I solemnly swear, I am up to no good

Вечер спустился на чертоги Хогвартса. Солнце медленно ложилось спать, раскрашивая всё небо в яркие цвета. Учеников, на удивление Софии, было мало. Будь она в Шармбатоне, им бы было разрешено устраивать променад аж до десяти вечера. Но увы, она находилась в Англии, которая может и не была такой плохой, мрачной и холодной, какой изначально казалась, но все же была далека от любимой Франции. Она шла по тропе, а за ней шел ее спутник на сегодняшний вечер, Джеймс Поттер. Нельзя однозначно сказать, что она к нему чувствовала. Благодарность — безусловно, он практически первый, кто с ней хоть немного, но законтактировал. Симпатию? Возможно. Он был красив, его темные волосы были разлохмачены, карие глаза излучали тепло, а губы все время изгибались в усмешке. Гриффиндорский охотник, и второй красавец факультета после Сириуса Блэка. Девушки так и млели от этих двоих. В большом зале, за любым приемом пищи, слышались отрывками фразы из диалогов. «Вы видели как он на меня смотрел?» «У него такие красивые глаза» «Мерлин, он такой хороший» «Я слышала Милесента Дирвиг встречалась с Блэком дольше всех остальных» «Вздор! Она просто его опоила амортенцией» «А вот и нет! Ей нравился Поттер, все это знают!» Все эти разговоры вызывали смех Лефевр. Во первых, как можно обсуждать такое почти под носом у Блэка и Поттера? А во вторых, каждая из таких девочек, уже распланировала отношения, свадьбу и детей с одним из них. Милесента Дирвиг, черноволосая гриффиндорка, очень скрытная и нелюдимая, но довольно привлекательная. А так как Сириус всех красивых дамочек уже «полюбил», то Дирвиг не была плохим вариантом. Он проходил с ней под ручку около трёх недель, что было рекордом для ловеласа. Джеймс же предпочитал на замечать фанатичных девчонок, что ходили за ним по пятам. Раньше он видел лишь Эванс, но сейчас… Сейчас же в его сердце пылаела влюбленность к француженке, что влекла его к себе своей красотой, умом, бесконечным сарказмом и историями. Она рассказывала множество историй из Шармбатона, в том числе и истории, связанные с ней и ее подругой Лиз. Была очень начитанным и интересным собеседником. И конечно же, была очень привлекательна. Медовые глаза смотрели на Джеймса с некой теплотой, в отличие от других, коих она одаривала холодным взглядом. Девочки, влюбленные в Поттера, чуть ли не гнули столовые приборы в Большом зале, если видели, как Джеймс смотрит на предмет своего воздыхания. Глаза их сверкали ненавистью, брезгливый взгляд был обращён на Лефевр, а она, понимая что к чему, просто смеялась с таких глупых особ, не имеющих и капли собственного достоинства. Пара молча шла друг за другом, наслаждаясь тишиной, прерываемой пением птиц в Запретном лесу. Чёрное озеро было таинственным, манящим, таким, что глаза невольно цеплялись за темную гладь воды, желая опуститься на самое дно, увидеть, какое оно. Зелёная трава у берега с наступлением осени становилась жёлтой сухой, чёрствой, чтобы на ней сидеть. Большой дуб, расположившийся рядом с озером, сбрасывал листья. Корни его так глубоко вошли в землю, что некоторые за неимением места в земле прорастали сквозь почву. Эти корни служили местом для отдыха, если волшебники не хотели запачкать одежду. Пара учеников в гробовом молчании села на импровизированную скамейку, уставившись на водную гладь. Лишь птицы прерывали тишину. Они тихо чирикали недалеко от Лефевр и Поттера. Джеймс перевел взгляд на свою однокурсницу. Она была невероятно красива, что даже Эванс не смогла бы сравниться с ней. Солнце село. Темнота начала сгущаться. Ночное небо накрыло все долы, горы, леса и величественный замок своим покрывалом с россыпью звёзд. Едва проявившийся месяц, казалось, слегка покачивался, словно был колыбелью для младенца. Молчание между ними не было гнетущим, нет. Оно было словно само собой разумеющееся. Джеймс, хоть и смущался иногда, тайком поглядывая на Софию, в остальном держался смело, как настоящий гриффиндорец. Повернув к ней голову, он, с едва уловимой печалью, произнес: — Нам пора. София повернуласл к нему, нежно улыбнувшись, ответив кивком головы. Он встал первым, подав ей руку, как истинный джентльмен. На что девушка, со смехом в притворной беспомощности подала ему свою ладонь. Младший Поттер не отрывал взгляда от ее глубоких глаз, когда потянул тыльную сторону ее ладони к своим губам. Аккуратно поцеловав костяшки ее руки, он едва ощущаемо коснулся лбом ее кисти, делая своеобразный поклон. Но быстро опомнившись, он встал, и как ни в чем не бывало повел за собой растерянную француженку. *** Темнота коридоров вселяла страх даже в самых отважных гриффиндорцев. Никто не рисковал высовываться из своих гостиных после отбоя, страшась не только темноты, но и злобного завхоза — Мистера Филча и его любимицу — кошку миссис Норрис. Лишь две женские тени стояли в углу, накинув на голову капюшоны мантий, неловко переминаясь с ноги на ногу. Внезапно из-за поворота показались ещё две тени, стремительно шедшие к ним. Четыре женских силуэта стояли и о чем-то воодушевленно переговаривались. Обрывки фраз доносились до ещё не спящих портретов коридора. —…ты уверена, что это сработает? —…не глупи, Дирвиг, разумеется! Она убежит в свою Францию, забыв его как страшный сон! — …но для чего тебе это? — Я ненавижу Поттера! И эту выскочку вместе с ним! Трое девушек активно переговаривались, лишь одна стояла в стороне, словно была там за компанию. — …тогда решили, сегодня в полночь. Эти слова эхом разнеслись по коридору, словно топор рассек воздух и отрубил голову какому-то несчастному. Вмиг воздух наполнился местью, ненавистью и каким-то, лишь дьяволу понятным предвкушением. Послышалось шарканье мягких тапочек о каменный пол замка, все стихло. И лишь тогда портреты могли заснуть, когда точно поняли, что этой ночью, что-то произойдет. И они не ошиблись, ведь месть — удел слабых, а слабых в нашем мире очень много.