***
К концу марта весь Париж выучил слова песни о том, как маленькая девочка полюбила медсестру. «Как женщину или как мать?» — задают вопросы журналы, но не получают чёткого ответа, от которых Мелани прячется. Лазар рассказывает своей певице о сценическом образе, как держаться перед камерами на ток-шоу и во время съёмки клипа, он заполучил в друзья ту, что разделяет его взгляды на творчество. Работать с Мелани для него — сродни магии, потому что они понимают друг друга с полуслова. Выступать на телевидении для Гальяно очень необычно, это не совсем похоже на съёмки рекламных роликов, в которых она иногда участвовала, тут только одна попытка, и её лучше не портить. Дельта старается приезжать на все шоу, где выступает Мелани, чтобы той было спокойнее, иногда получается взять с собой и Лизу Лу, для которой медовая девочка стала хорошей знакомой. Лиза смотрит на Мелани тем же взглядом, что и Демаре, а Лу точно знает, что сестра в девушке нашла то, к чему уже, кажется, позабыла дорогу — успокоение. В особо солнечный и тёплый день, когда часть рабочих дел уже выполнена, а до разных планов, назначенных на вечер, ещё достаточно времени, Лиза Лу с Дельтой пьют кофе за барной стойкой ресторана. Первый этаж, как полагается в это время года, вновь мерно наполняется людьми, голосами и разными языками. Так Дельта чувствует настоящую весну — появлением новых лиц. Лиза рассматривает гостей, одним движением остроконечной брови оценивает их состоятельность, краем уха ловит разговоры и улыбается себе под нос, когда в поле зрения появляется один молодой человек. Он заходил уже несколько раз в течение двух недель в примерно одно время — когда заходит за кофе и круассаном с собой миловидная светловолосая девушка по имени Вилория. На прошлой неделе Лизе удалось столкнуть молодых людей, и запустила нежную череду движений в чужих сознаниях. Теперь ей осталось дождаться того момента, когда пара придёт на первое свидание в то место, где они впервые столкнулись. — Как у вас с Мелани? — интересуется Лиза Лу, когда замечает, что сестра о чем-то глубоко задумалась. — Всё хорошо, видимся реже, конечно, но это хорошо — значит, что у них всё получается, — Дельта улыбается и подпирает голову рукой. — Лани думает о продаже квартиры, хочет больше пространства. — Как личного, так и духовного, я полагаю, — Дельта утвердительно кивает и переводит взгляд за плечо сестры, Лиза поворачивает чашку на блюдце. — Что там такое? — Да там до боли лица знакомые, — задумчиво отвечает Дельта, всё ещё пытаясь убедиться, что небольшая компания за столиком у окна ей действительно знакома. — Надо пойти поздороваться, — она шире улыбается, а лозы проскальзывают ближе к сердцу. — Ты сбегаешь от разговоров о Мелани? — Лу кладёт ладонь на чужое предплечье и смотрит в глаза сестры, зная, что увидит в них ответ скорее, чем его произнесут. — Нет, я сбегаю от твоих разговоров обо мне и Мелани, — делает уточнение Дельта. — Я хорошо тебя знаю, и знаю, когда ты пытаешься прощупать почву, чтобы запустить свои ручки восхитительной сводницы, но в своей жизни я предпочту разобраться сама. — Хорошо-хорошо, — Лиза усмехается и, капитулируя, чуть приподнимает пустые руки, украшенные браслетами-спиралями, увивающими предплечья. — Тогда я не буду спрашивать, вспоминаешь ли ты поцелуй под омелой. — А я тебе не отвечу, — Дельта чуть вздёргивает голову и встаёт на ноги, чтобы ненадолго отлучиться к знакомым. Конечно, время от времени Демаре вспоминает, как ощущаются губы Мелани, подёрнутые вином, примерно каждый раз, как проходит рядом с балконной дверью. Дельта постаралась осторожно подойти к столику, но незамеченной остаться не смогла. Тем, кто её увидел, девушка показывает жестом молчать и с улыбкой закрывает ладонями глаза молодому человеку в бирюзовой рубашке, сидящему спиной. — Угадай, кто, — на пару томительно долгих секунд разговоры за столиком стихают, и все улыбаются такой приятной встрече. Изящные пальчики Дельты аккуратно ощупываются чужими руками и, когда её узнают, звучит радостное: — Дельта, моя цветочная фея! — она