Deals With Devils

Дела обстояли одновременно и лучше, и хуже, чем ожидал Нил. Как только он снял все слои изоленты, бумажных полотенец и тщательно пропитанной ваты, его встретило зрелище и запах, которые заставили его бороться за то, чтобы не потерять свой ужин. Это никогда не бывает хорошим знаком, когда твое собственное тело начинает вызывать у тебя те же рефлекторные реакции, что и запах тухлого мяса. Обычно он не был брезглив к подобным вещам, но, с другой стороны, обычно он бы не позволил себе истечь кровью в кучу салфеток и изоленты, не зашив сначала раны, а потом просто… позволил всему этому гноиться вот так в течение 24 часов. Раньше ему приходилось сталкиваться с вещами и похуже, но, по общему признанию, прошло какое-то время. Последние несколько лет он был избалован улучшенными санитарными условиями, даже если гнездо на самом деле было ничуть не безопаснее, чем во времена пребывания его в бегах, оно, по общему признанию, было немного чище. Отвратительный фактор отступает на второй план, когда обычно в его организме было гораздо больше алкоголя, и ему приходилось вот так зашивать себя; так что, вероятно, это было фактором, способствующим его нынешней способности переваривать все, что происходило с его… ну… желудком. Конечно, у него было больше, чем несколько царапин и ушибов в других местах, но у Рико была привычка бередить старые раны, и перекрещивающийся узор шрамов, оставленный его отцом давным-давно, был одной из любимых травм психопата, заставляющих его переживать заново. Это и… Не заходи туда. Одно-единственное пиво вряд ли помогло бы притупить довольно неприятные ощущения, которые вызывала у него сейчас чистка ран; но, с другой стороны, слишком много выпитого могло бы только усложнить все для него самого, поскольку здесь не было никого, кто мог бы заменить его, если бы его зрение стало слишком затуманенным. В конце концов, иметь настолько ясный ум, насколько это возможно, было, вероятно, важнее для его выживания, чем облегчение боли; так что ему просто пришлось бы прикусить полотенце для рук, чтобы заглушить звук и справиться с ним. Хорошей новостью было то, что некоторые порезы на самом деле были не такими глубокими, как ему показалось на первый взгляд. 24 часа назад было трудно сказать наверняка, поскольку его зрение было затуманено кровью, болью и адреналином; но теперь, когда все немного уладилось, казалось, что только три раны были достаточно серьезными, чтобы наложить настоящие швы. Он мог бы обойтись всего лишь медицинской лентой и временем для остальных, хотя все равно ничего из этого не будет приятным по крайней мере неделю или две. Он надеялся, что ему придется пробыть здесь всего два или три дня, но если он хочет избежать заражения и дать себе шанс должным образом восстановиться, ему следует постараться отдыхать здесь как можно дольше, по крайней мере, целую неделю… Дерьмо. Он встал под душ, чтобы как можно быстрее смыть большую часть засохшей крови и грязи, а затем оставил воду включенной, и чтобы еще больше приглушить звук зажал полотенце в зубах. А затем принялся за наложение швов. Он был примерно на середине своего второго зашивания, когда услышал стук в дверь, все его тело напряглось от угрозы, когда он находился в таком уязвимом положении. — Э-э, эй, Нил? — Послышался неуверенный голос Ники, слегка приглушенный запертой дверью и шумом воды. — У меня здесь есть кое-какая одежда для тебя. Нил шумно выдохнул, разрываясь на полпути между облегчением от того, что на него не напали, и раздражением от того, что кто-то беспокоит его, пока он так занят. Надо быть справедливым к Ники, он никак не мог знать, чем на самом деле занимался здесь Нил; и с его точки зрения, Нил, вероятно, уже израсходовал больше положенной ему доли горячей воды Эбби, так что это предложение чистой одежды, вероятно, выполняло двойную функцию пассивно-агрессивного способа сообщить ему об этом, чтобы поторопить его, черт возьми. Достаточно справедливо, подумал он. Но на самом деле было не так уж много, что можно было сделать, чтобы ускорить подобный процесс, и он уже и так обошел все это стороной. Он ожидал, что Ники просто оставит одежду у двери и покончит с этим, но, похоже, парню было что сказать на эту тему. — Я знаю, что ты собираешься покупать свои собственные вещи с тренером, как только выйдешь, но я подумал, что тебе понадобится что-нибудь чистое и немного менее… э-э-э… потрепанное, чтобы надеть в магазин на это время, и ну… О, и, кстати, они не от Кевина, они мои. Вероятно, они все еще будут немного мешковаты на тебе, поскольку у тебя такой невысокий рост, но, по крайней мере, они будут сидеть лучше, чем вещи Кевина. Нил слегка нахмурил брови в задумчивости. Он даже не знал Ники по-настоящему, но парень все равно предлагал ему свою одежду. Никакой гарантии, что он когда-нибудь получит их обратно или что они не будут уничтожены, как другая одежда Нила… Со стороны Ники это было проявлением доверия и доброй воли, которые Нил изо всех сил старался никому здесь не внушать. Черт возьми, он действительно не хотел быть больше обязанным никому из этих людей. И он не хотел давать себе никакого повода привязываться к ним. Всегда было легче делать ставки, когда у тебя не было никого, с кем стоило бы попрощаться. Ники неосознанно спас — или испортил — ситуацию (в зависимости от точки зрения), продолжая болтать без умолку. Несмотря на кажущуюся дружелюбность и благие намерения, было также что-то тревожащее в постоянной настойчивости Ники в попытках флиртовать с Нилом, независимо от того, насколько он дал понять, что ему это неинтересно. Так что, возможно, он не так сильно рисковал «привязаться» к защитнику, как ему казалось. — Не то чтобы с твоим ростом что-то не так, имей в виду; у меня нет проблем с невысокими конфетками для глаз, и я имею в виду, что, по крайней мере, ты выше близнецов… Конечно, мне тоже нравятся парни повыше, чтобы было на что смотреть с вожделением. Как мой будущий муж Эрик… или Мэтт. Ты ведь знаешь Мэтта, верно? Или я имею в виду, что ты, вероятно, по крайней мере слышали о нем. Он один из наших защитников тут, в «Лисах». Супер