* * *
Времени на то, чтобы освоиться на новом месте, ушло меньше, чем Вольф предполагал. Уже к первым выходным он чувствовал себя здесь вполне прилично, хотя, конечно, это всё равно было не то, что в своих покоях там, в родном замке. Но всё же и здесь, несомненно, имелась своя прелесть – хотя бы, на самом деле, отсутствие материнского контроля. Рудольфус и Рабастан, как и обещали, периодически заглядывали к брату, правда, никогда не оставаясь ночевать. Зато тренировки шли совсем неплохо, и Вольф уже начинал перед сном в деталях представлять, как осенью, наконец, оттузит как следует ненавистного Поттера. И Сириус, наконец, поймёт, какую глупость сделал, променяв его, Вольфа, всего такого хорошего и положительного, на какого-то… гриффиндорца обнаглевшего. Мечта была, конечно, оторвана от реальности, и сам Вольф это прекрасно понимал. Было бы в высшей степени странно предполагать, что даже самая публичная (или, наоборот, самая непубличная) победа над Поттером подтолкнёт Сириуса к изменению своего мнения о нём. Но ничего другого у Вольфа просто не оставалось. Потому что альтернативой была только и вовсе уже бессильная ненависть, медленно сжигающая дотла и заставляющая ночью кромсать подушку. Зубами. Ну и, наконец, было просто очень приятно иметь возможность выплеснуть свою злую боль в срывающихся с конца палочки боевых заклятиях. Уже одна мысль об этом хоть как-то, но успокаивала. Так что боевым тренировкам Вольф посвящал изрядную долю свободного времени – всё равно делать было в летнем поместье, как выяснилось, не так уж много чего. Купание после двух часов в день начинало надоедать, бесконечное нарезание кругов по саду тоже наводило тоску, от чтения рано или поздно уставали глаза. Даже летнее домашнее задание пошло на борьбу со скукой – что, откровенно говоря, было уже и вовсе диагнозом. Расчёт на переписку с друзьями не оправдался – нет, и писать самому, и читать их ответы было интересно и ненадоедающе, но, увы, времени это занимало куда как меньше, чем предполагалось весной. Вот и выходило в итоге, что, как ни крути, а каждый день остаётся немало времени, которое просто не на что толком потратить. Не спать же лишние несколько часов в сутки? Нет, возможно, это и было бы не самой плохой идеей, но у Вольфа банально не получалось заставить себя сделать это. Можно было, проснувшись, час проваляться в постели, можно было вставать, когда захочешь (то есть обычно к полудню, поскольку засиживался на балконе Вольф допоздна, любуясь звёздами в ясную погоду и ночным пейзажем в облачную), но вот взять и улечься дрыхнуть посреди дня никак не выходило – сна ни в одном глазу. И единственным, на что было не жаль тратить «лишнее» время, были тренировки, даром что Рудольфус привёз несколько усовершенствованных манекенов и несколько ящиков прочего оборудования. Ближе к концу июля пришло извещение от отца, привнёсшее в более-менее устоявшийся распорядок дней новую струю. В Лестрейндж-Кастле скоро должен был состояться бал – не простой званый ужин, которые бывали каждый месяц, и не по одному разу, а полноценный бал с неплохим размахом. На памяти Вольфа это было далеко не в первый раз, но сейчас его впервые приглашали принять участие вместе с остальными членами семьи. Что радовало до невозможности. Так что к назначенному сроку (а точнее, даже загодя) он уже стоял у присланного с домовиком портключа при полном параде. Залы и коридоры родного замка были дополнительно разукрашены, полы надраены до блеска, а стёкол в окнах, казалось, и вовсе не было – до того они были чисты и прозрачны. Отец, мать, братья – все были, как и сам Вольф, в великолепных костюмах, могущих быть предметом зависти для большинства модельеров. В огромном вестибюле замка на пол-стены было растянуто знамя с фамильным гербом – чёрным морским змеем, плывущим среди бурных синих волн. Внизу, на извилистой ленте, располагался девиз: Placida per virem. Увы, весь этот блеск оказался лишь поверхностным слоем бала. Первый тревожный звонок прозвенел в сознании Вольфа во время приёма гостей, даром что самому ему удалось появиться на нём далеко не сразу, задержавшись в дальних комнатах под предлогом последних проверок степени лоска гостиных и курительной комнаты. Но и тех нескольких десятков гостей, которых он успел поприветствовать вместе со всей семьёй, хватило, чтобы навести тоску. Одни и те же формальные слова приветствия, словно приклеившаяся к губам улыбка – гости шли только что не сплошным потоком, бесконечные наклоны головы, ощущение бдительного материнского взгляда и – украшения, украшения, украшения… От боа, жабо, диадем, колье и всего прочего подобного начинало уже в глазах рябить – дамы, казалось, старались одна другую перещеголять в пышности наряда. На строгих чёрных костюмах их мужей, братьев и сыновей глаз прямо-таки отдыхал. Наконец встреча гостей завершилась, и Лестрейнджи двинулись в главную гостиную, где должна была состояться основная часть вечера. Вольф то и дело прикрывал глаза и помаргивал ими, стараясь взбодриться и полностью прийти в себя. Он подозревал, что удрать с этой основной части ему уже надолго не дадут. Да и вообще вряд ли дадут. А значит – скорей всего, придётся танцевать с партнёршами своего возраста. Не то чтобы Вольф не любил танцевать – скорее, он к этому делу относился безразлично, признавая в танцах лишь средство неплохой отработки ритма и реакции, да и вообще чувства тела. То есть – ещё один способ боевой тренировки. И всё бы ничего, но вот слушать при этом девчоночьи благоглупости вперемешку с дурацкими сплетнями! Ну хоть бы одна нормальная попалась, с которой можно будет поговорить по-человечески! Но после приветственного слова отца, с которым тот обратился к гостям, худшие опасения Вольфа начали сбываться. Часть приглашённых начала кружиться в танцах посередине зала, остальные же, разбившись на кучки, расположились у столов с угощениями и вели разговоры. Вольф уже было нацелился подобраться поближе к группе из Отдела обеспечения Магического правопорядка, среди которых, кажется, даже пара авроров затесалась, и попытаться погреть возле них уши (а вдруг что-нибудь про боевые операции расскажут!), но тут его пригласила на танец Сесилия Бурке. Отказаться, даже под вежливым предлогом, никак было нельзя – бал только начался, а неподалёку маячила мамаша Сесилии. Пришлось изобразить на лице располагающую улыбку и под руку повести довольную Сесилию на танцевальную часть зала. А дальше началась сплошная передача из рук в руки. Сразу же после танца с Сесилией подрулила Марилин Гэмп, после Гэмп появилась Нотт, Нотт сменила Яксли… После пятого по счёту танца Вольф уже просто не выдержал и решился на банальную ретираду – намёками сослался на естественные надобности и покинул зал, совершенно честно направившись в ближайший туалет. В принципе, Лестрейндж не так уж и соврал – вот только гораздо больше времени он провёл сначала у раковины, усиленно растирая лицо мокрыми руками, а потом у открытого окна, подставляя себя свежему ветру и пытаясь набраться терпения для продолжения этой муторности, именуемой балом. Полностью восстановиться всё же не получилось – Вольф вернулся в зал через одну из боковых дверей и решил всё-таки попытаться увиливать от дальнейших танцев, насколько только это окажется возможным. Он аккуратно прокладывал свой путь за кадками с раскидистыми декоративными растениями и наиболее плотными группами беседующих гостей, при этом непрерывно обозревая пространство вокруг себя на предмет нахождения девчонок примерно его возраста. И в случае обнаружения таковых немедленно менял курс. Какое-то время эта тактика приносила плоды, и уворачиваться в прямом и переносном смысле от продолжения танцемутора получалось. Правда, зато постоять на месте не получалось – несколько раз Вольф замечал тех девчонок, с которыми уже довелось покружиться и с приклеенной улыбкой на лице порасхваливать их наряды. Судя по всему, кое-кто из них явно был не против повторить заход – уж больно подозрительно они осматривались по сторонам. Притом сами недолго на одном месте задерживаясь. Совершив ещё один защитный манёвр, Вольф приблизился к одному из столов с угощениями. На все бокалы со спиртным были наложены специальные чары, не позволявшие прикоснуться к ним кому бы то ни было, не достигшему совершеннолетия, но они сейчас Лестрейнджа и не интересовали. Вот разнообразные бутерброды и прочие закуски, красиво сервированные на фарфоровых блюдах – это да! Вольф быстро умял три штуки и уже принялся за четвёртую, когда девчоночий голос у него за спиной окликнул его по фамилии – с вежливо-ожидающей, но вместе с тем и весёлой интонацией. Лестрейндж замер и тихо, но с большим чувством ругнулся про себя. Потерял бдительность – и вот результат. Он глубоко вдохнул, выдохнул и, в очередной раз нацепив на лицо приятную улыбку, развернулся к окликнувшей его. - Да, я вас слушаю?