Двумя годами ранее
Нил отправил в рот еще немного курицы с рисом и заставил себя жевать, дыша сквозь боль в ушибленном ребре и не обращая внимания на то, что ему наложили последние швы на икроножную мышцу. Жан постучал указательным пальцем по своей тарелке азбукой Морзе «хорошо», и Нил ответил тем же, а Кевин сел напротив них с озабоченным выражением лица. Рико, к счастью, отсутствовал, давая интервью какому-то журналу, но Кевин все равно шептался с ними на заговорщическом французском, чтобы никто их не подслушал, и не накрысятничал Рико или Тэцудзи, когда они вернутся. — Я не понимаю, что нашло на Мулдани в последнее время. Обычно она такая сосредоточенная и пунктуальная, но последние несколько дней кажется, что она за миллион миль отсюда, на тренировке. Жан и Нил обменялись понимающими взглядами, которые, казалось, только еще больше смутили Кева. — Что? — Кевин спросил: — Что это был за взгляд, вы знаете что-то, чего не знаю я? — Так много всего, что потребовалась бы антология из двенадцати томов, чтобы все отметить. — Промурлыкал Жан наполовину поддразнивающим, наполовину насмешливым тоном, закатывая глаза. Но когда Кевин ответил на это, показав средний палец, Жан еще немного наклонился через стол, чтобы дать свой настоящий ответ. — Мы думаем, что она заинтересовала его. — Кого? Рико? — Прошептал Кевин в ответ, прежде чем они с Жаном успели шикнуть на него. Они могли бы сказать по-французски, но звучание его имени все равно было бы слишком сильным обвинением для подслушивающих ушей. Кевин слегка поднял руки в знак капитуляции, прежде чем продолжить свой допрос с чуть большей осторожностью. — С каких это пор? Я думал, она ему неинтересна. — Она подстриглась. — Жан пожал плечами. — И много тренировалась для структурирования формы мышц перед чемпионатом в прошлом году. Новая прическа немного лучше обрамляет ее лицо, а благодаря новым тренировкам у нее красивые ноги. Думаю, этого было достаточно, чтобы он наконец заметил ее. — И… — Начал говорить Нил, а затем запнулся и проглотил язык. На самом деле ему не нужно было заканчивать предложение. Первокурсница, которая раньше отвлекала Рико, сломала ногу и выбыла до конца сезона. Рико не проявлял особого интереса к игрушкам, которые уже были сломаны, ему было гораздо интереснее ломать их самому. Кевин закрыл глаза, вздохнул и выругался. — Блять… Мулдани слишком талантлива для этого… Если он заведет ее слишком далеко, и она потеряет свою искру, это действительно нарушит динамику стартовой линии обороны. Жан и Нил обменялись еще одним, более уничтожающим взглядом, прежде чем Нил рыкнул на этого человека. — Твоя забота о ней и ее личности весьма трогательна, Кев. То, как ты по-настоящему заботишься о своих собратьях-воронах, вдохновляет нас всех. — Захлопни варежку. Сразу видно, что я слишком беспокоюсь по этому поводу. Просто у меня нет никакого реального контроля над этой суматохой… Я заостряю внимание на том, что в силах изменить, а то, что не в силах не имеет смысла. — Из какой книги по самопомощи ты это почерпнул? — Спросил Жан с издевкой. Кевин проигнорировал комментарий и добавил: — Кроме того, не похоже, что он может зайти с ней слишком далеко. Она старшекурсница, прямо сейчас на нее смотрит общественность, и за ней уже бегают скауты для профессиональной лиги. Ей просто нужно продержаться и продолжать избегать его до конца года, до тех пор, пока она не выпустится, и с ней все будет в порядке. Они с Жаном в третий раз обменялись взглядами, которые снова заставили Кевина раздраженно вздохнуть и спросить: — Что? — Ходят слухи, что ее могут принять в национальную сборную, — прошептал Жан. — Ну, это здорово! — Кевин произнес с гордой улыбкой: — Она этого заслуживает, она хороший игрок. — Да, за исключением того, что он тоже в национальной команде, Кев. — Указал Нил. — Если она попадет в команду, то не сможет уйти от него после окончания универа. И если он застанет ее одну в какой-то момент, пока они будут в разъезде, тогда… — А еще не стоит забывать, что однажды от него будут ожидать, что он будет соблюдать рамки приличия и остепенится. — Жан вставил свое слово. — Они будут ожидать, что он начнет размножать побочную ветвь следующим поколением звезд экси, которые они смогут присвоить себе. И они захотят, чтобы он выбрал для этого кого-нибудь талантливого. Это способствует хорошей спортивной генетике, которая принесет им хорошую прибыль. — Ты… Ты думаешь, он присматривается к ней из-за… Этого? — Кевин спросил так, словно боялся ответа. — С чего бы ему хотеть жениться на ней? Она ему даже не нравится, они же по факту вообще не ладят. — Ты ожидаешь, что кто-то вроде Рико женится по любви? — Жан усмехнулся. — Более того, ты ожидаешь, что семья позволила бы ему, даже если бы он был способен на такое? — Добавил Нил. — Не имеет значения, презирают ли они друг друга, — продолжил Жан. — Она талантлива, достаточно красива для журналов и пока не причастна ко всему, что здесь происходит. Он получит нужное влияние на нее, и та будет бессильна в отказе. — О… — Признал Кевин с отсутствующим выражением на лице. После нескольких мгновений тяжелого молчания Кевин снова выругался. — Черт… Бедная Тея, она заслуживает лучшего. — На ее месте может быть любая. — Ответил Жан, пожимая плечами. — Если выберут не ее, то это будет какая-нибудь другая бедная девочка, у которой слишком много таланта для ее же блага. — Я знаю, просто… Она такая милашка. — Кевин со вздохом признался: — Однажды она одолжила мне свой лосьон с маслом какао, когда у меня совсем потрескались локти… Нил с Жаном обменялись последним понимающим взглядом, и, как по команде, Кевин подтолкнул их последним раздраженным: — Что? — Ну, знаешь… Если ты действительно хочешь ей помочь, есть одна вещь, которую ты мог бы попробовать, — начал Жан. — Правда? — Спросил Кевин, в его голосе звучали одновременно надежда и замешательство. — Ты мог бы попробовать сам заявить на нее права, прежде чем у него появится такая возможность. Если ты ясно выразишь свои намерения, он просто может поискать свою спортивную матку в другом месте. — Фу. Такой мерзкий взгляд на это, — Кевин поморщился и прикрыл глаза. — Это точное определение для него. В его глазах люди — собственность, особенно женщины. Если ты не хочешь, чтобы он предъявил на нее права, тогда ты должен быть тем, кто первый ее завоюет. — Не знаю… То есть, ты действительно думаешь, что это сработает? У него есть привычка по типу все мое — мое и все твое — тоже мое. — Потому что он считает себя пупом земли. — Жан согласился. — Но если ты потакаешь его эгоизму, то… — О чем ты? — О том, что он может не уважать этот поступок, если скажешь, что что-то принадлежит тебе. Но он всегда будет уважать свое собственное слово как закон, если сам передаст это в твои ручки. — Так, и что ты тогда предлагаешь? — У тебя скоро день рождения, верно? — Подсказал Жан. — Я предлагаю тебе пойти к нему и целовать королевские ножки. Спросишь его, подарит ли он тебе Тею в качестве подарка на день рождения. Если он посчитает, что ты уважаешь его авторитет, подходя к нему и спрашивая разрешения, тогда его эго улетит к небесам и твоя благодарность в этом вопросе может перевесить его собственное желание использовать ее в корыстных целях. У него достаточно времени, чтобы найти кого-нибудь для женитьбы в будущем, но мгновенного удовлетворения от того, что ты дашь ему предполагаемую власть и внимание, чего он жаждет в этот момент… Это может склонить чашу весов в твою пользу. Кевин перевел взгляд с Нила на Жана, нахмурив брови, прежде чем спросить: — Вы, ребята, много думали над этим, да? Почему все это время молчали в тряпочку? — Легко мечтать о радужном мире. Совсем другое дело — реально иметь возможность действовать в соответствии с этим. Поскольку ты пришел к нам со своими опасениями по поводу Теи, кажется, ты действительно достаточно заботишься о ней, чтобы что-то с этим сделать, даже если на самом деле она тебе нужна только как хороший защитник и