Deals With Devils

Нил проснулся с отупляющей головной болью, сушняком во рту и рукой Жана, перекинутой и держащей его сзади за туловище. Он поглубже зарылся лицом в подушки, которые, как ни странно, казались слишком мягкими, чтобы принадлежать им, и издал стон, сжимая тыльную сторону руки Жана, прежде чем дважды похлопать по ней, чтобы разбудить последнего. — Жан, — пробормотал он сонно по-французски, — Жан, просыпайся, пора на тренировку. — О-о-о, — ответил голос, который явно не принадлежал Жану. — Кто такой, этот Жан? Ты завел себе симпатичного французского любовничка или что-то в этом роде? Нил почувствовал, как все его тело напряглось, а кровь сразу застыла в жилах. Он попытался вскочить на ноги, путаясь в простынях и конечностях, падая на пол. Он вздрогнул и начал отползать назад, но его тело так болело, почему ему было так больно? У него сильно болела поясница до того, как он упал с кровати? Он не может вспомнить, почему не может вспомнить? Почему все такое расплывчатое и яркое? Он попытался проморгаться, чтобы оглядеться по сторонам, но был встречен видом незнакомой комнаты. Блядь, блядь, блядь, только не снова. Он постоянно напоминал себе не паниковать, но в сложившихся обстоятельствах это было проблематично. Пятясь к туалетному столику, его взгляд зацепился за таинственную фигуру, которая теперь скатывалась с кровати вслед за ним со странно озабоченным выражением на лице. — Чш, чш, все в порядке. — Прошептала фигура, когда его разум, наконец, начал восстанавливаться. — С тобой все хорошо. Ники. Ники был с ним в постели. И легкое успокоение, что почти принесло ему, было немедленно отброшено, когда полсекунды спустя он вспомнил события предыдущей ночи. Наркотики, поцелуи, наручники, допрос… И теперь он просыпается в постели с Ники с болью в пояснице и без воспоминаний о том, что могло произойти после того, как он потерял сознание? Не нужно быть гением, чтобы заполнить пробелы. Он раньше уже бывал в такой ситуации. Он просто не думал, что с ним такое повторится здесь. Он проглотил рвотный позыв, который быстро попытался сорваться с его губ. А затем, чувствуя, как по его телу разливается едкий гнев, он одарил Хэммика ледяным взглядом и прорычал недвусмысленное предупреждение. — Подойдешь ко мне еще раз, и я, блядь, убью тебя. — Вау. — Ники остановил свое медленное шарканье в его направлении, слегка подняв руки в знак капитуляции. — Полегче, приятель… Ты, конечно же, ворчливый по утрам, не так ли? — Пошел ты. — Прошипел Нил, пока его глаза искали все возможные выходы. — Может быть, после завтрака? — Пригрозил Ники с нервной улыбкой. Нил хотел содрать с Хэммика шкуру и отрубить ему руки и губы, чтобы любая его часть, которая прикоснется к Нилу, никогда больше не смогла этого повторить. Но он подавил эти побуждения к убийству в пользу разработки плана получше. — Где я? — Спросил Нил, сверкнув глазами, несмотря на то, что у него уже была хорошая идея. — Наше место. — Ники подтвердил это, пожав плечами. — Тебе приложить пакет со льдом к голове или как? Синяк на его лице, оставшийся после того, как Нил сломал ему нос, был далеко не таким серьезным повреждением, которого, по мнению Нила, он заслуживал. И эта глупая ухмылка и напускное дружелюбие, с которыми он вел себя так, словно не сделал ничего плохого, только заставили Нила захотеть причинить ему еще большую боль. Но он знал, что не сможет этого сделать. Ему хотелось броситься бежать и оказаться как можно дальше от этих монстров, но он знал, что и этого он сделать не сможет. Суть в том, что он уже подписал свои контракты, уже заключил свои сделки. Выживание его самого, Жана (и, возможно, даже Кевина) теперь зависело от того, сможет ли Нил наладить отношения здесь, в Пальметто, с Лисами. Если бы он попытался сбежать сейчас, Ичиро отомстил бы, наказав Жана, чтобы добраться до него; а главная ветвь гораздо меньше заботилась о Кевине Дэе как о своем активе, чем побочная ветвь, так что они могут даже прийти за ним вместо Жана. Или, возможно, даже и за ними двумя, чёрт его подери, он мог бы избавиться от них троих и покончить с их экси-экспериментом одним махом. Так что он не может уйти, а также не мог причинить Лисам никакого вреда, который помешал бы им продолжать играть в полную силу. У них не было достаточного количества запасных игроков, чтобы избежать наказания за убийство Нила, и между сегодняшним днем и началом сезона не было достаточно времени, чтобы полностью восстановиться, если он госпитализирует их. Он застрял. Он должен был просто позволить на данный момент спустить все с рук и найти менее жестокую форму расплаты… Но Ники и остальные этого не знали. Он все еще может попытаться запугать его, чтобы тот отъебался и оставил его в покое. Это не похоже на гнездо, где кто-то наказывал его за то, что он стоял на своем или сопротивлялся. Если бы он произнес правильные угрозы, возможно, стало бы ясно, что он не стоит того, чтобы с ним связываться, тогда он все еще мог бы утвердить здесь достаточное господство, чтобы гарантировать, что эти ублюдки никогда больше не приблизятся к нему, если только это будет исключительно ради экси. Это был бы не первый раз, когда он делил бы корт с людьми, которые причинили ему такую боль. Но, в отличие от того времени, ему не нужно просто терпеть их издевательства, он мог использовать навыки, которым научился у своего отца, матери и за время, проведенное в гнезде, чтобы занять свое место в команде, заставить себя казаться хищником, слишком большим, чтобы бросить вызов, а не беззащитной добычей. Ни на секунду не сводя глаз с Ники, он заставил себя подняться с пола и поджать под себя ноги, подавляя малейшее вздрагивание или шипение от боли и борясь с подступающей тошнотой. Здесь он не может проявлять слабость. Он не мог позволить им увидеть, как сильно повлияло на него их предательство. Когда лисы приходят охотиться на маленьких кроликов, ты превращаешься в медведя и стоишь во весь рост. Поэтому он встал настолько высоко, насколько позволяли ему гены Хэтфордов, и позволил улыбке отца послужить ему оскалом. — Т-там на туалетном столике есть немного воды и Адвил, — проговорил Ники с явным колебанием и нервозностью из-за внезапной перемены в его поведении. Нил взглянул краем глаза на место ровно настолько, чтобы оценить, что еще там лежало, прежде чем снова обратить свой взор на Ники, все еще оскаливая зубы, позволяя убийственному намерению исходить от него волнами. — Т-ты хочешь, чтобы я… — Ники сделал один шаг вперед в его направлении, но Нил остановил его, схватив будильник, стоявший рядом с ним, и швырнув его парню в лицо; шнур, что был грубо выдернут из розетки, высек искры. Хэммик нырнул под снаряд, и звука, который он издал, когда часы разбились о противоположную стену, было достаточно, чтобы заставить труса еще глубже уйти в себя. Звук торопливых шагов по коридору подсказал ему, что скоро у него будет компания, поэтому Нил схватил бейсбольную биту, используя ее в качестве оружия, и занял оборонительную позицию. Мгновение спустя в комнату влетел Аарон, широко разлепив глаза, когда увидел эту сцену, а после раздраженно фыркнул и закатил глаза. — И тебе доброе утро, королева драмы. — Аарон с невозмутимым видом сделал неопределенный жест в его сторону. — Положи биту, ладно? Почти уверен, прошлой ночью ты заработал себе сотрясение мозга, и мне нужно убедиться, что у тебя не идет кровь из затылка. — Отойди. — Предупредил Нил, когда Аарон сделал первый шаг к нему. Аарон невозмутимо приподнял бровь, отвечая: — Тогда, по крайней мере, выпей немного воды, у тебя будет обезвоживание, если ты не… — Если ты думаешь, что я когда-нибудь снова выпью что-нибудь из того, что вы мне дадите, то ты псих. — Что ж, так тому и быть, можешь просто сунуть лицо под кран и пить прямо из-под него, но ты будешь выглядеть пиздецки глупо, делая это. Чувствуя себя раздосадованным тем, насколько беспечно Аарон относился ко всему, Нил принял поспешное решение схватить стакан с водой со столика и швырнуть его в стену рядом с парнем пониже ростом. Аарон отпрянул от нее, когда вода плеснула ему на бок, а стекло рассыпалось у его ног. Нил сделал несколько глубоких вдохов, ожидая, что кто-нибудь из них что-то скажет или нанесет ответный удар, его руки крепко сжали биту и приготовились к замаху. Краем глаза он видел, что Ники теперь выглядел достаточно бледным и испуганным, но, немного придя в себя, Аарон выпрямился и бросил на него раздраженный взгляд. — Как по-взрослому. — Он насмехался: — Ты уже закончил устраивать истерику или хочешь еще чего-нибудь натворить? — О, суперская идея. Я еще даже битой не воспользовался. — Нил усмехнулся в ответ. — Думаю, я начну с того, что сломаю тебе коленные чашечки. Аарон бросил на него оценивающий взгляд, прежде чем скрестить руки на груди. — Нет, ты этого не сделаешь. — Хочешь поспорить? — Ты нас не тронешь. — Ответил Аарон со скептической уверенностью. — Если оставишь хоть одну отметину на ком-нибудь из нас, то Эндрю вырвет тебе все зубы, а потом закапает в пустыне. — Я бы хотел посмотреть, как он попытается. — Нил зарычал в ответ. — А я — нет. — Ответил Аарон, раздраженно пожав плечами. — Это привело бы к беспорядку, и я бы предпочел не рисковать тем, что он попадет в тюрьму. — Тогда не подходи ко мне, и у нас не будет повода причинять друг другу боль. — Нил предложил наилучшее решение. — Хорошо. — Безразлично ответил Аарон. — Хорошо. — Эхом отозвался Нил с насмешкой. — В ванной тебя ждет сменная одежда и свежее полотенце. Иди умойся, пока Эндрю не принес завтрак. — Добавил Аарон, подумав. — Где остальные мои вещи? — Спросил Нил после того, как, осмотрев комнату, не обнаружил никаких признаков его сумки. Аарон сунул руку в карман и вытащил его телефон, бросая ему. — Остальное получишь обратно после того, как ответишь на вопросы Эндрю. — Пошел ты, — Повторился Нил с холодным взглядом. — Нет, спасибо. — Отвертелся Аарон с презрительной усмешкой. — Серьезно, иди умойся, от тебя противно воняет. Ты испортишь завтрак зловонием своего отчаяния. Завтрак. Они действительно ожидают, что он просто будет сидеть и есть блинчики, перед тем как позволить Эндрю снова допросить его? К черту. Он собирался убраться отсюда, ни за какие деньги он не собирался терпеть еще один допрос, а потом как не бывало… Поехать с ними домой в Пальметто, как будто ничего и не произошло. Он бы больше никогда не сел в одну машину с этими придурками, если бы мог решать сам. Прихватив с собой биту и все еще стараясь не морщиться и не спотыкаться из-за ушибленного копчика или ноющей головы, Нил вышел из комнаты в поисках ванной комнаты. Он нашел ее довольно скоро и захлопнул за собой дверь так громко, как только мог. Для пущей убедительности он ударил кулаком и по задней стороне двери, но затем Нил почувствовал, как его кровь похолодела, а затем еще сильнее разгорелась от возобновившегося гнева и отвращения, когда он заметил царапины, выгравированные на дереве. Эти садистские уебки в какой-то момент заперли здесь кого-то, и, судя по остаткам старой клейкой ленты, прилипшей к окну, они, вероятно, заблокировали и этот выход. Однако теперь путь туда ничто не преграждало… Нил лишь на полсекунды взглянул в зеркало, чтобы убедиться в небольшом синяке на своем лице от удара Эндрю и отвел взгляд. Это было почти все его собственное отражение, которое он мог вынести. Не желая больше ни секунды носить эту дурацкую одежду, Нил быстро опустошил свои карманы, а затем засунул рубашку и узкие джинсы в унитаз. Может быть, это было мелочно с его стороны, но он хотел подчеркнуть, что отказывается быть купленным ими или привязанным за поводок. Это, и он даже не хотел больше смотреть на одежду и вспоминать о том, что произошло, пока он ее носил. Он переоделся в спортивные штаны и рубашку с длинным рукавом, которые были оставлены для него на полке, и засунул полотенце на низ дверного проема, чтобы заглушить звуки своего побега; он еще больше замаскировал свой выход (и, надеюсь, выиграть себе побольше времени), включив душ, чтобы они подумали, что он делает то, что ему сказали. И с этими действиями он осторожно приоткрыл окно. По правде говоря, часть его действительно хотела залезть под струю и оттирать каждый дюйм своего тела до тех пор, пока ощущение чужих рук на нем не начнет исчезать. Но сейчас на это нет времени (или на завидный сеанс жалости к себе, который последует за этим). Он должен был убраться как можно дальше отсюда и вернуться в Пальметто, прежде чем Эндрю вернется. Другая часть его хотела взять с собой бейсбольную биту для защиты, но бродить по городу, что он едва знает, с оружием в руках привлекло бы слишком много ненужного внимания. Итак, вооруженный только мобильным телефоном и инстинктом самосохранения, Нил вылез из окна ванной, перепрыгнул через забор во двор соседа, а затем отправился пеший путь. Законы пригорода таковы, что если ты просто начнешь бродить, то в конце концов найдешь заправку или магазин на углу, и, конечно же, Нил выбрался из жилого района и вернулся на окраину города менее чем за пятнадцать минут. После недолгих внутренних дебатов Нил достал свой телефон, чтобы позвонить Ваймаку. В данный момент ему не очень хотелось проводить долгую поездку