… Но тут Вольф осёкся – её он не ожидал здесь увидеть. Хотя, в принципе, отчего бы и нет – Таркины были пусть не самым богатым, но древним и уважаемым чистокровным родом, не говоря уже о связи Кольца рода. Может быть, просто потому, что Вольф хорошо помнил бег вместе с ней под хлещущими ветвями Дракучей Ивы, и то, какой он запомнил её тогда, как-то совсем не вязалось с нынешней картиной бала. Даала Таркин, весело улыбаясь, стояла перед ним в аккуратном, элегантном платье, её огненно-рыжие волосы были уложены в сложную причёску, а с ярко-синими глазами перекликалось изящное сапфировое колье на груди. Ну что ж, по крайней мере, это намного более лучший вариант для танца, чем те, что были раньше. Она-то вряд ли станет без умолку рассказывать про то, как и с кем, по некоторым сведениям, встречается, вероятно, её старшая сестра. - Танец, не так ли? – светски улыбнулся Вольф. Даала весело фыркнула. - Только не говори мне, что ты этого хочешь. Учитывая то, как ты хоронился от всех девчонок последнюю четверть часа, а перед этим полчаса пропадал невесть где… Я сильно сомневаюсь, что ты сейчас захочешь танцевать даже со мной. - Не обижайся, пожалуйста, – тяжело вздохнул Вольф, кивая в знак согласия. – Но я действительно… в общем, ты угадала. - Ещё бы. Потому и подошла. - То есть? – недоумённо поднял брови Вольф. Всё-таки этой девчонке удавалось его удивлять, как ни одной другой. - Скажем так: есть деловое предложение, – Таркин протянула ему пузатый бокал с коричневой, слегка искрящейся жидкостью. – Для начала рекомендовала бы тебе это. А то вид у тебя, сказать прямо, не слишком бодрый. - Да? И что… – Лестрейндж поднёс бокал к носу и слегка втянул воздух. - Не бойся, не мышьяк, – нетерпеливо фыркнула Даала, не дожидаясь конца фразы. – Ты всё ж вроде как не на стадии «отравите меня, чтоб я не мучался». - Глинтвейн, безалкогольный, подогретый, – пробормотал Вольф и сделал глоток. – Спасибо, Таркин. - Пожалуйста. Так вот, насчёт предложения. Тебе надоело с этими дурами таскаться, – Вольф даже чуть было не поперхнулся, услышав столь откровенную оценку его прошлых партнёрш по танцам. – А мне, знаешь ли, неохота и дальше слушать, как сестра по мозгам ездит: «что ты не танцуешь, что ты не танцуешь…» Вот я и предлагаю: как насчёт того, чтобы помочь друг другу? Ты со мной, я с тобой. Я тебя прикрою от дальнейших танцулек, а ты, если спросят, ведёшь со мной куртуазный разговор – чтобы, если снова, – «извини, Ривоч, я занята, беседую с Лестрейнджем». Как тебе такой расклад? - Идёт! – не раздумывая, закивал Вольф. – Огромное спасибо! - Да не за что, Лестрейндж, – улыбнулась Даала. – Похоже, мы с тобой в одной лодке. Рука об руку слизеринец и когтевранка, уже ни от кого не скрываясь, вышли на балкон. Ночное небо было усыпано яркими, чистыми звёздами, а если встать в тени, куда не доставал свет из зала, то можно было даже спокойно увидеть Млечный Путь. - О-о, как хорошо-о-о! – с наслаждением потянулась Таркин и оперлась на резные каменные перила. – Здорово, что мы встретились, а то там, – она качнула головой в сторону стеклянных дверей, за которыми блистал огнями зал, – было просто тошно. Извини, Лестрейндж, я не хочу сказать, что здесь у вас вообще тошно – нет, здесь классно, но, хм… - Но без этого бала было бы лучше, – Вольф прислонился к стене у самых перил и засунул руку в карман. – Полностью согласен. Будешь? - Бутерброды? – Таркин восхищённо присвистнула. – И ты их вот так… в салфетку и в карман костюма… Офигеть! Даала чуть не согнулась пополам от весёлого смеха, окончательно расположив к себе сердце Вольфа. В этом смехе не было ничего презрительного – нет, Таркин совершенно явно веселилась над тем, как спокойно он обошёлся с «бальной униформой». Впрочем, ещё до этого Лестрейндж понял, что его спасение, как минимум, на сегодняшний вечер заключается в этой девчонке. Когда она легко присвистнула. Ни одна из всех остальных, с кем сегодня довелось словом перемолвиться, на это бы не решилась! Кроме разве что Беллы – после бокала огневиски та бы, пожалуй, тоже не постеснялась. - Буду, спасибо! – Даала с охотой приняла половину бутербродов и принялась их уплетать. – М-м… Вот удружил, Лестрейндж… Я уж думала, придётся полуголодной до самого дома терпеть… - А кто же тебе мешал самой взять? – удивился Вольф. Даала только простонала и закатила глаза. - «Даала, воспитанные девочки не едят после второго танца». «Даала, воспитанные девочки не берут больше одного бутерброда за раз». «Даала, воспитанной девочке не пристало добавлять на бутерброд второй слой колбасы». Как же меня задолбала эта Ривоч! Вольф засмеялся. - Ну да, тебе смешно, – уныло протянула Таркин, разом откусывая четверть бутерброда. – А вот мне хоть караул кричи: есть охота, а послать куда подальше нельзя – сестра всё-таки. Нет, ты не думай, она, в общем, совсем неплоха, просто такая зануда… - Сочувствую. - Спасибо, – вздохнула Даала, бросая крошки севшей неподалёку чайке. Та сначала взлетела от неожиданности, не разобравшись, что к чему, но через несколько секунд, покружившись, села и стала с охотой клевать. - Хотела бы я летать так же, как они, – мечтательно протянула