Волчья стая

Мы снисхожденья друг от друга не ждём: Вино полночное приправлено виной. Но я не стану сожалеть ни о чём: Мой бой проигран, но проигран всё ж не мной! Карты скинуты, и выверен итог: Вам победу, а мне – считать потери. Память горькая нажала на курок, Ветер зимний захлопнул в осень двери… Мне исправить невозможно ничего – Мир разбит, и морю отданы осколки; Я ваш пленник, ну да в общем, что с того – В сожаленьях до смешного мало толку. Канцлер Ги, «Романс Олафа Кальдмеера». - И всё равно я не понимаю, – в очередной раз нарушил тишину Джеймс, когда унылое молчание снова стало раздражающе нестерпимым. – Не понимаю! Ремус лишь опустил глаза. Питер неуютно заёрзал на своей кровати, вжимая голову в плечи. Только Сириус философски пожал плечами и подобрал под себя ноги, спасаясь от дующего по полу холодного сквозняка – ветер так и бросался на оконные стёкла, насмешливо завывая за стенами и тряся лёгкими вихрями первого снега, словно цыганской юбкой в танце. - Бывает, – сообщил Блэк. - А я не хочу, чтобы такое бывало! А для этого я должен понять, что же там, на поле, произошло! – Джеймс раздражённо потёр лоб рукой. – Проклятье, такое ощущение, что нас всех просто разыграли. Всё должно было пойти не так! - Угу, – кивнул Сириус. – Дирборн тоже так говорит. После победы над Когтевраном гриффиндорская команда сильно оживилась. Успех притушил упорно ходившие шепотки о новом капитане слизеринцев и его опасности. Уверенные в своих силах, красно-золотые квиддичисты начали готовиться к важнейшей схватке – со Слизерином. С точки зрения турнирной таблицы этот матч ещё не представлял из себя ничего особенного, но главная его важность относилась к психологической точке зрения. Отношения между Гриффиндором и Слизерином каждый день медленно, но уверенно накалялись. Всё чаще с одной стороны летели насмешливые выкрики в адрес магглорождённых, а то и прямые оскорбления, всё чаще с другой стороны в ответ хватались за палочки. Всплески подобного чаще всего наблюдались после очередного нападения Пожирателей Смерти – а в них последнее время недостатков не было. «Ежедневный Пророк» сообщал о новых атаках и новых жертвах уже практически каждую неделю, а бывало, что и не по одному разу за неё. Представители обоих факультетов уже старались не ходить в одиночку поблизости от территории, прилегающей к Общим гостиным друг друга. В такой ситуации победа любой стороны в последнем предновогоднем матче означала для неё резкое моральное воодушевление. Дирборн не желал повторения прошлогоднего итога, закончившегося внезапным разгромом Гриффиндора, и готовился к схватке с возглавляемыми Лестрейнджем слизеринцами тщательно. Загонщикам было указано тренироваться в дуэльных «перестрелках», чтобы помешать их слизеринским противникам расстреливать охотников так, как это случилось с пуффендуйцами. А основная ставка была сделана на ловца – все в команде были уверены, что Джеймс превосходит любого своего конкурента, и слизеринского в том числе. По идее, вся команда должна была сдерживать слизеринцев в обычном противостоянии охотников и вратарей, а загонщики должны были надёжно прикрывать ловца от попыток слизеринцев вывести его из строя. Повторения прошлой неудачи не должно было случиться. - И ведь началось-то всё именно так, – пробурчал Джеймс, с тоскливым видом валясь на кровать и закладывая руки за голову. – Всё, как Карадок и говорил. Хоть кто-нибудь помнит, в какой момент всё пошло не так? Я, хоть убейте, не скажу… - Ещё бы, – сухо хмыкнул Сириус. – Вокруг тебя такая буча крутилась… Тебе ещё повезло, что с метлы не сшибли. С самого начала игры схватки разделились на два эшелона: вверху слизеринские загонщики атаковали Джеймса, но наткнулись на противодействие своих красно-золотых «коллег». А ниже соревновались между собой охотники обоих команд. Для лучшей сосредоточенности Дирборн велел использовать «голову сокола», впрочем, рассыпаясь в стороны при угрозе атаки со стороны «змеиных» загонщиков. Довольно быстро обе группы сместились в сторону гриффиндорских колец – один раз «львам» всё же удалось забить гол, но после этого слизеринцы квоффл уже не упускали. Тоже построившись плотным клином, они двинулись на Дирборна. А сверху группа из четырёх загонщиков и ловца уже почти нависала над прикрываемыми им кольцами – Лестрейндж и Селвин изо всех сил наседали на Джеймса, которому пришлось бы тяжело, не прикрывай его свои. Впрочем, проблем всё равно хватало – из-за постоянного мельтешения вокруг четырёх размахивающих битами игроков и мечущихся между ними двух бладжеров нормальное наблюдение за полем вести было невозможно. Снитч можно было заметить только по чистой случайности. У слизеринского-то ловца таких проблем не было – брат Сириуса неторопливо наворачивал в сторонке круги, внимательно осматриваясь по сторонам. - В следующий раз надо будет дать Карадоку усиленную амуницию, – фыркнул Сириус, со смешанным чувством вспоминая переломный момент. – Похоже, это у Вольфа один из любимых трюков – вывести из строя вратаря. - От такого удара – не факт, что поможет, – с сомнением покачал головой Ремус. – Да и подвижность упадёт… А что, если этого Лестрейндж и добивается – чтобы вы понавесили на вратаря лишних щитков и сделали его неповоротливым? Тогда и выводить его из строя не надо будет, слизеринцы по воротам и так успешно пробьют… - А, проклятье! – Джеймс ударил кулаком по кровати. – Очень может быть, что и так… Всё случилось очень быстро – так, словно слизеринцы отрабатывали всю комбинацию заранее. Хотя Джеймс готов был поклясться, что на их тренировке, за которой ему всё же удалось на этот раз подсмотреть в мантии-невидимке, ничего подобного не было. И всё же… Что-то тут было нечисто. Когда слизеринские охотники уже выходили на линию атаки, один из них внезапно вынырнул из общего строя и, круто развернувшись, бросился прямо на преследующую гриффиндорскую «голову сокола». «Львам» пришлось сбросить скорость и рассредоточиться, чтобы избежать столкновения, и в этот момент Лестрейндж, перевернувшись в воздухе, спикировал вниз, прямо между образовавшейся кучей-малой и гриффиндорскими кольцами. Второй слизеринский загонщик со всей яростью атаковал Джеймса – только что прямо с битой на него не полез. А оставшиеся два зелёно-серебряных охотника, у одного из которых был квоффл, ринулись к вратарю… - В стороны! В стороны! – завопил Сириус своим охотникам, не успевшим восстановить строй. Что отрабатывали слизеринцы на тренировках, он благодаря Джеймсу отлично знал и теперь мгновенно вообразил себе дальнейшее – охотник «змей» уходит в сторону, а Вольф бьёт по