Deals With Devils

— Нил, милый, передашь тот нож? Невинное заявление, сказанное с улыбкой медсестрой команды, которая так охотно открыла свой дом для всех, женщиной, со слишком доверчивым сердцем. Вороны никогда не доверяли сыну мясника в том, что касается ножей, но матриарх лисов знала о нем — настоящем нем — недостаточно, чтобы понимать, чего бояться. Она назвала его милым. И эта сладость оставила горький привкус у него во рту. Нил схватил нож для стейка, который кто-то оставил на столе после ужина, и уставился на него, заметив маленькие кусочки мяса, зелени и растопленного масла, испачкавшие лезвие. Его отец предпочитал тесак, у Лолы был стилет, а у Рико — простой перочинный нож. На самом деле этот нож не был похож ни на один из них, но он все равно мог придумать более дюжины способов испачкать им плитку… Но, как и этот нож, Нил не похож ни на одного из людей, которые им владели. Поэтому он задвинул эти мысли на задворки своего сознания. На мгновение он задумался о том, чтобы положить нож куда-нибудь чуть подальше от Эбби, или сделать какой-нибудь грубый комментарий, или даже просто полностью проигнорировать ее просьбу. Тем временем Эбби весело продолжала мыть остальную посуду, терпеливо ожидая, повернувшись к нему спиной без малейшего намека на напряжение, хотя и знала, что у него в руках нож. Она назвала его милым. Он должен доказать, что она неправа. Он должен что-то сделать, чтобы пресечь это на корню, прежде чем кто-то из них еще больше привяжется к нему… Но когда он замечает свое отражение — видит глаза своего отца, смотрящие на него в этом металлическом блеске, — он понимает, что у него не хватит духу попытаться все испортить. Неужели это действительно так плохо — иметь кого-то, кто будет скучать по нему после того, как он уйдет?.. Да. Вероятно, так оно и было бы. Но он все равно повернул нож так, чтобы рукоятка была направлена вперед, а лезвие было обращено к нему, когда подошел к Эбби и молча протянул ей то, что она просила. — Спасибо. — Она рассеянно прощебетала, пузырьки с лимонным ароматом превращали ее пальцы в сморщенный изюм, пока она убирала за ордой неблагодарных людей, часто посещающих ее дом. Нил ничего не сказал в ответ, но когда он снова обернулся, его взгляд встретился со взглядом Эндрю, и он понял, что другой парень пристально наблюдал за ним на протяжении всего его внутреннего раздумья. Эндрю приподнял бровь в молчаливом вопросе. Нил на мгновение опустил взгляд на повязки Эндрю, а затем снова поднял к его лицу, позволяя этому быть ответом. Некоторые люди чувствуют себя в большей безопасности с оружием под рукой, другие чувствуют себя хуже. Понял ли Эндрю слова, которые он не произнес вслух, или нет, он не мог быть уверен, но, похоже, это все равно конец их несуществующего разговора. Спустя полминуты Ваймак позвал их в гостиную. — Ладно, неудачники, собирайтесь, нам есть что обсудить! Нил оставался на месте, пока Ваймак не поднял голову и не добавил: — Ты тоже, Нил, ты часть этого. Он переминался с ноги на ногу и позволял хмурому выражению своего лица демонстрировать, насколько он «доволен» идеей «быть частью» чего бы то ни было, но если тренер и заметил его плохое отношение, это его не смутило. Единственное свободное место к тому времени, как он добрался туда, было в конце дивана рядом с Эндрю. Нил заметил, что блондин демонстративно придвинулся немного ближе к Кевину, когда Нил подошел, и он на мгновение задумался о том, чтобы втиснуться в крошечное пространство, все еще оставшееся между ними, чтобы просто позлить Эндрю; но если бы он это сделал, это означало бы, что его загонят в угол и их колени и локти будут все время ударяться друг о друга, поэтому он решил, что это не будет стоить того незначительного удовлетворения, которое он получит от того, что будет мелочным. Нил плюхнулся вниз и устроился таким образом, чтобы оказаться как можно дальше от всех, не садясь вместо этого на подлокотник, и счел это достаточным. — Хорошо, итак, у нас возникла ситуация, и мне нужно, чтобы вы все из-за этого не были придурками. Сможете с этим справиться? — Довольно несправедливо и нереалистично с вашей стороны просить нас управлять нашими эмоциональными реакциями на вещи, даже не объяснив нам, в чем дело. — Эндрю изобразил негодование, несмотря на насмешливую ухмылку на своем лице, когда он это говорил. — Университет платит психотерапевту не только за то, чтобы ты мог использовать фразочки, которыми она тебя учит, как оружие, Эндрю. Отнесись к этому серьезно или, по крайней мере, помолчи вместо этого. — Ваймак огрызнулся в ответ. Эндрю изобразил, что плотно сжимает губы, а Ваймак глубоко вздохнул и скрестил руки на груди; как только он убедился, что все обращают на него внимание, он выдохнул через нос и заговорил. — Это насчет Дженни Смоллс. — Новая нападающая? — Кевин вмешался прежде, чем Ваймак смог продолжить. — Да. — Ч… Ваймак поднял руку, чтобы прервать Кевина, прежде чем он успел сказать что-либо еще, с вызовом подняв бровь, прежде чем объяснить: — Кое-что произошло, и ей нужно будет приехать в университет немного раньше, чем ожидалось. — Вы сказали, что администрация никому не разрешает оставаться в общежитиях на лето. — Сказал Кевин, слегка нахмурив брови. — Верно. И они все равно не разрешают подобное, вот почему мне нужно было поговорить со всеми вами. — Ваймак быстро встретился со всеми глазами, прежде чем сделать еще один вдох. — Как вы знаете, на