В ожидании полета

— Ну и кто это? — хрипло спросила Хоук, пошевелив ногой труп. Замолчала: дыхание после бешеного боя и выпитого залпом зелья еще не восстановилось. Магесса постояла, сжимая в кулаке пустую склянку. Потом присела на ступеньку лестницы в крепость наместника. Чтобы найти чистый участок, пришлось немного подняться: на площадке и ступенях слишком много темных луж. В полумраке они кажутся маслянисто-черными, словно прячут свою красноту. Рядом отблескивают лужицы воды с полурастаявшими ледяными кристаллами и темнеют кляксы гари. Количество разбросанных трупов перевалило за два десятка. — Авелин? — позвала Хоук, и извлекла из поясной сумочки еще один красный флакон. Показала стражнице. Та покачала головой, и Мариан молча убрала обе склянки обратно. Со вздохом провела рукой по одежде: на ткани длинный разрез, края пропитались кровью. Опять идти к швее на поклон с просьбой поаккуратнее спрятать повреждения. — Сдается мне, поджидали не кого-нибудь, а нас, — продолжила Хоук. Покосилась на ближайших соседей по ступеньке. Андерс не ответил: он полностью сосредоточился на лечебных чарах. Себастьян Ваэль, которому эти чары предназначались, тем более промолчал. — На эту я видела розыскные листы, — задумчиво протянула Авелин, осмотрев в скудном свете лицо мертвой разбойницы. — Банда Невидимых сестер. Мы уже второй месяц пытаемся найти их убежище в верхнем городе. Капитан стражи бродила по площадке, сильно прихрамывая. Андерс вылечит ее, когда разберется с Ваэлем. Посидев еще немного, Мариан с усталым вздохом поднялась. Тоже принялась осматривать трупы — правда, интерес Хоук касался не лиц, а карманов. Ей больше не надо считать каждый медяк, но покойникам-то деньги точно не пригодятся. — Большая банда, — заметила она, перевернув очередное тело. — И разномастная. Другие доспехи, чем у девиц, и другое оружие. На лице — глухая повязка: только и видно остекленевшие глаза. И никакого смысла стаскивать ткань. В Киркволе таких наемников — как фанатиков в Андерфелсе. — Странно это, — пробормотала Авелин. — По нашей информации, в Невидимые сестры принимают только женщин. — Если хорошо подумать, то эти появились позже, когда мы с Сестрами уже вовсю дрались. И подбежали с другой стороны. Хоук задумчиво постучала носком башмака по мостовой и сосредоточилась на листе бумаги, который только что вытащила из кармана покойницы. Пришлось немного повертеться и сощуриться, чтобы разобрать в темноте каракули. Ага, насчет Сестер Авелин не ошиблась. Но кто остальные и зачем напали? — Принц Ваэль, это случайно не твои? — уточнила Мариан, развернувшись к лучнику. О его ране теперь напоминали только поврежденные доспехи. Андерс занялся Авелин. — Что ты хочешь сказать, монна? Хоук пожала плечами. — Мы сравнительно недалеко от особняка Хариманнов. Может, там решили, что мы по их душу, и подготовили встречу? — Навряд ли это так, — прервала ее капитан. — Когда они бежали по лестнице, один крикнул «Денеримские мстители, вперед!». — Денеримские? Создатель, ну почему приветы с родины не могут быть приятными? — простонала отступница, закинув голову. Сложила руки на груди и смерила подозрительным взглядом мага. — Андерс? — Они что, похожи на хра...? — начал он, но вспомнил о новом члене отряда и оборвал себя. — В смысле, нет, не думаю. — А если их кое-кто нанял? Ну, ты понимаешь? — О, это совсем не в стиле Маленького командора, можешь мне поверить! — отмахнулся Андерс с такой легкостью, что Хоук не смогла усомниться. — Авелин, у тебя не осталось никакого сомнительного наследства от Ферелдена? Или от Уэсли? Капитан покачала головой. Притопнула, но не сердито: проверяла, как двигается нога после лечения. Мариан задумалась, проминая пальцами сгибы на бумаге. — А что насчет тебя? — озвучил общую мысль Андерс. — В Ферелдене я была тихой и никому неизвестной пай-девочкой, — ответила отступница. Она так и не поняла, кому принадлежало чуть слышное хмыканье. Негодующе закатила глаза, но промолчала. Чистая правда, а никто не верит! Они