источник какао-масла. Несколько секунд на лице Кевина было противоречивое и задумчивое выражение, прежде чем в его глазах медленно забрезжило осознание. Он быстро огляделся, чтобы убедиться, что поблизости больше никого нет, а затем перегнулся через стол и прошептал свою собственную встречную идею почти испуганным, но благоговейным тоном. — Я хочу помочь ей. Конечно, я так и поступлю. Но… Больше всего хочу помочь вам. Так что, если я… — Не сработает. — Нил перебил его до того, как он даже успел предложить. — Почему? — Кевин нахмурил брови где-то между беспокойством и разочарованием. — По двум причинам. — Жан начал объяснять за него. — Во-первых, мы два парня. Ты никогда раньше не проявлял никакого интереса к мужчинам, и он вряд ли поддастся на блеф или поверит в твой внезапный интерес без доказательств. — Доказательств? — Кев… — со вздохом вмешался Нил. — Ты же знаешь, как все происходит… Он, как минимум, захочет получить видео, чтобы иметь при себе дополнительный материал для шантажа, и, скорее всего, будет настаивать на том, чтобы самому присутствовать в комнате. Например, когда… — Нил умолк, не желая смотреть Кевину или Жану в глаза, когда он заговорил о вещах, которые они все предпочли бы забыть. — А… Точно… — промямлил Кев с побелевшим лицом и затравленным тоном. — Вторая, гораздо более дипломатичная причина, — быстро вставил Жан с деловитой усмешкой, словно испытывая отвращение к собственным воспоминаниям и пытаясь отречься от них, — заключается в том, что в его глазах мы уже воспринимаемся как его законная собственность, и он, возможно, согласился поделиться нами с тобой, если бы ты тоже попросил его, но он бы не отказался от нас сразу. Не с кем-то, кого он считает ниже себя по званию. Особенно с таким количеством… Развлечения… Что мы ему предоставляем. Развлечения, которые не вытерпят люди, не являющиеся собственностью, по типу Мулдани, никогда не смогли бы подставляться под него из-за возможной негативной реакции, ну и если бы они когда-нибудь сдали бы его с поличным. — Это, и вдобавок к тому, что она обычная девушка, она еще не полностью в дерьме. У тебя еще есть время притвориться невежественным, будто ты не знаешь о его собственном интересе, и попросить оставить ее для себя. Знаешь, еще до того, как у него появился шанс мысленно написать на ней свое имя присвоения или что-то в этом роде. Но с нами… Как только он решит, что ты принадлежишь ему, ничего не поделаешь. Тебе нужно добраться до Теи до того, как его собственнические чувства полностью проявятся. — И пока она не заразилась его тупостью, чтобы считаться неподходящей в глазах семьи… Даже для тебя. — Жан продолжил: — Будущие дети Рико могут стать следующими принцами и принцессами Экси, но в какой-то момент они тоже захотят от тебя маленьких герцогов и герцогиню. Тея сейчас подошла бы любому из вас в их глазах. Но испорченный товар без матки, как мы? — Спросил он, указывая жестом между собой и Нилом. — Они бы никогда этого не допустили. — По сути. Для нас слишком поздно, Кев. — Чувственно повторил Нил, наблюдая, как кожа Кевина позеленела от подавляемой тошноты при мысли обо всем этом. Кевин сглотнул и покачал головой, пытаясь все это переварить. После еще нескольких мгновений напряженного молчания он поделился своими следующими мыслями. — Ладно, так… Я слишком низкого ранга, а вы не… — Кевин вздохнул, и ему, по виду, стало почти физически больно говорить о них таким образом, — подходящие «спортивные матки» или что-то в этом роде. Но что, если кто-то, кто выше Рико по рангу, решит, что вы нужны ему по… менее продуктивным причинам? Разве это все равно не заставило бы его оставить вас в покое? — Возможно. — Жан закончил, пожимая одним плечом. — Хотя вопрос в том, лучше ли быть востребованным только одним презренным человеком, а не передаваться команде по прихоти другого, спорный вопрос… Зависит от человека. — И никто, кто выше Рико по рангу, в любом случае не заинтересован ни в ком из нас. — Нил добавил очевидный недостаток в их план, сделав глоток сока. На этот раз Кевин и Жан обменялись понимающими и сочувственными взглядами. Нил подождал минуту или две, пока они что-нибудь объяснят, но когда ни один из них не ответил, он вздохнул и использовал обычную реплику Кева: — Что? — Твоя невнимательность к подобным вещам проявилась снова, маленькая птичка. — Проворковал Жан, дважды легонько похлопав его по макушке. — О чем ты? — Ты реально не заметил? — Спросил Кевин, еще раз оглядывая их. — Если мне придется спрашивать в третий раз, прежде чем кто-нибудь просто скажет мне, что вы… — Ичиро. — Жан перебил его, прошептав на ухо. Нил почувствовал, как его глаза расширились, а челюсть слегка отвисла от осознания последствий. — Серьезно? Ни за что. Он… Он не просто превосходит его по рангу, он наследник главной ветви. Он, пожалуй, самый могущественный человек во всей этой семье после своего отца. Не говоря уже о том, что он… Нет. Ни за что. Зачем ему нужен кто-то вроде меня? — Для меня тоже остается тайной, почему кому-то захотелось размокшую пышку вместо такого вкусного макаруна, как я. — Жан немного подразнил его, но затем его лицо и голос немного погрубели, и он продолжил: — Но я совершенно уверен, что ты уже привлек его внимание… Если ты согласишься встречаться с ним всякий раз, когда он будет приезжать в гнездо, то, возможно, тебе удастся заслужить его защиту. По крайней мере, от вещей, которые бы еще больше запятнали тебя перед ним… Я никогда не думал, что скажу это, но… На этот раз Кевин прав. — Эй. — Возмутился Кевин, обиженно взмахнув руками. Жан полностью проигнорировал его, проговаривая: — Если ты захочешь, то это может сработать, маленькая птичка. Это не идеальное решение, но… Нил переводил взгляд с одного на другого, ожидая, что кто-нибудь из них скажет, что это шутка; но когда ни один из них ничего не сказал в отрицании, он слегка усмехнулся и заспорил в ответ. — Я бы заметил, если бы следующий глава главной ветви… Пригляделся ко мне в этом плане. — Нил. Мой драгоценный, невнимательный, маленький Джемми Доджер, — начал Жан, с жалостью, но и с нежностью покачав головой и взъерошив волосы. — Ты бы не заметил чьего-то флирта, пока он не опустился бы на одно колено и не сделал бы тебе предложение, ну, или не засунул бы свой язык тебе в глотку. — Ты преувеличиваешь. — Нил защищался, закатив глаза. — Я? — Поморщившись, переспросил Жан, совершенно не убежденный его заявлением. — Ладно, но если отодвинуть на задний план проблемы Нила с самооценкой… — Начал Кевин — У меня нет… — Протесты Нила были прерваны прежде, чем он смог полностью защитить себя. — Мне кажется, главный вопрос заключается в том, хочешь ли ты его защиты или нет. — Кевин сделал упор на последних словах, а затем перевел взгляд на глаза Нила. — Я — не ты. — Кевин констатировал очевидное, сохраняя зрительный контакт. — Я никогда не… Не знаю, что лучше или хуже, и, возможно, дьявол, которого ты знаешь, — более надежная ставка. Но… Из тех небольших разговоров, что у меня получалось выцепить с этим человеком, Ичиро, по крайней мере, кажется… — Стабильным? — Жан все предусмотрел. — Менее социопатичным и жестоким ради бессердечия? Достаточно умный, чтобы распознать хорошую разумную инвестицию, стоит хоть раз взглянуть, и не выкидывает их направо и налево, гоняясь за ненужными… — Ладно. — Кевин остановил Жана поднятием руки и суровым взглядом. — Довольно. — На самом деле это не все. — Пробормотал Жан себе под нос, еще глубже погружаясь в стул и размазывая вилкой рис по тарелке. Кевин закатил глаза, после приподнимая бровь в направлении Нила. — Тебе решать, Нил. Но если я не смогу тебе помочь, тогда… Может быть, сможет он? Нил переводил взгляд с одного друга на другого, все он все еще был не до конца убежден, что они вообще правы насчет предполагаемого интереса Ичиро. Но даже если они и были бы правы… — А что насчет тебя? — Он спросил Жана. — Ты сказал, что он заинтересован только во мне, не думаю, что он захотел бы распространить