классный парень, к тому же чертовски высокий и очень красивый. Хотя и не такой красивый, как ты. У тебя есть какие-то предпочтения? Я имею в виду, высокие парни с низкорослыми? Сам я шесть футов ростом и… С легким стоном Нил вытащил изо рта пропитанное слюной полотенце для рук, чтобы прервать последнюю тираду парня. — Ники. — Да? — Ники каким-то образом умудрялся тявкать, как собачка, которую пригласили в парк только потому, что наконец-то заметили ее присутствие. Нил слегка закатил глаза и покачал головой, прежде чем процедить сквозь зубы: — Ты можешь просто оставить одежду у двери. — Ой. Точно. Я собирался, но потом подумал, что, может быть, ты бы хотел, чтобы я составил компанию. К тому же я хотел убедиться, что ты знаешь, что они мои. Ты можешь вернуть их мне в любое время, не спеши… Или можешь просто оставить их себе, если хочешь, у меня есть много других таких же спортивных штанов. Они, вероятно, не очень подойдут для того, чтобы расхаживать в них по подиуму, но они достаточно мягкие, и это избавит тебя и тренера от необходимости покупать пижаму. Нил подумал о спортивных штанах «hand me down», которые Жан дал ему для сна в «гнезде». Конечно, у него были и свои собственные, в его комнате в общежитии был шкаф, полный одинаковых нарядов, которые должны были носить все остальные Вороны. Но его одежда так плотно прилегала к телу, что ему никогда не удавалось почувствовать себя достаточно комфортно в собственной шкуре, чтобы по-настоящему заснуть в ней. Штаны Жана, с другой стороны, были ему достаточно велики, чтобы чувствовать себя так, словно его завернули в просторное одеяло, и от них слегка пахло его лучшим другом, что еще больше успокаивало его. Он не знал Ники Хэммика и не доверял ему и в малой степени, это лишь малая часть того, что он сделал, в отличие от Жана Моро, но этот маленький акт доброты (к сожалению) во многом расположил к себе в его сознании. Черт возьми. Все было бы намного проще, если бы он мог просто ненавидеть всех здесь так же сильно, как ненавидел Кевина. Нил издал еще один тихий вздох, глядя вниз на свои собственные руки, все еще частично занятые процессом приведения себя в порядок, в то время как струйка розовой воды, закручиваясь, стекала в канализацию. Он проглотил лишнюю слюну и постарался не думать об этом. — Спасибо. — Сказал он немного раздраженно, едва ли достаточно громко, чтобы быть уверенным, что его можно услышать даже за дверью. — Я… э-э-э… Я верну их тебе через пару дней, прежде чем отправлюсь в путь. — Не волнуйся об этом, чувак. — Ответил он веселым тоном. — Кстати, ты уже решил, останешься ночевать у нас или у Ваймака? Кевин сказал нам, что ты не большой поклонник всего этого его экси-фанатизма. Оу, верно. Нил думает, им понадобилось бы какое-то объяснение тому, как он отреагировал ранее. Трус не мог сказать им правду о том, что вывело Нила из себя, не признавшись сначала, что Ваймак был его отцом, так что, похоже, это была ложь, которую он придумал; что Нил думал, что он ведет себя нелепо, причиняя неудобства медсестре команды только для того, чтобы быть поближе к стадиону, вместо того чтобы просто остаться в доме в Колумбии. Он мог бы поправить их, сказать, что был таким же помешанным на спорте, как и Кевин, и обвинить этого человека в трусости. Но на самом деле это все равно было не его дело. Он был здесь не для того, чтобы играть в семейного консультанта или что-то в этом роде, и признается ли Кев когда-нибудь во всем своему отцу, будет его собственным неудачным решением. Это, и еще, у него, вероятно, никогда больше не будет шанса поиграть в экси, так что признаться вслух, как сильно ему это нравится, было бы просто еще больше навредить ему прямо сейчас. Нил собирался сказать, что он все еще до конца не решил, где он остановится, когда Ники перешел к другой теме. — Что, знаешь ли, вполне объяснимо. Эндрю это тоже сводит с ума, так что ты, возможно, заработал у него несколько очков в этом плане, даже если он никогда бы в этом не признался. Но в любом случае, я знаю, что Кевин иногда может быть немного раздражающим из-за этого, но если ты был раздражен из-за нас, потому что из-за него мы остановились ближе к стадиону, вместо того, чтобы поехать домой на лето, тебе действительно не обязательно быть таким. На самом деле мы не возражаем против этого или чего-то в этом роде… Или, по крайней мере, я не возражаю, я правда не могу говорить за близнецов. Но мой настоящий дом в любом случае опять же в Штутгарте с Эриком… или просто там, где, я думаю, находятся остальные члены моей семьи, — так что для меня на самом деле не имеет большого значения, будем ли мы у Эбби или вернемся в Колумбию; Главное, чтобы мы все были вместе, и я все еще могу общаться по facetime со своим любимым человеком, понимаешь..? У тебя есть любимый человек, Нил? Кевина здесь нет, чтобы отрицать это, если ты захочешь рассказать о своей бурной любовной связи. — Ники? — Спросил Нил, оскалив зубы. — Да, дружище? — Ты можешь сейчас уйти? На пару секунд воцарилась тишина, за которой последовал натянутый смех и звук того, как Ники поднимается с пола, очевидно, в какой-то момент во время их разговора он сел, прислонившись к двери. — Конечно. Просто позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. Свежее полотенце, несколько носков, может быть, кого-нибудь, кто потрет тебе спинку. — Иди. — Уже. Нил сосчитал до десяти, прислушиваясь к удаляющимся шагам по коридору, чтобы убедиться, что он действительно ушел, прежде чем снова зажать полотенце в зубах и прикусить. Он закончил накладывать швы, а затем прополоскал полотенце, чтобы снова протереть им это место, прежде чем окончательно выключить душ. Как только все остальные его раны были перевязаны надлежащими бинтами, он засунул сверток размером с мяч для игры в додж со всеми своими испорченными припасами на дно мусорного бака, накрыв его туалетной бумагой и ватными шариками, чтобы скрыть следы своего беспорядка. Позаботившись об этом, он нерешительно и осторожно приоткрыл дверь достаточно широко, чтобы схватить стопку одежды, которую Ники оставил для него у двери. Ники был прав в том, что