чьей-то заботы. Он абсолютно забыл, что такое быть в полной безопасности, без вопроса: а что будет завтра? Жил одним днём в надежде не умереть на ринге или спиться где-нибудь в подворотне. Появление Кинна закрыло гештальты. И Порш чувствовал некую благодарность. Привязался и утонул в этом чувстве. Поэтому согласился на странное предложение Анакинна выйти за себя. Он даже не думал о том, с чем придется столкнуться в мире мафии. Прыгнул в омут с головой и поплатился. Но уже было поздно отступать. Он хотел быть с Кинном. Это чувство жило у него под кожей. Каждая клеточка тела желала Терапаньякуна, но Китисават так же уважал желание своего мужа. Если Кинну нужно время, бармен его даст. Лишь бы про́пасть между ними, возникшая из ниоткуда, не стала больше, словно огромный разлом. Порш не имел право сдать назад. Не смотря на то, как Кинн ранил своим отказом. Это было все вынуждено, дабы сберечь Китисавата от своего темного кровавого прошлого. Осознание того, что даже в такие сложные для себя моменты Кинн продолжал заботиться о нем, грело сердце. Снова стало легче дышать, и Порш был уверен — все наладится. Терапаньякун отойдет от шока, все обдумает и вернётся к ждущему его мужу и единственному близкому другу. По крайней мере, он надеялся на это. Оставив вещи Кинна и его родной запах на себе, Порш медленно погрузился в сон, чувствуя успокоение души.***
Семейное казино было для Кинна исключительно местом встречи с другими мафиози и выбивания долгов из отчаявшихся заёмщиков. Это было сомнительное заведение. То где правила устанавливал босс, а не законы города. Для всех остальных — место для заключения сделок и улаживания долгов в темноте и тайне. За закрытыми дверьми хранились чужие секреты и рассказывалась ложь. Внутри можно было найти все, что угодно за определенную цену. Оружие, алкоголь, наркотики и проститутки. Что душа пожелает. В «Hudson» можно было встретить таких людей, как шпионы, наемные убийцы и другие сомнительные личности. Не было ничего необычного в том, что они исчезали, будь то просто для того, чтобы их не поймали, или по более гнусным причинам. Те, кому нужно было расплачиваться с долгами, оказывались в опасном положении, поскольку босс мафии не знал пощады. После недавней реконструкции интерьер казино стал изысканным и элегантным. Новая деревянная мебель, отполированная до красивого блеска, украшала просторные залы. Для придания яркости помещению были добавлены украшения и новые люстры. Меры безопасности также усилили: появилось больше камер и увеличилась охрана, что позволило Кинну чувствовать себя в безопасности, а Бигу не кидаться на каждого встречного с пистолетом в руках. Люди внутри казино были поражены и занервничали, когда увидели, что прибыл никто иной, как Анакинн Терапаньякун собственной персоной. Он — та самая фигура, которую стоило опасаться. Босс мафии имел репутацию безжалостного и жестокого человека. Поэтому гости вели себя так, будто не замечают господина. А должники старались как можно быстрее погасить долги и смыться с «Hudson» до следующей ближайшей выплаты. Кинн вальяжной походкой направился прямо к бару и резко остановился. Биг, шедший сзади, чуть не врезался лицом ему в спину и выглянул из-за плеча. Он тоже застыл, глаза распахнулись. Сердце в груди замерло. — Какого хуя? — шокировано себе под нос высказался Кинн. Острый взгляд зелёных глаз влетел в него. Мек. Родной брат погибшего Тавана.