почти неподвижной цели. И хорошо, если бладжер лучшего загонщика слизеринцев за последние четыре года заденет только одного… За вратаря Сириус в тот момент совершенно не опасался – на него шли сразу двое охотников. По правилам игры, гол, забитый при нахождении на бросковой площадке более чем одного охотника, не засчитывался во избежание «давиловки» – когда двое охотников отталкивали вратаря в сторону, а третий беспрепятственно бил по кольцам. Зачем тогда слизеринцам вообще понадобилось атаковать вдвоём, он поразмыслить просто не успевал – да и никто, похоже, просто не успел… - Но ты всё же поймал снитч, – попытался Питер утешить Джеймса, глядящего куда-то в потолок и бывшего мрачнее тучи. - Ну да, – криво улыбнулся тот. – Единственное наше утешение. Проиграли не всухую. Когда Вольф, гнавший перед собой бладжер, оказался на уровне охотников и вратаря, атакующая двойка слизеринцев, даже не пытаясь забросить квоффл, разделилась и зажала Дирборна в крепкие «клещи», не давая ему совершить никаких манёвров уклонения. А слизеринский капитан, уже, казалось бы, действительно наметившийся атаковать красно-золотых охотников, совершил резкий кульбит – и перенацелился прямо на гриффиндорского вратаря, зависшего перед ним неподвижной мишенью. Дирборн попытался было прикрыться собственной метлой, поставив её на дыбы, но «клещи» были слишком тесными для этого. Гриффиндорская команда снова осталась без вратаря. - Воображаю, как они сейчас там, внизу, празднуют, – горько сказал Джеймс. – Лестрейнджа твоего, поди, на руках носят… - Он не мой. И он сейчас не в том состоянии, чтобы его на руках носить можно было. - Ага, пойди ещё осведомись, как он, – недовольно съязвил Джеймс. – Это как раз то, что ему для полного счастья сейчас не хватает. - Джеймс, ты что, ревнуешь? – с улыбкой осведомился Ремус. - Я ревную?! – вскинулся Поттер, но тут же на мгновение замер и косо глянул на Сириуса. А затем вздохнул. - Сириус… Ты был прав. А я ошибался. Совершенно недооценил Лестрейнджа. Я думал, что в прошлый раз – это была так, неудача… А с пуффендуйцами – ну, это же пуффендуйцы, мы сами их всегда били… А оказалось, что… он действительно хорош. Выходит, он в какой-то степени был прав… - Был прав? – недоумённо сдвинул брови Сириус. – О чём ты? Джеймс снова мрачно вздохнул, отводя глаза. - Мы с ним пересеклись незадолго перед матчем. Перебросились парой фраз. Я напомнил ему про «рождённый ползать – летать не может». Знаю, банально, но это первое, что пришло в голову. Вот он сейчас, наверное, смеётся… А он мне в ответ посмотрел так – с прищуром – и сообщил: сегодня, мол, Сириус увидит, кто из нас лучше и кто достойнее. И как в воду глядел… - Джеймс, ты что? – ошарашенный Сириус даже привстал. – Ты что, правда подумал, что я выбираю себе друзей по тому, как кто летает? Тебе точно бладжером по голове не попало? - Прости, – покраснел Джеймс. – Конечно, я не имел это в виду, я полностью доверяю тебе. Просто… Всякая дрянь в голову лезет. Я думал, что сейчас мы будем праздновать и радоваться – ну, утром думал, – а теперь мы тут сидим и пытаемся понять, как продули слизеринцам. Весь факультет в унынии. А всё из-за меня! Если бы я поймал снитч раньше… - Ты не мог поймать его раньше, – твёрдо ответил Сириус. – Хотя бы потому, что раньше его вообще не было видно. И ты смог прорваться к нему и опередить Регулуса, хотя у того были куда как лучшие возможности для обзора поля. Большего бы не смог сделать никто. Пока Карадока уносили с поля, «змеиные» загонщики снова насели на «львиных», пытаясь прорваться к ловцу. Действовавшие методично и слаженно слизеринские охотники начали забрасывать в беззащитные кольца квоффл раз за разом, уверенно удерживая его под своим контролем, чему немало способствовало то, что вратаресса слизеринцев то и дело покидала свои кольца, чтобы насесть на красно-золотых охотников с тыла, сбивая координацию их действий. Счёт Слизерина стал расти как на дрожжах. Всё это так разъярило гриффиндорских загонщиков, что они с удвоенной энергией включились в перестрелку бладжерами. В итоге досталось даже Вольфу – тяжёлый мяч зацепил его левую руку, вынуждая резко уменьшить количество крутых петель. А Селвин вообще в итоге с трудом удержался на метле, и здесь уже постарался непосредственно Сириус. Как бы он ни был зол на Вольфа, он всё же не мог себя заставить бить по нему в полную мощь, бить на прямое поражение. И выплеснул всю свою злость на его напарника. Но, увы, итог матча это мало изменило – возможно, обеспечило возможность успешного прорыва Джеймса без каких-либо попаданий, хотя сам он и заверял, что в любом случае смог бы поймать снитч первым, слишком далеко оказался Регулус. Но ключевой момент теперь в любом случае невозможно было изменить – когда снитч был замечен, критический отрыв был уже за слизеринцами. Всё, что мог сделать Джеймс – закончить матч, не давая этому отрыву стать ещё больше. Итоговый счёт составил двести тридцать – сто шестьдесят в пользу Слизерина. - А вообще, знаете, что я думаю? – уже веселей осведомился Сириус. – Самое глупое, что мы можем сейчас сделать – это продолжать усугублять победу слизеринцев. Парни, что мы кислые рожи держим? Ну, проиграли разок. Ладно, второй разок. Бывает. Но что нам теперь, рвать волосы и посыпать голову пеплом? Это же, в конечном счёте, всего лишь игра. Что она меняет? Сейчас проиграли – ну так, может, в следующий раз выиграем. Вольф умнее Дирборна оказался и натянул нас по уши? Будет урок нам на будущее! А сейчас-то чего грустить? Чтобы слизеринцы внизу получили дополнительную возможность похохотать в наш адрес? Давайте лучше… оставим это в прошлом! - Правильно! – улыбнулся Ремус. – Ни к чему себя поедом есть. - Похоже, ты никогда не унываешь – верно, Сириус? – фыркнул Джеймс. Тоскливое выражение начало уходить и с его лица. - А зачем унывать? – удивился Блэк. – Разве это что-то изменит? Исправит? Нет. Разве это поможет в будущем предотвратить повторение? Тоже нет. Так зачем же унывать, сидеть в плену тоскливых мыслей? Чтобы дать «змеям» лишний повод для радости? Я не настолько благороден. Впервые за весь вечер по гриффиндорской спальне четверокурсников прокатился смех. - И, кстати, господа, – Сириус с хитрым видом поднял вверх палец, – хотя нас в тот раз и перехватили, но у меня остался небольшой запасец, сделанный раньше. Отец как-то сказал, что минувшую печаль быстрей всего забыть можно после бокала чего-нибудь хорошего. И я не вижу причин, почему бы благородным донам не раскупорить бутылочку хорошего… скажем, совиньон блана. Должен же был мой папаша хоть в чём-то оказаться прав?

