Deals With Devils

Это был далеко не первый раз, когда Нил смывал кровь со своих рук и ботинок в туалете заправочной станции, но, возможно, это был первый раз, когда он почувствовал противоречие по поводу того, как туда попала кровь. Он продолжал думать об этом, о том отчаянном и испуганном взгляде мужчины, который, всхлипывая, доказывал свою правоту на русском языке, его лицо уже было избито до полусмерти головорезами Ичиро. — Пожалуйста, — умолял он, — мои дочери, две мои прекрасные девочки, 7 и 9 лет… Если я скажу им, где находится база, он убьет их. — Работай с нами, и Морияма уберет твоего босса прежде, чем у него появится шанс навредить твоей семье. — Заверил Нил. — Я беспокоюсь не о своем боссе. А его. Человека, которого они пошлют уничтожить базу. Мясника. Натаниэль постарался скрыть всю реакцию со своего лица, пока мужчина продолжал умолять. — Я видел, что он сделал с другими базами. Он не разменивается. Мужчины, женщины, дети, даже кошки. Он пришлет руку жены с нетронутым обручальным кольцом, просто чтобы отправить сообщение. Ребёнок Сергио, — мужчина поморщился от отвращения, — Эта дьяволица, с которой он работает, вырезала ребенка из утробы Ланы, убив их обоих. У него нет милосердия. У него нет души. Нил слегка сглотнул, чтобы не отреагировать дальше. Но мужчина воспользовался его колебаниями, чтобы укрепить свою решимость. — Если тебе нужно убить меня, то на то моя воля. Я не могу позволить этому монстру приблизиться к моим девочкам. — Что он говорит? — Один из охранников по-японски подсказал ему. Со своего места на полу он мог видеть, как мужчина пытается молча умолять его глазами. Было ясно, что этот человек хотел, чтобы он солгал ради него, но Нил не мог рисковать. Это была его первая работа переводчиком у Мориямы, и он знал, что она служила по крайней мере трем целям. Первой являлось средством доказать свою состоятельность, показать им, что его навыки переводчика стоят тех активов, от которых они отказывались, чтобы сохранить его и Жана по контракту с ними, а не с побочной ветвью, и, следовательно, средством доказать, что защита Жана того стоила. Если они не будут удовлетворены его работой, он рискует, что они уберут охрану Жана, оставив его беззащитным перед лицом необузданной злобы и ярости Рико. Второй целью этого допроса была проверка. Проверка его лояльности, а также его решимости. Натаниэль сказал, что он готов справиться с подобными проблемами с помощью отступлений и опыта. Им нужны были доказательства этого. Нужны были доказательства, что он также не пойдет к федералам с полученной информацией. И он не мог исключить возможности того, что все это с самого начала было уловкой, что этот человек не был настоящим заложником, или что охранники, которые были с ним, тоже говорили по-русски и просто проверяли его, правильно ли он перевел. Третьей была угрозой. Напоминанием. Он был нужен им, чтобы увидеть своими собственными глазами, что происходило с теми, кто перешел дорогу семье Морияма. Возможно, он и был объектом жестокого обращения Рико и Тэцуджи в течение многих лет, но тогда он был ценным приобретением, он был нужен им живым и невредимым. Эта небольшая демонстрация должна была показать ему, насколько у него все хорошо по сравнению с теми, кого семья считала врагами. Ему не нужно было напоминание, он прекрасно знал, что случится с теми, кто ему дорог, если он подведет их. Он помнит, что случилось с его матерью. Что случилось со всеми людьми, до которых добрались Мясник и его шайка, пока он был ребенком. Он никогда не сможет забыть запах гниющих трупов в их подвале или визг свиней в его пятый день рождения, когда Лола попыталась научить его семейному ремеслу. Он перевел взгляд с окровавленного человека, стоящего перед ним на коленях, на охранника, переводя ему все слово в слово. — Значит, он боится. — Охранник сказал: — Так и должно быть… Теперь мы покажем ему, кого он должен бояться на самом деле. После этого все было как в тумане. Серия грубых угроз и летающие кулаки и лезвия охранников всякий раз, когда мужчина не подчинялся. В конце концов, люди Ичиро отрезали мужчине два пальца и вырвали три зуба, но он все равно отказался выдать местонахождение базы конкурирующей банды, местонахождение его дочерей… Это было слишком, слишком похоже на то, как его собственная мать отказывалась говорить, пока у нее не пропала половина тела и ее воля не была полностью сломлена. Взгляд на часы подсказал ему, что у него остался всего час до прибытия старшекурсников, а заброшенный склад, который они занимали, находился более чем в получасе езды… Натаниэль посмотрел на сжатую, но дрожащую челюсть человека перед ним, на кровь, сочащуюся из-под сжатых губ, и понял, что этот человек скорее умрет, чем скажет им что-нибудь полезное. А затем он посмотрел на охранников по обе стороны от себя и понял, что они с удовольствием разбирали бы этого человека по частям, сколько бы времени это ни заняло, пока от него ничего бы не осталось. У Натаниэля не было ни времени, ни желания наблюдать, как этот человек сантиметр за сантиметром отдает свою плоть, чтобы защитить свою кровь. Он увидел возможность проявить милосердие к этому человеку и его дочерям, а также доказать свою преданность и способности в глазах Мориямы. Технически он не был обязан пачкать руки, он был здесь в качестве переводчика, а не силовика, но… Натаниэль взял нож, лежавший на соседнем столе, и зашел за спину человека, уже готовый перерезать ему горло. — Стой. — Один из охранников скомандовал на японском: — Что ты делаешь? Он еще не сказал нам, где находится база. — Нет, и не собирается. — Натаниэль ответил также на японском. — Мы тратим на него время и энергию, которые лучше было бы потратить в другом месте. Мы должны забрать его голову и отослать ее обратно его боссу в качестве предупреждения. Отправьте каждый из тех пальцев и зубов, что вырвали, еще и другим выдающимся членам их группы. Тогда они поймут, что с нами лучше не связываться, узнают цену того, что не говорят нам тех слов, что мы хотим услышать. Охранники обменялись взглядами, и на мгновение он подумал, что, возможно, он все испортил, перешел границы или иным образом был слишком очевиден в своем намерении наградить человека более быстрой смертью, чем то, что они изначально планировали; но затем второй охранник слегка кивнул ему и заговорил с небольшой долей дополнительного уважения. — Хорошо. Отрежь ему еще язык, возможно, нам удастся одурачить их, заставив думать, что этот человек все-таки выдал их секреты. Усилить их паранойю и заставить их не доверять друг другу, пока один из них не найдет нас в надежде заключить сделку. Натаниэль сделал один глубокий вдох и перерезал мужчине горло одним длинным чистым взмахом, оставив более грязную работу по удалению языка или отрубанию головы охранникам. Когда хлынула кровь, мужчина извивался и бился в конвульсиях в его объятиях, а после того, как Натаниэль отпустил его, тело безвольно упало на пол. он отступил на несколько шагов назад, чтобы уменьшить количество крови, попавшей на его ботинки, но, не глядя, знал, что часть крови уже забрызгана ею. Хорошо, что он захватил с собой в сумке запасную одежду, рукава этой не подлежали восстановлению, ее нужно было бы сжечь… — Мы здесь закончили? — Спросил он ближайшего охранника. — Или вам нужно, чтобы я перевел что-нибудь еще? Мужчина пожал плечами, указывая на дверь. — Нет, иди и скажи им, чтобы они отвезли тебя обратно. Собственно, так он и поступил. Он усвоил урок с прошлого раза и сказал им высадить его в нескольких кварталах от университета, чтобы никто не увидел, как он выходит из их машины. По дороге он сменил рубашку на заднем сиденье, а теперь смывал кровь со своих рук и ботинок, задаваясь вопросом, правильно ли он поступил. Если смерть действительно была более милосердным вариантом, чем позволить людям Мориямы разбирать его по кусочкам. Если бы он действительно избавил этого человека от какого-либо горя (или его дочерей от риска того, что их отец в конце концов сдастся, как это сделала его мать), пролив его кровь до того, как его секреты могли бы быть раскрыты… Хоть Нил и не думал, что он это сделает, любовь, что этот человек питал к своим дочерям… Была чем-то совершенно отличным от яростной защиты, которую испытывала к нему его мать. Не сильнее и не больше, просто, скажем так, по-другому. В глазах его матери Нил был неоправданной ошибкой, она слишком многим пожертвовала, чтобы обеспечить его безопасность на протяжении многих лет, чтобы добровольно отказаться от него тогда; это был мощный мотиватор, злоба и ненависть, но у них были свои пределы. Однако этим человеком двигало не упрямство или чувство долга, а преданность, а по-настоящему набожных гораздо труднее контролировать. Они из тех, кто скорее сломается, чем согнется. А Нил был из тех, кто скорее раздавит жука в одно мгновение, чем оторвет ему крылышки и будет ждать, пока он умрет от голода. Однако, если отбросить его минутную слабость или жестокость, все еще оставался вопрос о том, достаточно ли он сделал, чтобы обезопасить Жана, или Ичиро будет недоволен, что он не получил желаемой информации. Технически, получение этой информации вообще не входило в его миссию, он был всего лишь переводчиком, а не следователем, но они все равно могли обвинить его в провале, потому что убить человека раньше времени было его идеей… Однако теперь было слишком поздно сомневаться в себе. Слишком поздно возвращаться назад и что-либо менять. Он должен был продолжать двигаться и ждать, чтобы увидеть, как все обернется. После трехкратной проверки на его теле или одежде