на машине, запертым с мужчиной, но у него было не так уж много других вариантов, и тренер сказал ему позвонить, если его нужно будет подвезти, так что… Почти сразу же, как он собрался нажать кнопку вызова, Нил заметил маленький символ в верхней части экрана. Он дважды проверил и попытался позвонить или отправить кому-нибудь сообщение безрезультатно примерно четыре раза, а затем смирился с тем фактом, что побочная ветвь, должно быть, наконец-то получила известие о новом соглашении. Они отключили связь на его мобильном… — Блядство! — Воскликнул Нил в отчаянии, прежде чем смог остановить себя. Он чуть было не зашвырнул бесполезный телефон как можно дальше на главную дорогу, но вспомнил, что на самом деле он все еще ему нужен. На нем были сохранены не только все фотографии Даки, но и номер, по которому Ичиро должен был позвонить, чтобы дать ему первое задание. К тому же, как бы ему было неприятно думать об этом сейчас, он вроде как должен был почти регулярно появляться в социальных сетях, что тоже было частью его сделки… Ему нужен был сотовый телефон, нужен был именно этот, так что ему просто нужно принять меры, чтобы достаточно скоро получить услугу самостоятельно. Но прямо сейчас он не может этого сделать, у него даже нет с собой бумажника, все, что у него было в карманах, — это немного мелочи, оставшейся после того, как он зашел в магазин на углу предыдущим утром. Ему придется вернуться в Пальметто, украсть обратно свою сумку у Эндрю, а затем придумать, как оформить сотовую связь на свое имя. Шаг первый — добраться до Пальметто. Он отсчитал мелочь в карманах — 7,39 доллара — и вздохнул, обдумывая варианты. Проезд на автобусе отсюда до Пальметто обойдется в большую сумму, чем у него есть сейчас. Он мог бы проехаться автостопом, но это рискованно. Единственными людьми, которые, вероятно, тоже поедут так, как ему нужно, были бы водители грузовиков. У него есть несколько возможных козырей в рукаве, которые он мог бы использовать, чтобы прокатиться с ними, но, скорее всего, это не самая лучшая идея, учитывая то, что только что с ним произошло. Вождение дальнобойных грузовиков было карьерой номер один для серийных убийц и сексуальных маньяков, постоянное нахождение в движении и пересечение границ штатов позволяло им легко скрыться, а возможность разбросать части тел своих жертв по всей карте затрудняла правоохранительным органам раскрытие дела, если они когда-нибудь наткнутся на руку или ногу в пустыне на расстоянии добрых трех штатов от того места, где жила жертва. В какой-то момент его отец нанял водителя грузовика именно по этой причине (до того, как решил, что веселее самому избавляться от тел другими способами). Обычно Нил не слишком бы беспокоился по этому поводу, было много водителей грузовиков, которые были совершенно милыми респектабельными людьми. Плюс, он доверял своим инстинктам, чтобы знать, когда можно сесть в грузовик, а когда нужно уходить, доверял своей способности дать отпор, если станет еще хуже, но это было раньше… Очевидно, его способность распознавать угрозу или убийцу в какой-то момент немного позабылась. Он доверял Эндрю и остальным, и это стало его роковой ошибкой. Он не собирался бросать кости с каким-то незнакомцем и рисковать подвергнуться нападению две ночи подряд. Он не может быть уверен в том, что именно Ники сделал с ним той ночью, когда он был без сознания. Если бы он еще хоть чуть-чуть просунул свой язык ему в глотку, если бы он прикоснулся к нему, если бы он… Он без понятия, но может выдвинуть обоснованное предположение, основываясь на том, что случилось с ним в последний раз, когда кто-то накачал его наркотиками и надел наручники против его воли… Но сейчас это не имело особого значения, на самом деле ему не нужны никакие подробности. Дело в том, что он не в том расположении духа, чтобы идти на какой-либо риск, и он был не в том состоянии (физически или умственно), чтобы сопротивляться. Так что мысль о попутке была отброшена в сторону. Так же как и идея заказать совместную поездку. И если он не мог позволить себе проезд на автобусе до Пальметто, то уж точно не его вариант заказать себе такси или Uber… Нил дважды сверился с картой и тарифами, вывешенными на ближайшей к нему автобусной остановке. Ему пришлось бы пересаживаться четыре раза, чтобы проделать весь обратный путь, а дневной абонемент стоил вдвое больше, чем у него было. Хотя, возможно, он мог бы позволить себе билеты на первые два этапа пути, это, по крайней мере, дало бы ему небольшую фору и он бы приехал к тому месту, которое запомнил по пути в Колумбию. Остаток пути ему придется пройти пешком, и на это уйдет больше половины дня, но это лучше, чем ничего… Еще раз тихонько вздохнув, Нил зашел в магазин на углу, чтобы купить все, что можно, для предстоящей очень долгой прогулки. Его первоочередной задачей должно было быть поддержание водного баланса, он мог прожить без пищи целый день, но несколько раз на горьком опыте он усвоил урок об обезвоживании в гнезде. А учитывая количество телодвижений, что ему предстояло сделать, летнюю жару и тот факт, что наркотики уже привели его к некоторому дефициту, он ни за что не смог бы вернуться, если бы у него не было воды. Поскольку половина его наличных ушла на автобус, у него оставалось всего 3,39 доллара, он мог бы купить большую бутылку с водой, чтобы утолить жажду, но на это ушли бы все его наличные, а когда они закончатся, он пропадет. Кроме того, стаканчики «big gulp» стоят всего 1,99 доллара, и можно пополнить их на разных остановках по пути всего за 50 центов. В конечном счете, таким образом он получил бы больше напитка, чем из бутылки с водой; но единственная проблема заключалась в том, что стаканчики «big gulp» можно было наполнить только тем, что было в автоматах с газировкой, и мысль о том, чтобы выпить еще немного этой сладкой дряни после вчерашнего, вызывала у него тошноту. Был также вариант со сладким чаем, но не с несладким, и он не уверен, что это было бы намного лучше… Он всегда может просто наполнить его льдом и подождать, пока он растает? Но тогда он был во власти солнца, которое контролировало количество выпитого, а он уже чертовски обезвожен. Нил застонал от усиливающейся головной боли и просто смирился с тем, что вместо этого купит бутылку с водой. Возможно, он пожалеет об этом выборе позже, когда у него закончится вода, а ему еще предстоит пройти несколько миль, перед тем как добраться до Пальметто, но, по крайней мере, он сможет сразу избавиться от ощущения сухости во рту и прополоскать рот от привкуса сахара, утреннего запашка и языка Ники. В худшем случае он всегда может надеяться на тот факт, что в какой-то момент наткнется на парк с питьевым фонтанчиком или что-то в этом роде, чтобы бесплатно пополнить запасы. Сделав покупки, он сел на автобусной остановке и на всякий случай внимательно оглядел окрестности. Он четыре раза проверил целостность только что купленной бутылки с водой и осмотрел крышку на предмет наличия отверстий от иголок, которые могли бы указывать на то, что кто-то мог иметь к ней доступ. Как только он осознал, что делает, то раздраженно фыркнул на собственную паранойю. Он думал, что избавился от этой привычки давным-давно… Но, возможно, ему следует отдать себе частично должное за то, что он, по крайней мере, знал, что ему все равно нужно что-нибудь выпить. Это был прогресс. Если Жан или Кевин узнают, что ему нужно ввести еще одну капельницу с жидкостью, он никогда не узнает, чем это закончится. Автобус появился примерно через десять минут. Нил нашел себе место рядом с аварийным выходом и посылал убийственные взгляды любому, кто слишком долго смотрел в его сторону, делая маленькие глотки. Поездка на машине Эндрю заняла у них около двух часов. Чтобы проехать три четверти пути на автобусе, ему потребовалось больше четырех часов (из-за частых остановок и необходимости менять маршрут на полпути). И как только он снова вышел из автобуса, ему все еще предстояла одиннадцатичасовая прогулка пешком. Сейчас чуть-чуть за одиннадцать утра, пройти весь путь пешком означало бы вернуться около 10 вечера… Он мог бы немного ускорить время, пробежав, но это слишком далеко, даже для него, и у него действительно осталось не так уж много воды; половину он уже выпил в автобусе. Беглый взгляд на карту сбоку от автобусной остановки показал, что недалеко отсюда есть небольшой парк, это сбило бы его с курса примерно на полмили, но если бы это позволило ему допить остатки воды и пополнить запасы, то это того стоило. Кроме того, что такое еще полмили, когда он все равно уже пробежал несколько марафонов, верно? Нил не позволял себе думать. Слишком долго зацикливаться на боли в своем теле, уме или грудной клетке. Обдумывать предательство тех, кому доверял, или беспокоиться о том, что он будет делать дальше. Томиться от осознания того, что ему снова придется встретиться со всеми ними лицом к лицу и работать вместе на корте в течение следующих нескольких лет своей жизни. Он просто продолжал переставлять одну ногу за другой, отвлекая все свое внимание на то, чтобы внимательно следить за окружающим и акцентироваться на том, чтобы не заблудиться. Однако у него была одна мысль, один назойливый, ироничный голос в глубине его сознания, твердивший ему, что, вероятно, хорошо, что он все-таки не нашел способа подписать контракт Жана с Лисами. Он не хотел освобождать своего лучшего друга из гнезда только для того, чтобы ему пришлось мириться с… Вот этим. Как бы сильно он ни скучал по нему, Жану было бы лучше в Калифорнии, подальше и от Рико, и от Эндрю. Ему немного казалось, что он находится в безуспешном стремлении следовать за солнцем, совершающим свое путешествие по небу; он начал опережать его, но оно быстро обогнало его в их космической гонке, когда солнце начало садиться. Он нашел еще один фонтанчик на своем пути, он был старым и ржавым, а вода, которую он выплескивал, была мутной и сероватой… Но в тот момент Нилу так хотелось пить, что он решил рискнуть. Он всегда мог попросить у Эбби какие-нибудь антибиотики, когда вернется. Вероятно, ему следует найти способ попросить ее проверить его и на ЗППП, просто на случай, если у Ники что-то было и он передал эстафету ему. Его также несколько раз проверяли в гнезде, после… Но все анализы всегда были чисты. Вороны нуждались в том, чтобы их спортсмены были на пике формы, поэтому любые болезни обычно тщательно контролировались и искоренялись там, где это было возможно. Если он что-то подхватил, то хотел бы узнать об этом как можно раньше, чтобы приступить к лечению. Наверное, было бы хорошей идеей предупредить об этом и Ники, на случай, если что-то да будет, чтобы он тоже мог излечить свое дерьмо. В конце концов, он все еще нуждался в нем как в защитнике… Но если это не поддается лечению, если это будет что-то потенциально смертельное, он надеется, что Ники тоже выйдет из игры в качестве формы поэтического правосудия. И все же это не тот разговор, который он с нетерпением хотел обговорить с медсестрой. У нее возникло бы много вопросов, на которые Нил не захотел бы отвечать. И как бы сильно он ни хотел, чтобы Ники и Эндрю каким-то образом поплатились за это, на самом деле выдать их тоже было нельзя. Они не смогут играть за решеткой… Он пока что не будет спрашивать ее об этом, сам проследит за ситуацией и заговорит об этом только в том случае, если что-то покажется ему не так. Если ему понадобится, он всегда может просто солгать ей и сказать, что переспал с кем-то и именно поэтому ему понадобился тест. Но все равно это было то, с чем он предпочел бы вообще не иметь дела. Но он не мог думать об этом прямо сейчас. Не мог думать о том, как ему отомстить. Не мог думать о наручниках и газированных напитках. Не мог думать о том, как Эндрю насмехался над ним за то, что он когда-либо верил, что они друзья. Не мог думать о том, каким глупым и слабым он себя чувствовал. Не мог думать о том, как сильно он хотел, чтобы Жан был здесь, помогая ему почувствовать себя лучше; или как парадоксально он был рад, что Жана здесь нет; что на самом деле он был далеко отсюда, под защитой кого-то, кто позаботился бы о том, чтобы с ним больше не случалось ничего подобного. По прямой одна нога за другой. Только прогресс, который совсем не казался прогрессом. Просто следовать за солнцем, которое давно село… После целой вечности пройденного было около пол восьмого вечера. У него закончилась вода, он был измучен, и стало почти слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. Ему ничего так сильно не хотелось, как принять приятный продолжительный душ, выпить чашечку чая и вздремнуть. В пути у него оставалось еще около двух с половиной часов, но если он заставит себя бежать… Нил рванул с места, собрав те немногие силы, которые у него еще остались. Позволил боли в легких и мышцах заглушить ощущение метафорических ножей, прокручивающихся в его сердце или глубоко вонзающихся в спину. Пусть его разум останется пустым, кроме одной-единственной мысли, повторяемой, как мантра, снова и снова. «Продолжай двигаться, продолжай бежать, не останавливайся, не позволяй им поймать тебя». Сначала это был голос его матери, затем он стал больше походить на голос Жана, а после