моем этаже много свободных квартир. Апартаменты были построены примерно в то же время, что и стадион, и привлекли не так много новых туристов или жителей, как ожидал город. Теперь в целях страхования и ответственности администрация не может позволить кому-либо оставаться в общежитиях на лето, но после объяснения им ситуации мне удалось убедить Билла оплатить основную часть трехмесячной арендной платы за одну из этих свободных квартир. Итак, вот что мы собираемся сделать: вы все переедете в квартиру дальше по коридору от меня на следующие несколько месяцев, чтобы Дженни могла пожить с Эбби. — Черт возьми. — Вмешался Аарон: — Почему вы заставляете нас переезжать? Не проще ли было бы просто поселить новую девушку в квартире? — В силу обстоятельств я не буду больше ничего объяснять, так что даже не спрашивай, — сказал Ваймак, метнув острый взгляд в сторону Эндрю. — Дженни нуждается в присмотре и постоянном присутствии куратора, поэтому она не может жить сама по себе. — Тогда вместо этого просто пересели Нила на другой конец коридора, чтобы она могла остаться с тобой. Я уверен, ему понравится уединение. — Аарон наполовину насмехался над ним своим тоном, несмотря на то, что он был совершенно прав насчет этого, Нил действительно предпочел бы побыть один. Ваймак издал горловой звук, который был чем-то средним между вздохом и подавленным стоном, прежде чем признаться. — По причинам, которые — опять же — не вашего ума дело — так что, если я услышу, что кто-то из вас обругал ее за это, я дам вам подзатыльник и запишу на марафон… Дженни предпочла бы делить свое пространство с другой женщиной. Нил сдержал собственный вздох в ответ на это. Он мог придумать несколько причин, по которым нападающая предпочла бы такую обстановку для проживания, поэтому он внутренне отбросил все идеи, которые у него были, чтобы попытаться забрать квартиру себе. Он ни черта не знал об этой девушке, но она, вероятно, заслуживала того, чтобы остаться там, где она чувствовала бы себя в безопасности, так что, если пребывание у Эбби поможет ей, он прекратит эту борьбу еще до того, как она начнется. Казалось, Кевин собирался снова открыть рот, но Ваймак прервал его прежде, чем он успел заговорить. — Ты не собираешься спрашивать ее об этом, и нет, это не будет проблемой для команды. Она прекрасно может играть и тренироваться рядом с вами, мальчики, она просто ни с кем из вас не хочет ночевать, и мы собираемся уважать это и предоставить ей личное пространство. Все уяснили? — Ну, я уверен, что как только она узнает нас поближе, она будет меньше бояться, — Проговорил Ники с большей уверенностью, чем заслуживал. — Может, нам стоит испечь кексы или что-нибудь в этом роде и устроить ей вечеринку по случаю возвращения домой. — Почти уверен, что знакомство с нами только еще больше напугает ее, — проворчал Аарон себе под нос. — Нет. Никаких вечеринок. Не придавайте этому большого значения. Не обращайтесь с ней как-нибудь по-особенному. Просто обращайтесь с ней так, как вы обращались бы с любым другим… — Ваймак скорчил гримасу, как будто что-то вспомнил, и исправил свое заявление, сказав: — Ладно, нет, забудь об этом, обращайтесь с ней немного лучше, чем с любым другим лисом в прошлом… Не будьте придурками, но и не обращайтесь с ней как с фарфоровой. Мы все на одной волне? — Да, тренер. — Кевин сказал в то же время, что и Аарон сказал «Конечно», а Ники — «Есть, капитан». — Эндрю? — Спросил Ваймак. — Вы сказали мне вести себя тихо, тренер. — О, конечно, а теперь послушай меня, — ответил он, закатив глаза. — Мне нужно услышать «да», Эндрю… Ты будешь жить дальше по коридору от меня, и ты не будешь терроризировать новую нападающую. Понял? — Почему она переезжает сюда? — Спросил Эндрю вместо ответа. — Я же говорил, что не собираюсь рассказывать. — И я говорю вам, что я не могу давать никаких обещаний не терроризировать ее, пока не буду уверен, что она не представляет угрозы для меня и моих близких. Так что либо вы можете сказать мне, почему суд назначил новой беглянке няню, либо я могу воспользоваться своими обычными методами, чтобы вытянуть из нее ответы, когда она приедет. Нил переводил взгляд с Эндрю на Ваймака и обратно, пока они смотрели друг на друга сверху вниз, но, раздраженно проведя языком по задней поверхности зубов, пожилой мужчина сдался. — Хорошо. Ничто из этого не покинет пределы этой комнаты. Если я скажу тебе это, мне нужно, чтобы ты пообещал мне, что никогда не заговоришь об этом с ней и не станешь распространять это где-либо еще. И я серьезно отношусь к тому, что из-за этого к ней тоже нельзя относиться по-другому… Мы договорились? Эндрю немного прищурился в раздумье, прежде чем вымолвить. — Как я уже сказал, пока она не представляет угрозы… Восприняв это как принятие их условий, Ваймак ответил. — Дженни Смоллс представляет угрозу только для самой себя. В прошлом у нее было несколько попыток самоубийства, но она была чиста уже много лет, так что мы не думали, что это будет проблемой, когда принимали ее в команду. Однако… — Слетела с катушек или попыталась врезаться в кювет? — Эндрю снова вмешался. — Эндрю, Господи, да ладно тебе, чувак, — со стоном отчитал его Ники. — Вот он, прямо здесь — хороший пример того дерьма, которое ты не собираешься говорить в ее присутствии. — Ваймак снова удвоил счет. — О, но, тренер, смех — лучшее лекарство. Если мы не можем шутить по этому поводу то все, что нам остается, — это