Deals With Devils

Ему нужно было двигаться, нужно было бежать, но бежать было некуда, поэтому он оказался там же, где часто бывал, когда расстраивался, бегая по беговой дорожке, притворяясь, что находится где-то в другом месте. Краем глаза он чувствовал на себе изучающий взгляд Кева, но был намерен просто продолжать двигаться, пока Кевин либо не заговорит, либо ему не надоест наблюдать за ним, и он не уйдет по собственному желанию. Примерно через пять минут Кевин решил не делать ни того, ни другого и просто достал из сумки бутылку гаторейда, которую поставил в подстаканник беговой дорожки, а после отошел назад и продолжил наблюдать, скрестив руки на груди. Взгляд Нила несколько раз метнулся от предложенного напитка к выжидательному взгляду Кевина, затем к пустой стене прямо перед собой, прежде чем он, наконец, вздохнул и сделал несколько глотков того, чем должен был быть «арктический взрыв». На бегу он смахнул немного влаги с губ тыльной стороной ладони и поставил оставшуюся бутылку обратно, самостоятельно решив нарушить напряженную тишину в комнате. — Спасибо… — Не за что… Это то, ради чего я здесь. Нил слегка покачал головой и выдавил смешок, осматривая покраснение на щеке Кевина. — Как твое лицо? Кевин слегка пожал плечами, его руки все еще были крепко сложены перед собой, и намек на ухмылку промелькнул на его лице. — Все в порядке. Знаешь, у тебя не такой уж и тяжелый удар. Ты такой маленький. Возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы взять несколько уроков боксирования у Мэтта, если планируешь участвовать в большем количестве драк в будущем. — Хах. Принято к сведению, ты, добродушный зеленый жоподуй. Кевин помолчал секунду или две, а переступил с ноги на ногу и решительно спросил: — Ты собираешься поведать мне, что все это значило? — Ники зря тратил наше время. — Нил отмахнулся: — Ты играешь так, как тренируешься, и если он упустит мяч сейчас, то в день игры просто останется в подвешенном состоянии. — Я знаю. — Кевин кивнул в знак согласия и раздражения, продолжая допытываться: — Но на самом деле ты разозлился не из-за этого. Нил стиснул зубы и нажал кнопку увеличения скорости на беговой дорожке на несколько ступеней. Кевин проследил за этим движением, а затем встретился с ним оценивающим взглядом. Он, блять, не хотел говорить об этом. Он никогда, на хуй, не хотел говорить об этом. Но Кевин собирался делить комнату в общежитии с этими монстрами, так что, вероятно, следовало должным образом предупредить о том, каким дерьмом они занимаются… — Эндрю… Я думаю, Эндрю сказал Ники, чтобы… В Колумбии, я имею в виду… Кевин слегка нахмурил брови, задавая наводящий вопрос: — Сказал ему что? Нил стиснул зубы, сделал еще несколько глотков и убедился, что его взгляд твердо прикован к стене, когда он продолжил: — Я проснулся в постели Ники. По факту не помнил, что произошло после того, как я вырубился, но на следующее утро я был с ним в постели и… И теперь у меня на копчике ебанные синяки. Кевин некоторое время ничего не говорил, но медленно подошел к беговой дорожке и несколько раз нажал на кнопку замедления, чтобы Нил перешел на более легкую пробежку. Нил сердито посмотрел на него за это, снова увеличивая скорость еще больше, чем раньше, но выражение глаз Кевина было Нилу слишком хорошо знакомо. — Ты… Ты думаешь, что Ники…? — Да… — Подтвердил Нил, снова отводя взгляд. — Ты… Ты ведь не помнишь, верно? Может быть, ты ошибаешься, возможно, он невиновен. — Это не так. — Ответил Нил с некоторой кислинкой в голосе. — Как ты можешь быть уверен? — Потому что он, блять… Он поцеловал меня в клубе дважды, использовал это как предлог, чтобы засунуть мне в глотку побольше пыли своим языком. У Кевина слегка отвисла челюсть от шока и легкого негодования. — Ты уверен? — Да! — Ответил Нил немного более гневно и громче, чем хотел, но после немного увеличил скорость, пока снова не успокоился. — Да, — Подтвердил он гораздо спокойнее и с легким придыханием. — Я уверен. — Это… — Кевин выглядел наполовину раздавленным и сбитым с толку этим, прежде чем покачал головой, отрицая: — Должно быть, это какая-то ошибка, Ники не такой, как и Эндрю, они… — Это произошло, Кевин. — Отрезал Нил, сверкнув глазами. — Может, я и не помню худшего из этого, но первую часть я помню охуеть как отчетливо. Даже в лучшем случае он все равно… Он «такой». — Я не… Я… Я с ними уже несколько месяцев, они никогда не делали нечто подобного со мной. — Они никогда не делают подобного с Кевом. — Проговорил Нил с изрядной долей горечи. — С тобой такого никогда не случается, всегда это только я и Жан. Кевин отшатнулся, как от пощечины, когда эта реальность медленно вступила в свои права. — Но я… Это не… Это не имеет смысла; это не гнездо, здесь все должно было быть по-другому, это не… — Да, ну, так и есть. — Нил снова перебил его, в очередной раз увеличивая скорость. — Думаю, это более распространенная проблема в экси, чем кажется, им, вероятно, следует поработать над улучшением отбора блядских насильников, когда они начнут раздавать стипендии. — Это не… Я тренировался с командами по всей стране с тех пор, как был маленьким ребенком, и никто никогда не пытался… — Ну, есть я. — Усмехнулся Нил. — А еще Жан, и Даки в придачу. — Я… — Мир не крутится вокруг тебя, Кевин! Я знаю, ты привык быть в центре внимания и объектом всеобщей похвалы только потому, что ты талантливый ребенок из богатенькой семейки, но иногда ты просто не у всех на первом месте во всем. Похоже, ты определенно не первый, кого они выбрали в качестве жертвы нападения. Может быть, это потому, что ты слишком большая «звезда», чтобы люди могли рисковать, или, может быть, это просто потому, что ты далеко не так желанен, как тебе кажется. Но только потому, что тебе не приходилось сталкиваться с этим, не значит, что этого, черт возьми, не происходит. Кевин был тих и неподвижен, казалось, целую вечность, пока Нил продолжал набирать скорость и смотреть, насколько быстро он сможет бежать. Но как только он начал терять равновесие, Кевин протянул руку и снова начал снижать скорость, отмахнувшись от руки Нила, когда тот попытался стряхнуть ее. — Нил? — Позвал Кевин со странным напряжением в голосе. — Нил, посмотри на меня. Нил сначала покачал головой и раздраженно выдохнул, его дыхание стало прерывистым, когда его заставили снова перейти на бег трусцой, но он все равно сделал, как ему сказали, и был встречен напряженностью в глазах Кевина, что он никогда раньше там не видал. Кевин мгновение вглядывался в его лицо и, по-видимому, нашел там тот ответ, который искал, поскольку слегка покачал головой в явном гневе. — Я его прикончу на хрен. — Кевин наполовину пригрозил, наполовину пообещал. — Хеммик — покойник. — Не нужно. — Нил отмахнулся, покачав головой. Он не думает, что Кев когда-нибудь реально решится на это, но, вероятно, ему все равно следует отговорить его от этого. — Они нужны в команде в этом году… Помимо этого, нельзя сказать, что я не сталкивался с худшим. — Ты не должен был сталкиваться с этим, — Проскрежетал Кевин голосом, что был близок к крику. — Предполагалось, что Лисы будут лучше того. Предполагалось, что я буду лучше. — Кев, это не твоя вина. — Черта с два это не так! — Кевин рявкнул в ответ: — Я не смог… Я ничего не мог поделать с этим в гнезде. Ни для тебя, ни для Жана, ни для кого-либо еще. Но я не должен был быть здесь бессильным. Я не буду. Я не позволю людям прикасаться к тебе подобным образом, только не снова. — Сейчас немного поздновато для этого, — Усмехнулся Нил. — Кроме того, я думаю, что высказал свою точку зрения ранее… Я сомневаюсь, что они опять попробуют что-то подобное теперь, когда знают, что я просто так им этого не позволю. — Ну, я тоже не позволю, — буркнул Кевин с равной смесью возмущения и решимости. — Я никогда не должен был так терять бдительность. Если бы я не был так пиздецки пьян в Сумерках, то я бы смог помочь тебе, смог бы… — Все в порядке, Кев. — Это не так! — Кевин закричал громко и достаточно внезапно, чтобы заставить Нила немного подпрыгнуть, осознав это, Кев сделал небольшой шаг назад и опустил глаза с легким стыдом, прежде чем продолжить более сдержанным голосом. — Это не нормально… И я клянусь тебе, что этого больше никогда не повторится. Теперь я твой партнер, я должен обеспечивать твою безопасность. — Мой партнер — Жан. — Нил поправил его с легким смешком. — Ты — мой фейковый партнер для СМИ, ты ничего мне не должен. К тому же, такое «партнерство» даже не встречаются за пределами гнезда. Выражение лица Кевина еще больше омрачилось, когда он осознал это, затем еще более тихим, но решительным голосом он ответил: — Для меня все по-настоящему… Нил посмотрел на него, нахмурив брови, его дыхание, наконец, по большей части пришло в норму, пока он бежал трусцой. — Знаю, что я не Жан. — Сглотнул Кевин. — Я знаю, что не смогу заменить его тебе лучше, чем ты можешь заменить меня… Но я не хочу быть твоим «фейковым» партнером только на камеру. Я хочу… Я серьезно хочу быть для тебя хорошим партнером… Не хочу просто сидеть сложа руки и позволять Рико, или Ники, или… Я больше не могу просто позволять всему происходить, я хочу помочь… Мне нужно помочь… Я сойду с ума, если я не помогу… И, честно говоря, Нил, я думаю, что ты тоже нуждаешься во мне. Ты никогда не был особенно «хорош» в том, чтобы заботиться о себе. Нил оглядел Кевина с ног до головы, а затем перевел взгляд на почти пустую бутылку гаторейда, что он всучил ему ранее. Теперь это объясняет, почему Кевин был так заинтересован в том, что последние несколько дней он не пил воду. Это было нечто большее, чем просто чувство вины или обязательства, он пытался быть похожим на Жана, пытался помочь ему собрать все воедино, даже не понимая в полной мере, почему все