Волчья стая

Something old, Something new, Something borrowed, Something blue And sixpence in her shoe. Leslie Jones, «Happy is the Bride the Sun Shines On». Сириус Блэк никогда не любил вставать рано утром. Даже по особым случаям. Вот и сегодня он продолжал сладко дремать, полузарывшись лицом в подушку и не обращая внимания на то, что остальные уже на ногах. - Эй, соня, подъём, – весело позвал его Джеймс. – Давай, давай! Кто рано встаёт… - Тот точно не я, – пробубнил Сириус, прежде чем зарыться в подушку окончательно. - Сириус! Пора уже! - Куда пора? – Блэк и не думал открывать глаза. - Ты не забыл, что у нас сегодня первый матч? – «грозно» осведомился Джеймс. - Дже-е-е-е-е-ей, – сладко, чуть ли не до вывиха челюстей, зевнул Сириус. – Ну не прямо сейчас же он! Сначала завтрак… - Какой завтрак?! – возмутился Джеймс. – Перед матчем нельзя много есть! Только лёгкая закуска и всё! Давай, Сириус, давай, через пять минут жду тебя внизу, и не вздумай опаздывать! Сегодня же важнейший день! Он выскочил из спальни, а Сириус недовольно оторвал голову от подушки и, приоткрыв один глаз, проводил лучшего друга взглядом. - И что это было? – риторически вопросил он, взглянув затем на уже одевшегося Ремуса. - Ну, ты же знаешь, как Джеймс любит квиддич, – пожал плечами тот. - Знаю, – согласился Сириус, с недовольным полустоном-полузевотой садясь на кровати. – Я ведь тоже квиддич люблю. Но не до такой же степени, чтобы вскакивать на матч за… сколько?! За полчаса раньше обычного?! Сириус нашарил рукой подушку и швырнул её в часы. - Знал бы, что так будет, ещё задумался бы, прежде чем идти с Джеем на отборочные… - Да ну? – с лёгкой лукавинкой улыбнулся Ремус. – Вот так взял бы и… не пошёл? Сириус понимающе усмехнулся в ответ. Он и сам понимал, что ворчит скорее символически, чем по-настоящему. Отборочные на Гриффиндоре прошли уже месяц назад. На всех факультетах они были обычно где-то в середине осени, в целом укладываясь в пределы октября – исключения были редко. Хотя, с другой стороны, они иногда могли и не проводиться, а могли и быть чисто символическими – далеко не все капитаны считали, что им нужны новые игроки, а кто-то просто предпочитал сохранить успевший крепко вместе слетаться состав команды. Вот, к примеру, как раз в этом году в составе сборной Когтеврана – а именно с ней сегодня должна была встретиться на поле гриффиндорская, – не произошло никаких изменений, хотя отборочные были. Но всех, кто их прошёл, когтевранский капитан отправил в запасной состав. А вот им с Джеймсом повезло. Карадок Дирборн, бывший капитаном в команде Гриффиндора, не только честь по чести предоставил возможность попробовать себя всем, кто этого захотел, но и не стал брезговать младшекурсниками в команде. Джеймс, показавший великолепные результаты в ловле снитча, без лишних вопросов получил место ловца – он опередил ближайшего соперника по времени процентов на тридцать по итогам пяти раундов. Сириус был в восторге. Ему самому впоследствии пришлось немного труднее – пусть и пробовался он на место загонщика, которых в команде двое, но и оба прежних загонщика ещё учились в Хогвартсе, в отличие от бывшего ловца, выпустившегося в прошлом году. Однако в итоге Карадок счёл, что проворство Сириуса в воздухе выше, а опыт – дело наживное. Первый матч в этом году был между Пуффендуем и Слизерином, и особой радости гриффиндорцам он не принёс – «змеи» просто снесли с поля «барсуков», словно издеваясь над известной поговоркой про рождённого ползать. Вольф после этого несколько дней ходил гоголем, задирая нос при каждой встрече с Джеймсом и окатывая того высокомерным взглядом, как будто поражение потерпел сам Гриффиндор. Сириус замер на мгновение и вздохнул. Ну вот, опять он про него вспомнил. Казалось бы, минуло уже больше года после разрыва и давно уже пора отправить в прошлое этот эпизод своей жизни, но Сириус не мог этого сделать. Возможно, у него бы получилось, учись Вольф не в Хогвартсе, а где-то ещё, но, когда он был перед глазами каждый день чуть ли не десять месяцев в году из двенадцати, позабыть о нём никак не получалось. Особенно не давал забыть о былой дружбе не кто иной, как Снейп, любивший смотреть на Блэка с чувством собственного превосходства, стоя рядом с Вольфом. Может, это иногда и просто казалось Сириусу, а может, превосходство это было продиктовано совсем другими соображениями, но смириться с тем, что Нюниус занял твоё место, было невозможно. Опять-таки – уж во всяком случае, невозможно, когда об этом тебе напоминают каждый день одним своим видом! Пусть тоска по минувшему успела улечься и уже не причиняла, как раньше, острой боли, но Сириус всё равно продолжал в глубине души надеяться, что однажды всё это закончится и он снова сможет протянуть Вольфу руку. Увы, это зависело не от его желания – руку не желал протягивать сам Вольф. Да и поводов у него становилось для этого всё меньше – его компания на Слизерине разрасталась. Совсем недавно к ней присоединилась одна когтевранка, что, вообще-то говоря, было довольно необычно – как правило, дружба образовывалась между учениками одного факультета, а межфакультетскими были разве что приятельские отношения. Однако эта Таркин, похоже, решила наплевать на традиции. Теперь Сириус припоминал, что и раньше замечал её в подозрительной близости от компании Вольфа – она чуть ли не в половине случаев, когда начиналась стычка, оказывалась рядом, точно её Манящими чарами притягивало. А вот теперь и вовсе притянуло – в один прекрасный день она просто вышла из зала после ужина вместе с Вольфом, Снейпом и Регулусом, словно своя. А последующие дни только подтвердили – она теперь и правда для них своя. Что ж, надо полагать, на всей компании нынче будут когтевранские шарфы болельщиков. Тем более что слизеринцы принципиально никогда не болели за Гриффиндор. Впрочем, как и гриффиндорцы за Слизерин. Завтрак сегодня был шумным – за столами всех четырёх факультетов обсуждали матч, который должен был начаться уже очень скоро. Особый шум, конечно, стоял среди гриффиндорцев и когтевранцев, но и остальные проявляли большую заинтересованность в событиях. Что ж, неудивительно – в следующем семестре им тоже предстояло сойтись на квиддичном поле и с «львами», и с «орлами». Несмотря на теперь и у него уже поднявшееся внутри волнение, Сириус всё же уделил внимание завтраку, полагая, что летать натощак – не самая лучшая идея. А вот Джеймс сидел как на иголках, хотя никакого страха в нём не было заметно – лишь нетерпеливое волнение, тянувшее его на поле. Сириус хмыкнул. Он видел, как летает его друг. Вряд ли