свою защиту и на тебя, не получив от этого ничего взамен. Жан одарил его грустной полуулыбкой и сжал его руку под столом, отвечая: — Не беспокойся обо мне, маленькая птичка. Я пережил все в одиночку до того, как появился ты. И не похоже, что ты куда-то денешься. Пока ты все еще рядом со мной после всего этого, я снова переживу все в одиночку. Нил отрицательно покачал головой еще до того, как Жан успел закончить свою мысль. — Нет. Ни в коем случае. Нет смысла заключать с ним сделку, если он не спасет и тебя. — Нил… — Кроме того, не похоже, что это действительно избавило бы меня от чего-то. Проблема просто стала бы локальной, а не стерта полностью. Если мне все еще придется… Я предпочел бы просто пережить это с тобой, чем без тебя. Мы ведь партнеры, верно? Мы все делаем вместе или не делаем вообще. Жан мгновение вглядывался в его лицо, прежде чем что-то проглотить и ответить грустным, но благодарным: — Хорошо. Не желая больше видеть печаль в глазах своего лучшего друга, он повернулся к Кевину и проговорил: — Ты все равно должен попытаться спасти Тею. Худшее, что может случиться, — это то, что он скажет «нет», но в лучшем случае ты можешь просто переспать с ней один раз, чтобы удовлетворить любопытство Рико, а затем соблюдать приличия, чтобы избавить ее от его издевательств на всю жизнь. — Думаю, что лучший сценарий на самом деле заключается в том, что между ними образуется настоящая связь, и тогда наш маленький лучик света и его будущая невеста смогут пережить сказочный финал игры в экси и строить друг другу глазки с другого конца корта. — Возразил Жан с дразнящей и озорной ноткой в голосе. — Лучшим сценарием было бы вообще не оказаться в таком положении. — Ответил Кевин, нахмурившись и вздохнув. — И то, и другое — фантазии. — Нил снова вмешался. — А это реальная жизнь. И те карты, что нам раздали. Только мы можем решать как в них играть. — Да, что ж… Я бы поставил свою жизнь на кон в покере, если бы у меня был шанс выиграть доступ к хотя бы наполовину приличной эспрессо-машине. — Заворчал Жан, вынудив Кевина прочитать ему лекцию о том, что слишком много кофеина вредно для сердца, на что Жан повернулся и пристыдил его за то, что он так жестоко обращается со своей печенью. И они так просто соскочили с темы. Все как обычно. До следующего раза, когда Ичиро заглянул в Гнездо…Сегодняшний день
Нил не уверен, почему он вообще вспомнил об этом разговоре сейчас. Кроме цепочки цифр, которая в данный момент смотрела на него из списка контактов, у него не было никаких реальных причин по-настоящему предаваться воспоминаниям об этом конкретном моменте сейчас. Но теперь, когда он думал об этом, он, казалось, не мог остановиться. В глубине души он чувствовал, что это важно, но расплывчатая передняя часть его сознания, казалось, не могла до конца постичь это. Кевин и Тея действительно какое-то время после разговора «встречались». Не публично, конечно, но в качестве некоего не столь уж скрытого секрета внутри Воронов, который уберегал Мулдани от жадных лап Рико до конца года. Насколько было известно Нилу, Кевин и Тея по-настоящему ни разу не разговаривали с тех пор, как она окончила университет. Жан предупредил Кева о том, чтобы он соблюдал приличия, пока они вместе были в национальной команде, но Рико уже по большей части потерял интерес к Тее и перешел к тому, чтобы просто больше мучить их с Жаном, так что она, вероятно, все еще была в безопасности в команде Сирен на половине схемы. Хотя, насколько известно Нилу, они также никогда по-настоящему «не расставались». Так что Нил предположил, что, возможно, Ники все-таки был прав насчет того, что у Кевина была «тайная любовница». Он просто был не особо любящим или участвующим парнем своей предполагаемой девушки… Так что еще оставалась надежда Жана на то, что между ними установится какая-то искренняя связь. Когда Нил впервые приехал в Пальметто, в его телефоне было всего пять контактов. Кевина, Жана, Рико, Тэцудзи и… Но теперь их одиннадцать. Прибавились Ваймак, Эбби, Ники, Аарон, Эндрю и… И Даки… Все это было неожиданным и болезненным напоминанием о том, как много ему придется потерять. Насколько полнее стала теперь его жизнь, и, следовательно, больше риска быть выпотрошенным. И примерно так он чувствовал себя сейчас, когда просматривал все номера, сохраненные в телефоне, и думал о том, какие у него были варианты. Раздавлен. Предполагалось, что прямо сейчас он должен был ехать на автобусе «Грейхаунд» обратно в Эдгар Аллан, чтобы спасти Жана. Вместо этого он сидит на диване Эбби, толком не помня, как сюда попал, и просто ждет восхода солнца. Он помнит, как боролся с Эндрю, царапался ногтями, хватался и полз по бетону, тщетно пытаясь уползти от него и подобраться поближе к выступу. Он помнит, как кричал до хрипоты, когда Дженни Смоллс ступила с башни и рухнула вниз на землю. Помнит, как вырывался и плакал еще сильнее, когда Эндрю держал его на руках. А потом… Потом ничего. Он пришел в себя уже здесь, сидя на диване с бутылкой воды и пачкой крекеров напротив на кофейном столике, а еще сообщением от Эндрю на телефоне с просьбой разбудить его утром до того как он уйдет. Он понятия не имеет, встал ли он и пошел ли (или, что более вероятно, побежал) к ней по собственной воле. Или, может быть, Эндрю или Ваймак несли его всю дорогу сюда, брыкающегося и кричащего. Или может быть Эбби дала ему успокоительное, а затем его отвезли сюда. Он действительно ничего не знает. Он хотел бы сказать, что это первый раз, когда произошло нечто подобное. В первый раз он отключился на какое-то время и очнулся без каких-либо воспоминаний о том, что произошло в промежутке. Но это было совсем не в первый раз, просто впервые это произошло без объятий Жана и озабоченного хмурого взгляда Кевина, когда он наконец вернулся на орбиту. Обычно то, что он почти ничего не помнил о том, что происходило, пока он в отключке, было благословением. Обычно синяки и отметины, оставленные на его теле, были достаточным сувениром, поэтому он не слишком беспокоился о том, чтобы попытаться вернуть эти воспоминания. Но опять же, обычно он был в гнезде с большим количеством улик, позволяющих сделать некоторые обоснованные предположения о том, кто был с ним или что произошло. Теперь он был в мире, где любой мог его увидеть и могло случиться все, что угодно. Параноидальный голос в глубине его сознания нашептывал, что он устроил слишком грандиозную сцену на публике и очень хорошо выставил себя напоказ; что у него больше, чем когда-либо, причин сбежать из города, пока кто-нибудь не воспользовался его слабостью. Но другая часть была почти удивлена, обнаружив, что этот голос и близко не был таким громким, как он ожидал. Что, несмотря на то, что он объективно знает, что был уязвим и беззащитен в течение нескольких часов кряду, не помня о том, что произошло в столь опасное время… Он все еще верит, что все в порядке. Потому что он был с Эндрю, когда это произошло. И сейчас он на диване у Эбби. И Эндрю никогда и никому не позволил бы причинить ему боль. И Эбби помогла бы им обоим почувствовать себя лучше, если бы что-нибудь да когда-нибудь пошло не так. Так что он в безопасности. Он знает, что в безопасности, даже несмотря на то, что не совсем облегчал окружающим задачу удерживать его таким образом, не обращая внимания и на то, что напасть на него в таком состоянии было бы проще пареной репы. Он просто также знает, что люди вокруг него совсем не в безопасности. Он в курсе, что Даки мертва. А Жан все еще в гнезде. И лисы сейчас лишились нападающей и едва ли еще имеют право играть за команду в этом сезоне. Если пострадает хотя бы один человек, то у них будет нехватка людей на скамейке запасных, они будут дисквалифицированы по крайней мере на игру, если вовсе все вместе не вылетят из лиги. А уж если это произойдет, если они не дойдут до финала, то лисы сдадутся. Все потеряют свои стипендии, свое будущее. Кевин вернется к Воронам, и… Он не может этого допустить… Но что он может