развалилось. — Реальный мир не похож на Гнездо, Кев. — Выдохнул он и покачал головой. — Лисы — это не Вороны, несмотря на сходство… У людей обычно нет таких «партнеров». — Знаю. — Кевин признал это, пожав плечами. — Но, возможно, им следовало бы разбиться по парам. — Это не так работает. — Почему бы и нет? — Спросил Кевин, раздраженно взмахнув руками. — Я знаю, что не все аспекты партнерской системы там были в точности соблюдены… По здоровому. Я понимаю это. Но все было не так уж плохо. Иметь кого-то, кто прикрывал бы твою спину? Кого-то, кто помогал бы тебе тренироваться и заставлял тебя быть ответственным? Кто-то, кто убедится, что ты заботишься о себе, и кто сделает то же самое для тебя? Кто-то, кто помогал бы тебе учиться или вместе с тобой обедал? Неужели так плохо знать, что у тебя кто-то есть? Неужели это действительно так странно — посвятить себя кому-то, у кого те же цели в жизни, что и у тебя? Это то же самое, что быть чьим-то лучшим другом, только с чуть большей приверженностью бизнесу и карьере. — Я имею в виду… Наверное? — Признался Нил, слегка пожав плечами. Кевин был прав. И судя по тому, как структурирован их контракт с Ичиро, в любом случае, его имя никогда не будет отделено от имени Кевина до конца его карьеры. Если бы они действовали как партнеры, представляли себя таковыми в глазах общественности, и Кевин пытался бы войти в некоторые из более… Аспекты «личной и эмоциональной ответственности» тоже есть во всем этом… Тогда, возможно, Кевин прав. Может быть, в конце концов, это и не было «фейковым» партнерством… Но… — Жан по-прежнему остается моим приоритетом. — Ответил Нил с небольшой долей вины за это заявление. — Мы можем… Мы можем попробовать быть «настоящими» партнерами, если ты этого хочешь, но он всегда будет на первом месте. — Знаю. — Выдавил Кевин с небольшой долей грусти в голосе. — Я понимаю… И, как бы то ни было, я тоже по нему скучаю. Нил покачал головой, тихонько вздохнул, а затем остановил беговую дорожку. — Я в курсе, — признался Нил, допивая остатки своего напитка, а затем отбросил бутылку. — Нам, наверное, следует вернуться на корт, нам все еще нужно поработать над твоими обратными передачами. — А если эти вопиющие позорники в лице игроков экси все еще там? — Усомнился Кевин. — Тогда я разберусь с ними. — Хм. Или это сделаю я. — Промычал Кевин, сжав кулак и посмотрев на дверь. — Нет. — Нил пресек этот мыслительный процесс на корню. — Я серьезно, Кев, я не хочу, чтобы ты затевал с ними ссоры. — Но… — Никаких «но». Либо они причинят тебе боль, либо ты причинишь боль им. В любом случае важная часть команды будет отсутствовать за день до возвращения старшекурсников. Мы не можем позволить себе расстроить команду еще больше, чем это уже есть. Просто… Не обращай на них внимания и позволь мне разобраться с этим. Кевин выглядел слегка раздосадованным всем этим, но, закатив глаза и раздраженно вздохнув, смягчился. — Ладно… Но если Ники лишь мимолетно кинет взгляд на твою задницу, пока ты потягиваешься, и я выколю ему блядские глаза. — Может повлиять на его прицел. — Поддразнил Нил с ухмылкой. — Хорошо, тогда я брызну в него перцовым баллончиком. Менее стойким. — Вот, видишь, теперь гораздо практичнее. Они вышли из спортзала и, выглянув из-за угла, чтобы убедиться, что все кузены ушли, направились обратно на корт. Как только они вернулись туда, то погрузились в уютную сосредоточенную тишину, работая над своими упражнениями. Спустя два с половиной часа или около того, когда уже начинало смеркаться, Кевин передал мяч Нилу, и его выдох больше походил на вздох. — Я делю комнату с Эндрю. — Меланхоличным тоном начал Кевин, поймав пас, что Нил отправил в его сторону. — Завтра мы тоже переезжаем обратно в общежитие, там я также буду делить комнату с Ники и Аароном… — Ты делил комнату с кое-кем и похуже. — Нил успокаивал и напоминал, отбивая свой следующий пас от стены, а после отправляя его в сторону Кева. — Да, — признал Кевин с очередным вздохом, — Но, по крайней мере, тогда я знал, чего ожидать. Я знал, где нахожусь. Это… Я думал, что знаю их лучше. Думал, что они намного лучше. Это просто… Нил обдумывал свой ответ, пока они еще несколько раз передавали мяч между собой. На данный момент они даже толком ничего не тренировали, они просто валяли дурака, чтобы занять свои руки и мысли. — Ты беспокоишься, что они теперь настигнут и тебя? Кевин покачал головой, прежде чем отбить мяч с излишней силой. — Не совсем… Как ты и сказал, они пока ничего мне не сделали, так что вряд ли они сейчас изменят свое мнение по этому поводу. Даже больше… Я не уверен, что смогу доверять себе и не отреагирую, если увижусь с ними снова прямо сейчас. — Ага… — Нил кивнул, соглашаясь с этой оценкой. — Они, конечно, иногда вызывают соблазн затеять с ними потасовку. — А иногда они все кажутся такими… Кевин не закончил предложение, но ему этого и не требовалось, Нил точно знал, что он имел в виду. Они казались приятными. Может быть, не в традиционном смысле этого слова, но таким образом, который настолько разительно отличался от недоброжелательности Воронов, что все равно бросался им в глаза. Они были заботливыми, преданными и невероятно щедрыми в том смысле, в каком Нил не ожидал, что кто-то когда-либо будет вести себя так с кем-то вроде него, не ожидая чего-то взамен… Но теперь он знает, что все эти черты невероятно зависят от того, был ли ты членом их маленькой шайки или нет. Или, может быть, все это было просто прикрытием, чтобы внушить ему ложное чувство безопасности. В любом случае, он знает, что подобного рода отношение больше не отнесется к нему; (вероятно, и к Кевину тоже, если Кев действительно серьезно относился к тому, чтобы отныне объединиться с Нилом). — Да. — Со вздохом согласился Нил. — Из-за этого одновременно легко и трудно, ненавидеть их всех. — Особенно Эндрю, — кивнул Кевин, взволнованно нахмурив брови. — Я просто не могу поверить, что он… Я имею в виду, он порицал меня за то, что я не сделал больше для тебя и Жана в гнезде, просто отвернулся и… Это вообще не имеет гребаного смысла. Нил поймал мяч и внезапно все силы покинули его, чтобы вернуть пас. Кевин заметил, что он потерял равновесие, и сделал то же самое с виноватым выражением на лице. По правде говоря, Нил уже несколько дней зацикливался на одном и том же. Половину времени он корил себя за то, что не предвидел этого, за то, что не последовал совету своей матери никому не доверять. Другую половину времени его мучили воспоминания обо всех способах, которыми Эндрю, несомненно, заслуживал это доверие. Действительно ли все это было фальшивкой с самого первого дня? Просто какой-то тщательно продуманный розыгрыш именуемый как «самый жестокий фокусник»? Эндрю сказал, что в Колумбии он насмехался над Нилом за то, что тот когда-то купился на это и считал, что они реальные друзья. Но затем, уже сейчас… Сейчас он все пытается предложить ему запечатанные напитки и произносит его имя с легкой грустью в голосе, как будто скучает по нему или что-то в этом роде, и это было… Он не знал, что со всем этим делать. Он не знал, что было настоящим, а что было просто частью обмана. Не знал, как кто-то, кто так старался помнить о его границах — кто-то, кто однажды чуть не выпотрошил своего двоюродного брата за то, что он сказал неправильные вещи, — мог приложить руку к планированию нападения на него на следующий день. Он потерял много сна из-за этого. Потерял много сна из-за многих вещей. Но этот конкретный элемент предательства Миньярда ему было особенно трудно переварить. Он вспоминает тот почти-поцелуй на крыше, осознание того, что впервые в своей жизни он хотел, чтобы кто-то поцеловал его, а теперь он не знает, правда ли Эндрю когда-либо хотел его вернуть, или все это было частью тщательно продуманного плана заставить Нила потерять еще больше бдительности. — Да… — Отозвался Нил с легким напряжением в горле. — Особенно Эндрю… Кевин оглядел его с ног до головы, затем посмотрел на часы и вздохнул. — К черту все. — Кев покачал головой. — Я не вернусь туда сегодня вечером. Это добром не кончится, я просто посплю в комнате отдыха на диване. — В комнате отдыха есть раскладной диван? — Спросил Нил, нахмурив брови. — Да, Ваймак иногда остается там, когда у него много работы, держит в своем кабинете несколько запасных подушек и одеял. Я, э-э, спал там первые несколько ночей в Пальметто. На мгновение Нил задумался о том, чтобы спросить Кевина, почему он никогда не говорил Ваймаку, что он его отец… (Или планировал ли он когда-нибудь рассказать ему, или просто собирался унести этот секрет с собой в могилу.) Но вместо этого он спросил: — А Миньярд не разозлится, что ты так и не вернулся домой? — Это место — не дом. — Кевин ответил безразличным пожатием плеч. — Таковым является корт. Кроме того, я вроде как хочу разозлить его прямо сейчас. Почему я должен быть единственным, кто кипит от гнева, с которым ничего не может поделать? — Ты же знаешь, он вооружен, — напомнил ему Нил. — Возможно, это не тот человек, которого можно злить. — Он не причинит мне вреда, — сказал Кевин с самодовольной ухмылкой. — Мы заключили сделку. — Ты так уверен, что он реально будет придерживаться ее? Даже если ты перестанешь выполнять его приказы? Кевин открыл рот, а затем закрыл его, обдумывая это. — Может быть, и нет, — в конце концов признал он. — Но в любом случае, я больше не нуждаюсь в его защите, верно? Нил заколебался и издал неопределенный звук. — Наверное, нет, но, вероятно, лучше иметь ее, чем быть на другом конце провода. — Да… — Признал Кевин с легким вздохом. — Возможно, ты прав… Но я не могу вернуться туда сегодня вечером, иначе в конечном итоге я сделаю то, о чем мы оба пожалеем. И уже слишком поздно звонить Эбби и просить остаться с ней. Итак, выбор