Таркин, глядя на чайку. – Поскорей бы второй курс, хочу в команду по квиддичу попасть. А ты? - Да пока не собираюсь, – пожал плечами Вольф. – Ну, в смысле, было бы неплохо, конечно, я подумывал над этим, но торопиться пока не хочу. Сначала присмотрюсь… - И что ты собираешься высматривать? – прищурилась Даала. – Так все места займут, пока думать будешь. - Если займут, значит, лучше летают, – пожал плечами Вольф. – Тем более что я пока даже не знаю, кем мне лучше быть. - Эх, ты! – беззлобно фыркнула Таркин и покачала головой. – А вот я уже знаю. Я буду охотницей! Самой лучшей в Хогвартсе! - Серьёзная заявка, – хмыкнул Вольф. - Да ты просто не видел, как я летаю! Вот увидишь, я буду лучшей! - Ну, удачи тогда, – дружелюбно усмехнулся Лестрейндж и отсалютовал бутербродом с красной икрой. – Приду посмотреть. Блокнотик захватывать? - Зачем? – непонимающе сдвинула брови Даала. - Как – зачем? А автограф раздобыть? Через секунду они ухохатывались уже вдвоём. - Захватывай! – махнула рукой раскрасневшаяся от смеха Таркин. – Будет что… уф… внукам показывать! Вольф уже даже ничего и ответить не мог – банально не хватало воздуха. Отсмеявшись, наконец, и отдышавшись, они продолжили разговор. Время текло незаметно – общих тем нашлось немало. Даала с удовольствием ругала вместе с Вольфом Поттера и наперебой обсуждала заклинания, отведённые на второй курс, а Вольф с не меньшим удовольствием слушал рассказы Даалы о морских, точнее, прибрежных боях, в которых участвовал её дедушка – знаменитый адмирал, и от души смеялся, когда она пародировала профессоров Хогвартса, даром что смешней всего выходил слизеринский же декан. Из зала донёсся усиленный заклинанием голос Япета – отец Вольфа благодарил гостей и подводил итог балу. Дежурные вежливости шли одна за другой. - Вот и всё, – грустно вздохнула Даала. – Мне пора. Жаль. Пока, Лестрейндж, рада была поближе с тобой познакомиться. - Ты можешь писать мне, если что, – внезапно в порыве какого-то вдохновения предложил Вольф. – Я отвечу. - Да уж надо полагать! – поперхнулась от смеха Таркин. – Только… Это правда, что вы до совершеннолетия живёте летом в отдельных поместьях – в одиночку? И они так защищены, что их невозможно найти? - Найти – не знаю, сам не пробовал, – пожал плечами Вольф. – Наверное. Но письма доходят, это точно. Я проверял. - Тогда договорились! – широко улыбнулась Даала. – Будет с кем нормальным поговорить до сентября. Нам обоим, между прочим. - Вроде того, – Вольф улыбнулся в ответ. – Шотландия, Дом Весёлой Стражи. В любое время, кроме выходных. - Классное название, – оценила Таркин. – Ладно, Лестрейндж, – запомнила. А мы живём недалеко от Гримсби, почти у побережья. Таркин-Манор. Пиши вообще в любое время. - Гримсби… Не так уж близко, – спустя несколько секунд молчания оценил Вольф. – Примерно миль двести по прямой от меня. - Ничего, сова без проблем долетит, – утешила его Таркин. - Да я и не сомневаюсь, – рассеянно взъерошил себе волосы Лестрейндж. – Просто оборот всё равно большой получается… Ну да ладно, не беда. - Вот именно. Будет время, будут письма, – с лёгкой тревогой в глазах улыбнулась Даала. – Ну… ладно, Лестрейндж – до встречи, увидимся в сентябре… - Тоже по Хогвартсу скучаешь? – внезапно спросил Вольф, когда она уже сделала несколько шагов к дверям. Даала обернулась и послала ему грустную улыбку. - Очень. И ты, верно? Вольф молча кивнул. Таркин вздохнула, улыбнулась напоследок ещё раз, теперь уже подбадривающе и, махнув рукой, вошла в зал. Машинально махнув в ответ, Лестрейндж вздохнул и запрокинул голову к звёздам. Пальцы небрежно скомкали салфетку и щелчком отправили её вниз. - Похоже, теперь я понимаю настоящую причину того, что балы у нас бывают не чаще раза в сезон, – задумчиво сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Такая тягомотина… И что Басти в них находит? Помолчав минуту-другую, Вольф рассеянно потёр нос и хмыкнул. - Хорошо ещё, что я не одинок в своём мнении.* * *
Уже в начале августа Вольфу довелось ещё раз выбраться из летнего поместья не ради «штатного» посещения Лестрейндж-Кастла, а по делу, которое требовало конкретно его присутствия. То есть в самом-то начале он об этом и не подозревал, когда получил копию письма, извещающего о том, что миссис Блэк будет рада принять у себя всех трёх братьев Лестрейнджей – четвёртого числа, к обеду. К копии прилагалась записка от матери, ясно предупреждавшая, что никаких отказов быть не может. Собственно, Вольф и сам был очень рад навестить Блэк-Холл, но после подобного приказа ему на какой-то момент захотелось специально не поехать. Скажем, как следует набегаться вокруг дома в полдень и сразу после этого наглотаться