***
Порш полностью приходит в себя только тогда, когда чувствует, как чьи-то большие ладони держат его под задницу и несут в неизвестном направлении по темным коридорам. Открыв глаза и несколько раз проморгавшись, он узнал подсобку за баром. Кинн, крепко прижимая парня к груди, отнес в тихое и спокойное место, чтобы, скорее всего, начать какой-то разговор. Почувствовав легкое шевеление в руках, Кинн аккуратно усадил Порша на лавку и сам сел рядом, стыдливо опустив голову в пол. Честно, мафиози не понимал, что на него нашло. Злость и ревность настолько застелили глаза, что он буквально сошел с ума, забыв про своего старшего брата, про пленника в подвале дома. Про всех. Единственное, что ему было нужно, это Китисават рядом. Любой ценой. — Надеюсь, ты сейчас не скажешь, что это была ошибка, — продолжал хрипеть голос бармена. Порш замечает, как туго соображает Кинн прямо сейчас, поэтому толкает его своей коленкой, привлекая внимание. — И предупреждай, когда собираешься кончить. Я, мать твою, чуть не захлебнулся, — ворчит парень, продолжая тормошить мужа. — Не скажу, — спокойно ответил Кинн. Порш выгнул бровь, и сложил руки на груди. — Тогда объясни, что это было? Кинн медленно поворачивается к нему и замечает то, что пухлая нижняя губа была распухшей и потрескавшейся. Он, поддавшись внутреннему порыву, наклоняется вперед, но Порш, как не кстати, отворачивается, подставляя щеку, томно вздыхая. — Ты только мой. Слышишь меня? — рычит Анакинн ему в ухо и оставляет легкий поцелуй за горящим ушком. — И я ни с кем тебя делить не собираюсь. Не важно, в каких мы отношениях. Ты все равно только мой. — А не ты ли отказался от меня? — увильнул от очередной ласки Порш. — Никто тебя за язык не тянул, спешу напомнить. Их взгляды встретились, и Китисават закусил щеку. Томный взгляд Кинна, смотрящий в глубину глаз, выворачивал душу наизнанку. Порш чувствует, что предает себя сам, когда тянется к своему мучителю навстречу. Снова. Но резко отстраняется, когда за спиной раздается грохот мусорных баков и несколько чужих голосов, из которых он узнает нового бармена и охранника на входе. Сжимая плечи Кинна, Порш качает головой и встает с места. — Я хочу доработать. Езжай домой, — тихо говорит парень, собираясь уйти прочь. — Порш! — с мольбой в голосе Терапаньякун поднимается следом, собираясь удержать его на месте. С желанием плюнуть на все, что произошло ранее, Китисават старался игнорировать тон, полный раскаяния за спиной. Но ноги будто не слушались своего хозяина, и он замер на месте. Как и ожидалось, мускулистая грудь прижалась к спине, нос зарылся в отросшие волосы на макушке, а руки скользнули по бедрам, удерживая рядом. — Твои глаза потухли после моих слов, — мягкое касание кончиками пальцев к подбородку посылает миллион импульсов по всему телу. — Мне очень жаль. Поршу потребовалось несколько мгновений для обдумывания его слов. И опять же слышал только бесполезные извинения, которые уже не могли ничего вернуть. Как же это бесило. — Сколько бы ты не убеждал себя, не сможешь противиться тому, что чувствуешь ко мне! — разозлился он отпихивая руку Кинна от себя. — И разве в этих глазах ты не увидел любовь к тебе?! — Потому что я не знаю, как она выглядит! — прижимая Порша ближе, серьезно сказал Кинн. — Я, блядь, не знаю, что это такое! Меня никто не любил в этой жизни! Развернувшись в кольце рук, Порш схватил мужчину за воротник и наклонил к себе. — Сейчас знаешь! На меня смотри! — встряхнув, выкрикнул Китисават. — Запоминай. Записывай на подкорке своего гениального мозга. Смотри, я сказал, — настойчиво требовал Порш, видя полную растерянность в глазах мафиози. Его ноздри были раздуты, грудь быстро поднималась и опускалась. Он злился, и Кинн чувствовал это своей шкурой. — Я пытаюсь держать все под контролем, а ты только усугубляешь ситуацию, — спокойно поясняет Анакинн, стараясь сохранить трезвость и ясность ума. — Да кому из нас твой так называемый контроль нахуй нужен? — со вздохом пробормотал Порш и, заметив, что муж потерял бдительность, отошел на несколько шагов назад, подняв руки в знак капитуляции. — Сколько бы ты не пытался, не сможешь контролировать всех. Запомни эти слова. И он ушел, оставив застывшего в немом вопросе Кинна одного. В голове было пусто. Сердце, казалось, вообще застыло в груди. И Анакинн почувствовал, что значит встретить человека сильнее себя. Характером, силой воли и тягой к жизни. Это было удивительно. Порш, первый и единственный человек, способный бросить ему вызов. И это было выше всех похвал.***
