***
Парижская суета, да рабочая возня иногда сильнее привычного напрягали Лазара и, чтобы настроиться на хороший день и утихомирить шквал размышлений, он на протяжении пары лет каждое утро заходит в одну и ту же кофейню, как только её двери — в девять часов и тридцать минут — открываются. Утром первого ноября стоят неожиданно ласковые плюс двенадцать, солнце растягивает тени и пускает сотни искр по лужам после вечернего дождя. Воздух замер на улицах влажной пеленой, отчего дышится тяжелее и становится ощутимо жарче. Ко времени открытия в кофейне обычно было не так много посетителей, чтобы не было, где сесть, но сегодняшний день стал определённым исключением. Лазар зашёл на каких-то десять минут позже, а все столики оказались заняты. Он окинул взглядом помещение несколько раз, и каждый цеплял его взор за красный воротничок, выделяющийся из белого образа. Посчитав это за своеобразный знак судьбы, Бастьен, поправив рубашку, подошёл к месту, где сидела привлекательная девушка. В её тёмных волосах пляшут солнечные зайчики, заливая пряди медным блеском, а взгляд, обрамлённый изящно выведенными тёмно-синими стрелками, плавно блуждает меж строк книги, названной английским языком. — Доброе утро. Извините, Вы не будете против, если я сяду с Вами? — Лазар, раньше не замечавший за собой смелости спокойно общаться с девушками в неформальной обстановке, подметил, что незнакомка одним лишь только открытым взглядом ярких зелёных глаз ему улыбается, будто давно знает молодого человека. — Нет, конечно нет. Такой прекрасный день, чтобы спокойно выпить кофе в этом чудесном месте, — она лучезарно улыбается, закрыв книгу, что увлечённо читала несколько минут назад. — Согласен с Вами. Я Лазар, — прежде, чем сесть, он протягивает девушке руку. Она, аккуратно пожав её, представляется Дельтой, на что молодой человек говорит: — Необычное имя. Редкое. — У Вас тоже, хочу заметить, — Дельта делает глоток кофе с молоком из большой чашки и аккуратно возвращает её на блюдце. — Случайно, не Лазар Бастьен, что ищет исполнительницу? — обеззоруживающая лёгкая улыбка и очаровательно заинтересованный взгляд привлекают молодого человека самым нещадным образом. Он готов, положа руку на сердце, признаться, что Дельте может выложить всю историю своей — этой самой — жизни, и даже не постесняться. — Если честно, он самый, — он легко кивает и чуть усмехается. — Неужели, Вы поёте? Я сочту это за лучший поворот колеса Фортуны. — Ох, нет, — отмахивается Дельта. — Пою только своим комнатным растениям. Просто у меня неожиданно много знакомых в музыкальной индустрии, а там, как Вы, полагаю, знаете, все новости расходятся достаточно скоро, — в голосе Дельты — бархатные лавандовые поля и полуденное спокойствие, дарованное самим мирозданием. — Чем Вы занимаетесь? — интересуется Бастьен, делая глоток крепкого кофе, не желая разбавлять его молоком. — У меня историческое образование с углублением в мёртвые языки, — отвечает Дельта так обыденно, будто это занятие что-то вполне обыкновенное. Чисто технически, девушка не лукавила, у неё действительно есть дипломы по истории древнего мира и лингвистике, что уже года три пылятся на полке в Усадьбе, но на постоянную работу переводчицей она так и не устроилась. — Ничего себе, это, наверное, очень увлекательно, — Лазар никогда не думал, что расшифровщиками могут быть столь молодые женщины, считая подобную профессию уделом прожённых историков или археологов. — Да, очень интересно. Это можно назвать наследием моей семьи — лингвистику и всё древнее, — девушка усмехается, делая жест рукой, словно обрисовывая гладкую сферу бытия. — Я как-то и втянулась в профессию. — Всегда хотел доучить латынь, но всё равно остановился на уровне занятий в университете, — Лазар неуклюже почёсывает висок, посчитав, что было бы хорошо действительно довести дело до конца. — А как вышло, что Вы крутитесь в музыкальных кругах? — Я играю на нескольких инструментах и люблю хорошие компании. А у музыкантов