СНЕГОПАД ВЕСЕННЕГО ЦВЕТА

Антон просыпается не от пения птиц, а от отдаленного нытья противного голоса с улицы. Он садится, отрывает от спины простынь, которая за ночь в него уже вросла, ведь жара стояла ужасная и пот лился рекой, напяливает футболку, трико и выглядывает в окно, похрустывая спиной, изгибаясь, как кошечка. — Доброе бодрое! Ты чего так рано с такой недовольной моськой? Спал бы еще часа три. — Улыбается Серега, который уже стоял на балконе с кофе в руках и электронкой в зубах. — Доброе… Чувствую себя мокрой псиной, ты тоже? — Я? Нет, с открытым балконом спал, было даже прохладно. Антон перелазит и падает на подоконник, вглядываясь в безмятежное небо с пушистыми облаками, которые заграждают солнце. — Тебе чего не спится? — Да вот, представлением любуюсь, забавная парочка все-таки. — Показывает он рукой, в которой держит кофе, на парк, где по грунтовке бегают Арсений и белобрысый парень. — Ненавижу! — Задыхается Твист, смотря слезящимися глазами на цветущую яблоню. — Ты сам меня в шесть утра поднял, а единственное, что я делаю в шесть утра, занимаюсь спортом. — Бежит спиной вперед Арсений, любуясь на раскрасневшееся лицо, задыхающейся креветки. — Инициатива наказуема. — Я все! Я больше не могу… дальше сам… — Сбавляет тот темп, переходя на шаг. — Меня сейчас стошнит, я еще даже не до конца протрезвел... Арсений оббегает Твиста, берет на буксир и пихает вперед. — Давай-давай, еще три круга осталось. — НЕНАВИЖУ!!! — Не хочешь присоединиться? Антон смотрит на Серегу, как на дурочка, и продолжает наблюдать за этим зрелищем. Твист ускоряется и со всего размаха падает на траву, хватая ртом воздух. — Я больше никогда не буду пить… Никогда… — Если бы мне платили каждый раз по пять копеек, как только я слышу эту фразу, то… — Заткнись! Тебя от смерти отделяет лишь моя недееспособность! Арсений садится на спину Твиста и начинает перевязывать шнурки. — НЕНАВИЖУ! — Тоха, ты их взглядом испепелить пытаешься или порчу наводишь? — Смеется Серега, глядя на супер серьезное лицо парнишки. Антон в очередной раз одаривает того взглядом означающим, что молчание в его случае золото, и отворачивается на ребят. — Физкульт привет! — Кричит Серега с балкона и активно машет рукой, вгоняя в панику друга рядом. — Этот хоббит меня уже достал! Ненавижу! — Тебя хоть что-то в этом мире может порадовать? — В данный момент твоя смерть. И свали уже с меня! — Верещит Твист и брыкается, колотя брюнета по спине, на что тот с хрустом позвоночника парнишки отталкивается и встает на ноги. — Ооооо, и эта пакость мелкая тоже там, и почему страдаю я, а не он?! Арсений смотрит на балкон, где стоят две точки. Одна активно машет рукой, а вторая активно прячется за балконной перегородкой. — Глаза еще не смозолил пялиться? Давай, легко бегом в сторону дома, марш! — Толкает Твист Арсения вперед. — Какой дом, а как же растяжка, или ты хочешь быть бревном? — Улыбается брюнет, глядя на страдальческое лицо напротив. — Хуяшка! Ты как хочешь, а я домой! Я бы все сейчас отдал, чтобы быть бревном, а точнее лежать и ничего не делать! Арсений достает из кармана трико ключи, трясет ими в воздухе, цепляет Твиста за руку и тащит в сторону брусьев. — НЕНАВИЖУ! Серега поворачивается на Антона с очередной колкостью, но тот проходит мимо и хлопает дверью балкона. — Какие мы психованные по утрам… — Усмехается парень и достает телефон. — Ало, Димка, тут такая драма, Шекспир бы от зависти сдох… Арсений идет на звук фена, заходит в свою комнату и видит Твиста, который трясет головой, как самый преданный фанат рок музыки, пытаясь высушить волосы. Он выпрямляется, видит Арсения и вздрагивает. — И куда ты собрался? — У меня в планах обойти пару вузов, затем просто погулять по