плакать. Нил в очередной раз пожелал удачи Эндрю, его улыбке, которая не коснулась глаз, и повязкам, которые закрывали все от запястья до локтя на его руках, и он задался вопросом, скрывают ли они нечто большее, чем просто ножи. — Ну, ты же не собираешься шутить по этому поводу. Выучи несколько каламбуров или приличных шуток «тук-тук», чтобы использовать их вместо этого. — Может быть, курица перешла дорогу? — Предложил Эндрю с ухмылкой. — Знаешь что, тогда просто продолжай молчать. — Так трудно угодить, — поддразнил Эндрю, покачав головой, несмотря на то, что некоторое время после этого больше ничего не говорил. — Как я и сказал. — Ваймак обратился к остальным. — С ней произошел инцидент. Неважно, что это было, но после множества телефонных звонков туда-сюда нам удалось договориться о сделке с университетом и ее куратором. «Няня», как ты выразился, нужна для того, чтобы мы могли быть уверены, что она больше ничего не предпримет… Так что я еще раз предупреждаю вас, не будьте придурками по этому поводу. Нил не был уверен, было ли это из-за того, что еще одна попытка Дженни означала бы, что она станет слишком большой обузой для команды, чтобы сохранить свою стипендию, или потому, что они просто искренне беспокоились о ней. Но в любом случае на самом деле это его не касалось. Помимо того, что всякий раз, когда они с тренером приходили к Эбби, за обеденным столом оказывался лишний человек, он и не подозревал, что ее присутствие здесь сильно повлияет на него и его планы. Тот факт, что Кевин, Эндрю и остальная часть их банды неудачников переедут дальше по коридору от того места, где он остановился, был другой проблемой. Но в любом случае он собирался пробыть здесь всего неделю или две, так что пока он будет держаться от них на расстоянии, все будет хорошо. Ваймак получил последние подтверждения от остальных, что они не собираются возражать против смены обстановки, прежде чем снова обратить на него свой взор. — Нил, а как насчет тебя? Тебя все это устраивает? — Я… Почему вы спрашиваете меня? — Потому что ты все еще остаешься со мной. Мальчики сейчас будут прямо по коридору. Эта квартира рядом с нашей, но все равно это встряска в твоей повседневной жизни… Ты не будешь против этого? Или нам нужно придумать для тебя какое-нибудь другое жилье? Нил несколько раз моргнул, недоумевая, почему его мысли по этому поводу вообще играют какую-то роль во всем этом. Не похоже, что он пробудет здесь долго. И он даже не был студентом Пальметто, не говоря уже о лисах, так почему администрация предложила помочь ему найти жилье, даже если он сказал, что ему тут не нравится? Он предполагал, что был своего рода частью их персонала, на очень временной и очень неофициальной должности, но это все равно казалось совершенно ненужным. После пары секунд замешательства ему удалось произнести: — Я в порядке. — Ты уверен? Нил посмотрел на Кевина, сидевшего по другую сторону дивана, прежде чем снова заговорить. — Да, сэр. Меня это устраивает. Ваймак кивнул в знак подтверждения, прежде чем снова повернуться к остальным. — Тогда все улажено. Дженни будет здесь в понедельник, так что у вас есть несколько дней, чтобы собрать свои вещи и прочее, прежде чем мы перевезем все в воскресенье. Есть какие-нибудь вопросы? Нет? Хорошо. Эбби пригласила тренера и Нила остаться еще ненадолго, чтобы посмотреть фильм, часть Нила стремилась вернуться к Ваймаку, чтобы он мог немного прилечь, но, в конце концов, на самом деле не было большой разницы между тем, притворяться, что смотришь телевизор там или в квартире, поэтому он пожал плечами и сказал, что они могут остаться, если Ваймак хочет. А он этого хотел. Вот так он и закончил, стараясь не позволять себе пялиться, когда сонливость от лекарств Эндрю взяла верх, и он медленно откинулся на подушки. Он все еще почти сидел прямо, уткнув подбородок в грудь и скрестив руки на груди, но его глаза были закрыты, и по тому, как он дышал, можно было сказать, что Эндрю действительно спит. Это был не просто странный тест, или уловка, или что-то в этом роде, он был в отключке. Несмотря на это, Нил знал, что не стоит совершать ошибку, предполагая, что он все еще не готов к бою. Он мог видеть, как указательный палец его правой руки был засунут за край повязки на левой руке. Он знал, что при малейшем толчке или провокации блондин, скорее всего, будет полностью настороже и в готовности подвигаться. Поэтому он сделал пометку не делать ничего, что могло бы вызвать такую реакцию. Нил был неподвижен, как статуя; голова обращена вперед на какую-то сцену действия, в которую он не был полностью вовлечен, глаза почти постоянно оглядывались назад, чтобы посмотреть на Эндрю, пока он внутренне спорил сам с собой, можно ли считать выражение его лица по-настоящему умиротворенным или просто затишьем перед бурей. Он не был уверен, почему был так очарован тем, что Эндрю просто дремлет. Не похоже, чтобы он занимался чем-то интересным. Может быть, это была просто ревность из-за того, как легко другой парень смог заснуть? Он заставил себя обратить внимание буквально на все остальное и в итоге посмотрел мимо Эндрю, на Кевина. После того, как Нил произнес ему ту не очень бодрую напутственную речь на стадионе, он, казалось, добился некоторого прогресса. Он еще не восстановился на 100% и, вероятно, не восстановится еще какое-то время, но к тому времени, когда он покинул корт в тот день, он перешел от первого упражнения Воронов