СНЕГОПАД ВЕСЕННЕГО ЦВЕТА

12 СЕНТЯБРЯ — Как Антон? — Падает к Ире за парту Поз, которому пришлось на два дня вместе с Серегой выйти из этой жизни. — Функционирует. — Пиздец, на нем будто цветная краска в принтере закончилась. — Ну дааааа. — Вздыхает девушка, что-то печатая в ноутбуке. — Новый? — Пытается разговорить он на удивление молчаливую одногруппницу. — Я стирала его Лаской. — Усмехается она. Поз смотрит на Антона, который лежал в отрубе на парте на три ряда ниже, а затем осматривается вокруг — на первой паре все стабильно пусто, да и Антон приехал, потому что его Витя вытащил, а Поз вытащился, потому что не мог бросить роль ответственного родителя. — Ирка. — Придвигается он ближе к девушке. — Ммм? — А что тут все-таки случилось в мое отсутствие? Он так и не смог вытащить из Антона и полслова комментария произошедшего, поэтому решил допросить второго свидетеля. — Что случилось… — Тяжело вздыхает Ирка и смотрит в сторону полумертвого друга. 1 ИЮЛЯ — Спасибо, Мария, вы лучшее, что есть в этой Москве, серьезно, Ленин и рядом не лежал. — Стоит Ира в дверях кабинета, прощаясь с наставницей. — До свидания. — Не залетишь и не отупеешь к получению диплома, можешь даже сказать до встречи. — Тыкает она в нее ручкой, отрываясь от ноутбука. — Ну тогда, до встречи. — Удачно допрыгать, заяц. Ира улыбается, кивает, спешно уходит, выбегает из здания и запрыгивает в черную ауди. — В Аэропорт! — Командует она. — Обойдешься, так поедем, пристегнись. — Нет! Я не согласна! Выпустите меня! — Верещит она, но ее крики глушит свист покрышек. — И когда ты вдруг настолько поверила, что твое мнение тут кого-то интересует. — Нацепляет Твист черные очки и газует. «Тогда дорога для меня казалась телепортом в новую жизнь, пусть там все и осталось по старому, но я изменилась, а значит изменится все вокруг. Вот только бы еще выключить музыку этого белобрысого, под которую только вешаться можно, и вообще будет все за-е-бись!» — Мы в расчете? — Опускает окно парень, дожидаясь, пока Ира затащит в подъезд все свои чемоданы. — В полном. Лучший отзыв для лучшего похитителя. — Ты же мое солнце. — Усмехается он и закрывает окно, но Ира бежит к нему, чуть не снося машину с колёс. — Я забыла! Стой! — Я не удивлен. — Опускает он обратно окно, и ему тут же прилетает смачная пощёчина. — Вот теперь мы в расчете. — Скрывается она за дверью. Рука горела огнем. Мысли наперебой выстраивали дальнейшие планы. И все они казались такими восхитительными, что на месте стоять было невозможно. Хотелось всего и сразу и можно без хлеба. Тупейший лифт останавливается, Ира вышвыривает свои вещи на восьмой этаж и спешно перетаскивает их к двери. «И знаете, увидев Антона сейчас в таком состоянии, я бы открыла эту дверь и сказала все тоже самое.» Ира заходит, скидывает сумки, идет смывать пот с лица и слышит странный щелчок. Она выглядывает и видит на кухне очень красивую девушку с очень некрасивым пистолетом, который целился прямо в нее. — Садись. — Приказывают ей, указывая на стул. Ира устало вздыхает и падает на указанное место. — После стольких дней тесного соседства с Твистом я рот ставлю, что вы из их припизднутой семейки, да? — Да. — Выдыхает девушка дым. — Кто на этот раз? Сестра, мать, кузина… — Жена. — Твиста? — Выпучивает Ира огромные глаза. — Боже упаси. — Чуть не давится девушка дымом. — Арсения. Ира усмехается и встает, подходя к холодильнику. — И что же жене Арсения тут надо? — Достает она тарелочку с кусками пиццы и ставит в микроволновку, параллельно наливая воду. — Арсения. — Пытается заставить застыть эту бесцеремонную девушку отстранённый голос, но к таким голосам у нее уже иммунитет выработался. — Забирайте. Даром отдам. А еще лучше увезите его куда подальше и не возвращайте. — А что? Уже наигралась? — Спускает она курок с предохранителя, резким щелчком предупреждая Иру, что шутки тут