***
— Тоша, ты чего такой грустный? — Смотрит тетя Лена на унылого парнишку, который не отрывался от капель дождя, бегущих по окну машины. — Почему люди вступают в брак? — Причин много, очень. Что за вопросы, нам уже готовиться к свадьбе? Антон поворачивается и смотрит на тетю Лену так, чтобы она сама осознала глупость сказанных слов. — Ой, посмотрите на него, даже пошутить нельзя. — Почему ты вступила в брак? — Полюбила. — Пожимает она плечами. — А потом разлюбила? — А потом тот человек, за которого я вышла замуж, пропал, а тот, кто занял его место, меня не устроил. Встреться ты сейчас со своей тридцатилетней версией не узнал бы себя. — Взрослая жизнь такая сложная… — Ну так и твое развитие не останавливается в пятом классе. — Вот иногда я в этом сомневаюсь… Поднимает Антон грустный взгляд в окно. — Я так понимаю самоуважение, гордость, здравомыслие не самые твои любимые слова, да? — Твист, отстань от меня и открой дверь! — А вот нихрена! Арсений стоит в полной боевой готовности свернуть не только горы, но и шею Твисту за то, что тот его не выпускает из квартиры. — У тебя послезавтра суд, а завтра с утра закуп, а ты намерен уехать в Питер? Так скажи мне, пожалуйста, какого хрена? — Я ненадолго, закуп перенесу на утро воскресенья, а потом сразу на суд присяжных и заседателей! — Хорошо, с деловыми вопросами разобрались. Зачем тебе в Питер? — Надо. — Людям в поликлинику в семь утра надо, вот что такое надо, а тебе нихрена не надо! — Надо, ну Твист, будь человеком и отвези меня в аэропорт. — Я то буду, а твоя пакость малолетняя навряд ли. — Я просто поздравлю его и все. — Люди для такого дела телефон придумали. — Может еще письмо написать? — На твое усмотрение. — Твист! — Арс! Я заебался, честно, правда, твои действия почему то всегда накладывают отпечаток, причем не самый радужный, на мою жизнь. Я заебался, и поверь, если ты снова выйдешь из этой жизни на неопределенный срок, а ты выйдешь, то я его пристрелю, а я пристрелю! Избавив всех от такой проблемы. — Я ценю твою заботу. — Не ври! Ценил бы, херней не маялся! Ты в Питер уехал, что мне говорил? Все будет супер пупер… — Передразнивает он брюнета. — Проходит месяц, я тебя в каком состоянии нахожу? — Ты прав. — Наконец-то бросает Арсений все попытки прорваться к двери и падает на диван. — Ну естественно! Сразу бы так! Твист выдыхает, садится на ковер напротив брюнета, опускает голову ему на колени и заглядывает в любимые глаза. — Сеня, ну правда, разберись с одним, потом с другим… — Потом с пятым десятым. — Усмехается тот. — Ты не вывезешь, не надо начинать что-то новое не покончив со старым. — Я не хочу упускать его. Я хочу быть для него другом, хорошим другом, ни больше, ни меньше, до этого хотел большего, но сейчас, нет, я хочу, чтобы он был в моей жизни. — Зарывает он в волосы руки. — От того, что ты сейчас сорвешься на край света, ничего кардинально не поменяется. Приедешь потом, отметите и все пойдет как по накатанной. — Но я хочу сорваться, я слишком долго откладывал свою жизнь на потом, не хочу упускать ни единого шанса. Я за этот месяц испытал столько эмоций, сколько за пять лет не испытывал, а все благодаря ему. Твист сканирует его своим пепельным взглядом, находит в его глазах море боли и каплю искренности, тяжело вздыхает, достает ключи и вкладывает ему в руку. — Поехали, только смотри у меня. — Ты чудо! — Закидывает он дохлое тело на свое плечо и под визги протестов выносит из квартиры. — Тоша! — Радостно сгребает в свои объятия сына Майя Олеговна. Антон видит, что она только пришла с работы. Антон видит отпечатки безмерной усталости на ее лице. Антон видит, как она соскучилась по нему, и как их разлука печалит ее. — Привет. — Обнимает тот ее в ответ. — Как доехали? Пойдемте, я уже суп сварила, ты же там одни дошики свои завариваешь. — О нееет, там греча с сосиской, почти Мишлен. — Подкалывает его тетя и проходит в гостиную. Майя Олеговна жила в квартире, которую снимала компания. Она находилась почти в центре, недалеко от офиса, в ней было две комнаты, гостиная, совмещенная с кухней, и панорамные стены. Антону всегда нравилась эта квартира, он всегда хотел себя такую же. Ужин проходил бодро, мама и тетя Лена обсуждали завтрашний вечер, ведь завтра исполняется двадцать лет ее сыночку, что того не особо и радовало, поэтому Антон раз за разом переводил тему. — Даже счетчики сам поменял? — Ага, если только подносить полотенца, называется поменять счетчики. — А потом еще и сам стирку загрузил. — Мне не пять лет, или вы думаете, я там в грязном хожу, пока не порвется? — Бормочет Антон наслаждаясь супом. Мама и тетя Лена переглядываются и смеются. «Конечно, они думали именно так!» Вся семья перемещается на пуфики наслаждаться видом и вином, которое Майя Олеговна открыла по такому случаю. — Надо было все-таки замок поменять, а то как-то неудобно перед Арсением. — Сам пусть меняет, я ему раз сто говорил про эту ручку. — Фыркает Антон и делает глоток вина. — Так вы что, подружились с Арсением? — Да, переманил на свою сторону вашего доносчика. — Эх, если бы я была лет на пять помоложе, себе бы забрала. — Смеётся тетя Лена, которая опережала Антона на два бокала. — Он уже женат. — Как женат? — Ну как-то так. — Да, лучших разбирают щенками… «Да что за приколы, забрала, разбирают, вам мужики кто? Цыплята по акции?» — Ладно, пойдемте спать, завтра у нас важный день, да Антошка? Антошка полноправно занял одну из комнат, пока мама и тетя Лена расположились в другой. Он находил в этом путешествии даже что-то очаровательное и весьма полезное. Перезагрузка и отстранение от всего. От Иры, от практики, от самого себя и от Арсения. Новая комната, новый город, новый год и новый этап в жизни. Он сидел у панорамного окна и смотрел на летящую куда-то Москву под ним. Ночь, огни большого города, высота небоскреба и красные огоньки на зданиях вместо звезд. Магия, в Питере такого нет. Он потягивает остатки вина и доедает сырно-фруктовую нарезку. До его Дня Рождения остается пять минут. Обычно в такое время люди подводят итоги и строят планы, но ему совершенно не хотелось этим заниматься, потому что как таковых достижений, а уж тем более целей, у него нет, да и не было никогда, так, плыл, болтался, вспыхивал, гас. Кто-то в жизни горит свечей, освещая путь другим, а кто-то медленно тлеет, как сигарета, доставляя удовольствие кому-то другому. Антон же не причислял себя ни к тем ни к другим, для себя он выбрал путь зажигалки. Болтаться где-то в кармане, чтобы в один момент быть использованным по назначению. Но тут его антиутопию прерывает телефонный звонок. — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! Желаю не киснуть, а на радуге зависнуть! Чтобы член стоял и деньги были! Дачу у моря и море удачи! А еще здоровья и любви! Вроде все! — Про адекватных друзей забыл. — Нууу, тут ты много просишь, с такими желаниями даже падающие звезды в обратную сторону полетят. Что делаешь? Антон показывает Позу в камеру бокал вина, на что тот отвечает ему бутылкой пива. Они болтают про ситуацию в квартире Арсения, обсуждают его жену, Антон его убивает за идею спора и так далее и тому подобное… — Тебе пора уже сериал начинать снимать и автобиографию вести. — Ну уж нет, названия такого не придумали, чтобы озаглавить весь пиздец последнего месяца. Они долго разговаривали, а потом Поза сменил Серега с не менее красноречивыми формулировками поздравлений. Ему нравилось, что они сдружились. Раньше Серега держался отстраненно, не пытаясь влезать в их компанию, встречаясь только на общих праздниках, а сейчас эта невидимая преграда рухнула