Сыночек богатого Американского бизнесмена. Как же вовремя. Терапаньякун повел подбородком, закусил щеку и пошел дальше. Это его казино. И если понадобится, он саморучно застрелит этого ублюдка. Не побрезгует потратить пару пуль и всадить их в головушку улыбающегося человека, сидящего в розовой меховой куртке. — Не думал, что мы когда-нибудь встретимся, — мрачно кинул Кинн, распахивая полы пиджака. — Зачем пожаловал? Мек был напряжен. Мешки под глазами, искусанные губы, впалые щеки — все это было непривычно видеть на модели Нью—Йорского журнала моды. Сейчас брат погибшего выглядел так, словно снова похоронил близкого или члена семьи. — Да вот появились дела в Бангкоке, — покачал стаканом со льдом мужчина. — Решил заехать, как в старые былые. Как поживаешь? Слышал, что ты наконец-то завел семью. Внимательный взгляд скользнул по левой руке Кинна. Он удивлённо вскинул брови, не заметив то, что искал. — Мек, я знаю, что ты приехал сюда не просто так. Говори, что тебе нужно, либо выметайся! — вскипел Анакинн, ударяя кулаком по барной стойке. Бармен вздрогнул и отошёл в сторону. — Ладно, перейду к делу, — пожал плечами бывший друг. — Слышал, итальянцы знатно поднасрали в твою репутацию. Ну конечно. Как же Кинн мог забыть то, что уши у этой семейки были везде. Даже после смерти Тавана они всё ещё следили за ним. Только для какой цели? — У меня есть связи и деньги. Все Бангкокская мафия ходит подо мной. Если я захочу, то уничтожу их всех. До единого представителя, — наклонившись по ближе к лицу Мека, самоуверенно прорычал Кинн. Это знатно развеселило Мека, и он залился звонким надоедливым смехом, прикрывая рот рукой и хватаясь за живот. — Тогда почему ты ещё не нашел крысу в своей охране? Ждёшь, пока повторятся события Вашего с братьями детства? — жёстко сказал он прекрасно зная все слабые места Кинна. — Вот только твой папаша никому нахуй не нужен. Как думаешь, кто первый попадет под огонь? Терпение было на исходе. Рванув вперёд, Анакинн схватил парня за грудки и несколько раз встряхнул. Грудь Кинна беспорядочно вздымалась, глаза налились кровью, ноздри раздулись. Волна жара от злости поднялась к вискам, разливаясь по венам вместе с кровью. — Ты что-то знаешь, — смотря глаза в глаза, напряжённо прошипел Кинн. — Играть со мной вздумал? Выдернув свой карманный нож, Анакинн схватил Мека за волосы на затылке, навис над ним и подставил лезвие к горлу. Пытавшийся до этого вывернуться брат Тавана замер. Его самоуверенность улетучилась, и в глазах появился животный страх. Зрачки расширились, воздуха в груди не хватало. Телохранители Мека собирались рвануть к ним, но Биг выстрелил под ноги первому, предупреждая, что следующий будет намного выше. Все гости в помещении напрягались и отошли от игровых столов. Крупье вместе с дилерами попросили их перейти в другой зал. А этот оцепить. — Мой брат умер из-за тебя, — сдавленно пробормотал Мек. Кинн застыл. — Я предупреждал его! Мы мафия, а не цирк для маленьких детей! Он знал, на что шел. Отрешённо пробормотал Анакинн и прикрыл глаза. Нужно подумать о Порше. О его улыбке, приятных теплых объятьях. О тех самых пьяных поцелуях. — Ты не там копаешь, Кинн. Советую открыть глаза! — Мек, воспользовавшись слабостью Анакинна, выбил нож из его рук и, спрыгнув с кресла, отошёл назад. — Все находится у тебя под носом, идиот. — О чем ты, блять, говоришь? — рявкнул Терапаньякун. — Твоя самая большая проблема в том, что ты никогда не видишь очевидного, Терапаньякун.***