пал на комнату отдыха. Нил обдумал это, оценил риск оставить Кевина здесь одного на ночь, подумал, насколько легче ему было бы спать с кем-то, кому он действительно доверял, в одной комнате с человеком, кто прикрывал бы ему спину… — В комнате отдыха больше одного дивана, ведь так? Ничего, если я переночую здесь с тобой? Улыбка Кевина была слишком яркой для того, насколько простой была просьба. — Конечно. — Круто, тогда я пойду приму душ и встретимся там. Кевин показал ему поднятый большой палец и принялся за работу, собирая все конусы, что они установили ранее для тренировки. Нил не спеша принял душ, воспользовавшись тем фактом, что университет оплатил счет за горячую воду (и, в отличие от гнезда, все кабинки здесь были частными, а не просто одной большой комнатой с кучей насадок). У него было сильное напряжение в плечах и вообще — везде, на самом деле, распаривание, словно он рак, во многом помогло ему не чувствовать себя таким скованным и отдающим болью повсюду; плюс уединение и одиночество кабинки было единственным местом, где он мог позволить себе думать о вещах, на которых опасно зацикливаться, находясь во внешнем мире. Об Эндрю, и Ники, и Рико, и Жане, и Ичиро, и Даки, и все эти новые старшекурсники, для которых ему придется найти какой-нибудь способ произвести впечатление или расположить к себе, прибудут завтра утром. Или, может быть, о сообщении, что он получил от Ичиро тем утром, в котором говорилось, что у них, возможно, найдется для него работенка по переводу завтра, советовалось держать телефон при себе и подтянуть свой русский… Оглядываясь назад, можно сказать, что стресс от этого напоминания, приправленного легкой угрозой, возможно, стал фактором, повлиявшим на то, почему он так разозлился на Ники. Но он все еще не может сказать, что был неправ или «слишком остро реагировал», Хеммик действительно представлял опасность и был пустой тратой усилий для всех них, если он не собирался использовать свой вес в качестве защитника. К тому же, с его стороны было откровенно оскорбительно пытаться вести себя по-дружески и притворяться, что ему небезразличны границы Нила, когда именно он так грубо переступил их всего несколько дней назад. Нил позволил себе задержаться под струей и паром на добрых пять минут дольше, чем было строго необходимо, прежде чем заставил себя выключить воду и одеться. Он, как обычно, избегал смотреть вниз на свое тело или встречаться взглядом с зеркалом, надел тот же комплект запасных спортивных штанов, который обычно хранил здесь в своем шкафчике, а после отправился обратно в комнату отдыха, услышав окончание явно язвительного телефонного звонка, когда подходил к двери. — Я просил тебя защитить меня от Рико, Эндрю, а не становиться им. — Что, черт возьми, это должно означать? — Металлический голос Эндрю раздался из динамика телефона Кевина. — Ты офигительно хорошо знаешь, что это значит. — Воспротивился Кевин, вешая трубку, и грубо отшвырнул свой телефон в одно из кресел со стоном, который был близок к воинственному реву. Нил на мгновение задержался в дверях, прежде чем прочистить горло, объявляя о своем присутствии. Кевин немного подпрыгнул, но затем снова успокоился, как только понял, что это всего лишь Нил. — Все нормально? — Спросил Нил. — Все… В порядке. — Хм. — Неуверенно произнес Нил. — Теперь ты говоришь как я. — Хах. — Кевин фыркнул с легкой улыбкой. — Могло быть и хуже, я полагаю. Я начну отпускать саркастичные комментарии по-французски и раздувать ноздри, как это делает Жан, и тебе, возможно, придется меня прикончить. — Я буду держать эвтаназию под рукой. — Съязвил в ответ Нил, проходя дальше в комнату и замечая груду дополнительных подушек и одеял. Кевин уже разложил диван, кровать была идеально застелена так, как он всегда настаивал каждое утро, словно был кем-то вроде военного курсанта. Матрас выглядел не особенно удобным, но, вероятно, он был, по крайней мере, наилучшим, если не королевским, и, скорее всего, это лучше, чем спать на обычном диване… Кев заметил, что пялится на диван, и слегка нахмурил брови, беря подушки с середины кровати и пододвигая их, затем он схватил подушку из стопки, которую отложил для Нила, и пристально посмотрел ему в глаза, прежде чем бросить ее на кровать рядом со своей. Это было примерно такое же недвусмысленное приглашение, как и то, что он собирался разделить с ним постель, если захочет, но Кевин все еще смотрел на него так, словно ожидал, что он скажет «нет». Они с Жаном всегда спали в одной кровати в Эдгаре Алане, но для партнеров гнезда это было не совсем обычным делом; в конце концов, в общежитиях было по две кровати не просто так; но, за исключением нескольких уничижительных комментариев от младшекурсников, через некоторое время никто и глазом на это не моргнул. Это было именно то, к чему они привыкли, что заставляло их чувствовать себя в безопасности, что позволяло им спать всю ночь напролет… Нил толком не высыпался с тех пор, как больше месяца назад оставил своего напарника в гнезде… — Эти темные круги у тебя под глазами станут еще хуже, люди начнут думать, что я каким-то образом издеваюсь над тобой. — Кевин прервал его мыслительный процесс своими собственными заявлениями. — Тебе нужно хорошенько выспаться, чтобы завтра ты мог встретиться с остальными в наилучшем настроении… Знаю, что я не Жан, и клянусь, я все еще не пытаюсь им быть, но если мое присутствие приносит тебе хоть какое-то утешение, то ты действительно можешь поспать этой ночью… Со мной. Нил обдумывал это всего секунду или две, а потом скинул ботинки, сел на кровать и откинул одеяло, чтобы забраться под него. — Будешь храпеть, и я засуну тебе в рот подушку, чтобы ты заткнулся. — Пустишь на меня слюни, и я заставлю тебя отстирывать все. — Кевин съязвил в ответ, выключая свет, а затем забрался рядом с ним. Нил посмотрел на часы, прежде чем послать Жану свое ежевечернее «хорошо» и дождаться его ответа; затем со вздохом облегчения сунул телефон под подушку и устроился поудобнее. Краем глаза он заметил, как Кевин вставил один наушник в ухо и включил классическую музыку со своего телефона, как звуковая машина белого шума. Казалось, что это хороший способ потерять или повредить наушники, надев их таким образом во сне, но, основываясь на том факте, что плейлист назывался «сладких снов до минор», он решил, что это, должно быть, привычка, которой он пользовался достаточно часто, чтобы не заслуживать предупреждения. — Спокойной ночи, Кев. — Полушепотом произнес Нил, переворачиваясь на другой бок. — Ночи, Нил. — Ответил Кевин в ответ, делая то же самое. Через несколько минут он впервые за месяц погрузился в глубокий сон.

***

Он проснулся на следующее утро, как раз когда начало всходить солнце, от звука ревущего двигателя, въезжающего на стоянку. Нил издал стон и попытался потянуться, осматривая странную обстановку и только тогда по-настоящему вспомнив, где он находится (и с кем), когда почувствовал тяжесть руки Кевина на своей груди, а его тело прижималось к нему, удерживая на месте. Воспоминание о том, как он оказался в такой ситуации, медленно приходило к нему сквозь туман его первого долгого сна за последние недели. Кев всегда был из тех, кто пытается потискать что-нибудь во сне, раньше у него был плюшевый мишка, пока Рико его не уничтожил, потом он пользовался подушками, пока их так же не забрали. Казалось, эта привычка так полностью и не ушла от него, точно так же, как не избавила Нила его собственная система безопасности, заключавшаяся в том, что он предпочитал делить постель. Это не было бы проблемой, если бы не тот факт, что Кевин был чертовски тяжелым, а рука Нила онемела до плеча из-за того, что он провел бог знает сколько времени в ловушке под весом Дэя ночью. Он был вырван из своих мыслей и дымки сна отдаленным звуком распахивающейся двери на стадион, за которым последовали тяжелые отчаянные шаги; Нил только тогда вспомнил о звуке машины, что первоначально разбудил его. С легкой вспышкой паники из-за возможного вторжения он попытался разбудить Кевина, толкнув его в плечо. — Кев. — Ммм. — Простонал Кевин, пытаясь притянуть Нила ближе во сне, словно он был огромным плюшевым мишкой. Шаги приближались, он слышал, как распахнулась дверь в конце коридора, когда тот, кто прибыл, обыскивал помещение в поисках того, что искал. — Кевин. — Нил попробовал еще раз, с чуть большей настойчивостью и еще раз встряхнул плечо. — Давай, просыпайся. Здесь кто-то есть. — Что? — Сонно пробормотал Кевин, неохотно приоткрывая один глаз. — Поднимайся. — Снова позвал Нил, услышав приближающиеся шаги. Кевин еще чуть-чуть постенал, приподнялся на локтях и ошалело оглядел комнату, как будто он тоже забыл, что они здесь заснули. На его лице были складочки от подушки, а половина волос торчала под странными углами, но у Нила не слишком-то много времени было, чтобы подразнить его за это, однако он фыркнул от смеха. Тут же дверь в комнату отдыха распахнулась, и в дверном проеме появился взбешенный и запаниковавший Эндрю. Эндрю застыл в тот момент, когда увидел их, а Кевин, казалось, не знал, что делать, поскольку его лицо покраснело от смущения, и он переводил взгляд с одного на другого. Нил закатил глаза, отпихивая Кевина подальше от себя, тот перевернулся на спину. Они вели себя так, словно их поймали при попытке ограбить банк или что-то в этом роде. Быстрый взгляд на часы, висящие на стене показал ему, что еще только 5 утра, никто не должен был появиться здесь раньше 8. — Доброе утро, Миньярд. — Поприветствовал Нил, саркастично растягивая слова. — Я полагаю, у тебя есть веская причина врываться сюда ни свет ни заря. Краем глаза он видел, как Кевин натягивает джинсы, что он снял в какой-то момент ночью, и обувается, его лицо все еще ярко-красное по