Питеру и закончить вечер в каком-нибудь баре. — Расчесывает он волосы, сбрызгивая каким-то спреем. — А почему я узнаю об этом только сейчас? — Потому что я тебя с собой не беру. — Улыбается Твист, падает на кровать и натягивает белые носки. — Один ты не пойдешь, это тебе не Москва. — А я и не один. — Вскакивает он, выбегает в коридор и смотрится в зеркало. Твист придирчивым взглядом скользит по трико, честно украденным у Арсения, которые на поясе пришлось завязывать, на белую футболку на выпуск и на огромную джинсовку, которая с его ростом доходила почти до колен. — А с кем же? И даже не думай врать про друзей. — А я и не буду врать, я иду с Пашей. — Отходит он от зеркала и начинает собирать рюкзак. — Что за Паша? — Человек, он из Минерально-технического университета, познакомились, когда он помогал абитуриентам разобраться в сайте и отвечал на вопросы. — И как ответы на вопросы перешли в экскурсию по Питеру? — Когда я попросил, чтобы он провел мне экскурсию по Питеру и проконсультировал по поводу универов. — Ты и попросил, слабо верится… Ладно, покажи хотя бы мне его, а то как я потом фоторобот в полиции составлять буду. — У него нет фото. — В смысле нет фото? — Ну не все заливают миллион фотографий с фотосессии в воде. — Проскальзывает он на кухню, берет вилку и прямо со сковородки запихивает в себя только что приготовленный омлет. — То есть какой-то мужик на непонятном сайте выцепляет школьников, которые одни приезжают в незнакомые города, и назначает им встречи? — Вот с такими формулировками тебе только Следствие вели снимать. — Ты в Питере, тебя давно по пакетам из Невы не доставали? — Я взрослый человек, хочу иду, хочу не иду, в данном случае иду, так что оставьте свои нотации, Арсений Сергеевич, при себе. — Указывает парнишка на брюнета вилкой. Арсений ухмыляется, уходит в коридор, а затем до Твиста доносится щелчок замка входной двери. — Сейчас мы спокойно позавтракаем, а потом я тебя свожу по всем уникам. — Возвращается довольный брюнет с ключами в руках. Парнишка убивает его взглядом, смотрит на чайник, ухмыляется, включает его и уходит в комнату. Арсений достает специальный кружечный заварник, насыпает в него чай, закидывает в кружку, кладет две ложки сахара, обязательно с горкой, достает кофе, насыпает себе, перекладывает яичницу на большую тарелку, дожидается пока чайник вскипит, разливает кипяток по кружкам, замирает и только сейчас понимает как же в квартире тихо. Антон сидит за компьютером и заполняет анкеты для подачи на практику, пока Серега ходит по всей квартире в наушниках и о чем-то болтает с Димкой. «Я думал, что гейские отношения отличаются, но нет, все тот же цветочно-букетный примитив. Нет, я скорее думал, что отношения Поза и Сереги отличаются, на людях они постоянно срутся и спорят, а тут так просто роман похлеще чем у Ромео и Джульетты. Если бы в наше время все еще использовали голубиную почту, то они бы все передохли, постоянно летая между Питером и Новосибирском.» Антона из мыслей выводит глухой удар, за ним шкрябанье чьих-то когтей о железо, а дальше протяжный стон. Парнишка выглядывает из окна и видит дружка Арсения, который болтался, удерживаясь дрожащими руками за балконную перегородку. Антон выскакивает из окна, а параллельно с ним Арсений из балконной двери. Твист видит негодующего брюнета, усмехается и отпускается, но вместо переломов ног и падения с высоты восьмого этажа, его ожидала участь куда хуже, на его взгляд, - объятия Антона, который успел его словить за ноги, а потом и за талию. Твист открывает глаза, в испуге осматривается, видит напротив пару изумрудных глаз, которые в таком же шоке и удивлении изучали его. — Пососёмся? Антон приходит в себя, отпускает белобрысого, тот