— Что будем делать дальше, босс? — тихо спросил Кен, оглядываясь на поникшего Кинна. Он был в полном раздрае. Казалось, что с него заживо содрали кожу и сверху посыпали солью. Дышать было невероятно тяжело. Противное чувство беспомощности застряло в горле, сердце стучало в висках. Мек, этот чертов сукин сын процитировал Корна. Слово в слово. Ту самую фразу, когда они обсуждали Порша. Да, это, безусловно, могло быть всего лишь совпадение. Но Кинн, переживший, кажется, все в этой жизни, не верил в такие случайности. Кинн отпустил его. Дал сбежать, скрыться и залечь на дно. Знал, что если мафиози понадобится неугомонному брату, тот снова приедет в «Hudson». Поднял руку и посмотрел на палец без кольца. Вздохнул и приложил ладонь к лицу. Верно. Любимая мать мертва. Корн уже никому не нужен. Значит, самая большая мишень для итальянцев сейчас Порш. Ну, ещё может быть, Порче, как слабое место всей семьи... Черт возьми! Этот бесконечный дьявольский круг не имел ни конца, ни края. Будто они все время топтались на месте. — Установите в казино и клубе прослушки. Даже в VIP-комнатах, — ровно начал он. — И по всему корпусу телохранителей. Особенно там, где живут новенькие. Если они, конечно, ещё живы после наказания Чана. Телохранители переглянулись между собой. — Вы думаете, это кто-то из наших? — неуверенно спросил Биг. — Все возможно. Уж больно много совпадений за последнее время. Кинн не хотел признавать свои сомнения насчёт отца. Конечно, после всего, что произошло в детстве, он уже так не доверял ему. Но какой толк отцу убивать Кинна или же Порша, когда сам устроил это все? Терапаньякун сделал все так, как хотел Корн. Что ему ещё было нужно? Вторая семья? Может быть, Вегас? «Блять!» — подумал про себя и ударил по подлокотнику. — С завтрашнего дня все телохранители будут проходить ежедневный осмотр. Телефоны изъять и перепрошить. Носить оружие в доме запретить, — перечислил Кинн. — Нарушителей сразу к Чану на ковёр. Все, едем домой. Иначе я расстреляю кого-нибудь.***
Вернувшись домой, Кинн орал на каждого неугодного человека, вставшего на пути. Расстроенный донельзя, он понял, что если не загрузит себя работой, просто тронется умом от всего, что происходит у него в жизни. Отказаться от Порша было очень больное, тяжёлое решение. Так ещё и Мек объявился. Даже мертвым, Таван никак не мог отпустить его. Остаток ночи провел полностью на автопилоте, что немного походило на затишье перед бурей. Телохранители старались не тревожить господина по пустякам, а домочадцы занимались своими делами. Порче сидел в комнате с Кхуном и смотрел новую дораму. Арм просматривал камеры видеонаблюдения. Пол занимался документами, Биг с Кеном искали того, кто может быть клановским диверсантом. Следущий день начался у Кинна с собрания акционеров. Все знали о том, что произошло со средним сыном Терапаньякунов, поэтому решили убедиться лично в том, что Анакинн находится в рассудке и может здраво соображать. Они принесли отличную весть: одна иностранная компания хочет заключить сделку на импорт автомобилей, ранее не ввозимых в страну. Кинн был приятно удивлен и взволнован тем, что его не списали со счетов, а наоборот, потянулись ещё сильнее, предлагая руку помощи. Эта сделка была чем-то стоящим. С ее помощью Анакинн мог доказать дяде Кану, что он способнее в делах «белого бизнеса». И старому волку уже давно пора на покой. Однако не стоило забывать. Главный приоритет — найти крысу и раздавить ее на глазах своих врагов. К сожалению, другие кланы стали успешно забывать настоящую личность Кинна, которую он держал в узде, но сейчас готов был выпустить ее на волю. Обнажить клыки и впиться неугодным в глотки. Милосердие Анакинна Терапаньякуна — разовая акция, особенно для тех, кто стоит у него на пути. Пит отписался Кинну о том, что с ними все нормально в десять утра, и попросил, чтобы господин дал им ещё несколько часов до вечера, чтобы собрать остатки вещей. Меньше всего сейчас хотелось видеть полностью разбитого Порша, особенно когда дела только пошли в гору. Поэтому Кинн написал ему, что они могут не торопиться, и Пит сегодня никому из двух братьев не нужен.***