холодного чаю до упора – если верить книгам, эффект после этого был гарантирован. Даже Марта не отправила бы его после такой процедуры дальше кровати. Но всё это было лишь короткими мечтами, по сути, просто порождением злости и раздражения. Вольф прекрасно отдавал себе отчёт в том, что как раз не отказался бы от возможности навестить Регулуса и… да, Сириуса! – даже если бы ему как раз запрещали это. Лестрейнджу просто было очень обидно, что ему даже тут, на пустом месте и без всякого повода, мать считает нужным отдавать приказы. Блэки встретили их приветливо, интересовались, причём, похоже, вполне искренне, как проходит лето. После обеда Орион увёл Рудольфуса и Рабастана в свой кабинет под предлогом того, что хочет обсудить с ними кое-какие недавние изменения в политике Министерства. Нет, Вольф бы, скорей всего, и поверил в то, что никакие предлоги тут ни при чём – если бы не Вальбурга. - Вольф, – миссис Блэк подошла к нему, едва её муж скрылся в дверях, – я бы хотела кое о чём с тобой переговорить. «Наверняка Сириус», – мелькнуло в голове Лестрейнджа. - Это касается моих сыновей, – продолжила Вальбурга. «Так я и думал». - Во-первых, как ты знаешь, Регулус меньше чем через месяц отправляется в Хогвартс. И меня, признаться, тревожит тот факт, что Сириус, – губы Вальбурги резко поджались, – оказался на Гриффиндоре. Я почти уверена, что без его участия в этом решении Шляпы дело не обошлось. Разумеется, я позаботилась о том, чтобы внушить Регулусу правильное отношение к факультетам, и Сириус почти не общался с ним этим летом, но… увы, всякое может случиться. - Безусловно, – подтвердил Вольф, от всей души жалея обоих братьев Блэков. Одному лето напролёт талдычили про то, что и так было известно, второй, похоже, вообще фактически под домашним арестом сидел. А он-то ещё был недоволен своим летним жильём, отданным ему одному чуть ли не в полное распоряжение! - Я рада, что ты меня понимаешь, – светски улыбнулась миссис Блэк. – Так вот, Вольф, если ты не против – я была бы тебе очень благодарна, если бы ты первого числа взял на себя присмотр за Регулусом. Вы с ним хорошо сходитесь, он будет только рад… А у меня будет спокойней на душе. - Конечно, миссис Блэк, я и сам собирался это сделать, – склонил голову Вольф, в душе мрачнея ещё больше. Несложно было просчитать второй смысл такого предложения – Вальбурга прекрасно знала, что между её старшим сыном и ним давно пробежала чёрная кошка, и Сириус вряд ли сунется в купе, где будет ехать Вольф. А если вместе со своими дружками попытается силой занять место «опекуна» – так на то рядом и Северус будет, и Рабастан, скорее всего, тоже… Отличный ход, миссис Блэк. - Замечательно, – одобрительно кивнула Вальбурга. – Будет очень хорошо, если ты сейчас навестишь его – он давно справлялся о тебе. Я думаю, он уже ждёт тебя. - Да, миссис Блэк, я с удовольствием к нему наведаюсь, – кивнул Вольф, на этот раз не кривя душой. Хотелось побыстрей проверить Рега – как он там, не слишком ли его заморочили разъяснительными речами? - И ещё одно, – голос Вальбурги настиг его, когда он уже преодолел половину расстояния до дверей. Вольф остановился и послушно повернулся к величаво стоявшей посреди комнаты женщине. - Если тебе не сложно, загляни потом к Сириусу, – попросила Вальбурга. Странно, но на этот раз это действительно была просьба, а не распоряжение, закамуфлированное под неё. – Я знаю, что у вас с ним сейчас напряжённые отношения, но, может быть, к тебе он всё же прислушается и – кто знает, вдруг попробует взяться за ум… - Миссис Блэк, – вот уж эта просьба поразила Вольфа до глубины души! – но если, насколько я понимаю, он не хочет слушать вас, то что тогда могу поделать я? - Мало ли что! – в голосе Вальбурги скользнули раздражённые нотки. – Знаю, это глупо, но иногда неслухи больше склонны прислушиваться к ровесникам, чем к старшим… Попробуй, ладно? Хуже-то, я думаю, не будет… - Да, вы правы, – согласился Вольф. – Хорошо, я и к нему загляну. «Да уж, хуже не будет – хуже ведь просто некуда», – заключил он про себя, идя к комнате Регулуса. – «Похоже, миссис Блэк решила уломать обоих сыновей простым лобовым напором. И если с Регом это ещё может выйти, то с Сириусом, ставлю все свои карманные деньги, приведёт только и исключительно к обратному результату…» - Тук-тук! – добравшись до обиталища младшего Блэка, Вольф театрально побарабанил в дверь костяшками пальцев. – Есть кто дома? Изнутри послышался топот, через считанные секунды дверь распахнулась, и его стиснули в объятиях, после чего чуть ли не втянули внутрь. - Я смотрю, ты по мне скучал, мелкий, – засмеялся Вольф, трепля по шевелюре уткнувшегося ему в грудь Рега. Несмотря