ко второму. Нил сказал себе, что гордость, которую он испытывал из-за этого, была вызвана тем, что это означало, что Рико проигрывает. Когда Рико сломал Кевину руку, он сделал это с намерением убедиться, что тот никогда больше не будет играть. Если Кеву удастся не только доказать, что Рико ошибался, вернувшись на корт, но и вернуть хотя бы часть своего былого таланта в придачу, то это будет серьезной пощечиной Королю Воронов. Его самая большая угроза, которая все еще остается угрозой для него, даже когда он играет недоминирующей рукой? Это было достаточно громким «иди нахуй» для правления Рико, чтобы Нил мог поддержать его на 100%, даже если бы это означало позволить Кевину Дэю стать победителем в этой войне за статус. Кевин, казалось, уделял фильму примерно столько же внимания, сколько и Нил; его глаза все еще были прикованы к экрану, но лицо было совершенно пустым, а правая рука рассеянно массировала мякоть левой. Нил сказал себе, что небольшое беспокойство, которое он почувствовал при мысли о том, что Кевин, вероятно, зашел слишком далеко на тренировке в тот день, было вызвано желанием увидеть, как Рико тоже проиграет. Кевин не сможет надрать задницу Рико на корте, если сначала слишком сильно надерет свою собственную задницу. Неудача в его выздоровлении означала бы дальнейшую угрозу прогрессу и в экси. Вот почему Нилу было не все равно, пострадал ли Кевин… Никакой другой причины. Нил может только предположить, что на экране происходило что-то шокирующее или захватывающее, потому что Ники внезапно громко вскрикнул, а затем воскликнул: — О боже мой! Нет! Это было все, что требовалось. Крошечная провокация, вызванная предположением, что с его кузеном что-то случилось, заставила Эндрю начать действовать еще до того, как его глаза успели распахнуться. Наружная сторона руки Эндрю сильно ударила его в живот, движение, которое было наполовину попыткой покушения на Нила, а наполовину попыткой подняться на ноги в направлении Ники. И Нил мгновенно рухнул с хрипом и задыхающимся криком боли. Нил мысленно осознавал тот факт, что ножи Эндрю были — на самом деле — в его руках, как он и предполагал, но лезвие не вступило с ним в реальный контакт, только кулак и предплечье Эндрю. Однако этого все равно было достаточно, чтобы выбить из него дух, и, что более важно, этого было достаточно, чтобы разорвался не один шов на его животе из-под их многодневных бинтов. Возможно, худшим было то, как сработали собственные инстинкты Нила; смесь мышечной памяти и умения бороться или убегать, которая заставила его схватить нападавшего за запястье и вывернуть, потянув руку Эндрю за собой вниз. Если бы это было настоящее нападение, у него был бы выбор: продолжать выкручивать запястье до тех пор, пока нападающий не выронит нож, или изменить хватку и перекинуть руку через колено, чтобы сломать ее… но это была не настоящая драка. Эндрю действовал, руководствуясь своими низменными инстинктами, чтобы защитить своего кузена, а Нил действовал, руководствуясь своими собственными инстинктами, чтобы защитить себя. Эндрю не сопротивлялся захвату или повороту запястья Нила, в лучшем случае это означало бы для него просто вывих, поэтому вместо этого он опустился на пол перед Нилом и развернулся на коленях, пока его другой нож не оказался в положении, позволяющем перерезать яремную вену Нила. Именно в этот момент их мозг, наконец, осознал, что делают их тела, поскольку они оба замерли совершенно неподвижно, переоценивая угрозы, которые, по их мнению, существовали раньше, и пытаясь решить, есть ли еще что-то, что нужно устранить. На мгновение показалось, что ответом будет «нет». Нил сидел, сгорбившись на диване (на самом деле практически сложившись пополам), хватая ртом воздух и стараясь не блевать от боли. Тем временем Эндрю все еще стоял на коленях на полу перед ним, прижав одну руку к животу Нила (нож парил всего в нескольких сантиметрах от того, чтобы нанести еще больший ущерб его ребрам), а другой угрожал перерезать ему горло, если он сделает неверное движение. Дерьмо. Блять, ебанный блять, ебанное блядство! Нехорошо. Очень нехорошо. Ладно. Дыхание… Проблема первая: он должен был взять под контроль свою реакцию. Он и так уже отреагировал на удар слишком явной болью. Его спасением здесь был тот факт, что это был сильный удар (на самом деле, больше похожий на удар дубинкой). Так что это выбило бы из него дух даже без наложенных Нилом швов и, вероятно, стало бы для него небольшим шоком. Это означает, что он, возможно, может воспроизвести разрозненные вдохи, которые он в данный момент делал, как часть этого; его рефлекторную реакцию схватить его за запястье, как он это сделал, тоже можно объяснить рефлексом и выбросом адреналина… Но Эндрю ударил его недостаточно сильно, чтобы сделать что-то большее, чем оставить несколько легких синяков, так что, если бы Нил сел обратно, выглядя и ведя себя так, будто ему было вполовину так больно, как на самом деле, это заставило бы его казаться слабым и подозрительным. Никто больше не знал, что у него все еще были заживающие ножевые раны в том месте, куда его ударили, они не знали, что у него там были швы, которые могли порваться, и Нилу пришлось оставить все как есть. Что привело его к проблеме номер два. Не было никакой возможности, чтобы при всем этом у него не разорвался ни один шов, и в зависимости от того, насколько все было плохо, достаточно скоро у него могло начаться