его одежда была немного длинновата для гораздо более низкорослого Нила; но он также был прав в том, что она, по крайней мере, сидела лучше, чем одежда Кевина. И самое главное для него, длинные рукава помогли скрыть все его шрамы. Он уже не так стеснялся их, как раньше, последние три года в «гнезде» не было возможности уединиться (несмотря на все его усилия), поэтому ему пришлось привыкнуть к тому, что люди видят его в определенной степени. У него по-прежнему мурашки бегали по коже всякий раз, когда ему приходилось так обнажаться, поэтому он избегал этого каждый раз, когда и как только была возможность. Но он смирился с тем, что иногда просто не было возможности спрятаться, не высовываясь еще больше, ведь самые высокие колышки всегда забиваются сильнее всего. Поначалу Рико, безусловно, воспользовался его кажущейся «застенчивостью»… Было лучше не давать им поводов, притворяться, что тебя это не так сильно беспокоит, чтобы они перестали использовать это против тебя. Тем не менее, если бы у него был выбор между тем, чтобы оставаться прикрытым или показать свою кожу, он воспользовался бы шансом остаться прикрытым в десяти случаях из десяти. Так что-то, что давала ему эта «слишком длинная» одежда, по общему признанию, было для него чем-то вроде утешения, а не раздражения. Что беспокоило его больше, чем размер, так это цвет. Там, в «гнезде», все было черным, может быть, с легким оттенком красного, если повезет, но обычно просто полная темнота, даже в их гардеробах. А до этого, когда он был в бегах, они с матерью всегда тяготели к приглушенным серым и коричневым цветам, которые помогли бы им слиться с фоном. Этот наряд не был ни тем, ни другим. Рубашка, которую дал ему Ники, была белоснежного, почти персикового оттенка, с закрученным ярко-розовым шрифтом поперек груди, на котором было написано «Barbie Girl». И спортивные штаны были такого же яркого розового оттенка с такими же белоснежными полосками по бокам. На самом деле это было немного утомительно для глаз, но бедным выбирать не приходится, и у него все равно было ощущение, что эту одежду ему выдали только в качестве формы издевательства. Отказ от ношения означал бы признания беспокойства, и тогда он подвергся бы риску новых розыгрышей такого же характера. И хотя это, конечно, было не то, к чему он привык — или что-то, что он выбрал бы для себя даже через миллион лет, — на самом деле он не так уж сильно возражал против этого. Ему было наплевать на такие вещи, как мода, и его мужественность не была настолько хрупкой, чтобы пострадать от чего-то вроде женоподобных цветов или фасонов одежды. Это привлекало гораздо больше внимания, чем ему хотелось бы, но было чисто, удобно и прикрывало то, что ему было нужно. Остальное было в значительной степени несущественным. Он оделся настолько быстро, насколько смог, не повредив швы или что-нибудь еще. Он и так заставил Ваймака ждать достаточно долго; и хотя он не то чтобы пытался понравиться мужчине или что-то в этом роде, он и не пытался слишком сильно его разозлить. Инстинкт потакать нуждам любого мужчины примерно того же возраста, что и Мясник или Хозяин, был настолько глубоко укоренен в нем в этот момент, что идея каким-то образом навлечь на себя гнев тренера казалась ему примерно такой же неприятной, как идея прострелить себе ногу. Он так спешил, что чуть не забыл наложить несколько пластырей и на костяшки пальцев. Обычно он не беспокоился бы о подобных царапинах, но поскольку он сказал Эбби и остальным, что ему нужна аптечка первой помощи для своих рук, не прикрыть их сейчас было бы просто подозрительно. Он натянул что-то на суставы, а затем сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, прежде чем открыть дверь и выйти в коридор. Почти все всё еще слонялись по кухне, хотя, казалось, к этому моменту Аарон куда-то исчез, возможно, уже заснул или просто ушел куда-нибудь во вторую ванную. В руках у Эндрю был нож, которым он нарезал ломтики яблока, на его лице было выражение напряженной, но в то же время какой-то безмятежной сосредоточенности, как будто он медитировал. Но не было похоже, что у него был какой-либо интерес к тому, чтобы самому съесть хоть один фрукт, вместо этого он выкладывал каждую дольку на бумажную тарелку, с которой Кевин и Эбби по очереди брали по кусочку, там уже были разложены ломтики с двух других яблок, чтобы они могли их съесть. Тем временем Ваймак и Ники сидели за столом, первый потягивал еще одно пиво, в то время как второй смеялся над какой-то чересчур оживленной историей, которую он рассказывал. В ту секунду, когда старший двоюродный брат заметил стоящего там Нила, его глаза расширились, и он взволнованно выдохнул. — О боже мой, да! Это даже лучше, чем я себе представлял! Ники вскочил на ноги и подбежал к Нилу с такой поспешностью, что тот от волнения отступил на несколько шагов. Но Ники, казалось, наконец-то понял намек на то, что он ставит Нила в неловкое положение, поскольку сам отступил на несколько шагов назад с поднятыми в знак капитуляции руками, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. Как только Нил, наконец, расслабился и заставил свои плечи не быть такими напряженными и настороженными, Ники издал еще один тихий визг восторга, оглядывая его с головы до ног с улыбкой на лице. — Разве ты не очарователен? Кто такие Кен и Барби? Теперь это мир Нила. Но я надеюсь, что мы все еще сможем расчесать ему волосы и раздеть его где угодно, я прав? — Нет. — Он отмел все это одним-единственным суровым словом, прежде чем демонстративно обойти Ники стороной, чтобы поймать взгляд тренера. — Я готов отправиться в путь, куда бы он меня ни привел. — Хорошо. — Ваймак с ворчанием согласился, поднимаясь со своего места и ставя недопитую бутылку пива перед Кевином. — Прикончи ее за меня, будь добр. Кевин быстро принял его предложение, а Ваймак снова переключил свое внимание на Нила. — Мне привезти тебя потом сюда, или ты останешься со мной на ночь? Взгляд Нила метнулся к выражению смутной надежды на лице Кевина, а затем к едва заметной враждебной усмешке на лице Эндрю, его губы скривились в маниакальной ухмылке, а его нож