* * *

Вольф сидел недалеко от камина и смотрел на огонь. Обычно это помогало отвлечься, но не сейчас. Под низким потолком Общей гостиной Слизерина без умолку перекатывались здравицы. Слизеринцы чествовали победителей уже не первый час. Своих подопечных навестил даже Слизнорт, сейчас уютно устроившийся в дальнем углу гостиной вместе со своим маленьким клубом избранных. Впрочем, там мелькали и другие – похоже, намеревающиеся стать кандидатами на вхождение в этот клуб. Самого Вольфа тоже звали посидеть со всеми, но он отказался, сославшись на руку и на желание посидеть в тишине и покое. К просьбе героя нынешнего дня отнеслись с полным пониманием. На самом же деле честной была лишь вторая причина. Хотя левая рука действительно ещё лежала на скрытой под мантией перевязи, но целебная мазь мадам Помфри давно убрала боль. Целительница пообещала, что к утру от последствий косого попадания бладжера и следа не останется, и Лестрейндж ей охотно верил. Зато сейчас благодаря наличию столь убедительного доказательства своих слов можно было посидеть в сторонке от центра празднества. Конечно, победа оставалась победой, и Вольф с наслаждением вспоминал момент объявления конца игры и итогового счёта. Но радость от того, что ему снова удалось сломить гриффиндорцев, что теперь его капитанскому месту ничто не угрожает, изрядно портилась не кем иным, как самими празднующими. Слишком подозрительные речи доносились до его ушей сплошь и рядом. Было очень похоже, что его сегодняшняя победа вдохновила слишком многих. - …а я вам говорю, что теперь грязнокровки точно притихнут… - …теперь все знают, чего мы стоим! - Вы молодцы, парни! Блестяще размазали этих «кисок»! - …надо подумать, как теперь лучше припугнуть Лонгботтома… - Мародёры заткнутся! - …а если нам на той неделе пройтись вечерком у башни гриффов? Может, выловим кого-нибудь? - Надо позаботиться, чтобы никто из наших не имел дел с грязнокровками… Совсем никто, понимаете? Терпение Вольфа иссякло. Вылавливаемые из общего гула обрывки разговоров нравились ему всё меньше и меньше. Было очень похоже, что скоро начнут перемывать косточки и ему: ну как же, такой капитан – и вдруг дружит с грязнокровкой! Находиться в Общей гостиной расхотелось окончательно. Лучше всего, конечно, было бы посидеть сейчас где-нибудь с друзьями… Да вот только, как назло, никого рядом не было. Даала была у себя, в когтевранской башне – все поздравления она высыпала на него сразу же после матча. Регулус сидел в спальне, не желая показываться на глаза – очень жалел, что не смог опередить Поттера и поймать снитч. Вольфу удалось его приободрить, но участвовать в общем празднестве Блэк всё равно не пожелал. Ну, а Северус и вовсе торчал сейчас в лаборатории – ему удалось выпросить у декана разрешение посещать её в свободное время для исследований. Слизнорт всегда высоко ценил зельедельческие способности Снейпа, так что долго упрашивать его не понадобилось – к своему предмету у профессора было особое отношение, а редко демонстрируемая учениками искренняя страсть к тонкому искусству зельеварения в сочетании с талантом и трудолюбием подкупила его безоговорочно. Так что сейчас Северус наверняка пробовал какое-нибудь новое сочетание ингредиентов для очередного своего проекта, забыв обо всём на свете. Конечно, можно было бы всё равно к нему наведаться, но отрывать друга от любимого дела не хотелось. Вольф, поразмыслив немного, хмыкнул и поднялся с кресла. Ему пришла в голову отличная идея, как показать всем этим социальным чистильщикам фигу в кармане. Завхоз, к счастью, оказался у себя и на стук открыл быстро. - Здравствуйте, мистер Филч, – улыбнулся Вольф. – Скажите, вы сейчас никуда не торопитесь? - Вообще-то нет, – качнул головой завхоз и смерил его внимательным взглядом с ног до головы. – Как рука-то? - Ничего страшного, сэр. Почти не болит. - И то хорошо… Так что ты хотел-то? - Сэр, вы не хотели бы слегка отметить нашу победу? Брови Филча полезли на лоб, и завхоз ещё раз пристально всмотрелся в слизеринца. - Это как же? Вольф молча извлёк из-под полы мантии свободную руку с бутылкой огневиски. - Где достал? – подозрительно спросил Филч. - Со стола взял, сэр. Там и декан сейчас, в гостиной. Мысленно Вольф похвалил себя за такую выверенную формулировку: одновременно удалось и дать понять, что всё по-честному, и что никто в кабинет завхоза внезапно не нагрянет. Гладко! - А тебе не рано ещё? – продолжал вести допрос завхоз. - Сэр, в моём возрасте прапрадед уже воевал. А я чем хуже? Или получать бладжером уже можно, а приобщаться к благородному напитку – нет? - Не без логики, – хмыкнул Филч. – А почему ко мне пришёл? Хочешь сказать, в гостиной сейчас выпить не с кем? - В гостиной мне тошно, – искренне ответил Вольф. Филч высоко поднял брови, снова хмыкнул и, посторонившись, жестом пригласил его внутрь. Заперев дверь, он вернулся к столу, бесцеремонно сгрёб все бумаги на один край и достал из шкафа блюдце с нарезанным копчёным лососем и две рюмки. - А что вдруг? Тебя вроде сейчас чествовать должны. - Чествуют, – кивнул Вольф, разливая золотисто-коричневую жидкость по рюмкам. – И пусть продолжают, только без меня. - А я думал, ты от внимания не отказываешься, – завхоз поднял рюмку, поводил ею у носа, с наслаждением вдыхая аромат, и опрокинул её. На секунду задержал дыхание, выдохнул и взял с блюдца ломтик лосося. – Твоё здоровье, победитель. - Спасибо, сэр, – Вольф поиграл глотком жгучей жидкости на языке, веселясь с огненным ощущением во рту, а потом сделал короткое глотательное движение и зажмурился перед выдохом. – От приятного – да. Но наши, кажется, уже перебирать начинают. - А конкретно? Отличный огневиски, кстати. Спасибо, уважил старика. - Да какой вы старик, сэр, вы даже ещё не седой… Видите ли, снова некоторые воду мутят. Типа грязнокровки много себе позволяют. Пора бы на место поставить. Филч сощурился. - Много же у вас там болтают, раз ты ко мне сбежал. - Не так чтобы очень, – ушёл от прямого