Сказание о плачущей иве и потерянном яшмовом сердце

Я читал, что супружеские пары занимаются сексом примерно 74 раза в год. Сейчас конец ноября. Кажется, у меня будет действительно захватывающий декабрь! (с) Fake (Egeobraz Remix) — The Tech Thieves       Ши Лан добрался до закрытой половины Запретного Города уже в сумерках. Во дворе готовилась процессия для выезда за очередной наложницей, кудахтали евнухи, обряжались паланкины. Но когда лекарь ступил во дворец, навстречу ему из-за поворота выскочил евнух с еще одной дамой на плече. Девушка лежала на кастрате в полубессознательном состоянии, громко икала, все ее тело дрожало, одежда евнуха с одной стороны оказалась сильно промокшей.       Господин Ши приостановился, уставился на парочку.       — Днем?!       — Ох, господин Ши, и не спрашивайте ни о чем! — просипел евнух. — Великий Хуаншан про Книгу наложниц вспомнил!       — А? — Лан протянул руку куда-то в сторону и назад, как бы показывая на вечернее сборище.       — И да, тоже! — мяукнул кастрат, прибавил газу. — Извините, не успеваем!       Лекарь проводил взглядом безучастно-икающее тело, медленно взглянул в другую сторону, жарко освещенный дальний коридор.       — Стоять! — вдруг рявкнул почти убежавшему слуге Лан. — Доложи, как положено!       Евнух побагровел, развернулся, с тяжелой ношей склонился перед главным лекарем Императора.       — Два часа.       — Всего? У нее здоровье слабое? Почему она в таком состоянии?       — Его Величество Император перестал быть обходительным, господин.       Лан приподнял брови.       — Приказал «оставить»?       — Нет, — не подымая головы, замерев в поклоне, просипел слуга. — Семени в ней нет. Она не будет матерью наследника.       — Опять? Мне списки подавай с подобными инцидентами. Ступай.       Проследив удаляющегося евнуха взглядом, Ши Лан снова с подозрением глянул в коридор.       — Необходимо сменить диету.       Добравшись до покоев Хуаншана, Лан снял с головы доули, маску, зачем-то пару раз повел головой, разминая шею.       — Давай, — напряженные серые очи вцепились в лицо сильно красного стража.       Мужичок коротко постучал в огромные золотые двери.       — Его Величество Великий Сияющий Хуаншан! Об аудиенции нижайше просит главный лекарь Его Императорского Величества, господин Ши Лан!       Кажется, из-за дверей раздался короткий слабый звук. Идентифицировать его было сложно, но больше он походил на «пх-х».       Еще через пару мгновений тишины стражник приоткрыл одну из створок и посторонился, давая дорогу врачевателю.       Ши Лан смерил мужчину странным взглядом, с силой всучил тому доули и маску, да так, что того вместе с оружием припечатало к стенке. И вошел в покои.       — Ну и нрав… — злобным шепотом запыхтел воин, отлепляя от груди чужие шмотки. — У меня собака культурнее себя ведёт, чем этот кобель.         — Ты про Императора?       Откуда ни возьмись, а гибко высунулся торсом из покоев Владыки лекарь Ши. И лицо-то у него такое нежное было в эту секундочку, возвышенное, сил нет!       Правильного ответа не существовало. Если б дело было не в Китае, не существовало б.       — Этот слуга говорил о евнухе Ченглее, — с поклоном уверенно ляпнул страж.       Лицо у Лана видоизменилось.       — Что с ним?       — Получил земли и богатства неслыханные. Освобожден от прислуживания. Угодил Императору.       Выражение глаз лекаря, когда он взглянул в покои и выпрямился, вновь изменилось.       — А вот… — продолжил было охранник.       Бах!       Дверь захлопнулась, обозначая, что господин Ши разговор закончил. Tainted Love — Marilyn Manson       Учитывая ситуацию, Лан был готов узреть много чего, что могло бы пошатнуть психику. Но когда он прошел по покоям и заглянул в «личную», огороженную высокими резными ширмами часть…       Напротив него у низкого столика сидел Император Вэнь Юншэн, и выглядело Солнце Империи так, словно в данный момент находилось на утреннем Совете с чиновниками. Аккуратно заправленные все слои одежд, сдержанная, спокойная поза, чистое, расслабленное лицо. Разница была лишь в том, что длинные волосы Хуаншана свободно ниспадали по груди и спине.       