Застряв в пробке, Кинн первый раз задумался о том, что никогда достаточно не интересовался прошлой жизнью Порша. Нет, конечно, у него уже были до этого мысли о том, что следовало узнать, чем жила семья Китисават до их встречи, но Анакинн никогда не задумывался именно об эмоциональной и моральной составляющей бармена. Любой адекватный человек после выпада Кинна в туалете, как минимум съездил бы ему по лицу. Но Порш принял все совершенно спокойно. Будто так и должно быть. Он не боялся Терапаньякуна и наоборот, бросал ему вызов, не боясь последствий. Хотя такой мужчина, как Кинн, вполне мог убить голыми руками во время приступа гнева. Возникало ощущение, что на самом деле в глубине своей ранимой души парень кайфовал от такого властного мафиози. Ни один партнер не выдерживал демоническую сущность Кинна в постели, и Порш наивно полагал, что сможет обуздать ее. Хотя после ситуации в туалете… у него будто получилось. Ненадолго, не полностью, но чуть-чуть Порш все же взял ситуацию в свои руки. Сидя в машине, Кинн провел рукой по лицу, соглашаясь с тем высказыванием Китисавата про контроль. Видимо, пора делегировать. Вернувшись после разговора с Китисаватом домой, Кинн наткнулся на стоящего около подвала Кена. Он остановился и издалека наблюдал за ним, нахмурив брови. Сейчас телохранитель должен был находиться в клубе, но никак рядом с камерой побитого пленника, которого подозревали в отравлении Порша и покушении на Терапаньякуна. Расправив плечи, мужчина поправил пистолет в кобуре и спустился вниз, привлекая внимание обоих. Кен с опаской взглянул на своего господина. Встал и поклонился. Его пульс предательски скакнул, вызывая испарину на лбу, а руки мелко задрожали. Тяжелый взгляд Кинна впился в него, словно арматуры, пробивающие тело насквозь. — Что ты здесь забыл? — устало спрашивает Кинн, убирая спавшую на лоб челку. — Пит попросил меня последить за ним, — небрежно кивнув в сторону побитого, сказал телохранитель. — Извините. Я не успел оповестить Вас о том, что по раньше уеду из казино. — Ничего страшно, — отмахнулся Кинн, понимая, что ему нет до этого никакого дела. — Ключи у тебя? — Да, — он вытащил связку из кармана пиджака. — Тогда я могу быть свободен? — Найди Бига и заберите Порша с Кхуном из бара. После этого можете быть свободны. У меня еще куча дел, — оскалился мужчина и перевел взгляд на забившегося в угол парня. Цепи на ногах зазвенели, когда предатель поджал под себя ноги. — Хорошо, господин. Будет сделано. И еще раз поклонившись, Кен ушел, оставляя их одних. Кинн же, отперев увесистый замок ключами, вошел внутрь и прикрыл за собою дверь. Мужчина сразу же подошел к огромному черному столу, на котором хранились пыточные инструменты, и взял кожаный, тяжелый ремень с золотой бляшкой в форме фамильного герба. Закатав рукава рубашки, он подошел к предателю и, намотав ремень на кулак, ударил по телу парня. Послышался тихий приглушенный вскрик, вырвавшийся из груди. — Оно того стоило, скажи мне? — с ухмылкой спросил мафиози. Избитое тело вздрогнуло, услышав голос своего карателя. — Г-господин К-кинн… Умоляю Вас, — задохнулся блондин. — Это был не я. Клянусь пальцами на своей руке. Это откровенно позабавило. Улыбнувшись, Анакинн сел на корточки и схватил Тула за волосы, заставляя смотреть на себя. Все миловидное личико было в крови и гематомах. И почему-то именно сейчас Кинн вспомнил слова мужа про контроль. Это было странно и глупо. И очень не вовремя. — Пальцами говоришь? Тогда, может быть мне начать отрезать их, чтобы узнать всю правду? — во все зубы улыбнулся мафиози. — Если это подтвердит мою верность Вам… — не смело ответил Тул, боязливо прикрыв веки. — Сумасшедший, — хихикнул Кинн и, схватив парня за руку, потащил к столу. — Ну, раз ты так хочешь. Как я могу отказать своему подданному? Я буду очень плохим хозяином, если сделаю это.***