ответа Вольф, наливая себе ещё. – Но мне неохота, чтобы мои честные победы связывали с хулиганскими выходками и ещё намекали, что я должен бросить неправильных друзей. - Уже? – хмуро спросил Филч. – Да ты закусывай, не стесняйся. - Спасибо, сэр, просто не привык. Не по-шотландски это. - Ты всё равно оркнеец, – усмехнулся завхоз. – Вам Шотландия всегда не указ была. - А географически – рядом… Но лосось действительно хороший, сэр. - Ещё бы. Как раз на подобный случай берёг… Так что там у вас, уже тебе указывать пытаются? - Ха, пусть попробуют! Но в любом случае слышать это неохота, а дожидаться я не стал. Решил найти общество поспокойнее. - Здорово же они тебя достали, раз ты вашему празднику предпочёл мою компанию. - Есть немного. Я гриффиндорцев громил, а не магглорождённых… Легко вам зимние каникулы провести, сэр. - Спасибо. Славное время, верно? У вас нет уроков, а у меня меньше хлопот – полно народу разъезжается… А «львов» ты и правда знатно проучил. Мародёры хреновы, надо же такое имечко придумать! Жаль, что ты ловца их не подбил, но его физиономия – это просто бальзам на сердце, когда ты выиграл… Будет знать, как навозные бомбы повсюду разбрасывать! - А я не сомневался, что его всеми силами защищать будут, – хохотнул Вольф, откидываясь на спинку стула и ощущая приятную горячесть внутри. – На это и расчёт был – что их загонщики вертеться вокруг него станут… И что их охотники строем летать будут. - А если бы поодиночке летали? - Тогда бы мы с Селвином их поодиночке и размазали бы. - А «львиные» загонщики? - Саманта с Регулусом их бы отвлекали. Много времени не понадобилось бы, всё было рассчитано… Сначала охотников поодиночке перещёлкали, а затем все вместе с Поттером бы разобрались. Ну, и тогда уже матч был бы целиком наш. Так что гриффиндорцам ещё повезло… Ну да мы их всё равно разгромили. Я догадывался, что они ставку на Поттера сделают, он у них в команде лучший, как ни противно это признавать… Ну и ясно же, что своих охотников они без дела не оставят. Бросят на привычное занятие. Привычка – вторая натура, да. Я понимаю, как Дирборн играет… видел его прошлые матчи… Плюс разведка… Не готовился он к тому, к чему надо было. Слишком привязан к классическому стилю игры. Оставалось только ему подыграть, чтобы все думали, что всё идёт как надо. А потом… Вы сами видели. - Как по нотам разыграл, – одобрительно ухмыльнулся Филч и отсалютовал третьей рюмкой. – За то, чтоб ты и впредь их бил! - Не сомневайтесь, буду, – хохотнул Вольф, поднимая свою рюмку в ответ. – У Дирборна критическая слабость – он не способен резко менять решения. Стоит сломать его план игры, и он беспомощен. Впрочем, в следующем году капитаном почти наверняка станет Поттер, вот тогда и начнётся настоящее веселье. - Думаешь, сложней будет? - Да вряд ли. Если бы с самого начала он был, то да, а так… Изучить его я успею. А он меня – нет. Сунь Цзы сказал: «Если ты не знаешь ни себя, ни врага, то будешь побеждён во всех битвах. Если ты знаешь себя, но не знаешь врага, то на каждую победу будет приходиться по поражению. Но, понимая и себя, и врага, можешь не бояться и ста битв». Две с половиной тысячи лет назад сказано, а всё так и осталось. Роковая беда гриффиндорцев – они ничего про себя не скрывают! Сегодня дрались так же, как всегда. Я ведь знаю, что они про меня шептались. Предполагали, что я сюрприз могу устроить. И что? Что они сделали, чтобы это предотвратить? Да ничего! Подготовились к тому, чтобы прикрыть своего главного игрока от наших главных игроков. И всё! Нет, я реально думал, что будет сложнее. Я предполагал, что они могут и на другие варианты пойти, контрварианты подготовил… А всё оказалось ещё проще. Вольф пренебрежительно махнул рукой и снова сделал аккуратный глоток огневиски, удерживая его во рту. Вообще-то это был не совсем правильный метод, но сейчас хотелось именно обжигающего, смывающего тоску чувства. - А ты думаешь, что тебя могут попросить устроить весёлую жизнь магглорождённым? – неожиданно серьёзно спросил Филч. Вольф замер. Стало вдруг мучительно ясно: именно этот подсознательный страх и прогнал его из гостиной. - Боюсь, что да, – неохотно ответил он, резко опустошая рюмку до дна. – Но это последнее, что я хочу делать. Постараюсь держаться от всего этого подальше. Я не хочу лишней войны, с меня и квиддича хватает. Плюс периодическая чистка физиономий Мародёров. Этого достаточно…

* * *

Зимние каникулы Вольф с большим удовольствием предпочёл бы провести в Хогвартсе, но внезапно полученное письмо от матери Сириуса вынудило его поменять планы. Вальбурга приглашала его провести выходные в Блэк-Холле – причём приглашение было составлено так, что за ним читался едва ли не приказ. Наверное, это и было бы приказом, будь он её сыном. Регулус ещё неделю назад получил аналогичное письмо, в котором почти безо всяких экивоков излагалась та же решительная просьба посетить родовое гнездо. Никаких особых причин указано не было. Более того – Сириус на этот раз тоже отправился в родной дом, что Вольфу было известно совершенно точно. Какими посулами или угрозами Вальбурга сумела на этот раз заманить непокорного старшего сына, было непонятно, однако факт оставался фактом. А теперь ещё и о нём, Вольфе, тоже вспомнили. В принципе, он был бы не против, если бы можно было явиться всей компанией, однако Северус не проявлял никакого интереса к такому предложению… да, собственно говоря, в любом случае его к Блэкам точно бы не пригласили. Даала была не против, но ей никакого приглашения тоже не прислали. Вольфу оставалось только ответить письменным согласием, пообещав остающимся в Хогвартсе друзьям, что не будет задерживаться дольше необходимого. По случаю праздников даже мрачноватый Блэк-Холл был приветливо украшен, так что Вольф в первые минуты подумал, что, в общем-то, вместе с Регулусом и здесь неплохо можно будет провести время. Однако все подобные надежды развеял не кто иной, как сам младший Блэк, перехвативший его сразу