Ошибка

Рабочий день офицера аместрийской армии заканчивается в семь часов вечера. Чуть менее половины суток государственным служащим приходится проводить, исполняя свой долг перед отечеством. Жалование же оставляет желать лучшего. После прихода к власти нового фюрера, руководство Аместриса, опасаясь кризиса, который мог быть вызван чрезмерными военными расходами, решило сократить денежное довольствие почти всех военных чинов. Кровных у младших офицеров теперь хватало разве что на бытовые покупки да недельный отпуск раз в полгода где-то на юго-востоке страны, даже при условии, если военный не станет тратиться на личное жилье и гражданскую еду, предпочитая им казармы и государственные столовые. Для многих, не слишком идейных, военных это стало причиной покинуть армию, сразу же после завершения основного срока контракта. Однако для руководства вооруженных сил это стало лишь приятным дополнением к программе сокращения численности личного состава. Под удар попало множество различных групп военнослужащих: на столы начальников отделов попали бумаги с требованием уволить со службы всех иностранцев. Ишварцев тоже постановили отправить в отставку (вне зависимости от их успехов на службе), и кроме того необходимо попросили уменьшить количество женщин среди подчинённых. Из-за чего даже одному из самых известных снайперов Аместриса пришлось приложить серьёзные усилия, чтобы сохранить свои погоны. Именно поэтому, почти никто из военных не желал находится на рабочем месте дольше положенного срока, быстро покидая неуютные стены государственных учреждений. Кроме разве что некоторых офицеров, особенно преданных своей службе, по крайней мере так можно было бы подумать, наблюдая со стороны. Так, Хавок был очень удивлён, не заметив тоненькой полоски света под дверью кабинета капитана Сиверса, где вот уже год почти без выходных проводила все своё рабочее и свободное время старший лейтенант Хоукай. Жан с Ризой единственные, кого оставили служить в Центральном Штабе, остальных же, после произошедшего в 1915-м, перевели в подчинение старого полковника Ларина, что руководил одной из дивизий центральной армии. Бреде, Фарману и Фьюри удалось договориться с ним о назначении в одну из частей, которая находилась под его крылом. Майор Ларин, сын полковника, хотя формально и выступал в роли командующего части, де-факто на рабочем месте почти всегда отсутствовал, из-за чего вся административная и командная работа в части ложилась на плечи младшего офицерского состава в лице названных личностей. Почти сто пятьдесят дерзких, молодых, и уверенных в своём выборе профессии, голов находились под строгой, но всё же опекой бывших соратников Мустанга. Хавок решил на всякий случай заглянуть в кабинет Сиверса, чтобы удостовериться в том, что старший лейтенант не уснула на рабочем месте, случайно выключив настольную лампу. Однако дверная ручка не поддалась, дверь была закрыта на ключ, как если бы комнату покинули уже точно не планируя возвращаться в неё в ближайшее время. Немного пораздумав, Жан отправился дальше по коридору, чтобы скорее выйти на свежий воздух и наконец закурить. Почти целый день он носился на побегушках у вышестоящих чинов, из-за своего статуса незакреплённого младшего офицера, поэтому никакого времени на наслаждение табачным дымом не было. Выйдя за пределы штаба, Жан наконец дорвался до ожидающей его с обеденного перерыва полупустой ярко-красной пачки брендированных сигарет, и, воспользовавшись всегда лежащей в кармане военных брюк зажигалкой, жадно начал наполнять свои легкие смертоносным серым дымом. После нескольких минут отвлеченных мыслей и потягивания пары белых продолговатых валиков, он затушил последний о подошву сапога и двинулся в сторону телефонной будки. Хавоку не давало покоя странное, не свойственное, его товарищу поведение. Он решил, что уже давно не разговаривал с бывшим сослуживцем, и решил позвонить ей, воспользовавшись своим волнением по этому поводу как предлогом. Составив нужную последовательность цифр на номеронабирателе, он остановился на пару секунд, размышляя над тем, стоит ли беспокоить Хоукай, которая явно не просто так раньше обычного покинула своё рабочее место, но все же отпустил палец и стал дожидаться, когда долгие гудки в трубке сменятся на короткие. Однако этого не случилось, спустя некоторое время ожидания, из аппарата послышался знакомый голос. — Риза Хоукай, слушаю вас. Девушка произнесла это немного растянуто и с какой-то еле заметной печалью. — Старший лейтенант! Воскликнул Хавок. — Это я, Жан, с тобой все в порядке? Что-то я тебя в штабе не нашёл в конце рабочего дня. Всё таки решила бросить всю эту бумажную дребедень и престарелых начальников, и заняться наконец частными уроками по… Хавоку, пришлось немного пораскинуть мозгами чтобы докончить и так неудачную шутку. — По стрельбе? Наконец сказал он, расплывшись в самой глупой улыбке во всю его милую мордашку, которая, однако, быстро исчезла, стоило ему услышать ответную реплику Хоукай. — Младший лейтенант,.. Жан, сможешь зайти ко мне сейчас?