сделать сейчас, чтобы этого не произошло? Он ведь тоже не может позволить Жану совсем одному оставаться в гнезде. Но он не может уйти сегодня, чтобы спасти его, не распрощавшись со здешними друзьями. И после того, что только что произошло… И Даки. Что с ней теперь будет? Как она собирается повесить свои фотографии на стену в гостиной или как отомстит этому уебку из Воронов, если она в шести футах под землей? Несправедливо. Он не может помочь одновременно всем, но мысль о том, что ему придется выбирать между Жаном и Лисами, когда обе стороны никогда не нуждались в нем больше, чем сейчас, вызывает тошноту. — Нил? Внезапный неуверенный и обеспокоенный голос Эбби, высунувшей голову из-за угла, заставил Нила слегка вздрогнуть от удивления, прежде чем он понял, что это всего лишь она. — Привет… — Нил ответил тем же, избегая ее взгляда. — Чувствуешь себя лучше? — Поинтересовалась она, поплотнее закутываясь в халат и направляясь в его сторону. — Я в порядке. — Он ответил инстинктивно, прежде чем вспомнил требовательность Ваймака в изменении определения этого слова. Он слегка вздохнул, прежде чем признать: — Не совсем. Эбби одарила его сочувственной полуулыбкой. — Хочешь, чтобы я выписала тебе какое-нибудь снотворное? Или мы откажемся от этого на ночь глядя и поставим кофейник? Нил раздумывал над этим целых полсекунды, прежде чем выдать ответ: — Второе. — Оно и верно. — Она кивнула в знак согласия. — Я сейчас вернусь. Несмотря на последние слова, Нил все равно встал, чтобы последовать за ней на кухню. Он был не уверен, следует ли ему удивляться или нет тому, как болели его ноги и спина, когда он заставил себя пошевелиться после того, как просидел неподвижно так долго, уставившись в пространство. Но если медсестра и заметила скованность в его позе, она ничего не сказала по этому поводу, пройдя на кухню и включив кофейник. Нил заметил небольшую стопку конвертов, лежащих на обеденном столе, и, указав на них, спросил: — Что это? — О… — Застыла Эбби, посмотрев на них сверху вниз, ее глаза немного заблестели, а голос стал немного захлебывающимся, но ей удалось не расплакаться, когда она продолжила: — Дженни оставила это. Я нашла их в ее комнате после того, как… Нил на мгновение замолчал, прежде чем спросить еще раз: — Что это такое? — Они для нас. Я не читала ни один из них — кроме своего собственного, конечно… Но из того, что я могу собрать… Полагаю, она хотела получить шанс сказать спасибо и… И попрощаться… — Эбби прервала себя, слегка икнув, что едва скрыло рыдание. Она отвернулась от него, прижав кулак к губам, как будто не хотела, чтобы Нил видел или слышал ее слезы; как будто боялась, что ее собственное горе снова выведет его из себя… Или, может быть, она просто стеснялась этого по какой-то причине? Или… На самом деле гипотезы были не сильной стороной Нила. Он думал, что Даки желала ему счастливой дороги, когда отправляла все фотографии со своего телефона, но на самом деле она передавала ему свое наследие в качестве окончательного прощания со своей собственной жизнью. Если он не мог даже предвидеть, что это произойдет, несмотря на все красные звоночки, то ему действительно не следует ожидать, что он сам поймет чьи-либо намерения, когда дело дойдет до подобных вещей. Нил молча подошел к столу и вперил взгляд на конверты, пока Эбби не взяла себя в руки настолько, чтобы налить им обоим по кружке. — Ты… Ты хочешь сахара, сливок или чего-нибудь еще? — Спросила она его, оборачиваясь, ее глаза покраснели, но теперь, когда она вытерла все рукавом, на лице почти не было влаги. — Нет, спасибо. — Промямлил Нил, принимая кружку с благодарной улыбкой, которая, как он знал, не коснулась его глаз. Не было смысла добавлять к кофе крошечную капельку молока, полностью черный кофе как нельзя лучше соответствовал его настроению. Она села напротив него и сделала глоток-другой своего кофе, а затем отставила кружку и порылась в небольшой стопке конвертов. Она нашла ту, на которой было написано его имя, и протянула ему с доброй, но неуверенной улыбкой. — Вот и твой, дорогой… Ты можешь прочитать сейчас или позже, если не хочешь делать это на глазах у зрителей… Кевин и Эндрю в конце коридора, если хочешь подождать, пока кто-нибудь из них проснется. Или, мне кажется, Дэвид, Ники и Аарон тоже зайдут где-нибудь во второй половине дня. Нил не ответил, просто взял свое письмо и запомнил, как выглядит его имя, написанное почерком Даки. Маленькая петелька в верхней части буквы Н и горошек над буквой И. Все было с такими завитушками и написано мягким почерком, несмотря на грубые края, которые должна была требовать каждая буква, ее ручка никогда полностью не отрывалась от страницы между буквами, но и не писала курсивом. Возможно, это был первый и последний раз, когда он видел это имя на самом деле написанным где-то вот так от руки. И это даже не его настоящее имя, но именно оно нравилось ему больше всего. Было что-то почти уместное в том, что именно Дженни Смоллс написала его. Он просто не мог взять в толк, что именно заставляло его так себя чувствовать. — Ты, эм… — начала Эбби, но, на мгновение пересекаясь с ним взглядом, со вздохом покачала головой и сделала еще глоток кофе. Какой-то части его было любопытно, что она собирается сказать. Другая же думала, что, возможно, ему было бы лучше не знать. Они просидели в тишине, не считая торжественных глотков, еще минуту или две, прежде чем Нил, наконец, решил задать вопрос, на который он больше всего хотел получить ответ. — Что будет теперь? Эбби подняла бровь в легком замешательстве, поэтому Нил решил быть немного более конкретным. — С ее телом. Они… Будут ли они хоронить ее, или…? Эбби открыла и закрыла рот, на секунду прикрыв глаза, прежде чем ответить. — Похороны, да, но не осмотр… Впрочем, думаю, это скорее вечеринка в честь памяти, или поминки, или что там есть еще, чем настоящие похороны… Ее собираются кремировать, так что… — Вы собираетесь сжечь ее? — Спросил Нил, возможно, с излишней паникой и настойчивостью в голосе. У него внезапно перехватило горло при одной мысли о том, что она точно так же превратится в пепел… Эбби, казалось, на секунду была почти ошеломлена его ответом, прежде чем черты ее лица немного смягчились, чтобы объяснить. — Однажды она рассказала мне, что у нее были повторяющиеся кошмары о том, что ее хоронят заживо. Сказала, что это был один из ее самых больших страхов, что кто-нибудь может принять ее за мертвую, она проснется под землей и… Как бы то ни было, она сказала, что если до этого когда-нибудь дойдет, она скорее рискнет быть сожженной заживо, чем похороненной таковой. Не думаю, что в данном случае есть какой-то реальный риск того, что это ошибка, но я… Я решила, что в любом случае должна выполнить ее пожелания. Даже если я… Эбби снова оборвала себя, чтобы справиться с собственными слезами. На этот раз Нил сам отвел взгляд, не уверенный, должен ли он попытаться как-то утешить ее или просто притвориться, что не знает, как ей грустно. Через минуту или две он прочистил горло и сказал. — Это… Хорошо, что она тогда сказала, чего хочет. Значит, не нужно гадать. По причинам, которые он не смог до конца понять, это, казалось, только заставило Эбби прослезиться еще сильнее. Поэтому он заткнулся и сосредоточился на том, чтобы допить свой кофе. Смерть была ему не чужда. За свою жизнь он помогал сжигать, хоронить или расчленять самые разные тела. Это был даже не первый случай, когда умирал кто-то, о ком он заботился… Но это был первый раз, когда ему пришлось по-настоящему задуматься о таких вещах, как разница между похоронами и поминками, или о том, каковы были чьи-то «пожелания». Это был первый раз, когда он не просто помогал избавиться от тела, но и упокоил друга. Он чувствовал себя странно не в своей тарелке и почти виноватым из-за того, как он со всем справлялся; как будто он, наверное, должен был быть более расстроен, как будто он должен был бороться со слезами так же, как Эбби. Но он и так уже натворил больше, чем