причинам, которые сейчас были непонятны Нилу. Эндрю все еще казался почти застывшим на месте, его рот дважды открылся и закрылся, а потом ему, наконец, удалось отвести взгляд от Нила и заговорить с Кевином злобным тоном. — Ты так и не вернулся домой прошлой ночью. Кевин слегка усмехнулся, спрыгнул с кровати и схватил свой телефон с соседнего столика. — Я же просил тебя не ждать. Семя едкого гнева вспыхнуло на лице Эндрю, когда он ответил: — «Не жди меня» и «я не вернусь» — это два совершенно разных понятия. Я думал, ты задержишься, не… — Глаза Эндрю на мгновение метнулись к Нилу, прежде чем он продолжил: — Вы оба были здесь всю ночь? — Я не понимаю, какое это имеет отношение к тебе. — Вмешался Нил, сбрасывая с себя одеяло и раздраженно натягивая собственные ботинки. — Ты… — Что бы Эндрю ни собирался сказать, он явно передумал, заметно прикусив на секунду внутреннюю сторону щеки, прежде чем снова впиться взглядом в Кевина. — Я думал, ты у тренера, говняный Дэй. У тебя есть время до полудня, чтобы вынести все из квартиры и довести до общаги, так что на твоем месте я бы уже прямо сейчас побежал. Кевин посмотрел на Нила, словно спрашивая разрешения уйти (или раздумывая, не стоит ли ему остаться, чтобы послужить буфером между ним и Эндрю). — Хочешь пойти со мной, чтобы тоже забрать свои вещи? — Спросил Кев, многозначительно приподняв бровь. Это было оправдание, и они оба это знали. Все, что принадлежало Нилу, было засунуто в спортивную сумку, прислоненную к стене. Это был способ Кевина забрать с собой Нила, если он не хотел оставаться здесь наедине с Эндрю; что было мило с его стороны, но Нил прекрасно мог постоять за себя. Кроме того, ему все равно нужно было как можно скорее снова встретиться с Миньярдом, с таким же успехом это могло произойти сейчас, чтобы они могли покончить с этим до прибытия старшекурсников. — Иди. — Он кивнул. — Со мной все будет в порядке. Кевин выглядел неубежденным, переводя взгляд с него на Эндрю, но, увидев, как Нил сурово приподнял бровь, вздохнул и пролепетал: — Ладно… Но позвони мне, если я тебе понадоблюсь, хорошо? Нил позволил своей легкой улыбке послужить одновременно и согласием, и прощанием, взамен Кевин ответил ему тем же, а затем пристально посмотрел на Эндрю, пока выходил за дверь. Эндрю смотрел вслед удаляющейся фигуре Кевина всю дорогу по коридору, прежде чем, наконец, обратить острый взор в его сторону. С таким количеством яда во взгляде можно подумать, что небольшая ссора прошлой ночью произошла всего несколько секунд назад, а не часов. Вполне вероятно, что эта обида ни на йоту не остыла за ночь. Однако сейчас Нил был не в том настроении, чтобы затевать с ним очередную ссору, поэтому он подавил желание закатить глаза и вместо этого сосредоточился на том, чтобы сложить все одолженные постельные принадлежности. Эндрю некоторое время наблюдал за ним, явно глубоко задумавшись и, вероятно, замышляя в глубине души одно или два убийства, но в конце концов тишина стала слишком давящей, чтобы кто-то из них смог устоять, и Миньярд наконец задал свой первый вопрос. — Ты спал с ним? Нил был не уверен, к чему этот сердитый, почти оборонительный тон, но все равно ответил на вопрос, указав жестом на все одеяла, которые он складывал поверх выдвижного ящика. — Очевидно. Эндрю молчал еще минуту или две, сжимая челюсть, а затем: — Вау. — Раздраженно удивился Эндрю. — Когда ты идешь на дно, ты реально опускаешься до этого, да? — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Кевин Дэй? — Эндрю произнес его имя как ругательство. — Из всех это должен был быть именно он? — Он мой партнер. — Отперся Нил, смущенно и слегка раздраженно пожимая плечами. — Партнер? — Спросил Эндрю с недоверчивым смехом и маниакальной ухмылкой. — Вау. Звучит серьезно, как долго это продолжается? — Почему тебя это волнует? — Вообще нет. — Эндрю ответил почти импульсивно, а после усмехнулся и скрестил руки на груди в защитном жесте. — Просто любопытно, полагаю, похоже на то, что, возможно, должно было всплыть в какой-то момент. Тебе так не кажется? — Почему? Ты надеешься получить сенсацию изнутри, чтобы продать ее СМИ или еще каким-нибудь придуркам? — Обвинил Нил, закончив складывать последнее одеяло и переложив их вместе с подушками на другой диван, чтобы можно было сложить кровать. Эндрю наблюдал за ним, сжав кулаки, и пульсация в венах на шее была видна даже с расстояния десяти футов. — Ты сказал, что я могу получить один честный ответ в день. — Напомнил ему Эндрю. — Сказал, что будешь говорить всю правду по любому вопросу ежедневно, если я буду делать то же самое. Мы еще не задавали друг другу вопрос. Насколько я понимаю, это означает, что ты должен мне три вопроса, а я тебе четыре… Нил раздраженно вздохнул, поправляя диванные подушки, а затем повернулся лицом к своему инквизитору, щелкнув челюстью. — Отлично. Спрашивай прямо сейчас. — Как долго ты с Кевином в отношениях? — Отношениях? — Спросил Нил, закатив глаза. — «Партнеры», что бы это, блять, вообще ни значило. — Эндрю внес поправку в вопрос с легкой насмешкой. Нил вздохнул, прежде чем объяснить. — Думаю, через несколько дней Ичиро сделал нас партнерами в рамках нашего контракта с ним. Он заработает на нас больше денег, если мы заставим СМИ говорить о нас как о едином целым, а не просто о двух отдельных механизмов. Вызовет больший интерес к «таинственному новому нападающему», если мое имя будет связано с именем Кевина Дэя. Эндрю выглядел каким-то образом более разозленным из-за этого, но одновременно с этим снова застыл на месте. Его рот медленно открылся, а затем снова закрылся в очередной прерванной реплике вопроса. После еще одного глубокого вдоха, который прозвучал почти как подавленное рычание, он спросил: — Ичиро сделал вас партнерами. Как будто ты не хочешь им быть. — Я и не хочу, — Подтвердил Нил, пожимая плечами. — Кевин — лучший нападающий в игре, и мы уже друзья, не понимаю, почему он сделал плохой выбор. — Забудь на секунду о блядском экси! — Эндрю выплюнул: — Ты спал с ним, потому что хотел этого, или потому что Ичиро заставил тебя? Кевин заставил тебя? Они оказывали на тебя давление, чтобы ты… — Ого. — Нил прервал Эндрю умиротворяющим жестом руки. — Никто не заставлял меня ничего делать, я просто… Нил не хотел признаваться в этом, но он сказал Эндрю, что скажет всю правду, и любая надежда на то, что он не собирается использовать свой второй вопрос по этому поводу, улетучилась, когда Миньярд поднял два пальца, а затем опустил один, проговаривая: — Просто что, Джостен? — Я… Плохо сплю по ночам… Когда сам по себе… Я привык, что в моей постели со мной кто-то еще. Кто-то, кому я доверяю… С ним я чувствую себя в безопасности… Я плохо спал с тех пор, как покинул гнездо. Поэтому… Кевин предложил… Разделить со мной постель прошлой ночью. Эндрю нахмурил брови, изобразив замешательство и озабоченность. — И что? Ты спал с ним ради того, чтобы получить его «защиту»? Потому что это заставляет тебя чувствовать себя «в безопасности»? — Полагаю что так? — Пожал плечами Нил То, как Эндрю это сказал, прозвучало нелепо. И, возможно, так оно и было, в конце концов, только маленькие дети не могут спать в одиночку… Он почувствовал, как его щеки порозовели от легкого смущения, когда он сгреб стопку одеял и отнес их в кабинет Ваймака. Эндрю последовал за ним, выглядя более раздраженным, чем когда-либо прежде. — Так ты… Ты использовал Кевина для защиты? Кевина? Если отбросить херовые последствия, то этот парень, вероятно, никогда в жизни даже не наносил ударов кулаком. — По факту, так и есть. — Ответил Нил, подавляя ухмылку при воспоминании. Получилось не очень хорошо, но было забавно наблюдать, как он пытался, будучи таким пьяным, каким был в то время. — Не имеет значения. — Эндрю отмахнулся, дернув глазом. — А твой новый «партнер» знает, что ты спал с ним только ради твоей «защиты»? — Да? — Растерянно ответил Нил, обходя Эндрю и закрывая за ними дверь в кабинет Ваймака. — Он тот, кто это предложил. — Я… Подожди, значит, он действительно надавил на тебя? — Спросил Эндрю с нарастающим раздражением в голосе. — Говорил тебе, что ты должен это сделать, если ты хотел, чтобы он продолжал подыгрывать твоей маленькой затее с Ичиро и заслужил его защиту или как-то так? — Моя «затея». — С раздражением повторил Нил. — Ты говоришь так, будто нам обоим приставили пистолет к виску или что-то в этом роде. — А разве не так? — Спросил Эндрю в ответ с долей яда, смешанного с тем, что Нил мог бы счесть почти беспокойством. — Если Ичиро организовал все это «партнерство» между вами двумя в качестве рекламного трюка, то он придет за тобой, если Кевин перестанет подыгрывать. — Это не имеет к этому никакого отношения. — Нил покачал головой. — Это… В нашем контракте нет пункта, что мы должны делать что-либо вместе за кадром, если мы этого не хотим. Это все просто — необязательно. Это не значит, что партнеры должны делить постель или что-то в этом роде, даже если бы мы были на камере, это, знаешь ли, личное. — Но Кевин все равно сказал тебе сделать это? — Эндрю подчеркнул. — Тебе никогда не приходило в голову, что ни один из нас ни к чему другого не принуждал? — Спросил Нил, раздраженно пожимая плечами. — Иногда друзья просто решают спать вместе, не нуждаясь в каком-то грандиозном заговоре, что дергает за ниточки. — Так что, значит, ты сделал это только для того, чтобы поиздеваться надо мной? — Спросил Эндрю, слегка увеличив громкость. — Это было не из-за его «защиты» или ваших блядских фиктивных отношений, это было просто для того, чтобы позлить меня, когда я узнаю об этом? — Я вообще не планировал, что ты узнаешь. — Честно ответил Нил. — Но если бы знал, как сильно это подействует на тебя, возможно, я бы транслировал все в прямом эфире или что-то