не знали Бетани. Не понимают, как Мариан могла изворачиваться ради ее безопасности. Хоук с обреченным вздохом отогнала мысли о сестре. Раз за четыре года не зажило — наверное, будет болеть всегда. — Ладно, у нас есть вопрос посерьезнее! — заявила она, чтобы поскорее отделаться от воспоминаний. Прошла несколько шагов и остановилась напротив лучника. Решительно уперла руки в бока. — По-моему, принц Ваэль, кто-то не понимает, зачем он здесь. — Я пообещал быть твоим спутником, пока мы не решим вопрос с Хариманнами, — рассеяно откликнулся он, поднимаясь на ноги. — А я пообещала, что пойду с тобой в их особняк и выведу тебя оттуда живым, — с издевательской улыбкой напомнила отступница и тут же посерьезнела. — Для этого ты должен уметь сражаться вместе со мной и моими товарищами. Вместе. Не просто рядом. Я думала, ты понимаешь, что именно этому мы сегодня учимся. — Я внес свою лепту. Если позволишь, внес я ее неплохо, — откликнулся лучник вроде бы спокойно, но голос звучал напряженнее и резче обычного. — Многие полегли от стрел. — Тогда объясни, будь добр: какого демона ты побежал на лестницу? — предложила Хоук. — За тобой увязались четыре мечника. Свою рану я получила, когда пыталась не дать им тебя убить. И все равно один успел ударить. К тому же ты удалился от Андерса, он не мог сразу тебя вылечить. А ведь я просила держаться ближе к целителю. Для принца это должно быть странно, но я не могу положить десяток своих друзей, чтобы ты отступил по их трупам. Мариан перевела дыхание после тирады и только тогда заметила, как помрачнело лицо принца. — Я не требовал никакого особого отношения, — резко сказал Ваэль. — Я хотел сопровождать тебя, чтобы быть полезным и отплатить за добро. Но если... Отступница чуть не застонала вслух. Проклятье, он же сейчас из гордости уйдет! Когда Хоук научится сначала думать, а потом говорить? — Ладно, давай оставим упреки, — попросила она намного мягче и снова села. — На нас давно не нападали такие большие банды. Мы отбились и все мы живы, это уже неплохо. Себастьян остался стоять, сложив руки на груди. — Если мы говорим о том, что произошло во время боя, то стоит обсудить и твои способности. Твои и Андерса. Почему вы не в Круге? Хоук прерывисто вздохнула и потянулась взлохматить волосы, но вовремя удержала испачканные кровью пальцы. И какого демона она полезла в эту историю? Надо быть глупее последнего усмиренного, чтобы связаться с церковником. За парочку чрезвычайно своевременных успокаивающих фраз на приемах хватило бы простого «спасибо». И что ей за дело, если кого-то погибла вся семья, а не одна чудесная сестренка? — Андерс — Серый Страж и не обязан жить в Круге, — сообщила она первым делом. — Он помогает мне, когда я прошу. А зачем он в Киркволе — я сама предпочитаю не уточнять. Не наше дело задавать вопросы тем, кто борется с порождениями тьмы. — Кхм. Я благодарен за лечение, — помявшись, сказал Ваэль. Бросил взгляд на Андерса, но тут же снова сосредоточился на Хоук. Да, ей так просто не вывернуться. Создатель, ниспошли мне Варрика! Интересно, что бы он соврал? — У меня история немного сложнее, и начало она берет в Ферелдене. Иногда церковь позволяет магу жить вне Круга, если он докажет, что может быть достаточно полезным, — произнесла она самым чарующим голосом, на какой была способна. Мариан могла только предполагать, подумает принц о крупной взятке или о тайной работе на церковников. — Конечно, неофициально. Я буду очень благодарна, если ты не станешь ни с кем это обсуждать или говорить о моих талантах. Отправься я в Круг, о моей матери будет совсем некому позаботиться. Ваэль ничего не ответил. — Суди сам: неужели было бы лучше, если бы меня заперли, а Кремни продолжали принимать заказы? — спросила она как можно доверительнее. — Владычица Эльтина говорит, их смерть не может быть справедливостью. Но тогда я не мог ни о чем другом думать. И никто не откликнулся на мою просьбу, только ты, — отозвался Ваэль после раздумья. — Почему-то мне кажется, ты сделала это