не осталось никаких улик, Нил вышел из туалета заправочной станции с поднятым капюшоном куртки и низко опущенной головой, направляясь в сторону кампуса. Тогда он почувствовал это, то призрачное пятно засохшей крови на внутренней стороне кармана брюк, которого, как знал его сознательный разум, на самом деле там не было. Но то, что он понимал логически, не всегда соответствовало тому, что он чувствовал в своей груди. Дышать было немного труднее, чем следовало бы, и он чувствовал, что за ним следят, а время на исходе, поэтому он немного пробежался трусцой в надежде, что свежий воздух, обдувающий его лицо, поможет прояснить мысли. Только когда он был на полпути через парковку к стадиону, он очнулся от того оцепенения, в котором пребывал мгновение назад, услышав свою фамилию. — Эй, Джостен! Нил увидел мелькнувшие блондинистые волосы и карие глаза и на кратчайшую долю секунды почти почувствовал странную уравновешенность, пока не осознал, что смотрит на Аарона, а не на Эндрю. Полсекунды после этого он потратил, внутренне проклиная себя за то, что вообще почувствовал что-то положительное при виде его, даже если это не Эндрю. Вся семья Миньярд-Хэммик по-прежнему была плохим известием; то, что они оказались не такими злыми, как он думал накануне, не изменило того дерьма, что они сотворили с ним в Колумбии. И Эндрю, вступившийся за него против своего двоюродного брата, волшебным образом не отменил (по общему признанию, гораздо более незначительную форму) нападения, которое Ники все еще совершил под его надзором. Они по-прежнему не были его друзьями, они все еще солгали ему, они все также подмешали ему наркотики в напиток и разрушили его доверие сотней других способов. Итак, встреча с Эндрю (или, точнее, в данном случае, с его братом) не должна была принести ему никакого облегчения или утешения. Он должен был каким-то образом донести это сообщение до своего подсознания, потому что сознание явно недостаточно хорошо справлялось с удержанием этих угроз на расстоянии. Тем не менее, сегодня он собирался встретиться с другими членами команды, так что, по крайней мере, притворяться вежливым с игроками, которых он уже знал, было, вероятно, к лучшему; поэтому вместо того, чтобы просто проигноририть Аарона или отмахнуться от него, как ему действительно хотелось, он замедлил шаги, чтобы Аарон мог догнать его и спросил: — Что? — Ты видел Эндрю? Нил приподнял бровь, задаваясь вопросом: — Почему ты спрашиваешь меня? Аарон закатил глаза, дерзко отвечая: — Это «да» или «нет», Джостен? Нил постарался не вздрогнуть и не сглотнуть при этих словах, непреднамеренном отголоске собственных слов Эндрю, обращенных к нему в тот момент, что он пытался забыть. — Уже несколько часов не видел. — Ответил Нил с деланным безразличием. — Он так и не вернулся домой? — Нет. — Аарон выглядел каким-то раздраженным, обеспокоенным и смутно дискомфортно одновременно; причина этого стала ясна из его следующих слов. — Ники вернулся, хотя… Нил ничего не сказал в ответ на это. Ему нечего было сказать. Если Аарон хотел, чтобы он извинился за то, что обвинил Ники (или за то, как Эндрю причинил боль их кузену после того, как правда всплыла наружу), то он не собирался этого делать. Ему не жаль. Ники не дал ему никаких реальных причин не предполагать о нем худшего, и у него не было реального влияния на то, что делает Эндрю, так что не похоже, что он смог бы отговорить его от этого, даже если бы захотел. Во всяком случае, несколько неглубоких порезов, как от бумаги, не нанесли бы никакого реального ущерба его гордости и тщеславию, казались более чем справедливым наказанием за проступки Ники. Хотя, по общему признанию, возможно, точка зрения Нила на «справедливые» формы телесных наказаний была немного искажена по целому ряду причин… Суть в том, что ему нечего было сказать по этому поводу, и если Аарону действительно было что сказать об этом, то Нил был готов предоставить ему слово на мгновение и позволить высказаться. По крайней мере, пока они не пересекли парковку и не подошли к дверям стадиона. Затем он собирался вернуться к притворству, что лишнего Миньярда не существовало. — Он не должен был этого делать… — Начал Аарон после некоторого неловкого молчания, хотя говорил ли он о действиях Ники или Эндрю, Нил был не уверен. Может быть, он говорил и о том, и о другом? Нил по-прежнему ничего не ответил, поэтому после еще одного короткого молчания Аарон втянул воздух сквозь зубы, а затем удвоил темп, как будто хотел обогнать его, но далеко уйти не успел, заговаривая с ним через плечо торопливым и взволнованным тоном. — Послушай, если найдешь Эндрю, просто… Просто передай ему, чтобы он… Передай ему, чтобы он поговорил со мной, ладно? Скажи ему… — Аарон на мгновение отвел взгляд, как будто не был уверен, стоит ли ему говорить то, что он собирался сказать, прежде чем зарычать и высказать: — Скажи ему, что я не покончил с ним, если он не… Теперь выбор был за ним… И с этими словами Аарон быстро ушёл, засунув руки глубоко в карманы и повернув голову, как будто ожидая, что его брат выскочит из-за мусорного бака или откуда-то ещё. У Нила было не так уж много времени, чтобы задаться вопросом, что все это значит, когда его внимания снова потребовал новый страх товарищ по команде. Он узнал Мэтта Бойда еще до того, как почти слишком высокий парень обернулся, чтобы взглянуть на него; Мэтт был ростом 6 футов 5 дюймов и достаточно жилистым, что делало его довольно внушительной фигурой в качестве защитника на корте Лисов. Но Бойд был известен не только как один из лучших защитников Лисов, он также был известен своей родословной. Он был сыном выдающейся боксерши Рэнди Бойд, одной из лучших женщин-боксеров в своем кругу, и у его отца тоже было нехило так денег и престижа в Нью-Йорке. Мэтт не был таким громким именем, как Кевин Дэй или даже бывшая наследница Элисон Рейнольдс, но для команды с репутацией утаивания безымянных преступников в последнее время в ее составе появилось на несколько более заметных фигур, чем ожидалось. Как только Бойд все-таки повернулся к нему лицом, Нил отметил в нем еще две вещи, которые он наполовину списывал на распространение слухов и приукрашивание СМИ, пока не увидел это своими глазами. Первой была яркая и приветливая улыбка, которая казалась слишком возбужденной и искренней, чтобы быть адресованной кому-то, кого Мэтт еще не знал. Вторым были старые следы на его руках от прошлой зависимости, которые он носил почти с гордостью, выставляя напоказ на своих обнаженных руках. У Мэтта была репутация дружелюбного и искреннего человека (если только ты не разозлил его на корте), что считалось редкостью среди обычно менее общительных членов состава лисов, это также сделало его фаворитом у журналистов для послематчевых интервью вместе со своей давней девушкой (и капитаном команды) Дэн Уайлдс. Однако у Бойда также была репутация «просто еще одного наркомана», которого Ваймак втянул в свою разношерстную команду, и у которого (согласно некоторым наименее лестным статьям) «несомненно, достаточно скоро случится рецидив». Нил сделал мысленную заметку следить за этим, хотя на самом деле не казалось, что Мэтту грозит опасность вернуться к старым привычкам в ближайшее время, по крайней мере, основываясь исключительно на собственном первом впечатлении Нила о нем на долю секунды. Обычно у него был довольно хорошо наметан глаз на такие вещи. Но он и раньше не раз ошибался в людях. — Привет, — Бойд поприветствовал его зубастой улыбкой, что демонстрировала жемчужно-белую улыбку, еще больше контрастирующую с его темным оттенком кожи и морщинками от улыбки на лице. — Ты, должно быть, новый нападающий, Нил Джостен, верно? Бойд протянул Нилу руку для рукопожатия, и на полсекунды ему пришлось подавить дрожь от этого движения (или вздрагивание при напоминании о том, что всего несколько минут назад на его руках была кровь мертвеца). В данный момент он был не совсем в настроении общаться с другими людьми (по целому ряду причин), но было крайне важно, чтобы он произвел хорошее впечатление на остальных лисов, чтобы все они могли начать сезон как можно более гладко. Поэтому Нил просто применил к делу свою подготовку в области СМИ и все навыки шпионажа, которым его научила мать, и изобразил дружелюбную улыбку в ответ, в свою очередь крепко пожимая руку мужчине. — Он самый. — Ответил Нил, повторяя позу и выражение лица Мэтта для достижения наилучшего эффекта и делая все возможное, чтобы незаметно просканировать Бойда в поисках любых намеков, что могли бы помочь ему расположить к себе нового соседа по комнате. Блядь. Его лицо уже начинало болеть, когда он пытался улыбаться так же широко, как Мэтт. Он посмотрел на маленький брелок в виде боксерской перчатки, свисающий с рюкзака парня, и, припоминая, кем гордится больше всего Бойд (и дерзкий совет Кева насчет уроков), решил рискнуть и немного наклониться под этим углом и посмотреть, пойдет ли ему это на пользу. — Ты Мэтт Бойд, да? Сын Рэнди Бойд. — Подожди, ты знаешь мою маму? — Спросил Мэтт в ответ с растерянным щенячьим наклоном головы и почему-то еще более широкой улыбкой на лице. — Ну, не лично, но она довольно классная боксерша, верно? — О черт, ты фанат? — Спросил Мэтт, оживляясь еще больше. — Это потрясающе, я должен буду как-нибудь вас познакомить. — О, я не могу просить тебя об этом, — Произнес Нил с некоторым притворным смущением и смирением. — Уверен, что она занятая женщина, и я не хочу, чтобы она думала, что я какой-то странный или что-то в этом роде. — Не волнуйся об этом, чувак, я все равно собирался когда-нибудь познакомить тебя с