Профилактика паразитов

      Разлепить глаза было очень трудно. Даже неудобное рабочее место Ди после хорошего сна казалось сказочной опочивальней, и Майки наконец понял, почему старший брат так сладко спит после долгой работы. Черепашонок позволил себе прикорнуть еще пару минуточек, ведь теперь никто не посмеет ему это запретить. Обычно, когда приходила пора пробуждаться, то он вставал последним. И иногда даже слышилось, как братья за дверью в его комнату играли в «камень, ножницы, бумага», чтобы понять, кому из них на этот раз придется спешно тормошить младшего, чтобы не опоздать на утренние тренировки.       Майки нравилось, когда побеждал Донни, потому что лишь он позволял ему доспать лишние минуты. Их ученый являлся таким же засоней, только более ответственным, поэтому сам вставал вовремя. И только он понимал, как хочется поспать немножечко подольше. Разумеется, Ди неизменно пытался выбить из полусонного братишки обещание, что такая поблажка будет дана в последний раз, но с каждым новым проигрышем схема повторялась вновь и вновь. Лео считался компромиссным вариантом: он ласково, но настойчиво будил младшего, внимательно следя, чтобы он случайно не уснул, пока снаряжался. Увы, понимания там было гораздо меньше – самый старший из братьев строго следовал режиму, поэтому требовал такой же дисциплины от других. А вот если побеждал Раф… ну, в таком случае безопаснее вскочить с кровати самому, причем в быстром порядке. Если не оклемаешься вовремя, то проснуться на полу после резкого скидывания с постели – это еще милостиво. А иногда у Рафа по утрам было очень хорошее настроение, что означало полную катастрофу для мирно спящего Майки. И самое ужасное, что ему даже не отомстишь тем же способом! Спал бунтарь очень чутким сном, потому слышал приближающийся шорох до того, как что-то можно было предпринять. В общем, после того, как несколько попыток справедливого отмщения оказались провальными, младший просто решил сквозь дрему прислушиваться, кому из братьев придется его будить, чтобы подстроиться под поведение каждого из них.       Но теперь-то он ответственный и взрослый! Так Сплинтер сказал. Разочаровывать его не хотелось, потому что выдержать тот самый укоризненный взгляд, пусть даже в воображении – действие не для слабонервных. Майки, недовольно кряхтя, оттолкнулся ногой от стола, проехавшись до середины комнаты на стуле с забавно свистящими колесиками. Лампочка, освещающая лабораторию, все так же тихонько гудела низким звуком. Окружение будто замерло, и здесь не чувствовалось жизни, как прежде. Донни, перманентно находясь в своем типичном рабочем состоянии, заметно оживлял лабораторию творческим беспорядком во время экспериментов, поэтому сейчас все чувствовалось таким странным и неправильным в его отсутствие. Даже запах стал другим. Всегда, когда заходишь в царство науки Ди, в нос резко отдает чем-то душным и не очень приятным. Эйприл называла это запахом аптеки. Черепашонок никогда не был в аптеке, поэтому мог лишь поверить ей на слово и посочувствовать тем, кому приходилось иметь с этим дело. Но такой запах был привычным и даже родным. Последние пару дней лаборатория пахнет, как любая другая комната в их логове, разве что немножко отдает запахом железа. Майки хотелось верить, что даже лаборатория скучает по Донни, как и он сам.       Внезапный грохот снаружи заставил вздрогнуть и отвлечься от размышлений. Что это за звук? Глухой, но довольно громкий. И к тому же, кажется весьма настораживающим. Наверное, это верный знак, предупреждающий о том, что сейчас лучше не выходить из лаборатории. Но, как бы ни хотелось, вечно здесь сидеть не получится. Нужно выполнить еще одну важную задачу – найти новую центрифугу взамен сломанной. Все бы сложилось замечательно, если бы он только знал, где искать всякие крутые научные приспособления.       