СНЕГОПАД ВЕСЕННЕГО ЦВЕТА

«Теплые руки, горячее дыхание на шее, мурашки по спине. Неужели сейчас так будет начинаться каждое мое утро?» — Подъем, тебе пора ехать в офис к своему любимому начальнику, пить кофе, писать отчеты и выслушивать недовольства. — Ты просто умеешь поднять настроение с утра. — Бубнит Антон, который уже давно не спал. Он был опустошен. Зарядка на столе обычное дело, а от того, кто ее туда положил, буквально зависело все. Руки пробираются под футболку, впалый живот становится еще более впалым, от такого неожиданного прикосновения, но Арсений лишь прижимает Антона крепче, на что парнишка впивается в чужие ладони и пытается вырваться из оков, но слышит только смешки в шею. — Да не бойся, не сломаю. Ну если только пару ребрышек. — Пересчитывают пальчики каждую выпирающую косточку. — Я тебе сломаю и далеко не пару ребрышек! — Оборачивается Антон, пытается себя оттолкнуть, но сонная моська напротив дает понять, что бросал бы он все свои попытки бегства. — Сдавайся. — Скользят руки на лопатки и прижимают его к себе так, что теперь уже Антон гневно сопит в чужую шею. — Я буду запирать окна! — Тогда ты тут задохнешься. — Очерчивают подушечки пальцев незамысловатые узорчики на вырывающейся спине. — Лучше задохнуться! — Ты правда так думаешь? — Оттягивают золотые волосы, поднимая недовольное лицо на себя. Парнишка смотрит в строгие глаза, бледнеет и отрицательно качает головой. — А зачем тогда говоришь так? — Отстань. Я встал, все, поехали. — Следи за своим языком иначе я его тебе откушу. — Прижимают его обратно. Антона трясет то ли от гнева, то ли от этой близости, то ли от потери контроля над происходящим. Он пытается выяснить источник оглушающего стука, но быстро понимает, что это из оков тела пытается вырваться сердце, вот только не его. Он как червяк спускается ниже и валит Арсения на спину, прикладываясь ухом к его груди. «Так часто, так быстро, так взволнованно. Это какой надо просирать актерский талант, чтобы с таким пульсом, строить такую спокойную моську. Он говорил правду, он тоже волнуется, для него это тоже все как прыжок с моста без троса.» Антон улыбается, обнимает его и прижимается ближе. Арсений отдергивает руки и с подозрением осматривает парнишку, который разгадал очередной его секрет. — Арс, успокойся, твое сердце так стучит, что скоро разорвется. — Отрывается Антон от груди и смотрит в эти растерянные, смущенные глаза. — Так, все, вставай, завтрак стынет, работа ждет, хватит дрыхнуть. — Вырывается он из его цепких лапок и быстро скрывается на кухне. Антон вздыхает с облегчением и хихикает, зарываясь в подушку. Страшно, когда ты не знаешь, как помочь человеку. Страшно, когда ты не можешь позвать на помощь. Страшно, когда все это случилось из-за тебя. — Ты еще заной тут. Ира вздрагивает, утирает слезы и смотрит на пришедшего в себя парнишку на диване. — Ты как? С тобой все хорошо? — Я вынужден сидеть с тобой тут, чтобы потом не жить четыре года в убогой общаге в Питере из-за выходок малолетней пакости, которую ты считаешь то ли другом, то ли парнем. Последние месяца два в мою жизнь плотненько так впился Арсений, который места себе не находит из-за опять же этой малолетней пакости. Ты взорвала микроволновку, хотя я пытался относиться к тебе приемлемо. Честно? Вы меня уже так затрахали настолько, что пристрелить вас четверых мало. — Прости, я не специально. — Взорвала микроволновку! — Рычит он. — Сомневаюсь! Как вы меня задрали! — Отворачивается он в спинку дивана — Хочешь кофе или то, что ты мне сказал растворить? — Хочу, чтобы ты свалила отсюда. — Да я только за! — Поднимает она шприц с полу и убирает на стол. — Как ты думаешь, наши желания в цепочке Арсения и Антона вообще имеют значения? — Оборачивается он на нее. — Вот и я думаю, что нет. Поэтому посиди тихо недельку. Я не могу тебя пристрелить, но я могу сделать так, что ты у меня тут выспишься таким сладким и глубоким сном, что потом еще долго заново учиться ходить будешь. Сомневаюсь, что твое тело заебато себя чувствовало после двух дней отключки, представь, что с твоими мышцами случится через неделю. Последнее тебе Ира предупреждение. — Отворачивается он обратно. — Мы все долги закрыли? — Ага. — То есть сегодня я приезжаю сюда к семи, и ты ко мне тут же вылетаешь? Антон хмурится, пытаясь понять насколько это реально. — Давай полвосьмого ты приезжаешь, а я к тебе выползаю. — Ну давай. Антон отстёгивается и хочет выходить, но падает обратно и смотрит на Арсения. — А у тебя какие планы на сегодня? — Хочу напомнить парочке моих работников, что я их держу не за красивые глазки, чтобы они подобрали мне топ актуальных товаров. Мне пришло дофига резюме на должность координатора, чтобы мне перестать закупать и осматривать товар лично, превращая квартиру в склад. Посмотреть, что происходит по остальным карточкам, достаточное ли количество товара лежит на складе, статистику, надо цену повышать, индексировать зарплату, еще пару дел по мелочи, а еще оригиналы Твиста надо в уник закинуть. Антон хлопает его по плечу, радуясь, что не только он сегодня будет страдать, и выходит. — П-поддержка. — Обращайся. — Оборачивается Антон и показывает сердечко. — А мне покажешь? — Накидываются на плечи Антона чужие руки. — Витя, я тебе и не такое покажу. — Все, ребенка забрали, вернем в семь, за моральное состояние ответственности не несем! — Нагибается он и машет Арсению, на что тот губами улыбается, а глазами пытается разложить нового знакомого на атомы, чтобы понять, что это за человек. — У меня уже складывается такое впечатление, что ты боишься без меня туда заходить. — Скидывает Антон его руки и уходит ко входу. — Конечно боюсь, мало ли ты свалишь, а кто вместо меня в Уренгой поедет. — Какой Уренгой? — Новый! — Я что серьезно поеду в Новый Уренгой? — Выползает Антон на террасу вслед за Витей. — Я осенью еду, Станислав Юрьевич сказал, что у тебя шило в жопе, раз ты туда так рвешься. Антон облокачивается на перила и смотрит в сторону крыши, откуда его недавно расстреляли, чувствуя неосознанный страх нахождения на этой террасе. — Нет, я, в принципе, хочу, но у меня учеба уже будет. — Пф, недельку прогуляешь. — Ладно, до осени далеко, мне бы до конца лета тут как-то дожить. — Доживешь, сначала больно, потом приятно, на утро стыдно! — Хлопает он его по плечу и толкает в сторону выхода, заметив, как в кабинет вошел Анатолий и Станислав Юрьевич. Твист похоже вообще с этого дивана не намеревался сдвигаться хоть на миллиметр. Ира, обдумывая его слова, обошла уже всю квартиру и наконец-то вернулась в исходную точку — за журнальный столик, где по-прежнему стоял ноутбук с заданием для нее. Она открывает его и видит один единственный документ, в который собственно и переходит, находя в нем кучу отчетов, таблиц и заданий. — Немного? Чтобы мозг не атрофировался? Ты явно не знаешь такого слова, как перебор. Двенадцать часов, Антону скинули какое-то задание, чтобы он не скучал, но он его почти закончил, а поэтому скучает, листая телефон, а точнее диалог с Арсением. «И когда все только успело свестись к тому, что меня забирают с работы? Я раньше всегда думал, как тете Лене не в лом постоянно отвозить маму на работу и забирать, ведь моя мама даже прикасаться боится к рулю. Да и по времени они выезжают на час раньше, ведь и тете Лене надо успеть на свою работу. Это ведь абсурдно, мама бы спокойно могла ездить на такси, по бензину примерно столько же выйдет. А сейчас я смотрю на Арсения и вопрос все тот же. Как ему не в лом?» — Антон, зайди-ка ко мне. — Вылетает Станислав Юрьевич и не зовет, а требует своего подчиненного в свой кабинет. «Ну приплыли, все, до лета я тут точно не доживу.» Антон под смешки Вити заходит в кабинет начальника, который сидел на краю столов с пультом в руках и смотрел на доску, где были выведены отчеты по всем долгам практиканта. — Здравствуйте. — Здравствуйте. Отчитывайся. — Кивает он на презентацию и передает пульт в руки Антону, уходя на свое место. «Что? Прямо как тогда, а что вдруг? Ошибок дохрена, нет, я этого не исключаю, в тех условиях, в которых была проведена работа, мы оба могли ошибиться, но неужели так сильно, что Станислав Юрьевич аж усидеть на месте не может.» Это было хуже чем тогда с Мишей, ведь Станислав Юрьевич буквально разносил парнишку, который стоял уже не у доски, а за ней, изредка выглядывая. Начальник сначала просто сидел, осыпая Антона вопросами по каждой странице, а потом вскочил и начал ходит перед доской, тыкая пальцем буквально в каждую циферку и в каждый график. Антон четко мямлил, с сомнениями правильно отвечал, подвисал, вспоминая, что по этому поводу говорил Арсений, путался, плакал и хотел домой. Он будто подозреваемый в преступлении, которого не совершал, а Станислав Юрьевич следак, которому нужно просто из кого-то выбить признательные показания. Такая экзекуция длилась два часа и после окончания, Антон знал только одно — ему надо перекурить, желательно, как Волку из «Ну, погоди!», всунув всю пачку в рот разом. — И какие старшие товарищи тебе помогали на этот раз? Или ты сам все сделал? — Помогали из универа, я пару раз уточнял некоторые моменты. — Доносится голос из-за доски. — И почему таких гениев к нам не направили? — Я… Я не знаю. — Оправдывается Антон, робко выглядывая. — Хорошо, я тебе скинул отчет, на его редактуру у тебя есть полчаса и никакого телефона в руках. Антон кивает и хочет убегать. — Телефон. — Останавливает его строгий голос. Антон кивает, достает из заднего кармана телефон и вкладывает в его ладонь. — Полчаса. Отсчет пошел. Антон уносит ноги и падает за компьютер, открывая уже пришедший эмейл на почту, где его ждал документ с таймером обратного отсчета. — Пиздец! Мысли