ней, раз уж мы теперь соседи и все такое. Я уверен, она будет в любви, если хоть раз встретиться с фанатом, а не просто с очередным Сетом, — Просмеялся Мэтт, но потом его лицо немного вытянулось от осознания, и он быстро добавил: — Не говори Сету то, что я это сказал. Он на самом деле не такой уж плохой парень, как только узнаешь его поближе, мне просто нравится дразнить его. Нил сам слегка усмехнулся этому, прежде чем изобразить еще большую нервозность и ответить: — Ну, у меня всегда был немного пассивный интерес к боксу, но я никогда по-настоящему не выходил из зоны комфорта экси достаточно надолго, чтобы распробовать его по-настоящему. Он знал, что будет дальше, как будто все было прописано по сценарию. — О, чувак, тогда тебе точно стоит позволить мне как-нибудь научить тебя одним-двум приемчикам. Бинго. Психология предполагает, что ты нравишься людям больше после того, как они вложили в тебя что-то, оказав какую-нибудь небольшую услугу. И, апеллируя к его интересам и сильным сторонам, попросив об уроках бокса, Нил не только создал ложное ощущение «одинаковости» между ним и Мэттом, но и дал Бойду возможность в то же время почувствовать себя хорошо. Самый быстрый способ расположить кого-то к себе — стать прилежным учеником, которого они могут взять под свое крыло и формировать в соответствии со своими предпочтениями. — О, вау, правда? — Нил изобразил удивление: — Это было бы здорово, но… Я бы не хотел отнимать у тебя слишком много времени или чего-то в этом роде, и… — Ерунда, братан. — Мэтт прервал его взмахом руки, пока они направлялись вглубь стадиона. — Будет весело, к тому же это считается хорошим времяпрепровождением и тренировкой одновременно. Я мастер многозадачности. — Ага, да, тогда ладно, раз ты уверен. Они сделали еще три шага за угол, когда кто-то вышел из кабинета Эбби прямо перед ними и слегка помахал им рукой. — Ой! Привет, детка! — Поприветствовал Мэтт с легким влюбленным огоньком в глазах, о котором Нил и не подозревал, что он когда-либо выходили за рамки романтических комедий, что он видел маленькими фрагментами в различных мотелях или во время полетов на самолете на протяжении многих лет. — Нил, это… — Срань господня, — Нил прервал представление Мэтта с широко раскрытыми глазами и возбужденной улыбкой, изо всех сил стараясь скопировать обычный энтузиазм и почтение фаната Воронов в своем тоне: — Ты Дэн Уайлдс. Дэн выглядела немного озадаченной этим. Она бросила быстрый взгляд на своего парня, а затем улыбнулась Нилу сверху вниз. — Что ж, это, безусловно, новая реакция. — Ответила Дэн немного неуверенно, но с надеждой. — Полагаю, ты слышал обо мне? — Конечно, слышал. — Подтвердил Нил, даже не нуждаясь в том, чтобы сильно имитировать свой энтузиазм или искренность в этой части. — Ты капитан, который поднял Лисов с нижней строчки рейтинга в дивизионе почти на вершину региона всего за несколько коротких лет. Первая женщина в истории спорта, ставшая капитаном команды первого класса. И вдобавок ко всему, над твоей статистикой не стоит насмехаться. Какой истинный фанат экси не слышал о тебе? — Воу. — Вмешался Мэтт со слегка нервным смешком. — Сначала моя мама, а теперь моя девушка? Ты э-э-э… Большой поклонник темнокожих спортсменок, да? Слегка нахмурив брови и испытывая изрядную степень замешательства, Нил ответил: — Я фанат любого, у кого есть настоящий талант и страсть к тому, что они делают, какое отношение к этому имеют их раса или пол? — Ха! — Дэн рассмеялась, широко улыбнувшись, похлопав Нила по плечу рукой, от которой ему пришлось напрячься, чтобы не вздрогнуть и не увернуться. — Правильный ответ, малыш. Одарив Нила улыбкой, от которой у нее слегка сморщился нос, она отпустила его плечо и посмотрела на Мэтта, слегка поддразнивающе ударив его по руке. — Мне нравится этот, нам лучше заявить на него права, пока монстры не попытались его развратить. — Монстры? — Спросил Нил, несмотря на то, что у него уже была мысль. — Эндрю и его компашка. — Объяснила Дэн. — С ними… Сложно. Не позволяй хмурым взглядам и сарказму отпугивать тебя слишком сильно. Держись подальше от них, и они будут держаться подальше от тебя… По большей части. — Она скорчила гримасу, как будто только что что-то вспомнила, договаривая: — О, но ты уже виделся с ними, да? Тренер сказал, что ты жил у него некоторое время, ты, должно быть, уже сталкивался с ними раз или два, м? — Э-э, да. — Ответил он немного нервно, не зная, как сказать ей, что он здесь уже больше месяца и до недавнего времени проводил почти каждый день, погруженный в присутствие «монстров». — Иу. — Поморщился Мэтт. — Да, э-э, сделай мне одолжение и притворись, что того плохого первого впечатления, что эти парни произвели на тебя о Лисах, никогда не было, хорошо. Клянусь, мы не все такие. По причинам, которые он не мог точно определить и не хотел оценивать, Нил обнаружил, что начинает смутно обижаться и раздражаться из-за них. Конечно, через некоторое время все быстро пошло по пизде, но не всегда все было плохо. Или, по крайней мере, ему хотелось бы верить, что по крайней мере некоторые из их лучших черт и моменты, которыми он делился с кузенами летом, не были фальшивыми. Дэн и Мэтт вели себя так, словно все они были воплощениями дьявола или что-то в этом роде. Это вряд ли казалось справедливым… Но опять же. Может быть, это была справедливая реакция? Даже Нил вроде как думал о них таким же образом накануне вечером, и, честно говоря, он все еще не был полностью убежден, что это не так сегодняшним утром. Плюс, Ваймак намекал на то, что Эндрю и они «зашли слишком далеко» с другими членами команды в Колумбии годом ранее. Они знали их дольше, вероятно, мирились с большим количеством их негативных черт и худших моментов, чем Нил пережил всего за один короткий месяц, пока они манипулировали им… Тем не менее, его немного раздражало слышать, как она так откровенно ругает членов своей собственной команды. И у него возникло ощущение, что ее претензии распространяются и на Кевина Дэя, а не только на кузенов, и, несмотря на его многочисленные недостатки, он знал, что Кев, по крайней мере, не такой «плохой», как они. На мгновение он подумал сказать что-нибудь в их защиту, но Нил придержал язык. Это был навык, которому он научился, но все равно ненавидел каждый раз, когда его заставляли заниматься этим в гнезде. Искусство знать, когда нужно держать свой большой рот на замке, чтобы не ухудшить положение людей, о которых он заботился. Поэтому, все еще изображая дружелюбие и почтение к ее положению в качестве его нового капитана, он что-то промурлыкал себе под нос, кивнул и слегка улыбнулся ей, прежде чем удалиться. — Тогда я буду иметь это в виду. Спасибо, что предупредили… Думаю, тренер действительно хотел меня видеть, так что… Это все, что он успел сказать, до того как его снова окликнули по имени из коридора. Кев высунул голову из раздевалки, немедленно прочитав ему лекцию, как ошеломленная домохозяйка, обнаружившая своего потерявшегося ребенка. — Нил! Где, черт возьми, ты был?! Шлепай сюда! Нил встретил любопытный и встревоженный взгляд Дэн и Мэтта робким смешком. — Хах. Что ж, похоже, долг зовет. Увидимся позже. Нил быстро подошел, наполовину радуясь более законному предлогу прервать свой последний разговор и уже наполовину подыскивая стратегию выхода из этого, когда Кевин скрестил руки на груди и притопнул ногой. — Не хочешь ли объяснить мне, где ты пропадал все утро? — Не особо. — Честно ответил Нил, пожав плечами. — Нил. — Захныкал Кевин: — Я оставил тебя с Эндрю, а потом вы оба исчезаете? И Ники появляется в общежитии, истекающий кровью, рыдающий и отказывающийся что-либо говорить. Я думал, ты… Я думал, вы с Эндрю пытались вывести друг друга из себя или что-то в этом роде. Я ужасно волновался! А ты не отвечал на звонки, и… — На лице Кевина появилось выражение внезапного осознания, он понизил голос до панического шепота и спросил: — Боже мой, подожди, вы пытались друг друга убить? Так вот почему пропал Эндрю? Должен ли я… Я нужен тебе в качестве алиби или что-то в этом роде? — Что? Нет. — Опроверг Нил, покачав головой, изо всех сил стараясь не думать о том факте, что он убил кое-кого утром, только не того, кого, по мнению Кева, он думал. — Значит, ты тоже еще не видел Эндрю? — Нил попытался слегка сменить тему. — Нет, никто не видел, с тех пор как… Ну, не с тех пор, что, черт возьми, произошло между вами двумя этим утром. Я полагаю, Ники как-то замешан? Если только кто-то другой не попытался разделаться с ним подобным образом, в таком случае, возможно, именно туда отправился Эндрю, чтобы преследовать того, кто… — Подожди, он тебе не рассказал? — Нил прервал его неизбежную болтовню. — Рассказал что? Нил внимательно посмотрел Кевину в лицо, прежде чем тихо вздохнуть. Пересказ событий противостояния Ники и Эндрю был не совсем тем, чего он ждал с нетерпением, но пересказ ему обо всей этой неразберихе мог отвлечь его от того, где был Нил и что он делал после этого. Плюс, после обвинений Ники прошлым вечером, ему, вероятно, следует исправить эти предположения, прежде чем Кевин совершит что-то радикальное и достойное сожаления в следующий раз, когда останется наедине со своим новым соседом по общежитию. Итак, Нил рассказал ему о том, что произошло утром после его ухода. Конечно, не та часть, где Эндрю пришел к совершенно неправильному выводу об их маленькой импровизированной вечеринке с ночевкой, а о том, как он пошел к Эндрю со своими предположениями о том, что сделал Ники, и обо всей этой грязно… Уродливой конфронтации после этого. И к тому времени, как он закончил, Кев посмотрел