не ради денег. Я понимаю твое желание позаботиться о семье. Обещаю, я сохраню твою тайну и после того, как мы поговорим с Хариманнами. — Спасибо, принц Ваэль, — кивнула девушка. — А теперь давай еще поучимся работать вместе. У нас только одно правило: никто не должен сражаться в одиночестве. Если отряд разделили — держимся парами. Ты поддерживаешь других и действуешь так, чтобы они могли поддержать тебя. — Ты еще что-то задумала? — уточнила Авелин. — Я ведь без этого не умею, — Хоук лукаво улыбнулась и протянула ей бумагу. — Кажется, у меня тут приглашение на базу Невидимых сестер в верхнем городе, не хватает только печати и ленточки. Но мы же все равно нанесем этим девочкам визит? *** В просторном холодном холле пахло пылью и сыростью. Перед боковыми дверьми пристроились потертые половики, но в середине комнаты даже плитка пола отлетела. Шестиугольные фрагменты качались и похрустывали под ногами, когда лучник ходил от нетерпения из стороны в сторону. Можно придумать много объяснений, почему особняк в верхнем городе пустует. Дом годами делят наследники. Или хозяин уехал и не платит за содержание. Но чтобы кто-то жил среди этой разрухи? Тем не менее монна Хоук привела его сюда и попросила подождать. Сама она прошла в комнаты, заботливо обогнув семейку грибов на полу. Капитан Авелин присела на скамью: похоже, ей визит не казался слишком странным. Зато Себастьяна трясло, будто в беспутном прошлом после ночного разгула. Сегодня он узнает, из-за чего убили всю семью Ваэль. Близость правды одновременно притягивала и вызывала отвращение, как бутылка у пьяницы. Не помогли протрезветь ни бодрящий холодок утренних улиц, ни стылая затхлость холла. Себастьян заставил себя остановиться и принялся шепотом читать Песнь Света. Церковник молился с утра, и добиться настоящего спокойствия не смог, но хотя бы унял дрожь в руках. Пальцы будут твердыми на тетиве. Он подозревал, что в особняке Хариманнов придется ее натягивать. Монна Хоук, очевидно, придерживалась того же мнения. Он успел мысленно пропеть две строфы, когда Хоук вернулась. За ней следовал смуглый беловолосый эльф. По подбородку, шее и рукам остроухого вились линии белых татуировок. — Принц Ваэль, это мой друг Фенрис, — сообщила монна Хоук. — Фенрис, это принц Себастьян Ваэль. Я хочу попросить, чтобы ты постоянно прикрывал его, если завяжется бой. — Мне стать его телохранителем? — спросил Фенрис, почему-то передернувшись. — На время, — напомнила монна Хоук. С эльфом она говорила особенно мягким, мелодичным голосом. — Хорошо, если ты просишь, — пожал плечами Фенрис. Вид у него был по прежнему недовольный. — Я думал, пойдет Андерс, — заметил Себастьян. — У Андерса появились свои дела, — неохотно откликнулась Хоук. — Но это не проблема. Ты — главное заинтересованное лицо. Я пойду как твой союзник. Авелин сможет подтвердить, что мы действовали в рамках закона и шли поговорить, а не сводить счеты. Фенрис усилит нашу команду и поможет обеспечить твою безопасность. С этими словами она первой шагнула в яркое, но холодное сияние улицы. Солнце поднялось над домами, но еще совсем не грело. На мостовой лежали длинные тени. Магесса оглянулась через плечо. — Нас точно не попросят прийти часиков на шесть попозже? — Леди Хариманн — не сторонница вечерних развлечений. В ее доме всегда рано вставали и ложились, а утро считали самым подходящим временем, чтобы решать деловые вопросы, — объяснил Себастьян. До самой двери Хариманнов он молчал и повторял про себя Песнь Света. Хоук позвонила, затем еще раз. После третьего звонка она нетерпеливо зарычала сквозь зубы и принялась колотить ногами. Тогда дверь бесшумно отворилась, но в проеме не появился ни дворецкий, ни служанка. Не заперто. И из холла потянуло запахом пыли, почти как в особняке Фенриса. Дух большого дома, за которым плохо следят. Себастьян вслух пробормотал, что это странно. — Принц Ваэль говорит, здесь что-то не так, — повторила Хоук, глядя на капитана Авелин. Вроде бы обычным голосом, но лучника удивил ее