Кен нашел Бига рядом с Чаном в спортивном зале. Они сидели непривычно близко к друг-другу и мило беседовали о чем-то. Телохранителю не было никакого дела до того, что там происходило, поэтому, постучав в стеклянную дверь, парень обратил на себя внимание. Биг, сидящий на скамейке, вскочил с нее, словно ужаленный под внимательный взгляд главы охраны, и медленно подошел к Кену. — Разве сейчас не твое дежурство? — надевая на себя форму, безучастно поинтересовался Биг. — Пит попросил заменить его. Видимо, Порш снова доставляет всем проблемы, — закатив глаза, проворчал телохранитель. — Нам, кстати, нужно забрать их с господином Танкхуном от Йок. — Да, конечно. Подготовь пока машину. Мне нужно закончить разговор с Пи’Чаном, — соврал парень. — Как скажешь, — отмахнулся Кен и снова оставил из одних. Телохранитель вернулся к Чану на лавку и, упав на нее, прислонился затылком к шкафчикам. — Порш снова доставляет нам проблемы, — пожаловался Биг. — Поэтому он и любимец у Корна, — усмехнулся Глава, смотря на то, как парень быстро переплетает свой до этого растрепанный хвостик. Он, словно завороженный, следил за этими ловкими руками, пропуская половину вопросов от Бига. — Любимец? Кхун Корна?! — не верил в сказанное телохранитель. — Можешь мне не верить, но я чувствую, что Порш как-то связан с семьей, — задумчиво протянул Чан. — Давай оставим этот разговор до того момента, пока не останемся одни. Боюсь, здесь много лишних ушей. Биг понимал, о чем говорил Пи’. Если сплетню знал один телохранитель, то вскоре ее узнают и остальные. Такое часто случалось с новичками. Они плохо знали правила и понятия не имели, к чему могут привести разговоры за спиной. Однажды Чан поймал новичка, который сплетничал о личной жизни одного из партнеров. Чан был зол. Он вызвал парнишку к себе в кабинет и отчитал его. Сказал, что сплетни — это яд, который может разрушить репутацию компании и ее сотрудников. Он также сказал, что новички должны быть осторожны в своих словах и поступках, потому что их ошибки могут стоить им работы. Чан был строгим, но справедливым начальником. Он всегда заботился о своих сотрудниках и о репутации компании. Он всегда был готов помочь новеньким, но также был и строг с ними, когда они нарушали правила. — Хорошо, тогда я поехал. — Стой, — встав следом за Бигом, мужчина наклонился и оставил быстрый поцелуй у него на скуле. — Теперь можешь быть свободен. Не смею задерживать. Покраснев, кажется, до кончиков пальцев на ногах, телохранитель выскользнул из раздевалки и побежал к Кену. Сердце в груди воспевало такое поведение Чана. А вот мозг, наоборот, отрицал его. В машине между охранниками была кромешная напряженная тишина. Кен, сидящий за рулем, сосредоточенно смотрел на дорогу. Биг думал о Чане и о том, чтобы по-настоящему дать этому мужчине шанс. Витая в своих мыслях, телохранитель пропустил тот самый момент, когда их машина свернула с дороги в клуб Джей Йок и поехала в неизвестном направлении. Навигатор при этом был выключен, поэтому Биг немного растерялся и медленно потянулся за телефоном в кармане пиджака, чтобы проверить уведомление об изменении плана. — Куда мы едем? — настойчиво поинтересовался Биг, всматриваясь в меняющиеся пейзажи за окном. — И почему Арм не сделал рассылку задания. Нам же потом отчитываться перед Кинном, — мрачно и с неким недоверием сказал он. —Не было рассылки потому что Арм находится сейчас с Кхуном, — твердил друг. — И мы едем за ними. — Ничего не понимаю. Бред какой-то. Кен ничего не ответил, и это был сигнал для здравого смысла парня. Телохранитель, отбросив все сомнения, дернулся за своим пистолетом, но не успел среагировать, как приклад чужого Глока ударил по виску. Звенящая боль оглушила и лишила зрение на пару секунд. В следующие мгновение Биг понял, что не может нормально дышать. Сознание стремительно утекало от него, и последнее, что он увидел перед тем, как отключиться, это Кен, сидящий в респираторе.***