путались, сосредоточиться было крайне тяжело, его волновало многое, начиная от телефона, который он добровольно отдал, заканчивая ебучим заданием, где указано найти семь ошибок в отчете. Паранойя орала, что это все может быть подставой, а зрение отказывалось воспринимать написанное. Он пытался успокоиться, но не мог, он сомневался в каждом своем решении, понимая, что допустил главную ошибку троечника. Ведь когда ты списываешь у отличника, нужно делать пару ошибок, чтобы не вызвать подозрений. А он вызвал. И теперь его по меньшей мере расстреляют. Полчаса пролетели за секунду. Он сделал все, что мог, но нашел и исправил только пять ошибок, остальные он в упор не видел. Время заканчивается, задание схлопывается, не дав Антону дописать предложение. Давно он такого не испытывал. В школе и универе было все просто, сказали подготовился, сделал, получил пять. Тут же ты даже не знаешь к чему готовиться. Время шло, Витя звал его на обед, но Антон боялся уходить со своего рабочего места. Ведь сама мысль, что он будет стоять на террасе, пить кофе, ворвется Станислав Юрьевич, обвиняя его в том, что он чаевничает, а не работает, пугала его до чертиков. Арсений закрыл парочку рабочих дел и по плану дальше у него был осмотр квартир, ну и доки в уник мимоходом закинуть, но время доходило четыре, и двигаться дальше без обеда прямая дорога к гастриту и плохому настроению, а в случае Арсения, хоть язва, но не сведенные в недовольстве брови. Он делает пару глотков капучино, берет телефон и набирает уже привычный номер, глядя на бизнес центр из окна уютной кофейни. Станислав Юрьевич проверял отчет Антона, пытаясь разгадать загадку, как какой-то второкурсник мог почти справиться с заданием, которое периодически решают его сотрудники для аттестации. И тут по его столу проходит дрожь. Он поднимает телефон Антона, где на экране высвечивается «ГЕЙ ПЕДОФИЛ МАНЬЯК ТРЕТИЙ». Он удивляется и отвечает. — Солнце, ты там еще не подох? Выходи обедать, а то я скоро уеду. — Так меня еще не называли. — Усмехается Станислав Юрьевич. — Солнце сегодня слишком занято, но голодным я его точно не оставлю, так что, как там тебя, а точно, уважаемый, гей педофил маньяк третий, не переживай. Арсений в ахуе смотрит то на телефон, то на бизнес центра. — Не понял. — Извините, я там пару предложений не успел дописать. — Сидит Антон на привычном стуле, только уже без привычного ведра под ногами с колой. — Сколько ошибок ты нашел? — Пять. — Их восемь. Антон кивает, чувствуя себя мерзко от всей этой утренней взбучки, да и есть уже хотелось до обморока. — Неплохо справился, на уровне наших не самых выдающихся сотрудников. — Такая себе формулировка для радости или огорчения. — Нервно усмехается он. — Это была аттестация. Я уверен, что ты с большинством заданий в отчетах справляешься под чьим-то руководством, не моим и не Анатолия, может Вити? — Ну, и он мне пару моментов подсказывал. — Кивает Антон для убедительности. — Хорошо, что ты любым способом стараешься выполнить задание, но я хотел посмотреть, на каком уровне ты находишься самостоятельно, без сторонних подсказок. И весьма неплохо. — То есть вы меня не увольняете? — Поднимает Антон на него перепуганный взгляд. — А должен? — Просто, вы Иру на конференцию отправили, я думал уже тогда уволите, да и сегодня ругались. — Рассматривает практикант свои пальцы. — Антон, если бы я ругался, ты бы передо мной сидел седой. А это небольшая проверка на стрессоустойчивость. — Я не слишком стрессоустойчивый. — Я видел, с какими людьми ты работал в кафе, ты очень даже стрессоустойчивый. — Так, вы меня не увольняете? — Нет, ты хорошо работаешь, а что самое главное результативно. Держи. — Откатывает он ему телефон. — Спасибо. — Доделай утренние задачи на сегодня и с завтрашнего дня начинаете новый проект с Витей по Новому Уренгою. Глаза Антона округляются в удивлении. — Что такое? Ты ведь так хотел поработать в поле! — Встает он и кладет руки Антону на плечи, встряхивая, замечая небольшой свежий след на его шее, который Ира с ее отсутствием не смогла оставить. — Интересно выходные провел? — Ну, да, вполне продуктивно поработал. — Свободен. — Откатывает он его стул из-за стола. Антон кивает и выходит. «Фууууф, можно и поесть спокойно. Интересно, Арсений уже уехал?» Антон выбегает в коридор и набирает знакомый номер, заворачивая рукава рубашки, чтобы хоть как-то остудить тело. — Да. — Раздается такой протокольный тон с того конца, что Антон смотрит на имя абонента, чтобы понять, а туда ли он вообще звонит. — Привет. Не отвлекаю? — Замирает парнишка посреди коридора. — Нет. Что хотел? — Ты уже уехал? — Нет. — Я приду, меня отпустили на обед. — Хотел он поставить в известность, но получилось, как спрашивание разрешения. — Приходи, я жду. Звонок скидывают, а Антон понимает школьников, у которых вот-вот придет мама с собрания. Он робко заходит в кафе, где было холодно, слишком холодно, пусть все постояльцы и сидели с айс латте, Антону хотелось надеть шубу, ведь Арсений, сидящий за столом, был словно выкован изо льда, распространяя от себя вечную мерзлоту. — Привет, ого, так мило, спасибо. — Осматривает он перед собой суп, салат, пироженку и айс латте. — Привет. — Вздергивает Арсений бровью. — Ты тут засиделся, все дела сделал? — Медленно сползает парнишка под стол. — Да. Приятного аппетита. — Спасибо, а ты чего не ешь? — Уже наелся. «Да бляяять, что происходит? Помогите!» Антон медленно заносит в рот ложку супа, не отрывая взгляда от Арсения, ожидая от него хоть намек на такое странное поведение. — Что за парень тебя сегодня встретил? «Так, стоп, это что ревность?» — Витя, тот самый, который нас пенсией пугает. Глаза Арсения щурятся, превращаясь в детектор лжи, давая добро, принимая правдивый ответ. — Чем занимался на работе? — Станислав Юрьевич меня спалил, что я работаю с чьей-то помощью, два часа гонял по отчетам, которые мы делали, а потом дал тестовый, чтобы проверить мой уровень знаний без сторонней поддержки. И с завтрашнего дня мы с Витей начинаем работу над проектом по Новому Уренгою. После этих слов им должны были вынести шампанское, но Арсений вынес лишь очередной смертный приговор своим ледяным взглядом. — Открой телефон. Антон недоверчиво хмурит брови, но просьбу приказ выполняет. — Зайди в вызовы. Антон переходит. — Посмотри во сколько я тебе звонил, сколько длился диалог, а потом скажи, где в это время был твой телефон и где был ты сам. Приговор оглашен, обжалованию не подлежит, вердикт высшая мера наказания. — Я не знаю. — Сопоставляет он время и место. — Я решал тест на время, а Станислав Юрьевич забрал у меня телефон, чтобы я не списывал. — У вас что школа? Антон отрицательно качает головой, все еще смотря на 25с. — Очень сомневаюсь. — Встает Арсений из-за стола. — Не забудь написать вечером. — Уходит он. «И что это сейчас было?» — Стандартный отчет. — А можно мне на уровней десять полегче? — Страдает Ира, склоняясь над ноутбуком. — На уровней десять полегче, на уровней десять пониже, ты что австралопитек, который максимум что может огонь добыть? — Нет, просто сложнааааа. — Втыкается она головой в стол. Твист закатывает глаза, открывает свой ноутбук, что-то тыкает, и тут Ира верит в существование магии, ведь Твист своим тачпадом перенес папку со своего ноута на ее. — Офигеть… — Почитай, может поможет. — Сползает он и уходит в свою комнату. — Стоит напоминать тебе, что ночь, создана для сна, а не для взрывов, вскрытия, побегов, оров… — Нет, я все поняла. — Да ты что! Пойду шампанское открою. — Скрывается он за дверью. — Язва! — Верещит она ему вслед, а затем начинает бубнить, чтобы тот не услышал. — Ночь, ночь… Сейчас вообще-то день! «Надо рассуждать логически. Что мог сказать такого Станислав Юрьевич, кроме «Ало», да похрен что, какого хрена он вообще взял трубку! Он не имел права отвечать на мои звонки! И вообще, когда я звонил Арсению, его трубку тоже пару раз брал Твист, я же такого не устраивал! Но если бы вызов принял Поз или Серега, то и Арс бы такого не устроил… Но он устроил! Ну и у меня бы были вопросы, если бы с того конца мне ответила Агата или какой-то посторонний парень или девушка. Как же это все сложно!» — Ты чего приуныл? — Падает рука Вити Антону на волосы, который вышел поработать на террасу, а точнее проработать страх снова быть расстрелянным. — Похоже я расстроил человека, опять, снова, день сменяется днем, а проебываться я так и не перестаю. — Тоже нашел проблему, тупо извинись. — Подсаживается он к нему на плетёный диванчик на пятиминутный перекур. — Я устал извиняться. — Тогда забей. — Я не могу забей. — Тогда извинись. — Ты просто суперский помощник! — Вскакивает он, подходит к поручням, смотря вниз в пролет, и свешивается на них. — Загладь вину. — Как? — Ну цветы там подари, в кино своди, я ведь правильно понимаю, что это дама, к которой ты не равнодушен? «Допустим.» — Просто задарить обиду, это убого. — Не задарить, а затмить ее новыми эмоциями. И погнали уже домой, завтра твоя жопа переходит в мои руки, и я тебя выебу! — Расцветает на лице Вити улыбка садиста. — А после кнопок, я даже и не посмотрю в сторону смазки! — Гогочет он на всю террасу. — Может скисший кофе? — Нееет, я долго ждал, когда ты мне в руки попадешься! — Пора чистить карму… — Дома почистишь, погнали! — Вздергивает он его и тащит к выходу. — Как и обещал! Из рук в руки! — Заталкивает Витя Антона в тойоту, подмигивает водителю и уходит к своей машине. — Ну хоть какие-то сознательные люди работают в вашем офисе. — Стартует он. — Арс! — Возмущается Антон, глядя на эту недовольную моську, которая доворачивается к нему, и Антон вновь встречается с ЭТИМ лицом. — Это всего лишь телефон. — Как скажешь. — Отворачивается