В комнате гения крутилки не было – Майки уже проверял там. Где же тогда ее найти? Да, иногда ученый находил сломанные аппараты на свалке, но только у него хватало скрупулезности возиться с детальной починкой старых приборов. Проблема в том, что Донни никогда не говорил, откуда он брал свои новенькие волшебные штуковины, лишь загадочно улыбался в ответ на наводящие вопросы. Такое ощущение, будто старший брат колдовал их из воздуха, ведь они всегда были у него под рукой. Черепашонок решил осмотреться, взглянуть внутрь шкафов, под столы, на верхние полочки. Черт, да из лаборатории Ди можно сделать целую выставку – столько разного барахла собрал в одном месте! Тут и мензурки, и целый шкафец для чертежей, и даже остатки от верхней части робота-крэнга, которого он недавно притащил в логово для изучения. Настоящее хламохранилище. А еще на количество бесполезных вещей в комнате младшего ворчал – вот кто бы говорил! Тем не менее, в лаборатории ничего похожего на центрифугу тоже не было. И Майки знал, что зря лелеял себя надеждой, ведь зрительная память у него была хорошая, а другую такую штуку в логове он не припоминал. Старую использовать уже не получится. Придется искать другую извне, но где именно?       А почему бы не спросить Эйприл? Её отец вроде как ученый, он должен знать подобные вещи. Да, она говорила, что он психолог, но вдруг случайно у мистера О’Нила есть друзья, у которых в арсенале можно найти парочку лишних центрифуг? Наверняка, у каждого уважающего себя ученого они должны быть! Майки зажегся этой идеей и вновь полез в компьютер Донни, чтобы написать девушке новое письмо с просьбой помочь.       Но при открытии нужного окошка для написания сообщения он задумался. А нужно ли просить Эйприл о помощи? Не воспримут ли они со Сплинтером подобное как знак того, что у него совсем нет плана? Еще хуже будет, если отец распереживается и решит сократить ранее данную поблажку в пару дней. Нет, лучше не стоит. Лео часто до всего додумывается сам, а иногда накидывает детали в процессе. Майки нужно показать отцу, что он тоже может справиться с этим самостоятельно, как и его самый старший брат.       Снаружи вновь раздался глухой звук, но в этот раз был еще громче. Черепашонок вздрогнул, повернув голову. Да что это такое? Неужели кто-то разносит их логово? Точно не чужак, кто вообще сюда сунется в здравом уме… Тем более, когда тут целых трое сумасшедших зомби. Догадки возникали, но Майки оставалось надеяться, что все это пустые страхи. Ведь не может ему так не везти, верно? Причем прямо сейчас, когда в скорейшем времени придется выбираться наружу.       Оттолкнувшись от стола, мутант начал крутиться на стуле. Если бы он был центрифугой, где бы находился в таком случае? Наверное, в какой-нибудь лаборатории. Он тоже находится в импровизированной лаборатории, а здесь центрифуга была. Звучит логично. Майки думал с закрытыми глазами, продолжая крутиться на стуле, а ногой поддерживал весьма резвую скорость. Хорошо, какие лаборатории есть в городе? Наверняка в школе Эйприл должна быть таковая, но не будет же он в одиночку бесцеремонно вламываться в учебное заведение? Хотя, если там есть центрифуга, то можно и попробовать на крайний случай. Только не забыть бы про сигнализации, которые могут начать орать при его маленькой вылазке – раньше их обезвреживал Ди. Есть еще лаборатория И. Т. К. И., где они и нашли первую осу-мутанта. Точнее, это она их нашла. Майки тяжело сглотнул, поморщившись. Возвращаться туда отчаянно не хотелось. Да и сама комната была явно не в лучшем состоянии после нападения осы. Но… есть ли там то, что ему нужно? Пытаясь в сознании воссоздать внутреннее пространство лаборатории крэнгов, он вспомнил, как до нападения осы точно так же весело и беззаботно крутился в старом кресле, пока старшие братья осматривались. – Оборудование-то исправно! – Ди в это время залез в один из железных шкафчиков, который открылся с неприятным скрежетом, – о, хорошая центрифуга! – Если я буду так радоваться центрифуге, убейте меня, чтоб не мучился… – раздался ворчливый голос Рафа, который в ту секунду посмотрел на Лео.       