наконец-то соприкасается с землей, хватает рюкзак и смотрит вверх, где Арсений уже перелезал следом. — Держи его! Антон растерянно смотрит то на Арсения, то на Твиста, который уже скинул кроссовки. Брюнет приземляется на балкон, белобрысый проскальзывает в комнату, хватается за ручку и захлопывает перед носом Арсения окно. — Я тебя убью! — Кричит брюнет, ударяя в стекло. — Я тоже тебя убью. — Ухмыляется парнишка, но тут же замирает и пулей летит в другую комнату. Арсений смотрит ему вслед, приходит в себя, подрывается и перескакивает к балконной двери. Твист сносит Серегу с ног, видит брюнета и со всего разгона врезается руками в дверь, успевая ее закрыть. — Я ебал… — Выдыхает парнишка, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Твист смотрит на взбешенного Арсения, смотрит и понимает, что ночевать ему придется сегодня на улице. Но не впервой, так что пофиг! Он улыбается, целует окно на прощание и разворачивается, чтобы уйти, но видит перед собой охреневшего Серегу с телефоном в руках. — Откроешь хоть одно окно в этом доме хотя бы на проветривания, я возьму слайсер, нашинкую твои руки, а потом из слайсов соберу их обратно и отправлю твоему дружку, чтобы он на ночь ими передергивал. Понял? Серега медленно кивает, Твист поправляет волосы, забирает рюкзак, кроссовки и покидает эту квартиру. — Я так понимаю это тот самый ни разу не дружелюбно настроенный гость Арсения? — Он самый. Серега подходит к балкону, и перед ним тут же появляется паникующее лицо Антона, которое настойчиво стучалось в дверь. — А знаешь, я бы не открывал. — А что, дрочить моими руками очень даже романтично, тебе не кажется? — Это конечно безусловно, но пусть они немного побудут наедине. — Наедине, на открытом балконе, на восьмом этаже? — Ага. — А знаешь, почему бы и да! Серега задергивает шторы и уходит на кухню обновлять себе кофе. Антон и Арсений переглядываются, оценивая ситуацию, брюнет делает шаг на парнишку, на что тот тут же в испуге отлетает на другой конец балкона. — Подойдешь ко мне хоть на миллиметр вниз полетишь! — Рычит Антон. Арсений отходит к краю и смотрит вниз. «Так непривычно, что под балконом нет еще одного балкона, видимо только мне так повезло.» «Блет, сейчас как в фильмах только еще грозы с дождем не хватало, что за гребаный пиздец! Ира как со своим мудаком съехалась, так и не отвечает, Серега двадцать четыре на семь на мозги капает на пару с Димкой со своим, с медосмотром ебут, мама уже в Москву требует, да плюсом ко всему еще и на балконе встрял с ним! Да когда все это закончится-то мне кто-нибудь объяснит?» «Суд на следующей неделе, весь бизнес на Твисте, которому и так сейчас нелегко живется, из квартиры скоро надо будет съезжать, да еще и этот малолетка все никак с глаз долой не уйдет! Этот пиздец когда-нибудь закончится или нет?» Антон косится на Арсения, который косился в этот момент на него. «Чего? Еще раз попытаешься выебать?» «Нашел новую причину для спора? Какая у меня группа крови, возраст, сколько партнеров было?» Ребята отворачиваются и втыкают в парк. «Педик! С его бы методами да в порно сниматься на порнохабе бы и натуралов на свою сторону заманил!» «Малолетка! Я всегда был сторонником теории, что тупость от возраста не зависит, но в данном вопросе готов сделать исключение!» «Давай посмотрим фильм, выпей гель, я приготовлю завтрак…» «… я поиграю во все, что у тебя есть, можно я посплю с тобой, держи кофе, давай поужинаем…» «… я подвезу тебя, нам по пути, еще два шага было сделать не судьба…» «… поехали кататься на скейте, у меня есть ролики, приходи ко мне, будет весело…» «… очень весело…» «… заебись как весело!» «НЕНАВИЖУ!» Арсений смотрит на Антона и решительно подходит к нему, на что тот