он, дожидается зеленого и вдавливает газ. — Что скажу? Что это всего лишь телефон?! — Гневно летают его руки по всему салону, нервируя водителя. — Да, я считаю это странным, но… Да я вообще оправдываться даже не буду! Мой телефон, где хочет там и лежит! — Хорошо. — Хорошо! — Фыркает он и отворачивается в окно. Арсений заканчивает свой обряд танца с шлангом вокруг бензоколонки и занимает свое место, протирая руки влажной салфеткой. — Ничего хорошего! — Встречает его заведенный Антон, который никак не может развестись обратно. — Если ты думаешь, что имеешь право себя так вести, то ты ошибаешься. — Грозит он ему пальцем. — Я тебе ничего не должен! Мы с тобой не встречаемся, я тебе не парень! — Хорошо. — Стартует он, выкручивая радио на максимум. Антон открывает дверь и закидывает в машину пару пакетов с едой, добытых в магазине. — И вообще! — Максимально тихо хлопает он дверью и занимает свое место. — Если уж быть прямо совсем честным. — Ого, честным, что-то новенькое. — Стартует Арсений, почти заснувший в томном ожидании. — Я не буду тем пассивом из фанфиков… — Откуда? — Фанфиков! — То есть порно тебе не хватило. — Устало потирает брюнет переносицу. — Не хватило, мне надо знать весь спектр вашего мира взаимоотношений. — Моего? — В частности! — Орет он уже не в Арсения, потому что в него орать уже слишком сыкотно, а в бардачок. — Пристегнись. Антон фыркает и тянет на себя черную ленту. — Я не стану твоим парнишкой, который будет краснеть, бледнеть и стонать под тобой! Я не такой! И мне это все не нужно! Меня не надо каждый день отвозить и забирать с работы, как какую-то барышню! И не надо меня кормить, подавать руку, контролировать, сидеть под моим офисом, мониторить мой круг общения… — Загибает он пальцы чуть уже не на ногах. — Заботиться. — Да! Без тебя как-то прожил двадцать лет и после проживу, понял! Я с четырнадцати лет один и могу о себе позаботиться самостоятельно! — Срывает он голос и затыкается не дождавшись тирады в ответ. — И по моему телефону хоть полмира может общаться, тебя это волновать не должно! — Прокашливается он. -Потому что… — Я не имею права хоть что-то тебе предъявлять. — Тяжело вздыхает Арсений, у которого уже в ушах звенело от этого надрывистого пищания парнишки. — Да! — Заключает Антон и выходит из лифта. — И никакого шляния по моей квартире без моего ведома! Ни с утра, ни с вечера, ни просто так по приколу! — Орет он в дырку, закрывающегося лифта. Арсений падает на кровать и тяжело вздыхает в потолок, сотрясаясь в тихом смехе. — И за что мне такое чудо? Твист выползает из комнаты и в удивлении осматривает Иру, которая занесла ноутбук над головой, чтобы разъебать его об пол. — Что ты делаешь? — А? Ой, да так, ничего. — Улыбается она и опускает ноутбук на стол. — Это что? — Смотрит Твист в сковородку на плите. — Еда, пусть ты не готовишь, но я вполне люблю это дело. Твист осматривает девушку, снимает крышку и принюхивается, морща носик. — Не имею привычки травить людей в отличии от некоторых. — Щурит она на него гневный взгляд. Твист закатывает глаза, снимает тарелку и накладывает пасту. — У тебя что штанов нет? — А что тебе не нравится? — Что ты ходишь без штанов. — Разводит она руками. — Ты ходишь без лифчика, я же тебе на это не указываю. — Садится он на кресло. — Вкусно. — Вкуснее чем у Арсения? Твист задумывается и пожимает плечами. — Сомневаюсь, что я могу быть объективным в этом вопросе. Ира терпела, долго терпела, но любому терпению рано или поздно приходит конец. — Вот тебя не напрягает, что твой брат пидорас? Пи-до-ра-си-на! — Оборачивается она на парнишку. — Нет. Ира фыркает и отворачивается обратно к ноутбуку. — А тебя почему это напрягает? — Хм, давай подумаем, может потому что он уводит моего парня?! Неееет. Просто человек гаденький. — Да нормальный человек, тебе бы понравился, узнай ты его получше. — Затягивает Твист лапшу. — Я его вообще знать не хочу. Антон пытался сосредоточиться на работе, но мышка раз за разом переходила во вкладку пинтереста с весьма и весьма своеобразным контентом. Милые мальчики со шлюшьим взглядом на коленях властных мужиков. Руки прижатые к простыне. Объятия, укусы, поцелуи, страсть, нежность, безумие. Антон хотел отгородиться от этого ровно настолько же, насколько хотел оказаться героем одной из такой картинки, его буквально разрывало на две части, и пока разумных доводов не переходить черту у него было в разы больше, он мог чувствовать себя в безопасности от того внутреннего голоса, который уже не шептал, а орал, стремясь забрать у Антона контроль. Он выходит на балкон и тяжело вздыхает, увидев знакомый силуэт сверху, но тут же с облегчением выдыхает, осознав, что тот его не замечает. Арсений стоял в наушниках, но не с кем не разговаривал, такой спокойный, отстранённый, он вглядывался в горизонт, словно пытаясь заглянуть в будущее, и улыбка на его лице говорило о том, что оно будет безоблачное. Он делает глоток кофе и улыбается еще шире, показывая фак в бок. Антон в шоке хлопает глазками, все же замеченным ему остаться рядом с ним вообще не вариант. Парнишка прыгает на одном месте и вереща что-то, гневно размахивая руками, на что Арсений лишь показывает на наушники, все также не отрывая взгляда от серого неба, которое уносила тучи обратно в Москву. — Тебе может помочь? А то ты на грани заселения меня в общагу. — Нихрена! Без тебя разберусь! — Вычитывает Ира методичку за методичкой. — А почему ты так не хочешь в общагу? — Клопы, тараканы, соседи, вонь, общественные спидозные места, ор, никакого личного пространства, толпучка. — Даже в этом есть какая-то романтика. — То-то ты последний год выбираешь жить хоть в подвале садиста, только не там. — Ты! Что за мода у тебя все портить?! — Рычит она, добивая компьютер. — Не обижай мои вещи. — Он такой же тупой, как и его хозяин. — Я умный, исходя из совокупности всех фактов, мой интеллект и мои способности соответствуют уровню выше среднего. — Гордись до пенсии. — Оборачивается на него Ира и возвращается к ноуту. — Ну и буду. — Усмехается он. — А чего ты хочешь? Ты же вроде не тупая, да и стараний тебе не занимать, почему ты так бездарно проводишь свое время, посвящая его другим? — Не лезь не в свое дело. То, что я тебя еще не прибила, не потому, что я испугалась твоих угроз, а потому, что когда я отсюда выйду и встречусь с Антоном… — Усмехается она. — Я сложу о тебе такое мнение, что по сравнению с тобой даже Чикатило будет невинным котенком, и твой братик пидорасик тебя не просто в клоповник засунет, а никогда оттуда больше не достанет. — Захлопывает она ноут и уходит в свою комнату. — Хм… А я думал, что это будет скучно, а тут нет, умираем, но не сдаемся! — Поднимается он с пола и смотрит в сторону закрытой двери. — Твою. Мать. За ногу. — Рычит Антон ритмично стукам с верхнего этажа. — Да. Он. Издевается. Я. Его. Убью. — Подрывается он. — Ого, какие люди. — Открывает Арсений дверь и видит разгневанного соседа. — Ты что тут сваи вколачиваешь?! — Да, заходи, покажу. — Ухмыляется он и отходит с прохода, запуская парнишку. — Воздержусь. Но еще один звук и я… — Не успевает он закончить, как его хватают за футболку и затаскивают в квартиру, запирая дверь. Руки над головой, ноги вдавлены чужими коленями, бедра прижаты чужими бедрами, талию сжимают до хруста, а шею опаляет горячее дыхание вперемешку с рычанием. — И что ты? — Я… Я… — Мешкает Антон, вдавливаясь в стену. — Вызовешь полицию? Пожалуешься родителям? Перестанешь со мной общаться? — Строго изгибаются черные брови напротив. — А говорил, что не будешь краснеть и бледнеть подо мной. — Усмехается он. Антон хочет возразить, но свой голос он отдал за ноги, которые пытались удержать его трясущееся в экстазе тело. — Не делай вид, что тебе это не нравится. — Трется Арс своим носиком о его краснеющие щеки. — Вся твоя сегодняшняя тирада могла бы сработать. — Опирается его колено в стену меж ног парнишки, рука скользит ниже, и он резким движением прижимает его к себе за бедра, усаживая на колено. — Арс! — Ахает Антон. — Но я знаю один твой маленький секретик. — Заглядывает он в искрящиеся зеленые глаза, в которых стыд играл с желанием. — Ай-я-яй. Попался, он попался, маленькая оплошность загнала его в угол. — Ты даже не представляешь, о чем я думал на балконе, хотя нет, с твоей то начитанностью, наверняка у тебя в голове найдётся пара сцен для референса. — Не разрывает он зрительного контакта, пальцем очерчивает губы, которые выдыхали такой жар, что у Арса и глаза бы могли запотеть. — Останешься на ночь? Антон отрицательно качает головой и смотрит в сторону выхода. — Как хочешь. — Обхватывает он его скулы и придвигает лицо к себе, отчего Антон жмурится, стараясь вырваться. — Сладких снов, Тоша, не проспи завтра и не опаздывай на работу. — Целует он его в горящую щеку. Антон кивает и порывается идти, но теперь очередь его желаний курить в сторонке. — Оставлять диалог неоконченным грубо, тебе так не кажется? Антон кивает. — Спокойной ночи. — Отводить взгляд от собеседника невежливо, тебе так не кажется? Антон кивает, закрывает глаза, собирает остатки трезвости в кучку, открывает их и сыпется. Опять этот голубой океан лишает его кислорода. — Спокойной ночи. Арсений поворачивается щекой, придвигаясь к его губам. — Спокойной ночи, Арсений. — Оставляет он на его щеке невесомый поцелуй. — Заглядывай еще, ты тут самый желанный гость. — Отпускает он парнишку, который без его рук теряет всякую опору и хватается за стены. — Как найдется для меня место в вашем плотном графике, дайте знать. — Вышвыривают его из квартиры. — До встречи. — Захлопывается дверь. Антон выползает из подъезда, доползает до первой лавочки, падает на нее и закуривает. — Пиздец.

