Ученик колдуна

— Ты так и продолжишь искать смысл мироздания в этой тарелке, — со стороны фамильяра послышался едкий смешок, — или, наконец, посмотришь на меня? Хром недовольно вздохнул, поворачиваясь всем корпусом к собеседнику. Сенку вальяжно развалился в бадье, расставив ноги по её краям. Правой рукой он подпирал висок, левой ж водил кончиками пальцев по воде. Его намокшие волосы опустились вниз, обрамляя лицо и длиной доходя мужчине до плеч. Тёмно-зелёные кончики то и дело задевали чётко очерченные ключицы. С них срывались капли, что затейливыми дорожками медленно текли вниз по груди, огибая ореолы сосков, двигаясь дальше по плоскому животу, пока не попадали обратно в воду. Поразительно чистую и прозрачную для такого захудалого городка, что давало колдуну прекрасную возможность рассмотреть чресла мужчины. От вида всего этого рот предательски наполнялся вязкой слюной, избавиться от которой было сложно из-за спазма в горле. И, если Сенку никоем образом не стеснялся своей наготы, то Хром буквально задыхался от смущения при виде чужого голого тела. Испытывал странную смесь из эмоций от желания убежать, куда глаза глядят, до потребности вытащить Сенку из воды и прижаться к его мокрому телу. И самое раздражающее, что Сенку знал о его ощущениях и с издевательски-понимающей ухмылкой смотрел на него. Хром в который раз сделал глубокий вдох и зажмурился, потирая раздраженные глаза. Ему необходимо взять себя в руки. В несколько привычных движений колдун поджёг скрученные травы, доставая всё необходимое из внутреннего кармана. Только глубоко вздохнув сизый дым, он смог успокоиться и прямо посмотреть в лицо фамильяру. — У меня нет сомнений в тебе, только вот… — Хром с лёгким смешком наблюдал, как бровь Сенку раздраженно дёрнулась. — Мы же просто собрали сорную траву по дороге сюда! — А тебе подавай только всё лучшее и редкое? — колдун буквально почувствовал чужое раздражение в горле. — Сколько лет тому колдуну, у которого ты жил, напомни? Хром перекатил во рту костяную трубку, слегка грызя её зубами. Сизый дым описал витиеватую дугу, стремясь вверх. Сенку наверняка знал ответ и сам, но намеренно делал вид, что не помнит. Это подкупало, но больше настораживало. — Примерно шестьсот, — колдун стряхнул пепел за окно, и сделал ещё одну короткую затяжку. Пряный запах, витавший в воздухе, приятно забивал заплесневелый душок человеческого жилища. Фамильяр с каким-то упоением закатил глаза и поочередно опустил слишком стройные и точёные ноги в воду, чтобы вернуть затем их обратно. — Хм… И как ты думаешь, чьи знания и умения окажутся сильней: обученного шестьсот летнего любителя ползучих тварей — Сенку недовольно дёрнул носом, — Или три тысячи семьсот двадцати семилетнего колдуна со знаниями давно потерянными? Если судить по тому, что есть в твоей упрямой шатеновой башке. О, и пожалуйста, не стоит благодарности за бесплатный факт обо мне. Фамильяр резко встал из воды, едва заметно дёрнувшись зябко и что-то едко ворча себе под нос. Этот язык не был знаком колдуну, слова были резкими и клокочущими. Вода ручьём лилась по разгорячённой коже и с лёгким шипением испарялась с тела. Хром отвернулся, что-то ещё было в дёрганных движениях мужчины. Это чувство настойчиво билось ему сзади в череп, как мелкий погнутый гвоздь под быстрыми ударами молотка. На удивление колдуну хватило пары секунд, чтобы всё понять. Парень повернул голову в бок и с лёгкой каверзной улыбкой спросил: — Ты что, ревнуешь? Сенку дёрнулся и с раздражением откинул волосы с лица назад, отворачиваясь и сцепив руки на груди. — Конечно же, нет, куда уж мне тягаться со знаниями какой-то подзаборной гадюки и его иссохшего старика, что так щедро «учили» тебя всем тонкостям колдовского искусства! Ревность вперемешку с обидой и лёгким отголоском раздражения, как ушат ледяной воды резко обрушилась на голову шатена. Она вязко и мерзко стекала вниз, цепким холодом забивая лёгкие. Связь буквально звенела и вибрировала от