на него одновременно заинтересованно и с облегчением, испуская небольшой вздох, он кивнул головой. — М-да, — Признался Кевин, — это больше похоже на них… Обоих… Но и это не так? Я не знаю, я не могу избавиться от ощущения, что там все еще происходило что-то большее. — Может, да, а может, и нет. — Пожал плечами Нил. — Официально это больше не моя проблема и не мое дело. Теперь, когда я знаю, что мне не нужно ни на что сдавать анализы, я могу просто забыть, что это когда-либо происходило, и двигаться дальше с проблемами, которые действительно важны. Например, экси. Эндрю запретил Ники разговаривать со мной какое-то время, так что нам, возможно, придется найти способ обойти это на тренировке, а также… — Нил, — прервал его Кевин, слегка нахмурив брови и снова с виноватым выражением на лице. — Я далек от того, чтобы говорить, как тебе следует с этим справляться, и у меня такое чувство, что я уже знаю, что ты собираешься сказать, но ты уверен, что просто жить дальше, как будто ничего не произошло, — это действительно то, что ты хочешь делать, находясь здесь? Я имею в виду, я… Ты уверен, что с тобой все хорошо? — Я в порядке. — Растерянно ответил Нил. — Ага, — Сказал Кев с еще одним легким вздохом, — я так и думал, что ты это скажешь. Нил слегка закатил глаза, продолжая разговор. — Потому что это правда. Я в полном порядке. На этот раз все на самом деле лучше, чем я думал, а не хуже. Это хорошо. — Ты уверен в этом? — Да? — Спросил Нил: — О чем ты? Почему со мной должно быть не все хорошо? — Не знаю. Я просто… — Кевин умолк, прежде чем немного вглядеться в лицо Нила и проговорить: — Ты все время улыбался, Нил… И эта улыбка не твоя, а… Его. Нил не осознавал этого, пока Кевин не показал пальцем, но с растущим осознанием и ужасом он медленно протянул руку, чтобы дотронуться до своего лица, и понял, что он был прав. Вероятно, на его лице была улыбка мясника с тех пор, как они втащили того человека на склад; с тех пор, как он отодвинул в сторону Нила Джостена, да даже Абрама Хэтфорда, и стал сыном человека, что ненавидел больше всего; с тех пор, как он стал Натаниэлем, сыном мясника из Балтимора, сыном правой руки Мориямы… Он собирался убрать эту маску, как только закончил бы свою работу, он был почти уверен, что убрал ее, но потом он увидел Мэтта и Дэн и понял, что ему нужно надеть новую маску, чтобы быть тем, кем они, скорее всего, хотели бы его видеть, и… И, должно быть, в какой-то момент он немного перепутал маски Нила и Натаниэля… Дерьмо. Он едва удержался от попытки согнать это выражение со своего лица и вместо этого просто слегка потянул себя за волосы и попытался дышать, расслабляя свое лицо. — Я… — Начал он говорить, а затем сглотнул и попробовал снова. — У меня было довольно напряженное утро. — Пролепетал он в качестве объяснения. И, к его чести, Кев не стал особо выпытывать, несмотря на то, что было ясно, что он тоже не до конца ему поверил. — Допустим… — Кивнул Кевин. — Но ты бы сказал мне, если бы происходило что-то еще, да? Ты бы сказал мне, если бы… Ты бы рассказал мне, если бы все снова стало плохо, верно? — Снова? Кевин открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова потухли, как только дверь в раздевалку распахнулась, и вбежал Аарон. Аарон оглядел комнату в некоторой безумной спешке, прежде чем раздраженно проворчать. — Ублюдок хренов. — Аарон выругался слишком громко, чтобы это можно было считать «вполголоса», прежде чем указать на них двоих: — Вы, ребята, еще не нашли его, не так ли? — Нет, а ты? — Спросил Кевин. — Очевидно, что нет, тупица. — Аарон ответил почти криком, прежде чем раздраженно фыркнуть и на этот раз указать только на Нила. — Лучше бы с ним все было в порядке, или я предъявлю тебе. Нил сделал жест, выражающий легкую обиду, и рявкнул в ответ: — Что, я-то блять, сделал? — Ты чертовски хорошо знаешь, что ты сделал, Джостен. — Бросил Аарон через плечо в качестве своего единственного расплывчатого объяснения, пока выбегал из раздевалки на поиски своего пропавшего брата. Нил покачал головой и слегка закатил глаза в пренебрежительном раздражении. В том, что Аарон был придурком, не было ничего нового. Но Нил, по общему признанию, начинал… Волноваться — неподходящее слово… Или, может быть, так оно и было? Он не знал наверняка, что чувствовал, но что бы это ни было, он знал, что чувствует это все сильнее и сильнее по мере того, как тайна пропажи Миньярда остается без ответа. После недолгого молчания Кевин наклонил голову в сторону двери и сказал: — Нам нужно пройти в гостиную… Собрание должно скоро начаться. — Да… Хорошо. — Нил кивнул, забирая свою сумку из шкафчика, а затем последовал за Кевином в другую комнату. Когда они добрались до гостиной, Ники уже сидел на дальнем конце одного из диванов, выглядя застенчивым и удрученным, пока Мэтт и Дэн склонились над ним. — Чувак, что, черт возьми, случилось с твоим лицом? Достаточно справедливый вопрос, учитывая крестик на одной стороне его губ и и без того неприятный синяк на челюсти от удара Эндрю, было бы трудно убедить кого-либо, что он просто упал, или получил мячом по лицу, или что-то в этом роде. Это выглядело слишком целенаправленно и точно, чтобы быть чем-то иным, кроме намеренных меток, и Нил внезапно поймал себя на мысли, расскажет ли Ники им правду о том, как он их получил. А если он все-таки солжет, то это было бы для защиты его собственной репутации или репутации Эндрю? Но у него не было шанса выяснить это, Ники успел сказать только: — О, эм, вообще-то я… — Он поднял глаза и заметил стоящего там Нила. А затем вся способность говорить, казалось, внезапно покинула его легкие. Мэтт и Дэн заметили внезапное затишье и проследили за его взглядом в сторону Нила и Кевина. И вот тогда их замешательство и любопытство медленно сменились опасением и шоком. Нилу потребовалось на секунду или две больше времени, чем следовало бы, чтобы понять, что это потому, что та злобная уродливая улыбка, которая, скорее всего, была на его лице все время, пока он общался с ними ранее, теперь исчезла. Сменилась на холодный отсутствующий взгляд в направлении парня с загадочными травмами, что притих, как только Нил вошел в комнату… Прокручивая в голове эту ситуацию, он понял, что они, вероятно, думали, что он был тем, кто сделал это с Ники (не слишком далеко от истины), и что беспечный парень, которого они встретили за несколько мгновений до этого, был прикрытием для чего-то гораздо более опасного (почти полностью правда). У него было два способа разыграть это. Отшутиться, отрицать и напялить улыбку своего отца на достаточно долгое время, чтобы очистить свое имя, или притвориться невежественным или шокированным состоянием лица Ники. Или… Ничего не отрицать. Пусть они делают свои собственные выводы и надеются, что легкий страх перед ним позволит ему добиться такого же успеха в этой группе, какого он добился бы, притворяясь добрячком 24/7. У него и так был действительно долгий, дерьмовый, морально и эмоционально компрометирующий день, а сейчас только полдень наступил. Идея вложить больше энергии в желание вернуть улыбку «Натаниэля» на лицо «Нила» казалась чертовски утомительной… Поэтому он выбрал второй вариант. Он не сдался бы полностью, он продолжал бы пытаться расположить их к себе, как только мог, и, возможно, изобразил бы несколько (более разумных и реалистичных) улыбок, чтобы соблюсти приличия и вести себя добросердечно по отношению к своим новым товарищам по команде. Но, возможно, ему не нужно было так сильно стараться. Может быть, он мог бы просто ничего сейчас не говорить и позволить всему просто плыть по течению. Мэтт и Дэн уже начали подтягиваться, пока не оказались на диване напротив Ники, поэтому Нил подошел к одному из кресел и заявил, что сядет сюда, в то время как Кевин стоял на страже рядом с ним, как какой-то телохранитель или собака, ожидающая, когда ее пригласят забраться на диван. Вскоре после этого в комнату вошел Аарон, все еще выглядевший обеспокоенным и напряженным. Он сел рядом с Ники, но его взгляд то и дело перебегал с часов на дверь, как будто он либо ждал появления Эндрю, либо размышлял, хватит ли у него времени, чтобы сделать еще круг или два в его поисках. В конце концов Эндрю все-таки появился, а за ним по пятам следовала девушка, в которой Нил сразу же узнал, что это, должно быть, Рене Уокер, ее волосы были окрашены в пастельные тона, похожие на северное сияние, а на лице появилась почти сюрреалистичная улыбка, которая была, как минимум, в два раза более фальшивой, чем у Нила. Это сразу же вывело его из себя, он не смог полностью раскрыть или понять ее. Но у него было не так много времени, чтобы понять, почему она так сильно вывела его из себя. Аарон заслонил Нилу вид на нее, вскочив на ноги и бросившись к брату с явным беспокойством как в глазах, так и в тоне. — Эндрю. — Аарон произнес это слишком быстро и со слишком большим облегчением, как будто этот человек отсутствовал несколько дней, а не часов. Лицо Эндрю было почти полностью бесстрастным и пустым, за исключением едва заметного намека на легкое замешательство, скрытого в наклоне и складке бровей, когда он ответил мгновение спустя: — Аарон? Первый Миньярд открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но, посмотрев на своего близнеца немного пристальнее (а затем быстро оглядев комнату в поисках других ее обитателей), он вновь быстро захлопнул рот, а потом просто постоял секунду на месте, до того как развернулся на пятках и сел обратно в центр диване, что он делил с их двоюродным братом; что-то почти похожее на приглашение и вызов сесть рядом с ним было ясно