хитрый прищур. — Может, нам стоит получше осмотреться? — Нет, Мариан, — емко ответила капитан. Свое мнение она изменила менее чем через полчаса, когда компания расправилась с дюжиной призраков прямо в холле. Хоук хищно улыбнулась и принялась заглядывать в каждую незапертую дверь. В кабинете она основательно застряла, изучая содержимое ящиков. — Не люблю сюрпризов. Присматривай за окрестностями, — попросила женщина лучника. — Фенрис, присмотришь за принцем? Себастьян поморщился, но отошел. По крайней мере, Хоук — состоятельная особа, и можно не опасаться, что она приберет к рукам какую-нибудь побрякушку. Беловолосый эльф встал рядом, напряженный, как натянутый лук. — Значит, ты уже был телохранителем? — вежливо поинтересовался Ваэль, чтобы скоротать время. — У кого? — У тевинтерского магистра, — мрачно сообщил эльф. — Я был его рабом и должен был спасать его жизнь ценой своей. Продолжить обсуждение они не смогли: в дальнем конце коридора возникла темная тень. Затем еще одна и еще. — Хоук, у нас гости, — быстро бросил эльф. Капитан Авелин выбежала вперед и постаралась отвлечь тварей на себя, в приотставшего призрака прилетел огненный шар, и бой закипел. Себастьян отстреливался от мерзких Создателю призраков, как мог. Иногда они, легко скользя в воздухе, приближались к лучнику, но Фенрис взлетал в почти невозможном прыжке и разрубал погань надвое. В бою эльф становился таким стремительным, что Себастьян не всегда его видел. Тело воина начинало светиться голубоватым. — У тебя необычный стиль боя. И впечатляющий, — отметил Себастьян, когда схватка закончилась, а их командир предложила идти дальше. Вспомнил о некоторых неприятных открытиях, связанных с монной Хоук. — Ты ведь не маг? — Нет, — отрезал эльф, на ходу вытирая меч резкими движениями, одновременно отточенными и нервными. — Я сказал что-то обидное? — догадался церковник. Большинство знакомых ему эльфов были слугами, и Себастьян с трудом мог предположить, что они считают оскорблением. В качестве примера на ум приходил только спутник Андрасте Шартан, но и о нем в священных текстах говорилось совсем мало. — Ненавижу магов, — буркнул Фенрис, убирая клинок за спину. — Их могущество — вечный источник соблазна и жестокости. Дай им волю — и мир будет тонуть в крови ради каждой их прихоти. Эльф говорил верно, но Себастьян не сдержал удивления. Указал взглядом на фигурку монны Хоук в паре шагов перед собой. — Но ведь...? — Она лучше остальных, — проворчал Фенрис. Лицо эльфа казалось таким же кислым, но он вернулся к оставленной теме и объяснил: — Мои татуировки сделаны с помощью лириума. Они дают мне... некоторые способности. — Признаться, я подумал, это те рисунки в честь языческих божков, которые наносят на лицо и тело долийские эльфы. Рад, что это не так. Тогда, полагаю, ты андрастианин? Веруешь в Создателя? — Не вижу причины верить в каких-то богов, от которых нет никакой помощи, — отрезал эльф. — Как и говорить об этом здесь. Себастьян замолчал: не слишком приятно объяснять, что в перерыве между схватками рад говорить о чем угодно, лишь бы не отмечать снова и снова, как изменился знакомый дом. Друзья перестали быть друзьями, но особняк еще должен был хранить по углам отголоски его детства. Вместо этого он полнился безумием. Когда они нашли подземный ход из подвала, Себастьяна уже мутило от нетерпения — пополам с желанием уйти и никогда не видеть ни этого дома, ни его секретов. Но монна Хоук спокойно проверила биение пульса на шее Флоры Хариманн, пытавшейся преградить им дорогу, и прошла к люку в полу. — Не припомню, чтоб посылала их в Тень, но они явно пошли, — невесело усмехнулась она на ходу. — Связать бы, да ладно. Не похоже, что они скоро придут в себя. Пошлите, посмотрим, что здесь. Она дернула за кольцо и тяжелая крышка люка слегка отошла. Авелин помогла поднять ее — быстрее, чем Себастьян успел сообразить, что надо взяться самому. — Фу, — сморщилась монна Хоук. — Ну и запашок. Но деваться некуда... Себастьян спустился по лестнице следом