снова вонзился в мякоть яблока. Нил принял свое решение. — Думаю, я хотел бы пока остаться с вами, сэр. — Он говорил в основном в пол, чтобы избежать зрительного контакта. — Если это все еще нормально. — Я бы не предлагал, если бы это было не так. — Сказал он в качестве ответа ему, казалось бы, безразличный в любом случае к тому, что выбрал бы Нил. Нил последовал за ним к двери и старался не обращать внимания на то, что множество пар глаз следили за ним всю дорогу до машины тренера. Это была небольшая внутренняя борьба, чтобы добровольно сесть во внедорожник старшего мужчины. Небольшие замкнутые пространства, из которых невозможно было легко выбраться, если машина в движении, не были лучшими местами для пребывания, когда человек уже был ранен, устал и, как правило, не в лучшей боевой форме. Его инстинкты (и старый шрам от каменной дорожки на боку) подсказывали, что попадаться прямо в такую ловушку — плохая идея. К тому же, только потому, что Ваймак пока не дал ему особых причин не доверять ему, это еще не означало, что у него тоже были какие-то причины доверять ему. Но на данный момент он точно не мог отказаться от их маленького акта «не благотворительности», не прослыв нервным и нерешительным, поэтому он собрал свои нервы в кулак и уверенно забрался на пассажирское сиденье, лишь слегка поморщившись. Ваймак взглянул на него краем глаза, заводя машину, и, казалось, заметил, насколько неуютно Нилу было в его присутствии (несмотря на все его усилия скрыть это), потому другой мужчина больше не оглядывался в его сторону и не пытался заговорить с ним всю дорогу до магазина, просто тихо играло радио с каким-то классическим роком на заднем плане, пока Нил смотрел в лобовое стекло и считал звезды на небе. Ваймак тоже молчал, когда они добрались до ближайшего магазина Walmart в городе и просто молча следовал рядом с Нилом, который толкал тележку по проходам. Он прихватил самый дешевый набор для путешествий, который включает в себя 3 в 1: дезодорант, зубную пасту и щетку, что смог отыскать, прежде чем отправиться в отдел одежды, разглядывая множество упаковок простых серых лонгсливов с длинными рукавами и трусы-боксеры, быстро подсчитывая в уме лучшие предложения. Только после того, как Нил бросил по пачке каждой из них в свою тележку, его благодетель наконец заговорил. — Так какой у тебя план, малыш? Нил нахмурил брови, краем глаза оглядывая собеседника с головы до ног, и потянулся за обычным комплектом носков. — Несколько пар джинсов, может быть, какие-нибудь шорты и куртка по погоде, и пара более-менее приличных кроссовок для бега… Это… это слишком много? Я могу обойтись без куртки и шорт. Или ограничиться всего одной парой джинсов? — По-моему, этого недостаточно. Но на самом деле я спрашивал не о твоем списке покупок, я спрашиваю о твоем плане. Нил открыл рот и снова закрыл его, прежде чем повернуться лицом к мужчине, вопросительно приподняв бровь. — Что вы имеете в виду? Ваймак глубоко вздохнул, прежде чем оглядеться по сторонам и, понизив голос, придвинуться чуть ближе к Нилу. — Как я уже сказал, я не знаю твоей истории и не собираюсь спрашивать о ней, если ты не готов ее рассказать. Но я узнал беглеца в одном ребенке; и, основываясь на некоторых ужасных историях Кевина о семье Морияма и гнезде, могу сделать несколько обоснованных предположений о том, от чего именно ты бежишь. Нилу пришлось постараться, чтобы его реакция не отразилась на лице, но он все равно почувствовал, как кровь стынет в жилах, когда его взгляд инстинктивно метнулся за плечо Ваймака, пытаясь найти наилучший возможный путь к отступлению. Но если бы он замешкался сейчас, это было бы просто признанием, чего ему делать не следовало, поэтому, несмотря на то, что его ноги сразу почувствовали легкость и тяжесть от необходимости бежать, он остался на месте и старался говорить как можно нейтральнее и беспристрастнее. — Я не понимаю, о чем вы говорите. — Точно. Я уверен, что ты этого не знаешь. Ты просто появился из ниоткуда, избитый до полусмерти, без единого доллара на счету, потому что ты действительно скучал по своему хорошему приятелю Кевину и не смог удержаться от плохо спланированной поездки в последнюю секунду. Верно? Нил не стал оправдывать это ответом, просто заставил себя поддерживать зрительный контакт, ничего не выражая на лице. Через пару секунд Ваймак раздраженно вздохнул, прежде чем скрестить руки на груди и изложить свою собственную теорию. — Независимо от того, от чего ты бежишь или куда, по твоему мнению, направляешься дальше, мне кажется, что твой план на данный момент — это не план. И это далеко тебя не заведет. Так как насчет того, чтобы я немного помог тебе в обмен на то, что ты поможешь мне? Нил тоже скрестил руки на груди, повторяя позу другого мужчины в попытке мысленно обезоружить его, когда он предложил в ответ: — Что именно вы имеете в виду? — Ну, я уже говорил тебе, что твой — по общему признанию, меньший, чем ожидалось, — поход по магазинам не был актом благотворительности. Итак, то, что я предлагаю, — это небольшое дополнение к тому списку обязанностей, которые я собирался тебе поручить, чтобы ты отплатил мне тем же. Короче говоря, независимо от того, решишь ли ты в конечном счете снова отправиться в путь в какой-то момент или решишь, что хочешь попробовать пустить здесь корни, тебе понадобится немного наличных для этого. И так уж случилось, что теперь, когда Кевин присоединился к нашей команде, у меня в штате появилась вакансия. Нил почувствовал, что слегка отшатнулся в легком шоке и замешательстве от последствий этого заявления. — Я совсем не гожусь на должность помощника тренера. — Нет, это не так. И я не прошу тебя быть одним из них. Без обид, малыш, но я тебя не знаю и никогда не видел, как ты играешь, так что понятия не имею, какими навыками ты владеешь на корте, а какими нет. Я не собираюсь предлагать тренерскую работу такому крупному и непроверенному неизвестному. Однако прежняя должность Кевина — всего лишь «ассистент», теперь к этой работе предъявляется гораздо меньше особых требований. — Ассистент? Так что, вы хотите, чтобы я был кем-то вроде