— И ты поверил во все, что рассказал тебе Вегас? — засунув палочки в рис, насмешливо спросил Пит, выгнув изящную бровь. Порш, занятый готовкой стоя у плиты, повернул на него голову, склоняя ее на бок в немом вопросе. — Не пойми меня не правильно, но Вегас любитель «полакомиться» мальчиками господина Кинна. Нож, так удачно лежавший на краю разделочной доски, свалился на пол от того, что Китисават нечаянно толкнул его, резко развернувшись. Если Порш не ослышался, то это было самое странное, что когда-либо говорил ему Пит за все время с их знакомства. — Полакомиться? — бризгливо прошипел Порш. — Боже, Порш! — взвыл Пит отчаянно краснея и смеясь. — Любитель трахать тех, с кем когда-либо был Кинн. И я почему-то уверен, что Таван не был исключением. Порш был, мягко говоря, потрясен услышанной информацией. Его глаза были широко раскрыты, а рот изогнут в кривой улыбке. Странное чувство напряжённости и неловкости закралось в груди, пока Пит продолжал тихо хихикать в кулак от реакции друга. — Ха! Видел бы ты свое лицо! — снова заржал Понгаскорн. — Придурок! — бросил Порш. — Это по твоему, смешно? — Пока о ваших вчерашних похождениях не прознал спящий дракон — да, — пожав плечами, ответил он. — Теперь ты понимаешь, почему мы в два голоса говорим о том, что Вегасу доверять не стоит? — Они все ненормальные, — вздохнул Китисават, пытаясь осознать то, во что влип. —Это мафия. Здесь людская жизнь и моральные ценности ничего не значат. Смирись с этим. И как можно скорее. Отложив готовку в долгий ящик. Бармен упал на стул и прикрыл руками лицо. — Да уж... Ему нужно было обдумать это, но позже. Сейчас просто не было сил. Вся голова забита только Кинном, который словно сквозь землю провалился. Порш знал, что прямо сейчас Анакинн будет стараться отвернуть от себя бармена, но не тут то было. Китисават и не такое проходил, чтобы добиться желаемого. А именно признания Кинна. Они были мужьями, хоть и по контракту, друзьями с глубочайшей эмоциональной связью, но почему-то не могли найти точки соприкосновения. Словно между ними всегда была стена, которая ненадолго разрушилась, а потом стала в два раза больше и выпустила ядовитые шипы. Порш не был намерен останавливаться.***
Новость о том, что один из партнёров семьи устраивает званый ужин в одном из своих роскошных ресторанов, стала разрушающей. Конверта принесли два, следовательно, Порш тоже должен был пойти. И возражения, к сожалению, не принимаются. Кинн знал, что отказывать в таком — другой тон, поэтому стоял посреди комнаты с телефоном в руках и думал, как сообщить об этом своему мужу. Напрямую — он уверен, что Порш его пошлет; Через Пита было неудобно. Анакинн не хотел в глазах Китисавата выглядеть полным трусом, сбегающим от проблем, поэтому решил, что заедет за Поршем вечером сам, а телохранителю даст дополнительный выходной. К сожалению, на мероприятие пригласили не только их двоих. Вегас тоже будет там и, скорее всего, возьмёт змееныша Макао, младшего брата. Это все усложняет. Дождавшись нужного времени, Кинн спустился на парковку и заметив новые, недавно купленные машины, подавился воздухом. Под ребрами неприятно кольнуло, а фантомный запах гари ударил в нос. Кинна дёрнул спустившийся с лестницы Чан и тряхнул своего воспитанника, приводя в чувство. Между бровей залегла морщинка, а под глазами телохранителя отца были сильные круги. Форма была грязной, что удивило Анакинна, ведь Чан всегда одевался с иголочки. Очень редко можно было застать его в таком неприглядном виде. — Вот эти две, — показывая на крайние две машины черного цвета, предупредил мужчина. — Проверены мною лично. Можете поехать на одной из