всегда очень весёлые вечеринки, — резонно замечает Дельта, а её несколько ангельский внешний вид — белая блузка без рукавов, но с красным воротничком, и белая юбка — никак не вяжется в понимании Лазара с любовью к сумасброным квартирникам. — Так я и ввязалась в «музыкальные кружки», — показывает она кавычки пальцами. — И, кстати, можно на «ты». Мы, думаю, примерно в одном возрасте, — мысленно Дельта смеётся сама над собой. Ровесниками они были бы, если Лазар родился за несколько миллионов лет до этой встречи. — Конечно, — Лазар усмехается и всё-таки добавляет молоко в кофе. — Ты местная? — Нет, да и по долгу профессии часто разъезжаю. Но квартира в наследство мне досталась в Париже, поэтому, можно считать практически местной, — Дельта ставит пустую чашку на столик, минуя блюдце, и чуть подаётся назад, чтобы упереться в спинку стула. По языку её тела Лазар понимает, что она вполне комфортно чувствует себя в этой непринуждённой беседе. В духе Дельты молодой человек чувствует лёгкий флёр старых денег и богатой родословной, будто весь облик новой знакомой так и сочится фактами причастности к бомонду старой Франции, но девушка никак это не отмечает. — А ты непростая переводчица, да? — вопрос повисает в воздухе сам собой, на что Дельта усмехается и отводит взгляд. Бастьен мысленно бьёт себя по лбу. — Может, и не совсем простая, — уклончиво отвечает она, пожав плечом. — Но это не имеет значения. — Я не хотел, честное слово, случайно вырвалось, — начал нервничать Лазар, но девушка, кажется, совершенно не обратила на это внимания. — Да ладно, никаких проблем, — Дельта смотрит на аккуратные часики, развёрнутые циферблатом внутрь. — Мне уже нужно бежать. — Ты будешь здесь завтра? — с толикой надежды спрашивает Лазар. — Вполне возможно, — лисья улыбка ложится на малиновые губы. И, прежде чем Дельта уходит, Лазар протягивает ей свою визитку с намёком, что, раз у девушки есть знакомые в музыкальной индустрии, не могла бы она замолвить словечко. — Обязательно, — кивает она. — Благодарю за приятную беседу. — И тебе спасибо! До возможной скорой встречи! — вслед Дельте машет Лазар и провожает её взглядом до солнечной улицы. Что делать дальше Дельта практически поняла, и теперь направилась к машине, припаркованной через дорогу. Несмотря на все убеждения Лизы Лу, что передвигаться по городу проще на малогабаритном транспорте или, на крайний случай, через двери, Дельта не могла просто взять и распрощаться со своим кабриолетом и пересилить собственную любовь к вождению. Временами — не самому безопасному.***
Лазар, преисполненный в сознании, и с невероятно хорошим настроением, вышагивает по брусчатке, будучи уверенным в том, что день совершенно точно пройдёт прекрасно. Достаточно быстро дойдя до нужного здания, молодой человек поднимается на второй этаж и проходит в небольшую светлую комнату, обставленную аскетично, но, по необъяснимым причинам, вполне комфортно. Здесь с десяти утра до двух часов дня Эммет и Бастьен проводят прослушивания возможных кандидаток, что было необычно для них — любителей всё делать не выходя из дома. После они расходятся по основным рабочим местам, которые, на данный момент, их кормят, но хотят верить в то, что всё-таки с музыкой у них выгорит. — Доброе утро, — лениво бурчит Лаас, когда его друг плюхается в кресло рядом. — Ты чего такой довольный? — День просто хороший, — Лазар пожимает плечами. — Встретил очаровательную девушку, выпили с ней кофе. — А-а, так это не день хороший, а осенне-весеннее обострение, — усмехается Эммет, снова завязывая шнурки. В отличие от Лазара, голубоглазый блондин, считающий себя непревзойдённым идеалом, позволял себе одеваться неформально при любых обстоятельствах и цеплять на плечи пиджак, чтобы создать более приличный вид. — Что за дама хоть? — до прихода одной из кандидаток ещё около десяти минут, поэтому можно обсудить вопросы насущные. — Её зовут Дельта. Занимается переводом с древних языков, — Лазар проводит ладонью