секретаря или что-то в этом роде? — Секретарь, разнорабочий, мальчик на побегушках, менеджер по снабжению, уборщик на полставки, может быть, еще несколько граф, которые мы можем придумать, чтобы отметить в твоем резюме, чтобы казалось, что ты знаешь, что делать… Существует ужасно много технической и административной ерунды, которая уходит на поддержание команды и стадиона в межсезонье. И хотя университет нанимает дополнительный персонал, чтобы помочь справиться с этими вещами, как только занятия возобновятся, они в значительной степени оставляют все на меня во время перерывов. Обычно я бы прекрасно справился со всем этим самостоятельно, но «Кевин Дэй» в этом году внес несколько изменений в мою систему. Нил не мог удержаться от того, чтобы понимающе не кивнуть в знак согласия с этим мнением. У Кевина есть склонность усложнять жизнь многим людям. Думая, что Нил все еще заинтересован, Ваймак продолжил объяснять: — Было много поклонников Воронов — или, скорее, фанатиков, которые были менее чем довольны, когда их кумир покинул гнездо. Нам пришлось мириться с множеством притеснений, вандализма, угроз убийством, называй как хочешь; и это было до того, как мы объявили, что он присоединится к команде в качестве нападающего, а не просто помощника тренера. С тех пор у нас на стадионе и в общежитиях творилось столько граффити, вонючих бомб и всякого другого дерьма, что персонал кампуса не может за этим уследить. Добавь к этому тот факт, что парни оставляют следы на корте и бомбы-вонючки в гостиной чуть ли не каждый вечер, вместо того чтобы просто оставлять корпус пустым, как это обычно бывает летом, и что ж — корпус в некотором роде в аварийном состоянии. — Значит, вы хотите, чтобы я оттирал краску и подметал полы вместо вас? — В значительной степени. Может быть, приготовишь несколько чашек кофе или поможешь мне разобраться с несколькими файлами вдобавок… Это не чарующая работа, но она честная, и это то, что нужно сделать… Я могу заплатить наличкой, тайно и неофициально, так что, если ты беспокоишься о бумажных следах, их не будет. И всякий раз, когда решишь, что с тебя хватит, то можешь идти, никаких двух недель не потребуется… Но пока для тебя это будет способом заработать на свое содержание, и это даст тебе бесплатную комнату и питание в дополнение к твоей жалкой зарплате. Что скажешь? Нил слегка прикусил нижнюю губу, обдумывая это. С одной стороны, это был шаг в совершенно неверном направлении. Он старался казаться настолько неприятным и незапоминающимся, насколько это возможно, чтобы такие люди, как Ваймак, не заставляли себя слишком увлекаться всем этим. Последнее, чего он хотел, — это причинить боль кому-либо еще, а также не давать людям Мориямы или его отцу никаких легких способов причинить ему боль, действуя через других людей. Так что только по этой причине он должен сказать «нет». Но, с другой стороны, предложение Ваймака было хорошим. Он был прав, говоря, что Нилу нужны деньги на тот случай, если он поправится настолько, что сможет снова отправиться в путь. И если бы ему вообще удалось заработать достаточно денег, чтобы они с Жаном могли прожить на них несколько дней после того, как он спасет его из гнезда, тогда это было бы еще лучше. Он все еще даже не знал, удастся ли ему спасти Жана таким образом, или ему придется придумать какой-нибудь другой козырь для торга, чтобы просто занять его место. На самом деле он еще не так далеко продвинулся в своих планах… Но в любом случае ему понадобятся наличные, а возможностей трудоустройства для таких, как он, было не так уж много. Люди, у которых нет ни опыта, ни адреса, ни даже юридически заверенного удостоверения личности, которое они могли бы использовать для своего резюме. Тот факт, что он, по сути, будет работать внештатно и скрытно, тоже был ему на руку; отсутствие бумажного следа, формальных обязательств или участия правительства — все это было ключевыми факторами в той работе, которая понадобилась бы Нилу, если бы он хотел избежать огласки своего местоположения. И действительно, он мог придумать очень мало других вариантов, которые соответствовали бы его потребностям и его набору навыков… и ни один из тех других вариантов, которые приходили на ум, не был ни притягательным, ни законным. Он все равно должен сказать «нет». Позволить Ваймаку предложить ему эту работу, когда он уже предложил ему свой диван и все эти «базовые потребности», означало просто оказаться в еще большем долгу перед этим человеком. Но действительно ли это имело бы такое большое значение? Ему предстояло задержаться здесь на неделю или две, чтобы залечить свои раны и так или иначе заработать немного денег. Так действительно ли имело значение, работал ли он на Ваймака или просто ночевал у него дома, если он в любом случае собирался быть связанным с ним в течение того же периода времени? Что ж… Пока он не задерживался здесь слишком долго, все должно быть в порядке. Всего несколько недель, самое большее три или четыре, но предпочтительнее всего две, чтобы он мог вылечиться. Все должно быть в порядке. Ему просто нужно было соблюдать грань между тем, чтобы быть достаточно вежливым, чтобы его не выгнали, и достаточно грубым, чтобы не заводить друзей, и все должно было быть хорошо… Верно? — Хорошо. — Сказал он в конце концов, его голос был едва громче шепота, когда он отвел глаза. — Хорошо? — Спросил Вайамак гораздо более твердым тоном. Нил заставил себя снова встретиться взглядом с мужчиной и повторил: — Хорошо… Я соглашусь на эту работу… Я не могу обещать, что у меня это получится, или что я пробуду здесь достаточно долго, чтобы это что-то изменило. Но я сделаю все, что в моих силах, если это означает выплату моего долга и немного подзаработать на стороне… Сэр. Ваймак скорчил неразличимую гримасу, медленно кивая в ответ, и в конце концов закончил разговор уклончивым пожатием плеч и словами: — Хорошо, тогда ты можешь начать завтра… И тебе не обязательно называть меня «сэр». Подойдет тренер или Ваймак… Или Дэвид, если ты побудешь здесь достаточно долго и уладишь проблему с отношением. — Да, сэр. — Сказал Нил в основном просто для того, чтобы возразить, и отвернулся, чтобы продолжить управлять своей тележкой