в его глазах, когда он оглянулся на Эндрю и стал ждать. Эндрю мгновение смотрел в ответ, но после его взгляд переместился на Нила, затем на Ники и, наконец, на Кевина с разным оттенком безграничного ничтожества на лице в ответ на каждого из них. Затем взгляд Эндрю на мгновение опустился к полу, а пальцы вцепились в лямку сумки, которую он перекинул через плечо. — Эндрю, — подсказала Рене с мягким, почти ободряющим выражением лица, которое показалось (по крайней мере, ему) гораздо более искренним, чем то, что было на ней раньше (несмотря на то, что визуальной разницы между ними практически не было). — Продолжай. Эндрю тоже секунду вглядывался в ее лицо, прежде чем его взгляд скользнул по совершенно сбитым с толку и встревоженным Мэтту и Дэн. Затем он молча придвинул свою сумку к передней части тела и достал бутылку красного гаторейда, подойдя к их капитану, протянул ей. Дэн посмотрела на своего парня, а затем на Рене, которая улыбнулась ей и кивнула, но потом она неохотно взяла у него напиток с глубоко смущенным: — Спасибо? Эндрю, казалось, был в замешательстве и сразу успокоился после такого ответа, он полез в свою сумку за еще одним напитком для Мэтта. — О, э-э, спасибо, я думаю, но на самом деле у меня аллергия… — На красный краситель. — Эндрю прервал его с несколько невозмутимым видом, доставая вместо него напиток желтого цвета. — Но я видел, как ты пил его несколько раз на тренировках, так что это должно быть безопасно, да? Мэтт выглядел где-то между благодарностью и ужасом, когда тоже взял предложенный напиток из его рук со словами: — О. Э-э… Тогда ладно? Это… спасибо. Эндрю кивнул и повернулся, чтобы посмотреть на Нила. Он знал, что будет дальше, Эндрю уже несколько дней пытался дать ему что-то (и никогда не понимал намеков на то, что он этого не примет). Если он надеялся, что сможет использовать давление сокомандников, социальную неловкость или готовность Мэтта и Дэн принять его «подарки», чтобы попытаться надавить на него, чтобы он забрал напиток у него, на этот раз он был бы жестоко разочарован. Но вместо того, чтобы сделать то, что он обычно делал, пытаясь передать это ему напрямую, Эндрю вытащил тот же самый светло-голубой гаторейд, что и раньше, и поставил его на стол рядом с Нилом, даже не взглянув на него. В пределах его досягаемости, если бы он захотел, но не в такой очевидной форме, чтобы это принудило его либо принять, либо отказаться от него прямо здесь и сейчас… Это было тонкое различие, но оно показалось ему странно глубоким. Он вспомнил, что Аарон сказал ему ранее, послание, что он просил его передать, если Нил найдет его брата раньше него. «Скажи ему, что я не покончил с ним, если он не… Теперь выбор был за ним…» Это было похоже на то. Похоже на отскок паса в его сторону, и от него зависело, попытается ли он отправить его обратно или позволит мячу пролететь мимо него в чужие ворота… Глаза Нила все еще были прикованы к бутылке, пытаясь понять, что ему следует с ней делать, если вообще что-то следует; тем временем Дэн, очевидно, достигла своей точки апогея, поскольку она внезапно выпалила: — Ладно, какого хрена происходит? Их половина комнаты просто смотрела на нее в ответ какое-то мгновение, прежде чем Дэн посмотрела на Мэтта в поисках поддержки и начала выпаливать все это. — Ники никогда не затыкается, а он хранит гробовое молчание уже больше пяти минут. Аарон просто ведет себя так, будто Эндрю наконец вернулся с передовой войны или что-то в этом роде, но вместо того, чтобы радоваться этому времени врозь, как обычно, он казжется таким… Непонятным из-за этого. Кевин Дэй на посту, как сторожевой пес новичка или что-то в этом роде, и он продолжает свирепо пялиться на монстров, что чертовски странно, потому что обычно Эндрю ведет себя как его сторожевой пес. А тем временем сам Большой Плохой Монстр не только без своей обычной компании и маниакальной ухмылки, он такой… Послушный и милый? Дэн снова оглядела комнату, продолжая: — Неужели никто больше не находит это странным? Только мне так кажется? — Да, нет, не только тебе. — Мэтт быстро согласился, поворачиваясь к ним, чтобы спросить: — Вы все поменяетесь телами или еще что-нибудь в этом роде летом? В тоне Эндрю был едва заметный намек на его обычную отповедь, когда он вмешался: — Тебе никто никогда не говорил, что дареному коню в зубы не смотрят, Уайлдс? Ты серьезно собираешься сидеть здесь и притворяться, что тебе это не нравится? — Я-я не говорю, что это плохо, я просто… Это странно. Вы все ведете себя не как обычно, я просто хочу узнать почему. — Нет, не хочешь. — Эндрю снова пришел в себя. — Желание узнать, что изменило меня, означало бы, что тебе не наплевать на то, кем я был раньше. Ты хочешь сплетен. А я не хочу тебе их давать. Тебе придется поискать развлечения в другом месте, потому что эта маленькая обезьянка ни для кого не танцует. — Я просто беспокоюсь о вас, ребята, как будто вы… — Врунья. — Эндрю оборвал ее с невозмутимой уверенностью. — Ладно, вау. Неважно, думаю, теперь ты все-таки не такой уж милый. — Дэн раздраженно пожала плечами и закатила глаза. Эндрю, верный своему слову, больше ничего на это не ответил, просто встретил ее равнодушный взгляд, обращая внимание на предложенное место, все еще свободное на диване рядом с Аароном, а затем повернулся к Кевину, чтобы спросить: — Ты планируешь сесть в ближайшее время, Дэй? — Не рядом с тобой, — ответил Кев с саркастичной усмешкой. Эндрю тоже ничего не ответил на это, просто глубоко вздохнул и бросил взгляд в сторону Рене, прежде чем сесть рядом с братом, не сказав больше ни слова. В гостиной снова воцарилась почти полная тишина, только звуки шепота Дэн и Мэтта с Рене на другом конце комнаты и тиканье часов на стене наполняли воздух, пока Сет и Элисон, наконец, не появились в водовороте мгновенного хаоса. — В прошлый раз я с ней не флиртовал, она спросила дорогу, и я объяснил, в этом нет ничего особенного. — Конечно, малыш, и в следующий раз, когда какая-нибудь девушка подойдет к тебе и спросит, как пройти к твоему члену, ты ей тоже расскажешь? — Боже мой. Как тебе удается становиться все безумнее? — Со стоном произнес Сет, плюхаясь в другое кресло, даже не взглянув ни в чью сторону. Элисон, однако, быстро оглядела комнату аналитическим и расчетливым взглядом, прежде чем ее взгляд, наконец, остановился на Ниле, и заговорщицкая улыбка расплылась по ее лицу. У Нила мгновенно возникло нехорошее предчувствие относительно того, что мог означать этот взгляд, и его подозрения почти подтвердились, когда она неторопливо подошла к нему и села на подлокотник его кресла, как будто ей здесь было самое место; одна рука с идеальным маникюром закинулась на спинку его кресла, а другая изящно легла на ее колено, когда она скрестила ноги и немного повернулась, чтобы еще больше повернуться к нему лицом. Она не прикасалась к нему напрямую, но намерение сделать это как можно скорее было достаточно ясным, чтобы волосы у него на затылке встали дыбом. И каким бы «болезненно невнимательным» к чьим-то заигрываниям, в чем часто обвиняли Нила, даже он не был слеп к тому, как кончики ее пальцев намеренно чертили круги вдоль ее обнаженных бедер, подол ее юбки задирался немного выше от того, как она двигала своим телом, обращаясь к нему. — Приветик, ну разве ты не услада для глаз? Нил взял за правило не смотреть на ее ноги или грудь, а вместо этого посмотрел ей в глаза, обращаясь к ней в ответ: — Хочешь, я подвинусь? Я и не знал, что обычно ты занимала именно это кресло. — Аввв, ты вдобавок еще такой миленький и вежливый. — Проворковала она, а после обращаясь через плечо гораздо более горьким тоном своему парню: — Ты мог бы кое-чему научиться у него, Сет. Сет закатил глаза и стиснул челюсти, продолжая сверлить его взглядом, как будто это его вина в том, что его девушка решила вот так примоститься рядом с ним. Но Нил решил, что лучшая стратегия завоевать их обоих — притвориться, что не замечает очевидных попыток Элисон заставить его ревновать. — О, ну не знаю. Сет — самый старший член команды, единственный человек, который все еще трудится год за годом с того момента, как команда была основана, и я, вероятно, могу научиться у него гораздо большему, чем он мог бы у меня. — Хах. — Все поведение Сета мгновенно изменилось, когда на его лице появилась наполовину гордая, наполовину мстительная ухмылка. — Наконец-то здесь есть хоть кто-то, кто уважает старшинство. Выглядя лишь слегка обиженной этим, Элисон закатила глаза и протянула руку, чтобы представиться должным образом. — Элисон Рейнольдс, полузащитница. — Знаю. — Подтвердил Нил, пожимая ей руку. — Нил Джостен — новый нападающий. Краем глаза он заметил, что мнение Сета о нем снова сменилось легкой ревностью почти сразу же после того, как он вступил в контакт с Элисон. Он каким-то образом подавил внутренний стон от того, сколько сил ему придется приложить, пытаясь уравновесить уровень своего одобрения с ними обоими, не нанося ущерба ни их хрупкому эго, ни еще более хрупкому статусу отношений. Потенциальная драма, подобная этой, как раз и является причиной того, что Вороны не должны были встречаться ни с кем из команды. Когда Элисон отдернула руку, взгляд Нила зацепился за металлическое золотое мерцание поверх блестящего розового лака на ее ногтях; увидев возможность удовлетворить потребность бывшей наследницы во внимании и комплиментах, Нил слегка улыбнулся ей и спросил: — Мне нравятся твои ногти, ты сама их накрасила? — О, эм, — Элисон перевела взгляд со своих ногтей обратно на его лицо, до того как она успела ответить, Сет внезапно рассмеялся и перебил ее. — Боже