же после приветственных раскланиваний со старшим поколением. Разъяснения и предостережения посыпались градом. Оказалось, что Вальбурга решила ещё раз попытаться уговорить Сириуса «перестать дурить» и отрицать семейные нормы и обычаи. Уломать его прибыть в родной дом удалось за счёт многочисленных намёков на то, в чьём обществе иначе будет проводить время в одиночку его брат. Всю неделю в Блэк-Холле действительно устраивались званые обеды, на которые приглашались то одни, то другие представители британского магического бомонда – все, как на подбор, ревнители чистоты крови. В застольных беседах всякий раз поднималась тема Волдеморта, его успехов и славных перспектив Пожирателей Смерти. Однако Сириус продолжал упрямиться, и каждый вечер после ухода гостей завершался очередным скандалом. - ……………! – выругался Вольф, выслушав торопливый рассказ друга. – Дай догадаюсь – меня сюда притащили тоже очередным уговаривателем? - Ну… мне кажется, это самый вероятный вариант, – признался Регулус. – Сегодня будут наши кузины – может, ещё и из-за них тебя пригласили, ты ведь с ними связан… в некотором роде. - Связан я! А почему тогда Рабастана не пригласили с Рудольфусом?! - Рудольфус уже был, – виновато пожал плечами Регулус. – А Рабастана решили не отрывать – всё-таки седьмой курс, ЖАБА на носу. Подготовка… - Только этого не хватало! И что конкретно от меня ожидается? - Поддержка мнения мамы, – немедленно ответил Блэк. – Ну, и папы, наверное, тоже… хотя разницы почти никакой. - Понятно. Хотя это и так было ясно… Ладно. Славный подарочек, нечего сказать! Ох, ладно. Когда там кузины должны прибыть? - Да уж скоро, наверное… Где-то через час, думаю. - Ладно. Чего там во время еды надо будет поддакивать – поддакну, с меня не убудет. А вот с кузинами твоими развлекусь немного. Ты не против? - Конечно! – обрадовался Регулус. – Я тут так скучал по твоим придумкам… Тебе подготовиться надо или как? - Или как. Язык у меня всегда наготове. Долго ждать и в самом деле не пришлось – Беллатриса, Андромеда и Нарцисса явились в срок и при полном параде. До главной церемонии вечера ещё было время, так что сёстры удалились в одну из малых гостиных, чтобы заняться классикой. Проще говоря, посплетничать. Вольф, подождав немного, заявился к ним в гости вместе с Регулусом, мотивировав это желанием пообщаться с роднёй. Кажется, что-то заподозрила только Нарцисса, но она как раз нисколько не протестовала. Разговор крутился в основном вокруг Пожирателей Смерти – по милости Беллатрисы, конечно. Она без устали расписывала их доблесть и достоинство, даже не пытаясь скрывать, откуда у неё такие подробные данные об операциях и прочем. - А главная резиденция Лорда находится глубоко в лесу. Повсюду лежат защитные и маскировочные чары, так что нас невозможно найти никаким аврорам! Конечно, есть небольшое неудобство в том, что аппарировать прямо к особняку невозможно, и приходится идти пешком или лететь на метле, но это даже преимущество – можно отдохнуть на природе… - И ты называешь это природой?! – поморщилась Нарцисса. – Люциус рассказывал мне о том, какая там у вас обстановка. Всегда мгла, деревья вдоль тропы даже летом голые стоят, кора чёрная… - Бедняга, каково ему там ходить, – вздохнул Вольф. – Страшно, поди, и с Волдемортом, и без. С Лордом пугает Лорд, без Лорда – деревья. Нарцисса возмущённо поджала губы, Беллатриса обожгла предупредительным взглядом. И только Андромеда тихо засмеялась, одобрительно подмигнув Вольфу. - Вольф, – сладко произнесла старшая из трёх сестёр, пристально глядя на него, – едва ли нахождение рядом Лорда может испугать достойного чистокровного мага. Наоборот, это великая честь. - Безусловно, – покивал Вольф. – А скажи, Белла, это правда, что ваш Лорд строго блюдёт целомудрие? - Правда, – по лицу Пожирательницы тенью пробежало разочарование. – Однако не приходится сомневаться, что столь великий человек, как он, просто не может позволить себе какие-то интрижки на стороне. На него судьбою возложена великая миссия… - Да, не завидую той, которая согласится стать его женой, – грустно произнёс Вольф. – Такой далёкий, величественный и холодный… прямо айсберг. Вот Люциус – другое дело, верно, Цисси? Свой человек. Уж он-то никогда не пропустит твою новую мини-юбку. - Ещё и попросит дать поносить, – вроде бы негромко, но вполне отчётливо проговорил Регулус. На этот раз к тихому, сдавленному смеху Андромеды присоединилась и Беллатриса, которая, впрочем, явно была не совсем уверена, обругали её Лорда или нет, и можно ли ей сейчас смеяться. - Вольф, не надо подобного юмора о моём муже. Я им вполне довольна, – сухо произнесла Нарцисса. - О, тебе повезло, – приложил руку к груди Вольф. – Вы ведь такие разные! Даже любите разных людей: ты – его, а он – тебя. - Редкое везение, Цисси, – немного грустно улыбнулась Андромеда. - Брак по любви – редкость, – заметила Беллатриса. – Особенно для нас, чистокровных. При всём уважении к твоему брату, Вольф, я не могу сказать, что прямо-таки люблю его, однако очень ценю как достойного супруга. - Естественно, – в глазах Вольфа на мгновение мелькнула злость, – ты ведь любишь того же, кого и Лорд. - Что? Нет-нет, ты не совсем… - А именно: ты – его, а он – себя, – неспешно закончил Вольф. – И, кажется, оба довольны. Беллатриса в ярости вскочила, громко шурша подолом вечернего платья. - Какого Мордреда ты вообще сюда явился, сокровище ты моё подколодное?! - Тётушка Вальбурга пригласила. Выразила особое желание видеть меня сегодня вечером. Хочешь – убедись. - О, даже лучшие леди могут совершать ошибки, – выпалила Белла и скорым шагом двинулась к выходу из гостиной. - Но по-о-о-омни: ровно в двенадцать… – трагически возвестил Вольф, смотря краем глаза в её сторону. Убедившись, что невестка на мгновение приостановилась, он довольно закончил: - …раз ты страшней, чем все девушки на балу! Дверь хлопнула так, что вздрогнули оконные стёкла. - Она ведь и проклятием запустить может, – покачала головой