полагалось, — плакал, кричал и слетал с катушек. Он упорно боролся, чтобы спасти ее, и потерпел неудачу. Все, что он мог сейчас сделать, — это постараться позаботиться о том, чтобы с воспоминаниями о ней и останками обращались бережно. — Я должна была догадаться. — Прохрипела Эбби с напряжением в голосе. — Она оставалась со мной не просто так. Я должна была присматривать за ней и… И предотвратить то, что именно случилось. Как я могла… В то утро она казалась в порядке, я просто… Боже, я чувствую себя такой идиоткой. Она сказала, что хочет прогуляться до стадиона, и я подумала, что с ней все будет в порядке. Я подумала, раз она собиралась навестить своих друзей, она была… Я должна была догадаться. Нил встретился взглядом со своим собственным отражением на дне кружки и отвел взгляд, прежде чем ответить ей, почувствовав внезапный комок в горле. — Ты не виновата в произошедшем. — Неужели она… Я имею в виду, почему она ничего не сказала, если чувствовала… Я сделала что-то такое, из-за чего ей стало некомфортно? Неужели она мне не доверяла? Была ли я… — Ты ни причем. — Нил перебил ее, покачав головой. — Но что, если я… — Даки обожала тебя, Эбби. — Нил снова перебил ее, вытаскивая телефон из кармана и показывая все фотографии, которые ему скинули. — Она говорила, что фотографировала то, что делало ее счастливой. Все хорошие моменты ее жизни. Видишь, сколько из них было снято тут, в твоем доме? Видишь, сколько ее любимых моментов произошло за этим самым столом? Видишь эту фотографию, где ты и Ваймак? Из ее спальни дальше по коридору? Закат, который случился на твоем крыльце? Она была счастлива здесь. Она была счастлива с тобой. Она просто… Она была несчастна в своем собственном теле. Ты здесь не виновата, ты ничего не могла для нее сделать, она просто… Настала очередь Нила немного помолчать, его ногти впились в собственную ладонь на той руке, в которой не было телефона. Он наткнулся на фотографию, где они только вдвоем, единственное селфи, которое он когда-либо делал, секрет, который должен был остаться между ними двумя. Его неуклюжие попытки улыбнуться, когда она ярко сияла рядом с ним. — Ох, милый. — Прощебетала Эбби с явным сочувствием, придвигаясь немного ближе и протягивая руки в молчаливом предложении обнять. Нил моргнул раз или два, после медленно и осторожно положил телефон обратно на стол и склонился в предложенных объятиях. Эбби дважды погладила его по затылку и слегка сжала плечо, очевидно, не обращая внимания на то, что Нил никак не мог заставить себя обнять ее в ответ. И когда она отстранилась, то бросила на него благодарный и понимающий взгляд, говоря: — Спасибо. Нил просто кивнул один раз в знак признательности, прежде чем испустить вздох и двинуться дальше. — Итак, кремация… — Он не обращал внимания на призрачный запах горящих волос и плоти, на звуки криков и меняющихся океанских приливов. Заставил себя оставаться на месте, прикидывая, что (если вообще хоть что-нибудь) он мог бы сделать, чтобы помочь сейчас своей подруге. — Что, эм… Что случится с ее прахом? Они собираются оставить их на стадионе? Эбби отрицательно покачала головой, прежде чем признаться: — Ее отец должен прилететь через несколько недель, чтобы забрать его. Он говорил… — Нет. — Нил оборвал все, что она собиралась сказать дальше. Эбби приподняла бровь, повторяя: — Нет? — Он к ней не прикоснется. Больше никогда. — Нил? Что… — Я не… — Он разочарованно вздохнул из-за недостатка информации или доказательств. — У меня нет никаких подробностей. И сейчас я ничего не могу доказать. Но из того, что она рассказывала мне о своем отце и их семейной жизни, я… Этот человек неподобающе обращался с ней, пока она была жива, он не имеет права пытаться удерживать ее в том доме, где она никогда не чувствовала себя в безопасности. Она бы не захотела возвращаться к нему, ты не можешь позволить ему забрать ее, не можешь… — Хорошо. — На этот раз Эбби была единственной, кто перебил его с внезапно появившимся на лице свирепым и решительным выражением. — Если это так, то ему больше никогда не разрешат приближаться к ней. Нил вгляделся в ее лицо в поисках любого намека на ложь, а затем вздохнул с облегчением. Она верит ему, она защитит ее от него, ему не нужно беспокоиться о том, что с ней случится, когда он уйдет. — Вот и славно… — Выдохнул он с облегчением и благодарностью. — Думаешь, нам тогда стоит оставить ее на стадионе? Ты поэтому так сказал? — Спросила Эбби. Нил пожал плечами, прежде чем ответить: — На стадионе или здесь… Если ты не против того, чтобы останки остались в твоем доме. — Конечно не против. Но как ты думаешь, что бы она предпочла? Нил на мгновение задумался, прежде чем испустить еще один легкий вздох и признаться: — Честно говоря, без понятия. Я не очень хорош в… Я имею в виду, что она никогда не говорила напрямую, предпочитает ли она одно место другому, так что я не уверен. Но… — Но? Нил на мгновение прикусил нижнюю губу, прежде чем высказать свое мнение по этому поводу. — Последние несколько недель она работала не покладая рук, стараясь быть лучшей для своей команды. Она заслужила свое место на этом корте, даже если у нее никогда не было шанса по-настоящему сыграть на нем… Я в курсе, что вы на самом деле не можете оставить ее на корте по понятным причинам, но, может быть, оставите ее в гостиной, раздевалке или где-нибудь еще? Что значило бы, она все еще является частью этого? Эбби на мгновение задумалась. — Как думаешь, было бы хорошим тоном поставить ее урну на полку с трофеями в кабинете Дэвида? Таким образом, это похоже на то, что она является частью будущих побед Лисов, поскольку они выиграют еще несколько трофеев в ее честь? Нил слегка улыбнулся этой идее, кивая: — Да. Думаю, ей бы понравилась эта идея. — Отлично. Я дам ему знать, чтобы он освободил для нее местечко. — Передай ему, чтобы он купил еще одну полку побольше. В этом году лисы собираются выиграть гораздо больше. Эбби тихонько хихикнула, нежно отчитывая его: — Не становись слишком самоуверенным еще до начала сезона. — Я уверен, что они справятся с этим. — Нил улыбнулся в ответ. Эбби открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но, по-видимому, передумала и снова закрыла его, щелкнув зубами. После еще одной небольшой паузы она сказала: — Вы двое были близки. На самом деле это был не вопрос, хотя Нил чувствовал, что так оно и было, но Эбби сказала это так, словно то был факт, и у Нила не хватило духу ответит ей, что он не уверен, что заслужил такое высказывание. Что, вероятно, это он виноват в том, что она умерла, так что они не могли быть так близки. Не желая ничего портить, он просто кивнул ей в ответ. — Мне… Ну, я признаю, что у меня было не так много шансов узнать обо всех ее друзьях и семье, кроме вас, лисов. И среди писем, которые она оставила, было одно имя, которое я не узнаю. — Говоря это, она снова начала перебирать стопку бумаг. — Я подумывала о том, чтобы прочитать его в поисках какой-нибудь подсказки, но это почему-то показалось неправильным? Но оставлять его не отданным кажется еще хуже, так что… Надеюсь, ты узнаешь это имя или сможешь помочь мне разгадать тайну? Эбби протянула ему письмо, и Нил почувствовал как сжался желудок, а сердце разбилось вдребезги, когда он увидел имя «Крис», написанное повторяющимися буквами; сердечко над буквой «И», но в имени Нила был именно горошек. Секрет, который она буквально унесла с собой в могилу. — Я… — Нил прикрыл глаза и стряхнул с себя первоначальный шок, придумав правдоподобное оправдание. — Да… Я… Я знаю его. Вообще-то я разговаривал с ним однажды, по телефону. Считайте, он был дальним родственником или кем-то еще, кто жил поблизости? Они надеялись немного восстановить отношения теперь, когда она жила ближе к нему, но… Я знаю, где его найти. И позабочусь, чтобы он получил конверт. Он взял письмо, радуясь, что его руки не ходят ходуном, как он чувствовал, и положил его под другую руку на столе. Зачем ей писать ему два письма? Эбби мило