***

— Охренеть, ты будто на лавке всю ночь проспал, перед этим отбив ее у бомжей. — Встречает Витя опоздавшего Антона на кухне. — Так и было. — Наливает он себе кофе. — Ты чего такой убитый? — Смотрит Витя по сторонам и на цыпочках подпрыгивает к Атону, наклоняясь к самому ушку. — Из-за той дамочки? Как все прошло? Антон с безжизненным видом оборачивается на Витю, поднимает большие пальчики вверх, натягивая улыбку, а затем плетётся в кабинет, возвращая безжизненно привычное лицо. — Эй, да куда ты! Погнали на террасу поработаем, там такая сегодня погодка! «Сколько можно… Сколько можно! Я же не гей. Я не гей. Мне нравится Ира. Нравилась… Нравится? Вот для чего он ее увез, я же даже не могу вспомнить, какого это быть с ней! А все воспоминания будто выцвели на фоне Арсения. Лишились вкуса, цвета, запаха… Но что будет, когда она вернется, и это беспокойство снова пробудится? Мне надо ее увидеть! Ага, хрен мне, Арс сказал, что я его могу хоть пристрелить, но раньше среды он ее не вернет. Кошмар… Но я ведь не гей! Тогда кто я?» — Ты хоть что-то понял? — Я ничего не понял. — Откидывается Антон на плетеный диванчик и протирает уставшее лицо. — Как он? — Выглядывает на террасу Станислав Юрьевич. — Здравствуйте. — Вскакивает Антон, на что Витя и начальник переглядываются и смеются. — Садись пять. — Так как успехи? — Все супер! — Пытается реабилитироваться Антон. — Он безнадежен. — Прибивает практиканта Витя гранитной плитой реальности. — От слова совсем. — Достает он телефон. — Я на пять сек и только попробуй сбежать от меня и поездки в Новый Уренгой. — Выходит Витя с террасы, грозя пальцем подопечному. Антон смотрел на Станислава Юрьевича. Станислав Юрьевич смотрел вдаль. У Антона был вопрос. У Станислава Юрьевича была корпоративная защита. У Антона не было времени. У Станислава Юрьевича было его куда меньше. Антон нервничал. Станислав Юрьевич чувствовал это волнение. И тут, когда Антон уже собирался не возвращаться к теме телефона, он вдруг понял, что ему не важно ничего, ни работа, ни критика от начальства, ни его липкий взгляд, ему важно только одно, почему тот посмел задеть его человека. — Станислав Юрьевич. — Да, Антон. — Вы приняли мой звонок, это было не этично. Саймон, вроде три минуты общения, а тот уже успел затолкать в него зерно воспитания. — Извини, тебе, наверное, потом досталось, но я заработался, увидел, что сбоку светится телефон, и на автомате взял, подумав что мой. — Досталось? — Вздергивает парнишка бровью. — Твой сосед показался мне недовольным. Я даже извиниться не успел. Надеюсь, это не сказалось на ваших взаимоотношениях. — Оборачивается он на практиканта с усмешкой и пугающей чернотой в глазах. — Никоем образом, просто он удивился, что в такой компании, такие школьные порядки. — Ну так и ты студент. Антон пытается сохранять хладнокровие, но как бы он не старался привыкнуть к своему начальнику, эти невидимые липкие руки по-прежнему оставляли отпечатки на его теле при каждом их разговоре, это было настолько мерзко, что ему пора завести сменную кожу. — А вот и я! — Возвращается Витя, прерывая их обоюдное молчаливое сканирование друг друга. — Итак, Антон, еще раз, наша главная задача провести полную замену оборудования, так как оно там стоит еще с советских времен и затраты на ремонт уже прижимают наш доход к нулю… — Вновь начинает Витя объяснять одно и то же по пятому кругу. — И что ж тебе не спится? — Падает Твист на кресло с кружкой кофе. — Я думала. — И до чего же ты додумалась на этот раз? Дай-ка угадаю… Выкрутить конфорки и ебануть к херам весь номер? Ира оборачивается на него, прикидывая насколько это осуществимо, отрицательно качает головой, решая оставить этот вариант на самый крайний случай. — Мне кажется, я достигла дна. Твист молчит, а потом начинает саркастично аплодировать. — Открою тебе секрет, ты его уже пробила. — Сползает он на пол, разминая спину. — Ааааа, как же я ненавижу утро. — И поэтому. — Продолжает она, вызывая азарт в глазах парнишки. — Я хочу тебя использовать. — Да ты что, ты даже не представляешь скольких людей я слал нахуй с подобными заявлениями. — Но у них не было твоих последующих четырех лет в руках. — Усмехается она. — Туше. Чего же ты хочешь от меня? — Хочу отомстить тому мужику, который трахнул меня за кафешкой, приложив носом к мусорному контейнеру. — Ты серьезно? — Щурятся пепельные глаза. — Более чем. — Боль, садизм и угнетение… — Смотрит он безжизненным взглядом в окно, за которым таял вечер. — Как я могу такому отказать! — Соскакивает он и летит в сторону выхода. — Тебе красную дорожку расстелить? — У тебя же нет ключей. — Наблюдает она за парнишкой, тяжело вздыхает, закатывает глаза и плетется к выходу, забирая с собой кружку кофе. — У тебя и от моей комнаты ключи есть? — Смотрит она на связку, которую достает Твист. — Почему ты тогда делал вид, что не можешь войти? — Личное пространство всегда должно быть у человека, особенно в стрессовые моменты. — Осматривает он ключи с какой-то безнадежной улыбкой. — Ого, то ли мозг, то ли сердце, но что-то в тебе есть. — Позволю напомнить, шаг влево и я тебя пристрелю. — Откидывает он на нее голову. — Я поняла. — Надевает она кроссовки. — Стоп! — Верещит она, глядя на кроссовки Твиста. — Что еще? — Что еще?! Надень штаны из конца в конец! — Да заебете! — Уходит он в свою комнату. Вечер наступил, работа закончилась, а Антон так и сидел на лавочке у выхода бизнес центра и ждал Арсения. И чем дольше он сидел, тем больше его съедала совесть, здравомыслие, желание и голод. «Херово, без Арсения было не так херово, как с ним под боком. Как с ним под боком… Ну, а что я хотел, сам же ему вчера сказал не забирать меня… Да и когда мы таким послушными вдруг стали! А главное в таких избирательных моментах!» — Привет, Тоша, что-то случилось? — Мама… Я что тебе звоню только тогда, когда что-то случается? — Плетется он по аллее в сторону метро, желая получить ответ на мучающий его долгие годы вопрос, но в трубке вместо ответа он слышит тишину. — Хорошо, возможно, я не так часто звоню не по делу, я просто не хочу тебя отвлекать от работы. И снова тишина. — Да, я плохой сын, но я исправлюсь, сейчас только с работой разберусь и исправлюсь. — Не говори про себя так, ты лучший сын! Так и что ты хотел? — Да так, узнать одну вещь… — Юлит он, пиная камуше. — Какую? — Почему тебя тетя Лена отвозит и забирает с работы? — Потому что я сама за это не сяду. — Да, но намного быстрее и всем проще если ты будешь ездить на такси. — Потому что я хочу встречать и отвозить Майю на работу. — Врывается строгий голос. — Здравствуйте, тетя Лена. — Нервно сглатывает Антон. — Еще вопросы? — Я позже перезвоню. «Все сам! Всеееее сам!» — Челябинск. Ты не мог как-то остудить мой пыл на моменте выхода из квартиры, чтобы мы не летели в Челябинск! — Выходит Ира из аэропорта все с той же кружкой кофе и воспылавшим Твистом. — И где твои штаны?! — На мее шворты. — Закусывает он стаканчик с лимонадом и поднимает футболку. — Дело не в том, что на тебе, а в том, что видят люди, глядя на тебя. — Пытается вразумить его девушка. — Открою тебе секрет, никого кроме тебя не ебет, что на мне. Нам туда. — Показывает он на машину. — Хорошо, ладно. — Занимает она свое пассажирское место, радуясь, что Твист рядом, а не за рулем. — А ты уверен, что он тут? — Ты думаешь, я потащусь в этот рассадник рака легких вызванного тяжелыми металлами в воздухе, не будучи в этом уверенным на сто процентов? — Окей. — Какого хрена? — Смотрит Арсений на уведомление в телефоне. — Извините, я на секунду. — Да, да, конечно. — Тактично отходит риелтор в другую комнату. — Алоооо? — Ты какого хрена делаешь в Челябинске? — Кислородиком захотелось подышать, не все же в четырех стенах сидеть. — Ты должен сидеть и смотреть за Ирой в Москве! — Гневно шипит брюнет. — Скажем так, я сижу и смотрю, два из трех условий выполнено, так что можешь округлять до ста процентов. — Твист! — Арс! Ты пидорас! Пи-до-ра-си-на! — Врывается писклявый голос в их диалог. — Твист! — Не переживай, у меня все под контролем! Арсений скидывает звонок и проходит на кухню. — А вот тут у нас просто красота да и только. Весь функционал, скрытые полочки, открываются не от нажатия, подсветка даже в самых темных углах, розетки выдвижные, полная водоизоляция, так что плесень не заведётся, вытяжка, в общем, ваша девушка оценит. — Если только на ней буду стоять я, а так его больше занимают вопросы подстольного лежания. Как тут со сквозняками? — Новая технология… — Подходит она к окну. — На выход. — Придерживает Твист дверь машины. — По моим данным он должен быть вооот тут! — Показывает он на ресторан светящийся в темноте, где в окне Ира сразу замечает знакомые жирные очертания. — Я его убью. — Порывается она, но ее хватают за руку. — Смерть? Ты правда считаешь, что это квинтэссенция мести? Смерть — это награда, а такие как он, должны гнить в адских мучениях до конца своих дней. Ира смотрит на него, ее ноздри дрожат, кровь закипает, а в голове раз за разом прокручивается сцена из фильма «Семь». Ночь и тишина. Даже ветер на улице затих, не выдавая присутствие ночного вора. Антон проскальзывает в комнату Арсения, наконец-то дождавшись, когда тот заснет только под утро. «Я тебя завтра прокляну за свой недосып!» Антон осматривается, но желаемого не находит, он прощупывает гардероб, не спуская взгляда с брюнета, который крутился в беспокойном сне, осматривает пол, встает на четвереньки и находит свою прелесть под кроватью. Он тянется и тут его миссия с треском проваливается. У Арсения играет телефон. Антон смотрит в сторону окна, слышит шевеления и закатывается под кровать. — Да… Твист… Чего? Вы там чем заняты! — Тут же испаряется из голоса сонливость. — Нет, не тебе нельзя никого убивать, не уж тем более ей, я вас обоих придушу по приезде, а тебя еще и Саймону сдам! Людей, которых любят, в шесть утра не поднимают с тупыми вопросами! — Нет, Ира, никак. — А зачем ты у него вообще разрешения спрашиваешь?! — Он все равно узнает. — Как?! Твист пожимает плечами и смотрит на мужика, который был привязан к стулу с трубкой во рту, которая шла прямо в желудок, через которую поступал жир. — Предлагаю на этом закончить, завтра еще повторим. — Шепчет он ей на ухо. — И послезавтра. Твист смотрит на Иру, но та непреклонна. — Хорошо. — И еще. — Отстраняется она от его уха и говорит так, чтобы этот мычащий на весь заброшенный завод ублюдок это точно услышал. — Хочу, чтобы его выебали ракетой, чтобы она ему в жопу зашла, а через рот вышла. — Думаю, я это исполню. — Обходит он молящий о помощи экспонат. — И еще. — Ты такими темпами и меня переплюнешь. Ира подходит к мужику и склоняется над его жирным, зареванным, зеленоватым лицом, всматриваясь в трубку, через которую порциями поступает жир. — Ублюдок, гори в аду. — Разбивает она ему нос, вызывая свиное визжание на весь завод. — Так все, пойдем, а то ты себя не контролируешь. — Да что с ними со всеми не так… — Скидывает Арсений ноги с кровати. — Почему все просто не могут вести себя нормально? Мне уже филиал дурдома пора открывать. Антон вжимается в стену, провожая голые ноги, которые у подоконника пролезают в тапки и выходят на балкон, а после и вовсе с него спрыгивают. Антон облегченно выдыхает, прижимая добычу к груди и тихонько выползая из-под кровати. И тут она осознает, что ночь будет долгой, ведь Арсений ушел к нему. А его у него нет. У Арсения будут вопросы, много вопросов, очень много вопросов! Антон поднимается и крадучись переходит в гостиную, замирая посреди комнаты, думая, что делать дальше. Нужно ждать, ждать возвращения блудного соседа. Он просто молится, чтобы Арсений не прошел через дверь балкона, но на всякий случай предусмотрительно прячется за шторкой. Шкрябанье, недовольное выдохи и вздохи, телефон, звонок. У Антона сердце уходит в пятки, но потом он вспоминает, что забыл свой телефон дома, и первый раз в жизни радуется своей дырке в голове, из которой иногда вовремя ускользает главное. — И где он опять шмонит? Антон слышит еще гудки и еще. Брюнет позвонил ему раз пять. А потом он услышал то, чего услышать не ожидал. — Арсений, спокойной ночи. — Звучит его голос в когда-то записанном сообщении. — Спокойной ночи, солнце. Арсений уходит к себе, а Антон сползает по стенке, оставаясь сидеть так до утра.