Андромеда. - Может, – согласился Вольф. – Но не при вас. Ноблесс оближ, как говорится. Кстати, что у тебя с тем пуффендуйцем? - Каким пуффендуйцем? – тревожно переспросила Андромеда. Её взгляд нервно метнулся по сторонам. - Тем, с которым я тебя видел уже несколько раз с начала декабря. Что это за подозрительный тип? - Вольф, извини, но это моё личное дело, – мягко, но с нажимом произнесла девушка. - Да понимаешь, в чём тут вопрос, – развёл руками Вольф, – я тут слышал, что наши семьи ведут переговоры относительно твоего брака с моим братом. И мне не хотелось бы, чтобы всякие неприятные слухи ходили. Кто этот Тонкс? - Да, это и мне хотелось бы узнать, – поддержала Вольфа Нарцисса, укоряюще уставившись на сестру. – Странно, что я до сих пор об этом ничего не знаю. - Простите, но это моё дело, – продолжила гнуть свою линию Андромеда, упрямо поджав губы. - Уже нет, – резко заметила Нарцисса. – Если речь идёт о помолвке, то любые отношения на стороне уже не могут считаться личным делом. - А может, помолвки и не будет! – выкрикнула Андромеда, всем телом развернувшись в сторону сестры и вцепившись руками в подлокотники кресла. - Это вряд ли, – спокойно заметил Вольф. – Насколько мне известно, твои родители отнюдь не против. Мои тоже. А брат просто счастлив. На лице Андромеды появилось виноватое выражение. Младшая Блэк подняла глаза на Вольфа и тут же отвела их в сторону. - Вольф… Прости… Я, честно, ничего не имею лично против твоего брата, и с тобой мне всегда приятно общаться, но… я не люблю его. Сердцу не прикажешь. - Зато он тебя любит, – Вольф сложил пальцы домиком и посмотрел на девушку поверх них. – И хочет быть с тобой. Мне кажется, что для браков в нашем круге пятьдесят процентов взаимной любви – это уже удача. - Не буду спорить, – тихо согласилась Андромеда. – Так оно и есть. Но я не хочу половинчатой любви. Мне нужна целая. - Только не говори, что у тебя матримониальные планы на этого Тонкса, – презрительно сощурился Вольф. – Я навёл по его поводу кое-какие справки… И глубоко надеюсь, что это всё шутка, просто глупая шутка. Мне, мягко говоря, очень сложно представить, что моему брату можно предпочесть какого-то полунищего… магглорождённого. - Грязнокровку?! – вскричала Нарцисса. – Энди, скажи, что это действительно шутка! - Нет! – гордо вскинула голову Андромеда. – Раз уж ты удосужился пошпионить за нами, новоявленная звезда квиддича, так должен знать и то, что я его люблю! И не отрекусь от него! - О да, ничто так не экономит время и деньги, как взаимная любовь с первого взгляда, – съязвил раздражённый Вольф. – Кстати, Джульетта ты наша британского разлива: нисколько не удивлюсь, если на сегодняшнем пиру не только Сириуса будут агитировать за чистоту крови, но и тебя – за образование правильной ячейки общества. Для того, надо думать, и пригласили. - Скорей всего, ты прав, – спокойно кивнула взявшая себя в руки Андромеда. – Что ж, посмотрим, чем дело закончится. Общий итог был, на взгляд Вольфа, вполне предсказуем. Явное разочарование в глазах Вальбурги оставалось только списать на неугасающую материнскую надежду – вряд ли любой другой повод мог подать вероятность того, что Сириус сменит мнение. Бывший друг всё так же продолжал упорно защищать Гриффиндор, хвалить своих друзей и неприкрыто критиковать Волдеморта с его Пожирателями. Впрочем, «критиковать» – это было ещё мягко сказано. Лучшей характеристики, чем «маньяк», в адрес Тёмного Лорда от Сириуса не прозвучало. Не помогли ни умоляющие взгляды Регулуса, ни предупредительные – Вольфа. Сириус продолжал держаться насмерть, не отступая ни на шаг, словно древний герой какого-нибудь эпоса. - Довольно! – крикнула, наконец, окончательно выведенная из себя Вальбурга. – Вон! Ступай в свою комнату и на глаза мне не смей показываться! Ты наказан! Мерлин, за что мне всё это? У всех сыновья как сыновья, и только у меня полоумный! Почему ты не можешь быть, как Вольф, почему не возьмёшь пример с Регулуса?! - Вы уж решите, матушка: должен я прикрывать задницы тех, кто мечтает вышвырнуть из Хогвартса всех магглорождённых, или вилять хвостиком перед тем, кто делает это, – процедил Сириус, резко встав из-за стола. Сухо поклонившись кузинам, он развернулся и, печатая шаг, направился к дверям. - Надеюсь, бедный Джеймс не сильно плакал, поняв, что все его таланты по поиску золотых мячиков оказались бесполезны? – бросил ему вслед Вольф, криво улыбаясь от злости. - О, нет, – после секундной задержки ответил Сириус. – Мы погоревали пять минут, а потом приятно провели вечер, размышляя, как Джеймсу обратить на себя внимание его возлюбленной. Он умеет хранить верность чувствам, знаешь ли. - Держа тебя перед глазами, как пример обратного, – фыркнул Вольф. – Твоя Бонни, она у тебя которая по счёту? Шестая, начиная с сентября? - Осудил пират разбой, – не остался в долгу Сириус. – Сколько там у тебя было до Араминты? Параллельно с Самантой? - Довольно! – прервала перепалку Вальбурга, метнув в непослушного отпрыска грозный взгляд. – Сириус, к себе! - Ох, слушаюсь, матушка, не нервничайте вы так, – слегка прогнулся в поклоне наследник рода, прежде чем покинуть зал. - Сейчас снова начнёт писать жалостливые письма друзьям, – расхохоталась Белла почти сразу после того, как за Сириусом захлопнулась дверь. - Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Нарцисса. - А вот откуда! – Беллатриса театрально вытащила из-за корсета сложенный лист пергамента. – Наш бунтарь всё никак не может понять, почему же ему не отвечают. Это вчерашнее. «Джеймс, я не знаю, почему от тебя нет ответа уже неделю. Очень надеюсь, что с тобой всё в порядке. Меня здесь всё уже достало…» – дальше идут некоторые нелицеприятные мнения о вас, тётушка, и о родном брате. «Завтра должен прибыть Вольф. Наверняка его тоже сюда притащат, чтобы объяснить мне на наглядном примере, как хорош Слизерин. Хорошо ещё, что ему, в общем-то, нет никакого дела до борьбы за чистоту крови и прочей ерунды. Последнее время