по кудрям. — И выглядит она просто очаровательно. — Дельта, значит. А фамилию ты, случайно, не узнал? — Эммет задумчиво чешет щёку. — Нет, а что? — Ты же знаешь о ресторане «Le pommier»? — с видом настоящего знатока всех самых популярных заведений спрашивает Эммет. — Определённо знаешь, там же вся тусовка. Одна из владелиц — Дельта Демаре. И, знаешь ли, имечко не из распространённых. — Да ну. Она, конечно, выглядела прилично и, можно сказать, дорого, но Дельта и словом не обмолвилась, — если всё-таки это та самая девушка, Лазару путеводная звезда в её лице даже и в мечтах светить не может. — До сих пор не понимаю, как ты можешь не обращать внимания на очевидные вещи, — Лаас вздыхает. — Может, ты именно поэтому не хочешь соглашаться на Аманду. Она идеально нам подходит, — он переводит тему к повседневным вопросам, оставляя другу пищу для размышлений. — Да она пустая, как вон та коробка! — Бастьен широким резким жестом указывает на кем-то принесённый подарочный коробок. — Красивая и совершенно бездушная. — Слушай. У нас осталось полторы недели аренды этого помещения, — напоминает ещё раз Эммет. — И, если мы действительно хотим выпустить этот шлягер. А мы хотим, я прекрасно знаю. Ты согласишься на Аманду с её милым утиным личиком и классной задницей. Или мы просто сворачиваем свою шарманку, ты работаешь в компании отца на полную ставку, а я продолжу оценивать риски и, может быть, меня повысят годам к сорока. — Подытоживая, даже самому Эммету становится грустно — они, не замечая того, обнадёжились идеей стать кем-то в музыке. — Так что, не отвлекайся на всяких там девушек из кофейни, и думай над тем, чего ты действительно хочешь. — Нет, ну слушай. Конечно, я не собираюсь оставлять всё на полпути. Но сегодня, не знаю как, Дельта вернула меня в привычное русло, — Лазар крутит пальцами ручку, лежавшую на столе и обращает задумчивый взгляд в окно. — Может, это предзнаменование чего-то хорошего. — Или просто твоё расставание с Риз сказывается — все приветливые девушки разом стали музами, — Лаас небрежно пожимает плечами, Лазар пропускает мимо ушей этот укол. Прослушивание проходит заметно живее, чем было днями ранее. Лазар даже уходит в дебри разговоров на отстранённые темы, что Эммет с большой охотой поддерживает, и подмечает, что друг сегодня действительно на хорошей волне. Одной девушке без пяти минут продюсеры обещают обязательно перезвонить в ближайшее время и она, сверкнув широкой улыбкой крупных зубов, ушла из помещения. Три следующие после неё вызывали у Лазара приступы испанского стыда, а Эммету было смешно, и это доморощенным певицам никак не понравилось.***
Вернуться в Париж — значит надолго. Ресторан требует много внимания, как капризный ребёнок, и погружения с головой в его суматоху, что для посетителей скрыта за цветочной стеной. Дельта пряталась за этими стенами от самой себя и своих кошмаров, что преследуют её с зимы сорок третьего. Для Лизы Лу «Le pommier» — лучшее место, где она может без проблем проворачивать свои своднические делишки, что приносят ей несказанное удовольствие. За прошедшие без Демаре четыре года Лиза Лу успешно свела шесть пар людей, что теперь ходят отмечать свои годовщины и очаровательно радостно здороваются с девушкой, когда она появляется в зале. Красный свет светофора позволяет Дельте закурить ещё одну сигарету. Её серебряный мундштук, украшенный аккуратными розами с рубинами в центре, сверкает на солнце и чуть подрагивает в пальцах. Тугой выдох сквозь стиснутые зубы запускает шипастые лозы, что ходят желваками под тонкой кожей и выскребают душу. Дельта, кажется, даже успела забыть, что означало переживать по ночам моменты из прошлого, что разодрали её сознание на клочки, сшитые пионовыми лепестками. Взгляд, скрытый за стёклами больших солнцезащитных очков, медленно фокусируется на пешеходах, рябящих брызгами красок, и будто не может донести до мозга полную картинку. Набатом в голове только — «уйди, уйди! Уйди!», адресованное