в этом роде, просто чтобы загадить тебе душу. В глазах Миньярда были ненависть и обида, причину которых Нил не мог понять. — Иди на хуй. — Выплюнул он, покачав головой. — Серьезно? Почему, черт возьми, тебя это вообще волнует? — Нил снова спросил: — Какое тебе дело, с кем я сплю? — Это… — Эндрю оборвал себя раздраженным рычанием, прежде чем обвиняюще ткнуть пальцем в сторону Нила. — Было недостаточно плохо, что ты продал Кевина Морияме прямо у меня из-под носа, тебе же нужно было пойти дальше, нужно было сильнее надавать на гребанную рану. Это чертовски низко, Джостен, даже для тебя. — О какой хуйне ты вообще говоришь? — Ты чертовски хорошо знаешь, о чем я говорю. — Нет, не знаю. — Нил раздраженно взмахнул руками. — Я понятия не имею, почему у тебя так свербит в заду из-за этого, когда это, блять, не имеет к тебе никакого отношения. Почему бы тебе не использовать первый из моих четырех вопросов, чтобы объяснить мне это по буквам или что-то в этом роде, чтобы мне не приходилось тратить силы мозга, пытаясь расшифровать твою загадочную чушь. Эндрю издал вздох, что был на полпути к рычанию, задаваясь вопросом: — Ты действительно собираешься заставить меня сказать это? — Да, было бы славно, — дерзко ответил Нил, пожимая плечами. — Это лучше, чем пытаться разгадать все с помощью дымовых шашек или шарад. — Отлично. Охуеть как отлично. Я говорю о том, как ты соблазнил мистера-ты-не-можешь-быть-геем-и-играть-в-экси-Кевина-Дэя, чтобы манипулировать им и заставить подписать контракт с Ичиро Мориямой. Я говорю о том, что ты делаешь то же самое со мной, поэтому я был слишком отвлечен этим, чтобы заметить, что ты вытворяешь, пока не стало слишком поздно. Я говорю о том, что ты сказал, что это было «хорошо», что твоя старая подруга, Даки Смоллс, сделала жест доброй воли, спрыгнув со здания, потому что это помешало нам закончить то, что мы начали на той крыше. И я говорю о том, что ты трахаешься с Кевином Дэем, просто чтобы заставить меня ревновать. Для тебя этого достаточно? Нил стоял с отвисшей челюстью, пытаясь, но безуспешно, переварить все это. Все было так неправильно и очень безумно на стольких уровнях, что он даже не знал, с чего начать. Но в конце концов он просто разразился недоверчивым смехом. — Ты… Ты ревнуешь? — Что? — Эндрю защищался, нахмурившись. — Нет. Я этого не говорил. — Ты сказал, что я заставил тебя ревновать. — Я сказал, что ты пытался. — Неважно. - Раздраженно ответил Нил, пожав плечами в направлении Эндрю. — Какое право ты имеешь ревновать? И, кроме того, ты настолько неправ, что это невменяемо. Я имею в виду, это… Ты реально думаешь, что… Что? Чарующая шлюха-вдохновительница, соблазняющая мужчин на выполнение моих приказов? Какого хрена, Эндрю? Эндрю покачал головой и замолчал, поскольку первые три вещи, что он хотел сказать в ответ на это, явно замерли у него на языке, в конце концов ограничившись тем, что он просто бросил на него злобный взгляд и сказал: — Я не собирался быть тем, кто скажет это, но если ты говоришь так, то да. — Ты, блять, на полном серьезе сейчас? — Спросил Нил, когда шок от обвинения прошел и начала проявляться обида. — Это то, что ты обо мне думаешь? Ты думаешь, что я… Нилу пришлось отвести взгляд, чтобы взять себя в руки, прежде чем он сделает что-то по-настоящему неловкое, например, расплачется по этому поводу. Ему не следовало бы так сильно беспокоиться о чьем-то неправильном мнении о нем, но просто всего этого было так много, что вдарило сразу по всем неправильным местам и засело в нем до тех пор, пока он не почувствовал, как его горло начинает сжиматься от подавляемых эмоций. Он не должен был защищаться от чего-то подобного. Особенно от Эндрю. Все, что он скажет сейчас, будет просто большей правдой, чем просил Миньярд (и гораздо, гораздо большей, чем он заслуживал). Но от мысли, что кто-то может увидеть его таким, ему становилось не по себе. Это, и, по-видимому, Миньярд получил совершенно неверное представление обо всей этой истории с «поспать с Кевином». Он просил рассказать всю правду на этот счет и, по-видимому, еще не получил ее от него (хотя Нил думал, что он выразился довольно ясно). Поэтому, разрываясь между необходимостью очистить свое собственное имя, необходимостью выговориться и необходимостью выполнить свою часть их сделки с правдой, которая никак не могла быть неверно истолкована, Нил обнаружил, что излагает все это простыми уродливыми истинами, которые, казалось, не мог перестать извергать, как только начал. — Во-первых. Я никогда не «трахался» с Кевином Дэем. Мы спали вместе, то есть мы оба заснули в одной постели и ничего не делали, кроме как спали. — Я… Что? — Лицо Эндрю исказилось от замешательства и возмущения: — Кто вообще говорит такими фразами? — Я говорю. — Раздраженно защищался Нил. — Потому что, в отличие от некоторых людей, я не перехожу автоматически к наихудшему сценарию в отношении людей и не предполагаю, что они имеют в виду нечто большее, чем то, что говорят. — Как ты вообще можешь не знать, о чем кто-то имеет в виду, когда спрашивает, «спал ли ты» с кем-то? Это был код для обозначения траха примерно со средних веков. — Ладно, возможно, для некоторых людей это и так, но я думаю не об этом. Обычно всегда. Я не очень хорошо разбираюсь во всех этих сленговых или… Или эвфемизмах, или… Чем бы то ни было еще для обозначения подобных вещей. Потому что, во-вторых, я ни разу в жизни не пытался кого-то «соблазнить». Потому что я никогда не хотел этого. Потому что меня никто не «интересует». До очень недавнего времени мне никогда раньше даже не хотелось кого-то поцеловать, не говоря уже о том, чтобы делать… Все это. — Н… Насколько недавнего? — Спросил Эндрю с любопытством и паникой в глазах в равной мере. — Недавнего. Он отказывался признавать, что именно Эндрю воплотил в жизнь это желание, хотя именно он, скорее всего, позаботился о том, чтобы он никогда больше не позволил себе почувствовать это снова. Когда он превратил это желание во что-то нежелательное, передав его вместо себя Ники… — Не то чтобы кто-то когда-либо принимал во внимание мое собственное желание — или его отсутствие — когда в любом случае навязывал мне это дерьмо. — Проскрежетал Нил с ядом в горле. — Так что нет, я определенно не пытался «манипулировать» Кевом с помощью секса или чего-то еще, и я не пытался «отвлечь» тебя этим, потому что вопреки твоему очевидному мнению обо мне, я не какая-то блядская роковая проститутка или что-то в этом роде, использующий свое тело, чтобы добиться успеха. — Я никогда не говорил, что ты… — Может, было бы лучше, если бы я был таковым, — оборвал его Нил. — По крайней мере, тогда у меня было бы право голоса в том, кто прикасается ко мне, верно? По крайней мере, тогда мне бы за это платили, а не просто накачивали наркотой и использовали против моей воли. — Нил, — Эндрю произнес его имя с излишней жалостью и мягкостью в голосе. — Но все это в любом случае не имеет значения. Нихуя не имеет значения, «переспал» я с ним или просто «спал». Даже не имеет значения, обманул ли я его каким-то образом, похлопав глазками, или покачав бедрами, или… Что бы, черт возьми, ты ни думал, я ни сделал, чтобы «соблазнить» другого человека. Это все равно было бы не твое гребаное дело. Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Я мог бы быть самой распутной шлюхой в мире, пытающимся переспать со всеми под солнцем, и у тебя все равно не было бы гребаного мнения по этому поводу. Ты потерял право говорить что-то гнусное о моих свиданках или сексуальной жизни, когда ясно дал понять, что это ты пытаешься манипулировать мной. — Это… Я не говорю, что это мое дело. Мне все равно, с кем ты встречаешься или не встречаешься, я просто… Я хотел убедиться, что это было настоящее «да», а не то, которое ты сказал только по принуждению или… Или какой-то манипуляции ради себя или Кевина… Я просто должен был убедиться. Ладно? Я оставлю это сейчас. — Хах. — Нил покачал головой с отвращением и недоверием. — Ты настоящий кусок ебнутого дерьма, ты в курсе? Все еще ведешь себя как образец согласия и честности, хотя чертовски уверен, что у тебя не было проблем с тем, чтобы отобрать у меня эти вещи. Ты притворялся моим другом, притворялся, что тебе не все равно, притворялся, что уважаешь мои границы, и ради чего? Значит, было бы в два раза больнее, если бы ты вонзил нож в мою гребаную спину? — Я… Я не должен был этого делать, — признался Эндрю, покачав головой. — Мне не следовало говорить, что мы не были… Я имею в виду, что, возможно, вначале я был не совсем честен с намерениями, и да, я, возможно, пытался немного оказать влияния на тебя, потому что… Потому что думал, что ты делаешь то же самое, но я… Не все было фальшью, Нил. Не все и не все время. Я… Ближе к концу… Для меня это тоже стало откровением. — Пиздеж чистой воды. — Это не так. — Протестовал Эндрю с притворной искренностью в голосе и почти умоляющим взглядом. — Я бы не стал лгать тебе об этом, не сейчас. Если тебе нужен подробный рассказ о каждом моменте, где я притворялся и где я искренне говорил каждое слово, то я расскажу. Но клянусь тебе, Нил, я… Мне не все равно. Ладно? Лучше бы я этого не делал, черт возьми, все было бы намного проще, если бы я мог перестать обращать на это внимание, но я сделал, и я забочусь о тебе и твоих границах, и я… — Прекращай. — Нил оборвал его, подняв руку и еще больше разозлившись. — Просто заткнись на хрен. Ты обвиняешь меня во лжи, говоришь, что это я постоянно бью ниже пояса, а потом говоришь подобную чушь? Насколько, блядь, тупым ты меня считаешь? — Я так не считаю. — Эндрю напрягся, сделав шаг вперед и посмотрев Нилу в глаза. — Тогда прекрати наебывать меня! — Крикнул Нил, тоже делая шаг вперед. — Просто остановись! Это чертовски жестоко, это… Ты не имеешь права делать то, что ты сделал со мной, а потом говорить, что тебе «не все равно»! Миньярд выглядел совершенно потерянным, когда смотрел в бескрайнее море глаз Нила так, словно мог видеть все секреты, что Нил запрятал в них. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Спросил Эндрю с легким отчаянием, явным в его тоне: — Я не могу произнести те слова, которые, как я действительно чувствую, мне нужно сказать сейчас, потому что я знаю, как сильно ты их ненавидишь. И я пытался найти другой способ сказать это… Другой способ доказать тебе, что я говорю искренне, но ты и это не примешь… Так что просто скажи мне, что делать, Нил. Скажи мне, как все исправить, и я исправлю. — Ты не можешь. — Нил покачал головой, и в его глазах появился жар, что он хотел бы прогнать. — Ты не можешь все исправить, не можешь… Нил сделал шаг назад и потянул себя за волосы, начиная расхаживать вперед и назад, его разочарование срывалось с губ, когда он шел. — Я, блядь, доверял тебе, Эндрю. Я доверял тебе, а ты насмехался надо мной за это. Ты… Ты подсыпал что-то в мой гребаный напиток, и когда я понял, что с ними что-то не так, моей первой мыслью было даже не о том, чтобы убраться восвояси, а о том, чтобы попытаться предупредить тебя. Защитить тебя. Довериться тебе… Ты хоть понимаешь, как мне было тяжело? Я не доверяю людям на раз-два, не в таких вещах, как это, я не доверяю… Раньше мои инстинкты самосохранения были лучше. Ты заставил меня забыть о них, ты заставил меня… Нилу пришлось на секунду или две поднять глаза к потолку, прежде чем он смог продолжить, и даже тогда в его голосе слышались напряжение и хрипы, за которые он пиздетски презирал себя в этот момент. — Ты изменил мое блядское мировоззрение, ты это понимаешь? Я обещал, что никогда никому не буду доверять, что я никогда не перестану бежать, а ты… Ты заставил меня нарушить это обещание. Ты дважды изменил мой блядский взгляд на все. Однажды заставив меня поверить, что в мире действительно могут быть хорошие люди, а потом снова, когда преподал мне урок, что люди на самом деле могут быть намного, блядь, хуже, чем я когда-либо представлял… По крайней мере, такие люди, как Рико, открыто заявляют, что они психопатические ублюдки, что наслаждаются моей болью. Но ты? Сначала ты разрушил всю мою защиту, чтобы я этого не заметил, чтобы я доверился тебе больше, чем собственным глазам или инстинктам. Как ты мог так поступить? Как ты можешь так поступать с человеком? Как ты можешь систематически разбирать меня изнутри, а потом притворяться, что «заботишься» обо мне и моих границах? Это… Нил перестал расхаживать по комнате, чтобы посмотреть Эндрю в глаза, когда произносил свое последнее осуждение. — Ты ебанный псих. Мудачье. Жестокий. И ты… Ты, блядь, худший человек, которого я когда-либо встречал… Я ненавижу тебя, Эндрю Миньярд, слышишь? Я ненавижу тебя. Эндрю помолчал минуту или две, прежде чем, наконец, заговорил снова тоном, который был слишком ровным, чтобы не быть какой-то маской, и Нил возненавидел его за это еще больше. За то, что он смог так легко скрыть свои подлинные чувства, когда ему казалось, что он в них тонет. Или, что еще хуже, он ненавидел его за то, что у него изначально не было этих чувств. За то, что заставил его почувствовать себя так впервые в жизни только для того, чтобы показать, что все это было обманом. — Я знаю… — Сглотнул Эндрю, а после опустил взгляд, и вновь поднял его. — Я не ожидаю, что ты поверишь мне, только не на словах, но в любом случае это не остановит меня от попыток найти способ доказать тебе это… То, что произошло в Колумбии, было ошибкой. Любая ложь и частичная неправда, приведшая к этому, тоже была ошибкой… Знаю, что сейчас не дал тебе особых оснований верить ни единому моему слову, но уверяю тебя, ты далеко не единственный, кто чертовски ненавидит меня за то, что я все здесь монументально испортил.… Я не собираюсь просить тебя простить меня, и я чертовски уверен, что не собираюсь просить тебя снова довериться мне, когда я еще ни хрена не сделал, чтобы заслужить это. Но я все равно сделаю все, что в моих силах, чтобы заслужить доверие. — Зачем? — Спросил Нил с обиженным вздохом. — Зачем ты это делаешь? Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Почему ты и твоя семья не можете просто… Просто играть так, как вам положено на корте, а потом оставить меня, черт возьми, в покое? Эндрю сглотнул и дважды моргнул, задавая вопрос: — Это действительно то, чего ты хочешь? — Я не могу себе позволить большего, чем это, — сказал Нил и уже сам сглотнул. — Я не могу… Ты… Ты подсыпал что-то в мой напиток, Эндрю. Ты… — Мне не следовало этого делать. — Эндрю оборвал его, слегка покачав головой и нахмурив брови. — Я проебался, знаю это. Это было… Это было охуеть как тупо, ясно? Я просто хотел… Немного отвлечь тебя от твоих собственных мыслей, чтобы ты с большей вероятностью честно ответил на мои вопросы. Предполагалось, что это будет менее жестокий метод, чем просто… Приставить нож к твоему горлу и допрашивать тебя таким образом. — Тебе вообще не следовало меня допрашивать. — Сверкнул глазами Нил. — Тебе следовало просто спросить. Следовало просто… Поговорить со мной. Я бы тебе все рассказал. — Знаю… Сейчас я знаю, я просто… В то время я этого не осознавал. Я не привык к тому, что люди… Просто… Откровенничают со мной без необходимости ссориться. Все всегда сводится к потасовке, это… Это не должно было быть таким масштабным. Нил издал недоверчивый смешок, что был в значительной степени проигнорирован Эндрю, когда он продолжил. — Но это не оправдание… Не имеет значения, чего я пытался добиться этим трюком, потому что это не отменяет того ущерба, который он на самом деле причинил тебе. Теперь я это знаю. Я… Я не знал о твоей истории с этим или… Но это тоже не оправдание. Я не должен был… Вот так лишать тебя самостоятельности. Я не… Ты прав, окей? Это был долбанутый поступок с моей стороны, независимо от того, что я делал или не знал, и независимо от того, каковы были мои намерения, и я… Я не ожидаю, что ты в это поверишь, но я клянусь тебе, Нил, я никогда больше не сделаю ничего подобного. Ни в этой жизни… Нил знал, что ему не следовало на это вестись. Эндрю уже несколько раз одурачил его словами, которые в то время казались искренними. Но он просто… Как бы сильно он ни понимал, что не должен этого делать, он не мог отделаться от ощущения, что Эндрю говорит ему правду. — А Ники? — Спросил он вопреки самому себе, чувствуя новый приступ скованности и желчи в горле. Эндрю слегка нахмурил брови в легком замешательстве, прежде чем сказать. — Он тоже не собирается подсыпать что-то в твое дерьмо. Никто этого не сделает… Если мне придется заранее попробовать все твои напитки на вкус, как крепостной феодал проверяет еду своего господина на наличие яда, я это сделаю. Пока я жив, никто больше никогда не накачает тебя наркотиками без твоего разрешения, Нил. Нил тоже нахмурил брови в замешательстве, неужели Эндрю просто нарочно прикидывался дурачком? — Это не то, о чем я говорил… — Нил решил еще немного намекнуть на реальную проблему: — Я говорю о другой вещи, которую ты велел ему сделать со мной в Колумбии… Эндрю слегка наклонил голову, и все его лицо исказилось от замешательства и легкого страха. — Я… О чем ты говоришь, Джостен? Я сказал ему, чтобы он отвлек тебя на танцполе, пока я забираю наручники у Роланда. Попросил его попытаться убедить тебя принять еще несколько доз пыли. На этом все. — Хах. — Нил усмехнулся и немного закатил глаза, увидев игру в меньшинстве. — Конечно, «убедить меня» принять еще несколько доз. Было действительно «убедительно», когда он запихивал наркотики мне в глотку своим блядским языком. Лицо Эндрю побледнело так быстро, что Нил немного забеспокоился, не упадет ли он в обморок. — Эндрю? — Он поцеловал тебя. — Повторил Эндрю почти затравленным тоном. — Да? — Ты не хотел, чтобы он это делал. — Очевидно, что нет. — Нил констатировал очевидное. — Почему ты делаешь вид, что удивлен, ты же сам ему сказал, не так ли? — Нет, — Ответил Эндрю, установив с ним самый напряженный зрительный контакт, который он когда-либо видел на сегодняшний день. — Ники поцеловал тебя, а ты этого не хотел. — повторил Эндрю. — Да, дважды. — Нил исправился, прежде чем продолжить расспросы. — Ты хочешь сказать, что не знал об этом? А как насчет… Глаза Эндрю расширились от того, что он мог описать только как чистый ужас, как будто Нил с таким же успехом мог рассказывать самую страшную историю в мире маленькому ребенку. — Что? — Эндрю спросил так, словно боялся ответа. Эндрю не знал… Он не приказывал Ники сделать это, теперь все ясно. Даже лучшие актеры на земле не смогли бы сымитировать подобную реакцию. И если бы это было так, то… Тогда Нил даже не знает, что это значит, кроме того факта, что, по крайней мере, теперь у него был ответ. У него никогда не находилось никакого смысла в том, почему Эндрю велел своему кузену сделать это после всего… Все, что, как ему казалось, он знал о том, каким человеком был Эндрю. Теперь он знает, что, в конце концов, не совсем ошибался на его счет… Эндрю все еще подмешал ему в выпивку наркотик, врал ему о многом и приковал его наручниками к ебанным перилам, чтобы интегрировать в общество. Он по-прежнему обвинял Нила в том, что он предатель и соблазнитель, и полностью разрушил его доверие примерно сотней различных способов. Но он не был виновен в этом. Он не был ответственен за… Что бы там ни сделал с ним Ники, пока его не было дома. Это было таким облегчением, что он окончательно сдулся, и Нил обнаружил, что медленно опускается на диван позади него, даже не приняв окончательного решения сесть. Движения Эндрю были медленными и целеустремленными, каждое микроскопическое подергивание