когтевранцы смогут ему что противопоставить, даром что у них на гербе птица! Ну, а если вдруг что – он будет рядом. Прикроет. После завтрака все игроки первыми направились к квиддичному полю. Обеим командам требовалось переодеться, проверить мётлы, всю амуницию, в последний раз обсудить план игры… Так что медлить тут не приходилось, да и ни к чему было. По мере заполнения трибун шум, доносившийся снаружи, становился всё громче. Сириус незаметно для остальных сглотнул, покачивая в руке довольно увесистую биту – непременный атрибут загонщика, без него вряд ли приходилось надеяться отбить тяжёлый бладжер, да ещё и в нужную сторону. Хорошо хоть, что нынешние имеют более гуманную конструкцию – из истории квиддича Сириус прекрасно помнил, что ранние, только появившиеся модели металлических бладжеров изготавливались из свинца, а их идеологические предшественники из средневекового крекьяуна и вовсе были заколдованными камнями. Учитывая, что от удара магически укреплённой битой камень, особенно летящий встречным курсом, мог и расколоться, сохранив при этом наложенные на него чары, заставлявшие его носиться за любым оказавшимся поблизости игроком, то это было просто опасно – мало кому захотелось бы играть среди агрессивно настроенных осколков. Впрочем, свинец тоже оказался не лучшим вариантом – от ударов бит на изготовленных из него бладжерах оставались вмятины, ухудшавшие их полётные способности, а чары, аналогичные тем, что на битах, свинец держал плохо. Да и вес у таких бладжеров становился просто угрожающим. Современные были уже далеко не так опасны, особенно если учесть обязательные элементы защиты на каждом игроке. Сириус бросил взгляд на Джеймса, раскрасневшегося от волнения и крепко стискивающего рукоять своего «Нимбуса-1000». Блэка невольно охватил приступ белой зависти и грусти – узнав о том, что их сын принят в команду, родители Джеймса немедленно прислали ему в подарок эту модель, продолжавшую считаться одной из лучших, несмотря на то, что ей уже было пять лет. «Нимбус» обещал скоро выпустить новую, улучшенную модель, но пока что «тысячник» с его максимальной скоростью до ста миль в час, отличной маневренностью, надёжностью и управляемостью был вне конкуренции, хотя более старые фирмы, «Комета» и «Чистомёт», недовольные новым и весьма успешным соперником, и обещали создать нечто лучшее. Но то ли слов здесь было больше, чем дела, то ли испытания затянулись, а по факту – «Нимбус-1000» на осень семьдесят второго оставался вне конкуренции. Вот только родители самого Сириуса и не подумали подарить ему что-то похожее. Конечно, разве им охота, чтобы их непокорный сын играл против Слизерина на отличной метле? Так что приходилось довольствоваться тем, что уже имелось – «Вихрем-4». Скорость у этой метлы была довольно приличная, но при наборе высоты происходила потеря мощности. К счастью, для соревнований на школьном стадионе это всё же не было критическим недостатком, вертикальные манёвры здесь происходили в довольно-таки ограниченном диапазоне, хотя вообще правилами квиддича разрешалось набирать любую высоту, на какую только хватит технических характеристик мётел. Но, с другой стороны, поскольку основная игра так или иначе завязывалась на кольца-ворота, располагавшиеся на вполне определённом расстоянии от земли, то и смысла особого в этом не имелось, разве что при погоне за снитчем, который, удирая от ловцов, запросто был способен уйти в резкую горку. Последние приготовления, напутственное слово капитана… и вот свисток. Пора выходить на поле. Сириус занял своё место среди игроков и двинулся вперёд, загнав волнение как можно глубже. Квиддичное поле встретило прохладным воздухом – снег ещё не лёг, но до этого оставалось уже недолго. С трибун неслись крики – Слизерин, как и ожидалось, поддерживал Когтевран, а вот на пуффендуйцах были красно-золотые шарфы. Таким образом, симпатии были разделены практически поровну. Сириус, пока судья выносила на поле ящик с мячами, а капитаны команд выполняли приветственное рукопожатие, торопливо оглядел слизеринские трибуны. Ему очень хотелось знать, как на него сейчас отреагирует Вольф – ведь, в конце концов, он сам однажды мог выйти на поле против Гриффиндора, пусть в этом году почему-то и решил вообще не участвовать в отборочных пробах. Снейп тоже, что и неудивительно – хорошо летать, насколько Сириусу было известно, он так и не научился. Регулус был ещё первокурсником, а их в команды не брали по школьным правилам из соображений безопасности. Из всей компании в отборе участвовала одна лишь Таркин, и прошла – но тоже оказалась в запасном составе, чем была весьма недовольна. Узнал об этом Сириус очень просто – Таркин и не думала понижать голос, вовсю критикуя когтевранского капитана прямо в холле, среди своих новых друзей. По её мнению, без неё «эта куча старпёров» была просто обречена на поражение. Тогда Сириуса изрядно позабавил апломб, с которым это было заявлено, но сейчас ему хотелось, чтобы Таркин оказалась права. В конце концов, это не просто обычный матч – это его первый матч, и Джеймса тоже. Вот над полем разнёсся сигнальный свисток, и четырнадцать игроков взмыли в воздух вслед за бладжерами, снитчем и квоффлом. Сириус был в их числе, торопясь выйти на ударную позицию. Матч начался, и теперь всё зависело от мастерства команд – небо было затянуто ровным слоем облаков, и солнце не давало никому преимущества, как и слабый ветер, к тому же довольно изменчивый. Схватка шла достаточно ровно, и Сириус с облегчением смог убедиться, что держится очень даже неплохо, во всяком случае, в целом вряд ли уступая более опытным, но и более тяжеловесным когтевранским загонщикам. Снитча пока не было видно, так что Джеймс, как и его когтевранский коллега, просто описывал ровные круги выше остальных игроков, бдительно осматриваясь вокруг. В какой-то момент Сириус очутился чуть ли не прямо напротив той слизеринской трибуны, где сидели Вольф, Снейп и Регулус. И от того, чтобы встретиться с ними глазами, он не удержался. Брат с виноватым видом отвёл взгляд – наверняка стесняется, что фактически болеет против него. Нюниус всем своим видом выразил злость и презрение – ну и фиг с ним, другого и не ожидали. А вот Вольф удивил по-настоящему – он вообще, похоже, не заметил ничего, лихорадочно строча на пергаментном свитке, под который было подсунуто что-то твёрдое в виде подложки. Что именно он писал, было не разглядеть, а на попытку это сделать времени не оставалось. Уже улетая, Сириус продолжал размышлять, что это на Вольфа вдруг нашло и почему его вдруг на записи потянуло. И вдруг его