негодования фамильяра. Хром затушил скрутку об стол. Аромат подпалённой древесины тонкой ноткой вклинился в атмосферу комнаты, резко ставшей напряжённой. Ведомый каким-то наитием, он приблизился к фамильяру, обнимая его со спины за талию, и прижимаясь переносицей к стыку шеи и плеча мужчины. Обнять Сенку сейчас казалось ему таким правильным и нужным действием. Колдун даже не задумывался о былом смущении, возможно, помогала невозможность увидеть лицо мужчины в этом положении. — Прости, я не хотел обидеть тебя, — Хром потерся носом о чужое плечо. — Просто, мне немного не верится, что всё может быть так просто. Никогда, не было так просто. Сенку, что был в начале напряженным как палка, медленно расслаблялся под чужими робкими прикосновениями. Он развернулся, не разрывая объятий, его рука опустилась на щеку шатена, нежно поглаживая её большим пальцем. — Я понимаю, — фамильяру не нужно было вглядываться в карие глаза, дабы увидеть в них застарелую, но пылающую яростью боль. — Я готов отдать тебе всё, что у меня есть: знания, тело, душу. Но ты должен доверять мне. Для меня ты всё, я ждал тебя три тысячи семьсот лет с момента превращения. Разумом я понимал, что ты должен быть мёртв, но тупое сердце предательски жило и билось из-за чёртовой отравляющей надежды, что ты жив. Я сделаю всё для тебя, так, как ты захочешь. Хочешь создать триаду? Пожалуйста. Хочешь истребить жречество? Запросто. Хочешь насладиться страданиями тех, кто разрушил ваши жизни? Я всё устрою, но никогда не смей сомневаться во мне и моих силах. Последние слова фамильяр прошептал в плотно сжатые искусанные губы колдуна. Хром тяжело дышал, разомлев от прикосновений мужчины и его властного голоса. Красные глаза пылали силой и властью. Сенку тихо фыркнул и потёрся коротко о чужой нос со словами: — А теперь отпусти меня, сейчас же. Если лёгкая обида и кольнула в груди у Хрома, то она быстро растворилась в яркой зелёной вспышке, что охватило тело мужчины, на мгновение ослепив. Совёнок недовольно поскрёб когтистой лапой по деревянным доскам и, цыкнув, сказал: — Значит, не больше тридцати минут. Колдуну не нужна была связь, чтобы понять, что Сенку испытывает колкое разочарование. Он присел, забирая совёнка с пола в свои объятья, возвращаясь за стол. — Ты сможешь вернуть себе человеческое тело? — Полноценно нет, — Сенку раскинул крылья в стороны. — Около тридцати минут в день, я доволен пока и этим. Хром понятливо кивнул, бездумно перебирая пальцами перья на голове у фамильяра. Так продолжалось какое-то время, пока шатен, смотрящий в приоткрытое окно, задумчиво протянул в голове мысль. «Зачем им факела днем?» «Иногда я поражаюсь твоей невнимательности и тупости, а я ведь близко общаюсь с тобой всего вечер. Или ты специально косишь под идиота?» — Сенку выбрался из-под ласкающих его рук, — «Сейчас ночь, гений, и угораздило же меня связаться с тобой. Повезло, что хотя бы красивый». — Что? — Хром, почувствовав дурацкий жар от осознания, что Сенку считает его привлекательным, резко мотнул головой. Он открыл окно полностью, пытаясь переключить внимание. Никаких признаков ночи шатен не замечал, разве что горели факела, и было безлюдно. — Посмотри в воду, придурок ты мой шатеновый, — совёнок перелетел на край бадьи. Хром сделал, как просили. Он долго всматривался в своё отражение в воде. Там было всё такое же его лицо с той лишь разницей, что зрачок увеличился вдвое, а то и в трое. — Ах, совсем забыл, надо же поздравить тебя с ночным зрением, мелкий, — Сенку сделав небольшой кружок по комнате приземлился на стол, немного неуклюже перебирая лапами по нему. — Погоди, что? — колдун резко завертел головой. Всё вокруг было прекрасно видно, как днём и даже лучше, только ощущение песка в глазах пока не пропадало. — Тебе повезло, мог появиться клюв или полу-когти, полу-лапы, о, или мелкие крылья, или перья, — тут фамильяр прыснул от смеха. — А так теперь просто совиные глаза, и днём ты, конечно, будешь видеть, но чуть