шугается и вжимается в свое окно. — Отвали от меня! — Да нахрен ты мне сдался! — Фыркает Арсений, в два прыжка забирается на свой балкон и скрывается в комнате. Антон скатывается на пол и упирает голову в колени. — Как все прошло? — Иди домой, пожалуйста. — Скулит парнишка. — Эээ нет, у меня приказ сверху. Антон издает протяжный вой и опрокидывается на пол. — Да не грусти, а то писька перестанет расти! — ПО-МО-ГИ-ТЕ!!! — Да ладно, пойдем лучше я тебя выгуляю, а то у тебя скоро крыша поедет тут сидеть. «Вы когда-нибудь гуляли с Серегой? Нет? Оооо, вы многое потеряли! Во-первых, он никуда не торопится, от слова совсем, он прямо гуляет: восхищается миром, впитывает солнечные лучики, останавливается чуть ли не на каждой лавочке и перекуривает, улыбаясь ловит лицом тень листиков, которые под легким ветром трепещут над ним. Во-вторых, он постоянно ест, постоянно: то мороженое, то пирожное, то БК, то лимонад, то кофе, то пиво... Постоянно, а еще пытается накормить всех вокруг: меня, голубей, уток, собак, не бродячих, при их же охреневших от жизни хозяевах. Вы когда-нибудь видели, как мопса уговаривали съесть луковое колечко? Я видел, да и все люди Невского проспекта тоже. В-третьих, все что имеет двери было нами посещено! Абсолютно, от книжного магазина, до стоматологии. Я даже не думал, что человек может полчаса восторгаться красотой поликлиники. В-четвертых, Серега кайфовый, я теперь понимаю Поза, потому что это не человек, это огромный уютный дом с камином, где можно сидеть в тепле, заботе и накормленным. Я рад, что Поз оставил мне Серегу, и я рад вдвойне, что Серега остался со мной.» — Мне все-таки кажется, что их кто-то крышует. — Мы что в девяностых, сам по себе бери да играй сколько хочешь. — Не, херня, потому что музыканты стоят в чётко определенных местах, а приходят и уходят в четко определенное время, и место никогда не пустует, один сменяется другим. Ребята сидят на Невском прямо на площади возле Александрийского столпа, пьют вино, слушают музыку, а иногда даже и подпевают вместе с толпой, которая потянулась на улицу, как змеи на первые лучики солнца. — Давай проверим, выйдем и будем играть. — Ага, из меня игрок, как из тебя балерина. — Да и из меня игрок, как из меня балерина. — Смеется Антон и допивает. — Зе енд, надо искать хач магаз. — Уууу, ты настроен на продолжение вечера? — Я настроен не идти домой. — Мне нравится! У меня как раз есть одно охрененное местечко! — Это твое охрененное местечко? В шоке смотрит Антон на слепящую табличку клуба «Радуга Единорога», которая освещала всю Думскую. Справочка. Если вы когда-нибудь будете в Питере и захотите упасть в грязь, то смело идите на Думскую, но будьте осторожны, зайти на нее легко, а вот выходят либо в отрезвитель, либо в Турцию на органы, либо в сексуальное рабство. — Ага, тебе понравится! — Мне понравится? Ты очень плохо знаешь мои вкусы. Антон скользит настороженным взглядом по клубу, ощущая неправильность всего происходящего. Он долго не может понять в чем тут дело, а потом как понимает! — Ты что притащил меня в гей клуб?! — Мотает он головой по сторонам, выцепляя сосущихся парней. — Ну почему же гей? Бери шире! ЛГБТ клуб! — ЛГБТ! — Выцепляет он уже и сосущихся девушек. — Да расслабься ты! — Вот где-где, а просить расслабиться в ЛГБТ клубе, как минимум глупо! Антон проходит вовнутрь, где в клубах разноцветного дыма на танцплощадке отрывались самые разношерстные лгбтшники Питера. Антон даже немного разочарованно выдыхает, потому что он был уверен, что сейчас попадёт в центр оргии и разврата. А тут чуть ли ни как на школьной дискотеке, много украшений, разноцветных огней, легкая дымка, парочки, сосущиеся по темным углам, диджей в окружении танцовщиц-кроликов. А