мышцы полностью транслировалось, так что Нил не был застигнут врасплох ни единым жестом, когда он подошел и опустился перед ним на колени. Глаза Эндрю были самыми темными, какие он когда-либо видел из обычно медово-карих, они смотрели на него снизу вверх, стоя на одном колене, как рыцарь, клянущийся в своей вере и преданности перед алтарем. И Нил знал, что это не один из трех честных вопросов, которые Эндрю хотел задать ему сегодня, но он был бессилен сказать что-либо, кроме полной и фрагментарной правды, когда Миньярд заглянул ему в самую душу и спросил: — Что произошло, Нил? Что он тебе сделал? — Я… — Нил сглотнул, его голос прозвучал с едва заметной хрипотцой, — Я не знаю. Не уверен… Я не… Я ничего не помню после того, как вырубился у Сумерек. Но я знаю, что я… На следующее утро я проснулся в его постели, он обнимал меня. Знаю, что все мое тело болело, и была боль в пояснице. — Он сглотнул еще раз, прежде чем податься вперед. — Я знал, что он уже целовал меня по крайней мере дважды до этого, пока я умолял его не делать этого… Пока я неоднократно просил его не прикасаться ко мне, отпустить меня… Я не могу быть уверен, что он сделал это, пока был в отключке. Но я… Я могу сделать несколько обоснованных предположений… Я думаю, что он… Думаю… Он не мог сказать этого вслух. Но он знал, что Эндрю нет нужны в том, чтобы он произносил это слово, тот все еще слышал его громко и ясно. Нил также больше не смог смотреть ему в глаза, поэтому он перевел взгляд в пол, и глаза Эндрю опустились на секунду-другую позже, чем у Нила. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть около миллиона мыслей и эмоций, промелькнувших в глазах Эндрю. — Дерьмо. — Он прошептал себе под нос, а потом Эндрю провел рукой по лицу, словно пытаясь физически стереть эмоции, и черты его лица превратились в выражение покорности и оцепенения. Он снова посмотрел на Нила, и в его глазах было что-то похожее на обещание. — Позаботься об Аароне и Кевине за меня. — Сказал Эндрю тоном, который мгновенно наполнил Нила ужасом. — Что?.. У Нила даже не было шанса закончить свой вопрос, а Эндрю уже поднялся с пола и направился к двери. — Эндрю? — В панике спросил Нил, едва держась на ногах. — Эндрю! Эндрю вообще не притормозил и не обернулся, чтобы откликнуться, но и не помешал ему побежать за ним или даже запрыгнуть на пассажирское сиденье его машины, когда он помчался к Лисьей башне, где располагались общежития. — Эндрю. — Нил попытался привлечь внимание собеседника, в то время как Миньярд просто продолжал сжимать руль так, что побелели костяшки пальцев, и смотреть прямо перед собой. — Куда мы направляемся? Что ты планируешь? Эндрю? Он не услышал даже ворчания в ответ на свои вопросы. Эндрю подъехал к парковке и выпрыгнул из машины всего через миллисекунду после того, как заглушил двигатель. — Эндрю! — Крикнул Нил ему вслед еще раз, пока он снова следовал за ним по пятам до самого третьего этажа общежития. Миньярд распахнул дверь в одну из комнат общежития и ворвался внутрь. — О, привет, — Проворковал Ники с лучезарной улыбкой в сторону Эндрю. — Я тут подумал, может, нам стоит переставить столы сюда под окном, чтобы мы могли… — Это все, что он успел сказать, прежде чем Эндрю изо всех сил ударил его в челюсть. Ники издал звук, нечто среднее между проклятием и криком, и чуть не упал от силы удара, но Эндрю схватил его за плечи и грубо поставил на ноги, отшвыривая его обратно в ближайшую стену. Ни у Нила, ни у Ники не было много времени, чтобы среагировать или вообще догнать его. Эндрю вытащил один из своих ножей и с явной угрозой замахнулся им перед лицом своего двоюродного брата. — Что за хрень?! — Ники пронзительно кричал и извивался безрезультатно, одной рукой потирая и без того подбитую челюсть, на глазах у него выступили слезы. Эндрю всем своим весом навалился на Ники, чтобы удержать его на месте, слова его были язвительными и грубыми из-за немецкого, когда он обрушился с обвинениями. — Ты изнасиловал Нила?! — Что?! — Тоже по-немецки переспросил Ники, выглядя потрясенным и обескураженным. Его глаза, наконец, впервые скользнули через плечо Эндрю, чтобы в ужасе посмотреть на Нила. — Ты изнасиловал Нила?! — Эндрю спросил во второй раз, ударив еще раз по лицу для пущей убедительности. Ники закричал от боли, выкрикивая опровержение: — Нет! Нет! Конечно же, нет! Я бы этого не сделал! Ты же знаешь, я бы этого не сделал! — Тогда почему он думает наоборот?! — Что? — Переспросил Ники, выглядя еще более испуганным и оскорбленным, чем раньше, вперил взгляд на Нила через плечо Эндрю широко раскрытыми глазами, а затем снова встретился взглядом со своим кузеном, отрицая еще яростнее. — Я-я не знаю, почему он так сказал, но это неправда. Я бы никогда ни с кем так не поступил. — Херня все это. — Перебил Нил, сверкнув глазами. — Тогда, я полагаю, то, что произошло на танцполе, было просто «недоразумением», а? Он мог видеть, как глаз Эндрю слегка дернулся при слове «недоразумение», но Ники, казалось, был менее озабочен словами, что он произносил, чем самим языком, на котором он их произносил, новая волна шока, легкого предательства и интриги ясно прозвучала в его тоне, когда он спросил: — Ты говоришь по-немецки? Нил подавил внутреннее содрогание от осознания того, что он только что раскрыл это конкретное прикрытие. Но это стоило того, чтобы наконец получить конкретный ответ о том, что произошло, и помешать Ники пытаться все отрицать. — Не меняй тему. — Прошипел Нил, проходя немного дальше в комнату. — Сначала ты просовываешь свой язык мне в глотку, даже когда я умолял тебя не делать этого, а потом я просыпаюсь в твоей постели с больной спиной и с беспамятством о том, что произошло после того, как я потерял сознание. Не нужно быть специалистом по ракетостроению, чтобы заполнить пробелы. — Я… Ладно, да, я признаю, что поцеловал тебя и… И, может быть, мне не следовало… — Может быть?! — Но это все, что произошло, Нил, клянусь! Я не прикасался к тебе, не так, я бы этого не сделал. — Ты ожидаешь, что я просто-напросто поверю тебе после этого? — Нет, я… Я не пытался причинить тебе боль, я пытался помочь, я… — Помочь мне? — Нил прервал его недоверчивым смехом: — Нападение на меня и навязывание наркотиков — это твой способ помочь мне? — Эндрю сказал, что ты должен принять пыль, чтобы он мог допросить тебя. Я решил, что покончить с этим — самый быстрый и простой способ очистить твое имя. — Все ебаный пиздеж, даже если таковы были твои истинные намерения, есть около миллиона других способов, которыми ты мог бы ввести эти наркотики в мой организм, которые не включали бы в себя подобное насилие надо мной. Это всего лишь надуманная отговорка, которую ты привел, чтобы оправдать то, что ты схватил меня, пока я был слишком обдолбан, чтобы сопротивляться. — Это… Это неправда, и это не было оправданием, я… Я придумал все способы заставить тебя проглотить то, чего ты не хотел, по крайней мере… По крайней мере, целоваться вроде как весело, верно? Как будто, как минимум, это что-то приятное, что отвлекает тебя от… Ну, ты знаешь, неприятностей всего этого. Я думал, что так тебе будет легче, я не… — Лжец. — Нил перебил его. — Я говорил тебе «нет». Говорил тебе «нет», и ты все равно это сделал. Я вцепился в твои руки, пытаясь высвободиться, но ты все равно не отпускал меня. Я не хотел, чтобы ко мне прикасались, и ты знал это, и ты… Ты все равно прижался ко мне, а потом поцеловал меня снова, даже после того, как я сказал тебе «нет». Что из этого заставило тебя подумать, что мне «легче»? Что из этого говорило тебе, что мне «весело»? — Я… Я был пьян, Нил. Я был так пьян, и был расстроен из-за похорон, и кота, и того факта, что я должен был быть частью всего этого в первую очередь. Это глупо, я понял, что это ошибка, как только мы проснулись на следующий день, и я увидел, как ты огорчен, я… Я клянусь, я никогда не хотел причинить тебе боль… Я просто… — Хорошо, что ты это понял. — Нил снова прервал его. — Мне насрать, насколько ты был пьян или насколько предположительно альтруистичными были твои намерения. Ты все еще целовал меня и прикасался ко мне без моего разрешения, и теперь ты хочешь, чтобы я просто поверил тебе на слово, когда говоришь, что это худшее, что ты сделал? Почему я должен тебе верить, а? Почему я должен верить, что ты чем-то отличаешься от всех остальных, не имея доказательств? — Отличаешься от…? — Начал Ники в замешательстве, но потом осознание отразилось на его лице, и чистая жалость и отвращение заняли место страха и неуверенности, которые были там за мгновение до этого: — О боже, Нил, ты хочешь сказать, что ты… — Остановись. — Эндрю оборвал расспросы своего двоюродного брата еще одним грубым толчком в стену и напоминанием о том, что его нож все еще на месте. — Мы говорим не об этом. Говорим о тебе. И на твоем месте я бы начал исповедоваться, прежде чем ты заставишь меня вытягивать из тебя правду. — Я… Мне не в чем признаваться. — Ники снова в панике отрицал, пока в это время нож Эндрю приблизился к его лицу. — Я никогда так к нему не прикасался, клянусь. — Да, прикасался, ты уже признался, что целовался с ним в клубе. — Ну да, но это был просто поцелуй, это было не… Было не так. — Тогда почему я оказался в твоей постели? — Нил вмешался с ядом в голосе: — Как получилось, что у меня оказался ушиб копчика? — Я… Ты упал, помнишь? — Ники сказал с легким замешательством и отчаянием: — Эндрю толкнул тебя после того, как на тебя надели наручники, и ты довольно сильно ударился об асфальт, вероятно, ты так и ушибся. Нил нахмурил брови, обдумывая эту информацию, и переспросил с еще большим подозрением. — И просыпаюсь в твоей постели, пока твоя рука обнимает меня? — Т-ты серьезно не помнишь? — Спросил Ники: — Я постелил тебе на полу