Юншэн поднял взгляд на вошедшего, не меняя позы, опустил ресницы, вернулся к изучению документов, что беспорядочной россыпью покрывали стол.       — Приветствую Солнце Великой Империи, Черного Тигра Полей Тысячи Битв! — отчеканил Ши, отвесил земной поклон Владыке.       Хуаншан кажущимся рассеянным жестом облокотился на левую руку, ладонью прикрыл лицо, но письма не прекратил.       — Докладывай, — тон его был официальным, ровным.       — Как Вы и приказали, я посетил госпожу Нин, — лекарь выпрямился. — Состояние ее тяжелое. Для женщины наказание, к которому прибег главный евнух, может быть роковым. Могу ли я спросить у Его Величества, почему в таком случае евнух вознагражден?       — Не можешь.       Ши Лан сжал зубы, опустил взгляд.       — У тебя одна задача, — снова зазвучал ровный голос Юншэна, — не позволить моей наложнице умереть. Ты способен на это? Или мне искать тебе замену?       — Я беру на себя эту ответственность. Начато лечение.       — Чем лечишь?       — Всем, что доступно в императорском дворце, Великий Хуаншан… Черный Тигр Полей Тысячи Битв, Сияющее Солнце Десяти Царств…       Кисть остановилась, не дописав иероглиф. Вэнь медленно отнял руку от лица, на лекаря посмотрели льдисто-янтарным взглядом.       — «Солнцем» не вылечишь раны, лекарь Лан. Я приказал перечислить методы, не мои титулы. Я внятен?       — Паста с мышьяком, иглоукалывание, кровопускание, пудра железа, кора дуба, сушеные пауки.       На последних двух словах Император снова посмотрел на лекаря, и взгляд у него стал непереводимым.       Ши Лан просиял услужливой улыбкой.       Вэнь приподнял правую бровь.       Ши Лан прикрыл глаза и медленно, утвердительно кивнул.       — Ну, я рад, что ты ни перед чем не останавливаешься, — ласково сказал вдруг Хуаншан. — Больше фантазии, мой юный слуга. Примени весь свой талант.       Лан посмотрел на Императора.       — Ты бледен, — по-отечески заметил Владыка, оперся щекой на ладонь, склонил голову набок. — Утомился?       — Я переживаю за здоровье Вашего Императорского Величества.       — А что с ним не так?       — Призыв наложниц днем нарушает обмен энергии ци…       — За Родину душа болит, — устало парировал Вэнь. — Нужно больше наследников.       — Но Ваше Императорское Величество перестал… оставлять им свое семя.       — Эх, — вздохнул Юншэн, — что поделать, всё достойную не найду. Считай, рискую здоровьем за будущее Царства Хэн. Евнухи плохо выполняют свою работу.       — Я поменяю Его Величеству диету. Для сохранения молодости и здравия.       — А ты не заметил? Ведь я уже поменял «диету».       — Я помогу Его Величеству.       — Она так страшна внешностью, как рассказывают?       Лан интуитивно вскинул засеребрившийся взгляд на Императора.       — Ответ я получил, — Вэнь принял прежнюю позу, обмакнул кисть в киноварь. — Можешь идти. Доклад дважды в день: утром и вечером. Если вернешься, когда я буду с наложницей, всё равно зайди и доложи. И помни, — кисть застыла над бумагой, искоса глянули на лекаря золотые очи, — Черный Тигр Полей Тысячи Битв, Сияющее Солнце Десяти Царств контролирует даже твое дыхание. И надеется на тебя, — тут Император изобразил на своем лице выражение абсолютного доверия.       — Как прикажет Его Величество, — Ши вновь склонил голову. Atikapatum — ATIKA PATUM       Попятившись, он покинул покои. Не глядя и на ходу вырвал из рук встрепенувшегося стража шляпу с маской, быстрым шагом миновал множество коридоров. Войдя в кухню, поймал взглядом, поманил пальцем главного повара.       — Да, господин главный лекарь? Ага? — подбежал к нему мужичонка.       — С сегодняшнего же вечера, — подтянув повара за грудки, сильно склонившись к жертве и понизив голос, начал Лан, — полностью убрать из яств Его Величества мёд, грибы, орехи, морепродукты, морскую капусту, авокадо, кунжут, рог носорога, финики, яйца. Всё, возбуждающее внутренний огонь, ты понял?       — Ох, наслышан, да… — забормотал мужчина, — поняли, уберем. Здоровье Императора, Славы Нации — первее всего.       — Верно, — Лан выпустил повара из руки. — Но готовьте так, чтобы вкус сохранился привычным Его Величеству, ясно?       — Конечно-конечно! Мы и курицу можем приготовить со вкусом мидий!       — Не сомневаюсь. Дерзайте.       Лекарь Ши покинул кухни так же быстро, как явился. Aus Traum und Wirklichkeit — Mantus       А тем временем к Императору пришли евнухи с целью сопроводить Хуаншана до паланкина, паланкина, несущего незабываемое счастье дамам.       Отослав всех кастрированных прочь, пообещав вскоре явиться, Юншэн наскоро дорасчитал на бумаге годовую прибыль от продажи специй западным бестолочам, поднялся, пошел было на выход, но, словно что-то позабыв, вернулся, грохнул перед собой огромную карту Запретного Города. Прочертив пальцем район, кивнул, вышел из покоев.       По дороге во двор мелькнула за ним призрачная тень, дохнули пламенем факелы на стенах.       — Докладывай, — Император, заметив чужое присутствие, сошел с привычной «тропы», нырнул в нишу стены, заполненную тьмой.       — Допытан тем же способом. Но ударов выдержал двести. Закопан вдали от чужих глаз. Свидетелей нет.       — На сообщников указал?       — Конечно, господин. Госпожу Нин истязали десять человек.       — По одному и незаметно для Сада «отправить по семьям вознагражденными».       — Так же?       — Нет. Они сообщники. Вырвать языки и отрезать второй и третий пальцы на каждой руке. Разъяснить.       — Могу идти?       — Записи с допроса предоставить мне сегодня. Иди.       Оставив собеседника, Юншэн прошелся еще по череде коридоров, открыл двери, на него уставилась пара десятков перепуганных глаз. Секундой позже все присутствующие грохнулись наземь.       — Главный повар, ко мне!       Мужичонка, обливаясь потом, содрогаясь членами, подплелся к Сияющему и снова упал в ноги.       — Великий Хуаншан! Неужели мы прогневали Его Величество…       — Пока нет. Лан заходил?       — Д-да, главный лекарь…       — Наказал удалить из моей пищи все возбуждающие страсть ингредиенты?       Повар уже и головы не поднимал, тряска его тела занимательно отдавалась в пол костным стуком.       — Из заботы… об Его… Величестве…       — Предсказуемость — матерь катастроф.       — М-мы можем… н-не…       — Нет, изымайте, — голос Юншэна потеплел. — Я не против. Целительство для меня — святое, Небесами клянусь! Однако ж…       Повар, отупев от происходящего, приподнял взгляд к хладнокровному лицу Императора. В потемках кухонь выглядел прекрасный лик Хуаншана как-то… зловеще, что ли…       — Э…       — Все предназначенные мне «огненные средства» добавлять в пищу главному лекарю, — с заботою в голосе пропел Юншэн. — Все. И вкус, как он и рекомендовал, замаскировать идеальным образом. Нужно ли говорить, что мое волнение о лекаре должно остаться в тайне?       Лицо Вэня приобрело по-настоящему злодейский вид.       — Нет! Всё понятно! Поняли всё! — повар фактически убился лбом о пол. — Мы и мидии можем приготовить со вкусом курицы!       — Грандиозно!       Дверь на кухню хлопнула, Императора и след простыл.       — По наложницам пошел… — плаксиво прогундосили из-под крайнего левого стола.       Главный повар заторможенно обернулся к коллегам, с коленок пока так и не встал.       — А… а… а господин Ши-то… выдержит… такое-то… — накрыв лицо ладонями, через пальцы смотрел на главного поваренок моложе, — такое-то… количество-то…       — Ну… — сглотнул старший. — Господин Ши — лекарь… да и гарем у него свой… есть…       — Чего вы распереживались, — один из мужчин поднялся на ноги, отряхнул коленки от муки, — хоть вылезет из своих целительских покоев, на жен поглядит, детишек народит, здоровья ему… а то напряженный вон какой!       — Всё, чтобы господину Ши стало лучше! — вскинул кулак в воздух главный повар.       — Е-е-е!