над этим всем буйством красок располагался второй этаж с какими-то розовыми закрытыми мини шатрами, из которых тянулся легкий дым, а на потолке, как вишенка на торте веселья, висела огромная светящаяся радуга, на которой скакал розовый единорог. — Пиздец… Арсений работал, как конь, на износ, он за этот день восполнил пробелы своего недельного отсутствия. Но от работы его отвлекает телефонный звонок. Он смотрит на экран и недовольно фыркает. — Алооо, а забери пьяного домой, только не ругайся сильно… Антон, еле стоя на ногах, выходит из туалетной кабинки, подходит к умывальнику, включает холодную воду и запихивает туда голову. Ледяные струйки стекают по затылку и заливаются под футболку, будоража все тело. — Перебрал? — Раздается басистый голос со спины. Антон поднимает туманный взгляд на зеркало и видит у входа мужчину лет тридцати пяти с рыжими волосами, идеально выбритым лицом и черными зрачками, которые расплылись чуть ли не на весь глаз. Он его видел на протяжении всего вечера, а когда не видел, то чувствовал его безумный взгляд. — Нет. — Хочешь, принесу коктейля? — Нет. — Встряхивает головой парнишка, но это было явной ошибкой, потому что голова-то остановилась, а пространство вокруг продолжило трястись. — Ты тут один? — А вы видите тут кого-то еще? — Ого, и дерзкий и на вы, все как я люблю. — Ваши вкусы, как из первой страницы порнохаба. — Рычит Антон, держась за раковину, хрен знает, что наливают в эти коктейли, но так хуево ему даже после вина за восемьдесят девять рублей не было. Раздается шлепок, Антон хмурит брови, чувствуя жжение на своей заднице. — Так, я тут с другом, я не гей, вы адресом ошиблись, так что направьте ваши флюиды в другую сторону. — Пытается оторваться Антон от раковины, но вечно безуспешно, потому что тело так и тянуло на пол, а упасть на пол в туалете клуба, то же самое что в канализацию провалиться. — Так ты еще и девственник... — Прижимается мужик к парнишке всем телом. — Да ебаный в рот! — Не спойлери концовку нашего вечера. — Раздается мурчание над ухом Антона, от которого его чуть не тошнит. — Да как вы меня заебали! Педрилы озабоченные! Я не гей! — Делает парнишка рывок, отстраняет от себя мужика и чуть ли не садится в раковину, ища под собой опору. Смачная пощечина прилетает тут же, разбивая губу и окрашивая пространство серым шумом. — Котенок, геями не рождаются, а становятся. Мужчина хищно скалится, ловя на себе взгляд загнанного зверя, который готов был на все. Он подходит ближе и кладет руку на лицо парнишки, проводя большим пальцем по рассечению. — Прости котенок, я люблю дерзких, но хамоватость терпеть не могу, понял? Антон послушно кивает, хлопая слезящимися глазами. — Так-то лучше, а теперь поцелуй меня, и мы поедем. Мужчина наклоняется к его лицу, Антон чувствует тошнотворный запах куриного помета, а еще чувствует дозатор для мыла, крепко сжимаемый в своей руке. — Да ты весь дрожишь, не бойся меня, котенок. — Ухмыляется мужик в сантиметрах от губ напротив и тут же отшатывается, держась рукой за окровавленный висок. Мужик опирается о стену и съезжает по ней, садясь на пол. Дверь резко открывается, Антон поднимает затуманенные от гнева глаза и видит Арсения, который смотрел не на него, а на все происходящее, пытаясь понять, что тут происходит. — Он… он меня котенком назвал… тебя когда-нибудь называли котёнком… это мерзко… — Обмякает Антон, опираясь на раковину. — Сука, я тебя так выебу, ты ходить разучишься! — Рычит мужик и встает, пошатываясь из стороны в сторону. Арсений выходит из ступора, хватает мужика за грудки и со всего размаху зашвыривает в туалетную кабинку. Антон слышит глухие удары, кряхтение, возню и грохот фанеры. Он переводит взгляд на черный дозатор