***

Потребовалось немного дыхательных упражнений и решение нескольких головоломок судоку на телефоне, чтобы успокоить его настолько, чтобы он наконец заснул на диване Ваймака. Но в конце концов около полуночи усталость взяла над ним верх. Он проснулся от запаха кофе и чего-то гремящего на кухне целых 10 с половиной часов спустя. Он резко выпрямился, его руки лихорадочно искали оружие, прежде чем он вспомнил, что: а: он был не в гнезде, и б: ему определенно не следовало так быстро вставать со своими швами. Он издал стон, который, как он надеялся, будет воспринят как обычная утренняя слабость, а не боль, и откинулся на спинку дивана, чтобы отдышаться. Но как только он перестал видеть звезды и его сердцебиение наполовину пришло в норму, он заставил себя выпрямиться и, шаркая, побрел на кухню. — Доброе утро, спящая красавица. — Ваймак поприветствовал его через плечо, перед ним на плите жарилась сковорода с беконом. — Обычно наши дни начинались бы намного раньше, чем сейчас, но я позволил тебе поспать, так как мне показалось, что тебе это было нужно. Не привыкай к этому. Начиная с завтрашнего дня, мы встанем и выйдем из дома максимум чуть позднее восьми. Нил издал звук, нечто среднее между ворчанием и вздохом в ответ, ожидая своих первых распоряжений. — Кофейник полон, а кружки вон в том шкафчике прямо над ним. Сахар в той банке среднего размера слева. Та, что побольше для муки, а та, что поменьше, для соли. Перепутаешь и я посмеюсь. Еще в холодильнике есть молоко, но у меня нет ни соевого, ни какого-либо еще, так что, если есть непереносимость лактозы, то тебе чертовски не повезло. Часть Нила хотела сказать спасибо, но он все еще старался не казаться слишком милым, поэтому он просто издал еще одно уклончивое ворчание, прежде чем налить себе выпить. Без сахара, только чуть-чуть молока; Жан обычно называл этот кофе «не совсем черным», так как он почти не менял цвет. Минуту или две спустя Ваймак уже ставил перед собой тарелку с беконом, яйцами и ломтиком тоста, прежде чем вернуться за своей тарелкой. Нил уставился на еду. Он не просил об этом, не ожидал этого, даже не подозревал, что Ваймак готовит столько еды, что хватит на двоих. Он знал, что некоторые питательные вещества были включены в стоимость проживания и питания в рамках его предложения о работе, но он думал, что будет получать самый минимум (и что ему придется самому все улаживать). Он ожидал, что в таком случае его завтраком будут только тосты, а вместо этого ему подали все это, как будто это было пустяком. Нил все еще смотрел в свою тарелку к тому времени, когда Ваймак вернулся со своей, и после пары секунд молчания старший мужчина хрипло вздохнул, прежде чем сказать: — Если тебе не нравятся яйца с беконом, я могу принести хлопьев или чего-нибудь еще. — Нет, я… — начал протестовать Нил, прежде чем понял, что на самом деле он мог сказать только одно. — Спасибо. В уголках рта тренера появился едва заметный намек на улыбку, которую он быстро прикрыл своей кружкой. И с этими словами пара в молчании съела свой завтрак. Нил помыл посуду. Ваймак сказал ему, что он не обязан этого делать, его работа заключалась в уборке стадиона, а не квартиры, но Нил хотел как-то отплатить ему за еду, поэтому он собрал все брошенные кружки, которые валялись на кофейном столике, и убрал беспорядок, который они устроили утром, прежде чем проскользнуть в ванную, чтобы переодеться. В идеальном мире он заменил бы несколько бинтов, наложенных прошлым вечером, свежими, но у него их не было. Вчера вечером он точно не мог добавить в тележку кучу медикаментов, не объяснив Ваймаку, зачем они нужны. Известные царапины на костяшках его пальцев не требовали такого же перевязывания, как его вскрытый живот, и их не нужно было бы так часто менять. Точно так же спросить его, есть ли у него где-нибудь здесь аптечка первой помощи, было бы просто сигналом о том, что что-то случилось. Так что пока ему придется довольствоваться попыткой украсть кое-какие припасы из кабинета Эбби на стадионе или иным способом дождаться, пока Ваймак выдаст ему его первую зарплату, чтобы он смог самостоятельно пройтись по магазинам. Ваймак провел ему краткую экскурсию по территории, она и близко не была такой большой, как стадион Эдгара Алана, но все равно относилась к первому классу, так что здесь были все те же основные удобства, которых можно было ожидать от его рейтинга. Поначалу они не слишком углублялись в изучение корта Лисьи норы, Ваймак в основном просто указывал на дверные проемы и давал расплывчатые описания того, о чем теперь он должен будет позаботиться. Но в конце концов они добрались до самого корта, и Нил был лишь отчасти удивлен, увидев, что свет уже включен, а знакомый силуэт выполняет еще более знакомые упражнения. Ваймак вручил ему метлу и совок для пыли, прежде чем жестом указать на трибуны. — Хорошо, твоей первой задачей будет убедиться, что на трибунах не осталось несвежего попкорна или другой гадости с прошлой игры. Этого не должно быть, но иногда уборщики пропускают какую-то ерунду во всем этом гвалте, и это привлекает насекомых. Так что тщательно осмотри это место, а потом найди меня. К тому времени я должен быть у себя в кабинете, и тогда ты сможешь помочь мне выполнить очень увлекательную работу по реорганизации картотечных шкафов. Ваймак вытащил брелок с четырьмя ключами на одной петле и еще двумя на другой, указывая на каждый из них и перечисляя, для чего они предназначены. — Этот приведет тебя ко входу для персонала и игроков на стадион, куда мы только что вошли. Этот для шкафа со снаряжением, позже ты будешь чистить и ремонтировать ракетки. Этот для кладовки, в принципе, ты можешь считать это своим офисом. И, наконец, для самого корта. Теперь эти два — для квартиры. Длинный — это ключ от ворот в нерабочее время, а короткий открывает дверь. Есть вопросы? — Нет, сэр. — Хорошо, тогда приступай к работе. Ему не нужно было повторять дважды. Нил послушно прокладывал себе путь по всем проходам. Ступеньки, ведущие вверх и вниз по трибунам, были для него