ночному видению, цепкими лапами сжимающему хрустальную шейку и облизывающему каждую кость. Девушка его ненавидит и боится, но всё равно опрометчиво вспоминает каждую деталь. Каждую каплю чужой крови, втоптанную в землю, по которой сама ходит. Сквозь шквал мыслей, сбившихся в один пчелиный рой, до Демаре доносится нетерпеливый гудок машины позади, и она, будто лениво, бросает взгляд в зеркало заднего вида и с самым непоколебимым выражением лица срывается с места. За такие манёвры на кольцевых перекрёстках могут оставить со штрафом, но для Дельты игра всегда стоила свеч, когда дело касалось вождения. Её внутренние розы рассыпаются алыми лепестками из рук, оставляя шлейф на ноябрьских улочках, и Демаре по-детски радуется, понимая, что Лагерта не упрекнёт в использовании силы по своему желанию на глазах у всех. Она всегда была крайне подозрительна в отношении людей и даже не скрывала того, что не особо то их любит. Припарковавшись в тени внутреннего двора, по прихоти Дельты усаженного деревцами, девушка направляется к чёрному входу в ресторан, который наконец будет встречать её с распростёртыми объятьями каждый день, за исключением воскресенья и каждой второй среды. По утрам большую часть посетителей составляют туристы, желающие начать свой новый день в прекрасном городе с видом на Эйфелеву башню, а ближе к ночи — и закончить. Лиза Лу с большой любовью смотрит на супружеские пары и семьи с детьми, выехавшими такой компанией в отпуск. Это было чем-то таким родным. Дельта временами поглядывала на одиноких элегантных женщин, которые без секунды промедления могли сказать, что будут обедать или ужинать одни, и даже не вели бровью, дежурно улыбаясь; или же взор девушки притягивали мужчины в дорогих костюмах и — обязательно — с хорошей укладкой, что только подчёркивала их статус. Вторые всё же, отмечала про себя Демаре, внимание затрагивали гораздо реже. Толстые каблуки глухо ударяются о деревянный пол, несколько чужих взглядов цепляют девушку в белом в оценивающей манере, и снова возвращаются к круассанам и кофе, по словам некоторых — лучшему в городе. Солнечные лучи врезаются своей громадой в окна, радуя гостей осенним теплом, вдыхают в витражи новые краски, рассыпающиеся на полу цветными пятнами; и все растения встречают новый день, даруя свои маленькие силы Дельте. На завтрак у неё были часовая медитация, мимолётно — кофе с эклером и слишком много сигарет, от которых лозы начинали бунтовать, но сильно не возмущались, путаясь в клубах дыма. Из-за практически бессонной ночи, первой за пять лет, давшей сильнее всего под дых, Дельта не может никак собрать себя в единое целое, отчего даже фиалки на подоконниках ресторана начинают волноваться, и девушка это ощущает покалыванием в носу. Она поднимается в кабинет, где хочет найти Лизу Лу, но там её, по необъяснимым причинам, не оказывается. Заняв свой стол в левой части помещения, Дельта стягивает с головы шёлковый платок, предусмотренный специально для езды в кабриолете, и убирает его в сумочку. Она даёт себе пару секунд, чтобы просто продышаться и утихомирить совсем вышедшие из-под контроля тернии, дерущие ладони. Приятная беседа с Лазаром удалась лишь сегодня, спустя несколько дней бессмысленных попыток его выловить в мирской суете, в которой люди теряют друг друга. Лицо она держала как могла, даже улыбалась и отвлекала себя чтением расплывающихся перед взглядом строк, чтобы совсем не впасть в рефлексию. Разговор должен был идти совсем не по тому сценарию, по которому случился, но Дельта вполне осталась собой довольна, мысленно ругаясь на чашу, которая дала слишком мало в этот раз. Искать иголку в стоге сена и то проще, что Демаре знает по опыту — временами занять себя и вправду было нечем. Она мысленно ругает себя из-за того, что взяла слишком крепкий кофе, который даже разбавленный молоком, хорошо так запустил её сердце, своим гулом пробудившее полевые маки в перикарде. Мерное покачивание лёгких занавесок, ловящих дыхание