Майки настолько резко вскочил со стула, что тот с грохотом упал позади. Бинго! Если его умный старший брат сказал, что та центрифуга была хорошая, значит, будет не сильно против того, чтобы его сломанный прибор заменили исправным. Похоже, придется идти в ту самую злосчастную лабораторию, с которой и началась катастрофа, чей конец все никак не наступит. Да, ему совершенно не хочется туда возвращаться. Но разве у него есть выбор? Лео не раз упоминал, что иногда нужно просто мужественно встать и идти пластроном вперед, молча делая то, что нужно, особенно при отсутствии желания. Ведь именно это, по его мнению, делает тебя взрослым. Одна маленькая деталь: говорил бесстрашный лидер это про уборку, когда Майки не желал разбирать бардак в своей комнате, но теперь его слова имеют сокровенный смысл. Сплинтер дал младшему сыну шанс, считая его достаточно взрослым, чтобы нести ответственность. Он не может подвести свою семью.       Ниндзя решил отправиться в путь налегке, не изменяя своим привычкам. В карманах пояса лишь одна из пары нунчак, найденная возле комнаты Ди, кусаригама и ч-фон. Но выходить из лаборатории обычным путем не хотелось – его пугал странный, угрожающий звук. Внезапно Майки вспомнил про запасной выход, который он захлопнул не так давно, когда пытался запереть зараженных Леонардо и Рафаэля внутри комнаты. Ди был готов пожертвовать своим рабочим местом, лишь бы эти сумасшедшие не напали на них вновь. А спустя пару дней оно стало единственным безопасным укрытием Майки от своих же братьев.       Черепашонок подошел к раздвижной гаражной двери, пытаясь поднять эту тяжеловесную махину вверх. Она заклинила, когда он пытался закрыть инфицированных ранее, поэтому один раз та уже подвела. Кажется, удача вновь не на его стороне – дверь не желала поддаваться ни в какую. В одиночку он её точно не откроет. Да даже вчетвером им пришлось бы приложить усилия. Донни все обещал начать её ремонтировать, но откладывал до последнего. Дооткладывался. Майки зафырчал, от обиды хорошенько пнув её. Глупая дверь, глупый Ди. Ну и не нужно, подумаешь.       В отличие от запасной двери, основная обычно вела себя более дружелюбно по отношению к новому, временному собственнику. Она аккуратно открылась, и воин в ту же секунду проворно шмыгнул в тень, осматриваясь. Последнее, чего ему хотелось делать сейчас – это драться. Он надеялся быстро и незаметно улизнуть из логова за центрифугой, а потом так же быстро и незаметно вернуться обратно. Он сбегал до этого от Лео целых два раза, что может пойти не так? Да ему ни за что не угнаться за ним!       Преодолев половину расстояния до выхода, Майки чувствовал себя более-менее оптимистично. Тот уже виднелся вдали, ограждающие планки турникетов поблескивали в слабом освящении верхних потрескивающих ламп. Осталось лишь сделать последние победные рывки. Черепашонок уже приготовился к самому быстрому исчезновению из логова в своей жизни, даже собирался вот-вот использовать технику высокого старта… но увидев тень, которая тяжеловесом угрюмо вышагивала рядом с турникетами, Майки запнулся о свои ноги, чтобы не дать телу безраздумно рвануть вперед. С Леонардо эта фишка могла сработать, ведь он не часто резвится и играется со своими братьями, потому и не знает всех шутливых, уворотливых приемов Майки для успешного побега.       Рафаэль будет преследовать его до последнего, ведь этот зеленоглазый черт знает их все наизусть.       