них. — Спасибо, — благодарно кивнул Кинн, потрепал телохранителя по плечу и убрал спавшую на лоб челку. — Господин Кинн, — обратился телохранитель. — Если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться. Если проблема неразрешима, беспокоиться о ней бессмысленно. Кинн нахмурился. От Чана веяло какой-то тайной, и впервые за долгое время он понятия не имел, что ждать. Будто телохранитель старательно пытался скрыть что-то от него, лежащее прямо перед носом. Хотя Чан всегда был таким, даже молодым, никто не знал, чего от него ждать. Все же участие в войне и потеря семьи знатно потрепала мужчину, сделав закрытым и молчаливым. Дорога до дома Порша прошла без лишних проблем. Никаких покушений. Только долгие бесконечные пробки и недовольные водители. Это все, что встретил Кинн. Подъезжая к трущобам, Анакинн заметил машину Пита, оставленную в непривычном для нее месте. Посчитав себя параноиком, он заглушил двигатель, посидел пару минут в тишине и вышел, сразу же оглядываясь. Опять же Биг тенью следовал за ним, наблюдая издалека. Так удачно сложилось, что Пит как раз собирался выходить и чуть не заорал, когда увидел господина, стоящего около ворот. Прижав ладонь к сердцу, Понгаскорн пытался отдышаться и щёлкнул замком, впуская Кинна. Господин приветливо улыбнулся, поприветствовал телохранителя и поднял глаза на дверной проем, в котором стоял Китисават, сложив руки на груди. Благо, он не выглядел так, словно на нем висел весь груз человечества. Даже наоборот, Порш был выспавшимся и довольным. Кинн наделся, что Китисават выслушает его, а не сразу выставит, ссылаясь на то, что просил приехать кого-то другого. — Оставь нас одних, — скомандовал Кинн, обернувшись на Пита. Телохранитель кивнул, и сразу же исчез, возвращаясь в свой автомобиль. Они не знали, как начать диалог друг с другом, поэтому Порш надел резиновые шлепки и побрел в сторону железной качели. Кинн молча уселся напротив. — Не буду тянуть, — сказал Анакинн, прочищая горло лёгким кашлем. — Сегодня вечером у одного из моих партнёров званный ужин. Мы приглашены. В этот момент Порш подумал о том, что это идеальный шанс попытаться добиться правды о Таване. Отказать, наверное, нельзя. Да он и не собирался. Китисават поднял глаза на серьезное лицо Кинна и ненароком впился в пухлые губы. По венам разлилось возбуждение только от того факта, что Кинн рядом с ним и прямо сейчас смотрит ему в глаза, сохраняя холодную маску. Такой Анакинн был опасен. И это будоражило ещё больше, несмотря на то, что инстинкт самосохранения кричал о том, что мафию нужно как можно быстрее выставил за забор и никуда не ехать, дабы сберечь нервные клетки и чувство собственного достоинства. «Хорошо... Хорошо... Заставим тебя немного понервничать, Терапаньякун» — фыркнул мысленно Порш. — Думаешь, после всего, что между нами произошло, я хочу идти с тобой куда-то? — выгнув бровь, Китисават оттолкнулся ногой от земли, раскачивая качели. — Это было прописано в контракте, — грубо напомнил Кинн, продолжая хмурится. — Конечно, контракт, — Порш приготовился язвить по полной. — Забыл истинную причину, почему ты ещё сидишь напротив меня. Извини. У Кинна заиграли жевалки, и он сжал кулаки, сглатывая вязкую слюну. Он понимал, почему Порш себя так ведёт, но все равно продолжал злиться. Слова Мека снова всплыли в голове, словно назойливая пластинка. — Наша фальшивая свадьба...