и все встало на свои места. Потом полетели сообщения от людей, которые так или иначе были к Антону не равнодушны. Среди всех поздравлений особо ярко выделилось одно: Здравствуйте, месье. Вот если бы мы играли в шахматы, то ты был бы королевой, не потому что драмы от тебя хватит на весь первый канал, а потому что ты самая сильная фигура. Вот ты победно преодолел уже почти четверть доски. Желаю, чтобы с этого момента всегда шли только белые клетки. Желаю, чтобы тебе шах и мат в военкомате не поставили. Чтобы твой конь всегда был в боевой готовности, а офицеры на практике слушались и подчинялись. С днём рождения! P.S.: Когда ваше королевское высочество ждать на рабочем месте? Аня, как только, так сразу. Вот если бы мы играли в шахматы, то ты была бы королем, потому что так же перемещаешься по филиалам и смотришь, как другие фигуры на тебя работают! Ты лучшая, но подарки принимаю только в виде премии. Антон блаженно откидывается на мягкий ковер и прокручивает в голове теплые поздравления. И тут его накрывает. Вот! Вот чего он ждал, чтобы наконец-то вино работала в позитивном русле. Он чувствует как его щеки наливаются румянцем, а душа хочет подключить на колонке песню Нервов. А душе отказывать - преступление! Антон берет наушники, засовывает в уши ииииии понеслась душа в рай. — Выход есть, но я не знаю где мы выйти… Туман, лишь бы в нем не остался я… Люди, вы не выходите, так пропустите, может быть там будет моя станция? — Шепчет Антон одними губами, кружась в темной комнате, освещаемой светом уличных огней. Но тут его музыкальная дорожка останавливается. — Вам звонит гей педофил маньяк третий, принять вызов? Антон замирает, а сердце меняет ритм, выбивая из него одышку. Он оглядывается, пытаясь найти телефон, который хрен пойми куда швырнул. Музыка звонка врезается в мозг, вызывая раздражение и разряды тока по всему телу. — Да! — Антон затихает, забыв, что он теперь живет не один. — Да твою ж мать! — Шепчет он. — Вызов принят. — Чего?! — Того, ты где? — Раздается взвинченный, запыхавшийся голос по ту сторону телефона, который разом останавливает все разряды, сердце, да и жизнь в целом. Антон впадает в ступор. «В данный момент в ахуе…» Он замечает бутылку с бокалом, сравнивает остаток, берет бутылку и делает пару жадных глотков. — А что? — А то, где ты?! — Рвется трубка от недовольного рычания. — В комнате. — Хихикает Антон, чувствуя острое совокупление алкоголя, страха и легкого возбуждение от этого голоса. — В какой комнате?! — Красивой. Девиз: сгорел сарай, гори и хата, все еще возглавляет путь Антона. — Я тебя сейчас ебну! — Ахаха, сначала найди. Антон не узнавал свой голос и манеру общения. В данный момент в нем говорил кто-то другой, незнакомый, пугающий. И этот кто-то желал выбесить Арсения на все двести процентов, чтобы отхватить по полной, как в тот… — И сколько в тебе на этот раз градусов? — Пытается умерить свой гневный пыл Арсений. — Примерно тридцать шесть и шесть. — Антон! — Он пытался, правда пытался. — Да что?! — Ты где? — Там же где и ты. — Усмехается парнишка, делает пару глотков и упирается руками в панорамное окно. — Не ври мне! Там где я, тебя нет! — Нууууу, плохо смотришь. — Антон, ты ведь понимаешь, что рано или поздно, мы снова увидимся, и тебе опять будет стыдно. — Правда увидимся? — Замирает Антон, тут же проклинает себя за этот глупый вопрос, и впивается губами в бутылку. — Тут пока все от тебя зависит. — Я в Москве. — Где?! Ты издеваешься?! Что ты там делаешь?! — Думаю, сам меня думать отправил, вот сижу и думаю. — Антон! — К маме приехал, а что нельзя? Ты вот что-то меня о своих перемещениях не предупреждаешь! — А смысл, у тебя памяти на три секунду! Антон слышит его дыхание, эхо подъезда и пищание домофона. — Не на три секунды. — Ого, да ты меня сегодня просто радуешь! Хлопок машины, какие-то голоса, а после опять это рваное дыхание, которое обжигало даже через наушники. — Арсений. — М? — Я скоро вернусь, и может мы поговорим? Арсений откидывает голову на сиденье такси и проклинает парнишку за эти чертовски долгие паузы в разговоре. — Там сиди уже и не перемещайся! И вообще, скинь мне свой адрес. Пауза. Антону не хотелось торопиться. Ведь в любой момент, связь может оборваться. — Скину. — Сейчас, а то опять забудешь. — Сейчас, я не могу. — Ммммм и чем же заняты твои руки? Антон смотрит на бутылку вина и принимает решение, что лучше оставить этот вопрос без ответа. — Я в наушниках, телефон где-то тут валяется. — Не переживай, у тебя есть минут сорок, чтобы его найти. — Почему сорок? — Потому что у меня в распоряжении есть целых сорок минут для нашего общения. — А потом? — А потом я выключу телефон, а когда включу, то ебну тебя точно! — Улыбается Арсений, закрывает глаза и все его существование сводится к этому разморенному вином голосу. — Да за что? — Стонет Антон, опускается на пол и начинает искать свой телефон. — А что, права не имею или косяков за тобой не наблюдается? — Имеешь… Наблюдаются… — Обреченно выдыхает парнишка, видит что-то под кроватью, тянется, падает, выдает еще один сон отчаяния, обнаруживая у себя в руке разорванную коробку из-под батареек. — А ты точно телефон ищешь, а то такие звуки… — Отстань, вообще клади трубку! Привет, Cири, прерви звонок! Сири, выключи звонок! Сири, включи музыку! — Что, не слушается? — Отстань! И кстати, это ты куда свалил?! Меня тетя Лена из-за тебя подвергла таким адским мукам, а еще тебя ждет дома доказательство того, что замок в твоей комнате надо было сменить давно! — Да я заметил, а еще кто-то поуменьшил мою коллекцию. «Что?» Антон встает посреди комнаты, не веря своим ушам. — Арсений, а ты где? — В машине. — А поконкретней? — В ауди ку семь. — Ты издеваешься?! — Да. — Аааааааааааа! Помогите! — Я к тебе завтра заеду около двенадцати, может двух, в общем еще напишу. — А до этого времени опять будешь заполнять свои таблицы? — Если бы, меня ждет увлекательное утреннее путешествие на Садовод! — Зачем? — Останавливает свои поиски Антон, падает на пол, наливает в бокал вина, откидывается на кровать и прикрывает глаза, ведь представлять Арсения в машине, его улыбку, движение рук, позу, взгляд, куда интереснее, чем панорама ночной Москвы. — Будем добавлять в каталог одежду, надо сделать прикидку. — А Китай, такое обычно закупают на китайских площадках, я изучал. — А как же иначе. — Усмехается бархатистый голос в трубке. — А ты слышал про Южные ворота? — Нет, а что это? — Это такое место, где таможенную пошлину с тебя берут три раза, так что с экономической точки зрения разницы особо нет откуда закупаться. — А можно с тобой? — Не надо. Я поеду к семи утра, то есть выеду около пяти, буду там часов до двенадцати, не жравши, не спавши, да к тому же обещают плюс двадцать пять и дождь, так что либо обгорю, либо промокну. Да и само времяпровождение там не айс. — Так можно с тобой? — Я тут сам с собой разговариваю? — Со мной. А я с тобой завтра, можно? — Время сколько? — Правильно говорить: который час. — Правильно говорить: не выебывайся. — Я не знаю, у меня телефон потерян и не найден. — Час доходит. — Я высплюсь. Ты ведь выспишься, хотя сам непонятно где шляешься. — Звучит, как предъява от любовника. — Звучит, как откос от совместного времяпровождения на Садоводе. — Хорошо, ты был на Садоводе? — Нет. — Ясно, что ты туда так рвешься. — Ну так чтоооо? — Хорошо, хочешь, поедешь со мной, но если ты будешь ныть и отвлекать меня… — Не буду. — И если проспишь… — Не просплю, только позвони, когда поедешь. — А смысл, ты ведь потерял свой телефон. — Я найду! — Антон чувствует тепло на своей