осенило. Ну конечно же! Ход матча! Вот что так интересует Вольфа! Вот что… а вот это уже совсем нехорошо. В самом деле, пока остальные машут руками и кричат, подбадривая когтевранцев, Вольф предпочитает, выходит, делом заняться – проанализировать ход игры. И наверняка потом сообщить свои соображения слизеринским квиддичистам. Тьфу! Этого ещё не хватало! Сириус со злостью отбил, уже в который раз, близко подлетевший бладжер в сторону когтевранских охотников, пытавшихся образовать построение «голова ястреба». Несущийся тяжёлый мяч заставил их разлететься в разные стороны, за что Сириуса с когтевранской трибуны нелестно охарактеризовали «вонючей каракатицей». Он только фыркнул, узнав голос Таркин. Пусть с ней пока и не довелось близко перемолвиться, но о её не то что огненном, а прямо-таки взрывоопасном характере и несдержанности на язык Блэку было прекрасно известно. Пожалуй, хорошо, что Таркин сейчас не на поле – Сириус её не боялся, но и проверять на себе, насколько именно агрессивный натиск она может выдать, желания у него не было. Внезапно по трибунам пронёсся слитный взволнованный вздох, и Сириус резко обернулся. Снитч наконец-то был замечен, и оба ловца, гриффиндорский и когтевранский, сейчас гнались за ним. Более лёгкий и проворный Джеймс с каждым мгновением опережал своего противника. Всё ближе, и ближе, и ближе… Остальные игроки тоже замерли на своих мётлах, следя за яростной гонкой. Ещё чуть-чуть, и… - Джеймс Поттер поймал снитч! – восторженно завопил комментатор. – Гриффиндор побеждает со счётом сто девяносто – пятьдесят! Половина стадиона взвыла от разочарования, а другая половина разразилась радостными воплями. Сириус облегчённо расслабился, уронив голову на грудь и смеясь от радости. Победа была за ними. Спустя несколько дней после победного матча Блэк занимался необычным для себя делом – рылся в библиотечных книгах. Из всей их компании этим обычно занимался Ремус, но сейчас была совершенно особая ситуация – Сириус пролистывал фолиант за фолиантом именно ради него. Практически на следующий же день, как они узнали о ликантропии друга, Джеймс и Сириус пришли к единому выводу: так просто оставлять это дело нельзя. Хотя Ремус и говорил им, что за восемь лет его родители чего только не перепробовали и ликантропия не лечится, друзья всё же не успокоились, пока не проверили десяток книг на эту тему лично. Увы, по-видимому, это действительно было фактом – везде утверждалось, что никаких средств для её излечения нет. Но оставлять друга наедине с его бедой тоже было нельзя. Джеймсу даже пришла в голову «гениальная» идея, которую он и озвучил однажды вечером в их спальне: - Рем, а давай, ты нас укусишь и мы тоже станем оборотнями? Тебе не будет одиноко в полнолуния! Питер при этом предложении чуть в обморок не упал, а Ремус, посмотрев на Джеймса, как на сумасшедшего, популярно объяснил ему, почему это не лучшая идея. Джеймс, подумав, признал, что предложение было… не очень обдуманным. Но от своей мысли не отказался, во что бы то ни стало желая помочь другу в тяжёлые ночи. Сириус его поддержал, и теперь изрядную часть свободного времени они проводили в библиотеке, ища… сами не зная что, по большому счёту. Любое средство, которое могло бы пригодиться для облегчения жизни оборотня. Вот и сейчас Сириус, разложив книгу прямо на полке, быстро просматривал страницу за страницей. Автор описывал свои исследования оборотней, проводившиеся в восемнадцатом веке. Внезапно взгляд Сириуса задержался на одном абзаце. В нём описывалось, как маг-исследователь провёл ночь полнолуния на специальном помосте, установленном высоко на дереве, наблюдая за знакомым оборотнем. В числе прочего упоминалось, как оборотень не обратил ни малейшего внимания на других животных, и даже олень, неосторожно выскочивший на поляну и в следующее мгновение шарахнувшийся в кусты, не заставил оборотня покинуть свой пост под деревом, хотя сила и скорость позволили бы ему в два счёта догнать и прикончить такую добычу. Но оборотень предпочёл всю ночь прождать у того места, где был человек. Сириус быстро пролистал ещё несколько страниц. Исследователь описывал далее, как, заинтересовавшись этим, он провёл ещё несколько опытов и установил, что после ночных прогулок оборотня по лесу практически никогда не оставалось останков животных, если к моменту превращения тот был сыт. Выходило, что оборотни если и охотятся на обычную дичь, то только ради еды, и лишь к охоте на людей испытывают необоримую склонность. Что-то в этом было. Что-то было… - Ну конечно же! – Сириус победно взмахнул рукой, сжатой в кулак. – Конечно! Да Джей был почти прав! Это точно поможет ему! Торопливо просмотрев книгу до конца и убедившись, что больше ничего интересного для реализации внезапно появившейся в голове идеи в ней не содержится, Сириус запихнул книгу обратно на полку и бросился искать Джеймса, чтобы сообщить ему о своей находке. Едва Сириус скрылся из виду, как из-за соседнего стеллажа выглянул Вольф. На лице слизеринца читалась глубокая заинтересованность. Он оказался здесь, по сути дела, случайно – бродя в поисках одного пособия по зельеварению, посоветованного Снейпом. Возглас бывшего друга привлёк его внимание, и Вольф с любопытством приник к щели между книгами и вышерасположенной полкой, пытаясь понять, что же привело в такой восторг Сириуса. Ну а услышав всё остальное, сильно задумался и на всякий случай приметил обложку книги и примерное расположение так взволновавшей гриффиндорца страницы. И, едва представилась возможность самому изучить старый фолиант, немедленно воспользовался ею. В первую очередь его привлекла тема книги. В сочетании с последней фразой Сириуса было несложно понять, что вообще искал тут гриффиндорец. Что-то, что могло помочь Люпину, его другу… Вольф настороженно осмотрелся по сторонам и, только убедившись в отсутствии свидетелей, принялся разыскивать то самое место, в котором содержалась искомая информация. Определив район поисков, Вольф принялся внимательно читать. Когда он закончил с этим, на его лице отразилась глубокая задумчивость, вскоре сменившаяся на лукавую улыбку до ушей. - Ну что, нашёл? – поднял на него взгляд Северус, когда Вольф, обхватив в волнении себя за локти, подошёл к нему. - Чего? – рассеянно спросил Лестрейндж. Снейп вздохнул. - «Зелья на основе лесных трав для среднего уровня». - А, ты про это… Ладно, забудь, тут такое! Северус, сдвинув брови, посмотрел на друга. - Судя по всему, ты узнал что-то очень интересное. - Да ты даже не представляешь, насколько, – восторженно прошептал Вольф, низко наклонившись к нему.