не уместны. — Я же по твою душу пришла. — Мою? Наигралась? — Ну да, это же с тобой он тут развлекается. — Выстреливает девушка, Ира вжимается в холодильник, микроволновка пищит, а пуля отправляется в свободный полет в окно. Ира смотрит на девушку и боится дёрнуться, а вся московская уверенность из нее улетучивается. Микроволновка пищит повторно. — Я достану? — Доставай. Ира опускается на свое место, осторожно ставя тарелку, но палец дрогает, и резкий звук фарфора о дерево заставляет бровь вооруженной гостьи недовольно приподняться. — Извините… — Что делать будем? — Прикуривает девушка, сладко выдыхая дым. — У меня есть два варианта: я тебя пускаю по рукам по всем московским притонам или сегодня тебя выкину в окно, сломав шею. — А можно еще раз уточнить: с кем я тут развлекалась? И чья вы жена? И как вас вообще зовут? — Пытается Ира собрать мысли, которые спугнул выстрел. — Не испытывай мое терпение. Меня зовут Агата, если Арсений тебе не рассказывал. Ира состыковывает все вводные и отворачивается в сторону коридора, чтобы Агата не видела, как та краснеет, пытаясь сдержать смех. — Я что-то смешное сказала? — Супится девушка, осматривая, не превратился ли ее пистолет дивным образом в палку ливерной колбасы, ведь другого объяснения такому поведению этой девки у нее нет. Ира отрицательно качает головой, выдыхает с облегчением и кусает пиццу. — А вы сколько лет с ним прожили? — Пять. — А вы ничего странного не замечали? Ну скажем, к примеру, так, на вскидку, что он пидорас? — Что ты несешь?! — Рыкает Агата. — Пидорас. Гей. Голубой. Педик. Глиномес. — Закройся! — Что? Не нравится? Дак вот и мне не нравится, что ваш муж увел у меня парня! — Фыркает девушка. — Какого парня?! Ты что несешь?! Это исключено! Он тебя в Москву от меня спрятал, ведь я еще с выпуска Твиста хотела тебя прибить! — Со всей дури вмазывает Агата по столу, буквально дыша гневом Ире в лоб. — А я его в тот момент хотела прибить! — Не уступает ей девушка, поднимаясь на один уровень. — Потому что мой парень сорвался за вашим Арсением в Москву, а приехал от него с засосами, а после меня отправили на конференцию, а меня оттуда Твист в свой отель забрал, чтобы я не мешала его брату уводить у меня парня! — Переходит она на гневное шипение. — Так что я вам даже доплачу, если вы его отсюда увезете, а если пристрелите, то навсегда буду вашей должницей. — Что ты несешь?! — Верещит Агата и вмазывает смачную пощёчину, отчего Ира плюхается на свой стул. — Только вот мой парень не гей. — Усмехается она, прикладывая ладошку к горящей щеке. — В этом я не сомневаюсь, так что оставьте меня и Антона в покое, а своего мужа увозите и заприте где-нибудь в подвале! — Он не может быть геем! — Разворачивается она к окну и закуривает. — Оооо, он пидорас, в этом сомнений нет! — Кричит Ира ей в спину, прекрасно представляя ее осознавшее весь пиздец ситуации, но все еще на что-то надеющееся лицо. — И знаете, что самое интересное, что для его братца это новостью не было, так что сомневаюсь, что Арсений стал пидорасом со дня на день. Агата начинает нервно ходить по комнате, лихорадочно выискивая контраргументы, которых у нее было не так уж и много. А Ира, в свою очередь, пользуется моментом, открывает телефон, показывает ей галерею, диалоги, Мишу, с которым она недавно рассталась, рассказывает про ее прибывание в Москве, про Арсения… Про все. — Пиздец… — Падает Агата на подоконник, запуская руки в волосы. — Еще какой! — Падает Ира на стул рядом и угощается ее сигаретами. — У вас нет желания забухать? Я этой мыслью с Москвы живу. — Хорошо, Ира, хорошо. — Мечутся мысли в полубреду. — Да нихрена хорошего! — А я о чем! Он тут, да он, в общем, увозите, или я его сама тут кончу. — Увезти? Могла бы, давно бы увезла. — Сгрызает она лак с ногтей. — Надо, чтобы он поехал со мной сам, а для этого ты мне должна подыграть. — Без