хуже. Хром, находясь в лёгком замешательстве, сделал глубокий вдох и в очередной раз за ночь вернулся за стол. Предварительно захватил вещевой мешок, что он бросил рядом с постелью. Порывшись в нем, он достал кинжал и лёгким щелчком зажёг красный огонь на кончиках пальцев. Колдун довольно долго, по меркам фамильяра, игрался со своим зрачком. То приближая пламя к лицу, то отдаляя. Кинжал в его руке не переставал крутиться, отдавая бликами по деревянным доскам комнатушки. — Мне кажется или цвет глаз стал ярче? Глаза колдуна больше не были похожи на тёмный янтарь, стали светлее и отдавали ржаво-рыжим оттенком. Но это было заметно, когда зрачок сужался до мелкой точки. В ином случае необъятная чернота занимала почти всё пространство. Будто он под дурманом или чего похуже. Отвратительное ощущение песка получило объяснение, но легче от этого Хрому не стало. Пока он не заполучит ведьму и не найдет болвана Тайджу, которого неизвестно куда занесло на пути испытания, ему… им лучше не высовываться. — Что ж, — Хром потушил огонь легким щелчком, — это объясняет, почему они смотрели на меня как на болезного. Опять. Сенку неопределенно фыркнул и взъерошил перья. Он впервые за долгое время безумно устал. Заключённая связь, первая попытка перевоплощения, да и сбор колдовского мешочка отняли у него много сил. Не говоря уже о неимоверном упрямстве шатена, хотя спорить с ним было отдельным удовольствием. Глаза фамильяра против воли устало закрывались. — Кстати, — Хром немного взволнованно прикусил губу, — что делает этот мешочек? Сенку приятно кольнуло чувство волнения и боязни сделать что-то не так своими словами со стороны колдуна. Фамильяр, борясь с желанием немного подремать, встрепенулся. Постучал лапой по столу, и, подняв серьёзный взгляд красных глаз, ответил: — Без понятия. У Хрома дёрнулся глаз. Давя в себе чувство дикого раздражения, что было бесполезно, связь трещала как сухой хворост в огне, он очень спокойно и вкрадчиво уточнил: — В каком это смысле ты «без понятия»? Сенку прищурил совиные глаза и, повернув голову в бок, ответил: — В том, что это «определяющий мешочек». Как бы тебе ни хотелось, но у любого колдуна есть некая предрасположенность к определённым видам проклятий и порчи. И чтобы понять, в чём ты силён, мы и собрали самый простой. Или как ты сказал? Самый сорный колдовской мешочек. И раз связь закреплена не до конца, результат мы увидим только через пару дней в лучшем случае. Поэтому я и сказал снять тебе комнату, ведь ходящий кругами парень с «одурманенным» взглядом вокруг явно не вызовет подозрений. О, или ещё лучше, сидящий на дереве. — В самом деле? — шатен повернул голову в бок и приподнял бровь. — А мне казалось, тебе просто хотелось поваляться в горячей воде. Как долго это может занять времени? — Не тебе меня судить, чистоплюй озабоченный. Конечно, мы можем уйти и сейчас, вернуться через несколько дней, хотя, скорее пару лет. Учитывая, как ты рвёшься мстить всему и сразу, и не важно, какими способами. Я предлагаю самый логичный и быстрый из всех, чтобы не распаляться в сборе ингредиентов и перебора проклятий и порч, дабы понять, что из этого работает мощнее всего, — Сенку с наигранным интересом рассматривал свои когти, перебирая ими в воздухе. Но заметил, как вытягивается лицо колдуна от внутренних подсчетов. — Хотя, конечно, решать тебе, дорогой. Хром раздраженно засопел, представив, насколько оскудеет его кошель. Бережливость, граничащая со скупердяйством, сейчас боролась с жутким любопытством и практичностью. У него в запасе не так много лет, как хотелось бы, ведь человеческая жизнь так коротка и хрупка. — Ладно, хорошо, будь, по-твоему, — шатен прикрыл уставшие глаза, и чуть тише добавил. — Надеюсь, что не пожалею об этом. «О, ты даже не представляешь насколько» Хром открыл один глаз, смотря на Сенку. Последние слова, что пронеслись в его голове, были на том же неизвестном резком и клокочущем наречии. Пернатый засранец явно знал, чего им стоит ждать.