Даже когда Майки убивал ос-мутантов, от своего агрессивного старшего брата он смог оторваться только когда запер его в одной из комнат, пожертвовав одной частью своего парного оружия. Потому что Раф не сидит в додзе часами, как Лео. И как бы не ворчал, а возиться с младшим братом любит, даже когда тот его выбешивает. Все их игривые взаимоотношения, выстроенные годами, которые так ценил черепашонок, выходят ему боком в данный момент. Пусть этот старший не такой стремительно шустрый, зато вынослив в той же мере, что и сам Майки – факт неоспорим. Проблема в том, что Рафаэль слишком хорошо знает интуитивные повадки своего гиперактивного братца. Да и от резкого движения ногами небольшая рана от катаны Леонардо слегка заныла, напоминая Майки, что теперь тот вовсе не так быстр, каким был ранее. Он вздохнул с огорчением: вот вечно Раф портит все классные планы. Как же сейчас он понимал ворчания Лео по этому поводу.       Внезапно снизошло озарение на светлую веснушчатую голову – ведь не только его братья прекрасно знают повадки Майки, но и он сам лучше всех понимает своих старших! Он может попытаться сгладить последствия для себя, чтобы встреча с Рафаэлем прошла… менее болезненно, какой могла бы быть. Все в этом логове знали, как сильно их вспыльчивый темперамент ценит откровенность. Сам бунтарь жил по такому принципу все пятнадцать лет. Но только Майки хватало смелости иногда использовать эту самую откровенность и водить его за нос, а потом насмешливо убегать после своих забав.       Придется быть не просто хитрым, а очень-очень хитрым. Инфицированный Раф не простит ему ни единого промаха. Пройти через него можно лишь уже проверенным годами методом: не получается сбежать – замедли.       Майки крепко-крепко сжал руки в кулаки, глубоко продышавшись и подбадривая себя. Ему придется столкнуться со своим самым сильным братом лицом к лицу. И черепашонок не был сумасшедшим. Он знал, что в их честной драке быстро проиграет, потому что тягаться в силе с Рафаэлем мог только их лидер. Но он не Лео, к лучшему или к худшему.       Стараясь не обращать внимания на подкашивающиеся от страха коленки, Майки вылез из своего укрытия и упрямо, даже целенаправленно пошел в сторону выхода. Как же славно, что отец не видит подобную сцену, иначе бы в наказание пришлось бы целую неделю непрерывно оттачивать искусство сливания с тенью. Отец был опытен и мудр, но самый юный из братьев в их семье лучше всех понимал психологию своих близких. Он даже уверовал в верность своих действий.       Рафаэль встал преградой спустя несколько легких шагов на пути к выходу. Вначале воин на рефлексе навострил саи, но потом ненадолго опустил их, видимо, почуяв младшего. Майки не знал, кто страшнее в этом отвратительном состоянии – Лео или Раф. У Лео на руке вздувалась уродливая рана от жала на руке, а у Рафа глаза были чернее темноты. Казалось, что они стали еще темнее, нежели когда пришлось сражаться с инфицированным братом впервые. С его диковатым прищуром складывалось еще большее ощущение, что он – охотник, который выжидает свою добычу. – Микеланджело, – прорычал старший брат вместо приветствия.       Если абстрагироваться от ситуации, то это было немного похоже на его утреннее ворчание, когда тот страдает плохим настроением. – Раф.       Черепашонок старался вести себя как можно смелее, пытался придать себе более угрожающий вид. Он такой же злой и суровый ниндзя! Не поехавший от вируса, но тем не менее!       Рафаэль агрессивным движением в ту же секунду кинул на пол какой-то предмет, что со звоном прикатился к ногам младшего брата. Майки зажмурился на секунду от резкого звука, инстинктивно желая защититься, а потом понял, что у его ног лежит вторая из пары нунчак. Он нервно похлопал голубыми глазами, смекая, к чему была подобная подачка. Это привычное движение бунтаря во время их совместных спаррингов в додзе: его старший брат, безусловно, был сильнее всех, поэтому часто отнимал оружие у своих соперников. Но если он возвращал оружие назад – значит, хочет продолжать бой. Раф всегда кидал отнятые катаны Лео обратно их хозяину. Иногда отдавал нунчаки Майки, если по каким-то причинам он считал начатый бой с младшеньким удобоваримым. Посоху Донни никогда не везло – несчастная палка вечно ломалась о колено под бурчание ученого. Иногда братьям казалось, что Раф, в принципе, не против подраться и с Ди, однако тот уж больно любил в пылу битвы ломать на части хрупкое дерево.       