***

Восемь утра. Пусть он немного и проспал, но ритуалы из-за этого отменять не собирался. Двери лифта открываются и Антон видит Арсения в спортивной форме, который в наушниках стоял с закрытыми глазами, облокотившись на стену. Первичный шок проходит, Антон тут же прячет огромную спортивную сумку за спиной и боится пошелохнуться, надеясь, что лифт поедет вниз, увозя с собой спящего соседа. — О чем думаешь, не отрывая от меня глаз? — Тихо шепчет сонный голос. Антон делает шаг вперед, его чуть не сжимают двери, он вырывает свою сумку, врезается в Арсения и отскакивает в сторону. — Что там? Все? Решил расстрелять офис или в кладовку свою съезжаешь? Антон ничего не отвечает, а лишь отрицательно вертит головой, но тут на его макушку падает рука, а волосы пропускаются через пальцы. — Если бы ты спал со мной, то я бы тебя будил вовремя, и ты бы успевал хотя бы расчесаться. Антон что-то шипит, жмется в угол, максимально пряча сумку, дожидается пока дверь откроется и вылетает в неизвестном направлении. — Эх… Добегаешься же ты, да и я тоже. Почти каждое свое утро он начинал с небольшой пробежки, а если не с нее, то хотя бы с разминки. Ему не то, чтобы это нравилось, но ему нравилось ощущать силу, кислоту в мышцах и легкое нытье по утрам. Да и погода располагала. Немного ветра, немного облаков, совсем немного солнца. Он останавливает свой бег, переходя на шаг. Он сегодня весь день просидит в комнате, поэтому посвятить своему телу хотя бы утро, просто чудесная идея. Легкий завтрак. Ему нравилось готовить, раньше он этого не делал, но потом в его жизни появилось два человека, ради которых он хотел это делать. Ему нравилось смотреть, как люди едят. Вы когда-нибудь замечали, что люди выглядят более умилительными, когда спят и едят, ведь в такие моменты они более уязвимы. А когда они сидят за столом и едят то, что приготовил ты, награждая кулинара легкой улыбкой и блеском в глазах, это высшее наслаждение. Но для себя он так редко когда старался. Так и сегодня. Он взял какую-то питу, накидал в нее то, что было в холодильнике, смял, налил кофе и сел за ноутбук. — А почему вы хотите работать именно у меня? — Петя! Успокой Ваську! Извините. — Возвращается женщина обратно к диалогу, после наведения порядков в доме. — Во время декрета я прошла много курсов и теперь готова, так сказать, ринуться в бой. — Сколько времени в день вы готовы уделять работе? — Стандартный график. С девяти до семи. Арсений мысленно нажимает красную кнопку, и женщина в камере проваливается. Он знает законы трудоустройства, но как-то уж слишком привык, что любой его сотрудник на связи двадцать четыре на семь, да и без орущих детей на заднем плане. Он не имел ничего против детей, но если бы для человека была важна работа, он бы наверняка озаботился вопросами тишины. — Екатерина, я ознакомился с вашим тестовым заданием и хотел бы узнать, почему вы хотите работать именно у нас? — У кого у вас? — У меня. — Так зачем обобщать? А работать хочу, потому что у вас самая привлекательная зарплата. — Сколько вы готовы уделять времени работе? — Да сколько надо. — Делает она тяжку косячка и выпускает пар. Арсений нажимает красную кнопку и перед ним падает следующий человек. — Здравствуйте. — Осматривает он девушку, только вышедшую из душа, у которой на фоне не то что бардака, а лютейшего пиздеца. — Мы вам перезвоним. — Нажимает он красную кнопку и человек меняется. «От меня быстрее Антон шугаться перестанет, чем я найду координатора.» Три часа. И новый созвон. — Валенки. Это тема! Рынок мало освоен, а вариантов очень много, можно сразу всю нишу занять. — Валенки? — Валенки. Я тебе кидаю варианты. Арсений переходит в диалог в телеге, а по ощущению в магазин «мир валенок». Детские валенки, женские валенки, мужские валенки, тапочки-валенки для дома, валенки на резиновом ходу, валенки на липучке, валенки на молнии, валенки на подошве, белые валенки, красные валенки, серые валенки, на широкую ногу, на узкую ногу, валенки-угги, шнурованные валенки, валенки чувашские с галошами, валенки-берцы, войлочные ботинки… Валенки. Валенки! ВАЛЕНКИ! — Но это не универсальный товар. Они ведь промокают, то есть люди которые по максимуму передвигаются на транспорте уже не будут их брать. Также для большинства городов они тоже не актуальны, такие как Питер, где постоянная каша. — Это да, но есть валенки на резиновом ходу. И валенки, которые сделаны под берцы и под ботинки. Это новый тренд и надо успевать. — Мы даже шестьдесят процентов актуальности не наберем. — Арсений, поверь мне, надо брать. — Хорошо, еще какие варианты? — Шапки с ушками. Арсений просматривает фотографии и смотрит на Милу, которая сидела с лисьей улыбкой. — Ты специально их сюда вставила, чтобы валенки на их фоне были единственным вариантом? — Нет, это тоже будет актуально по крайней мере года два. Да и вообще надо выходить на шапочный рынок. — А есть что-то более универсальное? — Все остальное скука смертнаяяяя… Пять часов. И снова просмотр всех квартир. Честно говоря, ему вообще хотелось загородный дом, может поэтому он не мог определиться ни с одной квартирой. — А почему вы ходите на каблуках? — Поднимаются они в лифте с риелтором, которую он видит уже чаще, чем Антона. — Честно? Арсений ждет продолжения на вроде такого: «Честно? Вы меня уже заебали.» — Желательно. — Что отличает новою квартиру? Что создает ощущение новизны? — Запах новой отделки? — Эхо. В новых квартирах всегда есть эхо, именно эхо и создает впечатление только сданной квартиры. А цокот каблуков подчеркивает это. — Ого, я даже не задумывался. — Выходят они из лифта. — Итак, стоит ли по пятьдесят пятому кругу перечислять все достоинства? — Открывает она дверь. — Нет, давайте просто посмотрим. — Давайте. — Заходят они в очередную типажную квартиру. — Твоя душа довольна? Теперь ты оставишь самый лучший отзыв обо мне как о бэбиситтере? — Завтракает Твист с Ирой в кафешке. — После того, как ты наденешь штаны, может и оставлю. А так, мне надо найти еще одного человека. — Кого на этот раз? — Мишу. Я так и не знаю, что с ним случилось после того раза. — Давай сразу ты составишь мне список своих бывших, а я выстрою кратчайший маршрут. — Достает он ноутбук. — Только он и я от тебя отстану, тебе все равно нечем заняться. Твист отрывается от чая и осматривает ее с ног до головы. — О, ты правда так считаешь? — Ну что? Ничего не понравилось? — Извините, я наверное самый проблемный клиент? — Чувствует он вековую усталость и некое неудобство перед этой женщиной, которая таскается с ним уже полмесяца. — Не самый, не переживайте, я вас без квартиры не оставлю, и не таких пристроила. — Улыбается она, принимая этот вызов. — Наверное, я просто немного не настроен на выбор. — Потирает он затылок. Они выходят и садятся в машину Арсения. — Вас все туда же или у вам еще один клиент? — Все туда же. А вы не хотите посмотреть квартиры со второй половинкой? — Аккуратно прощупывает она почву, ведь по их диалогам она стала немного понимать, что там не все так стандартно. — Вторая половинка еще от первичного шока не отошла, мой переезд, а тем более совместный поиск квартиры ее добьет. — Хорошо, но вы главное не затягивайте, а то все закончится картонной коробкой. — Куда мы летим на этот раз? — Смотрит Ира в окно иллюминатора. — Ты вообще не затыкаешься? — Приподнимает Твист маску, натягивая на себя пледик. — Так странно, но почему-то именно сейчас я чувствую жизнь в себе так остро. — Ты на высоте семи тысяч метров, конечно твой инстинкт самосохранения бунтует. — Да я не об этом. Просто, я будто просыпаюсь, меня будто вырвали из колеса хомяка и кинули в поле, показывая, что бесконечный пластик не единственный путь в моей жизни. — Очень глубокие мысли, но дай мне поспать. — Натягивает он маску и укладывается на бочок. Ира отворачивается в иллюминатор, придерживаясь за щекочущий животик. — Я вам позвоню, когда найду подходящие варианты. — Улыбается девушка и выходит из машины. — Хорошего вечера. — Стартует он, но отъезжает не далеко, ведь и ехать ему было некуда. Семь вечера. Домой возвращаться нисколько не хочется. По идее надо созвониться с Кастиком, а то у него скоро телефон разорвется от его пропущенных. Но если он услышит еще хоть одно слово про Агату, он ее придушит. Март, развод был оформлен, но Агата сменила адвоката и обрушилась на Арсениями новыми апелляциями. Он хотел этого развода, он хотел эту юридическую свободу. Он смотрит на телефон, куда приходит новое оповещение, падает на лавочку, смотря на Медного всадника и толпящихся возле туристов, переводит дух и совершает очередной звонок. — Алоооо, ты по своей малолетней пакости так не скучаешь как по мне. — Какого хрена ты забыл в Мурманске… — Устало выдыхает он. — Ира соскучилась по бывшему. Арс! Ты пи-до-ра-сина! — Рычит девушка в трубку. — Твииииист… — У меня все под контролем, не парься. Твист сбрасывает звонок и смотрит на Иру. — Не называй