улицы и солнечные лучи, вводят Дельту во что-то похожее на транс, который не даёт ей думать слишком много, и позволяет просмотреть документы, с вечера оставленные на её столе. Дел теперь хватало с головой, и в этом можно найти отдушину. Стрёкот каблучков Лизы Лу ворвался в сознание Дельты раньше, чем сама девушка, вошедшая в кабинет сгустком тепла и душевного света, заставившего Демаре приветливо улыбнуться и чуть привстать с места, дабы приобнять сестру одной рукой. Безмятежная небесно-лесная гладь, запечатлённая природным рисунком радужки чужих глаз, всегда могла утихомирить Демаре даже без слов, отчего ей даже не особо уже хотелось затрагивать тему, почему она заметно напряжена… — Ты выглядишь взвинченно. Что-то случилось? — но Лиза считала своим долгом справиться о состоянии сестры. — Всё получилось с Лазаром? — Да, с Лазаром всё двинулось. Наконец. Не помню, когда в последний раз я так вот гонялась за кем-то, — Дельта усмехается, удобнее устраиваясь в кресле. — Мне снова приснился тот кошмар. Я в холодном поту вскочила и мне казалось, что я вся в крови, — её передёргивает, и быстро опустевший взгляд врезается в яркое пятно, которое представляет собой Лиза Лу в шёлковой блузке жёлтого цвета и в фиолетовых брюках с выглаженными стрелками. — Пять лет не было. И вот опять. — Хэй, милая, — брови Лизы чуть жалостливо поджимаются, она наклоняется через стол и осторожно сжимает плечо Дельты. — Принести тебе ромашковый чай? Пока я на ногах, — нежная улыбка трогает её губы, когда Демаре поднимает взгляд и легко кивает. — Хорошо. — Спасибо тебе, — прежде, чем Лу убирает руку, Дельта ловит ее своей и оставляет быстрый поцелуй на изящном запястье, стянутом тонкой цепочкой золотого браслета. — Не за что, — Лиза обводит яблочко щеки большим пальцем и, прежде чем выйти, оставляет сумочку на своём столе. Пока Дельта наслаждается успокаивающим чаем, Лиза Лу завлекает её повседневной болтовнёй, в которую мимолётно вклиниваются рабочие дела. Они снова обсуждают расширение бизнеса, Лиза в этом не уверена из-за того, что не сможет быть в нескольких местах одновременно, а просто иметь больше ресторанов, по её мнению, — бездушно. Поправляя светлые волосы, уложенные сегодня мягкими кудрями, Лиза объявляет, что ей нужно уйти в восемь, объясняя это приглашением на игру в покер. Одними из любимых развлечений Лу были игры, где нужно подключать интуицию, логику, холодный расчёт, все математические способности и уметь делать максимально умное лицо. Увлечения, не вяжущиеся с внешним видом, кажутся какой-то особенной фишкой их семьи. — Заскочи сегодня в тот антикварный магазинчик, — Лиза Лу никогда не узнавала его название, но обе девушки понимали, о чём идёт речь. — Я там увидела кое-что, что тебя очень заинтересует, — подмигнула она с лисьим прищуром, на что бровь Дельты вопросительно изгибается. — Спроси у продавца забронированное на твоё имя. — Ах ты интриганка, — усмехается Демаре. — Заеду, как решу рабочие вопросы, — она берёт папку с нужными бумагами, предварительно их ещё раз перепроверив. — Пожалуйста, меньше бархатцев! Некоторые посетители жалуются, что к вечеру запах уже невыносимый. Да и мне кажется, их надо бы сократить, — напоминает Лиза, чуть спуская по носу аккуратные очки с прозрачными стёклами. — Помню я. Не всем по нраву «могильные цветы», — однажды так действительно выразилась одна советская туристка, с которой тем же вечером Дельта изучала, как обустроен номер в «Plaza Athénée», в особенности — огромная кровать, застеленная шёлковым бельём. — Всё, я убежала. — Подхватив сумочку и пальто, девушка покидает кабинет, в котором провела всего около пары часов. Машина даже не успела толком остыть. Цветочные магазины, которые поставляют растения в «Le pommier» в неведомых количествах, обожают Демаре и Лу всеми их цветущими сердцами. Бесконечное количество горшков, свежих бутонов, нежных лепестков, специальных уходовых и «освежающих» подкормок уходили в ресторан ежемесячно, при