на то, что разница между ними была чуть больше года, Вольф всегда ощущал себя заметно старше. Может быть, из-за того, что просто был выше, а может быть, из-за разницы в характере – Регулус всегда был самым мягким и добрым среди них. Даже, пожалуй, чуть-чуть наивным. Эдакий беспечный щенок, всегда готовый завилять хвостом. - Меня зовут Регулус! – пробормотал хозяин комнаты, не отпуская Вольфа. – Мама сказала, что ты сегодня должен прибыть… Я и правда соскучился! - Охотно верю. Но, может быть, всё-таки присядем? - Ох… да, конечно, извини, – Регулус, покраснев, разнял объятия и кивнул на кровать. – Садись. Э-э… кофе? - Угу, – со смешком пробормотал Вольф, садясь на мягкое покрывало и откидываясь на спину. – «Чаю? Или чего-нибудь покрепче?» - Э-э… Это ты… – Регулус неопределённо повёл рукой по воздуху. - Это я шучу, Рег… Давай тоже сюда, что стоишь, как бедный родственник? Засмеявшись, Регулус кивнул и тоже плюхнулся на кровать рядом с Вольфом, с весёлой усмешкой скосившим на него взгляд. - Ну, рассказывай! Как тебе мать каждый день нотации о прекрасном факультете Слизерин читает, как брат на тебя тоскливо смотрит, не имея возможности порассказывать обратное… Как ты Хогвартса ждёшь и как не уверен, на какой факультет попадёшь. Рег таращился на него глазами по пять галлеонов. - О-откуда ты… Про то, что я не уверен, я не писал! И про то, как смотрит, тоже… И про то, что это действительно нотации… - Всё просто, Рег, – Вольф прикрыл глаза. – Про нотации – она сейчас сама призналась, когда сказала, что объясняет тебе «правильное отношение к факультетам». На фоне того, куда попал Сириус – несложно представить, в чём это реально выражается… Что он на тебя смотрит тоскливо – тоже понятно, ведь Вальбурга явно держит вас порознь, чтобы он на тебя дурно не повлиял. Это было бы ясно, даже если бы она и не упомянула об этом… после того, как она сказала мне насчёт, хех, «неслухов, предпочитающих слушать своих, а не старших». И я готов поспорить, что он знает, о чём тебе рассказывают родители, и очень хочет доказать обратное. Уверен, что Вальбурга позаботилась о том, чтобы он знал. Так сказать, в плане положительного примера. Ну, а остальное… о чём ты там спрашивал? - Как ты узнал, что я тревожусь насчёт факультета… - Я тебя умоляю, Рег, об этом все тревожатся перед первым курсом, – закатил глаза Вольф, кайфуя от ощущения своей «матёрости». – Ну а если учесть, как на тебя давит твоя матушка, требуя, чтобы ты попал на Слизерин, а с другой стороны – перед глазами пример старшего брата… Наверное, я не слишком ошибусь, если скажу, что ты о своём распределении каждый день думаешь? - Ошибёшься, – грустно растянул губы в улыбке Регулус. – Каждый час. Ну, почти. Вольф задумчиво сдвинул брови, затем кивнул сам себе и рывком поднялся в сидячее положение. - Ладно, Рег, нечего тебе тосковать. С Сириусом – это невероятная случайность и ничего более, она не повторится. Ты мне лучше вот что скажи – у тебя не найдётся чистой бумаги с карандашом? Я такое видел у себя в летнем поместье – лучше нарисовать… - Конечно, – оживился Регулус, бросаясь к письменному столу и усиленно роясь в верхнем ящике. – Сейчас, сейчас… Вольф тем временем неспешно прошёлся по комнате, время от времени попинывая воздух то за тумбочкой, то под кроватью – словно от нечего делать. - Вот, держи! – Регулус выложил на стол несколько листов альбомного формата и пару новеньких карандашей. Вольф подошёл к столу, аккуратно уселся за него и пододвинул к себе первый попавшийся лист. Регулус, сгорая от любопытства, наклонился над плечом Лестрейнджа, начавшего небрежно набрасывать рисунок. Внезапно, не меняя скорости, карандаш стал вписывать слова между линий. Рег, не подавай вида, что я что-то пишу. Это очень важно. Я подозреваю, что за нами могут шпионить. - Я увидел это на днях, в саду, – вслух сообщил Вольф, продолжая писать вперемешку с рисованием. Рег в ответ согласно закивал, вполне искусно сохраняя на лице прежнее обычное заинтересованное выражение. Твоя мама хочет, чтобы ты попал на Слизерин. Она хочет, чтобы я присмотрел за тобой вплоть до Распределения – и, наверное, дальше, если ты попадёшь на Слизерин. - Не правда ли, внешне выглядит вполне обыденно? – светским тоном поинтересовался Лестрейндж у Блэка, многозначительно глядя в глаза. В ответ был послан понимающий кивок. Но я тебя прошу, Рег, ничего не бойся. Чего доброго, ещё на Пуффендуй попадёшь. Клянусь тебе: если ты и попадёшь на Гриффиндор, я не разорву отношения с тобой. - Вот так вот. А вот в таком ракурсе эта штука выглядит уже необычно, верно? Мы рассорились с Сириусом из-за личных проблем. Он сам хуже не стал. И будет очень рад тебя