его так. — А как этого пидораса еще называть? — Не называй. Хорошо? — Чувствует виртуальный Ира нож у своей шеи. — Хорошо. А ты точно уверен, что он тут? — Мне по второму кругу отвечать на твои тупые вопросы еще с первого раза не вкатило. Ира закатывает глаза и выходит из машины возле огромного полигона с какими-то вышками. — А ты каждого человека можешь отыскать? — Да. Все упирается во времязатратность и цель. Но это последний человек, у нас все-таки не «Жди меня». — А почему тогда столько людей пропадают без вести и их не могут найти? — Потому что всем класть на них. — Встают они на проходной, Твист показывает пропуск, и они начинают долгий путь в рабочий цех. Они проходят небольшую парковку, разваливающиеся ангары, буровые станки, вагончики рабочих, заходят совсем недавно отстроенное здание, проходят цеха, туалеты, столовую, спускаются ниже и наконец-то останавливаются, попадая а ремонтный отдел. — А вот и он. — Показывает Твист на Мишу, который бегал по цеху в белой каске. — А что он тут делает? — По моим данным работает супервайзером и мотается по производствам, принимая объекты. Ира радуется, и Твист немного разделяет ее чувства, ведь это тот самый человек, который находил в его идеальном отчете ошибку. — Я хочу, чтобы он меня увидел. — Порывается Ира спуститься. — Да что за дура… — Вздыхает Твист и ловит ее за плечо. — Мы проделали такой путь для театрального апофеоза, а не подмостков закулисных. Восемь вечера. Арсений валялся на газоне, всматриваясь в беспечное небо, пока вокруг предавались пикнику парочки, туристы, компании друзей. Он переворачивается на животик и скользит въедливым взглядом по этим счастливым лицам, он не завидовал, он просто надеялся, что они в полной мере наслаждаются этим моментом, а не воспринимают его как должное. — Эххх… — Запускает он руку в зеленую травку. И тут его жопа начинает вибрировать, он достает из заднего кармана телефон и принимает вызов. — Нет. Убивать, пытать, топить, перевозить, лишать дееспособности никого нельзя. И вообще, завязывай со своими перемещениями. — Скидывает он вызов и падает лицом в траву, может он все-таки упустил какой-то момент в воспитании брата? Телефон звонит снова. — Все, что не вошло в список перечисленного, тоже нельзя. — Скидывает он вызов. Да и вообще насколько была здравая мысль оставлять этих двоих вместе? Телефон звонит снова. — Что еще… — Переворачивается он на спину и ловит рукой солнышко. — Я не собирался ничего из этого списка делать. — Антон, это ты звонил? — Вскакивает он и бьется лбом о колени. — Да, и у меня все больше и больше вопросов. — Извини. — Откидывается он обратно в траву. — А что ты делаешь? Работаешь? — А? Я? Даааа. Я очень сильно работаю. А что такое? — Ну, хорошо. — Антон. — Вскакивает он на ноги и начинает наматывать круги, огибая милые парочки. — Я могу и освободиться, ты же знаешь, что моя работа бесконечна. — Потирает он шею, ускоряясь. — Да, знаю… — Слышаться похожие шаги наматывания кругов с того конца. — Слушай… Арсений замирает, боясь спугнуть это прерывистое дыхание с того конца. — А можно тебя пригласить… Можно пригласить тебя на свидание сейчас! — Тараторит он и замолкает, оглушая Арсения тишиной. Брюнет понимает, что его состояние шока затянулось, и быстро кивает, но потом понимает, что кивать собеседнику через телефон это по крайней мере тупо. — Да, можно, я с радостью. — Можешь меня забрать с аллеи, которая идет от кафешки к метро? — Да, я сейчас приеду. — Жду. — Скидывается звонок. Арсений еще раз перечитывает имя входящего абонента, а потом прокручивает диалог в своей голове, не в силах больше сдерживать улыбку. — Ага! Поняли! Вы тут не одни такие! Я тоже иду на свидание! — Оборачивается он на охуевшие милые парочки, показывает им фак и упрыгивает в сторону машины. Арсений гнал, как никогда, его сфоткала каждая камера и его осыплют письма счастья с его фотографиями, но ему было так все равно, да что там, ему было так похуй на все, ведь он опаздывал на СВИДАНИЕ! Он припарковался у знакомой кафешки, залетел в нее, чтобы хоть как-то привести свой внешний вид в порядок, ведь его глаза были безумны настолько, что дети бы бежали с плачем к родителям. Он умывает лицо, поправляет волосы, заправляет футболку, подтягивает ремень, разглаживает складки на накинутой черной рубашке, делает пару вздохов и выдохов электронки, схрустывает пачку тик-така и выходит, сотрясаясь в легком треморе. Было жарко или ему так казалось, ведь кровь кипела настолько, что его самого это пугало, давно с ним такого не было, слишком давно, спасал только прохладный ветер вечера, который предвкушал закат. Он максимально медленно шел по аллее, со стороны казалось, что он только учится ходить, но если он добавит скорости, то снесет Антона, где бы он ни был. Детей под ногами уже не было. Семейное время вышло и аллею заполняли проветривающиеся клерки, компании ребят, парочки, выгульщики собак, Антон, проходит он мимо парнишки, который сидел уперев локти в колени, осматривая асфальт. Парнишка видит знакомый силуэт и быстро вскакивает. Арсений останавливается, оборачивается и улыбается этому смелому парнишке, огромные зеленые глаза которого бегали в панике. — Привет. — Делает брюнет шаг навстречу. — Привет. — Осматривается Антон по сторонам и делает ответный шаг. — Не ожидал? — А с матом можно? — Нет. — Тогда, да, не ожидал. Они мялись в смущении, удивлении и радости, а еще Антон ловил паранойю, что все смотрят на них, и все обо всем догадываются. И на каждом лице он видел лишь ухмылку. — Ну, так что? Так и будем стоять? — Осматривается Арсений. — Я конечно, беря во внимание твой почтенный возраст, хотел делать это вблизи больницы, но думаю, ты справишься. — Разряжает обстановку Антон и отходит от скамейки, где лежал скейтборд и ролики. — То есть, работа тебя не добила, ты решил пойти другим путем? — Я на роликах круто катаюсь! — Возмущается он. — Катался. Честно, я лет пять на них не вставал. — Честно, я на скейт вообще не вставал. — Тогда я все же вызову скорую. — Но я быстро учусь, да и не думаю, что это сложнее сноуборда. — Эх, красиво летит… — Вздыхает Антон. — Арс! Тормози в траву! В ТРАВУ! НЕ В СОБАКУ! Фак… — Жмурится он. — Бедная собака… АААААРС! — Гонит он за ним и с ходу пихает орущее тело в аккуратно подстриженный газон, летя следом. — Знаешь, скорая была не таким уж и плохим вариантом. — Отрывает Арс свое лицо от травы. — Знаешь, посмотреть фильм дома, было бы тоже не плохим вариантом. — Поднимается Антон на четвереньки. — Давай, я все-таки тебя покатаю. — Я не откажусь. — Вот так, тихохонько. — Держит Антон Арса за талию и медленно толкает вперед, давая ему освоиться на доске. — Нам нужна мигалка, как на пожарке, чтобы все прохожие разбегались. — Иу-иу-иу… — Пищит Арс, на что все прохожие и Антон смеются. — Давай, мы должны успеть. — Набирает он скорость. — А мы куда-то торопимся? — Да, но это сюрприз. — Два сюрприза от тебя за день — это перебор. Антон медленно катил Арсения, который периодически вцарапывался ему в руки и кричал, что там камень, яма, люди, собаки, другие такие же умалишённые, но если брюнет в этой паре был сосредоточением паники, то Антон был расслаблен, как никогда. Ему нравилось видеть Арсения таким настоящим, без этой собранной моськи, без ауры опасности, таким обычным, когда его пульс соответствует его внешнему виду. — Дорогааааааа! — Соскакивает Арс со скейта и ловит его у самой обочины. Антон нагоняет его и врезается в спину, хватаясь за плечи. — Теперь ты меня переводи. — Смеется он. — Поведу. — Закидывает он свои лапки на плечи, где покоились лапки Антона, и оглаживает костяшки, оборачиваясь с блаженной улыбкой. А Антон сразу отворачивается, боясь выдать себя взглядом, ведь он до сих пор считает, что все смотрят только на них. — Готов? Погнали. — Отскакивает Арсений в сторону, отчего Антон чуть не падает мордой в асфальт, хватает его со спины и толкает вперед, смеясь от его тявканий на каждой неровности пешеходного перехода. Арсений больше не вставал на доску, не желая отпускать Антона, они то разгонялись, то резко останавливались, не обошлось и без пары падений и даже без пары ссадин на руках и коленях. — Нам туда! — Показывает Антон на тропинку, которая вела через лесок вела к пирсу. Парнишка хватается за руку брюнета и медленно преодолевает траву и корни, которые так и норовили забуксовать его ролики. — Ого! Белка. — Резко останавливается Арсений и смотрит на дерево. — За-е-бись! Белок что ли ни разу не видел?! — Падает Антон лицом в землю, отчего его и так давно уже не белая рубаха становится еще не белее. — Ты серьезно?! Ало! — Подает Антон руками сигналы о помощи, но Арсений полностью поглощен фотосессией белки. — Да, конечно, не торопись. — Встает парнишка на четвереньки и тут… Шлеп Он оборачивается и видит над собой довольного Арса, который решил устроить фотосессию еще и ему. — Давно хотел это сделать. — Смеется