большим испытанием, чем следовало бы в его нынешнем состоянии; но не похоже, чтобы его заставляли бегать по ним трусцой или что-то в этом роде, поэтому он шел в более свободном темпе, используя свою потребность искать возможные беспорядки в качестве оправдания. Краем глаза он видел, как внизу тренируется Кевин, казалось, не замечающий ничего за пределами этих стен из плексигласа. Он слегка нахмурился про себя, когда заметил, что тот пользуется правой рукой вместо левой. Казалось, операции и физиотерапии было недостаточно, чтобы вернуть его доминирующую руку в форму для ударов. А тем временем его прицел был сбит, далеко не такой мощный и точный, каким он был до инцидента. Этого все еще было достаточно, чтобы девять раз из десяти забросить мяч в открытые ворота, но недостаточно для того, чтобы с какой-либо точностью сбивать конусы во время самых элементарных упражнений Воронов. Если бы это была команда средней школы или старшеклассников, его нынешних навыков было бы более чем достаточно. Но это было бы не так просто для команды университета 1-го класса, даже для такой низкоранговой, как Лисы. И уж точно, черт возьми, это было далеко не на том уровне приемлемости, который соответствовал уникальным высоким стандартам самого Кевина Дэя. И это было заметно. Разочарование исходило от его бывшего товарища по команде почти осязаемыми волнами. Он видел, как напряглись его плечи, как стиснулась челюсть. Он был проводом под напряжением от основания позвоночника и выше. И хотя Нил был слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо реальные детали, даже с такого расстояния он мог видеть, как краснеет лицо Кевина — то ли от гнева, то ли от каких-то других подавляемых эмоций. — Это немного жалко, не так ли? — Знакомый голос раздался у него за спиной. Нил развернулся на пятках и увидел Эндрю Миньярда, смотрящего на Кевина сверху вниз с непроницаемым безразличием на лице. — Как много он потерял? — догадался Нил. — Нет. Насколько сильно он озабочен этим. — Ответил Эндрю, прежде чем краем глаза бросить на него этот стальной взгляд. — Можно подумать, он уже должен был сдаться. Смириться с досрочным уходом на пенсию, чтобы остаться на высоте, вместо того чтобы подвергать себя пристальному вниманию общественности. Нил мгновение изучал его лицо, прежде чем покачать головой и повернуться, чтобы еще немного понаблюдать за Кевином. — При всех своих недостатках он никогда бы не смог этого сделать. Экси — это единственное, что когда-либо по-настоящему волновало Кевина, он не сможет выжить без этого. — Так вот почему ты его так сильно ненавидишь? Потому что он предпочел спорт тебе? Нил посмотрел на Эндрю только для того, чтобы увидеть, что тот, по-видимому, все еще смотрит на Кевина сверху вниз. — Не совсем. — Сказал Нил после минутного раздумья. — Ты был привязан к нему последние шесть месяцев. Ты должен знать, что в Кевине Дэе есть много такого, за что можно ненавидеть. — Хм. — Эндрю задумчиво кивнул, прежде чем повернуться к Нилу еще немного с чересчур широкой улыбкой. — Итак, насчет сальто назад. Нил закатил глаза и издал негромкий смешок. — Не сегодня. Я сказал тебе, что сделаю это через несколько дней, прежде чем уеду из города, помнишь? — О, ты собираешься заставить меня ждать так долго? Я начинаю думать, что ты просто не можешь этого сделать. Ты, случайно, сейчас не лжешь мне об этом, да? — Поддразнил Миньярд, притворно надув губки. — Конечно, нет. Я держу свои обещания. — Думаешь? — спросил Эндрю, и его улыбка стала почти хищной. — Я очень на это надеюсь, потому что я не забуду о нашем маленьком соглашении. Я никогда ничего не забываю. В этом смысле я немного похож на слона. Нил проглотил внутреннее возражение, что он определенно не похож на слона по размерам, и вместо этого ответил: — О? А я-то думал, что ты Лис. — Полагаю, так оно и есть… И Кевин тоже. Тебя бы здесь не было, если бы попытался это изменить, не так ли, маленький кролик? Потому что у меня нет проблем с тем, чтобы перегрызть тебе глотку зубами, если это так. — Это угроза? — А должна быть ею? Нил немного прищурился на него, прежде чем усмехнуться. — Нет. Я здесь не для того, чтобы попытаться украсть твоего драгоценного нападающего. Я уже говорил вам, я просто проезжал мимо. — И все же сейчас ты работаешь на тренера. Люди обычно не устраиваются на новую работу в городах, в которых они не намерены оставаться надолго. — Устраиваются, если хотят заработать достаточно денег, чтобы иметь возможность позволить себе продолжить. — И куда же ты тогда полетишь в следующий раз? — А это имеет значение? — Возможно. Нил уставился на него в ответ, встречая слишком широкую улыбку со своей собственной сдержанной бесстрастностью. Он не был обязан ему каким-либо ответом или объяснением. И даже если бы Нил точно знал, куда он направится дальше, рассказывать кому-либо еще об этом плане было слишком большим риском. Он скользнул ладонями к верхушке метлы, свободно скрестив руки перед собой и опершись на них подбородком. Это была поза скуки и безразличия, поскольку он демонстративно игнорировал вопросы Эндрю, продолжая наблюдать за Кевином. Но краем глаза он все еще следил за каждым движением Эндрю, что проводит кончиками пальцев по краям своих нарукавных повязок. После пары секунд напряжения, Эндрю позволил своей чеширской ухмылке растянуться на лице еще чуть-чуть. — Может быть, тогда ты выйдешь на международный уровень. В конце концов, ты настоящий лингвист. Французский, японский… — У Нила возникло искушение перечислить еще несколько, просто чтобы позлить его, но он придержал язык. Пока нет необходимости раскрывать все свои карты и отказываться от возможного преимущества в дальнейшем. — Я могу назвать несколько мест, которые ты мог бы посетить. — Эндрю продолжил путь. — Боже, интересно, то, что тебя выгнали из гнезда, как-то связано с твоей маленькой обидой? Нил не позволил себе внешне отреагировать, несмотря на то, что его сердце колотилось в груди со скоростью миллион миль в час. — У тебя вошло в привычку делать такие дикие выводы, как этот? — У тебя вошло в привычку всегда отвечать на вопросы людей своим