* * *

На следующий день Ремус снова получил записку на выходе из Большого зала. Способ передачи был тот же самый, и даже нехорошее предчувствие в груди снова появилось, хотя и несравнимо более слабое, чем в прошлый раз. В конце концов, даже если эта записка связана с тем безумным планом, в который его посвятили друзья вчера вечером, то ведь, пока они ещё ничего не сделали, всегда можно дать задний ход, идея-то сама по себе ненаказуема… Место для встречи, правда, было определено на этот раз другое, но тоже безлюдное, и время – незадолго до отбоя. Лестрейндж и Снейп на этот раз уже дожидались его там, причём уже в открытую, безо всяких проверок. - Здравствуйте, – кивнул им Ремус. – Что случилось? Вы написали, что у вас есть крайне важная информация, касающаяся меня. - Это просто офигенная информация, – радостно сообщил Лестрейндж, явно пребывавший в приподнятом настроении. – Но для начала я хочу попросить у тебя разрешения. - На что? – удивился Ремус. - Разве ты не помнишь? Я пообещал тебе, что сохраню твою тайну, пока ты сам не захочешь её открыть. - А. Ну, да… – настороженно кивнул Люпин. - Так вот, я прошу у тебя разрешения рассказать то, что мы знаем, моим друзьям – Даале и Регулусу. Я обещаю, дальше них информация не пойдёт. - Зачем тебе это? – спросил Ремус. Причин и правда не виделось, кроме разве что вполне понятного желания Лестрейнджа не держать тайны от своих друзей и не делить их на полностью и частично доверенных. - Просто я придумал, как тебе помочь! – весело улыбнулся Лестрейндж. – Но я не хочу один этим заниматься, мне лучше с друзьями… Ремус побледнел и сглотнул. - У меня нехорошее предчувствие, Лестрейндж… Скажи, пожалуйста… эта твоя идея, она случайно не на «а» начинается? - Хм-м-м… Дай-ка подумать, – слизеринец театрально задумался. – Да ты знаешь, не только на «а» начинается, но и на «я» заканчивается. - Только не говори, что ты тоже!… – простонал Ремус, закрывая глаза. - Что значит «я»? Северус тоже согласен! И я хочу, чтобы и Даала с Регулусом тоже смогли, но я вряд ли смогу объяснить им своё внезапное желание, не раскрывая его настоящую причину… Тем более что дело-то долгое и трудное. - И очень опасное! – Люпин резко открыл глаза и гневно уставился на крайне довольного собой Лестрейнджа. – Ты хоть понимаешь, насколько это рискованно? Да я вчера весь вечер пытался отговорить Джеймса с Сириусом! - И так и не уговорил, – с лёгким ехидством прокомментировал Лестрейндж. – Что было вполне предсказуемо. - Ты что, не понимаешь, чем тебе грозит малейшая ошибка? - Ну, насчёт «малейшей ошибки», это ты загнул, – отмахнулся Лестрейндж. – Зато, когда всё удастся… - А если не удастся? - А с чего это должно не удасться? – искренне удивился Лестрейндж. – Мы с Северусом на мозги не жалуемся, Даала с Регулусом тоже. Ремус застонал и схватился руками за голову. - Скажи честно, это как-то связано с той книгой, которую вчера откопал в библиотеке Сириус? - Не стану скрывать, – ухмыльнулся слизеринец. – Он её при мне нашёл. Только ему не говори. - Можно подумать, я стану вообще об этом болтать… – пробормотал Ремус, продолжая держаться за голову. – И что, он взял и сообщил тебе, что ему в голову пришло? - Нет, конечно. Просто заорал от радости, когда я стоял через стеллаж. Что меня и привлекло… - Понятно… – мрачно вздохнул Ремус. – Что ж, он никогда не отличался осторожностью. - Да, есть такое, – с ностальгической грустью в голосе ответил Лестрейндж. Некоторое время стояло молчание. - Ладно… не буду тратить время, – констатировал Люпин, укоризненно поглядев на обоих слизеринцев. – Готов поспорить, вы от этой идеи тоже не откажетесь. Лестрейндж – воля твоя, рассказывай, коли хочешь. Я тебе доверяю… ну, насколько может доверять гриффиндорец слизеринцу. В конце концов, ты не стал раскрывать мою тайну тогда. Но ты можешь мне объяснить, с какой стати тебя на это потянуло? Сириус, Джеймс – понятно, они мои друзья. Питера они уговорили. Но ты-то, тебе-то на что это понадобилось? - Ну, во-первых, я решил помочь тебе и отдать долг, – ответил Лестрейндж. – Ты ведь спас меня… и нечего закатывать глаза, так оно и есть. Ну, а во-вторых, это же просто мегакруто! Ремус только в очередной раз вздохнул и перевёл взгляд на Снейпа, иронично поднявшего брови в ответ. - А ты что его не отговорил? - А ты сам попытайся, – предложил Снейп. – И потом, Люпин, представь себе – я тоже считаю, что это мегакруто. Должен признать, в данном случае это на редкость точное выражение. - Похоже, это заразно, – подвёл итог Ремус. Но где-то глубоко внутри, под слоем удвоившейся тревоги, у него появился тёплый огонёк благодарности к Лестрейнджу.