ляжке, хмурит брови и смотрит на карман. — Я нашел. — И где? — Не скажу. — А что стало с моей ручкой в комнате скажешь? — Там был пиздец! — Антон резко замирает, вспоминая, что главной новостью для него была не ручка, не счётчики и не сэндвич в виду угля, а рыжеволосая бестия. — Нет, не скажу… — А что так? — Завтра скажу, чтобы ты на меня не забил с утра, так что до завтра, пака, я спать. — Выпаливает Антон, утыкая нос в колени, не в силах выносить это странное волнение. На американских горках классно кататься пять минут, но месяц, месяц уже перебор. — Антон. — М? — С Днем Рождения, солнце. — Угу, а как же желаю счастья и тепла пусть будет жизнь твоя тепла? — До поздравлений мы еще дойдем. — Угу. — Спокойной ночи, Антон. Сердце парнишки меняет ритм, он жадно хватает ртом воздух, припадает к бутылке вина и кивает. — Ты скоро будешь дома? — Часа через три в лучшем случае. — Хорошо. До сегодня. — До сегодня. Антон бросает трубку, допивает вино, встает, берет из сумки толстовку Арсения, надевает на себя, вдыхает ее аромат, задерживая в легких, прокрадывается в гостиную, находит на крючке ключ, открывает дверь, спускается вниз, осматривает внутренний двор, а точнее вывески магазинов, видит цель - магазин вейпов двадцать четыре часа, и идет к ней. Арсений заходит в квартиру, скидывает с плеч груз бесполезности своих перемещений, заглядывает в комнату Твиста, который спал, обложившись енотами, уходит в ванну, а после падает на кровать, чтобы пуститься в безудержный двухчасовой сон, но вспоминает, что надо посмотреть адрес Антона, а то может ему ехать столько, что и спать не надо будет. Он открывает телегу, которая светом бьет ему в глаза, снижает яркость, обновляет приложение, видит сообщение, которое вызывает у него дикий смех от абсурдности происходящего. Он утыкается лицом в подушку и берет себя в руки, потому что вслед за сообщением с адресом, шло сообщение куда более интересного содержания. Послушай, когда ляжешь спать Он нажимает на голосовое сообщение и подносит его к уху. — Спокойной ночи, Арсений.***
Семь утра Тетя Лена и Майя Олеговна вовсю готовятся поздравлять именинника. Они вытаскивают из своей комнаты гелиевые шары, накрывают праздничный завтрак, достают большой подарок и крадучись идут в комнату Антона. — Включай, только тихо. — Командует тетя Лена и Майя Олеговна включает на телефоне очередную поздравительную песню. Они открывают дверь… — Сынок, просыпайся! А… Где он? — Осматривают они пустую комнату. Часом ранее. Антон просыпается от звонка телефона, который валялся где-то тут. Но пока парнишка пытается его нащупать, вызов сбрасывается. Антон сдается и снова засыпает. Он заснул, а вот его мозг нет, поэтому спустя полчаса он соскакивает в дикой панике, думая, что все проспал. Он хватает телефон и перезванивает, но трубку уже не берут с того конца. — Нет… нет… нет… Антон быстро застилает кровать, чистит зубки, совмещая с душем, прибирает следы алкопати, одевается, заходит в комнату мамы, видит шарики, зависает минут на пять, наслаждаясь приятным теплом в сердечке, и выбегает на улицу, удивляясь, что здешний лифт не тупит по полчаса. Он вылетает во двор, ожидая увидеть недовольного Арсения, но лучше его, чем ничего. Пустота и холод. Антон накидывает капюшон толстовки и идет в кофейню, он ведь встал, так что не стоит упускать возможности скрасить расстройство кофе. — Капучино без сахара самый большой, топпинг карамель, пиццу и муравейник. У Антона звонит телефон, он на автомате берет его и прикладывает к уху, параллельно расплачиваясь. — Кто-то проспал? — И тебе доброе утро. — Я буду минут через пять, но все же надеюсь, что ты передумаешь. — Надейся дальше. — Усмехается парнишка и привлекает внимание бариста. — Жду. Антон выключает телефон и запихивает обратно в карман. — Можно повторить, только с кленовым топпингом и морковным тортом? — Да, конечно, можете присесть, я позову, когда будет готово. Антон выходит из кофейни балансируя, чтобы не уронить завтрак, отрывает голову от капучино и видит у своего подъезда знакомую машину, а еще Арсения, который пристально наблюдал за ним, уложив голову на руки на крышу машины. Парнишка уже порывается помахать ему, но капучино сдерживает его дружеские порывы. — Доброе утро! — Наконец-то скидывает он пакеты на крышу. — Дай мне примерно часик, и тогда, может, я разделю твою радость. — Бормочет брюнет, которого поднять подняли, а разбудить забыли, не отрывая сонного взгляда от лучезарного Антона, который заменял сегодня солнце. — Капучино? — Ммммм, уж что-что, а завтрак у нас будет плотнее некуда. — Тянется он к стаканчику. — Этот с карамелью, этот с кленовым сиропом. Арсений берет второй, отрывает голову от машины и делает пару глотков. — Ну что поехали? — Барабанит Антон по крыше, желая уже пуститься в это увлекательное путешествие. — Какой ты все-таки неугомонный… Арсений садится в машину, Антон повторяет за ним, перекладывая кофе в подстаканники, которые уже были заняты, а на приборной панели уже лежали похожие крафтовые пакеты из булочной. — Ты ведь не думал, что я буду эксплуатировать тебя голодного? — Пристегивает брюнет парнишку, который так и сидел со стаканами в руках. — Больше не меньше. — Тоже верно. Вот когда Антон смотрел сериалы, где обычно девушка не может серьезно поговорить с парнем ссылаясь на «обстоятельства не располагали к такому диалогу», его это всегда бесило. Просто подойди и скажи, хоть на свидании, хоть во время секса, хоть во время похода в больницу. Но вот в чем парадокс вселенной, как только ты думаешь, что в этой ситуации ты бы поступил точно по другому, судьба тебя с головой окунает в них, и ты ведешь себя еще тупее героев сериала. Они ехали уже примерно полчаса, Арсений пытался не сдохнуть, а Антон пытался найти удобный момент, чтобы извиниться, но как только он открывал рот из него вылетало примерно следующее: — Вкусное капучино, с кленовым сиропом тоже, но я бы сделал по другому, но если списать на то, что я пришел в шесть утра, то тоже неплохо. Кстати, странно, что в таком обширном ЖК такой маленький выбор продукции в кофейне. — Это сеть, они продают только самые ходовые товары, в то время как менее известие частные заведения выживают подстраиваясь под вкусы клиентов. И так по кругу. Антона начинала раздражать эта поездка хотя бы потому, что Арсений себя вел будто ничего не случилось, будто он сохранился в день, когда проторчал с парнишкой на работе всю ночь, потом восстановился с этого момента, удалив из памяти последние недели полторы. — Будешь торт? Морковный. — Улыбается Антон, раскрывает коробку и сует брюнету сладость под нос. — Я за рулем. — Ну откуси, откуси, он вкусный, сравнишь где лучше тут или у меня. — Я за рулем. — Рот то у тебя свободный, откуси, я знаю, ты любишь морковные тортики. — Антон, а ты умеешь водить? — Строго смотрит он на парнишку. — Нет, у меня психологическая травма, так что это не для меня. — Пожимает тот плечами и продолжает впихивать брюнету торт. — В чем заключается? И кто диагностировал? — Диагностировал сам. У меня отец был, и сейчас есть, хотя вероятность пятьдесят на пятьдесят. Мне было лет семь, он разосрался со своей мамой, моей бабушкой, забрал меня, кинул в машину, мы по пути чуть не разъбеались, потому что он был в нулину. Потом он подумал, что семилетний мальчик справится с вождением куда лучше. Сунул меня за руль, по пути отпиздил за то, что я оказывается не умею водить… В общем, после этого я не могу сидеть за рулем. — Ты так просто об этом рассказываешь. — А что тут такого, моя жизнь началась плюс минус лет с одиннадцати, а все что