он, сгибая и разгибая пальчики ладони, чувствуя это мягкое прикосновение. — Ты! Познаешь мою мстю! — Подрывается Антон и тут же падает, пока Арс уже убегал к пирсу. — Вот ты где! — Вышагивает Антон в кроссовках с роликами на перевес к брюнету, который, облокотившись на парапет, катался на скейте то вправо то влево. — Ты меня нашел. — Хана тебе! — Тыкает он в его грудь пальцем. — Будет ответный укус или шлепок? — Наклоняется он к нему и ехидно щурит свои бесстыжие глазки. — Я проконсультируюсь по вопросам мсти с Твистом и тебе будет трындец. — Усмехается он ему в ответ, радуясь этому проблеску страха в глазах напротив. — Он тебя не любит и не станет тебе помогать. — Он с радостью мне поможет, когда узнает о цели. — Лааааадно, твоя взяла. — Спрыгивает Арс со скейта и бежит за уходящим вдаль парнишкой. Антон падает на деревянный пирс, вытягивая ноги чуть ли не до самой воды, подставляя лицо ветру. Арсений падает рядом, всматриваясь в бесконечную гладь заката. — Кушать хочешь? — Оборачивается на него Антон, но Арсений тут же отворачивается и кивает. — Супер, но сомневаюсь, что после наших падений, хоть что-то выжило. — Достает он бесконечные конверты из кофейни и какие-то две стеклянные бутылки с натуральным лимонадом. — Да что за приколы! — Возмущается Антон глядя на спрессованную пробку. Арсений оборачивается, берет одну, прикладывает к пирсу и с удара открывает, то же самое делая и со второй. — Спасибо. — Улыбается Антон и пьет, косясь на затылок брюнета. — Все хорошо? Арсений кивает, прячась в руки, которые уложил на колени. — Точно? Что-то не так? — Начинает поднимать панику Антон. — Спасибо. — Шепчет он. — А? Да пожалуйста, я жрать захотел пипец как, давно так не потел, как на этих роликах, на, восполни тоже калории. Арсений оборачивается на него, не отрывая головы от рук. — Спасибо. — Улыбается он, а у самого взгляд дрожит. Антон краснеет и отворачивается. «Да что с ним не так…» Антон выравнивает свое дыхание, придвигается к Арсу вплотную и хватает пальчики, которые легко касались дерева плашкотика. — Спасибо, что пришел. Они так и сидели, пока солнце не зашло, Антон провожал закат в небе, а Арсений провожал закат в глазах Антона. — Итак, время обсудить пару моментов. — Оборачивается на ни разу не сосредоточенного водителя Антон. — А в прошлый раз ты мне еще не все высказал? — Усмехается он. Антон тяжело вздыхает и приоткрывает окно. — Кстати, в какой момент ты наглым образом проник ко мне и спиздил скейт? — Нууу, помнишь, когда тебя ночью разбудили сегодня? — Высовывается он, восполняя отсутствие воздуха. — Такое не забывается. — Я в этот момент прятался с ним под кроватью. На дорогу смотри! — Шипит Антон, возвращаясь в салон. — Даже так, ну ты в следующий раз не стесняйся, можешь и на кровати спрятаться, я честно тебя не найду. — Арсений. — Меняется его тон, пародируя Саймона. — Ого, мне уже бояться? — Да. Про какие там убийства ты говорил с Твистом и Ирой? — Так со мной просто проконсультировались. — Нервничает на этот раз уже брюнет. — Где они? — В данный момент в Мурманске. — Чего?! В каком Мурманске?! — Вопросы не ко мне, хочешь можешь Твисту позвонить. — Хочу. Что? Думал я откажусь. — Да нет, на. — Откидывает он ему свой телефон. Антон смотрит на Арсения, на телефон, на котором нет даже блокировки, заходит в вызовы и звонит. — Да ты меня задрал уже, что на этот раз? Неужели Антон не может занять твое внимание в полном объеме? Антон вскидывает бровями и бьет Арса в бедро. — Твист, а что вы делаете в Мурманске? — Тебя ебет? Антон скидывает бровями еще раз и наносит еще один удар по Арсу. — Немного. — Так вот и развлекайся, а нам не мешай. — Скидывает он вызов. — Это… Он… Какого… — Хлопает он ртом, как рыбка. — Ты… Он… Хреновый из тебя старший брат. — Ну, я же не педагог работаем методом проб и ошибок. — Пока только ошибок, серьезно, ты проебался в его воспитании по всем фронтам. — Да ладно тебе, все не так уж и плохо. Он просто не любит, когда к нему лезут. Антон откладывает телефон и смотрит на Арса, замечая как на нем растягивается довольная улыбка. Они встают на светофоре, Антон вжимается в дверь, но это ему не помогает. Арсений осторожно берет его руку и перебирает пальчики. — Антон. — Медленно закрывает он его окно. — Что? — Посмотри на меня. — Отстань, ты меня напрягаешь. — Я хочу напрячь тебя еще больше. — Не надо, я и так уже с трудом выдерживаю. — Я вижу и рад, что ты меня еще не послал. Антон замечает в глазах напротив очередной приступ волнения, что в очередной раз не сулил ничего хорошего. — Я в шаге от этого, не усугубляй. Арсений с легкой улыбкой перебирает его пальчики, приподнимает его руку, опаляет ее горячим дыханием и целует. — Подумай на досуге о том, чтобы стать моим парнем. — ЧЕГО! — Вырывает он свою руку и хочет бежать, но дверь заперта. — Открой! Открывай! — Не на дороге же, сейчас до дома доедем и выйдем. Антон мечется по салону, Арсений трогается, сдерживая в себе смех. — Ты достал издеваться! — Никаких издевательств, я серьезно, Антон. — Меняется его тон, а улыбка сходит с лица. — Начинай об этом думать, а то с твоим научным подходом тебя надо было предупреждать еще до нашего знакомства. — Не надолго все же хватило его серьезного лица, и Антон этому рад, ведь когда Арсений становится серьезным, то и у Антона забирают всю возможность отшутиться. — Подумаешь? — Ты серьезно допускаешь мысль, что после такого, я смогу думать о чем либо еще?! Как ты меня задолбал, меня уже Витя скоро пиздить начнет за то, что я вообще не воспринимаю этот Новый Уренгой! — Начинает верещать Антон на всю машину. — Все, а ты орал больше. — Выпускает он Антона из салона. — Украла! Украла! Меня лиса украла! — Пародирует он парнишку. Антон супится, пытаясь сдержать улыбку. Они достают ролики и скейт и медленно идут домой, вдыхая ночь. Они заходят в лифт, Арсений смотрит на Антона с роликами и самодовольно нажимает на девятый этаж, на что Антон подходит и нажимает еще и на восьмой. — Какие мы серьезные. — Смеется Арсений, придвигаясь к Антону, пока тот не врезается в стену. — Отстань от меня. — Чтобы ты знал, я к тебе лезть еще даже не начинал. — Щелкает он его по носу. Лифт останавливается, Арсений отходит, Антон делает пару шагов на него, останавливается, усмехается своим мыслям, оборачивается, приподнимается на носочках и целует его в щеку. — И не делай таких больших глазок. — Довольно улыбается он, все же видеть охреневшего от жизни Арсения, становится его приоритетным развлечением. — Сладких снов! — Машет он ему и выходит из лифта, но тут его рубашку хватают и затягивают обратно, прижимая к себе в объятиях. — Купили или снимаете? — А я ведь тебе хотел помочь разгрузиться! — Извини, но твоя конституция тела доверия не вызывает в вопросе погрузки разгрузки. — Я вчера сильно орал? Я, в принципе, на людей не ору, ты не подумай, что я поехавший какой-нибудь, просто, по мозгам сильно долбило. Так что не обессудь. — Сдохните меня уже кто-нибудь… — Заходи, помогу. — Обязательно… — Хромоножка… — Антон, а ты вообще умеешь лифтом пользоваться? — Сгинь, старуха, я в печали. — Ты до ужаса банален. — Отстань. — Ого, уже даже не отъебись, думаю, я могу начать радоваться. — Отъебись. — Антон, иди нахрен, мое терпение закончилось еще в получасовой очереди, так что не беси. — А ты не пробовал делом заняться, там в офисе сидеть двадцать четыре на семь, как делают все люди твоего возраста, а не носиться туда сюда с коробками? — Чего тебе? — Ничего, так, смотрю, где у такого котика скрывается хвостик. — Ты что меня лапаешь? — Да, сам виноват, сейчас доедем еще выебу тебя для профилактики. — Ты чего творишь? — В больницу поедем. — Нет! Не надо в больницу! — Что опять? — Я не буду с тобой разговаривать в закрытом пространстве. — Да не боись, хуже чем эта паль я уже не сделаю. — Я ключи у Иры оставил. — Ты просто не даешь мне проходу сегодня целый день. — Так, ты выебал бы меня? — Выебал, сейчас этим и займусь, все задрал! — Дома прими горячий душ, а то промёрзнешь, заболеешь, подохнешь. — Прости, Антон, но так все и будет. — Как так? — Утыкается парнишка в его шею, вдавливая в него ролики. — Как сегодня на свидании. Вокруг будет много счастливых пар, которые в глазах общественности имеют больше прав держаться за ручки или обниматься, или целоваться чем мы. Тебе вечно будет казаться, что все косые взгляды устремлены на тебя, а перед родителями тебя ждут только вечные оправдания, а еще всех твоих друзей будут ждать дома дети и их супруги, а тебя только я с кошкой. И вечный страх, что кто-нибудь узнает, и вся твоя карьера посыплется от одной фотки шантажа. В этом нет счастья. В этом нет будущего. Не один фильм про геев хэппи эндом не заканчивается. И я об этом знаю, как никто другой. Прости. — Отпускает он парнишку, ведь лифт приехал. Антон выходит и медленно спускается по ступенькам, прижимая к себе ролики. Арсений натягивает триконы на еще влажную