его мысли полностью отключились с появлением нового голоса, отдающего новую команду. «Беги, кролик, беги». Так он и поступил. Он бежал до тех пор, пока воздух не стал похож на наждачную бумагу, а одежда не пропиталась потом. Он бежал до тех пор, пока не закружилась голова от недостатка кислорода и избытка физических нагрузок. Он бежал до тех пор, пока не подкосились ноги и он не растянулся в грязи на обочине дороги. А потом он просто лежал там какое-то время, глядя на звезды и попробовать найти в себе силы хотя бы попытаться снова подняться, когда все сковывало болью. Какая-то маленькая часть его рассматривала возможность просто лежать на этом месте, пока стервятники не доберутся до него, но он быстро отбросил эту идею. Его мать слишком много работала, чтобы сохранить ему жизнь, а теперь Жан и Кевин нуждались в том, чтобы он внес свой вклад в их безопасность. Он не может умереть здесь. Ещё нет. Итак, на ногах, как у олененка, и с постоянным мучительным хрипом в дыхании, Нил заставил себя подняться и продолжил двигаться, на этот раз в более мягком темпе. На минуту или две он потерял связь с миром (поскольку последние силы уходили на передвижение, у него просто не оставалось сил на связные мысли;) и не успел он опомниться, как в 21:15 вечера уже стоял перед домом Эбби. Он заковылял вперед, как зомби, улавливая конец какого-то безумного разговора по ту сторону двери. — Так, продолжай искать! Меня не волнует, даже если это займет всю ночь, мы не можем просто оставить его там! Я собираюсь сделать еще один круг, он должен быть где-то поблизости… Эбби оборвала себя на полуслове, распахнув входную дверь и увидев стоящего там Нила, его кулак все еще был поднят для стука, а ноги под ним дрожали. Ее глаза были широко распахнуты, сначала от шока, а затем от того, что почти можно было назвать смесью печали и возрождения. Она повесила трубку, на кого бы она ни кричала по телефону, просто мгновение смотрела на него, пока Нил медленно опускал кулак, вздыхая. — П-привет. — Голос Нила прозвучал хрипло и сухо, и он слегка поморщился от этого звука. — Ох, милый, что с тобой случилось? — В глазах Эбби стояли слезы, когда она подняла руку, словно хотела погладить его по щеке, но Нил отпрянул от предложенного прикосновения. Эбби выглядела еще более опустошенной из-за этого, но все равно опустила руку из уважения к его границам. — Я так волновалась за тебя, — сказала она дрожащим голосом. Но когда Нил отвел взгляд, немного пристыженный тем, что заставил ее волноваться, она просто тихонько вздохнула и сказала: — Входи, я приготовлю тебе чашечку чая. Он моргнул раз, второй, третий. Она не сердилась на него. Если бы его мать открыла дверь и увидела его в таком состоянии, если бы она знала, что он позволил себе разгуливать таким уязвимым и незащищенным… Но Эбби предложила ему чай и приют в своем доме. Он не мог быть уверен, почему именно, но это стало последней каплей в его решимости. Прежде чем он успел полностью осознать, что делает, Нил крепко обнял ее и просто разрыдался, уткнувшись в бедную женщину. Он мог по пальцам пересчитать, сколько раз на самом деле плакал в возрасте старше пяти лет, но вот он здесь, пачкает потом и соплями свитер командной медсестры вообще без всякой реальной причины. И по причинам, которые имели для него еще меньше смысла, она позволяла ему это. Она приобняла его одной рукой, а другой успокаивающе провела по затылку. Он немного пощипывал каждый раз, когда она проводила пальцами по шишкам от тех действий, что вырубили его вчера, или по шраму, который Ромеро оставил ему в ночь перед тем, как его мать пошла к федералам; но Нил все равно уже плакал, поэтому он просто позволил ей продолжать гладить его и принял боль как напоминание о том, что больше не следует совершать тех же ошибок. В конце концов, боль — лучший учитель.

***

Сейчас пять утра, а Эндрю все еще не спал. Он умылся четыре раза, но так и не смог избавиться от ощущения слюны Нила на своей щеке (или на своей нервной системе от ощущения того холодного и леденящего взгляда, который сопровождал плевок и чуть не привел к обморожению). Прошлой ночью все явно пошло не по плану. Во всех его прошлых поездках в Колумбию с «Лисами» все проходило (условно говоря) без сучка и задоринки. Пыль делала свою работу по раскрыванию рта людей настолько, что они выбалтывали все секреты, и на этом все; Дэн даже не поняла, что они накачали ее наркотиками, а Бойд был немного больше озабочен гораздо более сильными веществами, которые он принял в ту ночь, чтобы это действительно имело значение. Черт возьми, с Рене ему даже не пришлось накачивать ее наркотиками, как только они пришли в Сумерки, «хорошая маленькая церковница» просто встала и рассказала ему всю свою трагическую предысторию практически без подсказок. Он полагал, что с кем-то вроде Нила это будет не так просто, полагал, что кому-то, настолько хорошо обученному выполнять приказы своего хозяина, потребуется немного больше стандартной дозы, прежде чем он окажется под кайфом или пьян настолько, чтобы тоже оступиться. Возможно, именно в этом он ошибся, нанеся ему так много ударов… Или, может быть, дело было в том факте, что все было подмешано в блядски-обычную колу вместо рома с колой; отсутствие подавляющего, чтобы уравновесить напор, могло сбить его с толку в расчетах на импровизированную сыворотку правды или что-то в этом роде… Но они строили планы на случай, если Нил все равно догадается, строили планы на все виды наихудших сценариев развития событий. Они убедились, что Кевин самостоятельно напился до всего этого, чтобы не заметить, что они задумали (поэтому он не стал его предупреждать). У него был Аарон, готовый вмешаться в случае необходимости. Они даже посвятили Ники в свои планы. Его двоюродный брат-идиот, конечно же, был убежден, что Нил невиновен, несмотря на улики, и утверждал, что поможет им только ради того, чтобы очистить его имя. Но мотивация Ники позаботиться о том, чтобы Нил как можно больше принял и расслабился, чтобы они могли допросить его, не имела значения, суть в том, что у него были все поочередные козыри. Ники оказывал некоторое давление со стороны сверстников, чтобы Нил не пил и был в хорошем настроении, Аарон присматривал за Кевином, а Эндрю делал то, что должно было быть сделано. Он был готов к тому, что произойдет худшее… Он просто не ожидал развития событий хуже некуда. С тем количеством пыли, что было у Нила в организме, должно было быть чертовски невозможно не расслабиться, как он мог все еще обладать высокой осознанностью, чтобы так психовать, было аномалией, которую он действительно мог объяснить только себе, сказав, что это просто потому, что целью жизни Нила Джостена было усложнять жизнь Эндрю на каждом шагу. Он довольно быстро понял, что кролик-предатель попытается сбежать, и драться с ним прямо там, посреди переполненного клуба, было хорошим способом испортить отношения всем вовлеченным сторонам, поэтому он передал Джостена Ники, а сам пошел забирать наручники у Роланда, так, чтобы они могли бы перенести это шоу в глухой переулок, подальше от любопытных глаз и ушей. Он отсутствовал не так уж и долго, самое большее пять минут, и все же каким-то образом к тому времени, когда он вернулся, Джостен, спотыкаясь, уходил с танцпола, выглядя так, словно его ноги были сделаны из ваты, а Ники гнался за ним с разбитым носом. Как Ники умудрился так быстро провалить простую пятиминутную работу няньки, было выше его понимания и совершенно не имело значения. Что имело значение в тот момент, так это то, что Джостен заставил его двоюродного брата истекать кровью, и что вдобавок к его существовавшей ранее лжи и предательству означало, что Джостену придется истечь кровью. Не улучшало ситуацию и то, что Нил все еще пытался прикинуться дурачком и увильнуть от расспросов, все еще пытался изображать жертву и притворяться, что он когда-то действительно был его другом. Для Джостена попытка разыграть эту карту была просто дополнительным оскорблением к травме. Но теперь Эндрю знал лучше, он знал, что Джостен пытался разыграть их всех с самого начала, и он злился на себя за то, что чуть не попался на эту удочку. За то, что почти доверилась ему. За то, что почти… Но он бы ему за это отомстил. Так или иначе, он собирался получить ответы на свои вопросы; и после выяснения деталей его предательства Эндрю собирался решить, просто ли Джостена вышвырнули на обочину, или ему пришло время спланировать еще одно убийство, чтобы защитить то, что принадлежало ему… Но потом этот хитрый выебистый ублюдок вырубил себя сам, только чтобы избежать необходимости объясняться, мелкий засранец. И он также не мог просто отключиться в тишине, ему нужно было, выебну… Сказать то дерьмо, что… Эндрю уставился на пузырек с таблетками в собственной руке. Он правда хотел иметь ясную, сука, голову, допрашивая этого ублюдка; но если он снова пропустит прием лекарств, это не только нанесет ущерб его организму, он не сможет оправиться от ломки, а затем снова перейдет на них к началу занятий на следующей неделе. На самом деле ему не так уж и наплевать на это на личном уровне, но кто-нибудь обязательно заметил бы и набросился на него, а тогда у него возник бы целый ряд новых проблем. К тому же, позже у него была назначена встреча с Би, так что даже если никто и не заметит, что он перестал принимать лекарства, то она это точно увидит. Он должен принимать свои таблетки, хотел он того или нет, это было просто то, что нужно сделать. Так почему же ему было так трудно проглотить эти чертовы штуки? Только потому, что Джостен сказал ему, что это не те, что нужны? Потому что он сказал, что таким людям, как Рико Морияма, нужна такая дрянь, что он пьет? Потому что он сказал, что Эндрю все-таки нуждался в них? Потому что, возможно, это означало, что Эндрю был так же ужасен, как… Нет. Похуй на это. Ему насрать на то, что думает по этому поводу Джостен. Что он знает? Что давало ему право или власть говорить всякую чушь о чем всяком разном, когда именно он был ёбанной крысой? Эндрю со злостью проглотил свои таблетки и с грохотом поставил пузырек обратно на полку. Его взгляд зацепился за старые царапины на обратной стороне двери ванной — сувенир с одного из тех случаев, когда Эндрю делал то, что должен был. Запереть Аарона здесь с гаторейдом и крекерной пылью на несколько дней, пока он не избавится от всего того дерьма, на которое его подсадила Тильда, некоторым людям (включая его брата) показалось это экстремальным, но все прошло гладко, не так ли? Аарон не мог отправиться в какое-нибудь фешенебельное реабилитационное учреждение, чтобы избавиться от всего клинически санкционированным способом, это было бы занесено в его послужной список, и ни один университет или больница не примет в свои программы кого-либо с документально подтвержденной зависимостью от отпускаемых по рецепту лекарств и прочего дерьма в прошлом. Они бы и близко не подпустили человека с таким послужным списком к рецептурному блокноту. Не имело бы значения, как долго он чист и как усердно ради этого работал, его мечтам стать каким-нибудь важным врачом пришел бы конец, как только прозвучало бы второе слово. Так что да, Эндрю взял на себя смелость привести его в порядок старомодным способом. И да, он сидел там изо дня в день, пока Аарон кричал на него и умолял выпустить, пока не вырубился. И да, это было чертовски отстойно для них обоих. Но с тех пор Аарон был чист от всего этого дерьма, и его послужной список по-прежнему был безупречно чист, так что он все еще мог быть врачом. Поэтому Эндрю на самом деле было наплевать на все остальное. Он сделал то, что должен был сделать, точно так же, как он провернул и то, что должен был с Тильдой, и он снова сделал то, что должен был сделать этой ночью. Если это делало из него плохого парня, то так тому и быть, он все равно уже привык к тому, что люди видят в нем злодея. Он отправил Аарону сообщение с просьбой держать оборону и отправился на поиски завтрака. Теперь у него был новый план. Испытанный метод не сработал, так что ему придется подойти к этому с другой стороны. Он, Ники и Аарон могли бы достать его старым добрым методом «хороший коп, плохой коп, третий коп, который стоит в углу и равнодушно хмурится»… Или, если это не сработает, Эндрю всегда может просто вернуться к своему стандартному методу насилия. Но в одном можно быть уверенным: они не уедут из Колумбии, пока Эндрю не получит свои блядские ответы, так что, если Джостен не даст их ему, ему просто придется похоронить его во дворе. Но потом, конечно, блядски, конечно. К тому времени, когда он вернулся, Джостен уже был потеряшкой. Скользкий ублюдок, должно быть, выскользнул из окна ванной комнаты, пока притворялся, что принимал душ. Он начинал задаваться вопросом, правда ли этот придурок когда-нибудь принимал душ или просто использовал это время для того, чтобы залатать себе раны или сбежать. Да без разницы. Если вонючая крыса хочет уползти в канализацию, где ему самое место, теперь, когда он знает, что игра окончена, пусть будет так. Он все еще злился из-за того, что так и не получил ответы на свои вопросы, но, по крайней мере, теперь он был не в своей тарелке. По крайней мере, теперь он