улыбнулась ему и сказала: — Тебе спасибо, Нил. Я знала, что могу на тебя положиться. Он не уверен, почему эти слова вызвали острую боль в его сердце, но он попытался встретить ее улыбку, когда потянулся через стол и быстро сжал ее руку. Ему нужно было уйти и прочитать эти письма. Сейчас же. Но для этого ему нужно было немного уединения, поскольку он не мог рисковать тем, что бы Эбби застукала его за чтением письма, адресованного «Крису». — Это… — Нил порылся в уме в поисках другого правдоподобного оправдания, — Ничего, если я пойду приму душ? Знаю, что еще немного рановато, но я… Я вроде как хочу выкинуть вчерашний день коту под хвост и начать все сначала, понимаешь? — О да, конечно. Иди прямо вперед. Знаю, что всегда чувствуешь себя лучше после приятного теплого душа и чашки чая. Нил слегка улыбнулся про себя, честно говоря, чашка чая сейчас звучала божественно… Но он всегда мог спросить, можно ли позже приготовить себе кофе. Может быть, он сможет отплатить ей за эти несколько чашек кофе позже? — Спасибо. — Ответил он, вставая из-за стола и ставя свою кружку в посудомоечную машину, а затем, снова проходя мимо, сунул оба письма под одежду. Он схватил свою сумку, все его пожитки все еще были сложены внутри так, как он и оставил. Должно быть, кто-то принес сюда и его сумку, вероятно, Эндрю, поскольку Эбби сказала, что он спит прямо по коридору… Они ведь почти поцеловались, да? Или это было просто принятие желаемого за действительное или искаженная память из-за стресса и пережитых эмоций от всего, что было до и после? Честно говоря, весь разговор сейчас был немного размытым в его сознании, информация скрывалась за дымкой… Он не может быть уверен, правильно ли он все помнит или нет, но одну вещь он помнит довольно отчетливо. Откровение о том, что он хотел, чтобы Эндрю поцеловал его. Даже если он может быть не уверен, что это было то, чего хотел Эндрю, или если он просто… Хотя сейчас это не имеет значения, верно же? Они не целовались. И Нил все равно должен уйти. Теперь уже слишком поздно для этого… Нил схватил свои вещи, направляясь в ванную, подождав минуту или две, прежде чем включить воду и позволить звуку струй заглушить то, как он вскрывает первый конверт.«Нил, Я хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты всегда был таким добрым и понимающим. Знаю, у нас было не так много времени, чтобы узнать друг друга получше, но я никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя за то, что нашел время тренировать меня эти последние несколько недель. Мне правда жаль, что я…
Нил на мгновение перестал читать. Даже просто увидев слово, написанное теперь уже знакомым завитушечным шрифтом, он затаил дыхание и сосчитал до десяти, стараясь не слишком остро реагировать. Как только он убедился, что обуздал свои порывы и отвращение, он перечитал строчку и продолжил.Мне правда жаль, что отняла у тебя время. Я знаю, ты приложил много усилий, чтобы убедиться, что я готова к сезону, и я не хочу, чтобы ты думал, что я этого не ценила или что я намеренно потратила эти усилия зазря. Я действительно очень хотела заслужить свое место на той стене, как ты и говорил, но в конце концов из этого просто ничего не вышло.
Я надеюсь, что, может быть, вы, ребята, все равно повесите некоторые из фотографий, которые я сделала, на стену, даже если на них нет меня. Лично я считаю, что снимок Кевина с застрявшей в зубах едой достоин музея.
Ты такой замечательный друг, и я правда, очень надеюсь, что ты найдешь в своем сердце силы простить меня за это. P.S. Я хотела перераспределить свою коллекцию резиновых уточек между тобой и остальными лисами. Надеюсь, ты поймешь, какую нужно отдать определенному человеку. Прощай, космический ковбой, Дженни (Даки) Смоллс».
Нил сделал несколько глубоких вдохов. Он мысленно добавил «перераспределение резиновых уточек» к своему списку задач, которые ему нужно было выполнить в последнюю секунду, прежде чем он сможет покинуть Пальметто, а затем открыл другое письмо.«Нил, Извини…
Ему снова пришлось остановиться и отвести взгляд на секунду или две, во второй раз это почему-то задело его еще сильнее, и он чуть не разорвал все письмо в клочья, но каким-то образом сдержался. Он был обязан перед ней хотя бы прочитать то, что она написала, прежде чем уничтожать улики.Извини, что использую это имя на конверте, но я была не уверена, как еще передать тебе и дать знать, чтобы ты прочел это наедине, чтобы это не показалось еще более подозрительным из-за пометки «совершенно секретно» и «только для глаз Нила». Как будто ставишь красную кнопку перед людьми, которые собираются это прочитать, но если это просто обычная кнопка в ряду шести других, люди, скорее всего, не обратят на нее внимания, смекаешь? В любом случае, я подумала, что использование этого имени будет действовать как своего рода секретный код, сообщающий, что это только для тебя, но это так, чтобы поиграть в супершпионов. Так вот… В любом случае, я реально не знаю, как все рассказать. Или как объяснить так, чтобы не показаться чокнутой. Так что, если все это — бессвязный кавардак, то я приношу извинения и за это тоже. Но мне нужно, чтобы ты мне поверил, и я действительно надеюсь, что смогу сослаться на святость всех других наших общих секретов, чтобы убедить тебя не выдавать меня другим за это. И я также полностью поняла, если бы ты возненавидел меня сейчас и решил бы рассказать всем назло. Думаю, я этого вроде как заслужила. Но я буквально умоляю тебя здесь и сейчас не делать этого, чувак. Не ради себя, а просто так, потому что это дерьмо в буквальном смысле настолько опасно и серьезно, и я не хочу, чтобы кто-то еще был втянут во все это. Правда в том, что Рико Морияма…
Нилу пришлось снова на мгновение закрыть глаза. Все, что Даки написала после этого имени, наверняка оборачивалось трагедией. И он не уверен, сможет ли переварить еще одно так скоро после первого. Но она тянулась к нему из могилы. Она доверяла ему эту тайну, какой бы она ни была… Так что ему пришлось продолжить. Он должен был узнать, зачем она предприняла все эти усилия на предупреждения.Правда в том, что Рико Морияма предложил мне сделку. Он сказал, что выгонит Мартина из команды и позаботится о том, чтобы он никогда больше не смог играть в экси, если я соглашусь шпионить за тобой и Кевином Дэем. Знаю, что с моей стороны было глупо и неправильно соглашаться на эту сделку, но я так отчаянно хотела хоть какой-то справедливости для Эмили, и это было единственное, что я смогла придумать. Очевидно, в то время я и в ус не дула, кто ты такой, и я без понятия, знал ли об этом Рико. То есть, кажется невозможным, чтобы он знал о нашей совместной истории, когда даже я не знала до тех пор, пока мы не встретились. Так, может быть, это было просто совпадение? Но опять же, я также не понимаю, как он мог знать что-либо из того, что, как он утверждал, знал обо мне, когда впервые обратился ко мне с предложением заключения сделки. Так, может быть, он действительно знал? Я не могу быть уверена в этом. Но что я точно знаю, так это: Рико Морияма — опасный человек. Я не могу быть уверена, во что именно он вовлечен, но когда я сказала ему, что сделка расторгнута, он начал сыпать всевозможными угрозами. Я не хотела верить, что он и вправду был способен на что-либо из того, о чем говорил. Но потом он прислал мне фотографии семьи Эмили, навещающие ее младшего брата в больнице. Знаю, что это были недавние фотографии, потому что он выглядит здоровее, чем за последние годы, и если бы они были сделаны до того, как он заболел, он выглядел бы намного моложе. Не знаю, сам ли он их нашел или послал за ними кого-то другого. Но так или иначе, он отправил эту фотографию как угрозу, как доказательство того, что он может выследить кого угодно и добраться до них. И он угрожал не только семье Эмили. Он сказал, что если я не буду продолжать работать на него, то он убьет и тебя, и Эбби, и всех остальных в Пальметто тоже. Я не знаю, что делать. И мне страшно. Но я