мне вообще кажется, что его перестало интересовать всё, кроме квиддича, возможности подраться с нами и полапать девчонок, которые на него так и вешаются с тех пор, как он стал капитаном. А может, и не только полапать, кто его знает». Вольф, да ты настоящий мужчина! «Очень скучаю по вам всем, надеюсь, у вас сейчас всё хорошо. Привет Ремусу и Питеру. Передай от меня пинок Нюниусу, чтобы не расслаблялся. Не знаю, смогу ли вернуться до конца каникул. Впервые радуюсь тому, что они намного короче летних. Сириус». Вот так вот. Интересно, что сейчас наваяет. - Да, – с усилием растянул губы в улыбке Вольф. – К сожалению, он без этого Поттера никуда. Всё же был во всём этом и определённый плюс – речь об увлечении Андромеды так и не зашла. Вальбурга, по-видимому, была так расстроена неудачей своего плана, что просто забыла о ещё одном объекте для критики, а Нарцисса почему-то промолчала, не проронив ни слова о развратных мыслях сестры. В принципе, эту тему мог бы легко поднять сам Вольф, но ему было не до этого, да и не хотелось ещё одного скандала. Поднявшись в выделенную ему гостевую комнату, Вольф нервными, резкими движениями стянул с себя смокинг и бросил его на кровать, а сам заходил от окна к двери и обратно, заложив руки за спину и то и дело стискивая пальцы. - Сириус козёл. Гад эдакий. Мать не уважает. Против Слизерина выступает. Нехороший человек. Вольф замер на месте, ожесточённо потряс головой и заметался по комнате снова. - И вообще он вредный. Я его сколько просил вернуться? А он ни в какую. И дурак ещё, не видит, что этот Поттер ни до чего хорошего его не доведёт. И какого Мордреда он шлёпает свои писульки ему, когда я рядом? Гад он. Всё-таки. Лестрейндж бросил взгляд на письменный стол и сразу отвёл глаза в сторону. - И я ему не сочувствую! – громко произнёс он. – Ни капельки! Мне вообще нет дела до того, куда этот болван заведёт себя своим упрямством! Зажмурившись, Вольф снова помотал головой и нервно огляделся по сторонам, хотя никого, кроме него, в комнате не было. - И вообще, я терпеть не могу всех гриффиндорцев! – Лестрейндж, не глядя, сделал шажок в сторону стола. – И вообще я поддерживаю… правильные идеи, да. Просто надо помягче… с пониманием. Чтобы не вызывать разных реакций… нежелательных. Да. Вольф остановился на мгновение, глубоко вздохнул и покрыл оставшееся расстояние в несколько стремительных шагов. Ещё секунду поколебался – и решительно сел за стол, придвигая к себе пергамент и чернильницу. - И это ничего не значит! – сообщил он в пустоту перед собой. – Абсолютно ничего, это просто случайность и скромный акт милосердия! Верно я говорю? Верно. Спустя пять минут Вольф осторожно крался по вечернему коридору Блэк-Холла. Большая часть факелов уже не горела, что ободряло. Мало ли что, вдруг кому выйти приспичит некстати. А так – всегда можно попробовать укрыться в тени. Местоположение комнаты Сириуса Вольф знал наизусть и смог бы добраться до неё даже в полной темноте. Замерев напротив нужной двери, он как бы невзначай покачался с носков на пятки и обратно, деланно грустным взглядом окидывая коридор. Убедившись в отсутствии свидетелей, Лестрейндж резко присел на корточки, выхватил из кармана кусок пергамента и торопливо просунул его под дверь, загнав напоследок щелчком как можно глубже. Выпрямился, снова настороженно осмотрелся и, облегчённо вздохнув, бодрым шагом отправился обратно. Вольф рассчитывал, что ему удастся добраться назад так же незаметно, как он заявился в этот коридор. Но, поворачивая за угол, он нос к носу столкнулся с Регулусом. Тот вздрогнул и чуть ли не отпрыгнул от него. - Вольф? Э-э-э… Что ты тут делаешь? - Я? – переспросил Лестрейндж, будучи ничуть не в большем восторге от встречи. – М… В туалет ходил. Без обид, но, кажется, пикули дурные попались. - А! – с облегчением закивал Регулус. – Да, точно. Жуткая гадость! Не понимаю, как Кикимер мог такую дрянь подать. Завтра его отругаю. - Вот-вот, – согласно кивнул Вольф. – Ну, думаю, не буду тебя задерживать. - Да, спасибо. Я… действительно тороплюсь. Кивнув на прощание, Вольф скорым шагом продолжил путь, от души надеясь, что больше никого не встретит. Но на следующей лестничной площадке ему на пути попалась Андромеда, с безмятежным видом шедшая навстречу. - О, добрый вечер, Вольф, – поприветствовала она его. – Ты что-то поздно. - Луна сегодня на диво хороша, – нашёлся Лестрейндж, успев подумать, что при девушках о туалете не говорят. – А из моей комнаты не видно. - А! – улыбнулась Андромеда, и её глаза как-то словно залучились хитрой улыбкой. – Ну и как она тебе здесь? - Прекрасна, – с готовностью ответил Вольф. – Я её вообще обожаю. Здорово, что она даже в городе видна. - Да, безусловно, – всё с той же улыбкой подтвердила Андромеда. – Ну, не буду тебя задерживать. Сегодня был хлопотный день, нам всем нужно поспать. - Да, конечно. Доброй ночи. Андромеда засмеялась и ласково провела рукой по его волосам. - Сладких снов, Вольф. Лестрейндж неловко кивнул, смущённый этой неожиданной нежностью, и, аккуратно обогнув девушку, двинулся дальше. К счастью, больше никаких нежданных встреч не случилось, но Вольф позволил себе облегчённо вздохнуть только после того, как за спиной щёлкнул дверной замок. - Ну наконец-то… Что им там, мёдом намазано? – он устало вздохнул. – И вообще, мне тут уже надоело. Напишу-ка друзьям… Думаю, мне вряд ли запретят развеяться на каникулах в Доме Весёлой Стражи. Только я, Северус, Даала и Регулус. Если отпустят, конечно. Сириус лежал на кровати и хмуро смотрел в темнеющее небо за окном. Собственно, зажги он свет, уже бы стемнело, но так пока ещё была видна глубокая синева, не до конца перешедшая в темноту. На душе было тоскливо. Никто из друзей не отвечал на его письма уже неделю. У Сириуса вертелись в голове всякие нехорошие подозрения касательно возможных причин этого, но ничего определённого он сказать не мог. А тут ещё эти бесконечные материнские нравоучения на тему соблюдения правил