мой, это великолепно; ты пыталась заставить меня ревновать, флиртуя с ебанным пе… — Нет. Плохой Сет. — Дэн внезапно тоже оборвала Сета, ударив его по затылку свернутым журналом экси. — Ай, за что, блять, сучка?! Дэн шлепнула его во второй раз, а затем отскочила подальше от него, когда он попытался выхватить у нее журнал. — Да ладно, чувак, — наполовину скулил, наполовину умолял Мэтт. — Мы это уже проходили. Ты не можешь говорить подобное дерьмо. — Насчет сучки? — Нет, ну, вообще-то, и это тоже. — Мэтт поправил и подтвердил все сразу. — Но я имел в виду другое. — Ты что, издеваешься надо мной? — Сет со стоном возразил: — Хочешь сказать, что я теперь даже педика не могу назвать педиком? Краем глаза он заметил, как руки Эндрю чуть крепче сжались по бокам при этом слове. — Чувак. — Мэтт застонал с выражением боли на лице. Дэн дернулась, как будто она собиралась снова его ударить, но на этот раз Сету удалось поймать журнал, и он издал торжествующий крик «Ха!». Дэн, ничуть не смутившись, вместо этого просто шлепнула его рукой, заставив Сета снова издать взволнованный стон, за которым последовало: — Ауч, вот блядство? Серьезно? Я думаю, мы все можем согласиться, что бить кого-то, кому не позволено бить тебя в ответ, — это сучье поведение, а красить свои гребаные ногти — это афигеть как по-пидорски, — Продолжил он, сделав жест в сторону Нила, — Поэтому… — Поэтому ничего, чувак. — Мэтт перебил его: — Мы уже говорили, есть определенные вещи, которые тебе просто запрещено говорить, и оскорбления наверняка есть в этом блядском списке. — Какого хрена? — Сет растерянно пожал плечами и покачал головой. — Это не оскорбление. Оскорбления — это плохо, а я не имел в виду ничего плохого. — Это определенно все еще оскорбление. — Дэн снова вмешалась, страдальчески поморщившись, и на ее лице появилось выражение легкого отвращения, как будто она почувствовала какой-то неприятный запах. — Но в прошлом году этот парень носил гребаный топ с блестками, на котором было написано «педик». — Возразил Сет, раздраженно махнув рукой в сторону Ники. — Ему разрешено напяливать это на грудь, как бейдж с именем, а мне нельзя это произносить? — Ладно, э-э, — Мэтт наморщил переносицу, обдумывая новую стратегию, как достучаться до него. — Ты помнишь наш разговор о слове на букву «Н» несколько лет назад? — Ну да, но это… — Сет остановился на полуслове с задумчивым видом, прежде чем слегка кивнуть самому себе и сказать: — Ооо. Теперь я понял. Это одна из тех вещей, которые «только для инсайдеров». — Затем Сет кивнул в сторону Нила и сказал: — Моя плохая личности. Я работаю над этим. Нил оглядел комнату в легком замешательстве, прежде чем просто сказать в ответ. — Я… Не гей. — О, милый, — Элисон слегка надула губки, как будто ей было жаль его. — Ты ни разу не взглянул на мои сиськи, даже когда я практически размахивала ими перед тобой, и ты похвалил мой маникюр… Если ты еще не понял этого, то скоро поймешь. Нил открыл рот, чтобы возразить, но был прерван ее дальнейшим заверением: — И, кстати, это совершенно нормально. Несмотря на то, что мой невежественный глист, возможно, заставил тебя подумать… — Эй! — Сет закричал в знак протеста, но Элисон полностью проигнорировала его, продолжая говорить. — К настоящему времени мы искоренили всех настоящих гомофобов. Нила поразило ощущение, что Эндрю, скорее всего, был тем, кто отпугивал плохих парней; и, судя по небольшой насмешке, которую он и Аарон в унисон произнесли над утверждениями Элисон, это, вероятно, было правдой. Но Рейнольдс проигнорировала обоих, как будто их там вообще не было, накручивая прядь волос на палец и заканчивая свои «заверения». — Здесь ты в полной безопасности, и твои секретики тоже с нами в полной безопасности… При условии, что это все еще так. Эндрю также немного рассмешило это, прежде чем у Нила появился шанс, он взглянул на парня краем глаза, но у Эндрю по-прежнему было в основном бесстрастное лицо и отсутствующий взгляд, как будто он мысленно принимал участие в совершенно другом разговоре. Была ли это насмешка из-за того, что старшекурсники в прошлом разболтали чьи-то секреты? Или его раздражал тот факт, что все, казалось, предполагали, что Нил гей? Или, может быть, это было потому, что Нил отрицал это, несмотря на… Ну… Их почти краткий момент. Хотя Нил все еще не был уверен, что «гей» действительно подходящее слово для него. Не считая их почти поцелуя, Нил никогда по-настоящему не интересовался чьим-либо полом, кроме мимолетного любопытства. Может быть, тот факт, что его единственный момент неподдельного интереса был с Эндрю, означал, что он немного гей? Но опять же, из тех, с кем он целовался ранее (по крайней мере, по обоюдному согласию), в списке все равно было больше девушек, чем парней. Так, может, это не так? Он не знал, кто он такой, он был почти уверен, что он — никто, но, по крайней мере, он был почти уверен, что он не просто типичный «гей», что бы с ним ни происходило, так что, несмотря ни на что, они все равно были неправы. Он повернулся, чтобы исправить их предположения о его сексуальной ориентации, но затем заметил гораздо более расслабленную позу, которую принял Сет теперь, когда понял, что Нил не представляет для него угрозы с Элисон… А Рейнольдс, в свою очередь, смотрела на него почти материнским взглядом (что все еще было не очень здорово, но определенно была предпочтительней, чем ее обычная манера соблазнительницы, что была примерно на минуту или две раньше). Он понял, что в очередной раз его лучшим вариантом было просто не исправлять те предположения, которые они строили о нем в своем сознании, и надеяться, что это немного облегчит задачу по завоеванию Лисов теперь, когда ему не придется крутиться между ядовитым романом Сета и Элисон. — Э-э-э, — он поискал, что бы еще сказать, чтобы сменить тему, прежде чем остановиться на: — Ты… Так и не ответила мне насчет ногтей. Элисон немного оживилась, когда начала взволнованно болтать о гель-лаках и причудливых лампочках для их нанесения, после того, как Элисон немного улыбнулась и кивнула, она потянулась к его руке, чтобы осмотреть его собственные пальцы, и хмыкнула. — О, дорогой, у тебя ооочень облупленные ногти, ты просто обязан позволить мне поработать над ними. Нил подавил порыв отпрянуть от прикосновения, готовясь мягко отклонить ее предложение, но Эндрю опередил его, ответив гораздо менее тактично. — Он не обязан позволять тебе что-либо делать. И если ты знаешь, что для тебя лучше, ты уберешь свои гребаные руки от него прямо сейчас. И раз уж мы об этом заговорили, как насчет того, чтобы ты перестала, блять, душить его и дала ему немного ебанного пространства вместо того, чтобы практически сидеть у парня на коленях без разрешения. Разве ты не видишь, как ему сейчас, сука, неудобно? — Эндрю, казалось, только тогда осознал, что все уставились на него и на его внезапную вспышку, но если это его хоть в малейшей степени и обеспокоило, то он не показал этого, поскольку чуть сбавил тон, чтобы сказать: — Нил не любит, когда к нему прикасаются. Элисон одарила Эндрю слегка обиженным и пренебрежительным смешком, но все равно отпустила руку Нила, закатывая глаза и, наконец, вставая с подлокотника кресла Нила. — Ладно, как скажешь. Я вижу, ты ничуть не смягчился за лето. Нил попытался встретиться взглядом с Эндрю и убедиться, что с ним все в порядке, но вместо этого он довольно демонстративно смотрел в пол. На самом деле это было больше похоже на свирепый взгляд. Нил не был уверен, почему Эндрю все еще пытается защитить его, когда они сейчас были не в самых лучших отношениях. И он не уверен, почему это его так сильно беспокоило, Миньярд, казалось, думал, что даже зрительный контакт между ними был бы своего рода нарушением его границ. Он был еще более не уверен, почему решил взять со стола бутылку гаторейда, что Эндрю оставил для него ранее, но он это сделал. Это, казалось, окончательно вывело Эндрю из себя, поскольку он краем глаза уловил движение, а затем посмотрел на него с легким удивлением. Нил все еще не мог заставить себя действительно попить. Но он схватил бутылку, мгновение смотрел на нее, а затем сунул в сумку на потом. И все это время он чувствовал на себе взгляд Эндрю, анализирующий каждое подергивание его мышц, пока они, наконец, снова не встретились взглядами. Нил слегка кивнул Эндрю, обозначая «спасибо», и тот кивнул в ответ так, что, как ни странно, почувствовал то же самое. Затем взгляд Элисон упал на стену с фотографиями, она нахмурила брови и начала топать туда, чтобы осмотреть ее со словами: — Что за хрень? Кто развесил все это на стене? Только мы с Дэн должны все это развешивать. Ее руки потянулись, чтобы сорвать со стены одну из фотографий Даки, и, даже не осознавая, что он это говорит, Нил внезапно закричал: — Не трогай ее! Все замерли, на лицах старшекурсников в разной степени отразились либо удивление, либо замешательство, либо сочувствие, когда они поняли, кому принадлежит эта, казалось бы, случайная коллекция фотографий. Чувствуя себя лишь слегка смущенным, но по-прежнему твердо придерживаясь своей позиции, Нил прочистил горло и отвел взгляд, объясняясь. — Дженни Смоллс сделала их… Она заслужила свое место на этой стене, даже если она… Если ты беспокоишься о том, что это займет место для фотографий других игроков, тогда просто оставь там ее фотографии, вместо того чтобы вешать мои. Я не… Просто не трогай их… На мгновение воцарилась странная и тяжелая тишина, прежде чем Дэн прошептала что-то себе под нос. — Ооо… Вы все были здесь, когда она… Тогда это объясняет… Нил едва успел понять, что она имела в виду