кровотечение как через бинты, так и через рубашку. Ему нужно было найти способ удалиться в ванную или что-то в этом роде и придумать, как там привести себя в порядок. В худшем случае он всегда мог просто сделать то, что делал в автобусе до Пальметто, и засунуть под повязку немного туалетной бумаги и все остальное, что смог бы найти, чтобы впиталось достаточно надолго и вернуться к Ваймаку. Проблема номер три. И график его выздоровления, и риск заражения или осложнений просто выросли в геометрической прогрессии… Но это была не та проблема, с которой он не мог начать разбираться, пока не будут решены проблемы номер один и номер два. Он чувствовал, как все сверлят его взглядами, слабо слышал, как люди выкрикивают имена, проклятия и что-то еще, полностью забыв о фильме, поскольку они реагировали на сцену действия, которая только что произошла прямо рядом с ними. Беспокойство изливалось из Кевина подобно приливным волнам, но было ли это направлено на него или на Эндрю, он не мог быть уверен. И сам Эндрю был сейчас так близко к нему, что он чувствовал, как его прерывистое дыхание сталкивается с судорожными глотками Нила в раскаленном воздухе между ними. Все взгляды устремлены на него… Пора устроить шоу, Абрам. Он слышал голос матери в своей голове, отдающий приказы. Выключи это. Просто выключи все это. Полная перезагрузка системы. Забудь о боли и панике и убедись, что твоя маска надета ровно. Все можно пережить, если заставить себя выжить. Так что, что бы ты ни чувствовал, о чем бы ты ни думал прямо сейчас, просто выключи это. И делай то, что ты должен делать… Все начиналось наверху и шло своим чередом вниз. Сначала заставил свой разум отключиться и игнорировать все тревожные звоночки и болевые сигналы, которые он получал. Он почувствовал, как глаза потускнели. Почувствовал, как лицо расплывается в гримасе, которая была на нем мгновение назад. Затем он попытался взять под контроль свое дыхание, проглотил все, от чего у него саднило в горле, и расслабил плечо, чтобы проверить свои движения. Одно за другим он практически разжал свои скрипучие пальцы на запястье Эндрю, пока хватка не ослабла настолько, что он смог полностью отстраниться. Он двигался медленно, очень медленно, отчасти для того, чтобы не спугнуть Эндрю, а отчасти для того, чтобы у него было больше времени подавить любую реакцию, которая могла возникнуть у него из-за травмы, когда он шевелился. Он первым поднял голову, встретился взглядом с Эндрю, в то время как другой парень медленно наклонил голову в раздумье, нахмурив брови, его глаза в этом свете казались почти янтарными, все еще широко раскрытыми и дикими, поскольку адреналин медленно спадал. Затем взгляд Нила снова метнулся к ножу, все еще нависающему у его горла. Эндрю, казалось, понял его безмолвную просьбу и медленно опустил другую руку, еще не убирая оружие, но, по крайней мере, больше не держа его на такой прямой линии угрозы для Нила. Позаботившись об этом, Нил медленно, но верно заставил себя сесть обратно, не забывая прикрывать живот руками, чтобы скрыть пятна крови, если таковые имелись. Проверка прямо сейчас просто привлекла бы к этому всеобщее внимание, но все они видели, как его ударили, так что то, что он защищал свои кишки, было логичным и ожидаемым ответом. Он проглотил все, что рвалось наружу из его горла, и постарался придать своему голосу немного наигранной бесстрастности, встретившись взглядом с Эндрю. — Ты в порядке? Он не мог сказать, выглядел ли Эндрю больше смущенным или оскорбленным его вопросом, но на его лице мгновенно отразилась какая-то смесь негативных эмоций вместо того, чтобы дать ему ответ. Ники ответил вместо него с явным беспокойством и страхом. — А ты?! Я имею в виду, Господи Иисусе, Эндрю, ты мог его убить! Нил все еще старался казаться настолько невозмутимым, насколько это было возможно, поэтому он был немного разочарован в себе, услышав малейшие нотки гнева в своем голосе, когда он пристально посмотрел на Ники. — Ты тот, кто кричал, как будто что-то было не так, пока он спал. Он подумал, что у тебя неприятности, и отреагировал соответствующим образом. Я мог сломать ему запястье, когда схватил его вот так; между тем его ножи даже не коснулись меня, так что он был в гораздо большей опасности, чем я, из-за всего этого… — Он опустил взгляд, когда решил, что больше не может выносить взгляды, которые все на него бросали, и закончил свое заявление, — Ничто из этого не было его виной. На секунду или две воцарилась тишина, пока Нил пытался сделать несколько глубоких ровных вдохов, затем он снова посмотрел на Эндрю, чтобы повторить свой предыдущий вопрос по-другому. — Я причинил тебе боль? Стороннему наблюдателю могло показаться, что у Эндрю вообще не было никаких мыслей или чувств по этому поводу, но Нил мог видеть едва уловимые признаки чего-то, скрытого под всем тем, что он наклеил на свое лицо. Он мог видеть, как едва заметно дрогнула его рука, когда он выронил ножи, и как сжалось его горло, прежде чем он ответил ему фальшивой усмешкой. — Очень хорошо, Джостен. Как насчет тебя, я проколол легкое? Расколол ребро? — Нет, — автоматически ответил Нил. — Я в порядке. — Хорошо. — Сказал Эндрю, и его фальшивая улыбка стала шире в фальшивом приветствии. — Тогда Кевин может перестать впадать в тихую панику по этому поводу, сидя в углу. Верно, Кев? Эндрю направил свою насмешливую чеширскую ухмылку в сторону Кевина, в то время как все остальные