приличия чистокровных! Сириус в который раз за эту неделю пообещал себе, что больше ни за что, никогда не поддастся на подобные уговоры приехать в какое-то другое время, кроме лета. Ничего с Регулусом не случится, если лишний раз без него послушает все эти бредни! Он и так мамочку поддерживает, хуже уже не станет. Да и Вольф не даст ему с «верного пути» отклониться… Сириус горько вздохнул, вспоминая равнодушный взгляд бывшего друга за ужином и его скупые слова одобрения речам Вальбурги. Похоже, что Слизерин всё-таки окончательно взял верх над ним. Невесёлые мысли Сириуса прервал тихий шорох со стороны двери. Приподнявшись на локте, Блэк посмотрел туда и заметил вползавший через порог светлый клочок. Кажется, это была записка. Сириус прищурился, подозрительно глядя на дверь. Что это ещё за фокусы? Кому понадобилось сейчас общаться с ним записками? Или это очередная шутка? Но чья? Пока Сириус перебирал в голове кандидатов на ночную корреспонденцию, за дверью послышались приглушённые ковром шаги, удалявшиеся в сторону лестницы. Что ж, значит, это действительно кто-то из людей. Ни один домовик у них у доме, конечно, точно не стал писать бы записок, но мало ли что… А главное: брать или нет? Вскоре послышались ещё одни шаги, явно чьи-то другие. Лёгкие, еле слышные. Шаги замерли прямо у его двери, а спустя несколько секунд под ней снова зашуршало – вторую записку протискивали по тому же маршруту, тесня первую и накрывая её. Сириус сел на кровати. Тоски уже не было, одно лишь любопытство. Кто все эти люди? И закончилось уже – или ещё кто-то появится? Как выяснилось в скором времени – именно ещё. Третьи шаги были спокойными, мягкими, в них не было ни быстроты первых, ни робости вторых. Легко прошелестели по ковру, затихли на время просовывания третьей записки и так же легко прошелестели обратно. Сириус подождал ещё немного, но больше ничего не происходило. Он соскочил с кровати, быстро подошёл к двери и поднял все три записки. Здесь было слишком темно, чтобы читать, так что он вернулся назад, плюхнулся на кровать и зажёг ночник. Читать стал в обратном порядке – так, как записки легли друг на друга. Первая по счёту, самая свежая, была написана ровным, аккуратным почерком, но автора определить было невозможно – каждые несколько секунд по пергаменту пробегала дрожащая волна, изменявшая очертания букв на новые. Сириус слышал про такие чары, но вживую их ещё не видел. Сириус, не пиши друзьям. Я знаю, как тебе тяжело, но лучше потерпи. К сожалению, Белла перехватывает твои письма. Я знаю это точно. Сочувствую твоему положению и уважаю тебя за твою смелость, но не стоит лезть на рожон без крайней нужды. Твои друзья узнают, что у тебя… всё не так уж плохо. Не беспокойся. Надеюсь, что скоро тебя отпустят в Хогвартс. Подписи не было. Сириус задумчиво перечитал послание, возвёл глаза к потолку, соображая, кто мог выразиться в таком стиле из всех, находящихся в доме, и внезапно рассмеялся. - Ну конечно! Моя дорогая кузина… Спасибо, Энди. А с Белкой я ещё разберусь! Чужие письма читать вздумала! Вот же… тварь! Так, а это от кого? Сириус, пожалуйста, не надо никому писать. Беллатриса перехватывает твои письма. Сегодня она зачитывала вчерашнее, когда ты ушёл. Я не знаю, как этому помешать, но ты ничего не добьёшься своим упрямством, так что, поверь мне хотя бы раз, сейчас лучше подождать. Я и так догадываюсь, что тебе здесь тоскливо. Мне очень жаль, что это так, но плетью обуха не перешибёшь, так что потерпи хоть раз! Мне кажется, тебя здесь не станут держать все каникулы. И ты не прав насчёт Вольфа, его интересуют не только девчонки и квиддич. Он очень хороший! Без него было бы совсем не так весело в Хогвартсе. И ты это знаешь! Эта записка тоже была анонимной – явно на случай перехвата. Маскировочные чары для почерка лежали и на ней, но попроще – эти просто придавали буквам идеальные и в силу этого безликие очертания. Впрочем, Сириуса им точно было не обмануть – глядя на текст, он практически видел тревожное лицо брата, склонившегося над столом, нервно закушенную губу и упорно сдвинутые брови. - Спасибо, Рег! Прости, что плохо думал о тебе. Ты молодец, что решил меня предупредить. Спасибо… Сириус побарабанил пальцами по последней непрочитанной записке. Ему очень хотелось верить в то, что её написал именно тот, о ком он сейчас думал. Конечно, он был бы рад сейчас любому своему союзнику, любому, кто решил не бросать его одного в запертой комнате, а хоть так приободрить и помочь справиться с тоской. Но, с другой стороны… Было бы очень больно осознать окончательно свою правоту, осознать, что Вольф действительно полностью перешёл на сторону матери, распрощался даже с памятью о былой дружбе и теперь равнодушен к тому, что может твориться с ним, Сириусом. - А если так, то я тоже хорош… – прерывисто прошептал Блэк, вдавливая записку в покрывало ладонями. – Когда его подбили, я после матча даже не подошёл посмотреть, всё ли в порядке… только издали глянул… А сегодня он и слова приветливого не сказал, а ведь раньше всё же не отказывался переброситься словечком, что бы ни было… Так может, и сейчас? Тьфу! Да что я, в конце концов, разнюнился! Ну-ка!… Сириус резко перевернулся на спину, вдохнул – и уставился на записку. Эта была совсем короткая. И, что удивительно, на ней даже не лежало маскировочных чар. Буквы были откровенно корявые, но этот приём Сириусу был прекрасно известен – писать левой рукой. «Все почерки правой рукой разные, а все почерки левой похожи друг на друга». Он знал, откуда взят этот приём. И он помнил, кто когда-то посоветовал ему эту книжку. Сириус закрыл глаза и счастливо рассмеялся. Наверное, если бы Вальбурга вздумала в этот момент зайти в комнату, она была бы очень удивлена, а, прочитав источник такого веселья сына, изумилась бы ещё больше. По её понятиям, истинный аристократ никак не должен был бы радоваться, получив послание, составленное в таком стиле… Кончай слать письма, дурень! Белка их перехватывает!