то, что смерть Даки может быть причиной предполагаемых «личностных изменений монстров» во время каникул, когда Кевин снова сменил тему, издав нетерпеливое рычание и сказав: — Где, черт подери, Ваймак? Это собрание должно было начаться уже сейчас, а его еще даже нет. — Я думаю, он все еще в кабинете Эбби, я видела его там ранее, когда она готовила меня к сезону. — Упомянула Дэн. — О да, бьюсь об заклад, они составляют расписание, и Бетси все еще проходит предсезонную регистрацию. — Мэтт подтвердил кивком. — Это… Что? — Спросил Нил, нахмурив брови. — Ах, знаешь, — объяснил Мэтт с улыбкой, — медосмотр у хороших врачей, чтобы убедиться, что мы в пределах допустимого уровня психоза, прежде чем нам разрешат играть в сезоне. — Допустимого уровня? — Повторил Нил в замешательстве и беспокойстве. — Ах, не беспокойся об этом. Тебе просто нужно поговорить с Бетси в течение часа, чтобы она могла подтвердить, что ты не серийный убийца или что-то в этом роде, а затем Эбби убедится, что ты не пытаешься играть с половиной легкого и шестью сломанными костями или чем-то еще, и все будет в порядке. На долю секунды Нил застрял на полпути между легким страхом и желанием посмеяться над иронией происходящего. Он был вынужден играть в подобных условиях еще в команде Воронов, и ему требуется всего три убийства, чтобы считаться серийником… Он кокнул одного только этим утром, и был уверен, что по крайней мере один или два человека в тех машинах, что они с матерью сбили на дороге или попали в перестрелку, должно быть, погибли в какой-то момент пути. Он точно не пытался подсчитать количество убитых подобным образом, но если бы он подумал о людях, которых, он уверен, видел пока его мать, убивавшая в его защиту, или о людях, за которыми он наблюдал, как мясник и его люди резали их на ленточки, просто чтобы доказать ему в юности, у него наверняка было достаточно и своих совершенных смертей, чтобы соответствовать описанию «серийного убийцы». И даже по самым скромным параметрам, когда учитывались только смерти от его собственных рук, а не совершенные в целях самообороны, он все равно официально прошел треть пути до звания… Тем не менее, у «Бетси» не было возможности узнать этого о нем, если он не предоставит ей эту информацию. Ему просто нужно было постараться изо всех сил выпутаться из этого или иным образом сослаться на пятый пункт и ничего не говорить ей во время их небольшой обязательной сессии, и все будет в порядке. — Вряд ли потребовалось бы столько времени, чтобы составить расписание всего для десяти человек. — Кевин раздраженно фыркнул. Очень немногие вещи раздражали Кевина Дэя так сильно, как отсутствие пунктуальности и недостаточное количество усилий и самоотдачи в экси. Нил подавил желание улыбнуться или закатить глаза, когда поднялся с кресла: — Я пойду поищу его. Возможно, он просто потерялся во времени. — О, на твоем месте я бы не стала. — Вмешалась Элисон с еще одной заговорщической ухмылкой. — Если тренер наедине с Эбби, то они могут не просто «разговаривать», если ты понимаешь, к чему я клоню. Нил нахмурился, потянувшись к двери: — Если они из-за чего-то спорят, это еще одна причина его найти. — О, нет, это не то, что я… — Это был весь ее ответ, который услышал Нил, прежде чем закрыть за собой дверь и направиться по коридору в кабинет Эбби. Его шаги замедлились и остановились в нескольких метрах от ее двери, когда он услышал, что говорил Ваймак. — Я бы не стал слишком беспокоиться по этому поводу, мы говорим об Эндрю, с ним все будет в порядке, ему просто нужно как следует взяться за голову. — Я бы не была так уверена, — возразила Эбби приглушенным, но обеспокоенным тоном. — У него уже дважды случался рецидив, на этот раз Рене нашла его на крыше, ей богу. Что, если бы она не нашла его вовремя, чтобы остановить от совершения чего-то еще более глупого, чем то, во что он уже ввязывался? Нил почувствовал, как его кровь похолодела, а затем снова закипела от гнева и замешательства. Рецидив? Эндрю принимал наркотики? Сначала он подумал, что нет никакого гребаного способа, но потом… Это могло бы немного объяснить его странное поведение и перепады настроения… Плюс, он знал, что Аарон был наркоманом в завязке; а Эндрю провел некоторое время в колонии для несовершеннолетних и в системе приемных семей, которые исторически изобиловали злоупотреблениями всех видов, включая химические… Для Эндрю было бы разумно, по крайней мере, тоже немного промышлять этим в какой-то момент жизни с такой-то историей, как у него. И Нил, по крайней мере, знал, что у парня не было проблем с «пылью» в открытую, как будто это ничего не значило; возможно, это было потому, что он привык к чему-то более эффектному. Нил молча прижался к стене, продолжая слушать, чтобы понять, о каких именно наркотиках они говорили. Но и Ваймак, и Эбби по ходу разговора оставались раздражающе расплывчатыми. — Я просто… Я думаю, может быть, нам следует предпринять что-то еще, чтобы попытаться помешать ему пойти по ложному пути. — Сказала Эбби, нервно притопывая ногой. — После всего, что я только что… Я не могу потерять еще одного ребенка из-за их демонов, Дэвид. Не так скоро после того, как… Ваймак слегка вздохнул, соглашаясь: — Да, знаю… Но такие дети, как Эндрю… Что бы мы ему ни сказали, это ничего не изменит. В любом случае, ничего хорошего. Мы мало что можем сделать, кроме как рекомендовать ему дополнительные консультации и просто присматривать за ним. Другие формы вмешательства могут только оттолкнуть его еще дальше. Это должно исходить от него, от его знакомых, от его… Какой бы ни была система поддержки, которая немного больше «соответствует его уровню». В противном случае он просто воспримет это как атаку со стороны авторитетной фигуры и набросится еще сильнее. — Знаю, знаю, я просто… Я беспокоюсь о нем. Обо всех них. Эти дети… Они одновременно крепкие, как гвозди, и хрупкие, как стекло… Я просто хотела бы завернуть их всех в пузырчатую пленку и надежно спрятать в кармане или еще где-нибудь. Беречь их от всех плохих влияний, которые толкают их к… К саморазрушению подобным образом. Внешний мир и так достаточно суров к ним, они не должны усугублять ситуацию для себя всеми этими… — Эбби еще раз тихонько вздохнула и сказала: — Но все же ты прав. Видит Бог, он никогда не слушал ни одной из моих лекций о выпивке или курении, я не понимаю, почему здесь должно быть по-другому… Я просто надеюсь, что он найдет кого-то, к кому он прислушается по этому поводу. И скоро. Потому что в противном случае… Я не знаю, только Эндрю может спасти кого-то от Эндрю, ты понимаешь, что я имею в виду? — Да, понимаю… — Согласился Ваймак с хриплым вздохом, который был на полпути к стону. — Хотел бы я знать, к кому из его маленькой банды обратиться за этим, но, похоже, у него больше никого нет. Из того, что я могу сказать, у них с Кевином произошла своего рода размолвка примерно в то же время, что и последний инцидент в Колумбии. Он никогда не был особенно близок с Ники. И Аароном… Ну, на секунду показалось, что они могут наладить отношения между собой, но теперь Аарон снова стал относиться к нему холодно в течение прошлой недели или около того, так что я, блять, не знаю, что там происходит… Может быть, Рене? — Да, — согласилась Эбби, задумчиво хмыкнув. — Может быть… Я спрошу ее об этом на осмотре. — Хорошая идея. Решив, что они не собираются давать ему более конкретной информации, в конце концов, Нил отказался от подслушивания и дал знать о своем присутствии легким стуком в дверной косяк кабинета Эбби. Ваймак слегка подпрыгнул от внезапного шума, но быстро пришел в себя, откашлявшись и спросив: — Что нужно? — Я просто… Собрание? — Вот дерьмо, — ляпнул Ваймак, сверяясь со своими часами, а затем посмотрел на настенные часы Эбби, как будто желая убедиться, что они идут правильно. — Ладно, хорошо, э-э, — Ваймак снова прочистил горло и слегка кивнул Эбби, сказав: — Спасибо, Эбби, но мне пора идти, мы э-э… Договорим позже. — Да, конечно, я обязательно заполню те формы, о которых ты спрашивал. — Эбби с легкостью прикрыла его, слегка улыбнувшись Нилу как в знак приветствия, так и в знак прощания. И оттуда Ваймак прошел мимо него, чтобы показать дорогу, а Нил следовал вплотную за ним, размышляя, стоит ли ему просто прямо спросить Ваймака, какие наркотики принимал Эндрю. Существовал не только риск того, что у него будет передозировка или его поймают, но и беспокойство, что это может повлиять на его игру в зависимости от того, что он принимал и в каком количестве. Он сомневался, что Ваймак просто так дал бы ему эту информацию, и он точно знал, что Эбби никогда бы этого не сделала, что на самом деле оставляло ему только один вариант. Эндрю все еще был должен ему несколько правд в соответствии с их маленькой сделкой. Ему просто нужно было обратиться с этим прямо к источнику и попытаться устранить проблему в корне. Он молчал почти всю речь Ваймака. Он знал, что ему не следовало этого делать, он, вероятно, сказал по крайней мере несколько важных вещей, и, поскольку он был единственным новичком в команде, многое из этого, вероятно, было сказано в первую очередь только для его пользы. Но этот день был для него абсолютным провалом в обработке новой информации (и вещей, которые он предпочел бы вообще не пытаться перерабатывать), поэтому подавляющее большинство слов тренера пролетело мимо его ушей, пока все, наконец, не закончилось, и он снова не услышал, как произносят его имя. — И, Нил, вы, ребята, можете навестить Бетси завтра, как только вернутся Аарон и Ники. Все не забывайте, Эбби должна осмотреть вас, если вы еще этого