Вдоволь насладившись мучениями Тула, который отважился предать его, Кинн стоял, вытирая руки о белую ткань. Он наблюдал, как парень катался от боли у его ног. Это было зрелище, которое наполняло удовлетворением. Именно так будут страдать все, кто посмеет посягнуть на богатства клана Терапанякун и мужа Главы. Самоуверенная улыбка не исчезала с его лица вплоть до того момента, пока он не услышал шаги за своей спиной. И к огромному удивлению, это был Вегас, одетый в строгий костюм. Только тогда мужчина вспомнил, что сегодня должна была состояться семейная встреча. Совсем из головы вылетело, черт возьми. — Кинн, — произнес Вегас, его голос был твердым и решительным. — Нам нужно поговорить. Кинн повернулся и встретился взглядом с кузеном. Он увидел в его глазах смесь беспокойства и гнева. — О чем? — спросил Кинн, изогнув бровь. — О том, что ты делаешь, - сказал Корвит. — Ты заходишь слишком далеко. Кинн рассмеялся. — Захожу слишком далеко? — спросил он. — Я всего лишь защищаю то, что принадлежит мне. — Ты защищаешь это ценой невинных жизней, — выпалил Вегас. — Ты причиняешь боль людям, которые не заслуживают этого. — Они заслуживают этого, - сказал Кинн. — Они посмели встать у меня на пути. — Ты не можешь просто убивать людей, потому что они тебе не нравятся. Это неправильно. — Кто сказал, что это неправильно? — спросил Кинн. — Я сам устанавливаю правила. — Ты не можешь просто решать, что правильно, а что нет, — строго отвесил Вегас. —Есть клановые законы, и ты должен их соблюдать. — Законы для слабаков, - отмахнулся мужчина. — Сильные делают то, что хотят. — напоследок пнув лежащие на боку тело, Анакинн наклонил голову в бок, вслушиваясь в стоны и хрипы, полные боли. — Он отравил Порша и был причастен к взрыву на дороге. Я не собираюсь щадить какого-то ублюдка из-за моральных принципов. Подойдя к кузену поближе и гордо задрав подбородок, мафиози сложил руки на груди. — И не нужно втирать мне про мораль. От тебя слышать такое особенно смешно, — и, хлопнув по брата по плечу, Терапаньякун вышел из клетки, дожидаясь, когда Вегас сделает то же самое. Раздраженно закусив губу и сжав кулаки оставляя кровавые полумесяцы на ладони, кузен ушел наверх, встречаясь с довольным Кеном на лестнице. Они кивнули друг другу и поспешно разошлись. Самодовольная улыбка не сходила с лица мафии ровно до того момента, пока он не увидел Кена, шедшего ему на встречу. — Какого черта? Разве я не приказал вам с Бигом забрать тех двоих? — Извините, господин Кинн, я кое-что забыл у себя в комнате, поэтому Биг изъявил желание ехать без меня, — быстро оправдался Кен. — Вы закончили? — оглядев полную картину произошедшего, а именно кровь по всюду, в том числе и на одежде, Терапаньякун кивнул, выкидывая тряпку на пол. — Уберись здесь, раз тебе заняться нечем, — с призрением сказал мужчина и, засунув руки в карманы, вышел прочь. Прямо сейчас стоило решить вопрос со сделками, а потом вернуться к Поршу, надеясь на то, что он придет ночевать в их комнату. Кен же, дождавшись ухода Кинна, сразу же метнулся к парнишке и осмотрел его руку. — Не бойся, Кхун Вегас выплатит тебе полную компенсацию по инвалидности. Главное, прямо сейчас не сдохни. Иначе с меня три шкуры спустят, — заматывая кровоточащие раны бинтом, твердил Кен, смотря в безучастные потухшие глаза Тула. Закончив с обработкой культей, он оттащил его в самый угол и наклонился к уху. — Я приду за тобой сегодня ночью. Соберись, потому что на себе тащить тебя точно не собираюсь, — прошипел телохранитель, хлопнул паренька по больному плечу и, закрыв клетку, ушел.***
Отрешившись от всего, Порш наливал себе виски, наблюдая, как Кхун пытается избежать Арма и Пола. Сегодня он снова бросил вызов самому королю преступного мира. Это еще раз задело его гордыню, и он ждал ответа, но Кинн просто решил уехать и ничего не сказать. Такое поведение было характерно для мафиози. Несмотря на то, что Порш не провел с ним еще так много времени, он уже понимал, как общаться с Кинном. Знал, что можно сказать, а что лучше умолчать. Любое неподходящее слово могло привести к тому, что произошло между ними в туалете. На самом деле Китисават не понимал, почему Кинн испытывал раскаяние, ведь они оба получили удовлетворение, никто не пострадал. Почему же мафиози чувствовал себя таким