происходило до этого вопросы к родителям. Ну так что, тортик? — Вновь пытается накормить парнишка брюнета. Антона бесило, что Арсений так и не позавтракал, иногда он, конечно, пил капучино, которое подворачивалось под руку, но в основном все запасы стремительно уничтожал навязавшийся попутчик, а судя по рассказам, обед будет не скоро. — Хорошо, давай! — Съезжает Арсений на обочину, отстегивается, отодвигает сиденье подальше, а потом Антон жалеет, что вообще заикнулся про морковный торт. Брюнет хватает парнишка за шкирку, сажает себе между ног, отодвигаясь к самой спинке сиденья, кладет его руки на руль и стартует. — Аааааа, ты что делаешь! Отпусти! Мы разъебемся! Арсений, останавливай! Ты совсем уже! — Верещит Антон, вцепившись в руль, пока Арсений ногами давит на газ. — На встречку не выезжай, в кювет не улетай, на поворотах осторожней. — Охуенно! Останавливайся! — Трясет Антона в жёстком треморе. Пусть и было утро, но движение уже было достаточно плотным. А под руками Антона их носило по всей полосе из стороны в сторону. — Руль не дергай, нежнее, просто прямо держи, тут трасса километров двадцать всё без поворотов. — Останавливай! Это не смешно! Мы разъебемся! — Если ты не будешь дергать рулем, не разъебемся. — Берет под контроль Арсений руки Антона, успокаивая его трясучку. — Вот, видишь, слегка доворачивай, так дергать не надо. — Дергает он рулем так, что машина гуляет из стороны в сторону, а парнишка вдавливается в грудь брюнета, желая отстраниться от этого страшного руля подальше. — У меня такими темпами барабанные перепонки лопнут. — А ты остановись! — Не могу, тут съезда нет. Так, что ты там говорил про морковный торт? — Отпускает он руки Антона, берет капучино и пиццу, чтобы не перебить аппетит. — Верни! Верни руки обратно! Аааааа! Арсений, там светофор, там светофор! — Переключайся на первую. — Я не умею! — Пиццу? — Сует он парню в рот кусок. — Свали нахрен от меня со своей пиццей! Там светофор! — Многое теряешь. — Закусывает он ее, вытирает руку о свою толстовку, которая красовалась на Антоне, и переключает передачу. Парнишка верещит, подъезжая к перекрестку, и зажмуривается. — Солнце, не ты ли мне говорил, чтобы я глаз с дороги не спускал? — Усмехается Арсений. Антон открывает глаза и осматривается. Они остановились. И даже никого не сбили. И даже не разъебались. Парнишка оборачивается на Арсения, который с улыбкой смотрел в окно и махал маленькой девочке в автомобиле рядом, которую очень забавляла эта ситуация. Антон тоже смотрит в окно, но видит лишь охреневшие от жизни глаза ее родителей. Антон улыбается им и поворачивается на Арсения. — Ты совсем придурошный?! — У тебя неплохо получается. — Все также беззаботно, ест тот свою пиццу. — Скорость втыкай, сейчас поедем. — Я не умею! Так, все, я пошел! — Хочет Антон перелезть обратно, но Арсений закусывает пиццу, одной рукой хватает его за талию и прижимает к себе, а второй за руку и опускает на коробку передач. — Вот нейтраль, видишь, гуляет туда сюда, на нейтрали не поедет. — Не поедет. — Вот первая, для старта. Вот вторая, разгоняешься больше километров тридцати, переходишь на третью. Понял? — Понял. — Поехали! — НЕТ! КУДА! ААААААА! — Верещит Антон, дергаясь из стороны в сторону, пока светофор, отсчитывает секунды. — Первую втыкай, с третьей не стартанём. — Доедает Арсений пиццу и тянется к тортику. Антон понимает, что брюнет не настроен прерывать завтрак, в панике смотрит на коробку передач, втыкает первую и вцепляется в руль. — Расслабься, вождение напряжения не терпит. — Скользит Арсений руками по всему телу парнишки разминая мышцы, пытаясь его хоть немного подуспокоить. — И не трись так об меня, я же все-таки гей, а со стояком ехать не прикольно. Антон оборачивается на Арсения, чтобы убить взглядом. — Ооооо, это мы еще обсудим! — Тортик? — Улыбается Арсений и выжимает газ. Машина едет, Антон кричит и вцепляется в руль. Машины съезжает на обочину, Антон быстро перескакивает на свое законное место пассажира, пристегивается и пытается сделать невозмутимое лицо. В водительское окно раздается стук. Арсений опускает его, достает документы и с ледяным спокойствием встречает инспектора ГАИ, который не мог оставить без внимания такую езду. Инспектор перебирает документы, отдает обратно, а затем достает трубку и направляет на Арсения. — Дыхните. Арсений вбирает в легкие воздух и дует, но к удивлению инспектора, водитель был трезв, как стекло. — Проезжайте. Арсений закрывает окно, регулирует сиденье и стартует. — Можешь уже начинать дышать. — Смотрит он на вжавшегося в сиденье парнишку. — Ты… — Я? — Перекрыл все мои детские травмы! — Обращайся. — Да никогда! У Антона звонит телефон, он вытаскивает его из кармана и отвечает. — Да. Я еду на Садовод. С Арсением. — Антон разворачивается на заднее сиденье и достает документы на машину. — С Поповым Арсением Сергеевичем. Не знаю, хочу там побывать, читал, что все туда ездят, когда в Москву приезжают. Успею, мы часов до двенадцати. Хорошо. — Антон бросает трубку и смотрит на Арсения. — Мама тоже не понимает, откуда у меня столько желания туда ехать в семь утра. — Твоя мама умная женщина, ты не в нее что ли? — Усмехается брюнет. — Арсений Сергеевич значит. — Скользит Антон взглядом по личным данным водителя и находит то, чего он желал больше любого подарка. — Ты не выглядишь на двадцать семь. — А насколько я выгляжу? — Настолько, что застал Египет без пирамид. — Смеется парнишка и убирает документы на место. — Знаешь сколько отсюда пешком идти до твоего дома? — Не-а. — Вот и узнаешь. — Он притормаживает, на что Антон ведет себя как приличный человек и больше не мешает водителю. «Итак, что я понял проведя три часа на Садоводе. Первое, это огромный рынок, где можно найти абсолютно все, но чтобы найти хоть что-то стоящее из этого всего вам придется продать душу местным таджикам. Второе, вас начнет тошнить спустя час от визуального шума, потому что, куда не посмотри, везде разноцветное тряпье. Третье, если у вас топографический кретинизм, то даже не вздумайте там появляться, потому что все палатки выглядят одинаково, а народу столько, будто вся Москва только тут и живёт. Четвертое, еды тут, и правда, нет, кроме какой-то местной самсы, которую Арсений сказал обходить стороной. Пятое, Арсений был прав во всем, начиная от погоды плюс двадцати пяти, заканчивая моим нытьем. Шестое, Арсений профессиональный душнила, думаю у него даже есть диплом магистра по душнологии, потому что он вынес мозг уже всем и даже порывался мне, но я вовремя потерялся. Серьезно, потерялся.» — Ты где? — Тут, вокруг палатки и палатки, и шмотки, и люди, и продавцы, которые смотрят так, что мои органы боятся за свою сохранность. — Стонет парнишка в трубку. — Посмотри на павильон, там номер должен быть, скажи его мне. — Тут нет номера! — Смотри внимательней. — Я смотрю! Но его нет! Лишь одно шмотье! — Он должен быть. — Мало ли что должен! — Скользит он взглядом по всем палаткам, разрезая толпу. — Три четыре два черточка один. — Наконец-то находит он номер, завешанный одеждой. — Жди там. — Угу. Нервы Антона были на пределе, он устал, просто тупо устал. У него болели ноги, он хотел курить, пить, найти тенек и подышать кислородом, а не вонью, потом и тухлым мясом. Он готов упасть и не вставать, и пусть толпа его насмерть затопчет. — Носки! Десять пар за триста рублей отдаю! — Появляется мужик с натянутой улыбкой, которая тут же пропадает, когда Антон отказывается. — Шмах! — Выругивается он на своем и цепляет следующего прохожего. — Трусы! Пять штук, двести рублей! — Хватает его за плечо женщина