* * *

Над Хогвартсом вновь наступила зима, а очень скоро настали и зимние каникулы. Вольф собирался, как и в прошлом году, провести их в школе вместе со своими друзьями, но неожиданно ему пришло письмо от родителей, оповестившее о том, что очень скоро состоится свадьба Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк. И что приглашения разосланы всем достойным чистокровным семьям. В том числе и Лестрейнджам, которых будут рады видеть на свадьбе в полном составе. Эта новость, мягко говоря, не обрадовала Вольфа. Свадьба как таковая его не привлекала. И с женихом, и с невестой он был знаком довольно-таки шапочно. И достаточно близкой роднёй ни Люциус, ни Нарцисса ему не являлись – достаточно близкой для того, чтобы Вольф чувствовал стремление побывать на их свадьбе. Но, увы, письмо было составлено так, что было ясно – отговорки не принимаются. Братья должны быть на празднике в полном составе. Что ж, оставалось только надеяться, что на свадьбе всё же будет не скучно, и радоваться тому, что это всего лишь на два дня. И можно будет снова возвращаться в Хогвартс и веселиться вместе с друзьями. Начало было назначено на двадцать второе декабря. Гости собирались в Малфой-Маноре. Вольф заранее получил свой портключ – вместе с материнскими чёткими указаниями, во что одеться, и самой парадной одеждой. Оставалось только всё подготовить, попрощаться с Северусом и Регулусом, выразив сожаление, что нельзя явиться туда всем вместе, и поздним зимним утром вместе с Даалой взяться за портключи – всех представителей семьи Таркин тоже пригласили, и младшая из них решила прибыть на праздник не вместе с сестрой, а вместе с другом. Малфой-Манор встретил их шумной предпраздничной суетой. Разодетые гости были повсюду, раскланивались друг с другом, обменивались светскими новостями, те, кто постарше, открыто ностальгировали, вспоминая собственные свадьбы, те, кто помоложе, то и дело принимались вслух мечтать о своей – в подавляющем большинстве это были девушки. Уже через пять минут Даала закатила глаза и попросила Вольфа найти тихое местечко. Лестрейндж с готовностью предложил зимнюю веранду на третьем этаже, прикинув, что, даже если там кто и есть, то наверняка не в таком количестве, как здесь, внизу, в просторных залах. Разве что такие же, как они, ищущие спокойное место для отдыха, а значит, вряд ли станущие сами шуметь. Увы, этим планам не суждено было сбыться – на полпути к выходу в главный коридор, пронизывавший весь первый этаж справа налево, им встретилась миссис Таркин. Одобрительно посмотрев на спутника своей дочери и обменявшись с ним положенными любезностями, она увела Даалу куда-то вглубь зала, к другому выходу. Вольфу только и оставалось, что подбодрить подругу взглядом и отправиться на поиски своей семьи. Братья нашлись скоро и радостно поприветствовали его. Рабастан лучился от удовольствия, посылая улыбки девушкам, а вот Рудольфус отчего-то выглядел довольно грустным. Впрочем, при виде брата грусть с его лица ушла, и он тепло обнял его. Оказалось, что Япет и Марта сейчас вместе с другими представителями старшего поколения непосредственно заняты в подготовке свадебной церемонии, а у них есть пока свободное время. Братья поднялись на второй этаж и устроились в одной из гостевых комнат. Едва они это сделали, как Рабастан повернулся к младшему брату, потирая руки от предвкушения. - Ну, волчонок, рассказывай! - О чём? – удивился Вольф. - Как – о чём? – Басти от нетерпения едва не подпрыгивал в своём кресле. – О своей подружке, разумеется! Давай, давай, Руди тоже не терпится всё узнать, а я обещал, что ты всё расскажешь! - Да нет у меня подружки! А если ты про Даалу… - Даала! – с хищной улыбкой протянул Басти. – Какое красивое имя, не так ли? Я ведь давно за вами наблюдаю! Вы с ней быстро сошлись, верно? При том, что эта милая особа мало кого к себе подпускает! Я как-то поболтал о ней с её старшей сестрицей, Ривоч! - Не верь ей! – мгновенно ответил Вольф. – Она только стремится очернить сестру! Ей нет до неё никакого дела, она только о себе и думает! - О-о-о! – ещё больше оживился Рабастан. – Это Даала тебе рассказала? Как же ты быстро кинулся её защищать! Ну признайся, братишка: она тебе нравится! - Engelhuren! – не выдержал Вольф. – Да, она мне нравится… - Ja! – торжествующе вскинул вверх сжатый кулак Басти. - …но только как друг! – начал злиться Вольф. – Басти, она мне только друг и ничего больше! Знаешь, как бы она тебя сейчас охарактеризовала? - И как же? – с любопытством подался вперёд Рабастан. - Благородный кобельеро! Рудольфус и Рабастан дружно расхохотались. - А это совсем неплохо, волчонок! – подмигнул Басти. – Придёт время, ты поймёшь! - Басти… – простонал Вольф, закатывая глаза. – Только не надо объяснять мне про пестики и тычинки, а также аистов, капусту и прочие методы противоестественного размножения! На этот раз хохот стоял намного дольше. - Ну хорошо, предположим, что у тебя нет по отношению к ней никаких планов… – с прежней хитрющей миной начал Басти. – Но почему же ты тогда так мило появился с ней сегодня вместе, а? - Потому что мы друзья, Басти, что тут непонятного? – устало спросил Вольф. – Почему, если мы вдвоём, это обязательно должно обозначать… что-то подозрительное? Почему мы не можем просто дружить? - Ну, чисто теоретически, конечно, можно и такое, – сделал неопределённый жест Рабастан, – но дружба между мужчиной и женщиной, это как-то… сомнительно. Я так подозреваю, что максимум года через два ты поймёшь. - Я фигею с твоих тонких намёков, братец. Имей в виду, я прочитал сверху донизу ту книжку, которую ты засунул за шкаф у окна в своей комнате. - Ах ты!