мог сосредоточиться на том, чтобы выбросить из головы все, что было связано с Нилом Джостеном, и двигаться дальше… Может быть, рассказ Кевину Дэю о том, что его драгоценный бывший-лучший-друг был предателем, вдохновит его рассказать все, что он знал. Это все равно не решило бы уравнения, ответы на которые он больше всего хотел получить, но, по крайней мере, немного удовлетворило бы его убийственное любопытство. Кевин, однако, проснулся раздраженным после похмелья следующего этапа и был гораздо менее готов принять правду и двигаться дальше, чем надеялся Эндрю. Этот идиот, спотыкаясь, ввалился на кухню, совершенно не обращая внимания ни на напряжение, повисшее в воздухе, ни на побитое лицо Ники, ни на отсутствие Нила. Приготовив три кружки кофе и достав свою долю завтрака из пакетов, он сел за стол и издал стон, сделав примерно три глотка кофе и два укуса буррито на завтрак, прежде чем, наконец, поднять глаза. — Чёрт. — Кевин проворчал на месте Ники: — Что с тобой стряслось? Когда ему никто не ответил, Дэй еще раз оглядел комнату, задавая главный вопрос в перерыве между поеданием кусочка яйца и сосиски. — Где Нил? — Ушел. — Эндрю изложил факты как можно короче. Кевин слегка нахмурил брови, бормоча: — Ушел, типа, на пробежку? — Нет. Кевин посмотрел каждому в глаза, откладывая свою еду, нервозность отразилась на его лице, когда он спросил с чуть большей настойчивостью. — Что значит «ушёл»? — Ушёл — значит ушёл. Например, не вернется назад. Или что это больше не моя проблема. — Ты потерял Нила?! — Ни хуя я не терял. — Прорычал Эндрю. — Крыса юркнула в окно ванной, и ее больше никто не видел. Скатертью дорога, мать твою. Кевин встал со стула и начал обыскивать дом, будто не верил им, выкрикивая свои находки, как будто кого-то, кроме него (и, возможно, Ники), это вообще волновало. — Окно все еще открыто!.. Его одежда, блять, промокла насквозь!.. Его сумка все еще здесь! — Кевин ввалился обратно на кухню, бледный и немного вспотевший от всей этой беготни. — Черт! Куда он делся?! — Я же сказал тебе, — повторил Эндрю. — Он. Ушёл. — Он не мог уйти! — Почему нет? — Спросил Эндрю, разочарованно пожав плечами: — Он говорил, что не собирается задерживаться здесь надолго. — Это было до того, как он… Мы должны идти. Мы должны найти его до того, как его похитят или… — Мы ни хрена не должны ничего делать, — перебил его Эндрю. — Твой маленький друг был гребанной крысой. Он шпионил за тобой для Морияма, и… — Нет. — Кевин остановил поток его слов. — Ты ошибаешься, я продолжаю настаивать, что он не представляет угрозы, мы должны… — Ради всего святого, — со стоном вмешался Аарон. — Джостен — крыса! Он работал на гребаного Ичиро, тупица! — Я знаю! — Крикнул в ответ Кевин, дернув себя за волосы. — Ты знаешь?! — Конечно, знаю, я тоже работаю на него! Во всей комнате стало так тихо, что было слышно, как тикают часы на стене. Эндрю чувствовал, как его собственный пульс на шее бьется в рваном ритме, пока он изо всех сил пытался одновременно переварить это заявление и не сойти с ума от него окончательно. Конечно, Кевин Дэй не мог быть настолько большим идиотом, чтобы иметь в виду то, что, по мнению Эндрю, он имел в виду. Итак, одной рукой потянувшись к ножам, а другой крепко вцепившись в край стола, Эндрю стиснул челюсти и проговорил сквозь зубы: — У тебя есть тридцать секунд, чтобы объясниться, пока все не запуталось. Кевин слегка вздохнул и закатил глаза, пускаясь в самое приводящее в бешенство объяснение из всевозможных. — Мы подписали с ним контракт. Ичиро получает часть всех денег, которые мы зарабатываем на экси и спонсорах, в обмен на защиту главной ветви. Иначе Рико никогда бы не оставил Нила и Жана. Нам нужно было, чтобы Нил был здесь, с нами, и если Жан останется в гнезде в одиночестве и без защиты, то он либо покончил бы с собой, либо стал бы убитым, как только Рико прознает, что мы задумали. Итак, мы заключили сделку. Эндрю согласно кивал, его гнев возрастал в геометрической прогрессии с каждым предложением. — И почему, скажи на милость, ты решил, что нуждаешься в его защите, когда у тебя УЖЕ БЫЛА МОЯ! Кевин отшатнулся от повышенного голоса, и у него не хватило смелости посмотреть ему в глаза, когда он признал: — Потому что у них ее не было… Они нуждались во мне как в разменной монете, и я не мог их просто оставить в подвешенном состоянии. Я уже предал их однажды, и я… — Что ж, позволь мне внести ясность. — Начал Эндрю с низким рычанием. — Как только Джостен появился здесь, чувство вины мучило тебя целый месяц, а потом он манипулировал тобой, заставляя отдать себя семье Морияма, именно так, как я, на хуй, и говорил.… А твоя тупая задница все еще думает, что он не предатель. — Это не так, Эндрю, я попросил его поступить так. — Потому что он одарил тебя щенячьей гримасой и соблазнительной улыбочкой, и ты, блядь, купился на это! — Это не то, что произошло! — Высказался Кевин, сделав оборонительный жест руками: — Он собирался попытаться спасти Жана из гнезда в одиночку, а потом снова пуститься в бега! Он собирался дать себя убить! И Лисы нуждаются в нем больше, чем когда-либо после Дженни, это был единственный способ… Эндрю вытащил свой нож и воткнул его кончик в стол, чтобы прояснить свою точку зрения. — Он нам не нужен. Мы никогда не нуждались в нем. И что случится с ним или с другими твоими птичками из гнезда — это не наша ёбанная проблема… Тобой поигрались, и теперь я должен придумать, как вытащить тебя из этого дерьма. Так что просто заткнись на хрен и приступай к игровой программе. От тебя, блядь, больше неприятностей, чем ты того стоишь. — Ты не понимаешь, — возразил Кевин, покачав головой. — Здесь нет выхода, и даже если бы он был, я бы его не хотел. Мы не сможем победить Воронов без Нила, и… — Кого это ебет?! — Меня! Эндрю выдернул свой нож из-за стола и был опасно близок к тому, чтобы метнуть его прямо в здоровенную башку Дэя, но вместо этого сумел направить его в стену. Последовало еще одно из тех тягучих молчаний, когда Эндрю потер виски и попытался усилием воли отогнать убийственные мысли. — Чувак… — Через мгновение тишину нарушил Аарон. Он думал, что его брат накричит на него за то, что он проделал еще больше дыр в стене, но вместо этого он немного удивил Эндрю, поддержав его. — Ты всерьез не можешь смириться с мыслью о заключении контракта с ебанной якудзой? И это только для того, чтобы выиграть блядскую игру. В жизни есть нечто большее, чем гребанный экси. — Не для нас. — Ответил Кевин без тени колебания или иронии. — Для нас это всегда было лишь экси. Я родился в нем, а они были проданы в него, но для нас эта «игра» — то, как мы зарабатываем право на существование. Мы можем играть либо по правилам побочной ветви, либо по правилам Ичиро, но в любом случае у нас никогда не было других вариантов. Мы будем играть до тех пор, пока больше не сможем, а потом умрем, или, если нам повезет, может быть, нам позволят уйти на тренерскую работу или что-то подобное, но суть в том, что без экси нам троим конец. — Для них, может быть так и есть. Но не для тебя. Ты вне игры. — Эндрю указал на это свирепым взглядом. — У тебя были, блядь, варианты, ты просто сделал неправильный, на хуй, выбор, потому что твоя наркоманская задница предпочла бы играть в стикбол, чем быть свободным. — Нет, ты не понимаешь. Экси — это свобода для меня. Играть здесь, за Пальметто, превратить Лисов в команду, которой, я знаю, мы могли бы стать… Это все, чего я когда-либо хотел от жизни. Шанс доказать, что я нечто большее, чем блядский номер на моем лице. — Указал он, проведя пальцем по своей щеке: — Это все, чего я хочу, и это все, что у меня есть. Так что да, я, сука, хочу победить. Если это то, чем должна быть моя жизнь, я хочу быть в ней лучшим. Я хочу наслаждаться этим. Хочу сделать так, чтобы люди никогда не смогли бы сказать, что я, черт возьми, не заслужил своего места на вершине. Тэцудзи не в одиночку изобрел этот вид спорта, моя мама тоже в этом поучаствовала, и будь я проклят, если не найду способа заставить ее гордиться тем, как я теперь играю в эту игру в ее честь. — Ты, блядь, уже проделываешь этот путь, — раздраженно прошипел Эндрю. — Ты уже здесь, у тебя уже есть моя защита, у тебя нет блядской причины позволять Джостену обманом заставить тебя… — Но я позволил. — Кевин перебил его пронзительным взглядом. — Ты не хочешь мне поверить, что мной не манипулировали или что Нил невиновен, тогда ладно. Но это не имеет значения, ведь так? В моем контракте с Ичиро указано, что мы с Нилом должны довести Лисов до финала чемпионата в этом году, и мы должны сделать это как партнеры. Так что нравится тебе это или нет, но это значит, что если ты все еще собираешься сдержать свое обещание защитить меня от Морияма, то ты должен защитить и Нила тоже. И тебе должно быть не все равно, выиграем мы или проиграем. Потому что, если Нил действительно ушел или если мы не сможем провернуть то, что наобещали, тогда я все равно что труп. И если это произойдет, я сильно сомневаюсь, что Ичиро остановится только на мне. Эндрю вытащил свой второй нож из нарукавника и вскочил на ноги, схватив Кевина за воротник и убедившись, что острый конец лезвия находится прямо возле радужки глаза, чтобы он смог это запечатлеть. — Мне не нравятся ультиматумы, Дэй. — Эндрю усмехнулся: — Мне не нравится, что ты действуешь за моей спиной, а затем пытаешься заманить меня в ловушку и заставить сделать больше, чем было запланировано. Может быть, ты привык к тому, что люди подчиняются твоей воле и прыгают через обручи, чтобы развеселить тебя, куда бы ты не двинулся, но я действую не так. Мне похую, кто ты такой и кем была твоя покойная мамочка. Но это меня не впечатлило, и мне ни хуя не смешно. Так что позволь мне прояснить для тебя одну вещь, черт возьми… Я здесь главный. Я. Я тот, кто все контролирует. Если пытаешься отобрать у меня этот контроль, то наша сделка расторгнута к чертовой матери… Если тебе это не нравится, тогда ты можешь позволить гребанному Джостену вместо этого прикрывать твою спину и посмотри, как далеко это тебя заведет. Кевин благоразумно держал рот на замке и смотрел в сторону, стиснув зубы, пока Эндрю не отпустил его воротник и не позволил ему откинуться на спинку стула. Он подошел к стене, в которую вонзился его первый нож, и снова вытащил его, складывая оба ножа в нарукавники, начиная расхаживать туда-сюда по кухне. Ему пришлось на секунду задуматься. Часть его хотела просто разорвать соглашение с Кевином Дэем здесь и сейчас. Добавленное оскорбление из-за травмы всего остального дало понять, что ублюдок ни в малейшей степени не уважает его (и что он продолжит идти против его приказов в пользу Нила, экси и всего остального, что соответствует его личным интересам). И последнее? Угроза, что Ичиро не остановится на Кевине, если наследник якудза решит избавиться от него? Не нужно быть гением, чтобы понять, за кем он придет следующим, за самыми близкими ему людьми, а это означало, что он также придет и за самыми близкими людьми Эндрю. Он бросил взгляд в сторону Аарона и Ники, прежде чем закончил расхаживать, чтобы долить в свою кружку еще кофеина и алкоголя. Ники начал что-то лепетать, но Эндрю оборвал его, бросив свирепый взгляд. Его нога постукивала, а мозг работал со скоростью миллион миль в час, пока он обдумывал. Даже в лучшем случае, когда Эндрю удалось бы проникнуть в логово семьи Морияма и разобраться с ситуацией раз и навсегда, был нулевой процент вероятности, что он как минимум не получил бы за это пожизненное, более чем вероятно, что это был бы смертный приговор еще до того, как он успел бы закончить работу. Он уверен, что сможет выстоять против небольшой армии отверженных головорезов. Но один человек против всей силы настоящей полноценной ветви якудза? (Вооружёнными пистолетами и кто, блядь, знает чем еще?) Да, маловероятно. В любом случае, поскольку он будет либо труп, либо в тюрьме, Ники и Аарон ни за что не сохранят свои стипендии. И как бы сильно он, сука, ни ненавидел тот факт, что экси вообще играет важную роль в его жизни, он не может отрицать, что это ебанная правда. Команда распадется, потому что у них будет недостаточно игроков, а его обещание помочь своей семье окончить университет провалится. А это значит, что он также не может просто скормить Кевина волкам. Даже если он решит расторгнуть свою сделку с Дэем, он все равно не может допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось, что повлекло бы его отказаться от сделки с Аароном и Ники. Не говоря уже о том, что у него есть еще одна с Ваймаком. Его честность на этом поле боя — это все, что у него, блядь, есть, так что он не может позволить эффекту домино из-за этого дерьма отнять у него все. Значит, он загнан в чертов угол. У него нет выбора. Как бы сильно ему ни хотелось зарезать этого человека за все хорошее, Кевин был пиздецки прав, он должен был продолжать защищать Дэя; и если его судьба теперь была связана с судьбой «Нила Джостена» (и их объединенной способностью играть в глупую игру), то он тоже должен был вмешаться. Блядский боже, черт тебя дери. Эндрю со стуком поставил свою пустую кружку на стол и начал раздавать указания. Если они пойдут по такому сценарию, то все будет сделано по