и тянет к своей палатке. — Вот, смотри какие, возьмешь? — Нет, спасибо, не надо. — Отстраняется Антон и чуть не врезается в тележку с чаем и булочками, которые развозили местные для местных. — Под ноги смотри! — Извините. — Футболочки! Молодой человек, оригинальные! У вас какой размер? Идите примерьте! — Прикладывает к нему смазливая дама странные футболки со странными надписями по типу «Пивозавррррр». — Нет, спасибо. — Пятится Антона назад, в сотый раз в кого-то врезается, скулит и отпрыгивает. — Кроссовки, только у нас такие! Не развалятся и не промокнут! «Да не надо мне ничего! Оставьте меня в покое!» Руку Антона вплетают в замок, он отскакивает, пытается вырываться, видит Арсения, и чуть не плачет, но тот вовремя уводит его, разрезая толпу. — Надо будет добавить «не теряться» в список «чего нельзя делать на Садоводе». — Заходят они в палатку, которая уже выглядела как мини магазин, ведь там не было так много людей, а товар не валялся одной разноцветной кучей. На голос из-под полы вылазит продавец, который обводит Арсения и Антоном удивленно-брезгливым взглядом. Антон приходит в себя, смотрит на свою руку, которую уверенно держал Арсений, оглядывая висящие платья. Парнишка пытается выпутаться из его захвата, чем наконец-то привлекает внимание брюнета. — Я больше не собираюсь бегать за тобой по всему рынку. — Да не потеряюсь я больше! — Я это уже в третий раз слышу, а мы только в начале нашего пути. — Не потеряюсь! Тут уж точно! Как в начале?! Я думал это конец… — Стонет он, осознавая, какой пиздец ждет их дальше. Арсений оглядывает небольшое помещение, смотрит на Антона, усмехается и отпускает, передавая черную папку, в которой парнишка вел учет осмотренного товара. — Здравствуйте! — Наконец-то стирает свою мину отвращения продавце и включается в диалог. — Здравствуйте, нам нужен товар, зимний, универсального размера с минимальной цветовой гаммой, не платья, желательно составные комплекты, длина полная. — Отчеканивает Арсений. — Закуп оптовый. Продавец улыбается и скрывается где-то за ширмой. — А что значит полная длина и почему зимний? — Шепчет Антон тому на ухо. — Потому что летний уже не актуален, нужна осень-зима. Полная длина, значит полная длина штанины и рукава. Антон кивает, делая вид что все понял, хотя понимать хоть что-то он перестал часа два назад. Он смотрит на стул, смотрит в сторону продавца, который шумел упаковкой, смотрит на Арсения и остается стоять. — Можно воспользоваться вашим стулом? — Интересуется брюнет. — Конечно! Чаю хотите? Там бойлер стоит, не стесняйтесь. Арсений смотрит на Антона, тот садится и отрицательно качает головой. Брюнет достает электронку делает пару тяжек, заполняя вагончик легкой дымкой, которая тут же рассеивается, смотрит на Антона и откидывает ее ему. — Вот, смотрите! — Выносит продавец упакованную одежду, которую тут же начинает вскрывать и расправлять. Арсений полностью включается в работу, а Антон откисает на стуле, наблюдая за ним. «Получается он свалил в Питер от своей жены, а зачем? Она красивая, правда, верещит много, но судя по Твисту, ему такое нравится. А зачем он в Москву тогда приехал на выходные? Чтобы Твиста отвести и сделать закуп? Ваня… Он говорил, что Ваня занимается сбытом ненужного товара и благотворительностью, а по нему и не скажешь, хотяяяяяя… Может он откупается, ведь сомневаюсь, что он любимый сын Бога. Во сколько Арсений с ней поженился если ему двадцать семь? В двадцать три он закончил уник, ну если он магистр. А он магистр? Я откуда знаю, я о нем вообще ничего не знаю! Наверное, они в одной группе учились, влюбились и поженились. Стоп! А у него есть дети? Вполне могут быть. Один точно должен быть. Если они поженились в двадцать три, то за четыре года положено и ребенка сделать. Пипец, у Арсения есть дети…» — Антон. — А? — Какой? — Держит в руках Арсений два черных костюма: толстовка и штаны. — Они одинаковые, бери любой. — Они разные. Потрогай. Антон нехотя отлипает тело от стула, подходит и начинает осматривать. — Тут ткань более плотная, но нет утеплителя, а тут более мягкая и утеплитель есть, но у этого есть завязочки, а у этого нет, но зато на штанах резинки, а у этого нет. — Мечется Арсений, не понимая, что лучше взять. — О, примерь. — Я? — Ты. Я на тебе посмотрю, как сидят. — На мне? Арсений закатывает глаза, берет его за руку, заталкивает в примерочную и передает костюмы. «Последнее, что бы я хотел сделать, так это оказаться в плюс двадцать пять в теплом костюме!» — Ты так и будешь тут стоять? — Оборачивается Антон, сняв футболку, на подвисшего брюнета. — А? Да, прости. — Скрывается он за ширмой. Прости. Нет, не прощай. Просто знай, что я сожалею о том, что было тогда, я просто был зол и пьян. Очень. Больше такого не повторится. Антон замирает от всплывшего флешбэка. А вариантов не насиловать людей тоже? Да что за пиздец! Хорошо, оставайся в футболке, только пойдем уже. Да я быстрее с этим мужиком поеду, чем с тобой! Я просто хотел снять с тебя мокрую футболку и надеть свою толстовку. Хочется наизнанку вывернуться, я мерзкий человек. Зачем тебе знать? Я тупой малолетка. — Ты что все еще не переоделся? — А? — Выходит Антон из своих мыслей и ловит на себе недовольный взгляд. — Я в процессе, а ты все еще тут. — Минута. — Повторно выходит Арсений. Антон кивает, берет толстовку и впихивает себя в нее. — Ты как? — Я думал это никогда не закончится. — Валяется Антон на переднем сиденье и вливает в себя остывший капучино, пока Арсений забивает багажник тестовым товаром. — Еще раз поедешь? — Поеду, только месяца через три, когда мои ноги снова начнут ходить. — Поведешь? — А ты домой сегодня вообще не торопишься? — Заедем покушать? — Нет, хочу домой. — Супится Антон и отворачивается к окну. — Хорошо, отвезу тебя домой. — Ты тоже едешь ко мне домой. — Ого, диктат, как неожиданно и приятно. Но мне надо будет передать тестеры закупщику. — У меня передашь. — Слушаюсь и повинуюсь. «Или не передашь…» Как только голова Арсения коснулась дивана, сон полностью овладел им. Антон успел аккуратно разложить вещи, полюбоваться своей праздничной комнатой, заказать еду, поесть и тоже вырубиться, лежа на полу. Но насладиться забвением ему не суждено, ведь в домофон раздается звонок. Антон открывает, на пороге появляется светловолосая, не очень высокая, голубоглазая девушка, с пухлыми губами и очень деловым лицом. — Здравствуйте, вы закупщик? — Хлопает Антон глазками, ведь он ждал здоровенного мужика. — Привет, да. — Деловито проходит она в квартиру. — А ты кто? А где Арсений? — Он спит, проходите в гостиную. — Провожает он взглядом девушку, которая и без его советов разобралась куда проходить. — Меня Окси звать. — Меня Антон. — Приятно. — Осматривает она комнату, ее взгляд падает на Арсения, а улыбка, которая не сулила ничего хорошего, растягивается до ушей. Она подходит, хватает его за футболку и хочет столкнуть с дивана. — Стой! — Шикает Антон. — Дай человеку выспаться! Кыш мышь! — Берет он ее за плечи и отодвигает к пуфикам и кофейному столику, на котором лежит тестовый товар. — А ты кто? — Антон. — Это я уже слышала. Кем вы приходитесь Арсению, Антон, и где Твист? Парнишка подвисает. — Соседом. — Наконец-то выдавливает он из себя. — На счет Твиста не знаю. — Соседом? — Игриво вздергивает она носиком, доставая ноутбук. — Соседом. — Хорошо, сосед, и как ты мне предлагаешь в этом разобраться без него? — Обводит она сначала склад одежды, а потом спящего Арсения. — Смотрите… — Падает Антон к ней, достает папочку и начинает объяснять что к чему. Арсений просыпается и не сразу понимает: где он, кто