… – Басти, мгновенно залившийся краской, вскочил на ноги. – Маленький негодник! Как ты вообще про неё узнал? - Надо полагать, так же, как и ты, Басти, – невозмутимо заметил Рудольфус. – Ты ведь и у меня её в своё время свистнул из-за спинки дивана. Смена поколений, однако. - Не смей его поддерживать! – подпрыгнул разгорячившийся Рабастан. – Я был тогда на год старше Вольфа сейчас! - И только тогда заинтересовался? Не могу сказать, что это повод для гордости. Лицо Рабастана уже напоминало цветом гриффиндорский флаг. Внезапно он издал боевой клич и кинулся на старшего брата. Тот ловко перехватил его руки и дёрнул вперёд, заставляя Рабастана потерять равновесие и плюхнуться на диван. В следующее мгновение Рудольфус крепко прижал его к зелёному бархату. - А вот сейчас как отшлёпаю неслуха! - А-а-а-о-о-о-у-у-у! – с выразительными переливами выдал Басти. – Только не при Вольфе, не подрывай мою репутацию! - Было бы что подрывать, обалдуй! – Рудольфус отпустил его и отошёл в сторону. – Не за горами и твоя свадьба, между прочим, а ты до сих пор ведёшь себя, как… - Зато не как зануда, – прервал его Басти, перевернувшись на спину и широко ухмыляясь. – И девушкам это, между прочим, нравится. А у тебя только Белла, и то только потому, что о вашей помолвке без тебя договорились! - Помолвка тут ни при чём, – отрезал Руди и, посмотрев в окно, мечтательно улыбнулся. – Я не могу без неё жить. - Угу, – ехидно кивнул Вольф. – А с ней тем более. Рудольфус, однако же, ничуть не обиделся. - Когда-нибудь и ты встретишь свою единственную, Вольф. И тогда поймёшь. - Любовь зла, – прокомментировал Басти, посмотрев на младшего брата, и оба захихикали. - Между прочим, Басти, если ты не забыл, то у нас к Вольфу был один серьёзный разговор, – не поддержал их веселья Руди. Рабастан перестал веселиться и принял на диване вертикальное положение. - Ага, давай. Рудольфус извлёк из-за пазухи сложенную газету и, развернув, с очень серьёзным видом протянул её Вольфу. - Вот. Прочитай эту статью. Взяв газету, Вольф первым делом обратил внимание на колдографию мужчины, помещённую над указанной статьёй. Темноволосый, лет пятидесяти или около того на вид, благообразной внешности, даже улыбается… Что-то здесь всё же не так. Хм… - Один вопрос, Руди. Почему у этого типа выражение лица «Лечу запор взглядом»? Рудольфус недовольно поморщился, в то время как Рабастан снова покатился со смеху. - Без шуток, Вольф. Прочти статью. - Ну ладно, ладно… – Вольф углубился в чтение. - Ну? – с довольной надеждой спросил Руди спустя несколько минут, когда младший брат опустил газету и снова посмотрел на колдографию, на этот раз задумчиво. – Что скажешь? - О нём? - И о нём тоже, – одобрительно кивнул Рудольфус. - Ну, человек… – Вольф смерил взглядом колдографию. – Мясо, кости… кожей обтянутый. Глазные яблоки вот вижу. Мозг… Не знаю, не вижу. На этот раз заржавшему Басти достался подзатыльник, а Вольфу – мрачный взгляд. - Я вижу, что ты не понимаешь, насколько всё это серьёзно. - Если это серьёзно, то всё ещё хуже, – Вольф отложил газету на журнальный столик и откинулся назад, сложив руки на груди. – Мне знакомы эти идеи, Руди. Разве ты забыл, что именно их пропагандировал Гриндевальд? Что именно из-за них мы до сих пор не знаем, где наш дедушка, и знаем только, что он жив? - Не забыл, – грустно улыбнулся Рудольфус и, присев у кресла и опершись на подлокотник, посмотрел в непонимающие глаза младшего брата. – Именно что не забыл. Видишь ли, Вольф, далеко не все из этих идей неверны. И далеко не самой лучшей идеей было для Британии тогда ввязываться в эту войну. Ты пока этого не видишь, но я уже закончил школу и имел возможность присмотреться к ситуации в нашем обществе. Грязнокровок становится всё больше. Они начинают пролезать повсюду, занимать заметные посты в Министерстве. Они всё больше распространяют среди нас маггловские нравы. Они не чтят наши традиции, они требуют к себе всё большего внимания. И это при том, что многие, да что там – большинство объективно уступают нам по магической силе, талантам, способностям! Они, большей своей частью – ничтожества, возомнившие себя королями. Если ничего не предпринимать, они окончательно отодвинут от рычагов нашего общества тех, кто веками держал их в своих руках. Последствия непредсказуемы, Вольф. А этот лорд Волдеморт – он говорит весьма здравые вещи. Надо вновь опереться на силу, опыт и знания чистокровных родов – таких, как наш с тобой. Только чистокровные волшебники сумеют вывести британское магическое общество к процветанию. Грязнокровки могут его только погубить. Их надо обучить правилам поведения в нашем мире – для их же блага. - Звучит разумно, но мне не нравится, что он предлагает сокращать их число. Это звучит… подозрительно. - Разумеется, физическое уничтожение не имеется в виду, – кивнул Рудольфус. – Если волшебник, родившийся от магглов, знает своё место и принимает разумные правила, всё становится на свои места. Но если нет… это серьёзная угроза раскрытия нашего мира, Вольф, а ведь не для того Статут о Секретности вот уже почти три столетия охраняет нас. Тем более что это очевидно: если прекратить контакты с магглами, грязнокровки со временем исчезнут сами собой. Ты же читал об этом: появление у родителей-магглов ребёнка с волшебными способностями может свидетельствовать только о том, что когда-то, очень давно, среди его предков был волшебник. Иначе бы просто неоткуда было взяться