смеётся, убирая руки, и в груди разливается медовое тепло, вызванное неожиданным столкновением. Молодой человек быстро встаёт и крепко обнимает девушку, довольно улыбаясь. — Сколько лет! — Я тоже очень рада, Артур, — чуть отстранившись от него, произносит девушка и обращает внимание на других. — Очень рада вам всем! — О, а вот с Кирой ты не знакома, — розовощёкая брюнетка с ярким взглядом голубых глаз чуть улыбается и кивает. — Она наша солистка, голос просто ангельский! А это Дельта Демаре, наша добрая подруга, вдохновительница и просто замечательный человек. — Ладно тебе уж, — несколько смущённо усмехается Дельта. — Вы какими судьбами? — У нас пока небольшой двухнедельный отпуск перед туром, — за несколько лет некогда малоизвестная группа прочно укрепилась на волнах разных радиостанций, чему Дельта не могла не радоваться. Хоть она не работала с ними напрямую, но волей случая познакомилась, и действительно считала ребят хорошими знакомыми. — И по этому поводу мы хотим устроить небольшой междусобойчик, так, для друзей и близких. Как в старые добрые — с музыкой, вином и болтовнёй. — Звучит здорово. Те встречи всегда были такими душевными, — вспоминает она уютные вечера в небольшой квартирке, но с чудесной компанией. — Приходи обязательно, дорогая! — Рон, миловидный парнишка с извечным озорным блеском в глазах и невероятным талантом игры на барабанах, что всегда обсуждал с Дельтой давно забытых исполнителей, не может удержаться, чтобы не пригласить её. — Да-да! Я тебе адрес напишу, — Гроза, что владеет гитарой, как самой трепетной женщиной, уже достаёт листок и ручку. Прозвище он получил за своё необычное родимое пятно на руке, что выглядит как майский раскат молнии. — Естественно, я приду! — будто само собой разумеется, она бы даже без приглашения явилась. — А если я приглашу пару своих ребят, вы не будете против? — Смотря что за ребята, — резонно подмечает Артур. — Вы слышали по радио песню, похожую на детскую считалку? — чтобы проще было объяснить, уточняет Дельта и цитирует часть припева. — Про медсестру? Конечно, слышали! Рон её постоянно теперь напевает, — парень закатывает глаза и усмехается. Мотив-то запоминающийся. — Да-да, она. Я как раз приятельствую с Мелани, Лазаром Бастьеном и Эмметом Лаасом, мы бы хорошо вошли в ваш круг, — предлагает девушка, чуть прикусив губу. — Ты всех начинающих музыкантов знаешь что ли? — с усмешкой спрашивает Артур. — Я не знаю, как так всегда выходит, честное слово! — положа руку на сердце смеётся Дельта. — Конечно, мы не против! Мелани звучит очень мило, а с Бастьеном мы даже шляпно знакомы, — отвечает Рон, обведя взглядом свою компанию, члены которой согласно кивают. — Собираемся примерно к семи в эту субботу. Обязательно бери с собой скрипку, — чуть настоятельно говорит он, помятуя, как хорошо под струнную музыку поётся на крыше. Дельта возвращается к барной стойке и кладёт листок с адресом в блокнот. Лиза Лу, не теряя времени, смотрит за своей новоиспечённой парой и улыбается, стараясь скрыть это выражение от других. Способность Лизы вот так просто видеть людей, ловить в их взглядах и жестах что-то, что точно даёт ей понять, кто кому подходит всегда впечатляла Дельту. Лу делает всё без наводки Чаши, просто считывает других и — раз — всё получается. Она говорит, что для любви не надо думать головой, а чувствовать на метафизическом уровне. У Дельты из метафизики только цветущие под кожей тернии. Вечером Дельта звонит Мелани, чтобы просто поговорить обо всём. Гальяно делится впечатлениями о прочитанной книге и рассказывает про фильм, который увидела по телевизору прошлой ночью, когда на неё неожиданно напала бессонница из-за переизбытка новых событий в жизни. Чёрно-белая картина о пансионе для девочек, про юную Оливию и о её беззаветной любви к преподавательнице по имени Жюли, тронула ранее непознанные уголки сознания Мелани. Она сложила происходящее в фильме и спетую песню, и запустила в голове череду размышлений о смыслах обоих произведений, и что они значат лично для неё. С Дельтой, Мелани знает, она может обсудить всё