он, когда он? Обстановка, запах, свет, все выбивает его мозг из равновесия, но больше всего его волновало странное шипение. Он оглядывается, видит Окси и Антона, отчего все происходящее вызывает все больше вопросов. — Ого, посмотрите, кто проснулся! — Встречает его девушка обнимашками. Арсений видит кофе, берет его и залпом выпивает. — Еще? — Интересуется парнишка. Арсений отрицательно мотает головой, берет палочки Антона, ловит ролл, обмакивает его в соевом соусе и закидывает в рот. — Вы чего меня не разбудили? — Почти шепчет он. — Ага, я попыталась, мене твой сосед чуть руки не оторвал. — Смеется девушка. — Я? Я просто попросил не будить. — Смущается Антон. — Ага, нашипел на меня и работать заставил! — Да нет, все было не так! — Так-так! — Да не так! Арсений улыбается и закидывает еще один ролл. — Сколько закупать? — Смотрит она на Арсения. — Он мне тут таких цифр наговорил, мне что фур пять гнать? Арсений кивает. — Серьезно? — Я ведь говорил, а она не верила! — Самодовольно откидывается Антон на пуфик . — Ты уверен? Арсений кивает. — Хорошо! Как знаешь! Завтра все заберу и на склад отгружу, а потом сам разбирайся. Арсений кивает. — Мда, настолько выматывающая поездочка вышла? Арсений кивает. — Ясно все с вами. — Окси собирает вещи, встает и идет в прихожую, Антон подрывается провожать. — Не скучайте тут. А с тобой, Антон, возможно, еще увидимся. — Буду рад, пока. Антон возвращается к Арсению. — Так, через пару часов придут родители, надо заказать еду, не знаешь, где тут вкусно готовят? — Знаю. — Где? — Тут. Антон смотрит в окно и не видит ни одной кафешки. — И где? Кебаб люляшечка? Арсений подзывает его пальцем, тот падает к нему, брюнет берет его за голову и разворачивает на кухню. — Тут. — Нет, я не буду готовить! — Мы будем готовить. — Я не буду с тобой готовить! — И почему же? — У тебя опять начнет дергаться глаз, а я перережу себе все руки. — Все будет хорошо. — Хорошо?! Да, очень хорошо! Хорошо, что палец остался, вот что хорошо! — Рычит Антон, пока Арсений с дергающимся глазом заклеивает ему боевое ранение. — Зато мы почти все приготовили, осталось только салат порезать. — А да, давай, у меня ведь еще целых девять пальцев! Антон сидит на барном стуле, пока Арсений сидит напротив и колдует над его рукой. — Я порежу. — У тебя сегодня что, других дел нет? Весь день со мной возишься. — Хочу и вожусь, я тебя давно не видел, соскучился, может быть. — Усмехается он своей издевательски-лисьей улыбкой. — Ты меня почти каждый день видел! — Не тебя, а твою обиженную моську. — На свою моську лучше бы посмотрел, тоже такое себе удовольствие. Антон замирает, отдергивает руку, вскакивает и начинает ходить из стороны в сторону. Арсений, еле сдерживая улыбку, приступает к нарезке салата. Антон останавливается, берет телефон и звонит. — Ало, тетя Лена, а вы скоро? Понятно, хорошо, ждем, с Арсением. Антон заметно меняется в лице, подходит к холодильнику, достает бутылку вина, откручивает пробку, достает бокалы и разливает янтарный напиток. — А подождать? — Я так и думал, что так и будет! — Рычит он, ударяет свой бокал о бокал Арсения и выпивает. — Мама задерживается, а тетя Лена ее ждет! — Продолжает он рассекать по всей комнате. — Время семь, подождем, не накручивай себя, обстоятельства сильнее нас. — Я знаю, но иногда… — Антон останавливается и становится еще грустнее, хотя, казалось, грустнее уже некуда. — Я знаю. Да, подождем. Давай я пока салат нарежу. — Пытается он выхватить нож и курицу из рук брюнета, но тот не отдает. — У тебя палец. — И руки, а еще ноги и голова! — Потри лучше сыр. — И когда я выйду на следующую ступень доверия? — Когда научишься сохранять целостность своих рук. Антон натирает сыр, попивая вино, пока Арсений нарезает салат, игнорируя вино. — Антон, ну поешь немного, мы что зря готовили? — Не хочу. — Сидит парнишка на пуфике, молча втыкая в окно. Девять часов, девять, а так никто и не появился. — Выпьешь? — Ты не пьешь, а напиваться при тебе я больше не хочу. Арсений садится рядом и прислоняется спиной к окну, смотря на Антона. — Мне нравится, когда ты при мне напиваешься. Ты становишься более....открытым. — Надо было тебе все-таки меня бить. — Арсений удивленно вскидывает бровями. — Помнишь, ты предлагал бить меня? — Брови вскидываются еще более удивленнее. — Ну, чем лучше ты ко мне относишься, тем хуже я о тебе думаю. Так вот, надо было бить. Прости. — С твоей стороны столько косяков не было, сколько раз ты уже извиниться успел. — Был один большой косяк. В тот день, когда Поз тебя первый раз увидел, он сказал, что ты гей, я сказал, что нет, он предложил поспорить, кто проиграет, тот купается в фонтане. Это была пьяная шутка. Я не знал, что он так плотно в нее вцепится. И потом, каждый раз капал мне на мозги, да и ты начал шутить на эту тему, а у меня крыша поехала, а потом я выпил и решил раз и навсегда закрыть эту тему. Прости, я знаю, что тебе Ира тогда сказала, тебе наверное было очень обидно и неприятно, и потом… — Антон замолкает, обхватывая себя за ноги. — За тот вечер… Я не злюсь на тебя, сначала злился, но теперь нет. На твоем месте, я бы себя просто убил, извини. — Выговаривает он на одном дыхании, виновато утыкаясь в колени. Антон ожидал чего угодно, но не смеха. — Еще чего-то не хватает, продолжай. — Игриво улыбается Арсений, по которому и не скажешь, что он не пил. — Чего! Мне тут стыдно, а ты смеёшься! — По-настоящему стыдно? Антон кивает. — Вот, теперь все. Да, во второй раз слышать твое раскаяние не менее приятно. — Второй раз? — Антон осматривает Арсения, ловя постоянные флешбэки и ощущение дежавю, а потом стонет и утыкает голову обратно в колени. — Как стыдно! Вот о чем мы тогда в туалете говорили… Так вот почему ты на меня не злишься, а я думал тебе пофиг. — На что? — На меня. Ну знаешь, некоторые люди могут творить всякую херню по отношению к тебе, но тебе пофиг, потому что тебя не касаются ни они, ни их действия. — Да, ты прав. Бить тебя не такая уж и плохая идея. — Резюмирует брюнет. — Чего? Арсений замахивается, Антон зажмуривается, рука падает на его макушку и пропускает через себя волосы. — Помнишь, я говорил, что очень расстроюсь, если мы перестанем общаться. Не расстраивай меня больше. У Антона бегут мурашки от его прикосновений, слов, взгляда. Такой добрый, нежный и всегда рядом. «Я тоже очень-очень расстроюсь» — Постараюсь. У Антона вновь звонит телефон. — Стой! Антон, стой! Ты куда поперся?! — В Питер! — Пешком? — Пешком! Антон топает по ночной Москве в неизвестном направлении, пока Арсений пытается его догнать. — Хотя нет, на самокате! Антон достает телефон и начинает колдовать. — Не устраивай истерик! Ну приедут они часа через два, они не виноваты, что их задержали! — А я их и не виню! Пусть сидят на своей работе сколько хотят! А я буду сидеть у себя в Питере, и все будут, как обычно, счастливы! Самокат загорается, Антон хочет стартовать, но Арсений удерживает его за руль. — Тебе двадцать лет, будь взрослым и адекватным человеком! — Я не хочу быть взрослым и адекватным человеком! Я хочу дома, быть дома! Раз в полгода! Да фак! К черту! Антон откидывает его руку и уезжает. Арсений берет рядом стоящий самокат и едет за ним. И вот поездка по ночной Москве превращается в настоящую гонку в стиле Форсаж. Антон выжимает всю скорость, выезжает со двора, чуть не врезаясь в машины, пока Арсений пытается его нагнать. Под их колеса летят бордюры, люди, красный свет светофоров, лужи… Но ничего уже не может их остановить. Антон видит, что Арсений его догоняет, решает скрыться через детскую площадку, с ходу