вопросом? Нил так сильно стиснул челюсти, что почувствовал, как заболели десна. Он подумывал о том, чтобы просто сбежать, но сделать это в данный момент было бы просто признанием вины. — Тогда как насчет этого? — Предположил Эндрю с усмешкой. — Правда за правду. — Почему тебя это вообще волнует? — Если только это не твой первый вопрос, то, похоже, это мое дело. — Нил усмехнулся на это, сжимая в кулаке конец метлы. — Послушай, мы можем либо сделать это простым дипломатическим способом, гораздо более забавным и запутанным, либо я могу просто получить ответы, которые мне нужны, из других источников. Но в любом случае твои секреты недолго будут твоими. — Если бы Кевин собирался рассказать тебе что-нибудь обо мне, он бы уже это сделал. — Тогда как насчет того, чтобы я разыскал твоих родителей? — Эндрю парировал с плохо завуалированной угрозой. Нил проигнорировал острую боль в груди и панику в животе, чтобы изобразить нейтралитет, и снова усмехнулся. — Удачи тебе с этим. Мои родители умерли. — Ты убил их? Эндрю задал этот вопрос так, словно спрашивал о погоде. Ни в его голосе, ни в выражении лица не было осуждения. Ни страха, ни презрения, ни угрозы, ни насмешки. Это было так, как если бы вопрос о том, убил Нил своих собственных родителей или нет, имел для Эндрю такое же значение, как выяснение его любимого цвета. Это был просто еще один забавный факт о нем, который можно было добавить в его внутренний список. И при воспоминании о подозрительных обстоятельствах, связанных со смертью Тильды Миньярд, Нил подумал, что, возможно, знает, почему это имело для него так мало значения. — А ты убил свою? Эндрю моргнул, не впечатленный, прежде чем так же спокойно переспросить: — Это твой первый вопрос? У Нила на мгновение отвисла челюсть, прежде чем отрицательно покачать головой. — На самом деле для меня это не имеет значения… Я хочу знать, в чем дело между тобой и Кевином. Почему ты так защищаешь его? — Моя защита — это сделка между мной и Кевином. — Ответил Эндрю, пожимая плечами. — Я сказал ему, что буду оберегать его от Рико и всех остальных до окончания университета… Это включает в себя погребение тебя заживо, если ты сделаешь неверный шаг. — И что ты с этого получаешь? Нахождение его в команде? — Мне было бы насрать, даже если бы Кевин был в этой ебнутой команде. Мне похуй на экси. Но, как ты и сказал, тупой наркоман не может жить без этого, так что, к сожалению, держать его на корте — это часть его защиты. — Какую выгоду ты получаешь, если тебе похуй? — Что-то, на что стоит обратить внимание. — Сказал Эндрю, еще раз пожав плечами, прежде чем снова отвести взгляд вниз, на площадку. — Предположительно, Кевин Дэй думает, что сможет предоставить мне какую-то причину к тому времени, когда закончит учебу. — Причину чего? — Чтобы жить. То же безразличие, с которым он говорил о возможном убийстве, было использовано при обсуждении его собственного выживания. В Эндрю все еще было так много всего — (на самом деле, обо всех и обо всем, что его окружало), — что не имело никакого смысла. Но этот сеанс жестокой честности развеял не одно сомнение в голове Нила. Первой и самой важной вещью было осознание того, что, во всяком случае, Нил мог быть абсолютно уверен в том, что Кевин Дэй хорошо защищен. У Эндрю не было бы ни единого шанса против полномасштабной атаки якудзы, но побочная ветвь никогда бы не рискнула чем-то такого калибра, чтобы вернуть Кевина, в первую очередь, он был слишком публичной фигурой, чтобы им когда-либо сошло с рук что-то подобное. Так что Эндрю и ножей (не столь секретных), спрятанных в его нарукавных повязках, должно быть достаточно, чтобы обезопасить его, при условии, что ни один из них не совершит никаких глупых ошибок. Ему все еще не следовало бы беспокоиться об этом, но он беспокоится. Он ненавидит то, насколько уверенно он себя чувствует, просто зная, что Эндрю будет рядом, чтобы защитить Кевина, если Рико когда-нибудь попытается закончить свою работу. — Твоя очередь, маленький кролик. — Спросил Эндрю одновременно с любопытством и вызовом в тоне. — Или мне следует сказать «маленькая пташка»? Это Рико послал тебя затащить Кевина обратно в гнездо? — Почему ты вообще так уверен, что я из гнезда? — Сейчас не твоя очередь. Отвечай на вопрос. Он не хотел этого делать. Но, так или иначе, казалось, Эндрю уже многое понял, так что отрицать это сейчас не было никакого смысла. Ответив на честность Эндрю частичкой своей собственной, он мог бы заслужить достаточно доброй воли, чтобы его оставили в покое до конца его пребывания здесь… Поэтому он рассказывает ему небольшую часть правды. — Да. Послал. Но это не значит, что я собираюсь это делать. Я не очень хорошо умею выполнять приказы. И, кроме того, я так же, как и ты, заинтересован в том, чтобы Кевин не попал в их лапы… Вот почему я не могу оставаться здесь. Они не будут довольны мной, когда поймут, что я намеренно потерпел неудачу. Эндрю мгновение изучал его лицо, как будто мог прочитать ответы в глазах Нила, прежде чем медленно принять эту истину, кивнув. — Ты бы поставил на карту свою безопасность и карьеру ради человека, которого ненавидишь? — Почему нет? Это то, что делаешь ты, да? По какой-то причине эта улыбка показалась Нилу более искренней, чем все остальные, когда Эндрю наклонился к нему и хрипло произнес: — Упс. В конце концов, ты просто можешь оказаться интересным. Нил улыбнулся в ответ, приняв вызов лицом к лицу и тоже немного наклонившись вперед. — Ну, это не сальто назад. Но я рад, что смог тебя как-то развлечь. Во взгляде Эндрю была такая напряженность, что у Нила по спине пробежали странные мурашки. Выпрямляясь, он немного качнулся назад на пятках и слегка откашлялся, прощаясь. — Мне пора возвращаться к работе… Скажи Кевину, что ему нужно ослабить хватку, он никогда не достигнет совершенства в прицеливании, если будет слишком сильно напрягаться при замахе. — Скажи ему сам. — Крикнул Эндрю ему вслед, когда Нил поспешно скрылся. Нил нисколько не замедлил шаг, показав средний палец через плечо под звуки раскатистого смеха Эндрю. По какой-то причине от этого звука у него внутри все перевернулось.