его усмотрению и под его контролем. — Кевин, ты со мной. Ты, блядь, начнешь говорить, пока мы будем искать ёбнутого Джостена, и если ты попытаешься поспорить со мной, я тебя прирежу. Аарон, вы с Ники держите оборону на случай, если он вернется, держите меня в курсе, если что-нибудь услышите. Он выскочил за дверь, а Кевин последовал за ним по пятам, до начала протестов его брата, мотор его малышки заурчал, оживая, перед тем как Дэй успел закрыть дверь в коридор. — Куда сначала? — Спросил Кевин. Они выехали с подъездной дорожки. — Заткнись. Я задаю вопросы. Ты просто смотри в оба и отвечай, когда к тебе обращаются, усек? Краем глаза он видел, как Кевин борется с желанием закатить глаза, но Дэй, казалось, понял, что для одного дня он уже достаточно испытал свою удачу, и мудро держал рот на замке. Если Эндрю был прав насчет того, что Нил сбежал обратно в гнездо, то он направлялся либо в аэропорт, либо в автовокзал. Но если был прав Кевин, то наркоман номер два, вероятно, возвращался в Пальметто. Он знал, что Нил не может поехать с Ваймаком или Эбби, потому что, ведь если бы он пошел поплакаться кому-нибудь из них, Эндрю бы уже кто-нибудь из них позвонил, да обругал его или нечто подобное. Он посмотрел на часы, еще нет и 8 утра, чертовски рано для этого дерьма. Он постучал указательным пальцем по рулю, пробормотав: — Попробуй позвонить ему. Он может ответить, если это ты. Кевин кивнул, нахмурив брови, а затем делая так, как ему было сказано. Но после некоторого замешательства и бормотания проклятий себе под нос он пришел к выводу: — Черт, его телефон не включён. — Ну конечно. — Ответил Эндрю с раздраженным вздохом. Он резко свернул на следующем повороте и поехал в обход к заведению, где подавали лучшие молочные коктейли. Если он и собирался мириться с этим дерьмом (и ему по-прежнему не разрешалось выкуривать больше одной сигареты в день), ему нужно было обильное количество мороженого, чтобы оставаться в здравом уме. Кевин свирепо смотрел на него все время, пока они ехали по дороге, что пиздецки раздражало, так что Эндрю не купил ему ничего в качестве ненавязчивого «пошел на хуй». Со вторым завтраком в своей руке они направились к автовокзалу. Он решил приступить к допросу. — Почему Крис сменил свое имя на Нила? Кевин на мгновение выглядел сбитым с толку этим, выдавив из себя легкую усмешку. — Крис? Он сказал тебе, что его зовут Крис? — Так Дженни Смоллс назвала его в своем письме. — Рассказал Эндрю, раздраженно нахмурившись. — Казалось, она знала его до того, как он поменял имя. — Не знаю, откуда она вырыла это имя, но его определенно зовут не Крис. Эндрю вздохнул и залпом допил свой коктейль. — Тогда что это за поебота такая? — Это Нил. Какая разница, кем он был до этого? — Это важно, потому что ты был бы не таким изворотливым, если бы это не имело отношения к делу. — Эндрю усмехнулся. Кевин открыл рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его со вздохом, он на мгновение выглянул в окно, осматривая окрестности, прежде чем тихо сказать: — Это не мой секрет, чтобы разбалтывать его. Эндрю на секунду ударил по тормозам, просто чтобы заставить Кевина податься вперед на своем сиденье, снова нажал на газ еще до того, как они успели полностью остановиться, и, игнорируя ослепительный блеск, который посылал ему Дэй, предпочел свой собственный ледяной взгляд через лобовое стекло. — Нет. Больше не прокатит. — Эндрю предупредил. — Только не после того дерьма, которое ты вытворил. Твоя бредовая преданность сохранению секретов Джостена — вот что в первую очередь втянуло нас в эту историю. Если бы ты просто сказал мне, что происходит, хотя бы один раз из ста, когда я спрашивал, мне бы не пришлось накачивать Нила наркотиками, чтобы получить от него ответы. — Ты накачал наркотиками Нила?! — Кевин говорил почти как Ники, судя по тому, как он визжал. — Завали хлебало, конечно, я это сделал. — Эндрю защищался с насмешкой. — Точно так же, как мы поступили с Дэн, Рене и Бойдом, и тебе нечего было сказать по этому поводу, когда это были они. Ты не можешь сейчас вести себя со мной высокомерно. — Нил — не они. Ты не понимаешь, Эндрю, — пролепетал Кевин, побледнев и покачав головой. — Нил уже проходил через это дерьмо раньше, и это… Это ничем хорошим не заканчивалось. Эндрю слегка прищурился, услышав это, если у Нила в прошлом был опыт употребления наркотиков, то это могло бы объяснить его реакцию, а также его терпимость. — И что ты хочешь этим сказать? — Он спросил. Когда Кев снова притих и забегал глазками, Эндрю повторил свои слова немного громче. — Что это значит, Кевин? Если ты хочешь найти кролика, мы должны знать, о чем он сейчас думает. Кевин издал противоречивый вздох и начал тереть ладонью по линиям своих шрамов. — Ничего хорошего, это точно… Они превратили все в игру, Рико и некоторые из наиболее… Презренных игроков на линии. Все началось с того, что Рико просто напоил его или заставлял обкуриться ради собственного развлечения; устроил ему как можно больше неприятностей прямо перед тренировкой, чтобы он натыкался на стены и был наказан тростью Тэцуджи… Но потом Хозяин сказал, что подобное вмешательство в тренировку продолжаться не может, и Рико нашел новый способ развлечь себя. Он подсыпал дерьмо в напитки Нила за ужином, чисто для того, чтобы вновь подобраться к нему во все более ужасающих ситуациях. Нил приходил в себя в тот момент, когда его пытали водой или… Или приковывали наручниками к кровати с четырьмя парнями, готовыми… Блядь, не заставляй меня это говорить. Эндрю почувствовал, как к горлу подкатило немного желчи, а желудок сжался. Накачивали наркотиками и надевали наручники, прежде чем изнасиловать, да? Блядь, неудивительно, что Джостен так психовал. Эндрю думал, что он притворяется, чтобы попытаться вызвать хоть какое-то сочувствие или просто вывести его из игры, но теперь он осознает душераздирающую искренность в том, как он умолял отпустить его тогда. Зная это, у него появляется еще больше причин ненавидеть использование Нилом слова «пожалуйста». И с вспышкой чего-то, чего он больше не ожидал испытывать к лживому предателю, у Эндрю появилось еще больше причин ненавидеть себя за то, что он его не послушал. Однако Кевин еще не закончил сводить желудок Эндрю в узел. — Оно и понятно, что через некоторое время у него началась паранойя по этому поводу. Он перестал что-либо пить из страха, что все зако… За один месяц его чуть не госпитализировали четыре раза из-за сильного обезвоживания, им пришлось подключать его к капельницам, просто чтобы он не превратился в сухофрукт. Нам с Жаном пришлось умолять его попить хоть что-то, в конце концов, он послушался только после того, как они перестали давать воду Жану, чтобы попытаться что-то доказать… Но даже тогда, больше года он все также отказывался пить то, что хотел, в запечатанной упаковке, и только в том случае, если Жан или я были теми, кто подавал их… Потребовалось чертовски много работы, чтобы попытаться вернуть его в нужное русло и забыть об этой травме, а ты просто… Блядь, ты, вероятно, просто вернул его к старту… Богом клянусь, Эндрю, если Нил обезвожен и валяется без сознания где-нибудь в канаве прямо сейчас из-за тебя… — То что? — Эндрю оборвал его с усмешкой. — По твоей собственной логике, никто из нас не может сделать друг другу ничего такого, что могло бы привести к невыполнению сделки, верно? Ты не можешь наезжать на меня и рисковать тем, что я попаду в тюрьму, потому что я твой лучший вратарь. Так что перестань сыпать пустыми угрозами и продолжай, сука, искать. Кевин не сказал этого вслух, но Эндрю отчетливо услышал «пошел ты» по тому, как он с отвращением покачал головой, прежде чем снова уставиться в окно. Они ехали в напряженном молчании, обыскивая автовокзал, дерьмовый маленький аэропорт и все основные дороги вокруг Колумбии. К тому моменту прошло слишком много времени, чтобы Нил все еще мог находиться где-то поблизости, поэтому он позвонил Аарону, чтобы узнать новости, прежде чем выехать на автостраду. Кевин был тем, кто позвонил Ваймаку, чтобы сообщить ему, что Нил пропал. Он мог бы сказать, что Дэй хотел бы высказаться, что это вина Эндрю, когда тренер спросил, но вместо этого он ответил: — Я без понятия, что случилось, я проснулся сегодня утром, а его не было… Мы уже обыскали весь город и направлялись в вашу сторону, но вы, возможно, захотите обыскать стадион, а затем поехать к нам навстречу. Он также мог бы подтвердить, что Ваймак ни на секунду не поверил в эту частичную правду, поскольку проворчал: — Верно, и шансы на то, что Миньярд каким-то образом не спугнул бедного ребенка, повторюсь: что именно произошло? Эндрю так сильно сжал руль, что у него захрустели костяшки пальцев, когда он прорычал свой ответ. — Не задавайте вопросов, на которые вы не хотите получить ответы, тренер. Просто помогите нам найти маленького беглеца, пока он не превратился в раздавленную животинку, или вам придется начать искать еще нескольких нападающих, чтобы заполнить свою линию. С этими словами он протянул руку и повесил трубку, а Кевин продолжал свирепо смотреть на него. Вообще поебать. Возможно, Эндрю допустил ошибку в своих методах допроса Джостена. Но этого бы не случилось, если бы Кевин и Нил не хранили от него так много секретов. Если бы они не действовали за его спиной и не отвергли его защиту в пользу Мориямы. Если бы они не подвергли опасности жизни всех Лисов, пообещав боссу мафии, что полудохлая команда каким-то образом совершит невозможное и попадет в чемпионат всего с десятью игроками. Что? Неужели Джостен действительно думал, что на кону будет только его жизнь, если он потерпит неудачу? Неужели он действительно думал, что его наркоманский бред, связанный с экси не повлияет на остальных? Или ему просто было насрать на то, что может случиться с кем-нибудь из них, пока он мог играть в эту блядскую игру? Был ли он в бреду или просто безумен? Еще… У Эндрю не было выбора, если то, что сказал Кевин, было правдой, то он не мог по-настоящему обидеть эту вероломную сучку за то, что он натворил, и он также не мог позволить ему уйти от Лис. И Дэй был отчасти прав в том, что Нил больше не представлял для них прямой угрозы, потому что, если бы он попытался убрать кого-либо из них, его драгоценный сезон экси оказался бы под угрозой. Это взаимно гарантированное уничтожение… Ему придется заключить какое-то перемирие с Джостеном, как только он найдет его, хотя бы только для того, чтобы тот не втянул его и его семью еще глубже в это дерьмо с прошлым в преступном синдикате. Они оказались на полпути примерно в 10:45, встретились с совершенно взбешенным Ваймаком, а затем развернулись обратно. Был шанс, что они просто разминулись с ним в какой-то момент, а Джостен все еще где-то на маршруте, поэтому Ваймак согласился вернуться и посмотреть, появится ли Нил в какой-то момент в Пальметто; тем временем Эндрю отправился обратно в Колумбию, чтобы перегруппироваться и решить, где искать дальше. Часовая обратная дорога была такой же невыносимо тихой, как и путь туда, но попытки заглушить свои мысли, врубая радио как можно громче, были контрпродуктивны для того, чтобы сосредоточиться на поиске скользкого маленького говнюка; поэтому он просто продолжал прокручивать в голове каждое взаимодействие, которое у них с Нилом когда-то было, мысленно снова и снова и снова пытается отделить правду от лжи. На какой безрезультатный ад он был обречен, где каждый раз, когда ему казалось, что он во всем разобрался, Джостен находил какой-нибудь способ снова сбить его с толку? Как долго они собирались продолжать играть друг с другом в эти интеллектуальные игры, прежде чем остаться ни с чем? К тому времени, когда они вернулись, было уже почти за полдень; он начинал испытывать то, что Ники, к сожалению, называл «похмельем», и ему не терпелось закурить, поэтому он отпустил теперь уже хлюпающего носом Ники, чтобы тот сходил за чем-нибудь перекусить, а затем разыскал Аарона на перекур. Он застал своего брата сидящим на кровати в конце телефонного разговора. — Да, нет, все равно спасибо… Ага… Пока. — Кому звонил? — Спросил Эндрю, усаживаясь на свой насест у окна и прикуривая сигарету. — В больницу. Я обзванивал все отделения неотложной помощи и клиники в радиусе 20 миль от города или вдоль маршрута на случай, если Джостен окажется в какой-либо из них, но пока никого, подходящего под его описание, замечено не было. Я попросил их перезвонить мне, если что-то изменится, но правда ли кто-то из них это сделает, остается под вопросом. Если он не появится к восьми, я позвоню еще раз, к тому времени у них должна будет пройти пересменка. Эндрю сделал глубокую и столь необходимую затяжку, выпустив дым одним длинным ровным выдохом в окно. — На самом деле Джостен не любитель больниц. — Он указал на это. — Нет, но если бы этот придурок где-нибудь потерял сознание от обезвоживания или сотрясения мозга, то у него не было бы права голоса в этом вопросе, когда какой-нибудь неравнодушный человек вызвал бы ему скорую помощь. Эндрю согласился с этим, криво пожав плечами. Основываясь на том, что Кевин рассказал ему о капельницах, и о пробуждении в незнакомых кроватях, Нил точно был бы не слишком счастлив, когда бы пришел