заворачивает, колеса скрипят на песке, самокат падает, Антон за ним, страхуется на руки и врезается в дерево. Арсений останавливается, бежит к парнишке, но тот отталкивает его, поднимает самокат и уезжает. — Да стой ты! Арсений встает на самокат, но тот издает прощальный звук и садится. — Сука! Антон приходит в себя, только когда чуть с ходу не врезается в мостовое ограждение и не выкидывается в Москву реку. Он смотрит на свои дрожащие руки, а потом на легкие капельки, которые оставляют маленькие влажные отпечатки. Антон оборачивается и пытается среди толпы найти еще один фонарь самоката, но его нет, никто не едет, а вместе с тем дождь усиливается. — Арсений… Антон достает телефон из кармана и смотрит маршрут, который он проехал. Тридцать две минуты, двенадцать километров, для него пролетели за одну секунду. Он стирает с экрана раздражающие капли, засовывает телефон в карман, встает на самокат и возвращается обратно. Арсений лежал на скамейке, вымокший до нитки и, вероятней всего, уже с пневмонией. Но тут, свет одинокого фонаря загораживает чья-то тень, а на лицо перестает литься водопад. Он открывает глаза и видит над собой взволнованного, трясущегося, запыхавшегося Антона. — Поехали домой. — Я никуда не езжу с тупыми малолетками. Рот Антон распахивается от удивления, а лицо грозно сверкает, озаряемое молнией. — Тогда я тоже никуда не пойду! Откидывается парнишка на лавочку, обнимая себя руками — Что и требовалось доказать, типичное поведение тупого малолетки. — Типичный вынос мозга от старшего поколения. Арсений привстает на руки и смотрит на парнишку, который нагло усмехается. Брюнет переводит взгляд на его ляжку, которая вольготно дрожала в паре сантиметрах от него, и вонзает в нее свои зубы. — Аааааа! Ты! Собака! Кусака! — Молотит парнишка его по спине. — Да больно ведь! Арсений отстраняется, отбирая у Антона самодовольную улыбку. — На этот раз тебе хана! Брюнет смотрит в глаза парнишки и понимает, что все! Приплыли! Отсутствие сна, непомерная усталость, трехчасовая готовка, опоздание родителей на День Рождение сына… Антон держался из последних сил, но укус… Укус сорвал ему крышу. Антон скидывает Арсения на землю в песок, падает на него и пытается выловить руку, чтобы укусить. — Да ладно, все, успокойся, поехали домой. — Смеется и отбивается от него брюнет, но для Антона это уже дело принципа. — Так, все, стоп! — Хватает Арсений его руки и заворачивает за спину. — Потом как-нибудь обязательно укусишь, а сейчас поедем домой, а то ты весь дрожишь. Сойдемся на ничьей. Парнишка беспомощно дергается у брюнета на бедрах и ловит на себе доминирующий взгляд голубых глаз, который подливает масла в огонь. — Нихрена! — Рычит Антон, прижимается к груди брюнета и впивается зубами в его шею. Арсений замирает. Он чувствует боль от чужих зубов, возбуждающее тепло языка и трепет холодных губ. — Антон! Свали нахрен! — Пытается он оторвать парнишку, но тот держал его запястья за своей спиной. Антону однозначно снесло крышу. Он не понимает что творит, но чувствует, как Арсений прижимает его к себе, и уже не может остановиться. Дождь окатывает их волной, а гром предупреждает об опасности. Антон отстраняется, Арсений смотрит в его глаза и пугается, улавливая в них знакомые нотки сумасшествия. — Не будет никакой ничьей! — Усмехается Антон и тут же опрокидывается на спину. Арсений встряхивает парнишку и снова прижимает к земле. — Никогда так больше не делай! Ты меня понял?! Понял?! — А ты не кусай меня! — Отбивает он руки брюнета. — А ты не называй меня старым! — А ты не называй меня тупым малолеткой! — А как не называть, когда ты и есть тупой малолетка! — А ты… — Что я? — Слезь с меня! — Сталкивает его Антон. Арсений поднимается, запрыгивает на самокат и пытается взять себя в руки, чувствуя, как ноет его шея. Антон осматривается - самокатов и близко нет. Он нехотя встает позади брюнета и берет его за плечи. Арсений стартует, Антон взвизгивает и сжимает свои руки на его груди, прижимаясь всем телом, чтобы не разъебаться. Самокат летит, оставляя после себя всплески луж. Знакомый аромат будоражит Антона, он укладывает голову на плечо брюнета, любуясь свой меткой на его шее. Арсений не хочет заканчивать эту поездку, поэтому решает полностью разрядить еще один самокат прежде, чем придется отпустить этого парнишку домой. — Стой! Твою мать! — Сука! — Чёёё чёёё за нааааахуй! Перед ребятами из ниоткуда вылетает пьяный алкаш, Арсений резко отворачивает, Антон теряет равновесие, они переворачиваются на полном ходу и нехило так впечатываются в асфальт. Антон открывает глаза - он валяется на спине Арсения. — Ты все никак не угомонишься. — Шипит под ним брюнет. — На покупают хероооооты! — Пинает алкаш бедный самокат. — Я его сейчас убью. — Тогда я с тебя точно не встану. — Соскребается Антон, потирая ушибленные ладони. — Мы сегодня до дома доберемся или нет? — Осталось сто метров до подъезда, тут если только метеорит упадет. — Я упал, и он тоже справится. — Вы шары разуйте скоты! Чеееелове… человека чуть не сбил малолетки тупорылые! — Теперь я его убью. — Встает Антон, заканчивает поездку и поднимает Арсения. — Эй, вы оглооох… хли! — Плетется неровной походкой к ним мужик, разливая по пути пиво. Антон идет на него, но резко отходит и поднимает самокат, алкаш разворачивается, чуть не падает, хочет схватить парня, но крепкая рука отдергивает и отшвыривает его в сторону. Антон фоткает самокат, разворачивает камеру, фоткает Арсения, замирает, опускает телефон, подходит к брюнету, садится на корточки и смотрит на его разбитое окровавленное колено, которое виднелось через дырку джинс. — Ебааааать… — Ну да, неприятненько, но давай, я уже сдам тебя домой. Антон кивает, они доходят до подъезда, парнишка достает ключи, открывает и смотрит на брюнета, который стоял вдали от крыльца. — Тебя занести? — Я поеду домой, но спасибо за приглашение. — Арсений, заходи, починим твою ногу, останешься на ночь или тебя дома кто-то ждет? — Только Твист, но мне правда надо идти. — А ужин, а нога, а как ты поедешь… — Хлопает Антон глазками. — Нет, на машине ты точно не поедешь, потому что эта нога должна как минимум сгибаться, а она пока не очень может это делать. Хорошо, хочешь валить, пожалуйста! Хоть на край света! Но я вызову такси и отвезу тебя, а потом уеду. В конце-концов ты из-за меня разъебался. И это не обсуждается! — Выпаливает парнишка, перебивая сам себя, пытаясь отработать сразу все возражения. Арсений с неким умилением наблюдает за ним и кивает. — Хорошо, только не такси, а лифт. — Лифт? — Пойдем, открою тебе секрет. Арсений с трудом взбирается по лестнице, Антон подхватывает его под руку, они заходят в лифт, парнишка тянется, чтобы нажать на двадцатый, но брюнет нажимает на двадцать первый. — Нееееет. — Да. — Ты издеваешься! — Судьба у тебя такая быть подо мной, даже несмотря на все твои старания меня завалить. — Облокачивается он на поручни, в ожидании очередного взбалмошного ответа, но парнишка в очередной раз удивляет его на этот раз тишиной. Арсений оглядывает Антона, который с покрасневшими щеками внимательно осматривал кнопки. — Переставай так шутить, давай вообще закроем эту тему и не будем возвращаться. — Да, давай закроем. Антон помогает Арсению выйти из лифта, они доходят до квартиры, брюнет стучит, за дверью раздается топот, потом тишина, щелчок замка и на пороге ребят встречает Твист. Он меряет их удивленно-недовольным взглядом, задерживаясь на коленке Арсения, и закрывает дверь. — А он всегда такой? — Чуткий, доброжелательный и обходительный? — Ага... — Да, я не шучу, он очень хороший. Дверь