взгляды и тела тоже повернулись в ту сторону. Нил использовал отвлекающий маневр в своих интересах и выбрал этот момент, чтобы подняться на ноги; краем глаза наблюдая, как руки Кевина дрожат так сильно, что грозят расплескать пиво, когда он делает глоток. Другая рука слишком занята отталкиванием Эндрю, чтобы удержать банку. Нил успел сделать около трех шагов по направлению к ванной, прежде чем Эндрю закричал ему вслед: — Куда ты теперь улетаешь, маленькая пташка? — Посрать! — крикнул Нил в ответ через плечо, продолжая сражение. Его ответ послужил именно тем целям, в которых он тоже нуждался. Это заставило всех замолчать, объяснило, почему он может отсутствовать некоторое время, и было достаточно угрюмым и раздражительным, чтобы заставить людей перестать беспокоиться о нем. Ему удалось сорвать бинты до того, как из них потекло слишком много крови, но совсем чуть-чуть. В конце концов его раз или два вырвало, когда он пытался остановить кровотечение с помощью половины рулона туалетной бумаги и только надавливания. Он даже пожертвовал своими носками ради дела, чтобы у него было еще несколько слоев чего-нибудь впитывающего между его телом, пострадавшим в катастрофе, и прискорбно серой рубашкой. Серый был его любимым цветом, чем-то нейтральным и спокойным, не слишком ярким и не слишком темным, но ее фатальным недостатком было то, что пятна были бы очевидны, если бы у него они были. На рубашке было всего лишь крошечное пятнышко крови, но он оттер его большим пальцем в раковине, прежде чем пятно успело засохнуть. Он мог только надеяться и предполагать, что никто этого еще не заметил… Он никогда не думал, что будет скучать по всей мрачности гнезда. … Черт.

***

К утру Нил дрожал и потел, его дыхание было затруднено, а перед глазами все плыло всякий раз, когда он двигался слишком быстро. Он предвидел, что это произойдет, и замел следы таким образом, что это вдвойне облегчило боль, выпив больше положенной ему порции пива и ликера у Эбби после того, как вышел из ванной. Аарон вполголоса прокомментировал это по-немецки, сказав: — Вот тебе и «Нил не пьет». Но в остальном его никто не расспрашивал. Казалось, все считали, что он просто был немного напряжен и потерян из-за всей этой истории с «угрозами ножом» и что он использовал выпивку, чтобы справиться с этим. Это помогло ему заглушить некоторые из худших переживаний прошлой ночью, и теперь, когда всходило солнце и все это вылетело у него из головы, это дало ему прикрытие, в котором он нуждался. Ваймак бросил на него один взгляд и выдавил из себя смешок и улыбку. — Первое похмелье? — Не первое. — Поправил Нил со стоном, прикрывая глаза от солнца. — И это тоже будет не последним. Все еще чувствую себя дерьмово. Тренер сочувственно кивнул и приготовил ему на завтрак еще один жирный сэндвич, прежде чем налить ему в дорожную кружку еще кофе, после чего они отправились на стадион… И точно так же видимые симптомы болезни Нила были объяснены его «похмельем». Теперь ему оставалось только разобраться с истинной причиной своей болезни. Его раны начали заражаться. Он знал, что они заражаются. И он знал, что если не начнет заботиться об этом и более регулярно менять повязки, то окажется по уши в дерьме. Это не только отодвинуло бы его график и задержало бы выздоровление, но и в конечном счете стало бы невозможно скрывать его симптомы от всех, и тогда все раскроется… Кроме того, инфекции могут помешать ему выполнять свою работу, а действительно серьезная инфекция может даже попросту убить его… Если он умрет, то не сможет спасти Жана. Так что он должен стараться лучше. И это означало, что он больше не мог откладывать это дело в долгий ящик. Ему пришлось вломиться в кабинет Эбби. Он знал, что у нее там будет достаточно припасов, которые он мог бы использовать, и к тому времени, когда сезон возобновится и она сможет заметить, что чего-то не хватает, Нила уже давно не будет. Это означало, что забрать что-то отсюда было более безопасным вариантом, чем украсть из медицинского центра, и он не сможет избежать кражи всего вместе, потому что понятия не имеет, когда Ваймак собирается выдать ему первую зарплату… И это больше не может ждать. Он прокручивал это рассуждение в уме и так и сяк, выискивая какие-либо изъяны или альтернативы, которые помогли бы смягчить небольшое чувство вины, которое он испытывал, взламывая замки. Но к тому времени, когда он толкнул дверь, у него так закружилась голова и затошнило, что он больше ничего не чувствовал. Он чувствовал себя немного ребенком, оставленным без присмотра в кондитерской. Он смог очистить и продезинфицировать все с помощью спирта (не водки или что там у него было, а настоящего медицинского спирта). Затем он нашел подходящую нитку для наложения швов и иглу с крючком, чтобы зашить швы, которые разошлись прошлой ночью. Он даже нашел гель для местного применения, который действовал как обезболивающее средство и дополнительная дезинфекция. Но настоящей вишенкой на торте было то, что он нашел более чем достаточно бинтов, чтобы заменить свои старые, а затем распихать дополнительные по карманам, чтобы позже снова их заменить. Что было отличной новостью, потому что его раны выглядели… Неважно… К тому времени, когда он закончил, он все еще чувствовал себя как неочищенная канализация. Потребовалось бы несколько дней бдительности и надлежащего ухода, чтобы противодействовать любой инфекции, которая угрожала распространиться, и