для мыла, на котором блестела красная кровь, его начинает трясти, а из глаз катятся слезы. — Антон… Парнишку передергивает и он поднимает испуганный взгляд на Арсения, который уже стоял рядом. — Что? — Я тебя трезвым, когда видеть начну? — Ты меня вообще видеть не хочешь, какая разница в каком состоянии. Антон чувствует прикосновение к своему лицу и резко дергается в сторону, ударяясь головой о сушилку для рук. — Ты почему весь мокрый? — Вспотел. — Отдай это мне. — Арсений с трудом перехватывает грозное оружие, в которое парнишка вцепился намертво. Брюнет отмывает дозатор, протирает его туалетной бумагой, ставит на место и смотрит на Антона, который безжизненным взглядом втыкал в одну точку. Он осторожно цепляет его за мокрую футболку и хочет снять, но парнишка отбивает его руки и снова бьется головой о сушилку. — Съебись от меня! Как вы меня заебали уже пидорасы, что вам от меня всем надо! Я просто хочу отдохнуть, а не быть выебанным после первой стопки! Арсений замирает и отходит под ненавистным взглядом зеленых глаз. — Я просто хотел снять с тебя мокрую футболку и надеть свою толстовку. — Теряется Арсений. — На улице не месяц май. — Там как раз месяц май! Ты что тут вообще делаешь? Или что, сосед не дает, с белобрысым дружком в кровати скучно, ты сюда приперся! — Во-первых, Ваня, и он тебя вообще касаться не должен. Антон слышит голос Арсения, но не узнает его. Спокойный, теплый, местами строгий, все это было утеряно. Сейчас же он был надрывистым, казалось, еще одно слово и он сорвется. — Так и пусть сидит на своем балконе тогда! Арсений замолкает, ему не хватает воздуха. Влага, вонь, пелена дыма, а самое главное ненависть, которую источал Антон, заполняла все пространство плотной материей, которую можно было только рубить острой катаной. — Да что за пиздец! Хорошо, оставайся в футболке, только пойдем уже. — Да я быстрее с этим мужиком поеду, чем с тобой! — Как же тебя кроет… — Не кроет! Я трезв! Мысленно! — Хорошо, трезвый ты мой, я звоню Сереге, он приходит, вы садитесь в машину, и я вас отвожу домой. И попрошу заметить, я даже с Твистом так никогда не нянчился, как с тобой. — Арсений открывает телефон и нервно смеется. — Ага, у меня же вся книжка в его контактах! Что глазками хлопаешь, звони своему амбассадору похоти и разврата. Антон отрицательно качает головой. — Что? Руки отказали? — Он у меня телефон забрал, я его пару раз выронил. — Извини, больше вариантов у меня нет. — Подходит Арсений к крану и умывает лицо, чтобы хоть немного привести себя в чувства, пусть он и не пил, но слова Антона выбивают почву из-под ног похлеще Б-52. — А вариантов не насиловать людей тоже? — Фыркает парнишка, отшатываясь к двери туалетной кабинки. — А вариантов не спорить на людей? — Выхватывает Арсений стопку полотенец и промакивает лицо. Антон подвисает. — Вот знаешь, что меня хоть каплю утешает, что я об этом узнал сейчас. Это жестоко Антон, очень жестоко. — Выкидывает он полотенца. Парнишка хлопает ртом, как рыбка, пытается что-то сказать, но все его голосовые связки свело спазмом, который вызывал не жжение, а царапанье кошачьих лап. — Что? Где твоя тирада? Про то что люди тебе не кони на скачках, не игра в рулетку, не лотерейный билет! Или в твоей системе ценностей спорить на людей это нормально? А что вы дальше не пошли? Почему в мою комнату камеры не установили? Или мне просто нужно получше поискать? Я думал ты ко мне относишься, как к другу, а ты просто лживая, изворотливая змея. Антон смотрит в потухшие голубые глаза, брюнет не злился, он не понимал, ему было обидно, он бы и хотел найти виноватых, но винил только себя. — Хотя, может это я многого требую, не знаю, взять меня в двадцать лет, там просто караул можно