в себя, если бы это было так… — Кевин сказал, что у Нила много травм из-за того, что его накачивали наркотиками, думаю, это было обычным явлением для него в гнезде. Это сделало его таким параноиком, что он на некоторое время бросил пить и пару раз чуть не угодил в больницу. — Дерьмо, — ответил Аарон отстраненным и задумчивым тоном. — Что ж, это объясняет несколько вещей. — Да… — Произнес Эндрю между еще двумя глубокими затяжками. По какой-то причине Эндрю чувствовал себя так, словно это на нем были наручники, как будто слюна Нила все еще была у него на лице, а его кровь — на руках. Он сделал то, что должен был сделать, и он был прав, Нил продал Кевина семье Морияма за его спиной; но, учитывая то, что он теперь знает о его прошлом, Эндрю, вероятно, вычеркнул бы пыль и наручники и просто загнал бы Джостена в угол со своими ножами или чем-то в этом роде… Но в том-то и дело, что тогда он не знал, что весь смысл использования пыли для того, чтобы расслабить людей перед допросом, заключается в том, что предполагалось, что это будет более мирный и дипломатичный метод, чем прямое применение насилия. Перекинуться парой слов в клубе и завести милую глубокую беседу было гораздо более приятным методом извлечения правды, чем если бы Эндрю поддался своему первому порыву сначала побаловаться ножичком, а потом позадавать интересующие вопросы. Все не должно было так закончиться… Но его намерения ничего не значат, когда результат все еще триггерил Нила с его прошлыми травмами. Он не был полностью против этого, когда кто-то делал что-то достаточно плохое, чтобы заслужить это, но Нил еще ничего не сделал. Он подвергал риску своих людей, много раз лгал ему в лицо и пытался использовать его и манипулировать им, чтобы он стал для него хорошей маленькой обезьянкой, но на самом деле он никому не причинил вреда… И все же… За исключением Ники, он и в правду чуть не сломал нос его двоюродному брату… Блядь, он не может понять, кто здесь больше не прав. Он за то, что случайно спровоцировал Нила, или Нил за то, что он намеренно причинил боль Ники и хитрил за его спиной с Морияма. Нил использовал влечение Эндрю к нему, чтобы попытаться обманом заставить его согласиться с его маленьким планом экси и отвлечь его от того, что на самом деле происходило за кулисами. Это было довольно запутанно. Но Эндрю тоже пытался использовать это влечение, чтобы увести Нила подальше от Кевина. Так что, возможно, это как бы отменяет все… И вообще, какое это имеет значение? Они не были друзьями или что-то в этом роде, он даже не знал настоящего имени Нила. И после всех уязвимых истин, которыми Эндрю поделился с ним, у него все еще не было возможности по-настоящему узнать, было ли то, что Нил рассказал ему в свою очередь, хотя бы отдаленно правдой или просто частью обмана. Все, что знал Эндрю, это то, что он начинал испытывать то ползучее чувство сожаления, что он всегда презирал, оно поселилось у него под кожей, как миллион роящихся муравьев, и вызывало желание поджечь себя, только чтобы это чувство прекратилось. Он не уверен, что собирался спросить и почему, пока это не сорвалось с его губ, но его следующий вопрос был: — Как думаешь, Джостен был прав насчет моих лекарств? Даже Эндрю был не уверен, имел ли в виду то, что он был прав в том, что ему прописали не те, или прав в том, что он все-таки нуждался в них; были ли у него такие же болезни и недостатки, как у таких, как Рико Морияма, или ему просто поставили неправильный диагноз и неправильно поняли. Но у его брата, вероятно, был бы выбор в любом случае. Аарон приподнял бровь в ответ на неожиданный вопрос, но, немного подумав, пожал плечами и высказал свое экспертное мнение. — Не знаю… Может быть?.. Раздраженный этим недоответом, Эндрю затянулся остатком сигареты так быстро, как только мог; ненавидя тот факт, что если бы Нил был здесь, он, вероятно, просто украл бы ее у него и дал бы ей догореть до фильтра, фактически не сделав ни одной затяжки, и ненавидя еще больше тот факт, что он, скорее всего, не стал бы даже возражать… На самом деле он даже не думал об этом, не то чтобы он сознательно планировал или что-то в этом роде, прямо рядом с ним стояла отличная пепельница, но Эндрю все равно прижал кончик сигареты к колену, чтобы затушить ее. Раздалось шипение и запах горящей ткани, резкий жар, образовавший маленький булавочный укол на его коже… Но Аарон вскочил и отшвырнул то, что осталось от сигареты, прежде чем она успела полностью прожечь его джинсы до бледной плоти под ними. — Что, блядь, с тобой не так?! — Заорал Аарон ему в лицо. — Тебе нужна моя медицинская карта или послужной список? — Эндрю ответил с раздраженной невозмутимостью. — Это не оправдание, Эндрю! У меня тоже есть проблемы, но ты же не видишь, как я пытаюсь прожечь дырки в собственной ноге! Эндрю немного закатил глаза от этой мелодрамы, отвечая: — Успокойся, она была не настолько горячей, чтобы нанести какой-либо реальный ущерб. — Дело не в этом! — Закричал Аарон, прежде чем провести рукой по волосам и дернуть их. Его близнец сделал несколько глубоких вдохов, а затем заговорил тоном, который почти не скрывал гнева, все еще скрывавшегося за его притворным безразличием. — У нас сейчас и так хватает дерьма, мы не можем позволить себе кучу разборок или то, что ты совершаешь безрассудные поступки и вдобавок к этому причиняешь себе боль. Так что просто… Постарайся не делать глупостей, пока мы не разберемся с этим бардаком, хорошо? Или, что предпочтительнее, прекрати заниматься всеми глупостями. Это, несомненно, значительно облегчило бы мою работу. — Во-вторых, ты уже думаешь, что это маленькое заявление типа «позволь мне позаботиться о тебе», да? Вот и все, что нужно для того, чтобы сохранять спокойствие в критической ситуации и вмешаться, чтобы исправить это дерьмо после окончания боя. — Что, черт возьми, это должно означать? Я звоню, пытаясь найти Джостена, пока ты затеваешь драки и прожигаешь дыры на своих джинсах. — Нам не нужно было бы искать Джостена, если бы ты просто присмотрел за ним, как я и просил. — Эндрю усмехнулся. — Я оставил его с тобой на 15 минут, пока ездил за завтраком, а он просто свалил. — А что бы ты хотел, чтобы я сделал, смотрел, как чувак принимает душ?! — Или закрыть окно, или быть начеку снаружи, а Ники оставить у двери, или, по крайней мере, держать ухо востро, чтобы услышать, если он попытается сбежать. Используй свою предположительно ясную доебистую голову. — Да, ну, не все из нас так хорошо разбираются в искусстве запирать людей в ванной против их воли. — Аарон огрызнулся в ответ. — Ты серьезно винишь в этом меня, а не себя за то, что вчера вечером зашел с ним слишком далеко? — Ты согласился на все, когда мы разработали план, ты так же виноват в этом, как и я. — План состоял в том, чтобы дать какому-нибудь бедолаге зелье правды и провести легкий допрос. Не приковывать его наручниками к перилам и не угрожать ножами. — Ты тот, кто помог мне надеть на него наручники! — Потому что ты меня об этом попросил! Если бы я пошел против тебя в тот момент, то ты бы потерял все позиции, которые у тебя были с ним, мы должны были выглядеть единым фронтом, иначе Джостен просто воспринял бы это как раздор в рядах и использовал бы это против нас. — О, так теперь ты понимаешь тактику запугивания и допроса, но когда мне нужно было, чтобы ты подержал Джостена под домашним арестом несколько минут, ты теряешь всякий здравый смысл? — Какая часть этого является общеизвестной?! Как, по-твоему, всё это может быть чем-то таким, что нормальный человек должен знать просто по своей сути?! Я, Эндрю, медик, а не тюремный охранник, мы, блядь, студенты университета, ни один из нас не должен иметь дело с ебанной якудза, или с междусобойчиками, или… Я имею в виду, Господи Иисусе, неужели ты не видишь, насколько нелепо все это дерьмо зашкаливает?! — Я в курсе! Но это… Это то, с чем я сталкиваюсь с тех пор, как Кевин-Блядский-Дэй появился на нашем пороге семь месяцев назад! Ты тот, кто сказал, что, сука, хочешь помочь, так ты, блядь, собираешься помочь или будешь просто стоять и смотреть на крушение поезда, а потом обвинять во всем меня?! — Я не пытался свалить всю вину на тебя, это ты начал тыкать пальцем, когда я отчитал тебя за то, что ты делаешь глупости?! — Ответь на вопрос, Аарон, ты собираешься взять на себя ответственность за последствия, как и обещал, или я снова, блядь, сам по себе?! — А кому я тут трезвонил тогда на хуй! — Воскликнул Аарон, указывая на свой телефон. — Чего еще ты хочешь от меня?! — Я не знаю! — Ответил Эндрю, преувеличенно пожимая плечами. — Я, черт возьми, не знаю! У меня нет ни одного ответа, ясно?! Я пытался предвидеть все это с самого первого дня, а Джостен просто продолжает бежать впереди меня, и… И пиздец! — Эндрю ударил кулаком по подоконнику, издал шипение, за которым последовало несколько глубоких вдохов. — Я, блядь, не знаю, что в таких случаях делать, Аарон… Я просто придумываю это по ходу дела… У него мурашки побежали по коже от того, как брат смотрел на него, оценивающим взглядом анализируя все его слабые места и пытаясь понять, когда и как атаковать. Аарон шагнул вперед, подняв руку, чтобы дотянуться до него, и слишком мягко позвал: — Эндрю… Он спрыгнул с подоконника и вылетел за дверь, прежде чем смог услышать больше жалости или отвращения в голосе Аарона. Он столкнулся с Ники в дверях, с пакетами, полными жирного фаст-фуда в руках, заплаканными глазами, смотревшими на него слишком пристально, чтобы он мог успокоиться. Он забрал ключи у своего двоюродного брата и продолжил движение, не обращая внимания на крики его имени, доносившиеся из-за спины, захлопнул дверь и уехал так быстро, как только мог. Он снова оказался «У Красотки», заказал себе мороженое с фруктами и еще одну порцию пыли, чтобы успокоить нервы, но как только официантка отошла, чтобы приготовить его заказ, он понял, что кабинка слишком пуста. Ни Аарона, Ники или Кевина, ни Нила Джостена с его слишком голубыми глазами и понимающей улыбкой, ни депрессивного периода, который в настоящее время завладел им настолько, что его не волнует, насколько липким был стол или насколько глупо с его стороны было есть мороженое, когда он должен был искать блядского кролика… Поэтому он бросил свои наличные на стол и ушел, не успев даже перекусить. Он колесил по округе еще несколько часов, снова попробовал дозвониться до автовокзала и аэропорта, даже проехал примерно половину пути до Пальметто, прежде чем до него дошло, что это бессмысленно. Бумажник Джостена все еще лежал в его сумке, он не смог бы позволить себе самолеты, поезда или автомобили с нулем долларов на счету, а пешее путешествие из Колумбии до университета заняло бы 48 часов. Джостен был быстр, но не настолько. И поскольку его телефон был выключен, он также не смог бы позвонить своему новому боссу, чтобы тот пришел ему на помощь. Если он шел пешком, без наличных и сотового телефона, он все еще должен был находиться где-то поблизости. Но куда, на хуй, он вообще мог пойти? Единственными заведениями, о которых Джостен знал в Колумбии, были «их заведения», «У красотки» и «Сумерки»; он был чертовски уверен, что его там нет, и Эндрю был только «У Красотки», даже если бы Джостен был из тех, кто возвращается на место преступления и зашел бы в «Сумерки», то они бы закрылись еще несколько часов назад. Так что, он просто бродит по городу? Он вернулся в Колумбию и обыскал все местные парки или лагеря бездомных, но единственными рыжеволосыми, которых он там видел, были женщина лет сорока и несколько бродячих кошек. Мог ли Нил быть как-то замаскирован или что-то в этом роде? Украл бы парик или шляпу или даже просто покрасил бы волосы в каком-нибудь общественном туалете, чтобы его не заметили? Это казалось притянутым за уши, но… Он нажал кнопку набора номера на своем телефоне, и Кевин ответил после второго гудка, отчаянно выкрикивая: — Ты нашел его? — Нет. — Отрезал Эндрю с чуть большим раздражением, чем хотел, прежде чем спросить: — Какова вероятность того, что Джостен попытается выйти на нас инкогнито? — Типа, попытается спрятаться в кустах? Или… — Или. — Он перебил его. — Покрасит волосы, наденет парик и так далее. Кевин вздохнул своими малиновыми губами, прежде чем признать: — На самом деле довольно возможно. До прихода в гнездо он годами не выставлял напоказ свой натуральный цвет волос или глаз. — За — ебись оно конем — мечательно, — ответил Эндрю, вешая трубку. Он ущипнул себя за переносицу и съехал на обочину, заглушив двигатель, а затем еще несколько раз стукнулся лбом о руль и издал рычание. Все это время он высматривал Нила только для того, чтобы узнать, что сейчас он, возможно, даже не похож на Нила. Скорее всего, он даже не назовет себя «Нилом Джостеном» тем, кто спросит его прямо сейчас, так что если этот идиот действительно окажется где-нибудь в больнице, медсестры никогда не найдут рыжего с голубыми глазами, называющего себя «Нил». Все было пиздец, как бессмысленно, он никогда не найдет этого маленького засранца, если тот не захочет, чтобы его нашли. Он даже не знал настоящего Джостена достаточно хорошо, чтобы понять, куда бы тот пошел и как бы до туда добрался. Все, что он знал о нем, — это ложь, которую