надеюсь, что если я сделаю это, если я умру и оставлю тебе письмо в качестве доказательства, может быть, это заставит Рико оставить тебя в покое? Нет никакого смысла, что он все еще будет причинять кому-то боль, чтобы добраться до меня, если меня не будет, верно? Не знаю, сработает или нет. Но это единственное, что я могу придумать, чтобы обезопасить всех. И после того, как я вот так предала тебя, согласившись на сделку, я чувствую, что это единственный способ для меня все исправить. Надеюсь, это сработает. Надеюсь, что, блядский боже, чего бы он ни хотел в первую очередь от вас с Кевином, он никогда этого не получит. Но, во всяком случае, я хочу, чтобы ты знал: я нихренашеньки ему не сказала. Я в курсе, у тебя нет причин мне верить, особенно когда я только что призналась, что приехала сюда в качестве доносчика. Но я ни разу не рассказывала ему чего-то важного, особенно ни о каких секретах, которые ты мне раскрыл. Я никогда не отправляла ему ту фотографию, которую мы сделали вместе, и не делилась своими подозрениями о том, кем ты был раньше. Все, что я рассказала, это то, что вы двое здесь и что я сообщу, когда узнаю что-нибудь интересное. И я уверена, что он уже знал об этом, учитывая, что в этом и был весь смысл отправки меня сюда. Еще раз, мне просто нужно, чтобы ты доверился мне. Я знаю, что пришла сюда с неправильными намерениями, но я передумала примерно в первый же день. Я познакомилась с вами, ребята, и чувствовала себя слишком виноватой, чтобы снова ответить Рико, пока прошлой ночью я не попыталась все отменить. Я обещаю тебе, Нил, я не лгу ни о чем из этого, больше нет. Надеюсь, ты сможешь простить меня за это, надеюсь, что даже если этот план не сработает и он все равно попытается преследовать вас, ребята, по крайней мере, этого письма и улик на моем телефоне будет достаточно, чтобы вы попытались посадить этого уебка за решетку или что-то в этом роде. P.S. Знаю, это было просто прикосновение губ к губам, но спасибо тебе за то, что ты был моим первым и последним поцелуем. На самом деле у тебя это неплохо получается, даже если ты категорически не в моем вкусе. ХОХО — Дженни (Даки) Смоллс»
Нил перечитал письмо еще дважды, просто чтобы убедиться, что он действительно понимает, на что смотрит. А затем он аккуратно сложил страницы и вложил обратно в конверт. Находясь почти в прострации. Рико сделал это. Ему не нравилось то, сколько времени потребовалось Нилу, чтобы самому вернуть Кевина в гнездо — (или, может быть, он знал, что Нил на самом деле не пытался этого сделать), — и поэтому он отправил шпионить Даки за ними и попытаться ускорить события. Он думал, что она сиганула с крыши из-за того, что сделал Нил, или потому, что разговор с ним об этом снова все всколыхнул, или потому, что он напугал ее, когда сказал, что ей, возможно, придется встретиться лицом к лицу с этим ублюдком — (Мартин, у него есть имя монстра, которого он теперь должен убить) — на корте в какой-то момент грядущего сезона. Но теперь он знал, что она поступила так, чтобы обезопасить его и лисов, чтобы обезопасить невинную семью с мертвой дочерью и больным сыном. Она поступила так, потому что Рико было поебать, кого он ранил или убил, или сколько жизней он разрушил, лишь бы получить свои хотелки. До тех пор, пока он все еще оставался на вершине. Как долго ему это будет сходить с рук? Как долго он собирался оставаться безнаказанным, прежде чем кто-нибудь, наконец, поставит его на место? Нил плеснул слегка воды на лицо и немного намочил волосы, выключая душ и переодеваясь в свежую одежду. По его прикидкам, было еще около 4 или 5 утра, так что он действительно не ожидал, что кто-то, кроме него или Эбби, проснется, но когда он открыл дверь, то увидел Кевина, стоящего в коридоре, выглядевшего так, словно он не сомкнул глаз и, возможно, расхаживал по коридорам в ожидании него какое-то время. Он бросил один взгляд на это потерянное и опустошенное выражение лица, на зеленые глаза, ставшие красными и налитыми кровью от прошлых слез и тревоги, и глубоко вздохнул, прежде чем жестом пригласить Кевина следовать за ним в комнату. Они сели на диван рядом друг с другом, Кевин нервно крутил большими пальцами, в то время как Нил просто сидел и ждал, когда он скажет все, что ему нужно было сказать. Когда он, наконец, нашел нужные слова, Кевин произнес их глухим шепотом по-французски. — Я не… Я не знаю, что теперь делать. — Насчет чего? — Спросил Нил, хотя у него уже было приблизительное представление о том, что он имел в виду. — Насчет… Всего… Больше никто не знает, что Вороны сейчас в нашем округе. На секунду или две я так надеялся, что… Ну в плане, что все так усердно работали, совершенствуясь, что я подумал, может быть, у нас и вправду есть шанс. Но теперь… — Ты сейчас беспокоишься об экси? — Спросил Нил по-английски, официально слишком раздраженный однобокостью Кевина, чтобы утруждать себя его тревогой по этому поводу. — Нет, я… — Кевин тоже начал защищаться по-английски, в его тоне сквозила легкая паника, а затем он испустил тихий виноватый вздох. — Наверное, так оно и есть… Но это не единственное, что я пытаюсь донести. Просто… Я не понимаю, как и зачем она так усердно работала и так сильно совершенствовалась только для того, чтобы… Сложить руки в последнюю секунду. Ей все еще предстояло проделать много работы, но она подавала большие надежды. И она казалась… Я просто этого не понимаю. Нил проглотил комок желчи, гнева и горя, подступивший к горлу. Теперь он знал правду, но она просила никому не рассказывать без крайней необходимости. Она умерла, чтобы защитить его секреты и обеспечить всеобщую безопасность. Но Рико — есть Рико, он не изменится. Но самое меньшее, что он мог сделать, — это тоже попытаться сохранить ее секреты. Поэтому он спрятал немного правды в своей лжи так, как его учили, и боролся за то, чтобы сохранить беспристрастное выражение лица и тон. — Она долгое время была склонна к самоубийству, Кевин. Это то, почему в первую очередь она и была здесь, помнишь? — Знаю, но одно дело просто сказать, что ты хочешь умереть, или вскрыть себе вены, или что-то в этом роде. Совсем другое — просто спрыгнуть с крыши здания. Ты не можешь вернуться к жизни, не можешь изменить свое решение. Это так… Окончательно. Это слишком глупый и рисковый поступок. Нил приподнял бровь на это, указывая: — Я думаю, в этом есть какой-то смысл. Она не хотела, чтобы был способ изменить ее решение. — Но… — Кевин покачал головой, в его глазах было недоумение и почти отчаяние, когда он проговорил: — Но почему? Он сомневался, что Кевин смог бы сложить все воедино без каких-либо доказательств или контекста… Но просто чтобы быть уверенным, что он не копает там, где не следует, ему и вправду нужно убедиться, что Кев перестал сомневаться в ее мотивах и просто принял смерть Даки как обычное самоубийство. — Ты реально не можешь этого понять? Почему кто-то воспользовался таким уходом? — Из плохой ситуации, конечно. Но не из жизни. Не тогда, когда у нее все шло хорошо. Это не имеет смысла. — Иногда люди впадают в депрессию из-за обстоятельств, а иногда у людей нет причины, они просто есть. Это обыкновенная биохимия их мозга. Иногда вы думаете, что у вас депрессия из-за вашей ситуации, но потом вы решаете проблему, и вам все равно грустно. И это просто заставляет тебя чувствовать себя еще более безнадежным, потому что ты понимаешь, что ты тот, кто есть. Что даже когда все идет хорошо, ты все равно чувствуешь себя неправильно… Может быть, именно это с ней и случилось. Возможно, проблема заключалась в том, что она должна была испытывать надежду на будущее, как ты, но этого не произошло. Кевин на мгновение выглядел глубоко пораженным, поднимая глаза на Нила и спрашивая его: — Откуда ты знаешь? Ты что… Ты… — Нет. — Нил перебил его своим честным ответом. — Мы с мамой слишком усердно работали, чтобы сохранить мне жизнь, чтобы когда-нибудь рассматривать возможность уйти из нее. — Тогда как… — Жан… — Он объяснил с ноткой