В ожидании полета

От белоснежного сияния скатерти Хоук захотелось зажмуриться. Вдобавок поблескивают гладкими боками чайничек, сливочник и ваза с фруктами. На блюде — хлеб и нарезанное холодное мясо. Две маленькие тарелки и столовое серебро сверкают, словно гладь озера Каленхад в безветренную погоду. Мариан шлепнулась на свой стул не глядя, и только теперь сообразила, что стол накрыт как-то чересчур старательно для завтрака матери и дочери. Ее подозрения упрочились, когда появилась Орана. Тарелка в руках накрыта крышкой: что-то особенное. Магесса беззвучно встала и крадучись сделала первый шаг к выходу. Вряд ли она сегодня оценит милый сюрприз. Разве что сюрпризом будет виноватый опомнившийся Фенрис в дверях. С предложением забыть все сказанное утром. Но вместо эльфа в дверях появилась улыбающаяся Лиандра Амелл. — Как хорошо, что ты сегодня никуда не убегаешь. Давай позавтракаем вместе. — Ты, наверное, кого-то ждала к завтраку? Я совсем не хочу мешать. Мариан подняла в жесте защиты раскрытые ладони и попятилась. — Нет, все только для тебя и меня, — заверила мама, устраиваясь на стуле. Бережно расправила лиловый атлас юбки. «Застряла», — обреченно подумала Хоук. Вернувшись за стол, она постаралась натянуть выражение, хоть немного соответствующее семейному завтраку. Создатель милосердный, ну почему именно сегодня?! Под крышкой оказался пирог с красивым узором на корочке. Мариан, подавив вздох, взяла кусочек. Есть хочется не больше, чем улыбаться рыцарю-храмовнику Каррасу при встрече. Но обижать маму хочется еще меньше. Пирог оказался яблочным, еще теплым и очень нежным. В Ферелдене такие появлялись на столе Хоуков по особым случаям. — Вкуснятина, мам, — сообщила Мариан. — Здорово хоть иногда позавтракать вместе, — согласно кивнула Лиандра, разливая чай по чашкам. — А то ты все время пропадаешь где-то в нижнем городе. Молодая Хоук застыла с куском пирога во рту. А она почти поверила, что сегодня обойдется без разговора о поведении, подобающем благородной монне. Медленно дожевала, подбирая не слишком резкий ответ. — Я бываю не только в нижнем городе. Я... Мама улыбнулась и, потянувшись через стол, коснулась ее локтя. — Я понимаю, что ты не можешь сидеть целые дни дома со своей старой матерью. Улыбка показалась отступнице изрядно натянутой. — Ты совсем не... — начала она, но Лиандра продолжила. — Но ведь есть много других прекрасных занятий. Ты могла бы посещать вечера в благородных домах вместе со мной. Общаться с людьми своего круга. Просто общаться, а не улаживать какие-то очередные дела. — Да, мама, — уныло согласилась Мариан и отпила чаю. Надо будет и правда сходить на какой-нибудь званый вечер не затем, чтоб собрать слухи о кунари или намекнуть неразборчивому дворянину, как вредно связываться с работорговлей. Просто поторчать под оценивающими взглядами, потанцевать со стариной Нэйтеном и сказать лишнюю колкость Кермиту де Скайри. Это должно успокоить маму месяца на два. — Тебе уже стоило бы подыскивать жениха, — продолжила Лиандра. — Карвер теперь храмовник, но я надеюсь подержать на руках хотя бы твоих детей. Героическим усилием Мариан смогла проглотить чай, не захлебнувшись. Резко поставила чашечку на блюдце. Та оглушительно зазвенела — как лопнувшее терпение. — Мне казалось, мы уже говорили об этом, мама. Я — маг-отступник. Мне совсем не нужен какой-нибудь светский хлыщ, от которого нужно будет таиться в собственном доме. И тем более я не собираюсь во всем признаваться и давать этому хлыщу оружие против себя. — Но, Мариан, совсем не обязательно видеть все в таком свете, — успокаивающе улыбнулась Лиандра. — Тебе может просто кто-то понравиться, как я твоему отцу. — Я не собираюсь так рисковать, — отрезала Хоук, стараясь найти сравнительно спокойный тон. Хотела сложить руки на груди, но убрала их, едва коснувшись плеча. Что за издевательство — каждым кусочком кожи помнить ласку смуглых пальцев! Теперь, когда все кончено. — Не подумала бы, что