кричать. — Усмехается он, всматриваясь в свое отражение в зеркале. Антон обнимает себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь, но трясет его вовсе не от холода, а от осознания, какой он долбоеб. Он сделал больно, не только человеку, который внес смысл в его жизнь пусть даже и на месяц, а себе. Но он бы хотел, чтобы ему было еще больнее, настолько больно, чтобы больно перестало быть Арсению. — Надень все-таки. — Брюнет скидывает с себя толстовку и протягивает Антону, который смотрит на нее стеклянным взглядом, а после начинает снимать свою футболку. Арсений смотрит на худощавое тело парнишки, флешбэки оттесняют реальность, он отшагивает назад и отворачивается к стене, опирая в нее руку. — Какой я долбоеб… Антон осматривает еще не до конца сошедшие отметины на своем теле, вспоминает все многочисленные взгляды врачей с медосмотра и усмехается. — Хирург тоже заценил, знал бы только чье авторство… — Прости. Нет, не прощай. Просто знай, что я сожалею о том, что было тогда, я просто был зол и пьян. Очень. Больше такого не повторится. — Рад слышать. Можно мне одежду. Арсений протягивает толстовку, не поворачивая головы, Антон тянется за ней, его ведет, и он припечатывается голым плечом к стене рядом с брюнетом. — А вы тут один? — Вылетают из Антона нервные смешки. Арсений смотрит на него и тоже пару раз усмехается. Парнишка залезает в толстовку и съезжает по стене на корточки. — Мы не в другую страну летим, чтобы на дорожку сидеть. — Мне плохо. — Тошнит? Антон кивает положительно, а потом отрицательно, Арсений съезжает на его уровень. — Хочется наизнанку вывернуться, я мерзкий человек. Тогда была шутка, в первый день, когда Поз тебя увидел, я не хотел выиграть спор, я просто хотел узнать. Я даже не думал, как это со стороны выглядит. — Зачем тебе знать? — Поз дурак, да и я дурак, он сказал и все, засело в голове, а потом еще сам Поз и Серега. Умереть хочется. У меня никогда друзей не было, кроме Поза и Иры. А мы в одной группе, то есть выпустимся и нас вообще ничего связывать не будет. А я этого боюсь. А тут ты, добровольно со мной общаешься, я был рад, а после того, что мне сказал Поз, и после фильмов, порнохаба, исследовательской… Ты не дружишь с людьми, которых хочешь. Ты не хочешь людей с которыми дружишь. Сложна… Либо ты проводишь время с человеком, потому что хочешь проводить с человеком время. Либо ты хочешь проводить время с человеком, потому что ты хочешь его выебать. А любая любовь в итоге сводиться к желанию выебать, в большинстве случаев любовь на этом и заканчивается… Ты меня наверное не понял, а завтра мне будет стыдно. На минуту повисает тишина, а потом Антон начинает смеяться, эхом заполняя всю комнату. — Пиздец, ну давай говори! — Что ты тупой малолетка? — Да, я тупой малолетка. — И даже не смотря на это, я тебя понял. — Понял? — Поднимает Антон свои бездонные зеленые глаза, в которые хочется упасть и зарыться, как в утренней траве с каплями росы. — Понял, я все предельно понял. Пойдем домой, котенок. — Смеется Арсений, отстраняясь от Антона. — Ты язва! — Отмотай время минут на пять назад и послушай, какие афоризмы летели в мою сторону. Арсений выходит из туалета и смотрит на поникшего Антона, который продолжал сидеть в капюшоне, подпирая стену. Брюнет возвращается и садится напротив него. — Ты водопадишь… — Констатирует он факт наличия дорожек слез на бледном лице. — Мне стыдно. — Это правильно, стыд чувство благородное, может и на пользу тебе пойдет. — Поднимает его Арсений. — Ты не понял, мне правда стыдно! — Отдергивает руки Антон и делает пару шагов назад. — Я знаю, мне тоже, но думаю мы сумеем это преодолеть. — Также серьезно произносит Арсений, прекрасно понимая смысл своих слов, и