Последнее, о чем я думаю, когда что-либо касается тебя ,— прошипел Кинн, стараясь сдержаться. — Все с самого начала пошло не так, — спокойно и рассудительно принял Порш. — Я должен был узнать тебя по лучше, прежде чем соглашаться на эту авантюру. Всего тебя, а не только то, что ты показывал первый месяц. — И какой же я? Просвяти, — вырвалось у Кинна. Мужчина кипел изнутри. — Не хочу лишний раз оскорблять, — вздохнув, буркнул Порш. Заметив реакцию Кинна, он удовлетворённо улыбнулся. — Во сколько нужно быть готовым? Атмосфера между ними была настолько напряжённой и раскаленной, что казалось, будто поднеси спичку, и все взлетит на воздух. Порш не собирался легко отступать, а Кинн не хотел, чтобы кто-то рылся в его душе. Особенно сейчас. Когда он сомневался во всех. Даже собственной семье. — В пять, — заявил Анакинн. Китисават ужаснулся. Это буквально через час, а они даже не собраны! Ни одежды, ни наряда телохранителей, ничего! — Тогда чего ждёшь? — недовольно спросил бармен. — Да и вообще, я не просил приезжать лично. Мог передать это через Пита, и мы бы вернулись. Все равно вещи собрали с утра. — Прекрати язвить, — устало шикнул Кинн. — Если я так сделал, значит, посчитал, что это правильно. Мои решения не обсуждаются. — Вот, значит, как, — это задело, и Порш тоже начал подкипать. — Напомню, я не твой подчиненный. — Так и есть, — согласно кивнул Кинн, не стирая недовольство с лица. — Поэтому прекрати этот цирк, бери вещи и поехали. Мы же не хотим опоздать и показать всем, что на нас нельзя положиться? — Ты меня бесишь, — сдался Порш, понимая, что лучше прекратить. Он встал с качели, вернулся в дом и взял несколько больших сумок. Кинн собрался забрать особенно нагруженные, но Порш одарил его настолько ледяным взглядом, что мужчина сразу же отбросил эту идею и просто придержал для него калитку, а позже открыл багажник. Китисават не перестал удивлять. Бармен настырно и показательно сел назад, вынуждая Кинна сидеть спереди одного. Мафиози лишь недовольно цыкнул, но все же смирился. Казалось, что весь мир встал против них, когда они оказались в пробке. Анакинн тарабанил пальцами по рулю и закусывал щеку изнутри, поглядывая в зеркало заднего вида на своего мужа. Порш же, заткнув уши наушниками, лежал на задних сиденьях, не обращая никакого внимания на Кинна. Он тоже нервничал, но предпочитал не показывать этого. Порш вспомнил их разговор с Вегасом. И правда. Патчара почти не знал Терапаньякуна, и свадьба ничего не изменила между ними. Они все так же остались обычными друзьями, которые несколько раз по глупости умудрились поцеловаться. Ну с кем не бывает. От чувства досады, накатившей на Китисавата, он сжал руку в кулак, и ноготки впились в кожу, оставляя кровавые полумесяцы. Машина тронулась, и Порш открыл глаза, смотря на меняющиеся за окном городские огни. Бангкок был ночным городом. Поэтому казался особенно красивым в это время суток. В особняке пришлось натянуто улыбаться всем подряд, потому что Порш не хотел лишних сплетен и вопросов. Он продолжал тащить тяжёлые сумки, а Кинн медленно шел за его спиной. Как только оба оказались в лифте, мафиози все же решил забрать хотя бы одну, а если повезёт, то две. — Убери руки, Кинн, — ворчит Порш, отпихивая мужчину от себя. — Я не нуждаюсь в твоей помощи. — Просто замолчи и дай мне помочь тебе, — возразил Кинн, силой забирая вещи. Поршу оставалось лишь смириться и вылететь из лифта первым, стоило дверям открыться на нужном этаже. Кинув все на пороге, парень исчез в ванной комнате, громко хлопнув дверью. Кинн же пошел в гардеробную, чтобы подготовить для них костюмы. Выбор пал на голубой для Порша и темно-синий для себя. Когда вынес их в комнату, Китисават уже стоял полуголый к нему спиной и вытирал мокрую голову белым полотенцем, не обращая на мафию никакого внимания. Взгляд снова зацепился за Феникса на правом плече. И Кинн вспомнил ту ночь, когда пришло очередное видение. — Почему именно Феникс? — внезапно