Бельчонок

— Я уже получил из-за тебя, — альфа показывает на свою щёку, где красуются потемневшие синяки от ударов. Щедро наградил мужчину Сокджин, ничего не скажешь. — А теперь, меня не остановит даже твой любимый. - личинки страха вдруг неприятно откладываются внизу живота, но омега решает ни в коем случае не показывать это Джи. И эмоции за секунду сменяются на ярость. За донсэна, за оскорбления в его сторону. А в первую очередь — за Юнги. Унижения насчёт своего альфы, он точно не потерпит. — Ещё посмотрим! — омега, со всей силы, за мгновение, закрывает дверь кабинки, и попадает прямо по ладони альфы, которой он держался за стенку. Громкий, болезненный вопль Джи точно заставит слуг прийти сюда, Чон уверен. Хосок выталкивает парня из ванны, а сам тянется за полотенцем, чтобы завязать его на своих бёдрах. Альфа держится за свои пальцы, громко скуля… но за секунду поднимает полный ярости взгляд на парня, который уже вооружился кочергой для камина. — Ах ты мелкий… — не успевает мужчина ответить, как омега с размаху бьёт его по ногам, заставляя резко упасть на колени, снова вопя от боли. — Ну давай, закончи ебучее предложение! — сердце бешено стучит в груди, кровь в жилах гудит от чёткой настроенности. Чон вспоминает шрам на щеке друга… и хочется бить альфу с большей силой. Чтобы горячие капли стекали на пол, чтобы он кричал от невыносимой, ноющей боли, и даже не смог подняться на ноги. Мстительность омег ох как опасна, и он явно не учёл это, когда царапал Джуна своими грязными, мерзкими когтями. Но на этот раз… не успевает додуматься сам омега. Джи вдруг поднимается на ноги, и вжимает его в стену. Хосок рычит громко, злостно. Старается ударить мужчину лбом, или укусить… но рука с кочергой постепенно слабеет, а боль неприятно режет по запястьям. — Теперь не сбежишь… — Чон не сводит глаз со своего соперника, ему мерзко от того, как прижимается к нему чужак. Хоть бы кто-нибудь услышал его. Увидел, что дверь открыта. Почувствовал запах, или хотя бы позвал еа помощь. Альфа отвращённо бросает омегу на постель, и нависает сверху, снова не давая даже пошевелиться. — Твой Юнги тебя не спасёт. Смирись с этим. — Чон замирает в испуге, выпучив глаза. Выпускает как можно больше запаха, чтобы слуги наконец почуяли неладное… а в сердце изливается густая, тёмная жижа страха, больше не скрываемая за смелостью. Она кончилась. Слёзы понимания текут по мягким щекам парня, он не готов мириться с тем, что происходит. Неужели… альфа и правда не придёт? И придётся жить с этим дальше? Кричать нет смысла. Омега вжался в постель, плотно зажмурив глаза. Отвратительный, почти тошнотворный феромон Джи неприятно режет рецепторы. Но вдруг… он чувствует в комнате ещё один запах. Горький, яростный. А потом - лёгкость в теле, будто Джи слез с него, и слышит хлёсткую пощёчину где-то наверху. Открыв наконец заплаканные глаза, Хосок видит такую картину: Юнги оттаскивает брата с постели за шиворот, и буквально вколачивает в пол. Громкий, опасный рык доносится до ушей омеги, он будто просыпается от шока, который заставил его замереть. — Я говорил тебе, — узкие, обычно такие милые глаза старшего сейчас блещут яркостью. Они темны, будто полны чёрной, едкой массой мести. — Не трогай моего омегу. — мужчина поднимает брата за грудки рубашки, к своему лицу… и парень с ужасом глядит на чужака. Его физиономия будто превратилась в кровавую массу, алые, горячие капли с тихим стуком стекают на каменный пол, прямо с размякших щёк. Глаза похожи на изюм, из-за уже потемневшей крови. — Видимо, стоит тебе напомнить ещё раз, братец. — Джама не перестаёт громко рычать, когда произносит эту фразу. Хосока ужасом прошибает до мурашек. — Юнги! — наконец, поборов страх, омега поднимается с постели, и пытается оттащить любимого от полу-живого Джи. — Х-хватит, прошу! Обычно тёплые, нежные ладони альфы сейчас покрыты горячей кровью. Он только недавно обнимал ими младшего. Месяц назад боялся к нему даже прикоснуться. А сейчас… бледная кожа полна «трофеев» драки. — Не надо больше. П-пожалуйста. — голос донсэна ломается от страха, и он вдруг чувствует, как по щекам опять стекают горькие слёзы. Перед любимым ему не страшно, вовсе нет. Пугает то… что он может и вовсе убить Джи. Нельзя этого допустить. Но альфа поднимается с пола сам, не глядя на любимого. Он злится на брата… но пугать омегу так не хотелось. Хосок ведь боится, Юнги чувствует это. В его запахе, ломаном голосе, и жестах. В дверном проёме наконец появляются слуги. Тоже напуганные тем, что случилось. Джи хрипло, прирывисто дышит, не пытаясь даже пошевелиться. Его тут-же прошибает такой болью, что даже в ноги