снова открывается, и к ногам Антона вылетает рюкзак. — Выселяешь? — Усмехается брюнет. — Приму только в том виде, в котором он от меня уходил. — Шипит парнишка на Антона и запирает дверь. — Если это в твоем понимании хороший, то что тогда плохой? Арсений усмехается и поднимает с пола рюкзак. — Ну, а вот теперь, я точно ночую у тебя. Арсений приводит себя в порядок и выходит из душа, закатав штанину выше колена. — А есть аптечка? Антон, тоже только вылезший из душа, который находился в маминой комнате, уже стоял на кухне, ползая по полочкам. — Есть, только хз что там. — Ну все, лечи меня. — Единственный, кого я лечил, это пивом Поза. — У тебя получится. — Все! Убирай свои руки вместе с этой штуковиной! — Шипит Арсений, закусывая губу, пока Антон обильно промывает разбитое колено перекисью. — Терпи, ты что не мужик? — Усмехается он. — Боль есть боль! Да кончай уже! Ребята сидят на краю ванны, на белые стены которой стекала кровавая пена. — Немного осталось. — Легко обдувает Антон рану и достает посыпку. — Это еще что? — Хз, но мне мама сыпала, когда я локоть разбил. — Покрывает парнишка колено брюнета белой посыпкой и сдувает излишки. — А теперь нужен бинт и пластырь. — Не надо бинт, он прилипнет. — Предпринимает Арсений пути отступления. — Не прилипнет. Антон достает бинт, отрезает немного, накладывает на колено и проклеивает края, оставляя воздушное пространство. — Готов! — Супер… У тебя неплохо вышло. — Любуется Арсений результатом. — Я старался! — Улыбается Антон и складывает аптечку. — А теперь, больной, пройдемте, вам нужен плотный ночной ужин и отдых. Арсений тыкается в телефоне, пока Антон разогревает ребрышки с картошкой, достает салат, роллы, пиццу и вино. — Я пить не буду. Антон пожимает плечами и убирает вино обратно в холодильник. Тут раздается поворот замка, парнишка смотрит в сторону входа и недовольно пыхтит. — Антон, что мы с тобой обсуждали? — Что взрослые люди зависят от обстоятельств, я имею право обижаться на них, но не близких людей. — А это правильно! — Заглядывает на кухню мама, стряхивая с зонтика капли воды. — Тошик, я очень виновата! — С ходу заключает она сына в объятия. — Ты не виновата, есть обстоятельства, которые сильнее нас и от нас не зависят. — Отчеканивает он, смотрит на Арсения, тот показывает ему два пальчика и улыбается. — Ого, это ты сделал? — Заходит следом тетя Лена и удивленным взглядом осматривает стол. — Арсений, я ему помогал. — Переводит он стрелки. — Ну мама, задушишь. Арсений соскребается со стула и с трудом встает. — Ого, я таки увидела этого мистического Арсения! — Улыбается Майя, дает сыну передышку и подходит к брюнету, тот теряется, не зная что делать, но та решает все за него и радушно обнимает. — Здравствуйте, рад познакомиться. — Пищит парень, тактично отстраняясь. — Здравствуйте, Лена. — Здравствуйте, Арсений. — Смеется та и уходит в комнату. — Ну мама, да хватит… — Переключается Майя Олеговна обратно на сына, осыпая его щеки поцелуями. — Убежал с утра, я даже тебя поздравить не успела! Прости. — Тихо шепчет она ему на ухо. — Я так хотела провести этот день с тобой. — Ну раз день не получилось, то получится ночь уж точно. Так что переодевайтесь и мы вас ждем на праздничный ужин. Майя Олеговна улыбается и уходит в комнату. Антон достает еще тарелки, вино и бокалы. Вот наконец-то все встало на свои места. Мама и тетя Лена в домашней одежде, также, как Арсений и Антон. Вкусный ужин, смешные истории с работы родителей, нытье парнишки про Садовод и допрос Арсения с пристрастием по поводу жизни Антона. Настоящая теплая семейная обстановка, пусть на улице был холод собачий, гроза и дождь лил, предвещая новый Великий потоп, но в маленьком ковчеге на двадцатом этаже было очень уютно. — Завтра и послезавтра я выходная, так что Тошка готовься, я наверстаю упущенное! — Улыбается Майя Олеговна и треплет сына по голове, тот кивает и закидывает в рот ролл, который по пути разваливается и ему приходится собирать его с руки. Мама и тетя Лена переглядываются и уходят в комнату. — Тошка… — Расплывается в улыбке Арсений. — Сеня… — Бьет его карты Антон. — Так вот значит, какая у тебя семья. Тебе повезло. — Да, мне повезло, что у них хватило смелости в один момент перевернуть свою жизнь, иначе мы бы закончили, сидя на диванчиках в студии первого канала. — Отвлекается Антон от вина и удивленно осматривает Арсения, которого таким он видит впервые. Он будто выпил, но немного, столько, чтобы поймать тот ускользающий момент легкой эйфории. Но он не пил. Но при этом, любой ответ на заданный в его сторону вопрос выдавался через паузу. Он тщательно анализировал, что сказать и как сказать. Антон заметил этот прикол на первых этапах их знакомства, но потом это ушло само собой. Парнишке нравилось, что Арсений был расслаблен, но не нравилось, что он был напряжён. — А у тебя где семья, тоже тут, в Москве? Арсений показывает пальцем вверх. — А кроме Твиста? — Пытается расколоть его парнишка. — А других ты никогда не увидишь, так что и говорить о них я не хочу. — А из тех, о ком не хочешь говорить, там хоть какой состав? Бабушки, дедушки, мама, папа, жена, дети… Арсений на последнем замирает и осматривает Антона подозрительным взглядом, погружаясь в свои мысли, но потом встряхивает головой, улыбается и делает глоток самодельного лимонада. — Все как у всех. — Как у кого всех? — Не сдается парнишка, но его допрос прерывают. Свет резко гасится, Антон и Арсений поворачиваются и с восторгом смотрят, как загорается комната. — С днем рождения тебя, поздравляем любя, с днем рождения, любимый сыночек! С Днем Рождения тебя! Майя подходит к Антону с тортом в руках, тот загадывает желание, мельком смотрит на Арсения, улавливает взгляд полного непонимания происходящего, мысли в его голове путаются, он наспех задувает свечи, его ловят за уши и начинают дергать. — Да все, нет, ну маааааам. — Стонет он. — Очень смешно, вот доживешь ты до своего дня рождения! — Фыркает он на улыбающегося брюнета. — Да уши оторвешь… — Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! С Днем Рождения! Все хлопают, а тетя Лена впихивает ему в руки подарок в синей блестящей упаковке. Антон вскрывает его и достает огромную фигурку LEGO Грогу. Парнишка пищит от восторга, показывает Арсению, тот осматривает ее без фанатизма, возвращает, Антон хочет пуститься в увлекательное собирательство, но мама откладывает подарок в сторону. — Два ночи, оставим на завтра. — Ну мааааааам… — Ты куда? — Преграждает Антон Арсению путь на выход из квартиры. — К себе. — Тебя же выгнали. — Открою тебе секрет, но у меня есть ключи. Тетя Лена и Майя Олеговна выходят провожать гостя, не понимая упаднического настроения сына. — Мама, скажи ему, что по ночам люди не должны шмонить! — Антон, Арсений взрослый человек, думаю он разберется сам. — Тем более его жена ждет, скорее всего уже с допросом. — Улыбается тетя Лена, немного превысившая дозу вина. Арсений замирает, а Антон снова встречается с ЭТИМ лицом, которое пыталось найти ответ, прокручивая в голове последний месяц своей жизни. У парнишки земля уходит из-под ног, и он уже проклинает себя, что вообще ляпнул родителям, что у Арсения есть жена. Брюнет наконец-то отмирает и выцепляет зеленый взгляд сожаления. — Спасибо за прием, был рад с вами познакомиться, надеюсь, еще увидимся, Антон, спасибо за прекрасный день, до свидания. — До свидания, Арсений, заходите к нам еще! Брюнет кивает и уходит. Антон хочет пуститься вслед, все объяснить, рассказать и извиниться, но тетя Лена уже закрыла дверь, а Майя Олеговна сковала сына в свои объятия.