на самом деле, возможно, было уже слишком поздно, чтобы полностью избежать ее. Что означало бы необходимость вернуться за антибиотиками или чем-то еще через несколько дней… Но он, по крайней мере, чувствовал себя намного менее мерзким и был успокоен всеми свежими припасами, наполнявшими его карманы. Он не брал ничего сверх того, что ему было нужно, только то, что считалось абсолютно необходимым в тот момент. Превентивный прием этих антибиотиков (или, что еще хуже, любых обезболивающих таблеток) был бы более серьезным уголовным обвинением, чем лейкопластырь и неоспорин, если бы его поймали, поэтому он не собирался рисковать до тех пор, пока это не станет абсолютно необходимым. Он попытался собрать все воедино настолько близкое к тому, как это было до его прихода, насколько это было возможно, оставить как можно меньше свидетельств того, что он был здесь, и как только он убедился, что все настолько близко к идеалу, насколько это было возможно, он прислонился к стене, чтобы сделать еще несколько успокаивающих вдохов, прежде чем, наконец, выползти обратно из кабинета и захлопнуть дверь. Он совершил ошибку, двигаясь слишком быстро, оборачиваясь, его шаги немного замедлились, когда он пытался остановить вращение мира так быстро, и к тому времени, когда он выпрямился, он встретился с Эндрю, стоящим дальше по коридору с безразличным выражением на лице. — Я не принимал тебя за наркомана… Это разочаровывает. Я думал, что мои инстинкты распознавать это к настоящему времени уже довольно хорошо отточены. Он подумывал о том, чтобы попытаться поправить его, сказать, что он даже не притрагивался ни к каким наркотикам, но Эндрю, вероятно, не поверил бы правде, даже если бы он рассказал ему, и он тоже не смог бы толком объясниться… Поэтому он просто вздохнул и пожал плечами. — Да, что ж… Постарайся не слишком корить себя из-за этого. — Хм. Так или иначе, я найду в себе волю продолжать, — невозмутимо ответил Эндрю. Нил прислонился плечом к стене рядом с ним и скрестил руки на груди, стараясь держаться прямо и надеясь, что это говорит о том, что он чувствует себя побежденным из-за того, что его поймали. — И что теперь? — Спросил Нил, когда Эндрю подошел к нему ближе. — Ты сдашь меня Ваймаку? Вызовешь копов? — Зависит от обстоятельств. — Ответил Эндрю, наклонив голову и улыбнувшись, наклоняясь немного ближе. — Ты на самом деле принимаешь таблетки или просто прихватил кое-какие припасы, чтобы позаботиться о своих ушках? — Каких ушках? — Нил ответил инстинктивно, прежде чем слегка съежиться от выбранного ими обоими слова. Они что, были малышами или что-то в этом роде? Эндрю наклонил голову в противоположную сторону, и его улыбка превратилась скорее в насмешку. — Прекрати нести чушь, Нил. — Его лицо стало слишком пустым, чтобы быть по-настоящему бесстрастным. — Ты сказал, что мой нож не задел тебя. — Так и есть? — Подтвердил Нил, смущенно нахмурив брови. — Чушь собачья, — усмехнулся Эндрю. — Когда я отдернул руку, на ней была кровь… Почему ты меня прикрываешь? Дерьмо. — А я и не прикрываю. — Честно сказал Нил, на самом деле не ожидая того, что Эндрю отреагирует тем, что вцепится в ткань у него на плече, а затем упрется предплечьем ему в ключицы, впечатывая его в стену. Нил ахнул и несколько раз моргнул, чтобы избавиться от белых пятен перед глазами, прежде чем пристально посмотреть на Эндрю. — Мы должны прекратить встречаться подобным образом, — прошипел Нил сквозь зубы. Положение было похожим, но противоположным предыдущему вечеру во многих отношениях. Это также слишком сильно напомнило ему о том, что он сделал с Кевином в ту ночь, когда тот сбежал из гнезда… Учитывая это, а также тот факт, что он уже начинал чувствовать еще большее головокружение, когда Эндрю навалился на него всем своим весом, Нил действительно не очень хорошо проводил время на этом последнем допросе. — Я не поклонник лжецов, Нил, — пригрозил Эндрю. — А я и не вру. Я никогда тебе не лгал. — Нил был немного удивлен, осознав, что это на самом деле было правдой. По крайней мере, он никогда не лгал ему напрямую. Кое-что упустил, ввел его в заблуждение, и не смог опровергнуть некоторые предположения, сделанные Эндрю или другими людьми… Но технически он никогда ему не лгал… Он не был уверен, как к этому относиться. Эндрю скорректировал захват, убрав предплечье с груди, чтобы вместо этого схватить его за оба плеча. У Нила не было времени почувствовать облегчение от того, что воздух теперь мог беспрепятственно поступать в его легкие, прежде чем Эндрю снова впечатал его спиной в стену, немного сильнее, чем в первый раз. Нил практически подавился криком от шока и легкой боли, когда он попытался сорваться с его губ, вместо этого он несколько раз судорожно выдохнул, прежде чем осмелился снова вдохнуть. Блять. Он и так уже достаточно неуверенно держался на ногах, а теперь его так сильно тряхнуло, что он почувствовал, как его зрение начинает медленно затуманиваться… — Эндрю. — Сумел произнести Нил, борясь с тошнотой. — Эндрю, отпусти меня. Ты должен отступить. Может быть, другой парень почувствовал отчаяние, которое Нил так старательно пытался скрыть, или, возможно, просто мог сказать, насколько он был близок к тому, чтобы его вырвало, и хотел выбраться из зоны брызг, но в любом случае Эндрю сделал именно то, о чем его попросили. Он бросил Нила, как будто его руки были обожжены, и сделал три шага назад с поднятыми руками, как бы доказывая, что