моя дочь такая трусишка, — постаралась разрядить обстановку Лиандра. Мариан не ответила на ее улыбку. — Хотя тебе не помешало бы больше осторожности в других делах. Я уже несколько раз слышала намеки на твои особенные таланты. Счастье, что пока все ограничивается слухами. — Я сейчас решаю кое-какие вопросы по просьбе наместника. Буду прикидываться, что мои боевые способности сводятся к маханию посохом — быстро провалю дело, — поморщилась Мариан. — Добиться благодарности наместника куда важнее, чем изображать пай-девочку перед возможными женихами. — У тебя уже есть неплохие знакомства. Как я понимаю, молодой принц Ваэль знает о твоем даре. Когда он недавно оставался у нас на ночь... — Оставался в гостевой комнате, — с нажимом напомнила Мариан. — Себастьян принес церковные обеты. Ты же не будешь припоминать мне каждый раз, когда я оставляла друзей в гостях, чем отправлять по домам глубокой ночью через весь город? — Если Себастьян Ваэль вернет свои земли, то должен будет жениться и продолжить род. Амеллы, конечно, не ровня господам Старкхевена, но сейчас многое решают личные симпатии. Он говорит о тебе с большим уважением и с теплотой. — Себастьян не собирается воевать за Старкхевен. Он останется братом церкви, — сказала Мариан гораздо резче, чем собиралась. — А если и передумает, это не мое дело. — А как насчет этого симпатичного молодого человека, Андерса? Я сразу догадалась, что он отступник. Он показался мне довольно милым при разговоре. И его золотистым глазам очень нравится смотреть на тебя. От ласкового взгляда Лиандры хотелось застонать. В лучистых серых глазах светилось нежное: «кому вообще может не нравиться моя девочка?» — Вид у него небогатый, но твоего состояния хватило бы на двоих, — добавила Лиандра, как показалось дочери, с некоторым усилием. Что, беженец из Клоаки все-таки не похож на идеального жениха? И это ты еще про Справедливость не знаешь! Губы дернуло короткой ухмылкой и сразу отпустило. Если бы дело было в деньгах или в Справедливости — как все оказалось бы просто! — А меня совсем не интересуют его золотистые глаза, — выплюнула Мариан. Лиандра замолчала, давая дочери успокоиться: съела кусочек пирога, отпила чаю. Мариан, воспользовавшись возможностью, затолкала в рот остатки своего куска. Прожевать, вежливо попрощаться — и ее след простыл! — Знаешь, я недавно беседовала с графиней де Копьи. Их сын — маг. Дулси очень грустит из-за того, что его забрали, — сообщила Лиандра прежде, чем Хоук успела подготовиться к новой атаке. — Уверена, любой из его братьев поймет, почему маг хочет остаться с семьей, а не жить в Круге. И не сможет попрекнуть тебя магией в крови. — Пытаешься сосватать мне сына человека, за которого сама не пожелала выйти? — ядовито осведомилась Мариан. Вскочила, не обращая внимания, как грохочут по полу ножки стула. Но Лиандра с неожиданной ловкостью поймала дочь за руку. Другой рукой позвонила в колокольчик. — Съешь еще что-нибудь. Обычно у тебя хороший аппетит, я попросила подать к завтраку не только пирог. В комнату неслышно проскользнула Орана с новым чайником. Почтительно поклонившись Мариан, принялась разливать напиток. — Грязная игра, мама, — проворчала Хоук, но села и вгрызлась в большое красное яблоко. Орана от каждого резкого возгласа шарахается и начинает умолять о прощении. В ее присутствии поневоле придержишь язык. — Ты можешь делать, что захочешь. Ты хозяйка всего этого дома, — подавшись к дочери, продолжила Лиандра. Дождалась, пока Орана поставит чайник и покинет комнату. — Но эльфы-рабы... Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Офа фе фафы..., — радостно прохрумкала Мариан с набитым ртом: наконец-то мама решила сменить тему. Поскорее заработала челюстями. — Орана не рабыня. Никогда больше не будет. Ей просто нужно время и спокойное место, чтобы понять, как обращаться со свободой. — Ты уверена, что не слишком увлеклась заботой о бывших рабах? Голос звучал спокойно, но Лиандра приправила вопрос таким выразительным взглядом, что Мариан покраснела, словно родовая одежда Амеллов. Ясно, тему разговора никто не менял. — Тебе донес Бодан? — резко спросила отступница. — Или как раз Орана? Хоук казалось, она провела эльфа в комнату без свидетелей. Но когда Фенрис жадно потянулся к ее губам в холле особняка, Мариан не волновало, могут ли их увидеть. — Почему сразу «донес»? Конечно, я хочу знать, что происходит с моей дочерью, — заявила Лиандра. Ее чашка тоже приземлилась на блюдце с грозным звяканьем. — Я сама видела, как этот эльф в жутких татуировках вышел из твоей комнаты рано утром. Даже не счел возможным поздороваться по-человечески. Один поклон — и он уже на лестнице. Только не говори, что такова лучшая пара, которую ты могла найти. — Мама, это... — возмущенно начала Мариан. — Да-да, твое дело, — вздохнула Лиандра, став разом не суровой, а жалобной и беззащитной. — Но ты думала о будущем ваших отношений? Твои оригинальные выходки нынче в почете, однако даже ты не сможешь выйти замуж за эльфа без скандала. — Никакого будущего и нет, — рявкнула Хоук, вскакивая со стула. Тот покачнулся и рухнул, грянувшись спинкой об пол. — Можешь порадоваться, Фенрис бросил меня. Она двинулась к дверям, но не успела проделать и половины пути. — Прости, Мариан, — остановил ее голос матери: нежный, родной, как в раннем детстве, когда были живы папа и Бетани. Лиандра быстро подошла к ней, приобняла за плечи. — Знаю, это плохое утешение, но если остроухий мерзавец бросил тебя после совместной ночи, то он тебя не заслуживает. — Не говори о нем так, мам, — попросила Мариан, шмыгнув носом. Вот только разреветься не хватало. — Все сложнее. Она все-таки развернулась и обняла маму в ответ. Дочка давно переросла Лиандру, но так и не привыкла, что та оказывается в объятиях хрупкой и маленькой. — Прости, что накинулась на тебя так не вовремя, — попросила Лиандра. — Я ведь хочу тебе добра. Ты столько вынесла, чтобы мы получили дом и богатство. Теперь ты могла бы зажить спокойно, в свое удовольствие. Найти хорошего человека, завести семью. Зачем все было, если не ради этого? — Все хорошо, все будет хорошо, — пробормотала Мариан чужим голосом и разомкнула объятия. Сделала вид, что поправляет застежку на манжете. А на самом деле пыталась заткнуть горестную боевую трубу внутри головы. «Это было для тебя! — завывала труба. — Чтобы ты ни в чем не нуждалась, если меня уволокут в Круг!» — Кстати, а как насчет твоих женихов? — с деланной веселостью спросила Хоук, не найдя ничего лучшего. — Я помню, ты об этом заговаривала. Лиандра — с ума сойти — потупилась и слегка покраснела. — Одного я отвадила, — поделилась она с лукавой улыбкой. — Сообщила, что дом и все богатства принадлежат тебе, а я возьму сундук платьев и перееду к мужу. — Мама, ты ведь не надеешься в самом деле так сделать? — всплеснула руками Мариан. Говорить об этом оказалось гораздо легче, чем обо всем остальном. — Если ты правда захочешь замуж, я соберу такое приданое, что принцесса обзавидуется! «И сожгу этому типу физиономию, если вздумает тебя обидеть», — добавила она мысленно. Мать ласково похлопала Мариан по руке. — Я знаю. Но мне бы больше хотелось увидеть в подвенечном наряде тебя. Хоук быстро сжала теплую ладонь матери и развернулась к двери. Ей совершенно необходимо где-нибудь найти незнакомую интересную книгу, или впутаться в по-настоящему опасную драку, или напиться. А лучше — все по очереди, начиная с драки. — Не жди меня к ужину, — сказала она вместо прощания. — У меня много дел в нижнем городе. Думаю, я заночую в «Висельнике». Кажется, Лиандра собиралась пойти следом и сказать что-то еще. Но Мариан успела добраться до холла, а там ее спас мальчишка-посыльный. Он топтался, заинтересованно оглядывая комнату и внезапно явившихся хозяев. Бодан как раз принимал у мальца огромный букет, завернутый от утреннего холодка в плотную бумагу. Хоук выскользнула за дверь, не дожидаясь, пока мама распакует цветы.