Майки сразу понял – ему придется головой отвечать за тот маленький инцидент с запиранием Рафаэля в комнате ученого. К несчастью, у его старшего брата была отличная память на плохие поступки окружающих. Судя по воплям тогда – он пылал злобой изнутри. Оставалось искренне понадеяться, что исход начатой битвы, в представлении инфицированного, не должен привести к смерти младшего брата. – Ты пожалеешь о случившемся, Микеланджело, – будто прочитав мысли, воин навострил саи.       Черепашонок быстрым движением поднял вторую из пар нунчак и почти автоматически успел увернуться от первого выпада саи, шустро отпрыгнув в сторону. Рана в ноге на подобное отозвалась легким спазмом, но ему приходилось терпеть и не такую боль. Он сжал зубы. Справится. Сейчас главное следить за направлением острия оружия Рафа. Первые атаки бунтаря всегда были донельзя предсказуемы – пока инфицированный дерется лишь механическими, отточенными за годы тренировок движениями. – Мне правда жаль, – немного наивно ответил Майки, – но вовсе не потому что я запер тебя в комнате Донни, а потому что сейчас ты ведешь себя, как псих полный!       Раф считал младшего виновным за первый проступок, но тот признавал себя виновным лишь за второй. А запирать взбешенного темперамента оказалось даже весело – надо будет повторить как-нибудь. За это ему было ничуть не стыдно.       Старший рыкнул и вновь попытался атаковать, на что Майки вновь увернулся, аккуратно ведя его вглубь логова и подальше от турникетов. Ему хватило секунды, чтобы оглядеться вокруг и придумать, как бы снова обездвижить своего агрессивного братца. В чужой комнате его не запрешь – уже не оригинально, далековато и опасно. Кто знает, где находятся другие инфицированные? Донни или Лео вполне сейчас могут прятаться в зоне комнат, раз их нет поблизости. Майки не желал вновь услышать свист катаны Лео рядом со своей головой. А на что был способен инфицированный Ди – до сих пор загадка, на которую очень не хотелось узнать ответ.       Заманив Рафаэля поближе к вышке, с танцевальной легкостью уворачиваясь от атакующих тычек, он интуитивно рассчитал нужный момент и совершил неожиданный выпад вперед. Как однажды на тренировке сказал отец: в пылу битвы часто приходится чем-то жертвовать. Если ты не пожертвуешь чем-то, то рано или поздно жертвовать придется кем-то. Младший из братьев, возможно, в силу своей неаккуратности, меньше других понимал настоящую цену вещам, поэтому весьма безболезненно расставался с ними. Поэтому кусаригама плотно обхватила ногу темперамента, а в другой конец оружия полетел ввысь, цепляясь лезвием за выступы вышки. Рафаэль в ту же секунду оказался подвешен вверх ногами, болтаясь в воздухе. Его черные глаза стали еще шире: сначала от неожиданности, а потом от злости. – Какого черта ты творишь?! – зашипел воин, пытаясь выпутать ногу из цепи, – дерись как ниндзя!       Но от младшего уже и след простыл.       Майки бежал по канализационному коллектору, стараясь как можно быстрее удрать, полностью игнорируя боль в ноге. Он ручался за прочность цепи кусаригамы – та будет посильнее, нежели цепь, скрепляющая части нунчак. Если даже нунчаки выдержали напор озверевшего Рафаэля, когда тот пытался выбраться из комнаты Донателло, то кусаригама точно задержит брата на некоторое время. Конечно, вероятно к обратному приходу инфицированный первым же делом попытается свернуть братишке шею за то, что опять попался на хитрую уловку, но каждый сражается в меру своих возможностей. Майки никогда не был достаточно силен, чтобы победить бунтаря в честном бою. Майки не сочинял пачками крутые и продуманные до мелочей планы, подобно лидеру. И Майки не был чертовски умен, как их гениальный ученый. Но было в нем что-то другое, иное, особенное, что давно увидел в сыне мастер Сплинтер.       