он не вооружен. Но усмешка на его лице и напряжение во всем теле доказывали, что он был бы готов превратить это в настоящую драку, если бы была необходимость. — С-спасибо. — Заикаясь, пробормотал Нил, немного наклонившись вперед и положив руки на колени, вдыхая через нос и выдыхая через рот и умоляя свое тело взять себя в руки. — Прекрати это. — В конце концов рявкнул Эндрю, как будто разозлился. Нил был одновременно смущен и раздражен, когда спросил в ответ: Дышать? — Нет, тупица. Почему ты благодаришь меня за это? Почему ты… — Эндрю оборвал себя и стиснул зубы, прежде чем изменить свой вопрос. — Почему ты сказал это прошлым вечером? — Ч… — Нил проглотил немного того, что пыталось вырваться наружу, и сделал еще несколько вдохов через нос, прежде чем повторить попытку. — Что сказал? На лице Эндрю отразилось глубокое противоречие, прежде чем он сделал еще несколько шагов вперед, его рука была поднята на полпути между ними. Он замер и издал что-то вроде разочарованного ворчания. Где-то сквозь пелену тошноты и всего остального Нил осознал, что тот просит разрешения, он не совсем понимал, для чего, но все равно поймал себя на том, что кивает в знак согласия за мгновение до того, как Эндрю схватил его сзади за шею. — Нил. Дыши. — Я… я пытаюсь. — Нил тяжело дышал, когда перестал стоять и медленно сполз по стене, чтобы сесть на пол. Эндрю последовал за ним вниз, его рука все еще крепко сжимала затылок Нила. — Ты в порядке. Я не собираюсь причинять тебе боль. Просто дыши. О. Теперь он понимает. Эндрю подумал, что у него паническая атака… Может, так оно и было. Его бы не удивило, если бы его разум выбрал этот момент, чтобы удвоить внимание к проблеме, которая, теперь уже неоспоримая инфекция, доставляла его телу. Нил встретился взглядом с Эндрю, изо всех сил стараясь сделать так, как ему было сказано, и выровнять дыхание. Блять. Его периферийное зрение потемнело. Несколько мгновений спустя Эндрю раздраженно выдохнул и крепче сжал шею Нила сзади. — Ты не ответил на мой вопрос. — Ты не ответил на мой. — Указал Нил. Эндрю все еще не уточнил, на что именно обиделся вчера вечером. Эндрю мгновение изучал его лицо, прежде чем ответить: — Что это была не моя вина… Нил этого не ожидал. Он слегка покачал головой и тут же пожалел об этом. Он прижал тыльную сторону ладони ко рту и крепко зажмурил глаза. Сделав еще несколько глубоких вдохов, он немного отдернул руку, чтобы заговорить, но на всякий случай держал ее рядом. — Потому что это была не твоя вина. — Нил объяснил, несмотря на то, что это было очевидно. — Ты не сделал ничего плохого, Эндрю. У Эндрю было отсутствующее выражение лица, которое быстро сменилось раздражением, когда он ответил: — Заткнись. Нил нахмурил брови. Совершенно сбитый с толку тем, что происходило в разговоре в этот момент. Но была одна вещь, которую он точно знал. Неудобная и, возможно, смертельная правда. Он собирался упасть в обморок. В мире не было такой силы воли и дыхательных упражнений, которые могли бы предотвратить это на данный момент. И это оставило его с еще более неудобной и, возможно, смертельной правдой. Он собирался попросить Эндрю об одолжении и доверять ему настолько, чтобы довести дело до конца… — Эндрю. — Сказал Нил сквозь раздражение, которое быстро переходило в хрипы. — Мне… мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. — О? — Спросил Эндрю, стиснув зубы. — И что ты собираешься дать мне взамен за это? — Все, что угодно. — Нил ответил честно. — Все, что захочешь. Эндрю слегка впился ногтями в затылок Нила в карающей хватке. — Не будь идиотом. — Все, что в пределах разумного… Ты же знаешь, что я на мели. — Поправил Нил, пытаясь выдавить из себя улыбку. — Супер. Мы разберемся с этим позже. — Эндрю раздраженно спросил: — Что тебе нужно? — Мне нужно… Мне нужно, чтобы ты позвонил Эбби. Но что еще важнее, мне… мне нужно, чтобы ты убедился, что она не отвезет меня в больницу. Я не могу появиться в больнице, понимаешь? Я не… Он хотел сказать, что это была не просто проблема со страховкой или что-то в этом роде (думал, что это тоже было правдой), но у него не осталось ни времени, ни воздуха, чтобы объяснить все причины, по которым больницы были для него неподходящим вариантом. Поэтому он просто повторил свои слова для пущей убедительности. — Я не могу обращаться ни в какие больницы… Только Эбби… Обещай мне, что ты не позволишь им отвести меня ни в какую… Он выдохся на середине предложения, но, похоже, Эндрю понял, что он собирался сказать. — Что, черт возьми, я с тобой сделал, Нил? — И в лице, и в голосе Эндрю была та ложная нейтральность, которая, как подозревал Нил, означала, что на самом деле он действительно обеспокоен этим. — Это был не ты, — заверил его Нил и проглотил лишнюю слюну. — Это все равно не твоя… — Он втянул побольше воздуха сквозь стиснутые зубы и схватил Эндрю за локоть для поддержки. — Никаких врачей. — Повторил Нил снова, чтобы Эндрю понял, что он говорит серьезно. — И не говори Кевину. Кевин не должен знать об этом, хорошо? Нил почувствовал, как его хватка ослабевает, а зрение сужается еще больше. Эндрю отрицательно покачал головой, но его слова все равно прозвучали для него как подтверждение. — Тебе лучше, блять, не умирать у меня на глазах, Джостен. — Не посмею. — Ответил Нил, заставляя себя улыбнуться. — Я все еще должен тебе сальто назад. И с этими словами пол поглотил его целиком и выплюнул в мир, где была только тьма.