кожу после душа и падает на кровать вдыхая аромат ночи. Он не хотел больше работать, он хотел купаться в воспоминаниях этого дня. Он засыпает и тут его в плечо что-то толкает. — Ты спишь? Арсений открывает глаза и щупает силуэт перед собой, который стоял в одной футболке и трико. — Уже нет. Что-то случилось? — Поднимается он. — Я хочу поспать с тобой, можно? — Кивает он на свободную часть кровати. — А с твоей кроватью что случилось? — А… А обязательно должно что-то случаться? Арсений отдергивает одеяло, Антон пролазит и распластывается на все предоставленное ему пространство звездочкой, желая никого сюда больше не пускать. — Странно… — Резко садится он, утыкаясь в колени, любуясь тихим вечером. — Что странно? — Устраивается брюнет удобнее, осматривая согнувшуюся спину. — Я ведь столько раз сидел на том подоконнике и смотрел, как ты мирно сопишь. — Улыбается он. — Странно, что мы не пересекались, я ведь тоже так часто коротал ночи. — А ты тоже думал, для кого предназначено то пустое место рядом? Арсений замолкает, а Антон боится обернуться. — Глупо? — Нет, я думал об этом так долго, что судьба сама заняла место рядом с тобой Ирой. Теперь замолкает Антон. — Ты ее… — Я не знаю, я теперь ничего не знаю. Ночь, питерская белая ночь, завешанная плотными шторами. Прохладный ветерок. Аромат опадающей яблони, лепестки в воздухе, которым удалось пробиться в комнату, шум парка и тишина голосов. — Но, так странно, и так глупо. — Улыбается Антон. — Так глупо… Я всегда, глядя на пустое место рядом с тобой, никак не мог представить там Агату или кого-то еще, меня злила сама мысль, что там будет лежать хоть кто-то кроме меня. Но я раз за разом так боялся. А пару раз меня это злило настолько, что я подходил к твоей кровати, но дальше не мог. — А я каждый раз надеялся, что ты сможешь. Каждый раз ты подходил, а у меня сердце останавливалось. — Что? — Оборачивается он на бархатный голос, чувствуя как у него покалывает щеки, от разгоняющейся в его теле крови. — Ты не спал? — У меня очень чуткий сон. — Улыбаются голубые глаза на подушке. — И я каждый раз ждал, когда ты станешь смелее. — Я стал. — Непроизвольно дергается его рука, он смотрит на нее, будто первый раз видит, на Арсения и легонько касается его лица, ощупывая его так, будто он слепой и хочет понять, что перед ним за человек. — Не спрашивай больше. — Не двигается он, давая себя изучать. — О чем? — Скользят пальцы на шею, ключицы, плечо… — Не спрашивай больше можно или нельзя. — Чувствует он, как невесомые пальчики касаются его груди, очерчивая кубики. — Тебе можно. — Почему? — Возвращаются его пальцы к руке, берут в замочек и укладываются рядом на бочок. Арсений обнимает его и снова мурашки и горячее дыхание. — Не знаю, Антон. Чувства, любовь, химия, судьба, наказание. Я не думал, что смогу почувствовать это снова, но я чувствую. И меня это восхищает ровно настолько, насколько пугает. Я просто хочу не потерять это снова, не хочу потерять тебя. — Но почему меня? — Из-за травмы сверженного трона, нарцисса и что-то там было еще. — Дрожит позади парнишки сдерживающее смешки тело. — Неееееееет. — Стонет Антон в подушку. — Ему надо рот степлером зашить. — А почему я? — Что? — Почему я? Почему ты раз за разом возвращаешься именно ко мне? — Ты правда хочешь знать? — Оборачивается на него Антон. — Да. — Но тебе не понравится. — Ну я уж сам решу. — В общем! — Скидывает он с себя руку Арса, вскакивает, садится в позу лотоса и оборачивается на брюнета. — Я изучил этот момент. — Ой бляяяяяяять, как же ты меня уже затрахал. Все, считай твое пребывание в моей кровати себя оправдало. — Так вот… Ты ведь знаешь, что я рос при диктатурном отце, который страдал алкоголизмом и долбоебизмом, а после меня воспитывали женщины. В моей жизни не было ролевой модели мужчины на которую я мог бы равняться. Вследствие чего, увидев тебя мое подсознание выбрало в качестве ролевой модели тебя, и вся моя привязанность к тебе, не чувства взрослого человека, а закрытие гештальта ребенка. Арсений смотрит на него, откидывает одеяло и встает, подходя к двери. — Ты куда? — На диване посплю, не хочу усугублять твою детскую травму, завтра запишу тебя к психологу. Возможно ты прав. Нет, скорее всего ты прав. И когда ты восполнишь это чувство, то поймешь, какую ошибку совершил. — Открывает он дверь. — Ты серьезно? — Предельно. — Нет. — Подскакивает он и впечатывает Арса в дверь, сам от себя не ожидая такой прыти. — Ты… Ты просто охуенен, и я до сих пор не понимаю, что ты нашел во мне, да я просто все эти два месяца не понимал, почему ты со мной общаешься, возишься и водишься. Мне… Мне возможно просто для всего нужен реальный ответ, ведь я никогда не поверю, что я тоже могу быть тебе интересен. Да и я продолжил дальше изучать этот момент и понял, что мой гештальт закрыла тетя Лена, даже можно сказать перекрыла. — Тараторит он на одном выдохе. — Ты сейчас серьезно? — Предельно. — Не отрывает он рук от его футболки. Арсений за одно движение его переворачивает и прижимает к двери. — Ты мне пиздец как интересен, и чтобы таких мыслей в твоей пизданутой голове больше не было. — Рычит он на Антона. — Понял? — Понял. — Млеет он под эти огнем. — Что ты понял? — Наносит он пару ударов по двери. — Ты ведь нихрена не понял! — Я все понял. — Скулит парнишка. — Даже как Земля зародилась в данный момент понял. Арсений выдыхает, пытаясь взять себя в руки, ведь пугать Антона снова он не хотел, но тот пугаться даже и не думал. — Боже, я думал, что я тебя пугаю, а ты тут по-тихому возбуждаешься? — Поднимает он на себя покрасневшее лицо. — Что? Нет! Ты! Я! Отвали от меня! — Порывается Антон, но его припечатывают обратно. — А если так? — Задирает он его подбородок вверх, впивается пальцами в ребра, бедрами в бедра, а языком в шею. — А… Арс… — Упирается он в его торс дрожащими руками, но что-то сделать уже не в состоянии. Так приятно и крышесносно… Его руки, его губы, его язык и тело чувствовали себя на теле Антона полноправными хозяевами. Антон даже не понял, как сам стал подставляться под его поцелуи, сжимая его футболку и волосы в своих руках. Его губы немели в желании поцелуя, Арс это видел, даже специально дразнил, продолжая усыпать поцелуями все его тело но только не губы. Антона это злило настолько, что хотелось убить, но сил не было даже стоять. — Это для меня слишком. — На последнем издыхании шепчет он и обмякает в его руках, задыхаясь от собственного сердцебиения. Арсений прижимает его к себе, пытаясь отдышаться. — Прости. — Укладывает он его в кровать. — Я принесу воды. — Уходит он. — Нет, это все уже точно слишком. — Выползает он с кровати, уходит на балкон и шмякается на свой, заползая в комнату, а после к себе в ванную. — Чем я думал, когда туда шел. Антон умирал со стыда своих же ощущений, прячась в кровати. Он в этой жизни настолько преисполнился, что начал понимать монашек, дрочащих в туалете. И тут на него падает что-то тяжелое, а точнее что-то наглое, а точнее что-то охуевшее. Да, тяжелое, наглое, охуевшее нечто. — Знаешь, дрочить, думая о тебе, не так приятно, как дрочить, зная, что ты в это время дрочишь, думая обо мне. — С боем пробирается он под одеяло. — Это можно назвать сексом на расстоянии? — Аааааааа! Да что за пиздец! — Отбивается он от рук Арса ногами, чуть не падая с кровати, но его ловят и не отпускают. — Прости, я постараюсь быть более деликатным. Антон вскакивает, срывает с себя одеяло, берет подушку и начинает жёстко пиздить брюнета. — Ты всегда говоришь, что постараешься, но ты нихрена не стараешься, хватит меня наебывать! — Антон! Это! Я! Еще стараюсь! — Смеется Арс и прячется под одеяло. — Да пиздец! — Обрушивается контрольный удар. — Хватит называть наши отношения пиздецом! — Доносится тихий голос, через толщу одеяла. — Да нет у нас никаких отношений! Я не твой мать вашу парень! — А очень зря, зря, многое теряешь. — Выглядывает Арс из-под одеяла, и ему тут же прилетает подушкой. — Спи! И не беси меня! — Укладывается он в метре от брюнета, гневно сопя. — Да что за пиздец! — Рычит он, раскапывает Арса, который уже в страхе жмурится и притворяется мертвым, хватает его руку и обнимает ей себя. — Ну неееет, я с кем попало не обнимаюсь… — Стонет брюнет, игриво забирая свою лапку, но ее не отдают. — Спи! И не беси! Два ключевых слова нашей сегодняшней ночи! — А чмочки в щечки? — Заглядывает он в лицо, гневно сопящего ежика. — Я так спокойно не усну. — Улыбается брюнет. Антон разворачивается, хватает его за щеки и тянет к себе, останавливаясь в миллиметре от своего носа. — Что? Все? Вся смелость вышла? — Скалится Арс. — Отстань! — Откидывает его Антон, отстраняется и сжимается в комочек. — Извини, я постараюсь баловаться рядом с тобой поменьше. — Притягивает он его к себе, покрывая жаром спину. — Мы твое «постараюсь» только что обсудили. — Бубнит Антон в подушку. — Но я правда очень стараюсь. — Целует он его в шею. — Сладких снов.