Карта в ч-фоне помогла быстро соориентироваться по улицам, поэтому черепашонок уже резвым ходом приближался к лаборатории И. Т. К. И. Если сначала ему было жутковато от мысли о возвращении туда, то сейчас осознание того, что реальные сумасшедшие братья будут явно страшнее плохих воспоминаний в голове, придавало ему немного сил. Однозначно легче будет прибить еще одну случайную осу-мутанта, чем снова пересечься с инфицированным Рафаэлем.       Глубоко вдохнув, воин крепко сжал нунчаки в руках и ворвался в разгромленную лабораторию, желая как можно скорее с этим всем покончить. К счастью, ос-мутантов внутри не оказалось, зато там находилась парочка роботов-крэнгов, которые пришли разведать информацию. Черепашонок просиял, расслабленно расправляя плечи. За эти пару дней так хотелось размяться в нормальной драке! Желательно, без кровожадного желания убить протыканием саи в пластрон или снесением головы катаной. Оглушив обоих роботов хорошим ударом нунчак по их железным черепушкам, Майки огляделся. Шкаф, в котором копался Ди, был слева от стола. Он потянулся к дверке шкафа, искренне умоляя всех богов, чтобы центрифуга лежала там, в целости и сохранности.       Аппарат, немного запылившийся со временем, располагался на нижней полочке. Взяв в руки прибор, Майки аккуратно смахнул грязь, сдерживая чих от поднявшейся пыли. Центрифуга была целехонькая, да и очень похожая на лабораторную центрифугу Ди. Не зря же тот упомянул, что она хорошая! Черепашонок на секунду прижал её к себе, счастливо улыбаясь. Теперь дело осталось за малым – всего лишь сварганить нечто похожее на то, что наколдовал Донни пару дней назад, да братьев вылечить. И все будет хорошо. Все будет, как раньше. Старшие братья поворчат, что не смог все сделать с первого раза, отец одобрительно кивнет, потому что сын своего слова не нарушил и уложился в две ночи, Эйприл крепко обнимет и скажет с улыбкой, какой он молодец, раз справился сам. Как и прежде.       Через пару секунд в лаборатории остались лишь ворчащие на непонятном языке крэнги, которых выпустил механизм после того, как роботов приложили по голове оружием. Майки же на всех скоростях воодушевленно понесся обратно в логово, желая как можно скорее начать работу, точнее, как можно быстрее её завершить. Так как центрифуга вновь в его руках, то теперь ничто не способно его остановить. Он обязан выполнить свой долг и спасти братьев от этой страшной заразы, иначе и быть не могло.       Приближаясь к турникетам, черепашонок немного сбавил скорость и крепче прижал к себе центрифугу. Если надо будет подраться с тремя старшими одновременно, лишь бы доставить эту несчастную крутилку в лабораторию в целости и сохранности, то воин готов драться. Странно, обычно за свои научные штуки чуть ли не до потери сознания сражается именно их ученый… но в последние пару дней вся жизнь пошла наперекосяк. Теперь Майки не только странные планы придумывает, как Лео, но и центрифуги желает защищать, подобно Донни. Звучит комично, если бы не было до боли грустно.       Младший из братьев осторожно выглянул из укрытия, высматривая Рафаэля. Учитывая грохот, который тот устраивал на протяжении всего времени, он явно был самым громким среди инфицированных, потому не составляло труда ранее выследить его. Но сейчас в логове стало пугающе тихо. Даже не в той же степени, в какой было тихо, когда с вышки за ним наблюдал Лео, а еще хуже. Майки, крадясь, бросил беглый взгляд на вышку, опасаясь, как бы вновь Леонардо не поджидал его со своим устрашающим лицезрением голодного охотника. Но вышка пустовала. Возле турникетов никого не было. Все здесь будто внезапно вымерло, и лишь мерцающая лампочка с противным трещанием создавала хоть какой-то шум.       