грусти и разочарования в равной мере: — Я узнал обо всем этом от Жана. Кевин снова на недолго замолчал, уставившись на свои руки. — Он… Хотя он никогда бы этого не сделал. — Голос Кевина звучал скорее так, словно он пытался убедить самого себя, чем Нила. — Жан иногда говорил об этом, но он никогда не доводил дело до конца. Слова сорвались с губ Нила прежде, чем он успел даже подумать о том, чтобы остановить их, просто автоматическая реакция на дерзость и трусость Кевина Дэя, сделавшего такое заявление. — Пф, — усмехнулся он, — это потому, что мы всегда были рядом, чтобы остановить его, помнишь? Это не значит, что он бы не решился на это, если бы у него действительно был шанс. Лицо Кевина стало бледным как полотно, на лице появилось болезненное и испуганное выражение, которое быстро сменилось чувством вины и паникой, когда он схватил Нила за руку и отчаянно начал шептать ему что-то по-французски. — Ты был прав. Мне не следовало уходить, я был трусом. Эгоистом. Я бросил вас обоих, и я… Мы должны вернуться. Мы не можем оставить его там одного. Что, если он… — Прекрати. — Скомандовал Нил, и в его собственном животе тоже поднялась легкая паника от слов Кевина. — Но Жан! — Настаивал Кевин, шипя, пока слезы начинали наполнять его глаза. — На этот раз рядом нет никого, кто бы мог остановить его, что, если он что-то сделает? Что, если он… Дженни было достаточно плохо, мы не можем позволить Жану умереть таким же образом. Мы должны… — Кевин, — Перебил Нил, схватив его за лицо и заставив более высокого парня посмотреть ему в глаза. — Я обещаю тебе, с Жаном все будет хорошо. — Ты не можешь знать заранее, — возразил Кев, безуспешно пытаясь высвободить голову из хватки Нила. — Мы должны вернуться за ним. Мы должны… — Прекрати. — Он повторил еще раз, чуть более властно. — Просто попыхти минутку и послушай меня… У него проходили внутренние дебаты, как много ему следует рассказать Кевину, пока ждал, что его дыхание замедлится и выровняется еще немного. Честно говоря, он не ожидал, что Кевин захочет вот так броситься в логово льва ради Жана. Он думал, что страх перед тем, что может случиться с ним или его карьерой экси, заставит вернуться в гнездо, а не страх перед тем, что Жан сделает с собой без поддержки. Может быть, из-за такого редкого проявления заботы и самопожертвования, а может потому, что он хотел, чтобы кто-нибудь знал о его планах на случай, если что-то пойдет не так; может быть, он был вдохновлен неожиданностью второго письма Дженни к нему и хотел показать уровень доверия, который она испытывала к нему также в чьи-то чужие руки; но, как бы то ни было, Нил поймал себя на том, что говорит Кевину правду. — Я уже распланировал то, что вернусь за ним. Я должен был сесть в автобус пару часов назад… Я собираюсь спасти его, а потом мы исчезнем где-нибудь, где они не смогут нас найти. Кевин выпучил глаза так, что те выглядели как два больших блюдца, челюсть безвольно отвисла, когда он, казалось, пытался и не мог осознать это почти целых тридцать секунд. Но потом он встряхнулся и отвел руки Нила от своего лица, чтобы вместо этого ухватиться за его ладони. Редкий уровень убежденности в его словах и его состоянии, когда он произнес… — Я иду с тобой. — Нет. — Нил немедленно наложил вето на это предложение. — Это слишком опасно. — Да хуй я на это клал. Я хочу помочь. — Кев, — возразил он с раздраженным вздохом, — Я ценю твои чувства, но твое присутствие там было бы скорее помехой, чем помощью. — Из-за моей руки? — Спросил он, выглядя почти обиженным. — Я все еще могу драться, если мне это понадобиться. — Во-первых, ты за всю свою жизнь ни в одной драке не участвовал. Во-вторых, это даже не то, что я имел в виду. — Тогда что ты имел в виду? — Ты — Кевин Дэй. — И что? Нил убрал руки от Кевина и на мгновение потер виски, пытаясь прогнать неуклонно усиливающуюся головную боль. — Значит, ты в некотором роде один из самых известных и узнаваемых игроков экси в мире? Как только мы с Жаном пустимся в бега, нам придется залечь на дно. Будет достаточно сложно пытаться замаскировать Жана и скрывать его татуировку, пока мы не сможем ее удалить. Но если ты тоже пойдешь с нами, то мы никак не сможем замаскироваться, куда бы мы ни пошли. — Но это могло бы быть и к лучшему. — Кевин запротестовал. — Ты на самом деле не понимаешь всей этой истории с бегством, не так ли? — Зачем убегать, когда мы можем спрятаться у всех на виду? — Кевин… — Все так, как я тебе уже рассказывал. Мы используем мою славу как щит. Жана тоже. Мы все трое присоединимся к Лисам, и это вызовет такой ажиотаж в СМИ, что они не смогут прикоснуться к нам без того, чтобы это не стало своего рода тревожным звоночком. — Это… — начал протестовать он, но Кевин снова перебил его. — Или, если это слишком большой риск, потому что вороны сейчас в этом округе, тогда мы можем пойти куда-нибудь еще. У нас троих есть талант, чтобы подписать контракт с кем угодно. Мы могли бы проделать весь путь через США к троянцам. Посмотрим, как они попытаются оправдать смену округа, чтобы преследовать нас до самой Калифорнии. Нет, нет, нет, ни в коем случае. Они уже потеряли нападающего, когда Дженни ушла. Если бы Кевин ушел сейчас, у лисов буквально не хватило бы людей в команде, чтобы участвовать в этом году в играх. Команда бы сдалась и… Нет. Весь план был нелепым, но именно этой части он должен был положить конец. Кевину Дэю нужно было остаться здесь, в Пальметто, несмотря ни на что. — Кевин, нет. Ты не можешь уйти сейчас, ты нужен лисам. Сейчас даже больше, чем когда-либо. — Ты нуждался во мне. — Кевин возразил в ответ. — Вы с Жаном оба нуждались, и я подвел вас… Позволь мне снова все исправить. Позволь хотя бы попытаться. Нил открыл и закрыл рот. Все это имело неприятные последствия, которых он никак не мог ожидать. Или, может быть, ему следовало этого ожидать. Возможно, Нил не так хорошо умел предугадывать истинные намерения людей или их реакцию на происходящее, как ему казалось. Возможно, он совершенно недооценил Кевина за то, что всегда называл его эгоистичным трусом… Но как бы странно ни были тронуты его чувства, этот план никак не мог сработать. А смог бы? Даже если Мориямы не могли рискнуть отправиться за ними напрямую, все еще оставался шанс, что они пошлют за ними людей его отца; или что они отправятся за лисами, пытаясь добраться до них так же, как Рико угрожал семье Эмили и команде, чтобы добраться до Даки. Единственный способ гарантировать, что Рико и Тэцудзи не пошлют за ними мясника или не попытаются убить лисов, был в том случае, если… Вес телефона в кармане внезапно стал намного тяжелее. Этот контакт он хранил уже много лет, но так и не нашел в себе смелости или причины позвонить. Единственный человек, у которого была власть поставить Рико на место и заставить его подчиниться. Если бы Нил только мог придумать правильные козыри, которые можно было бы использовать в переговорах с ним, тогда… Он заглянул Кевину в глаза, одновременно ища ответы в своем собственном сознании, и внезапно в его голове начала формироваться совершенно новая идея. Был способ получить все это. Способ удержать Кевина Дэя в Пальметто. Способ выкорчевать свободу Жана от гнезда. Для него это был способ убедиться, что лисы в безопасности и смогут победить воронов в этом году. Способ для него и Эндрю выкроить время; для него оказать вратарю услугу, о которой он просил, когда сказал Нилу остаться прошлым вечером. Просто сначала ему придется заключить сделку с дьяволом. — Кев, — настаивал он, подавляя внезапно охватившие его нервозность и беспокойство. — Думаю, у меня есть идея, но тебе она не понравится… Уверен, что хочешь помочь? — Все, что угодно, Нил. — Пообещал Кевин, еще раз пожимая ему руку. — Скажи мне, что нужно, чтобы я сделал, и я это выполню. Нил слегка улыбнулся ему, когда начал объяснять, благодарно пожимая руку своего друга в ответ. — Мне нужно, чтобы ты делал то, что у тебя получается лучше всего. Мне нужно, чтобы ты побыл Кевином Дэем.