без осуждения и сплетен за спиной, поэтому темой этого вечера выбрала очень резонансную тему, которую Демаре, нисколько не стесняясь, поддержала. Прямых вопросов Дельта не задавала, но на подкорке сознания у неё промелькнула мысль, что таким образом Мелани изучает саму себя, находит ответы на те вещи, о которых раньше даже боялась и подумать. О субботней встрече Дельта упоминает лишь вскользь, Мелани быстро соглашается и возвращается к обсуждению библиотеки Дельты, в которой, оказывается, есть книги об однополой любви. Разговаривая по телефону, Дельта бездумно делает зарисовку ручкой в блокноте, на которой изображает Мелани, сидящую в кресле с книгой. Девушка не придаёт этому совершенно никакого значения, но, определённо, ей очень нравится изображать подругу. Ближе к ночи звонок заканчивается, когда Мелани, зевая, тихо усмехается и желает спокойной ночи.***
С самого начала времён Луна определила свой путь — всё или ничего. И привыкла она получать всё, чего захочет. Её увековечивали в статуях и на картинах, но всегда — без лица, в балладах, песнях и стихах, перед ней склоняли колени. Её клеймили ведьмой и развратницей, почти подняли на вилы и хотели сжечь за все грехи. Луна, по меркам всей семьи, ведёт себя безрассудно и всегда находит очень много проблем на свою голову с идеальной укладкой тёмных волос. Луна получает всё, и не любит делиться этим всем с другими. Поэтому, когда она приходит в Усадьбу, чтобы забрать пару интерьерных статуэток для украшения виллы на Кипре, Луна натыкается на пластинки, принесённые Дельтой. Луна вертит в руках небольшой конверт с фотографией девочки, похожей на маленького оленёнка, и пытается разглядеть хоть крупицу того, что интересного Дельта нашла в такой пигалице. Женщина отбрасывает вещицу на стол, и кисти её рук принимают положение, похожее на то, когда касаются чего-то мерзкого. По её венам льётся тёмная кровь, перемешанная со штормовыми ветрами и песчаными бурями, чтобы что-то сделать Луне достаточно совсем небольшого порыва ветра. Она пересекает большую комнату, чтобы остановиться у зеркала и поправить помаду на губах, и после отправляется к ближайшей двери, чтобы отправиться в расцветающий Париж. Домой Дельта возвращается чуть больше уставшей, чем обычно. Она отвезла машину на техобслуживание, из-за чего домой поехала на общественном транспорте почти в час пик. Несмотря на свои способности, Демаре предпочитает не сокращать расстояние через двери, если есть такая возможность. Первым, что она видит, зайдя в квартиру — включённый торшер, второе — чувствует душный аромат восточных пряностей и кожи, третье — видит на диване в гостиной темновласую голову. — Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия Дельта сразу переходит в незаметное нападение. Она обходит диван, чтобы увидеть, что Луна пьёт вино и листает какую-то книгу. — Разве я не могу просто прийти проведать любимую сестричку? — Луна обольстительно улыбается, смотря снизу вверх на Дельту. — Садись, милая, в ногах правды нет. — Я скорее поверю в Бога, чем в то, что ты пришла просто так, — Дельта опускается на диван, но держит достаточное расстояние, чтобы не задохнуться от аромата парфюма сестры. — Увидела в Усадьбе пластинки, хотела поздравить с ещё одной победой, — женщина отвлекается на то, чтобы налить вино в пустой бокал, специально оставленный на столе. На Луне — тёмная блузка с чересчур глубоким вырезом, и Демаре возводит каждую оборонительную структуру своего сознания в режим боевой готовности. — За тебя, сладкая, — она передаёт сестре бокал и придвигается ближе. Началась игра в гляделки, лозы выскальзывают из-под кожи, обвивая хрупкую ножку бокала. Кто первой отведёт взгляд — проиграет. Воздух ощутимо густеет, тонкое стекло вот-вот раскалится и потечёт по рукам, прожигая мясо до костей. Дельта смотрит в глаза женщины, и давится их глубокой развратностью, что лежит в каждом её движении, вздохе, слове и лёгкой ухмылке. Она старается отвлекаться на вино, заставляет разбирать его вкус, а не разгадывать, какой шаг будет следующим. Луна пленительна и