спросил Анакинн. — Мама любила легенды об этой птице, — закончив, вяло отозвался Порш. — Какой из них мой? — Голубой, — задумчиво сказал мафиози. Время поджимало. Водитель вжимал педаль газа в пол, обгоняя все едущие перед ними машины. Кинн молча смотрел в свой планшет, пока Порш продолжал украдкой поглядывать на него. После ответа про татуировку Кинн на удивление затих. Но это в какой-то степени радовало. Не будет лишних поводов для ссоры. Мероприятие было поистине масштабным. Все шишки Бангкока собрались в роскошном ресторане, некоторые стояли около него, встречая остальных гостей. Мимолётное чувство страха завязалось в животе Порша. В любой другой день он бы схватил Кинна за руку, не отпуская на протяжении всего вечера. Но не сейчас. Раз уж строить из себя обиженного, то до конца. Ему нужно было увидеть, на что способен Кинн по отношению к нему, и понять, врал ли Вегас. Это была единственная цель. В огромном, украшенным зо́лотом зале играла мелодичная спокойная музыка. Между людьми метались одетые с иголки официанты, предлагая отведать шампанского из бокала с тонкой ножкой, которую так и хотелось переломить, когда он оказывался в руках. Столы, накрытые изысканными иностранными блюдами, напоминали Поршу их свадьбу с Кинном. Все богачи были одинаковые. Порш огляделся и заметил стоящего около рояля Вегаса, который разговаривал с пожилым мужчиной. Заметив их, кузен хищно улыбнулся. В это время рука Анакинна легла на бок Китисавата, прижимая как можно ближе к себе, но Порш продолжал упираться и стоять на своем месте. Кинн бросил на него разъяренный взгляд, когда Китисават аккуратно вывернулся от руки. — Порш, какого черта ты творишь? — наклонившись к уху бармена, прошипел Кинн, сжимая ножку бокала. — Ничего такого. Просто не трогай меня, — поджав губы, ответил Порш, отодвигая Кинна от себя локтем. Лицо Кинна было непроницаемым. Даже когда Вегас подошёл к ним с радостной улыбкой на устах. — Брат, — кивнул он. — Порш. Какая приятная встреча. — Взаимно, — сохраняя хладнокровие, ответил Терапаньякун, замечая появившиеся огоньки в глазах мужа после прихода Корнвита. Это заставило его сердце сжаться. — Отлично выглядишь, Вегас, — радостно сказал Порш, замечая то, как кадык мафиози дернулся, а бокал в руках был готов лопнуть. — Мой стилист настаивал на этом костюме, — гордо ответил Вегас. — Он не прогадал, — Порш дернулся, когда почувствовал, как Кинн снова прижимает его к себе. Собственник до мозга костей. Кровь Китисавата кипела от адреналина в ней. Ему хотелось довести Кинна до ручки, но Вегаса, к сожалению, отвлек другой гость, и пришлось на время оставить пару наедине. — Ты создаёшь опасную ситуацию, — предупредил Кинн. — Ты любишь это, — утвердил он. — И живёшь этим. Анакинн задумался. Все выглядело так, будто Порш бросал ему вызов. Подхватив парня под локоть, мафиози уволок его к панорамному окну, где почти не было гостей. — Порш, если долго ходить по лезвию ножа, можно ненароком сорваться, — Китисават усмехнулся. Кинн приблизил свое лицо к нему, и бармен буквально чувствовал дыхание на своих губах. — Не боишься сделать неверный шаг? — А ты, Кинн? — в лоб спросил Порш, укладывая свои руки ему на шею. Со стороны выглядело так, словно парочка милуется, не обращая ни на кого внимание, но на самом деле шла борьба за лидерство и правоту между ними. Кинн хотел, чтобы Порш остановился. Порш хотел довести Кинна до самого конца. Взгляд Анакинна потемнел, и это отозвалось у Китисавата внизу живота. Он не боялся его. Знал, что не тронет. — Видимо, уже сделал, — прошипел Кинн, и Порш удивлённо выгнул бровь, не понимая, про что говорит мафия. — Когда предложил тебе выйти за себя.