способности творить магию. Вольф задумался. Всё это звучало очень логично. - Я собираюсь в скором времени лично повидать этого Волдеморта, – добавил Рудольфус. – Меня представит ему отец – он учился в Хогвартсе вместе с ним и хорошо знает его. Он тоже очень уважительно отзывается об этом волшебнике и говорит, что он обладает огромными способностями и способен совершить многое. - Остаётся надеяться, что хорошее, – вздохнул Вольф. – Ладно, Руди. Напишешь мне потом, как пройдёт встреча? Тебе я больше доверяю, чем газетам всяким. - Конечно. Обязательно напишу, – улыбнулся Рудольфус. Свадьба Вольфу, несмотря ни на что, понравилась. Всё было очень пышно и торжественно, по-настоящему роскошно. А сам ключевой момент был наполнен таким волнительным трепетом, что Лестрейндж до глубины души проникся красотой момента и жалел только о том, что здесь нет всех его друзей. Хотя, по иронии судьбы, Сириус на свадьбе как раз присутствовал, но под строгим материнским контролем – Вальбурга глаз с него не спускала. Вольфу откровенно не хотелось сейчас с ним общаться, так как он нутром чувствовал, что такая попытка закончится, скорей всего, очередной стычкой, а этого им не спустят ни Вальбурга, ни Марта. Последняя, к счастью, была нынче вполне благорасположена и даже, на взгляд Вольфа, как-то подозрительно долго и любезно разговаривала с миссис Таркин. Оставалось надеяться, что мать не посетили те же идеи, что и Рабастана. Это было бы совсем некстати. После главной части церемонии, когда счастливая Нарцисса легко бросила букет невесты за спину и под восторженные крики его поймала её сестра Андромеда, донельзя этим довольная, начались танцы. Даала немедленно так многозначительно уставилась на Вольфа, что тот, недолго думая, пригласил её сразу на весь вечер. Таркин просияла и, решительно притянув его к себе, коротко чмокнула в щёку, тут же отодвинув его на расстояние вытянутой руки. - Вожак, ты прелесть. Страшно подумать, с кем бы мне пришлось танцевать в противном случае. - Могла бы жениха нашего подцепить, вон за ним уже очередь выстроилась, – пошутил Вольф, кивая в сторону принимающего поздравления Люциуса. - Я? В очереди? – поморщилась Даала. – Ну уж нет. Пусть эти дуры стоят. Ишь, глазки строят… Тьфу! Пойдём лучше танцевать. - Надеюсь, ты сумеешь отогнать лишних претенденток? Признаться, не хочется повторения летнего бала… - Ха! – Даала расцвела, услышав такое предложение. – Предоставь это мне! В огромном зале кружились разодетые пары, звучала дивная музыка, а в воздухе стоял запах весенних цветов, хотя за окнами лежал снег. В целом жизнь была… да ладно, практически прекрасна. Настолько прекрасна, что хотелось повеселиться. Немного. Дождавшись перерыва в музыке, Вольф в сопровождении Даалы подрулил к новобрачным. Первые слова и подыскивать не пришлось – Нарцисса ласково провела рукой по длинным, платиново-белым волосам своего мужа и, слегка зарывшись в пряди пальцами, остановила её. - Что, Нарси? – сочувственно поинтересовался Вольф. – Рука примёрзла? Люциус развернулся и вперил пристальный взгляд в младшего Лестрейнджа. Вольф, в свою очередь, решил не дожидаться подобающей отповеди. - Люц, отпадно выглядишь. Офигенное сочетание, на самом деле – чёрный смокинг и белая рубашка плюс твой цвет волос. Ты прямо как шоколадно-сливочное мороженое, – Вольф сделал паузу. – И взгляд тоже мороженый-мороженый! Хоть для невесты отогрейся. - Уже жены, если ты умудрился не заметить, – сквозь зубы сообщил Люциус, вежливо улыбаясь и угрожающе сверля нахала взглядом. - Да я в курсе. Как тут не заметить. Всё, Люц, кончилась свободная жизнь. Вчерашний торт со стриптизёршей внутри был последним. - Не было никакого торта со стриптизёршей внутри! – раздражённо прошипел Люциус. – Хватит нести ерунду! Всё было наоборот! - А, в смысле, была стриптизёрша с тортом внутри? Оригинально, хотя на вкус и цвет товарища нет. Нарцисса тихо засмеялась, прикрыв рот ладонью. Люциус с непередаваемым выражением лица обернулся к ней. - Цисси, клянусь, ничего такого не было! Был обычный скромный мальчишник! - Да ладно, ты же не спрашиваешь меня, как я провела девичник, – успокоила его Нарцисса. Взгляд Люциуса исполнился подозрения, но, видимо, Малфой благоразумно решил действительно не лезть в это дело и снова повернулся к Вольфу и Даале, тоже успевшей вволю посмеяться. - Послушай, Лестрейндж, оглянись по сторонам: отличная обстановка, отличная музыка. Почему бы тебе не показать своей очаровательной спутнице, как ты умеешь танцевать? - Хорошая попытка, мистер Малфой, – промурлыкала Таркин, состроив умилительную физиономию. – Вот только Вольф мне уже показал, и я весьма довольна. Люциус на мгновение прикрыл глаза и набрал воздуха в грудь, явно собираясь выдать нечто более основательное. Лестрейндж благоразумно решил, что пора отруливать, оставив последнее слово за собой. - Ладно, Люц, не будем тебя задерживать. Тебе ещё со столькими надо провести серьёзные переговоры! Только не забывай улыбаться, амплуа потеряешь! - Впервые слышу, что у меня амплуа клоуна, – процедил Люциус, терпение которого, кажется, было уже на исходе. - Нет-нет, что ты! Я имел в виду совсем другое. О достопочтенный Люциус Малфой, улыбайся всем как можно шире! Ведь каждый должен быть уверен, что ты холодная лицемерная сволочь. Рука Люциуса явно нырнула за палочкой, и довольный Вольф закончил: - На самом деле ты же не такой, верно? И, широко распахнув глаза, невинно захлопал ресницами, широко улыбнувшись и поднеся руки к груди. Люциус, судя по всему, разрывался