I solemnly swear, I am up to no good

Гриффиндорская мужская спальня была поистине разносторонним местом. Где-то валялись книги, огрызки от яблок, фантики от любимых сладостей из Сладкого королевства, одежда, обувь и те предметы, что свойственны для чтения и использования парней подростков. Кровать Сириуса была ярко узнаваема. Во-первых, потому что он распластался на ней в позе «звёздочки», иронично, что его имя напрямую связано со звездой. Во-вторых, куча оберток от шоколадных лягушек, ведь именно они были любимым лакомством мародера. Магловские журналы с полуголыми актрисами, торчащие из-под подушки, и множество плакатов над кроватью с изображением магловского средства передвижения — мотоцикла. Картинки и вправду были завораживающими. Этакий грозный железный конь. Только представьте, ночь, пустые улицы и он, Сириус Блэк, мчащийся на своем мотоцикле, что оставляет после себя лишь поднятую пыль с грязных дорог. Блэк в блаженстве прикрыл глаза, представляя, как к нему будут клеиться девчонки, узнав о его новом «транспорте». От них и в обычной жизни было слишком много проблем и внимания. Как бы то ни было странно, но Сириус действительно устал от уделяемого ему времени особ женского пола. Можно было понять девчонок, которые бросали на него смущённые взгляды, но озабоченных девушек он терпеть не мог. Что хорошего в том, что они лезут к тебе каждую секунду и ненавидят буквально всех, кто к тебе приближается? Это глупо и по-детски. Тем более, такие особы быстро надоедают, ведь в отношениях нет никакой интриги. Столь ненормальная озабоченность может объясняться лишь их сильной привязанностью к вниманию с его стороны и нежеланием делиться этим внимание с кем-то ещё. Сейчас же его не мучал вопрос учебы, семьи из которой он недавно сбежал, став предателем крови, хоть эти мысли и отчаянно лезли в голову. Ведь подумать только! Все заголовки газет волшебного мира пестрили новостью, Сириус Блэк сбежал из семьи и будет выжжен их гобелена рода Блэк! Сириус переживал, пусть и не показывал этого остальным. Он метался, не знал куда себя деть, он не знал был ли выжжен из семейного древа или родители решили повременить. Ему были чужды все эти чистокровные замашки, манерность и зацикленность на чистоте крови, но это была его семья. Какой бы она не была, семья. С достотачно холодным и строгим отцом, вспыльчивой матерью, и любимым братом, про которого он долгое время не вспоминал, предпочитая компанию своих лучших друзей. И ему было стыдно, видит Мерлин, ему было жаль, что он повел себя так эгоистично по отношению к собственному брату. Но ведь сделанного не воротишь, так? Но нет, несмотря на желание поразмыслить о своем решении, его мысли были заняты другим. Он думал о француженке, о новой ученице Хогвартса, факультета Гриффиндор. Блэк увидел ее в первый раз в большом зале, когда на ее голову с темно русыми волосами опустилась распределяющая шляпа. Он думал несколько минут, вглядываясь в незнакомые, но тем не менее родные черты лица. Ее высокий рост, чуть темнеющие корни волос, темно-медовые, с примесью серого глаза, черные брови — все это досталось Софии Лефевр от ее матери, урождённой Блэк. Сириус помнил свою тётушку. Пусть они виделись только на балах и редко на празднествах их семьи, но она запомнилась ему, как некто похожую на высокомерный род Блэков и чем-то отличающуюся от них одновременно. Тания Мишель Блэк чаще улыбалась нежели ее сестра — Вальбурга, она была более простой и несомненно это притягивало Сириуса к ней. Он помнил ее старшего сына — Юджина, своего кузена, названного не по традиции — не в честь звёзд. Кузен был гораздо старше его, на десяток с лишним лет, но это не мешало им разговаривать. Юджин был глумлив и хитёр, на его губах часто играла насмешка или саркастическая ухмылка, что делало его более похожим на Блэков, нежели его матушка. Сириус часто слышал шутки от его адреса, и, признаться, некоторые он использовал по сей день. Но больше всего ему запомнилась тихая и скромная девочка, его кузина — София. Она была ему ровесницей, но схожесть заканчивалась на их общих предках и возрасте. В остальном они были совершенно разными. Она была слишком привязана к матери, спокойна и очень умна. Сириус не был привязан к матери так же сильно, он не был спокойным, совсем наоборот, он был взбалмошным, непоседливым ребенком, из-за чего часто получал наказания от родителей, слыша одно и то же: «Ты — наследник Блэков! Что ты себе позволяешь, наглый мальчишка!» Он не понимал ее, как можно быть такой скучной? А она не понимала его в ответ, как можно быть таким неугомонным? Все же, он любил ее, по своему, как умел мальчишка в шестилетнем возрасте свою сестру, которую он редко видит. Они не сплетничали, не делились тайнами мира, не были столь близки. Но было что-то связующее в них обоих, а потому они относились к друг другу обыкновенно, дружелюбно. Пусть иногда и проскакивали подколы и шутки в их адреса. Но Блэк не был бы Блэком, а Лефевр не была бы отдаленной Блэк, чтобы не задеть кого-то. Он увидел ее в большом зале и не мог поверить, не мог поверить в то, что совсем забыл про свою кузину. Про ту, что была слишком скрытной и тихой, совершенно не подходящей на Гриффиндор. Про ту, которая жила во Франции со своего рождения. Про ту, с которой он встречался последний раз в шесть лет. Она изменилась, похорошела, в общем стала взрослее, но все больше в ней проявлялась Блэковская черта. Высокомерный взгляд, ухмылка, прямая спина и гордо вздернутый подбородок. Все это было повадками юной Блэк, нежели Лефевр. Какого было его удивление, когда его двоюродная сестра была именно той, что снилась его лучшему другу? Той, что охмурила его посильнее Эванс. Способность Блэков держать лицо всегда помогала Сириусу, и тогда помогла, когда смогла скрыть удивление и вести себя с другом, как ни в чем не бывало. Он ненароком бросал на нее взгляды, в надежде, что она помнит его. Но нет. Он ни разу не заметил, чтобы она посмотрела нее него. Чтобы по ее взгляду можно было понять, что она знала, кто он для нее. Но нет. Этого не случилось. И потому Сириус был озадачен. Он определенно знал, что нужно сказать Джеймсу о его родстве. Но как, черт возьми, это сделать? Он не хотел этого признавать, но ему, наследнику Блэков — было страшно. Страшно, как отреагирует она, страшно, поймет ли его Джеймс. Но Сириус решился, не даром же он носитель фамилии древнейшего рода, пусть скоро его оттуда и выжгут. Выжгут ли?