он говорил, его одержимость экси и предпочтения в кофе. Но Нил знал его. Знал достаточно, чтобы знать, как манипулировать им и сводить с ума. Знал достаточно, чтобы понимать, когда он хочет, чтобы к нему прикасались, а когда нет. Знал достаточно, чтобы понять, что ему поставили неправильный диагноз. Знал достаточно, чтобы понять, что на самом деле он был кем-то похуже. Он проверил время и вздохнул, отправляя Би сообщение, в котором сообщал ей, что сегодня не сможет прийти на их дополнительный сеанс. Мгновение спустя она написала ответное сообщение, спрашивая, не хочет ли он перенести встречу или отменить ее, он чуть было не отправил ответ «отменить» чисто импульсивно, но потом дважды подумал об этом. Его сделка с Аароном заключалась в том, что он получит вторую сигарету, если назначит встречу с Би, и он уже выкурил ее, так что отказаться от этого сейчас было бы нарушением своих слов. Но опять же, он сам назначил эту чертову встречу, он никогда не говорил, что действительно придет. Он бросил свой телефон на пассажирское сиденье, не ответив, чтобы еще немного поразмыслить над этим, когда снова поедет по городу, на этот раз немного пристальнее вглядываясь в лица, вместо того чтобы просто следить за вспышками красного и синего. Он также объехал несколько близлежащих городов на случай, если Джостен забрел немного дальше в своем желании убраться от него подальше. Он не знал, почему это его так сильно беспокоит. Было досадно тратить столько бензина и времени на его поиски в пустую. Его приводило в бешенство то, что поиски Нила больше для него не были необязательными. Было абсолютно нелепо, что он и Дэй заключили сделку с боссом мафии, чтобы лучше играть в этом спорте, иначе они оказались бы похороненными в пустыне или потеряли бы несколько чисел. И было тошнотворно от того, что его вот так загнали в угол и он потерял всякий контроль над ситуацией. Но что с течением времени раздражало его все больше и больше, так это то, что он беспокоился. Он беспокоился, что с Нилом что-то стряслось, и чувствовал вину за то, как все обернулось прошлой ночью, а еще боялся, что из-за него он может отказать себе в воде, или у него посттравматический стресс, или он планирует повторить какой-нибудь финальный трюк Дженни… И он ненавидел это. Ненавидел то, как сильно он заботится о нем. Ненавидел чувство, что он по-королевски проебался, когда Нил был тем, кто предал его первым. Может быть, Эндрю напутал, потому что у него не было всех фактов. Но Нил пообещал ему, что не собирается отдавать Кевина в гнездо только для того, чтобы вместо этого отдать его в главную, гребаную, ветвь. Он сказал ему, что решил остаться в Пальметто, потому что Эндрю попросил его, хотя на самом деле это было потому, что Ичиро сказал ему, что у него нет выбора. Он сказал, что заботится о нем, его семье и остальных Лисах, с которыми он еще даже не встречался, просто чтобы подвергнуть их всех блядской опасности ради чертовой игры. Он был лжецом, предателем и всадил нож в спину, маскируясь под жертву, и Эндрю все равно чувствовал себя виноватым из-за того, что задел его гребаные чувства. Это был такой бред сивой кобылы. Эндрю был прав. Он был прав насчет намерений Нила и прав насчет того, насколько монументально испорченными они были бы, если бы он позволил ему остаться и вправил мозги ему и Кевину. Не имело значения, была ли у Нила какая-то бредовая идея о том, что он каким-то образом оказывает услугу Лисам, заключая эту сделку. Реальность заключалась в том, что он поставил их всех на прямой путь обеих ветвей семьи Морияма (потому что, честно говоря, Рико ни за что на свете не смог бы просто сидеть сложа руки и принять эту смену владельца) и предал доверие Эндрю ради ебанного экси. Эндрю с самого начала был прав насчет него, и все же… И все же… Он все еще чувствовал, что был в чем-то не прав. Он не знал почему так себя чувствовал. Или, нет, это была ложь, он действительно знал. Это было из-за того, что рассказал ему Кевин. Из-за наручников, наркотиков, подсыпанных в его напитки, и ощущения чьих-то рук на себе, которым он не сказал «да». Потому что Нил сказал ему «нет», и он все равно продолжил давить. Эндрю не прикасался к нему, на самом деле, не таким образом, но Нил, вероятно, думал, что прикоснется, прежде чем понял, что это был допрос. До того, как страх и замешательство сменились гневом и злобой в ледяных голубых глазах. Зная, какой идиот его двоюродный брат, пьяный дурак, вероятно, сказал ему что-то грубое на танцполе, чтобы еще больше разозлить его. Нил, вероятно, ударил его за это и сбежал только для того, чтобы оказаться в наручниках снаружи, а Эндрю взгромоздился на него сверху. Если бы он был Нилом, то знал бы, чего ожидать дальше. Был момент или два, когда Нил, скорее всего, подумал, что Эндрю похож на них. Где он думал, что тот передаст его Ники и Аарону, как это сделал с ним Рико, или заберет его сам, как-то, что они сделали с ним, или какая-нибудь наихудшая комбинация того и другого, как будто тело Нила было чем-то вроде семейного шведского стола, который они могли разделить. И ему становилось физически плохо всякий раз, когда он думал о предательстве в глазах Нила или отчаянии в его голосе, когда он произносил слово «пожалуйста». Эндрю снова съехал на обочину и его вырвало, но он обнаружил, что его желудок почти пуст. С урчанием в животе он вспомнил, что так и не съел свой блядский обед, не съел и мороженое из «Красотки». Взглянув на часы, он понял, что сейчас пол шестого вечера, он разъезжал по округе уже несколько гребаных часов. Его семья и Кевин ожидали, что он скоро привезет им ужин, поскольку у него была машина, но каким бы голодным он ни был, его слишком подташнивало, чтобы даже думать о еде. Сначала он должен найти Нила, должен знать, что с ним все в порядке; было ли это для того, чтобы он мог сам наказать его за предательство, или просто для того, чтобы его разум перестал придумывать худшие сценарии, в которых Нил превратился бы в жирное пятно на асфальте где-то там, где он не был уверен. Но ему нужно было увидеть Нила своими собственными ебанными глазами и просто… Уже там он решит, что делать после этого… Или, может быть, Нил сделал бы этот выбор за него, просто напав на Эндрю. Может быть, он заслужил. Может быть, они оба так и сделают. Он даже не осознавал, что телефон снова у него в руке, пока не услышал звук набора номера у самого уха, но он не мог сказать, что был особенно удивлен, когда мгновение спустя Рене ответила на звонок с приводящим в бешенство спокойствием. — Здравствуй, Эндрю. Он рассказал ей все. Каждая досадная деталь и удручающая оплошность, каждое разочарование и отчаянное предложение, каждое искреннее слово и сокрушительную ложь, все способы, которыми Нил причинил ему боль или он причинил бы боль Нилу, все способы, которыми, как он почти думал, Джостен будет тем, кто на самом деле… Он рассказал ей всё. А потом спросил ее, что она думает об этом, что бы она сделала на его месте, как исправить то, что так быстро пошло прахом. И она сказала ему… — Хм, я не уверена, что ты сможешь это исправить, Эндрю… Но поговорить обо всем этом с Нилом и извиниться перед ним было бы хорошим началом. — Хах, — усмехнулся он, — на самом деле Нил не любит извинения. — Не говорит извинений или не принимает пустые слова без действия? — Указала Рене. — Если ты хочешь, чтобы он поверил тебе, когда ты говоришь, что сожалеешь, тогда ты должен доказать ему, что собираешься предпринять шаги, чтобы убедиться, что это никогда больше не повторится. — Как? — Я не уверена. Думаю, это то, с чем тебе придется разобраться самостоятельно. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы устранить последствия всего этого. Но если ты хочешь все уладить с ним, тогда тебе придется найти способ извиниться перед ним на языке, который он поймет и примет; делая то, что показывает, что ты понимаешь, через что ты заставил его пройти, а затем доказывая ему, что с тобой он действительно в безопасности. — А что, если мы рядом с ним не в безопасности? Что, если он начнет продавать остальных семье Морияма за нашей спиной? Или если сделка, о которой он рассказал Кевину, что заключил ее, не настоящая, а на самом деле нечто хуже? Что, если он своего рода двойной агент, работающий на Рико и Ичиро, и он намеренно загоняет Кевина в смертельную ловушку, чтобы отомстить ему за то, что он оставил его в гнезде? Что, если это только начало, и теперь, когда он знает, что я раскусил его и загнал в угол, он найдет какой-нибудь новый способ по-королевски надуть меня или подвергнуть моих людей еще большей опасности? Что, если это он должен мне блядские извинения за все свое дерьмо? А? — Эндрю… Если бы ты верил хоть во что-то из этого, ты бы мне не позвонил. Ты бы также не рассказал мне обо всем этом так подробно, как ты это сделал. — Заметила Рене тем слишком знающим и понимающим голосом, который всегда выводил его из себя. — Если бы ты думал, что проблема в Ниле, ты бы позвонил Би или Ваймаку. Ты позвонил мне, потому что хочешь, чтобы кто-нибудь простил тебя за это, и ты знаешь, что я всегда прощу тебе твои ошибки, потому что это то, что мы делаем друг для друга. Мы прощаем, потому что понимаем, потому что знаем, каково это — быть человеком, которому приходится совершать подобные ошибки. — Говори за себя, Рене. — Процедил Эндрю сквозь зубы. — Твой бог, может, и большой сторонник искупления и прощения, но я на самом деле не из тех, кто живет и позволяет учиться. — Может, и нет, но ты все равно обратился ко мне не просто так… Ты использовал ножи, что я тебе дала, против жертвы того самого, от чего они и должны были защитить… На каком-то уровне ты хочешь, чтобы я простила тебя и за это тоже. Эндрю глубоко вздохнул и постарался, чтобы его голос не звучал слишком фальшиво, когда он спросил: — И ты? Если даже «хорошая христианка» Рене с ее бесконечным терпением и пониманием считала его монстром, то он знал, что для него нет никакой гребаной надежды. После короткой паузы она сказала: — Это зависит от обстоятельств. С ощущением тяжелых камней в животе он спросил: — А дальше? — Что ты будешь делать с ним дальше? — Безмятежно спросила она. — Найди способ уладить все с Нилом, и это исправит ситуацию и со мной. Он действительно единственный, у кого есть полномочия предложить тебе прощение за это… Но как бы то ни было, я понимаю, почему ты это сделал, и я действительно думаю, что Нил, возможно, тоже должен перед тобой извиниться в некотором роде. Вы оба ранили друг друга, и ваши единственные реальные варианты сейчас — попытаться залечить эту рану или продолжать усугублять ее, пока один из вас не закончит работу. — Так это и есть твой великий мудрый совет для меня? Разобраться в этом и перестать постоянно проебываться? — Это были не те слова, что я сказала, но… — Точно… — Я могу еще что-нибудь сделать для тебя, Эндрю? — Нет, иди заканчивай строить хижины, или разливай суп, или что ты там, черт возьми, делаешь, чтобы облегчить свою нечистую совесть. — Хорошо, я желаю тебе удачи в поиске способов облегчить свою собственную жизнь. Эндрю повесил трубку и снова отправился в путь, на автопилоте заказав еду для всех в той забегаловке с тако, которая нравилась Аарону, а затем направился обратно домой, почему-то чувствуя себя одновременно все более и менее уверенно. Он вывалил пакеты на столешницу и даже не потрудился достать что-то для себя. К этому моменту было уже ближе к семи, чем к пол шестому вечера, поэтому Кевин подошел к нему и просто положил таблетки на стол перед ним. Эндрю начал опустошать бутылку и на мгновение задумался, сколько он сможет проглотить, прежде чем кто-нибудь попытается его остановить, но, взглянув на брата, сидящего напротив него, решил этого не делать. Он проглотил положенную дозу и швырнул бутылку обратно в сторону Дэя, не глядя ему в глаза. Кевин все еще злился на него, это было ясно, но его это вполне устраивало, потому что он тоже все еще злился на блядского наркомана. Вся эта работа и усилия, направленные на то, чтобы уберечь его от лап семейки Морияма, только для того, чтобы он все равно добровольно поставил свою подпись на пунктирной линии? И он все еще не свободен от него, Эндрю все еще должен охранять неблагодарного тупицу, чтобы выполнить свою сделку и обезопасить остальных, и эта «сделка» теперь включала в себя наблюдение за Джостеном и, вдобавок ко всему, вложение усилий в экси. Так что достаточно сказать, что на данный момент он также не был самым большим поклонником Кевина. Примерно через пять минут, прислушиваясь к звукам слишком громкого жевания и глотания, Кевин, наконец, нарушил почти наступившую тишину, чтобы сказать: — Нам следует поехать в Экситс. — Ты хочешь пройтись по магазинам за снаряжением экси? Сейчас? Ты, блядь, издеваешься надо мной? — На верхнем этаже есть тренировочный корт. — Ты переживешь один ебаный день, не изображая из себя бесполезного наркомана. — Нет, я… Нил может быть там. Всякий раз, когда он по-настоящему нервничает, его реакцией почти всегда является либо пробежка, либо попытка разобраться с этим на корте, это помогает сохранить ясность ума. Его не заметили ни на каких очевидных беговых дорожках, и его не было на стадионе, так