между искренним желанием надрать ему уши и разумным соображением свести всё к шутке. Не дожидаясь на всякий случай решения, Вольф элегантно поклонился новоявленной миссис Малфой, Даала сделала изящный реверанс, и они вместе упорхнули в толпу танцующих. Свадьба была отпразднована на славу – Япет Лестрейндж честно это признал, обнаружив себя наутро в лондонском особняке Блэков. Как он сюда попал, удалось вспомнить не сразу. Кажется, ближе к утру те гости, что ещё оставались на празднике и на ногах, решили развернуть празднество во всю Англию, что выражалось в размашистых перемещениях от Лестрейндж-Кастла через Малфой-Манор до Блэк-Холла и обратно. От Оркнеев до Лондона, проще говоря. С фейерверками на каждом остановочном пункте и регулярными возлияниями. И всё бы ничего, но теперь, утром, пришла неприятная новость в виде похмелья. Рассудив, что у Блэков наверняка найдётся антипохмельное зелье, Япет со вздохом поднялся на ноги, облегчённо отметив, что хоть спать устроился на диване, а не на полу, и двинулся вниз. Соображалось неважно, и Лестрейндж не сразу понял, что идёт уже по мягкому газону, а не по ковру. И уже снаружи дома, а не внутри. Он издал невнятный стон и остановился. От свежего воздуха голова почему-то кружилась ещё пуще. - О! – обрадованно донеслось сзади. – Япет! Дружище! Обернувшись, Лестрейндж обнаружил направляющегося к нему от дверей особняка Ориона, который, судя по всему, тоже вчера славно погулял. Ещё бы – свадьба родной племянницы! А Сигнус, поди, и вовсе ещё не проспался. Но выглядит Орион на удивление бодро, хоть и помято. О! Антипохмельное! - Орион! – хрипло обратился к старому другу Лестрейндж, протягивая навстречу руку. – Утро доброе… правда, не очень… У тебя антипохмельное есть? - Целая бутылка, – доверительно сообщил Блэк, демонстрируя её. – Каберне совиньон и шираз. - Отлично, – обрадованно выдохнул Япет, беря «антипохмельное». Несколько глотков славного вина и правда прояснили голову, богатый и жёсткий букет обволакивал язык и глотку, заслоняя собой все прочие запахи. Увы, наслаждаться вином пришлось недолго – сверху донёсся звук распахнувшегося окна, и поднявшие головы Япет с Орионом увидели на втором этаже возмущённую Вальбургу. Жена Ориона, надо отдать ей должное, вначале огляделась по сторонам и лишь затем начала ругаться, причём поначалу даже вполголоса. - Орион, бесстыдник! Ты о чём думаешь, Мордред тебя подери?! Ты глава древнейшего и благороднейшего рода Блэков! А мало того, что напился вчера, как собака, так теперь на людях продолжаешь! Где твоя голова?! Четыреста лет стоит здесь этот дом, и ни разу его стены не видели такой безнравственности! С того самого дня, как твой тёзка возвёл здесь эти стены! - И я готов поспорить, дорогая, что после этого он напился на радостях! – презрительно взмахнул рукой Орион и повернулся к Япету. – Пей, дружище, и не обращай на неё внимания. Она мне ещё вчера надоела. - Надоела?! – завопила Вальбурга. – Ах ты, бесстыжая морда младшей ветви рода! - Самое страшное ругательство, заметь, – доверительно шепнул Орион Япету. - Ты, несчастный глупец! Ты что вообще творишь?! Какой пример подаёшь детям?! Сириус и так от рук отбился, а когда узнает, что его отец вытворяет такое… - Да как он узнает, если ты не расскажешь?! – не выдержал наконец Орион. - Мистер Блэк, мистер Лестрейндж! На сцене появилось новое действующее лицо. Люциус Малфой собственной персоной приближался к ним с укоризненным видом. - Простите, но я должен сказать вам, что такое поведение неаккуратно. Да, здесь стоят магглоотталкивающие чары, но мало ли кто из наших может внезапно выйти, а тут вы стоите… Позвольте, я заберу это… – Малфой ловко выхватил из рук Япета бутылку, – для порядка… Лестрейндж ошарашенно глядел ему вслед и успел заметить, как Люциус, не успев ещё зайти в дом, сам жадно и совершенно не по-аристократически прикладывается прямо к горлышку. - Хорош конфискант, – хмыкнул рядом Орион. – Ничего… у меня ещё есть. Внезапно из дома донеслось возмущённое восклицание, и Люциус снова появился на крыльце, но на сей раз спиной вперёд. За ним появилась Нарцисса, имевшая весьма грозный и недовольный вид. Похоже, что ей не нравилось видеть своего мужа, с утра прикладывающегося к вину, даже честно конфискованному. - О! – хохотнул Лестрейндж, удовлетворённо созерцая эту картину. – Милые бранятся – только тешатся. - А, салаги сухопутные! – загремел кто-то со стороны площади, и Япет, обернувшись, увидел старину Уилхаффа собственной персоной. Заслуженный адмирал, раскрасневшись от быстрой ходьбы, лихой и размашистой морской походкой надвигался – иначе и не скажешь – прямо на них. - Зелёные каракатицы, набитые глазами тухлых кальмаров! Где это видано, якорь вам в глотку, чтобы два заслуженных капитана лечили похмелье за бортом, ревущие сороковые вам в печёнку?! Вот я вам сейчас устрою морскую болезнь, грот-брамсель вам на клотик через надир натяни! - Кошмар, – констатировал Орион. – Вот Таркин нам действительно танцы со звёздами устроит, волк морской. Япет страдальчески поднял глаза и в окне на третьем этаже увидел собственного сына – младшего. Вместо того, чтобы уже честь по чести отсыпаться в Хогвартсе, негодник сидел на подоконнике, хорошо ещё, что ногами внутрь, и с любопытством озирал разворачивающееся прямо под ним представление. Адмиральской внучки, с которой он вчера протаскался весь вечер, было не видно – спасибо и на том. - Нет, – вздохнул Япет, поднимая глаза к рассветному небу, – свадьба удалась, но кто-то сегодня точно получит по шее.