отдаёт. — Позвоните в скорую. И уберите отсюда этот мусор. — девушки пугливо повинуются, убегая исполнять приказ раджи. А альфа… врос в пол, когда ощутил на руке чужую ладонь. — Пойдём, Юнги-а, — тихие слова любимого заставляют тело альфы за секунду покрыться мурашками. Голос омеги совсем охрипший, испуганный. Но всё-таки, он осторожно берёт мужчину под локоть, заставляя окончательно протеезветь от недавно выливавшейся ярости. — Тебе нужно умыться, и успокоиться. - стыдливо опустив голову, раджа следует за младшим в ванную комнату, оценивая свой поступок. Запах любимого понемногу теряет свою горечь, пришедшую от злости. И даёт место некоему страху. Будто ему не только стыдно перед младшим. — Сейчас, — парень стягивает полотенце, и надевает новый халат, чтобы альфа не смущался ещё сильнее. На течку уже всё равно, ведь после такого кошмара можно забыться даже больше. — Вот. Давай руки, котёнок, я помогу. - щёки альфы предательски краснеют, стеснение заставляет их стать более тёплыми, а самого их хозяина — ещё милей. Омега с нежностью смывает с любимых ладоней кровь, набрав в свою руку немного мыла. А потом убирает и пену, вместе с алой жидкостью, в раковину. — Я так волнуюсь за тебя, котёнок, — произносит тихо Хосок, вытирая чужие руки от воды. — Ты ведь ещё сильней испугался за меня. — Прости, — наконец отвечает тихо альфа, стыдливо скуля. Опять боится прижаться к любимому. А так хочется обнять его, и согреться. — Мне не стоило при тебе так себя вести. Я… видел, как ты плакал. Сорвался. Напугал ещё сильнее. Омега, не дожидаясь действий от старшего, робко прижимается к его телу. Сразу чувствует как колотится в чужой груди сердце. Быстро, громко, и от волнения. — Просто… не знаю, что на меня нашло. — Тише, котёнок. Всё хорошо. — младший утыкается в плечо любимого, выпустив больше запаха. Он видит, что Юнги нехорошо. Особенно от вины. — Я так зол на него. Он ранил Джуна, и хотел… сделать это с тобой, — Чон нетерпеливо кладёт ладони хёна на свою талию, чтобы у альфы было чуть больше смелости. А старший, получив разрешение, утыкается в тонкую шею любимого, устало вздыхая. — Обещаю, я всё расскажу его родителям, и этого урода больше здесь никогда не будет. Джи, оказывается, пробрался в кабинет старшего. А там уже нашёл ключи от чужой комнаты. Альфа знал, что стоит закрыть на замок и кабинет. Старый дурак. Простая оплошность могла превратиться для него, и для младшего — в настоящий, беспросветный кошмар. Хорошо, что окна в спальню любимого выходят на двор. А оттуда альфа успел заметить драку. Юнги еле слёзы сдерживает от понимания, что любимый мог так просто потерять свою невинность. Из-за какого-то треклятого ключа. Так… больно, и стыдно. — Теперь никаких отдельных комнат. Никакого Джи, — парень нежно улыбается, уже заранее зная следующие слова старшего. — Позволь мне… — Поставь её уже, Юнги-а. - Чон робко, но так уверенно урчит, когда поворачивается спиной к старшему, стянув халат на плечи. Течка делает его более любвеобильным. Желание быть собственностью любимого рвётся наружу, вместе с чувствами омеги. Альфа сразу принюхивается, больше не скрывая желания сделать донсэна своим. Водит носом по гладкой, загорелой коже, а инстинкты играют свою роль реалистичнее. Его ладони изучают гибкую талию парня… но мужчина всё равно боится. Чон весь открыт перед ним, подобно хрупкой бабочке. Стоит только сжать ладонь, и яркие крылья станут похожи на пепел, покрытый нежного оттенка пылью. — Давай, альфа. — замечая неуверенность Юнги, Хосок выпрямляет спину сильнее, упираясь ягодицами в чужой пах. С пухлых губ слетает тихий стон, и заставляет старшего насторожиться. Но проходит лишь мгновение — и острые клыки, словно покрытая шипами роза, впиваются в нежную кожу младшего. Омега томно вскрикивает, и ощущает, как между ног медленно стекает набравшаяся от желания смазка. Джама задерживается на хрупких плечах. Покрывает их мягкими поцелуями, будто извиняясь за принесённую боль. Ему хочется ещё. Не сдерживаться от желания… но младшему на сегодня хватит приключений. — Мой бельчонок, — до ушей омеги доносится томный рокот, и приятное урчание в груди альфы, он чувствует своими лопатками. Юнги просто прекрасен. — Подожди немного, и я приду чуть позже. Как только разберусь с Джи. — Прошу, не задерживается с этим долго, — Чон наконец поворачивается лицом к любимому оставляя на потресканных губах мимолётный поцелуй. — А то я сам выйду к тебе. Альфа довольно, и так нагло рассматривает младшего. Теперь ему позволено это делать не скрывая. Омега весь для него. И теперь никто не помешает мужчине любить своего бельчонка. — Постараюсь не задерживаться.