Черепашонок на цыпочках перебирался в сторону лаборатории, но вдруг заметил пару раскиданных железных колец на своем пути. Распахнув глаза, он проследил взглядом, как маленькие кольца оказались разбросаны на полу по всему пространству около вышки. Рафаэль растерзал его цепь кусаригамы на мелкие кусочки, в клочья. Майки с детства любопытствовал, существовала ли на свете сила, которая могла бы сломать его кусаригаму, ведь казалось, что крепкая цепь была способна выдержать чертов конец света. Что же, так вот каков настоящий конец света? В мыслях Майки пообещал себе, что устроит многострадальной цепи настоящие и грандиозные похороны после того, как все это закончится. Свои нунчаки он менял часто: то по причине потери, то по причине поломки. Но кусаригама не менялась с момента получения, и это был первый раз, когда она не смогла пережить бой. С братьями они часто шутили, мол, крепкая цепь выдержит напор и самого мощного из врагов. Знали бы они тогда, кто на самом деле положит ей конец, печальный и недостойный.       Майки открыл дверь лаборатории. Та впервые издала жуткий, неприятный скрип, поэтому он поспешил поскорее запереться внутри, чтобы кто-либо из инфицированных не успел примчаться на звук. Хотя, учитывая мертвецкую тишину в логове, казалось, будто здесь никого и нет. Но Сплинтер всегда предупреждал сыновей – нельзя воспринимать чувство мнимой безопасности как действительное.       Бережно положив центрифугу на стол и убрав старую, поломанную немного поодаль, он стал думать, что же ему делать дальше. Вероятно, стоит начать с изучения учебников, которые в спешке листал зараженный Ди, пытаясь, будучи в сознании, создать лекарство от инфекции паразитной осы-мутанта. Потянув руку к месту, где ранее был неубранный беспорядок из разбросанных учебников, Майки не нащупал ни единой книги. Потому тот с удивлением перебросил взгляд с грязноватой центрифуги на стол, желая понять причину смены обстановки.       Черт побери. Тут убрано? Но он мог поклясться, что не трогал научные книжки Донни за все это время.       Убрано.       Майки тотчас с испугом отскочил от стола, нервно оглядываясь вокруг. Только этого ему не хватало! Теперь и единственное безопасное место в этом логове не является безопасным?! Нунчаки раскручивались в дрожащих руках, пока черепашонок беглым взглядом осматривал углы и плохо освещаемые места, куда не доставали светом лабораторные линейные лампы. – Хей, здесь есть кто-нибудь? – беспокойно спросил он, прижимаясь к стенке панцирем, желая оглядывать все помещение сразу, чтобы исключить шанс неожиданной атаки.       Почувствовав шорох слева, Майки молниеносно достал сюрикен, кинув его в сторону шума. С грохотом упала неустойчивая напольная вешалка, куда Эйприл часто вешала свои куртки, когда посещала их логово. Темные углы продолжали пустовать, но от этого стало еще страшнее. Логово молчало не просто так. Это была угрожающая тишина. – Отстойная шутка, ребят! Вообще не смешно! – пожаловался он, все еще осматривая одновременно такое знакомое и пугающе чужое пространство.       Осторожно подкрадываясь к шкафам, ниндзя открыл каждую дверцу, желая убедиться, что он один в лаборатории, и никто не выскочит из тени, чтобы заразить его или свернуть ему шею. Убедившись, что в шкафах и под столом никто не прячется, Майки тяжело опустился на стул, вздохнув.       Плохие новости, ужасные. Всего один из них мог шататься в лаборатории во время отсутствия младшего брата здесь. По той простой причине, что это была его лаборатория. Черепашонок не знал, какого черта инфицированному ученому понадобилось в своей научной обители, но он уже предчувствовал, что к добру это не приведет.       Кому, как не Майки, знать, что именно в тихом омуте Донателло водятся самые жестокие и опасные черти.