за ней. Пахло в самом деле отвратительно: сырой землей, тухлятиной и гнилью. Монна Хоук впереди ежилась. Лучнику тоже было неуютно: холод пробирался под броню, призрачными пальцами пробегался по лицу и ушам. От дыхания разлетались облачка. В здешнем зеленоватом свете они казались ядовитыми болотными испарениями. Себастьян как раз остановился взглянуть, что за кучи тряпок лежат на полу, когда ближайшая груда зашевелилась и, пошатываясь, поднялась на ноги. Ваэль попятился, на ходу натягивая тетиву. Фенрис стремительным движением проскочил мимо него и разрубил оживший труп надвое. — А вот и торжественный прием с оркестром, — сумрачно пошутила Хоук. Труп, имевший неосторожность кинуться к ней, распяло на ледяных шипах. Больше врагов рядом не оказалось. — Будь осторожнее, принц Ваэль. Держись ближе к Фенрису. Себастьян задержал взгляд на недовольном лице магессы. — Почему ты всегда зовешь меня «принц Ваэль»? — спросил он. — А почему нет? — пожала плечами монна и быстро пошла вперед. Следующий зал они миновали спокойно, но третий встретил гостей негромким шорохом, вроде шуршания змеиной чешуи по камню. Себастьян быстро понял, что это: звук пришедших в движение костей и слежавшейся ткани. Он хотел сразу вбежать в комнату и подыскать выгодную точку для стрельбы, но Фенрис резко вскинул руку и заставил остановиться у входа. Капитан Авелин бросилась вперед, обнажая меч. Монна Хоук вскинула посох, и вскоре на шорох костей ответило шипение огненного дождя. Себастьян натянул лук. Не важно, как выглядит противник. Преврати его в ежа со стрелами вместо игл, и он упадет замертво. Врагов оказалось больше, чем они ожидали. Капитан Авелин билась среди пламенных вспышек сразу с пятью мертвецами, монна Хоук вертелась, словно ривейнская танцовщица, осыпая трупы молниями. Мертвец подобрался к ней со спины. Себастьян отточенным движением попытался наложить стрелу — и замер. Рука нашла лишь воздух над краем колчана. — Хоук! — крикнул Себастьян. Тело само рванулось вперед: можно отвести удар луком или принять клинок на металлический наруч. В следующее мгновение его сбили с ног меткой подсечкой. Фенрис мелькнул голубоватым силуэтом и возник рядом с монной. Он даже не занес меча, только резко ударил рукой — и оживший труп, дернувшись, рухнул наземь. Вскоре Себастьян уже вырывал из ссохшейся плоти уцелевшие стрелы. Пришлось прибрать и те, что принадлежали скелетам. Лучше так, чем оказаться бесполезным во время боя. — Спасибо, Фенрис, — кивнула монна Хоук. Обернулась к Себастьяну. — Во имя Создателя, принц Ваэль, не лезь в ближний бой! Как мы тебя защитим, если ты будешь подставляться? Она обменялась кивками с товарищами и пошла дальше. Себастьян прибавил шагу, чтобы оказаться рядом. Фенрис молча пристроился позади. — То, как ты говоришь... Это значит, ты помогаешь мне только потому, что я принц? — предположил он. В другой день это понимание огорчило бы его — настолько, что лучник, пожалуй, не стал бы спрашивать. Но сейчас измотанной душе было почти все равно. Просто еще один человек, который видит в нем источник полезных связей. Хоук ответила ироническим хмыканьем, даже не оборачиваясь. — Ты предпочитаешь, чтобы я каждый раз говорила «бедный молодой человек, потерявший семью»? — У меня есть имя, — напомнил он. — Ты его знаешь. Себастьян. Хоук промолчала, только посмотрела на него, задумчиво приподняв брови. Потом быстро коснулась спины рядом с колчаном: не хлопок, не поглаживание, а что-то среднее. — То, что случилось с твоей семьей... никто такого не заслуживает. И что бы я не сделала, этого уже не исправить, — негромко сообщила она, поймав взгляд Себастьяна. — Но я сделаю для тебя, сколько смогу. Себастьян растерялся от этого открытого признания, а еще больше — от выражения лица монны. У них не было ни одной похожей черты, но на миг Хоук показалась похожей на Владычицу Эльтину. А в следующее мгновение ее лицо исказила кривоватая ироническая ухмылка. — Для начала было бы неплохо сберечь твою жизнь, — договорила