совершенно лишена какого-либо представления о целомудрии. Задолго до того, как Тринадцать стали считать друг друга братьями и сестрами, в Усадьбе порой творилось все то, что обычно называют «за закрытыми дверями». У Дельты с Луной было что-то «по дружбе» или «от скуки», но тело названой сестры девушка помнит от плотных бёдер и громких стонов до крошечных родинок-созвездий на поясните и нежных пальцев в волосах. Пленительное произведение искусства, порочное и выжигающее всякую совесть. По меркам любой эпохи Луна была недосягаемой и желанной, а подход к ней наизусть был известен Демаре. И за это она себя ненавидит. — Скажи, ma fleur délicate, ты чувствуешь с ней тоже, что и со мной? — Луна по-свойски, обольстительно, гладит щёку Дельты, убирая пряди волос. — Первозданный страх от инстинктивного желания, — её голос мурлычет и растворяется в сердечных бутонах. Это совсем не ревность, не интерес, но желание Луны обладать всеми. — Луна, перестань, — Демаре дёргает головой, смахивая чужую ладонь. — Ничего нет и не было. Мы уже в совершенно других отношениях, — она встаёт с дивана, физически ощущая напор женщины, и слишком громко ставит бокал на столик. Луна давно одурела от своей власти над людскими сердцами, и это часто сваливалось на Дельту. — А кто старое помянет — тому глаз вон, — она обходит диван, чтобы отойти на ещё более безопасное расстояние. — Кто забудет — тому оба, — Луна кладёт голову на руки, сложенные на спинке дивана. В её глазах пляшут черти и растягиваются искрами молний, под кожей у Дельты вяжутся лозы, а по позвонкам проносится колючий репейниковый шарик. — Ты сумасшедшая, Луна, — бурчит Дельта, наливая в чистый стакан воды. Женщина только смеётся самым неистовым грудным смехом, который чем-то даже пугает Демаре. Между Дельтой и сестрой — пять ударов высоких шпилек Луны, которые делают её выше Демаре. Если у Луны пытаются отобрать хоть что-то, что по её мнению, находится полностью в её власти, женщина пойдёт любой дорогой, чтобы вернуть своё. Может быть, всё и правда закончилось давным давно, но это только повод, чтобы напомнить, кто останется рядом с Дельтой плечом к плечу, даже когда рухнет весь мир. — Чем тебя так привлекла крошка Мелани? — Луна подходит достаточно близко, чтобы Дельта упёрлась в столешницу, но не касается сестры. — Своей невинной юностью и оленьим взглядом? — Я не буду с тобой обсуждать Мелани, — Дельта складывает руки на груди, и лозы, оплетающие предплечья, выпускают шипы. Луна знает, что сестра защищается от неё всеми силами. — Она, наверное, смотрит тебе в рот, когда ты рассказываешь о какой-нибудь ерунде, о которой она не знает в силу своего возраста. Благоговеет перед тобой, души не чает. А тебе-то, я точно знаю, это очень нравится, — Луна заправляет прядь волос за ушко Дельты и обводит кончиком пальца контур её лица. — Ты так отчаянно пытаешься не походить на меня, но мы всё ещё похожи больше, чем хочешь признать. — Если ты всё ещё считаешь, что мы похожи, я не стану пытаться что-то тебе доказать. Можешь думать, что хочешь, но не смей лезть ни ко мне, ни к Мелани, — Дельта перехватывает чужое запястье и сжимает слишком сильно. Она меняет их позу, и теперь Луна упирается в стол. — Луна, я никогда твоей не была и не буду! — она шипит в лицо сестры, позволяя лозам обвивать чужую шею. — Но ты, моя милая девочка, — Луна чувствует чужое горячее дыхание рядом со своими губами. — Ты — в моей власти, — глаза Дельты горят надвигающейся бурей. В углу гостиной мигает лампа. — Вот такая ты настоящая, Дельта Демаре, — хищная улыбка расплывается на лице Луны. Она не обращает внимания на то, что по её белокожей шее ползут шипы. — И о таком ты точно не расскажешь своим новым друзьям. — Убирайся из моего дома, — Демаре отходит от женщины, стягивая с её шеи разошедшиеся растения. Они оставляют следы на бархатной коже, и, как бы Дельта этому не противилась, её это удовлетворяет. Ей нравится видеть свои отметины на Луне. Как ни в чём не бывало, Луна поправляет блузку и, встряхнув волнистыми волосами, направляется к балконной двери. «Подумай о том, кто останется с тобой в конце времён», говорит Луна прежде, чем уйти и разлететься вороньей стаей в тёмное небо. Дельта не смотрит ей вслед, она стоит, уперевшись в край столешницы и склонив голову. Она глотает прохладный воздух как утопающая. В Дельте много тьмы, но она никогда не позволяла ей поглотить себя, как позволила Луна. Если тысячелетиями у Демаре получалось держать две части себя в равновесии на весах — получится и ещё тысячи лет.***