этом все оставались в большом плюсе. Поэтому, когда Дельта обсуждала новые поставки с менеджерами, они чуть ли не с опахалами вокруг неё бегали, предлагая гардении, килограммы роз и бегоний, но Демаре, делая вид, что в который раз не замечает очевидной неуместной лести, объясняла нужды ресторана чётко. Она, вклинивая в работу личные желания, искала эпифиллумы, чтобы украсить ими квартиру, и всё-таки ухватила несколько горшков в последнем цветочном, в который заехала. Кабриолет стал похож на клумбу, из-за которой Лиза Лу, скорее всего, закатит глаза. Следующие встречи были достаточно быстрыми, но намного более серьёзными, чем с цветочниками, которые, на сугубо личный взгляд Дельты, должны оставаться лёгкими и просто приятными. Девушка могла просто пригласить людей в её ресторан, но посчитала, что слишком отвыкла от передвижений по Парижу и хотела бы восполнить пробелы. В семь вечера, за час до закрытия, Демаре входит в антикварную лавку, которая часто приносила ей много интересных вещиц, греющих душу. — Добрый вечер, — кивает седой тучный мужчина с забавными усами и приветливо улыбается. — Ищете что-то определённое? — Добрый вечер, — учтиво кивнув, девушка подходит к прилавку. — Да, мне кое-что откладывали. На имя Дельта Демаре. — Так-с, посмотрим, — мужчина отворачивается к большому шкафу за спиной, проверяет карточки и ставит перед Дельтой две настольные лампы в форме рыб, удерживающих на изогнутых хвостах тканевые плафоны со свисающими с них голубыми бусинами. Лиза Лу точно знала, что сестре они понравятся. — Очаровательные экземпляры, не так ли? — Ваша правда, — улыбается Дельта, проводя кончиками пальцев по бронзовой чешуе. — Я их возьму. В итоге девушка сделала пару кругов по лавке, кажущейся небольшой на первый взгляд. Ближе к ночи в большой ванной комнате появилась резная ширма из мангового дерева; чудесные лампы заняли прикроватные тумбочки, наконец заменив предыдущие, что ужасно раздражали Дельту полным несоответствием интерьеру; на заметно подросшую стопку листов с давно начатым романом она поставила пресс-папье из чёрного камня и ручкой в форме вороньей лапы, сжимающей малахитовый шар. Дельта осталась до жути довольной появлением новых безделушек дома, часть которых, с большой долей вероятности, могут неожиданно перекочевать в Усадьбу или к Лизе Лу, что всё ещё не может обжить новый дом. Войти в ритм работы оказалось несколько сложнее, чем в такт города и развлечений. Квартира перестала давить на Дельту, она спокойно могла включать музыку и писать на печатной машинке, смотря на огни города, который не спал никогда. Сигаретный дым ложится крупными вихрами в жёлтом свете настольной лампы, Демаре задумчиво рассматривает свои ноги, закинутые на угол стола, как по ним змеями ползут зелёные лозы, ныряя и выныривая из-под кожи. Единственным вопросом у Тринадцати с самого начала времён так и осталось — какова суть их сил и бессмертия в этом мире? Всё остальное волновало их чуть меньше. «Смотря куда-то вдаль пустынно Черного ночного полотна. И лишь вопрос во тьме отныне Касается неслышимо тебя». Оставляет Дельта эпиграфом в правом верхнем углу листа, чтобы в ближайшее время продолжить работу. Она считает начатые страницы обещанием самой себе, что не остановится на полуслове. Ночь проходит спокойно и без тех кошмаров прошлого, которые Дельта всеми силами хотела бы просто взять и забыть. Продвижение в знакомстве с Лазаром несколько успокоило её душу, и теперь она могла спокойно двигаться дальше в отношении их общения, чтобы поспособствовать необходимому творческому толчку. Неразгаданной осталась только личность незнакомки, что всё ещё горит красным флагом где-то на подкорке сознания Демаре. У нее никогда не было нерешённых вопросов, предоставленных чашей, но этот всё-таки напрягал своей излишней абстрактностью. «Чаша никогда не покажет лишнего», — нашёптывают ландыши, теснящиеся между нервами в яремном отверстии. Почему-то Дельта сегодня готова им поверить.