что он должен быть там. — Думаешь, Джостен гонял мячи последние 12 гребаных часов? — Возможно. — Ответил Кевин, разочарованно пожав плечами: — Я не понимаю, почему бы и нет, раньше мы в гнезде проводили 24-часовые тренировки два раза в год, чтобы развить выносливость. — Блядский Иисус… — Эндрю ущипнул себя за переносицу и потер виски, пытаясь прогнать усиливающуюся головную боль. — Отлично. Почему бы и нет. Эндрю отодвинул свой стул, и Кевин отказался от своего недоеденного ужина в пользу того, чтобы последовать за ним к двери. В итоге им пришлось в третий раз за день остановиться у заправки, перед тем как они добрались до дурацкого магазина «Экситс». Какой-то тихий голосок в глубине его сознания подсказал ему, что если Джостен еще не внутри, то, возможно, ему стоит как-нибудь сводить его сюда, это, вероятно, будет для него как Диснейленд или что-то в этом роде. Рене сказала ему извиниться перед Нилом на языке, который он поймет, а языком, которым полиглот владел лучше всего, был экси, так что… Так что, возможно, способ все исправить состоял в том, чтобы по-прежнему выполнять условия сделки с ним и играть в каждую игру так, словно он хочет победить. В любом случае, не то чтобы у него был большой выбор, но это было не просто взаимное гарантированное уничтожение, если бы они были друг против друга. Это также была бы взаимно гарантированная победа, если бы они играли единым фронтом против Воронов. На данный момент магазин должен был закрыться только через час или около того, поэтому они направились прямиком на тренировочные площадки на верхнем этаже, а затем прочесали все остальные проходы на обратном пути вниз, но его по-прежнему нигде не было видно. Материнский выблядок, а он действительно думал, что Кевин, возможно, что-то замышлял с этим парнем… Не сговариваясь, они с Кевином оба пришли к выводу, что в следующий раз нужно начать проверять все парки в округе, в которых есть что-то вроде корта. У Нила не было с собой никакого снаряжения, но он все еще мог бегать круги и использовать брусья для подтягиваний или что-то в этом роде. Но, потратив на это еще час или около того, они обыскали все парки, проверяя. Небо было темным, огни города и облака над головой заслоняли все звезды и оставляли позади только пустое черно-серое пространство. Если Нил правда попытался сбежать, то ему интересно, сможет ли он увидеть звезды там, где находится. Уличный фонарь над головой освещал оранжевые бусины на его дурацком безвкусном браслете дружбы на запястье, и Эндрю пришлось сделать несколько глубоких вдохов через нос, чтобы побороть очередной приступ тошноты. Они снова подъехали к дому, и Эндрю заглушил двигатель, но ни он, ни Кевин не предприняли попыток сразу выйти из машины. Они сидели молча, глядя прямо перед собой, желая, чтобы Джостен просто выскочил из кустов, или зашел за угол, или еще что-нибудь в этом роде. Эндрю как раз собирался открыть рот и что-то сказать, он даже не знал, что именно, но Кевин опередил его. — Если Нил пострадает или умрет из-за тебя, мне похую, что это будет означать для меня или моей карьеры в долгосрочной перспективе, я куплю себе пистолет и убью тебя пока ты спишь. Эндрю был слишком ошеломлен как этим заявлением, так и тем фактом, что оно исходило от Кевина Дэя, чтобы даже попытаться ответить. В его голосе не было ни гнева, ни страха, ни душевной боли, Кевин угрожал ему, как будто он комментировал погоду, а потом просто вышел из машины, захлопнул дверь перед носом Эндрю и вошел в дом, как ни в чем не бывало. При всем том страхе, что он испытывал перед ними, было легко забыть, что Кевин вырос в семье убийц. Независимо от того, действительно ли у него хватило бы духу довести это дело до конца или нет, убийство было стандартным методом расправы с людьми, которые подвели тебя в такой среде, как Морияма. Это, расчленение и различные средства пыток. Кевин на самом деле не стал бы этого делать, он знал это, но тот факт, что он был достаточно зол, чтобы угрожать (и достаточно лоялен к Нилу, чтобы даже не беспокоиться о том, что это лишит его защиты Эндрю), было… Вот вам и фирменная предсказуемость и трусость Кевина Дэя… Ему нужно было перекурить. Ему нужна была бутылка «Уолкер блю» и пятая часть водки. Ему нужно было съехать с дороги или сыграть несколько раундов в головоломку с поездами. Но ему нужно отыскать Нила, а еще больше ему нужно все исправить, и он не смог бы этого сделать, если бы был слишком пьян, чтобы вести машину, или слишком мертв, чтобы защитить своих людей. Поэтому вместо этого он вышел из машины и вошел в дом. Он был не уверен, где находится Кевин, и ему было на это плевать, Ники снова хныкал в подушку на диване, а Аарон на кухне делал очередной обзвон местных больниц, поэтому он схватил маркер из маленькой кружки на столе и заперся в ванной. Он снял нарукавные повязки, чтобы у него было место для писанины, и составил список всех вещей, которые, по его мнению, можно было бы сделать для Нила, или мест, куда они все еще могли бы заглянуть, чтобы попытаться найти его. Он описал круг по всему запястью прямо под тем местом, где находился его браслет дружбы (или там, где наручник врезался бы в плоть Джостена). Он делал отметины прямо под каждым шрамом, как будто это была тень, чтобы напомнить себе, каково это — делать настоящие отметины. Он закрасил все прорехи на ногтях, где лак уже стал крошиться и нарисовал спираль на большом пальце, когда все же случайно прокрасил кутикулу. Он позволил этой спиралевидной линии превратиться в беспорядочную закорючку на тыльной стороне предплечья и просто полностью покрыл другую руку краской. К тому времени, как он закончил, от паров маркера в таком маленьком замкнутом пространстве у него немного закружилась голова, поэтому он выбросил почти израсходованный маркер в мусорное ведро, снова надел нарукавные повязки и вышел из комнаты. Он обнаружил, что его брат заканчивает последний из своих звонков и выглядит усталым и раздраженным отсутствием прогресса. Секунду или две они чисто пялились друг на друга, но потом Аарон произнес: — Я положил твой ужин в холодильник и сделал заказ на доставку мороженого. Чувак должен быть здесь примерно через пять минут с галлоном «Роки роуд» и килограммом конфет, со вкусом сахарной ваты. Эндрю кивнул в ответ на это. Он все еще не думал, что сможет долго удерживать в себе то, что проглотит, но ранее он обвинил Аарона в том, что тот недостаточно помогает, и, похоже, это был его способ попытаться сделать большее. Под кожей у него был раздражающий и постоянный зуд, говоривший о том, что, возможно, он еще должен извиниться перед своим братом… Это похоже на болезнь. Все это время он избегал чувства вины и сожаления, и вдруг оказалось, что это единственные эмоции, на которые он был способен, кроме гнева. Хотя на самом деле они с Аароном тоже не извинялись; черт, просто полностью признавать присутствие друг друга, не затевая чуть что драку всякий раз, когда они оказывались в одной комнате, было для них чем-то новеньким. Поэтому вместо того, чтобы поддаться порыву сказать что-нибудь нелепое, он решил позволить своим действиям говорить громче, чем когда-либо могли бы его слова. Он достал телефон и открыл переписку с Би, чтобы наконец ответить на ее предыдущий вопрос и сказать ей, что хочет перенести встречу. Знал ли Аарон, что он делает, или нет, он не мог быть уверен, но когда он закончил, его брат кивнул ему, что можно было истолковать почти как одобрение. Так что это было уже кое-что. — Попробуй еще раз набрать Ваймаку и Эбби, — начал Эндрю, скрестив руки на груди. — Может быть, Джостен путешествовал автостопом или что-то в этом роде и уже добрался до туда. — Хорошо. — Аарон ответил кивком, открывая историю звонков и нажимая кнопку. — Я пойду подожду курьера. — Бросил Эндрю через плечо, уже направляясь к двери. Он не заставил себя долго ждать, какой-то прыщавый подросток выскочил из машины своей матери и вручил ему пакет с мороженым, а затем поспешил обратно, когда Эндрю не ответил и не улыбнулся в ответ на чересчур бодрое «Хорошего вечера, сэр». Когда он вернулся внутрь, Аарон смотрел на экран своего телефона с нахмуренными бровями и озадаченным выражением лица. — Что там? — Спросил Эндрю, засовывая мороженое в морозилку на потом. — Эбби просто… Остановила меня на полуслове? Она кричала, а потом затихла, а потом просто… Повесила трубку? — Аарон посмотрел на него со смесью замешательства и беспокойства, продолжая: — Я не знаю, просто ли я заражаюсь твоей паранойей или что-то в этом роде, но… Это странно, да? — Дерьмо. Внезапный звук голоса Кевина за спиной заставил Эндрю инстинктивно напрячься и бросить на него предупреждающий взгляд. Если Дэй собирался начать подкрадываться и угрожать смертью, тогда Эндрю собирался повесить на него колокольчик или что-то в этом роде. — Думаешь, Морияма уже заметил пропажу Нила или как? — Спросил Кевин, слегка позеленев от этой мысли. — Что? — Аарон спросил в ответ с широко раскрытыми глазами и бледным лицом: — Ты считаешь, они пришли бы за Эбби, если бы что-то случилось с Нилом? — Мне кажется, Ичиро был бы недоволен тем, что его последняя инвестиция так быстро провалилась. Думаю, он бы занялся любыми заменяемыми людьми вокруг нас, чтобы настоять на своем и убедиться, что мы по-прежнему платим то, что нам причитается. Так что, если твоя маленькая выходка напугала Нила настолько, что он связался с Ичиро и попытался пересмотреть условия сделки, тогда да, я думаю, он пришел бы за Эбби в качестве предупреждения, чтобы он больше не пытался отказаться от сделки. — Любая маленькая оплошность с твоей стороны или со стороны Нила, а мы просто обернемся сопутствующим ущербом? — Спросил Аарон с тенью гнева и паники, подступающими к горлу. — Каким, блядь, боком, это справедливо, если не мы давали обещания, которые не смогли сдержать. — А я и не говорил, что это справедливо. Я сказал, что так думает Морияма. — Кевин огрызнулся в ответ: — Если ты не один из них, то ты либо ценный человек, либо ничто. Если они подумают, что ты служишь им для какой-то цели, они будут использовать тебя по полной, но если ты ничто, тогда… — Ну, просто зашибись, — Аарон саркастически простонал. — Значит, теперь Эбби в опасности из-за тебя? — Из-за тебя. — Кевин возразил в ответ. — Вы, парни, те, кто сделал это с Нилом, если бы вы просто послушали меня, когда я говорил, что он не представляет для вас угрозы, этого бы не случилось. — Не… Не представляет угрозы? Ты себя слышишь? Ты хочешь вернуть этот разговор к тому моменту, когда ты признал, что любой неверный шаг со стороны Джостена может привести к смерти любого из нас, а потом снова твердить мне о том, что он не представляет угрозы? — Нил не совершает ошибок, только не такие. Аарон, казалось, был готов сам придушить Кевина, когда тот сказал в ответ: — Значит, наемный убийца, который может убить Эбби прямо сейчас, а может и нет, из-за того, что Джостен потерялся, просто небольшая неудача на твоем пути к вершине? — Я никогда этого не говорил. Я тоже не хочу, чтобы с Эбби что-нибудь случилось, но если она в опасности, то это не из-за Нила, а из-за того, что вы с ним сделали. — Ты что, на хуй, издеваешься надо мной прямо сейчас? — Аарон усмехнулся. — Эндрю уже несколько месяцев прыгает как собачка, сгибаясь пополам, пытаясь обезопасить тебя, и вот как ты его благодаришь? Приняв сторону Джостена даже после того, как он продал тебя, как скот? Эндрю моргнул, увидев, что Аарон не только стоит на своем, но и бросается на защиту Эндрю. Злиться из-за Эбби — это одно, но из-за него? — Тогда Нил не «продал» меня, — утверждал Кевин. — Я сказал ему использовать меня в качестве стимула для Ичиро, чтобы обезопасить его и Жана. — А как насчет нас, ты, близорукий неблагодарный кусок дерьма?! Ты променял нашу безопасность на их после всего, что мы для тебя сделали?! — Ты ждешь, что я поблагодарю тебя за то, что вы накачали моего лучшего друга наркотиками и вызвали у него посттравматический стресс настолько сильно, что он сбежал? — О, на хуй это, Дэй. Ты, наверное, мог бы остановить нас прошлой ночью, но ты был слишком занят, будучи эгоистичным придурком-алкашом, чтобы заметить, что мы задумали. — Значит, это моя вина, что я не остановил вас, а не ваша за то, что вы сделали это в первую очередь? Звук зазвонившего в кармане телефона остановил все, что собирался сказать Аарон, и оба зачинщика спора немедленно отказались от всего этого в пользу прослушивания любых новостей, которыми Ваймак собирался их огорошить. Все еще пребывая в некотором оцепенении, Эндрю принял звонок и сказал: — Да? — Прямо сейчас тащите свои неугомонные задницы обратно в Пальметто. Если тебя не будет в моей квартире через два часа, я вызову копов. Эндрю повесил трубку, не ответив. Это могло означать только одно: Нил был там и, по крайней мере, в достаточно хорошей форме, чтобы пойти поплакаться тренеру. Должно быть, медсестра была той, кто нашел его, потому что, если теория Кевина о наемных убийцах была верна, то Ваймак бы уже трезвонил об этом в полицию. С Нилом все в порядке. Он жив. Он дома. Эндрю посмотрел на выжидающие лица Кевина и Аарона и сказал единственное, что смог выдавить из своего слишком сжатого горла. — Поехали.