желая, чтобы и Антон его понял. — Я просто хочу, чтобы все было нормально, а если получится, то даже можно и хорошо. — Все будет хорошо, я обещаю. Антон медленно плетется к нему, останавливается, осматривая серьезное и уверенное лицо напротив, а затем падает ему в плечо, соединяя руки на спине. Арсений замирает, чувствуя вибрацию, которую порождала каждая клеточка его тело в ответ на чужое тепло. Антон носом скользит по его шее, улавливая знакомый аромат: мята, табак, кофе… Мурашки, а вместе с ними вновь это гребаное ощущение свободного падения, от которого не уйти, потому что тебя уже вытолкнули из самолета без парашюта. Антон прижимается крепче, Арсений не выдерживает, он просовывает одну руку под толстовку парнишки и прижимает его холодное тело к себе, а второй поглаживает, опустив руку на капюшон. Антона бьют разряды, а отметины на теле начинают жечь с новой силой. Алкоголь бунтовал, нервы рвались, внутри все полыхало, а мозг отказывался принимать во всем этом мракобесье хоть каплю участия. — Этого достаточно, чтобы ты мне дал? — Сколько на этот раз ты планируешь надо мной издеваться? — До нашей свадьбы. Антон издает глухой скулеж, чувствуя, как Арсений сдерживает смех, вздрагивая всем телом. Арсений выносит Антона, поддерживая за пояс, перекинув через себя его руку. Они проходят на задний двор, где крутился заведенный Серега, а рядом с машиной стоял парень с забитыми рукавами, с сережкой, болтающейся на ухе, и о чем-то разговаривал с Твистом, через окно запертой машины. Арсений снимает блокировку, привлекая все внимание, закидывает полуживое тело на заднее сиденье и осматривает собравшихся. — Ты домой! А ты! Ты вообще кто такой? — Меряет он подозрительным взглядом парня у машины. — Это Паша, и, как видишь, я еще не в пакетиках плаваю по Неве. — Выглядывает из окна Твист. — Ну так еще не вечер, дорога до дома долгая. — Осекает его брюнет. — Ты, тоже домой! Парень кивает и отходит к Сереге. — Ключи, телефон, все, что может помешать этому телу ночевать в своей кровати. — Тебя в этот список включать? — Улыбается Серега, который и сам с трудом стоял на ногах. — Хоббит, я про слайсер не шутил. — Шипит Твист из окна. Серега достает из рюкзака рубашку, телефон, ключи, тик-так и передает Арсению. — Ума у вас двоих, как у котенка! — Кидает напоследок брюнет, садится в машину и уезжает. — Очередного подобрыша в дом тащишь? — Фыркает на Антона Твист. — Закрой окно, продует, а возиться с тобой, нет никакого желания. — Не отрывается от дороги Арсений. — Арс, если я закрою окно, то меня укачает и стошнит. Машина останавливается на обочине, Арсений вылетает, хлопает багажником, залетает обратно и кидает в парнишку ветровкой. — Ну нет, я не готов шелестеть на всю машину, как болоньки зимой. — Открою тебе секрет, ты не в том положении, чтобы выебываться! — Рычит Арсений. Твист молча надевает ветровку, капюшон, затягивает его и откидывает голову в окно. «Повезло ему, если бы я и был геем, то хотел бы парня, как Арсений, он заботливый, умный, умеет готовить, знает, как общаться с людьми. Но вот если бы я был на месте Арсения, никогда бы не начал встречаться с этим белобрысым, это же просто клиника. Хотя, может ему такое и нужно, хрен его знает, я тут с Серегой и Позом не могу разобраться, а тут еще и эти двое, интересно, как давно они встречаются?» Твист скидывает кроссовки и запихивает лапки под бедро Арсения, тот обхватывает его ноги и кидает взгляд на парнишку. — Не спи, а то тут и оставлю ночевать. — Угу. — Утыкает он лицо в сиденье, закрывая глаза. — Угу-угу, угу-угу, хоть раз бы угукнул и сделал, как тебя просят. — Угу. — Антон, ты там как? — Смотрит он через зеркало заднего вида на спящего парня в капюшоне. — Детский сад…