Бельчонок

Джун, как он договорился со старшим, уже был на террасе, дожидаясь его. У Сокджина очень много дел, и он предупредил, что может опоздать… за что ему крайне стыдно. Заставлять омегу ждать, когда ты сам попросил о встрече — бесстыдно. А Ким так делать тем более не любит. Плюс — это уже их десятая встреча! Но младший ответил, что всё в порядке, и у него теперь останется больше времени для своей работы. — Так красиво. — он укутался в шаль, которую недавно прислал ему мужчина. Он прямо сказал, что готов усыпать омегу любыми подарками, которые он только захочет… но Наму хватило и этого украшения. В форме ему немного холодновато вечером, а шарф сильно помогает. Естественно, многие из прислуги заметили знаки внимания со стороны иностранного посола. Но как только шорничнве начинали распускать сплетни, их попытки присекались выговорами от раджи. Альфа не потерпит, чтобы над его другам так бесстыдно смеялись. А Нам лишь благодарил Господина за помощь, и широко улыбался, понимая, что Сокджину совсем не важен его статус в доме. — Согласен с тобой, — парень от испуга сразу дёрнулся, но обернулся на знакомый голос. А за его спиной, около двери оказался Ким. — Прости меня, Джун-и. Я правда торопился к тебе как мог. Мужчина скулит громко, стыдливо, взгляд отводит. Но омега в ответ нежно улыбается, и подходит ближе к старшему, окутывая его нежным запахом. Кажется, он рад видеть старшего. Особенно, в таком красивом костюме. Пастельный голубой цвет прекрасно украшает его нежный взгляд. И широкие плечи. — Всё хорошо, Господин Ким, — альфа не может удержаться, и позволяет семе мгновение на то, чтобы полюбоваться омегой. Джун и правда самый спокойный и добрый человек на свете. — Я тут всего пару минут. — Но я всё равно пришёл позже. — если честно, Наму надоело, что Сокджин постоянно корит себя за какие-то мелочи. Не стоит так строго относиться к себе. В прошлый раз он ругался, что не заметил сплетен, потом забыл подарить любимому букет, хоть они и обсуждали цветы. А сейчас винит себя в опоздании. Но это ведь совсем неважно. Поэтому, Джун решает отвлечь альфу от нагнетающих мыслей, и аккуратно берёт под локоть, всё ещё нежно улыбаясь. — Давайте присядем? А то многие служанки, если увидят нас, опять столько сплетен напридумывают. — Ким в ответ только ярко краснеет, тихо угукая. Боже, у него такие тёплые, нежные руки. Наверняка способны согреть в самый лютый мороз. Их хочется покрывать поцелуями, пока не онемеют губы. — Вот, — когда оба присели за небольшой столик, в середине беседки, омега протянул старшему чашечку с чаем, который попросил принести. Сказал, что для раджи, а сам краснеет от стыда перед горничной. Как мальчишка, разбивший любимую вазу мамы. — Сейчас становится холодно. Думаю, так вы немного согреетесь. — Большое спасибо, Джун-и. — мужчина довольно улыбается, и принимает чай от младшего. Он рад, что Нам так заботится о нём… его репутации. Вот только ему всё равно на эти сплетни. Но никто не смеет оскорблять этого слугу. Сразу головы лишится, или будет всю оставшуюся жизнь полы в домах престарелых мыть за копейки. Альфа, честно говоря, никогда не встречал настолько умных омег. Обычно они хотят денег, или близости… но Нам совсем другой. Остерегается шума, за подарки сотню раз благодарит, и ласковый, словно пушистый кот. — Тебе правда понравилась шаль? — омега отпивает немного чая из своей кружки, и сразу замечает некую горечь в запахе старшего. Он волнуется. Уже любую эмоцию уловить можно. — Она очень тёплая, Господин, — но увидев, как Джун кутается в ткань чуть сильнее, и широко улыбается, Ким снова тает на глазах. — Спасибо вам большое. Мне очень нравится. — Я рад, — мужчина ставит свою чашку на стол, и спрашивает, можно ли ему взять конфету. А омега кивает, облокачиваясь назад. У него сильно болит спина в последнее время. Наверно стоит реже мыть полы в этом огромном доме одному. — Но я всё равно не понимаю… это ведь просто элемент одежды, — Нам внимательно слушает посла, и тот задумчиво сводит брови, оставив фантик в кармане. — Но тебе и правда нравится? Я могу подарить тебе что-то более ценное, если хочешь. Несколько секунд омега сминает край шали, нахмурившись… а потом резко хихикает, прикрывая ладонь. Обычно он так делает, когда хочет что-то рассказать. Или его правда смешит глупый вопрос. — Знаете… мой альфа редко делал мне подарки, — Сокджин удивлённо вскидывает брови. Он что, неандерталец? Только