несколько подушек и одеял, а ты проснулся посреди ночи, я… Я думаю, тебе приснился кошмар или что-то в этом роде, и ты казался действительно не в себе. Я опустился проверить тебя, а ты просто вцепился в меня и наговорил кучу дерьма по-французски, я… Ты не отпускал меня, и выглядел таким несчастным, как будто не хотел оставаться один, так что я… Я положил тебя к себе в постель, на мгновение подумав, что я… Я мог бы оставить тебя там, пока пойду будить Эндрю, но потом ты просто свернулся комочком и снова заснул, все еще прижимаясь ко мне. Я не хотел расстраивать тебя еще больше, снова будя, поэтому я просто… Ты хочешь сказать, что совсем этого не помнишь? Нил прищурился и наклонил голову в еще большем подозрении и неуверенности. Это был бы не первый раз, когда его разум просто стирал воспоминания о некоторых из его худших приступов, и это был бы не первый раз, когда его полусонное подсознание принимало одного человека за другого. Если то, что говорил Ники, было правдой, то Нил, должно быть, в тот момент думал, что он либо Жан, либо Кевин, отчаянно нуждаясь в какой-то нормальности и подстраховке, которую обеспечили бы ему друзья… Но для Ники также казалось это ужасно удобным, что он не сможет подтвердить или опровергнуть ничего из этого, не вспомнив об этом самостоятельно… Эндрю видимо решил, что этот допрос зашел достаточно далеко, поскольку он чуть сильнее прижал к себе кузена и заговорил с Нилом по-английски, не сводя покорного взгляда со своей цели. — Он говорит правду? — Я… Я не знаю. — Признался Нил с немного разочарованным вздохом. — Вполне вероятно, но… Даже если это так, он все равно… — Знаю… И он, возможно, выдумывает все это теперь, когда знает, что ты сам не помнишь, что произошло… — Эндрю немного наклонил голову, размышляя, прежде чем сказать: — Ты все еще должен мне сегодня последний честный ответ, Нил… Хочешь, чтобы я убил его? — Что? — Прохрипел Ники с явной паникой и ужасом: — Эндрю, я… Эндрю использовал руку, державшую нож, чтобы прикрыть рот своего кузена и смягчить его протесты, которые с каждой секундой становились все более отчаянными и неистовыми. Страх был понятен, несмотря на бесстрастный тон, которым это было сказано, у Нила не было никаких сомнений в том, что Эндрю действительно имел это в виду. Если бы Нил сказал ему сделать это, Эндрю перерезал бы горло собственному кузену прямо здесь и сейчас… И если бы Нила здесь не было, чтобы отдать эту последнюю команду, Эндрю, вероятно, уже сделал бы это. Теперь он знал, что имел в виду Эндрю, когда сказал ему позаботиться об Аароне и Кевине вместо него, он пришел сюда с твердым намерением убить своего собственного кузена за нападение на Нила. Он пришел сюда, думая, что его арестуют за убийство, и ему нужен был кто-то другой, кто взял бы на себя роль его защитника. Нил был едва ли не больше ошеломлен тем фактом, что Эндрю выбрал его для этой работы, чем мыслью о том, что он чуть ли не стал причиной смерти Ники. — Нет. — Честно ответил ему Нил. — Он нужен нам живым, даже если он лжет. И я… Я думаю, что он, возможно, во всяком случае говорит правду… Эндрю сглотнул и сделал глубокий вдох, спрашивая: — Тогда что ты хочешь, чтобы я сделал вместо этого? Нил внимательно посмотрел на Эндрю, а затем на Ники, испуская вздох, он признал: — Не знаю. Я просто. Я думаю, просто убедись, что он никогда больше не сделает ничего подобного… Нил ожидал, что Эндрю просто отпустит Ники и впредь будет лучше присматривать за ним, но вместо этого он изменил свою хватку на Ники, чтобы продолжить расспросы. — Были ли другие? — Что? — Спросил Ники, все еще с дрожью в голосе. — Были ли другие? — Повторил Эндрю. — Другие люди, с которыми ты целовался или пальцем тронул, не услышав «да». — Н-нет. Это был первый раз, когда я попробовал что-то подобное. — Хах. — Нил усмехнулся себе под нос. — Всегда был подопытным кроликом. Глаза Эндрю метнулись к нему, и Нил отвел взгляд, не желая видеть того, что увидел в них Миньярд. После еще одной или двух секунд молчания Эндрю снова сосредоточился на своем допросе. — Здесь и сейчас последний шанс сказать мне правду, Ники. Если позже я узнаю, что ты мне лжешь и были другие, или с Нилом действительно произошли эти вещи… Или у кого-то еще, если уж на то пошло… Я убью тебя. Признайся в этом сейчас, и я, возможно, проявлю к тебе немного снисхождения. — Я не вру. — Настаивал Ники с широко раскрытыми умоляющими глазами. — Это был только Нил, и это… Просто поцелуй. — Два. — Поправил Эндрю. — Да, их было два… — Эхом отозвался Ники, выглядя теперь немного более пристыженным из-за этого, когда он посмотрел в сторону Нила. — Это… На самом деле даже этого не должно было быть. Я чувствую себя ужасно, и мне… Мне так жа… Эндрю снова накрыл рот своего двоюродного брата холодным сверкающим: — Следи за языком. Ники тихонько заскулил и, казалось, умолял глазами и Нила, и Эндрю о какой-то пощаде, пока его двоюродный брат не убрал руку, позволяя ему снова заговорить. — Ты поцеловал кого-то дважды, не услышав согласия. Это твое официальное признание вины? — Эндрю задал вопрос в последний раз. — Это все… И я клянусь, что это больше никогда не повторится, — взмолился Ники. — Нет, не повторится. — Подтвердил Эндрю, а затем его взгляд снова заволокла темнота. — Стой смирно. Глаза Ники расширились, когда нож Эндрю занесся над его ртом. — Эндрю? — Ники произнес его имя, всхлипнув и сглотнув. — Тише. — Ответил Эндрю, удерживая другой рукой голову своего двоюродного брата на месте, надавливая ему на лоб до тех пор, пока его затылок не уперся в стену позади него. — Я сказал «смирно». Прежде чем у Ники или Нила появился шанс задать еще один вопрос или запротестовать, Эндрю нанес две маленькие быстрые царапины, образовав крестик с одной стороны рта Ники, парень захныкал, а затем упал на колени в тот момент, когда Эндрю отпустил его. Миньярд сделал два больших шага назад, чтобы освободить место своему раненому кузену, и с притворным бесстрастием отдавал дальнейшие команды. — Ты не скажешь Нилу ни единого слова, пока они не заживут, если только он не даст тебе прямого разрешения поговорить с ним. Кивни, если понял. В глазах Ники стояли слезы, одна рука крепко прижималась к неглубоким порезам, испытывая смесь шока и желания осмотреть повреждения. Он кинул взгляд на Эндрю и кивнул в знак согласия. — Если я узнаю, что ты солгал или что ты снова сделал что-то подобное, и у нас будут проблемы. Понял? Ники открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но быстро передумал и снова кивнул. — Сходи к Аарону, чтобы он мог тебя подлатать. — Скомандовал Эндрю, смотря в упор на Ники сверху вниз с безразличием, в которое Нил ни на секунду не поверил; его рука дрожала, а челюсть была слишком напряжена. Когда Ники просто посмотрел на него с предательством и страхом, Эндрю сказал немного громче: — Иди. Ники покачал головой и раздраженно фыркнул, но все равно поднялся на ноги, бросая виноватые взгляды в сторону Нила, когда тот быстро засеменил к двери. А потом они снова остались наедине со слишком большим напряжением в воздухе. Эндрю вытирал кровь со своего ножа тыльной стороной нарукавных повязок, а после засунув его обратно в одну из них. Было ясно, что Эндрю пытался выглядеть невозмутимым из-за всего этого, но его руки все еще дрожали, и он даже не взглянул в глаза, чтобы удостовериться, что Нил все еще здесь. Он даже не был до конца уверен, зачем он это говорит, но Нил поймал себя на том, что говорит тише, чем хотел. — Спасибо… Эндрю застыл, его глаза все еще были прикованы к очертаниям ножей у него за повязками. После того, что показалось ему слишком долгим, чтобы ответ все еще казался органичным, Эндрю, скорее всего, сразу обрел способность двигаться, когда поднял на него легкий взгляд. — Не будь идиотом, Джостен. — Сказал Эндрю. — Не стоит благодарить меня за это… Никогда не благодари меня за что-то подобное. Они оба какое-то мгновение просто смотрели друг на друга, прежде чем Миньярд слегка покачал головой и вышел из общежития. Нил постоял там еще пару минут, все еще чувствуя себя немного неуверенно на ногах, прежде чем, наконец, тоже вышел из общежития и пошел по коридору в некотором оцепенении. Было так много всего, что нужно осмыслить. Обвинения Эндрю, Нил, выяснивший, что Миньярд, в конце концов, не подставлял его под нападение Ники, затем Эндрю чуть не убил своего двоюродного брата, но в итоге оставил ему шрам. Он не знал, что делать ни с одним из этих открытий, не был уверен, должен ли он испытывать облегчение, что все не так плохо, как он думал, или все равно все еще злиться на все остальное. Может быть, Ники и Эндрю и не были настолько виновны, как он когда-то думал, но и не совсем невинными они тоже не являлись. Они по-прежнему подмешали пыль ему в напитке, все также нарушили его доверие и границы дозволенного, все еще солгали ему о том, что они с самого начала были друзьями. Он не уверен, изменило ли это все или ничего не поменялось. Но он знал, что должен взять себя в руки и успокоиться, прежде чем… У него в кармане зазвонил телефон, и Нил крепко зажмурился, когда его шаги замедлились до полной остановки, а голова запрокинулась. Ему даже не нужно было смотреть на экран, чтобы точно знать, кто ему звонит и что ему нужно сейчас сделать. Он не уверен, что готов к этому. Определенно, у него было неподходящее время для этого, если не для чего-то еще. Но у него не было другого выбора. Это была сделка, что он заключил, и цена была слишком высока, чтобы отказаться от нее сейчас. Он вытащил свой телефон из кармана и собрался с духом, прежде чем нажать на кнопку и прижать его к уху. Даже осознания того, что это произойдет, было недостаточно, чтобы кровь застыла в его жилах, когда Ичиро произнес эти слова: — Здравствуй, Натаниэль.