не сделали, перед нашей первой тренировкой, с утра пораньше в 7 утра. Если опоздаете, то будете бегать круги до тех пор, пока не закружится голова, за исключением того, что будете бегать трусцой, если опоздаешь ты, то тебе не разрешат пробежать ни единого круга. Нил поднял руки в замешательстве, пожимая плечами, но Ваймак проигнорировал его, отпуская всех. — Все. Убирайтесь с глаз моих долой, если у вас есть какие-либо вопросы по общежитиям или расписанию тренировок, тогда будьте взрослыми и разбирайтесь сами. Не беспокойте меня, если только кто-нибудь не истекает кровью или не горит. Это было пустое заявление, и они все это знали. Ваймак предпочел бы, чтобы они все беспокоили его по любому поводу, а не рисковали делать неправильные поступки по собственной воле, но никто не потрудился сообщить ему об этом, поскольку все кивнули в знак согласия и начали шаркать ногами, собирая свои вещи или направляясь к двери. Эндрю зашевелился на своем месте, все еще выглядя немного более вялым, чем обычно, и с тем же отсутствующим выражением на лице, но Нил был на ногах и встал перед ним, чтобы преградить ему путь, прежде чем Миньярд смог хотя бы попытаться встать. Эндрю посмотрел на него так, словно его там на самом деле не было, переводя взгляд на свою семью, а затем на остальных лисов, которые по большей части уже разошлись, а потом на Кевина. Как только Ваймак и старшекурсники ушли, Эндрю, наконец, снова посмотрел на Нила и приподнял бровь, как бы спрашивая, почему он задержался. Краем глаза он мог видеть, что Ники и Аарон все еще стоят в стороне, а Кевин — в другой. Нил надеялся, что это будет более приватная встреча, но у него было чувство, что, попросив кого-либо из них уйти, все это будет выглядеть еще более подозрительно. Не было никакого языка, что знали бы только они с Эндрю, чтобы по-прежнему обеспечить им этот уровень конфиденциальности, что было прискорбно… Но в то же время Нил был не уверен, почему он вообще заботился о конфиденциальности Эндрю, когда он и его семья совсем не уважали его личную жизнь. Не было никакого способа быть более скрытным, и особой необходимости ходить вокруг да около по этому поводу тоже не было. Они с Эндрю уже потратили достаточно времени, неверно истолковывая разговоры и обходя защиту друг друга, и он устал от этого. Так что Нил просто вышел и прямо спросил его о том, что ему нужно было знать. — Ты принимаешь наркотики? Эндрю приподнял другую бровь и слегка покачал головой, как будто это было последнее, что он ожидал услышать от этого вопроса, но после короткого раздумья он невозмутимо ответил: — Ты знаешь, что это так. Ты видел. Нил глубоко вздохнул, пытаясь справиться со своим раздражением и разочарованием, и ответил: — Хорошо… И ты не беспокоишься о том, как это может повлиять на твою игру? Эндрю усмехнулся и на мгновение отвел взгляд, прикусив внутреннюю сторону щеки, прежде чем ответить. — Я не принимаю их в игровые вечера. Не волнуйся, мои непроизвольные химические реакции не помешают твоим драгоценным раундам игры в стикбол. — А когда ты тренируешься? — Спросил Нил: — Ты обещал, что в этом году выложишься по полной, ты ожидаешь, что будешь ловить кайф на тренировках? — Это совсем необязательно, Джостен. Я бы не принимал их, если бы можно было. Откуда это вообще берется? Раньше у тебя, похоже, не было с этим проблем. — Конечно, у меня были с этим проблемы. Я говорил тебе в Колумбии, что не думаю, что это хорошая идея. Я просто не понимал, что проблема зашла так далеко. — Я…Подожди, ты говоришь о моих таблетках или о пыли? — Спросил Эндрю с явным замешательством. — Пыли, очевидно, и обо всем остальном, что ты сейчас принимаешь. Эндрю покачал головой, как будто хотел прочистить ее, задаваясь вопросом: — Ладно, теперь ты меня запутал, о чем ты говоришь? — Это именно то, что я хочу знать, что ты, блять, принимаешь, Эндрю? — Ничего? — Не лги мне. — Рявкнул Нил с чуть большей горечью, чем хотел. — Я подслушал, как Эбби говорила об этом; она сказала, что у тебя снова «рецидив», что Рене только недавно нашла тебя на крыше, когда ты собирался сделать что-то глупое, и именно поэтому никто не мог найти тебя до этого. — Подожди, что? — Вмешался Аарон с внезапным огорчением и возмущением в равной мере, прежде чем наброситься на своего брата с чистой яростью: — Ты, блять, издеваешься надо мной, Эндрю? Снова?! Рот Эндрю слегка приоткрылся, когда он переводил взгляд с него на своего близнеца, но до того как он смог придумать другую удобную ложь, чтобы отвести все от себя, Нил прервал его своим следующим вопросом. — Где ты их взял? А? Основываясь на этой реакции, я могу предположить, что ты получил их не от Аарона. Взгляд Эндрю вернулся к нему, карие глаза наполнились сначала шоком, а затем растущим гневом, прежде чем он, наконец, спросил в ответ: — Что ты только что сказал? — Не надо мне этого говорить, это разумное предположение. — Защищался Нил. — Он состоит в анонимных наркоманах, и он медик, если кто-то и выступает для тебя в качестве дилера, то, вероятно, это он, верно? Честно говоря, в первую очередь я сомневаюсь в разумности предоставления наркоману доступа к рецептурному блокноту, но это не совсем мое… Эндрю в мгновение ока вскочил со своего места и бросился к нему, вынудив Нила сделать несколько шагов назад, чтобы избежать его гнева или любого случайного контакта. В конце концов, он снова оказался спиной к стене, когда Эндрю ударил кулаком в стену над плечом Нила, загоняя его в клетку. Из-за другого плеча Эндрю он мог видеть, как Кевин собирается ввязаться в драку, но Нил просто поднял руку и одними губами произнес слова «Не надо», после переключая свое внимание на Эндрю. Это не должно было перерасти в полномасштабную драку. Не сегодня. Эндрю дышал достаточно тяжело, чтобы вся верхняя часть его тела двигалась вверх и вниз с каждым ускоренным вдохом, его взгляд был острым и жарким, как луч солнца, намеревающийся растопить всю его защиту. Нил мгновение смотрел в ответ, ожидая, пока к Миньярду вернется хоть какое-то самообладание, прежде чем заговорить мягким, но строгим тоном. — Ты обещал мне правду, полную правду… Сегодня утром ты должен мне был четыре, а пока рассказал только одну. Это мой второй вопрос, Эндрю, из-за чего у тебя случился рецидив? О чем говорила Эбби? Эндрю немного вгляделся в его лицо, поскольку его прежняя ярость медленно, но верно возвращалась к тому почти отсутствующему взгляду, что был у него большую часть дня. В конце концов, он наклонился еще немного вперед, чтобы заговорить приглушенным, но повелительным тоном. — Ты не должен так говорить об Аароне. Никогда. Мне все равно, что ты говоришь обо мне, но ты не должен говорить такого дерьма о моем брате, ты меня понял? Нил, в свою очередь, вгляделся в его лицо, было ясно, что согласие с этим было необходимым условием для того, чтобы они могли говорить о чем-то еще в будущем, поэтому он согласился, слегка кивнув и ответив: — Хорошо… Откуда-то позади них он услышал шепот Аарона: — Эндрю? Но это осталось без ответа. Эндрю, наконец, убрал кулак от стены, а затем сделал несколько шагов назад, снова оглядывая его с ног до головы, словно пытаясь убедиться, что он точно в какой-то момент не ударил его. Очевидно, удовлетворенный тем, что он не пострадал и угроза была нейтрализована, Эндрю сделал еще один глубокий вдох и кивнул сам себе, заговаривая больше в пол, чем с ним. — Я позвоню тебе, примерно через час или два… Тогда ты получишь ответ… Мне нужно… Я не могу находиться здесь прямо сейчас. В их соглашении не было ничего, что говорило бы о том, что они не могут потратить некоторое время на ответы на вопросы друг друга, если им это нужно, и Нилу, вероятно, в любом случае следует использовать это время, чтобы ознакомиться со своей новой комнатой в общежитии, поэтому он снова кивнул и повторился: — Хорошо. Эндрю кивнул в ответ, а затем молча направился к двери, глухой к звукам, что издавал его брат, зовущий его вслед, или Ники, пытающийся заглушить собственное сопение, когда они оба последовали за ним в явной спешке. Кевин подошел к нему после того, как дверь снова закрылась, и Нил сделал еще один глубокий вдох, прежде чем спросить: — Ты знал об этом? — Нет. — Кевин пожал плечами и покачал головой. — То есть, я знаю о пыли, и знаю, что он немного пьет и курит, но нравятся ли ему настоящие наркотики? Это новость для меня… По сути тоже не сходится, все усилия, что он приложил, чтобы сделать Аарона чистым и сохранить его таким? Я просто… Не знаю… Нил нахмурился и посмотрел на него снизу вверх, спрашивая: — Хочешь сказать, что не веришь в это? — Честно? Нет. — Ответил Кевин с многозначительным взглядом. — Я знаю, что я слышал. — Защищался Нил. — А как отреагировал Аарон? Он сказал «снова», он был зол из-за этого. Он бы так не отреагировал, если бы у Эндрю не было проблем с наркотиками. К тому же, не похоже, что тренер и Эбби просто так… Придумали бы что-то подобное. Кевин прикусил нижнюю губу, на мгновение задумавшись, прежде чем покачать головой и вздохнуть. — Ага, догадываюсь. Несмотря на устное согласие с ним, он мог сказать, что Кев все еще не был полностью убежден. Но у него не осталось сил пытаться спорить с ним по этому поводу, поэтому он просто пропустил это мимо ушей, схватил свою сумку и сам направился к двери. Примерно в трех шагах от стадиона лучи послеполуденного солнца ударили ему в затылок. Он обнаружил, что лезет в сумку за напитком Эндрю, прежде чем успел по-настоящему подумать об этом. И после того, как он поспорил с самим собой больше, чем, вероятно, следовало, Нил открутил крышку. И сделал первый глоток.