До субботы Дельта старается успокоить своё пошатнувшееся равновесие. Она пересаживает некоторые цветы в горшки побольше, делает небольшую перестановку дома и в офисе, покупает новый ковёр и перебирает украшения. Когда Лиза Лу узнала о визите сестры, она не стала допрашивать по этому поводу Дельту, хоть очень и хотела, но подливать масла в такой огонь — опасно для мироздания. Субботним вечером, чуть после шести, Дельта заезжает за Мелани и извиняется за небольшую задержку. Гальяно с улыбкой обняла подругу и сказала, ничего страшного. По дороге Дельта рассказывает о знакомых, к которым они едут, Мелани замечает, что подруга кажется чем-то озадаченной. Не желая развивать тему своего недовольства, Демаре просто говорит, что у неё недавно была не самая приятная стычка с одной из сестёр, но сразу подмечает, что уже всё улажено. Сегодня встреча проходит в квартире на самом верхнем этаже с одним из самых прекрасных видов на Эйфелеву башню. — Мелани, Лазар, а как вы познакомились? — интересуется Артур, когда Дельта отошла на кухню посплетничать о чем-то с Кирой. Эммет, как бы странно это ни было для Демаре, проводит вечер на свидании с Лизой Лу. Как оказалось, в понимании Лизы, Лаас достаточно богат. — Мы с другом написали песню, но никак не могли найти исполнительницу. И, вот, чудесным образом сначала появилась Дельта, а потом, почти в самый последний день прослушиваний, пришла Мелани, — Лазар чуть сжимает плечо подруги и улыбается. — Дельта появилась как необходимое связующее звено между нами, — Мелани чуть поднимает свой бокал вина, которое принесла Демаре. — А как ваша группа сложилась? — в ответ интересуется Лазар. Дельта возвращается на своё место рядом с Мелани и, как несколькими минутами ранее, удобно для обеих приобнимает девушку. — Всё очень банально, на самом деле, — Рон усмехается и, взяв кусочек сыра, отвечает. — Мы вместе учились в музыкальной школе, там как-то и начали общаться, потом нам разрешили оставаться в маленьком зале, чтобы мы вместе играли. — А меня они просто подхватили в баре, где я пела, — Кира пожимает плечом и делает глоток пива. Дельта уже узнала, что в том баре девушка не только пела, но и была хорошей танцовщицей, но, по всей видимости, это не та история, какую Кира обсуждает при всех. Во входную дверь раздаётся звонок и разговоры стихают, пока Артур впускает других гостей. По звукам из прихожей — людей как будто много, но в гостиную доходят только два. Два одинаковых человека, из-за чего Мелани в первую секунду подумала, что в глазах у неё двоиться начало всего лишь после одного бокала вина. — Деймон и Саймон, какие люди! — радостно восклицает Дельта и привстаёт с дивана, чтобы подставить щёки под приветственные поцелуи. — Знакомьтесь, это Мелани и Лазар. Ребята, это братья Калхун, они режиссёр и сценарист. — Вы такие одинаковые! — тихо, но с нескрываемым восхищением, произносит Гальяно, когда братья устраиваются напротив. Они добродушно одновременно усмехается и принимают стаканы с виски из рук Артура. — А как вас различать? — У Деймона, видишь, на шее родимое пятно, — чуть снисходительно указывает Дельта. — Демаре, вот зачем ты разрушила такую магию природы? — с лёгким наигранным укором спрашивает Саймон. — Магия природы — в её несовершенстве, — подмечает бессмертная, которая убедилась в этом самом несовершенстве не один раз. — Раз уж мы все тут собрались, предлагаю тост за такую встречу, надеюсь, не последнюю, — Дельта поднимает бокал, что повторяют все остальные, и по апартаментам разносится стрёкот стекла и радостных добавлений к тосту девушки. Мелани не любит рассказывать о себе