встретить. Рег, повторяю, запомни: куда бы ты ни попал, ни он, ни я тебя не бросим. Прекращай мандражировать. - И – вот так! Теперь это вообще похоже на сказочный замок. Нравится? - Очень, – подтвердил Регулус, не отводя тревожно-вопрошающего взгляда от глаз Вольфа. – Даже, пожалуй, сомнительно, что такое… такая забавная штука могла встретиться прямо в саду под деревом. - Можешь не сомневаться, Рег, – тепло усмехнулся Вольф. – Всё, что здесь нарисовано – чистая правда. Слово даю. Регулус опустил глаза и счастливо улыбнулся. - Спасибо, что нарисовал. Мне очень понравилось. - Обращайся, если что, – Лестрейндж достал палочку и, скомкав листок, кинул его в камин. – Инсендио! Говорят, что некоторые вещи лучше сохранять в своём сердце… - Да, ты прав, – согласился Регулус, отходя к кровати и снова валясь на неё уже с невероятно облегчённым видом. – Это, кажется, что-то японское? - Японское… а может, вообще восточное, – пожал плечами Вольф, убирая палочку и с лёгкой усмешкой наблюдая за охватывавшими листок языками пламени. – Точно не скажу. Но, согласись – красиво? - Великолепно, – весело сообщил Регулус. После этого разговор перешёл уже на самые обычные темы – все те, о которых могут поговорить два друга, не видевшиеся одиннадцать месяцев. Наконец, спустя пару часов, Вольф со вздохом сообщил, что ему пора. - Может, увидимся ещё до конца лета… Ну, даже если нет – встретимся на платформе девять и три четверти! - Ага, – бодро кивнул Регулус, хотя на его лице и читалась грусть от нового расставания. – Я буду ждать! Распрощавшись с младшим Блэком и выйдя в коридор, Вольф некоторое время помедлил. Идти на встречу с Сириусом было… неприятно. Одновременно и тянуло его увидеть, поговорить с ним, и было неприятно вновь заводить разговор на темы, по которым примирения быть не могло. Но, так или иначе, а идти надо было. Едва ли Вальбурга могла не узнать о том, какие передвижения он предпринимал – или не предпринимал – в её доме. Как минимум, об этом запросто могли сообщить домовики, в расчёте на которых Вольф и затеял всю эту катавасию с «рисунком». Идти было недолго. Вот и знакомая комната. Сколько раз он входил в неё с улыбкой на лице… А сейчас что будет? Вольф горько усмехнулся, покачал головой, вдохнул, выдохнул и решительно – как в омут головой – поднял руку и постучал в дверь. - Войдите, – с удивлением откликнулись оттуда через несколько секунд. Видимо, прежние визитёры Сириуса стуком себя не утруждали. Визитёрша, точнее. Сириус стоял у окна, на подоконнике лежала раскрытая книга. Серые глаза удивлённо расширились при виде вошедшего – и Вольфу мучительно захотелось подумать, что кроме удивления в них, хотя бы чуточку, мелькнула и радость. - Вольф… – пробормотал Сириус, делая шаг вперёд. – Это ты? Чему обязан? - О, всего лишь твоей матерью, – вздохнул Лестрейндж, закрывая за собой дверь. – Она хочет, чтобы я растолковал тебе, как… - …плохо я поступил, угодив на Гриффиндор, – язвительно закончил за него Сириус. – Понятно. Сама убедить не смогла, решила тебя приплести. - Можно при желании и так сказать, – откликнулся Вольф. – Как ты тут? - А ты не видишь? – криво улыбнулся Сириус. – Или моя драгоценная маменька тебе не сообщила? Я под домашним арестом. Ну, если быть точным, из комнаты я теперь выходить могу, но с Регом мне общаться запрещают. Ты его видел? Последний вопрос был задан с отчаянной надеждой. - Знаешь, Сириус… – медленно покачал головой Вольф. – Давай ты не будешь залезать дальше? Тебе не понравится, честно. - Что ты имеешь в виду? – встревоженно спросил Сириус. – Говори! - Уверен? Ещё не поздно… - Мордред подери, да! – взорвался Блэк. – Говори, что с ним! - С ним всё хорошо. Но ваша мать хочет, чтобы он поступил на Слизерин. И, как бы это помягче выразиться… Упорно закладывает в него эту программу поведения. - ******! – с чувством выругался Сириус, двигая кулаком о столбик, поддерживавший балдахин над кроватью. – Я так и думал! Она это начала, ещё пока я был в Хогвартсе, я точно знаю. И что теперь? Рег… он как, сломлен? - Хм. Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. - Начни лучше с плохой. - Он сам хочет туда. И ты, я думаю, это знаешь. Сириус закрыл глаза – крепко, до морщинок на висках. Стиснул руку на деревянной резьбе столбика. И глухо спросил: - А хорошая? - Он не сломлен. И вообще пребывает в полном здравии, как физическом, так и душевном. За тебя вот только беспокоится. - Да со мной-то что случится! – отмахнулся Сириус. – Подумаешь, никто не разговаривает… Письма от друзей приходят, я могу им писать – и ладно. Когда мать не орёт, а просто делает вид, что тебя нет – это совсем не так уж плохо. – Сириус приоткрыл один глаз и с лёгкой ехидцей посмотрел на Вольфа. – И ты, я думаю, это знаешь. - Да уж будь уверен, – Лестрейндж сложил на груди руки. – И, кстати… Вальбурга поручила мне опёку Рега. С Кингс-Кросса и до распределения. Сириус замер. Медленно сдвинул брови, а потом горько усмехнулся. - Она тебя что, своим полномочным представителем выбрала? То меня уговорить, то за Регом присмотреть… - Не знаю, – пожал плечами Вольф. – Думаю, считает, что мне вблизи виднее. - Ха, логично. Ну и? Что ты будешь делать – рассказывать Регу о том, как хорошо жить в ваших сырых подземельях? - Вообще-то ни фига они не сырые, – слегка обиделся Вольф. – Сырость у нас ещё поискать нужно. А во-вторых… - Во-вторых? – напряжённо спросил Сириус, так и не дождавшись продолжения. - Во-вторых, – очнулся от задумчивости Вольф, – он будет решать сам. И, представь себе, я не собираюсь его проклинать, если он выберет тебя. У меня друзья имеются. - У меня тоже! – возмущённо буркнул Сириус, неосознанно вставая в точную копию позы Вольфа – со сложенными на груди руками. - Вот и оставайся с ними, – горечь и боль, испытываемые Лестрейнджем, всё же прорвались наружу и зашипели ядом в словах. – Не забудь принять фамильную непрошибаемую мину, когда встретишься с Поттером! Ты ведь не захочешь, чтобы он догадался о том, как ты тут тосковал в одиночестве? - Как и ты не захочешь, чтобы до Нюниуса дошло, наконец, что ты просто тяготишься ролью младшего брата – потому и собираешь вокруг себя неудачников, ведь тебе так приятно чувствовать себя благодетелем и покровителем, – оскалился Сириус, не отводя взгляд от Вольфа. Рука Лестрейнджа нырнула в карман. Блэк дёрнулся было к своей волшебной палочке, лежавшей на столе, но замер на месте, сообразив, что всё равно не успеет. С нарочитой неторопливостью он развернулся к своему собеседнику и беспечно улыбнулся, засунув руки в карманы. - Ну, что же ты? Бей! Всё равно тебе ведь это не поможет. - Да чтоб тебя… – Вольфа затрясло от ярости. – Чтоб ты… Будь проклят тот день, когда ты встретился с Поттером! Однажды я до него доберусь! - Только попробуй! – с Сириуса разом слетела вся напускная беспечность. – Со мной дерись, как душе угодно, но Джеймса не трогай! - Если бы не он, – в голосе Вольфа боль причудливо мешалась с яростью, словно кислота с расплавленным металлом, – всё бы было хорошо! Мы сейчас были бы вместе, друзьями, как и раньше! - Да кто тебе мешает?! – воскликнул Сириус, сглатывая едкий комок в горле. – Что изменилось, Вольф, что мы готовы порвать друг друга при первой возможности?! Лестрейндж застыл. Его взгляд медленно сместился в сторону и вниз, рука с палочкой опустилась. - Всё изменилось, – хрипло ответил он наконец. – Ты гриффиндорец. Я слизеринец. И нет между нами и вами никакой средней линии. - Тебе это не мешает общаться с Эванс! И вообще: если бы мы с Джеймсом попали на Слизерин и подружились там, что бы ты тогда сделал? Вольф с трудом выдохнул. В таком варианте он эту проблему ещё никогда не рассматривал. - Да не факт… что что-то бы сделал. Думаю… в итоге мы бы смогли все вместе подружиться. Конечно, если бы вы перестали цепляться к Северусу. - Он сам к нам цепляется, сколько можно говорить? И вообще: почему тогда ты сейчас не можешь пойти нам навстречу? - А почему я должен это делать? – вспылил Вольф. – Почему бы вам с Поттером этим не заняться? И вообще, пойми ты наконец: здесь одно другое поддерживает! Если бы ты не выбрал его вместо меня, я бы тоже и не подумал… сводить всё вот к этому, где мы сейчас! И неважно, что ты на Гриффиндоре! Но ты – гриффиндорец, выбравший себе в друзья… в приятели Джеймса Поттера. Что-то одно из этого я могу перенести. Но не оба сразу. - Да будь проклят тот день, когда ты попал на Слизерин, – от души сказал Сириус. - Рад, что мы хоть в чём-то продолжаем сходиться! – хрипло засмеялся Вольф. Смех перешёл в кашель – в горле запершило. – Вот только надо бы немного подправить: будь проклят тот день, когда мы попали на разные факультеты! - Вот это верно! Блэк и Лестрейндж стояли друг напротив друга, и в глазах каждого было одинаковое тоскливо-жадное выражение. Между ними лежало лишь несколько ярдов ковра, но с тем же успехом это могли быть несколько миль зыбучих песков. - Позаботься о Реге, если он попадёт к вам, – тихо попросил Сириус. - Об этом ты мог бы и не просить, – еле заметно улыбнулся Вольф. – До свиданья, мой лучший враг. - До встречи… мой заклятый друг, – не остался в долгу Блэк. Ещё одна улыбка мелькнула на губах Лестрейнджа, а потом он просто изящно склонил голову, не опуская при этом взгляд, затем выпрямился и, не поворачиваясь, плавно шагнул назад, в пару движений нащупывая за спиной дверную ручку.