Хоук. — Так что держись позади, принц Ваэль. Она остановилась сразу за порогом следующей анфилады. Над полом снова прокрался негромкий шорох, но скелетов оказалось всего двое. Разогревшиеся воины избавились от них за несколько ударов. — Значит, сострадание, — спокойно продолжил Себастьян. — Если ты намерен оскорбиться и уйти из-за этой новости, то сейчас самую малость поздновато, — ехидно поддела его монна. — К тому же ты можешь считать, что мне просто понравилась идея пошарить по ящикам в доме богатой и знатной семьи. И я решила, что принц Ваэль — отличная компания для этого. Получилось слегка обидно. А на шутку про ящики вообще оставалось только разозлиться. Но церковник вспомнил, какое лицо было у женщины несколько минут назад, и только покачал головой. — Сострадание — благородный дар сердца. Это чувство делает нас ближе к Создателю. Им нельзя оскорбить, — откликнулся он. Добавил, стараясь подавить невольную горечь: — А у тебя, наверное, замечательная семья. — Говоришь так, будто тебе с семьей не повезло. — Я... — Себастьян смутился, но продолжил негромко. — Раньше я все время думал, что они как-то не так ко мне относятся. Будто к шахматной фигуре, которую можно удачно продвинуть. Когда меня отдали в Церковь, я почти перестал писать домой. Но потом я узнал, что все они мертвы — и во мне словно дыра разверзлась. — И вспомнил все, что мог бы сказать, но не сказал. И все, чего говорить не стоило, — кивнула монна Хоук, глядя мимо его лица. — Наверное, я тоже был виноват. Эльтина... она такая, какой я мечтал увидеть свою мать. И все равно мы постоянно спорим. Монна Хоук на ходу заглянула ему в глаза и улыбнулась — не обычной веселой или злой улыбкой, а мягко, чуть заметно. — С матерями сложно. С этими словами они вошли в последний зал подземелья. Туда, где ничего не подозревающая леди Хариманн беседовала со своим демоном. Себастьян надеялся, что разговор с бывшей подругой матери поможет ему. А если не разговор — то совершенная месть. Хотя бы небольшое облегчение, как в тот день, когда Хоук сообщила о судьбе наемников Кремня. Но смерть старой леди оказалась пустышкой. А слова ее демона впивались в плоть хуже, чем зазубренные клинки оживших мертвецов. — Ты в порядке? — спросила монна Хоук, коснувшись его плеча возле ремня от колчана. Синие глаза смотрели с неподдельным вниманием. — Мне нужно помолиться, — сдержанно ответил Себастьян, стараясь сохранить лицо. — Давай вернемся в церковь. — Давай, — протянула монна. И осталась стоять у скрещения двух коридоров, неподалеку от лестницы в жилое крыло. На лице отразилось замешательство пополам со смущением. Лучник посмотрел на нее с вежливым недоумением. Потом вспомнил, что задача, в которой монна обещала помочь, уже выполнена. По пути из особняка на него вряд ли кто-то нападет. И уж точно нет никакой необходимости провожать принца до церкви. Должно быть, Хоук предпочитает получить плату за свою помощь и распрощаться с ним — а заодно с демонической грязью, которой пропитался дом Хариманнов. — Монна Хоук, ты, наверное, хочешь, чтобы я... — начал Ваэль. Женщина оглянулась на него. Сверкнула радостная улыбка. — Да, Себастьян! Ради Создателя и Тени, выведи нас отсюда! Этот дом такой огромный, что я совершенно не представляю, как пройти к выходу. Значит, теперь Себастьян? — Следуй за мной, — кивнул лучник. Он быстро миновал несколько коридоров, обогнул гостиную с баррикадой, и распахнул перед монной входные двери. Вся компания вышла на улицу. — Хорошо-то как, — вздохнула монна Хоук, прищурившись на близкое к зениту солнце. Пока они обследовали особняк, день успел разгореться, солнечные лучи налились теплотой. Себастьян тоже поднял голову к небу, потом взглянул на лучащиеся в золотистом сиянии шпили церкви. Он не смотрел так на сверкающие иглы с того дня, как получил весть о смерти семьи. — Не говори ничего, если не хочешь, — тихо сказала Хоук. — А если захочешь — зови, я выслушаю. Не знаю, считаешь ли ты меня другом. Но этот выбор тебе придется делать самому.