в таких больших незнакомых компаниях, но ей очень нравится слушать. Приятели Дельты не кажутся ей враждебными или странными больше меры, она, определённо умеет выбирать очень хороший круг общения. Лазар, наоборот, рад таким интересным людям, знать которых, по его мнению, хорошо в долгосрочной перспективе. Он рассуждает на разные темы с братьями Калхун и замечает, что во многом их взгляды схожи; с Артуром он вспоминает, как они однажды пересеклись на концерте общего знакомого, а у Грозы спрашивает о прозвище. Когда первая часть тем для обсуждений иссякла, часть компании переместилась в кухню, чтобы обновить напитки и нарезку, Лазар раскурил трубку, которую ему подарил отец на Рождество и продолжил обсуждать кинематограф с близнецами и Кирой, а Дельта, поставив на столик в гостиной разрезанный пирог, обвела помещение взглядом в поисках Мелани. — Милая, я не дам тебе замёрзнуть, — Мелани, как и указал Артур, оказалась на балконе. Дельта накинула на плечи подруги плед и приобняла её со спины. Она вдыхает тонкий аромат ванили и аниса, и точно убеждается, что это намного лучше восточных пряностей. — Угостишь сигаретой? Мои остались в пальто. — Конечно, — Мелани чуть улыбается, доставая Дельте сигарету и зажигалку. — Если тебе тут некомфортно, скажи и мы уедем, — Дельта заглядывает в родные глаза. — Знаю, что ты не особо любишь такие мероприятия, просто тогда я подумала, что тебе было бы хорошо познакомиться с кем-то из твоей новой индустрии. — Нет-нет, всё в порядке, правда, — сразу спохватилась Гальяно, коснувшись руки Дельты. — Они очень приятные люди, мне нравится слушать их рассказы. Тем более, понимаешь, мне сейчас даже неплохо побыть в новой компании. И мне очень помогает то, что ты рядом. Если бы Луна не была такой, какой является, на вопрос «что ты нашла в Мелани», Дельта бы ответила. Нежность, обёрнутая вокруг стального стержня; умение Мелани принимать и пересиливать все происходящее; готовность девушки идти новой дорогой с новыми людьми, доверие к которым с её стороны — хождение по тонкой грани. Может быть, у Мелани, действительно, взгляд оленёнка, но и у оленят есть зубы. Девушки возвращаются, когда остальная компания уже снова заняла свои места, и Артур предлагает сыграть в «две правды, одна ложь», чтобы чуть лучше узнать друг друга. Это кажется интересной и, в целом, хорошей идеей даже Мелани. Артур, как хозяин вечера, выбирает первой жертвой Дельту. — Что же, ладно, — Дельта задумчиво покачивает бокал в руке. — Я полностью прочла «Войну и мир», видела северное сияние и на мне есть большая татуировка, — Мелани знает правильный ответ и выбирает ложью произведение Толстого. Большая часть компании выбирает татуировку. Тогда Дельте приходится расстегнуть верхние пуговицы рубашки и припустить её с плеч, придерживая на груди, дабы обнажить часть спины. — Вот это да, а ты, Дельта, кажешься такой аристократкой, будто тату совсем не в твоём духе, — практически присвистнув, говорит Саймон. — В тихом омуте, дорогой мой, черти водятся, — усмехается Демаре, поправляя рубашку. — Бунтарское прошлое стоит за многими. Через круг открываются, кажется, совсем безвинные вещи. Рон сбегал по ночам, чтобы сыграть в клубе, Гроза почти до пятнадцати лет боялся её самой — грозы, Лазар разграблял тайники со сладостями брата и сестры, а потом сталкивал обоих, Мелани хорошо стреляет из лука и не любит крем-брюле, а Кира — наполовину русская. Обсуждение чужих проделок прошлого затягивается почти на пару часов, все, на самом деле, узнают что-то интересное о знакомых. Мелани очень рада, что согласилась прийти на такую встречу. Когда все заметно расслабились и уже чуть устали, Артур предлагает взять на крышу чай и пледы, где Дельта окажет честь сыграть на скрипке. И просто так, под теплеющим ночным небом Парижа, молодые люди разных профессий, взглядов и положений, одинаково восхищаются музыкой. Мелани и Кира узнают мотив старой французской песни в скрипке Дельты, и напевают её, подбадривая мужчин присоединиться. Париж засыпает под нежные звуки, накрытый покрывалом мартовских звёзд.