виноватым? Порш не знал. Он уже давно понял, что Кинн - полон противоречий. Его темная сторона, скрытая глубоко в душе, выходила наружу, так как мужчина чувствовал полную беспомощность рядом с барменом. Это было новым для него, человека, привыкшего держать все в своих руках. После рассказа Вегаса Порш понял, что Кинн доверял только избранным после предательства близкого человека. И теперь он мечтал о том, чтобы Анакинн тоже доверял ему. Все это делало уверенность еще более безумной. Даже, черт возьми, Бигу он доверял. Свою жизнь, типо любовь всей жизни, братьев; а Поршу не мог. Вот, что было правдой. Снова Китисават начинал сомневаться в своем решении вступить в брак с таким сложным человеком. Но возвращаться было уже нельзя. Влюбленность, которая зацвела в его сердце, словно райский сад, не могла быть искоренена. Так что оставалось только потушить себя в алкоголе, надеясь, что Кинн когда-нибудь сможет ответить на его чувства взаимностью.***
Вегас сидел напротив Кинна все собрание и сверлил кузена задумчивым взглядом. На самом деле он был неприятно удивлен тем фактом, что справедливый и в меру милосердный Глава первой семьи опустился до того, чтобы запытать человека собственными руками, без посторонней помощи. Его руки были в крови по локти, и такое зрелище смутило даже непробиваемого Корнвита. Кажется, Анакинн реально был не в себе. Поэтому Вегас искренно переживал за все сделки Первой семьи, так как от нее зависел бизнес Второй. В действительности Вегас побит жизнью больше всех в клане. Кан был по своей сущности ужасным отцом, которому не ведома эмпатия. И старший брат старался брать весь удар на себя. Защищал Макао, стрелял, душил, убивал и сдирал кожу. Он был опущен в эту темную мафиозную пучину и на самом деле удивился, когда встретил там Кинна. Кстати, насчет его. Парень продолжал вчитываться в документы, перебирая стопку за стопкой, будто ничего не было. И внезапно Вегасу стало интересно, знает ли об этом старик Корн. — Дядя, что Вам известно о том, кто сидит прямо сейчас в подвале? — Кинн поднял на него свой серьезный взгляд. Выгнув бровь, старый волк взглянул на своего среднего сына. — О чем он, Кинн? Анакинн хмыкнул и опустил подбородок на свой кулак, поджимая губы. — Я нашел того, кто отравил Порша и был причастен к терракту.***
Ствол пистолета уткнулся в гланды. Бигу хотелось закашляться от такого сильного давления на гланды, но он старается сдержаться, да бы не показаться слабым. Из глаз от критической нехватки воздуха текут горячие слезы. Кровь мерзко стекает медленными ручейками с разбитого виска за воротник белой рубашки. — Рано или поздно это должно было случиться. Биг отодвигает ствол языком, чтобы он упирался в щеку и говорит: — Больной ублюдок! Не могу поверить, что это был ты! Похититель, одетый в красный костюм, ехидно посмеивается, возвышаясь над связанным телохранителем. Он наблюдает. Ему весело. — Я не хотел этого. Меня вынудили, — спокойно объясняет мужчина, окончательно вынимая Глок изо рта. — Тебе стоило лучше следить за мной, а не заниматься своей личной жизнью с Чаном, Биг. Знаешь же, что в мафии нет места для любви. — Это не твое собачье дело! — кричит телохранитель, пытаясь вырваться. Пластиковые стяжки больно режут запястья, заставляя шипеть под нос. — Ох, бедный мальчик, — взяв стул, Кен сел прямо перед ним, положив щеку на спинку. — Неужели ты думаешь, что кому-то есть до тебя дело? Биг молчит. В горле предательски все пересохло. — Чан пытается заполнить тобой утрату своей любимой семьи, — едко бросил Кен. — А Кинну нет до нас никакого дела. Для него существует только Порш Патчая Китисават. Такова жестокая реальность. Собрав остатки самообладания, Биг натянуто улыбнулся, старательно делая вид, что его никак не задевают слова бывшего друга. По ощущениям сердце словно вырвали из груди. — Так кому ты продался? — усмехнулся телохранитель. — Неужели Второй семье? — А это уже не твое дело. Поспи немного. Мне нужно еще кое-что сделать, — встав со стула, Кен зашел за спину Бига и, вытащив шприц с прозрачной жидкостью внутри, воткнул ему в шею. Тело почти моментально обмякло, что в разы облегчило будущую работу.