идиоты так делают. Омега позволяет тебе увидеть мир совсем по-другому. А ты не способен даже его осчастливить? Тогда ты животное, а не альфа. — Но я берёг всего одну вещь от него — букет роз, подаренный на годовщину. — омега заметно поник, вспоминая это. И альфа сквозь свою неуверенность решает сесть чуть поближе. — Но и они завяли… а он ушёл, спустя наверно год. — Джун-и… — Да, я любил этого… Ракшаса. Простите, Господин. — Ничего. Я бы его так-же назвал. — Нам тихо смеётся, снова прикрывая ладонью губы. А альфа сам улыбается от этого милого жеста. Юнги называл его так-же, и слово явно обидное. Больше этот человек и не заслуживает. — Но сейчас вы подарили мне эту шаль, — омега с нежностью заворачивается в ткань, прикрыв глаза. Она уже пропиталась запахом корицы, и теперь имела статус не какой-то тряпки. А подарка от хорошего мужчины. Внимательного, нежного, и очень доброго. — Да, это просто безделушка… но также — первая от вас вещь. Поэтому я постараюсь сберечь и её. Ким ярко краснеет от таких слов, и ему сейчас очень хочется схватить в охапку младшего, и увезти в свою страну. Там, кроме него никого нет. Ни приказов, ни работы прислугой. Джин готов боготворить этого омегу до скончания лет. Перед ним альфы должны падать на колени, но никак не ранить. И такое отношение к Наму больно режет мужчине сердце. Нельзя-же так. Нельзя быть настолько жестоким, бессердечным человеком. — И надеюсь, что я не ошибся, приняв от вас эту вещь. — наконец, омега решается поднять взгляд на Сокджина … а тот весь зарделся, понимая смысл чужих слов. Джун… ему доверился. Если ему был дорог простой букет роз, то видимо, он сильно любил того альфу. Сейчас настала очередь Кима. Сердце быстро стучит в груди, а довольное, смущённое урчание не прекращается. Альфа… счастлив. Счастлив услышать такое от любимого. — Может я слишком быстро сделал вывод? Наверно, пусть всё идёт своим чередом. — но слишком быстро испугался. Нет-нет, так нельзя! Сокджин не хочет пускать всё на самотёк! Он… постарается сделать так, чтобы Нам был с ним. И теперь даже Юнги ему не помеха. — Сразу извинюсь за это, но… — альфа решает действовать сейчас. Он поворачивается лицом к омеге, и с нежностью глядит в тёмные глаза. А Джун нервно мнёт край шали, теперь стесняясь. Понимает чужой замысел. — Можно мне… поцеловать тебя? — Джун в эту-же секунду стал похож на спелую ягоду клюквы. Он даже не думал, что своим откровением сможет настолько привлечь старшего. А тот и сам нервничает, уже пожалев о своей просьбе. Рано ведь совсем! — Д-думаю, — но вдруг парень смущённо что-то шепчет в ответ, опустив голову. А Джин трясётся в ожидании ответа. — Можно. Альфа сглатывает набежавшую от волнения слюну, а после ответа омеги заметно расслабляется. Ему дико хочется это сделать. И он с удовольствием тянется к Наму ближе, касаясь покрасневшей щеки. Тёплая. Пухлая. Мягкая. Словно корочка персика. — Господин Ким… — парень просяще глядит на посола, а тот подсаживается ещё ближе, сокращая расстояние между ними. Сладкие запахи смешались, сделав атмосферу в беседке ещё романтичней, и Джин, больше не желая мучать и себя и омегу, с трепетом накрывает пухлые губы, захватив их в плен первого, самого желанного поцелуя. Их мягкость и сладость манила с самой первой встречи с Намом. Они похожи на тёплые ягоды, и сейчас альфа точно убеждается в этом. А младший неуверенно касается затылка старшего, углубляя поцелуй, и удивив этим Сокджина. Он блаженно прикрывает глаза, окончательно утонув в удовольствии, и водит ладонями по шее донсэна. Боже… голова кружится. Что же они делают друг с другом? — Мф… — но к сожалению, омега отстраняется первым, жадно вздыхая больше воздуха. Кажется, альфа умеет хорошо целоваться, и старается это показать. — Извини, я… я кажется увлёкся. — вот теперь стало по-настоящему неловко! Бедный Джун еле сидеть в состоянии! — Всё хорошо, Господин, — парень вдруг нежно улыбается, и продвигается чуть ближе, накидывая на плечо альфы свою шаль. — У вас губы холодные. Вы наверно замёрзли. — от таких слов, Сокджину стало стыдно. Они с Юнги ещё и пили недавно. Наверняка омеге не понравиося привкус виски. — Ты меня с ума сводишь, милый, — мужчина прижимается к любимому, окончательно расслабившись. Улыбается робко, довольно. — Ракшас. — услышав знакомое ругательство, омега тихо хихикает, и кладёт голову на крепкое плечо Кима. Вечера и правда красивый. А после такого сближения — самый счастливый.