проблем. — Улыбается Ира. 12 СЕНТЯБРЯ — Да ничего особенного. Ты ведь знаешь, что у Арсения есть жена? — Да. — Психичка неуравновешенная. Так она ворвалась к нам в квартиру с пистолетом и увезла Арсения. И больше его никто не видел. Ни я, ни Антон. — Безучастно наблюдает Ира за преподавателем. — Пиздец. — Сами виноваты. Пусть расхлебывают. Да и Антон, я уверена, придет в себя и поймет, что все это временное помутнение, ретроградный Меркурий и ничего больше. Поз отстраняется, не понимая, почему Ира так равнодушна к страданиям друга, а потом замечает за стеной ее напускного пофигизма не просто огонек, а пожар, которому только дай волю прорваться. — А ты, я смотрю, не сдаешься. — А мне что сдаваться? Мне торопиться некуда, от меня он уйдет разве что на первую парту. — Усмехается она. 15 СЕНТЯБРЯ Ира заходит в душную квартиру, скидывает черные лаковые туфли, сумку и проходит в ванную. — Антон, ты дома?! — Кричит она на всю квартиру. — Ага, а как же… Два Антона… — Смыливает она мыло в руках, заполняя раковину пеной. «Как невозможно кота научить гавкать, так и невозможно заставить Антона вновь полюбить меня. Дурацкий Арсений, зачем ты появился в нашей жизни?! Ведь что с его приходом, что с его уходом, пиздец тянется за ним густым шлейфом.» 10 ИЮЛЯ «Твист… Убью гада! Он же знал, что так будет, знал и специально так сделал! За все время нашей совместной жизни я пару раз замечала в нем проблески человечности, а иногда даже участия. Пусть он мне и помогал только ради хорошего отзыва, но мне почему-то хотелось верить, что он это делал ради меня, что проникся моей историей и искренне захотел мне помочь. А когда он отдал меня Марии, это только подтвердило мои домыслы. Твист — лучшее что могло со мной случиться во всей этой ситуации.» — Ирина, зайди ко мне в кабинет. — Командует Анатолий, Ира переглядывается с Антоном, встает и идет в кабинет нового начальства. «Как бы не так. У него ни души, ни сердца, ничего человечного. Он, как наркодилер, дарит тебе героин, чтобы облегчить ломку, давая организму пристраститься к препарату покрепче. А потом пропадает, оставляя тебя один на один со смертельным желанием достать еще дозу. Только вот он подсадил меня не на героин, а на вещество куда губительнее. Его намного сложнее достать. А всю оставшуюся жизнь ты будешь впахивать, лишь бы у тебя остались хоть какие-то крупицы в руках. Он дал мне вкусить прелесть власти, а потом отобрал! Отобрал и бросил обратно гнить в этой яме из белых воротничков и бесконечных отчетов! Да лучше бы он мне вообще не помогал, чем помог и бросил!» — Ирина, с сегодняшнего дня ты работаешь с Витей над проектом по Новому Уренгою. — Что? «Что слышала! Я никогда не думала, что Анатолий меня заметит. Ведь раньше я жила с мыслью, что мужчина всегда будет работать и продвигать мужчину. Особенно в минерально-сырьевой отрасли. Но Мария перевернула мой мир. Нет, так-то оно так. Связка, свой продвигает своего, работает всегда и везде. Но. Всегда можно спутать нити. Мужчины, как сказала Мария, как роботы, они исправно работают пока алгоритм упорядочен и четок, но стоит внести малейшую неисправность, как они тут же начинают троить. И первый пунктом в любой махинации — заставить человека троить. Я так и сделала. Заставила Анатолия троить. Я сбила его темпоритм. Если до этого он думал, что может грамотно распределить время и задачи, то я заставила перестать его так думать. Я делала за один день то, что он давал на два, а то что он давал на день, я делала за час. Я читала, учила, задавала вопросы, в общем, Анатолий выбился из привычной колеи, и вот плод моих стараний. Я буду работать над Новым Уренгоем с Витей! Нет, не так. Я буду работать над Новым Уренгоем!» — Я буду работать над Новым Уренгоем. — Что? — Отрывается Антон от своего монитора. — Я буду работать над Новым Уренгоем, Анатолий сейчас сказал. — Как? В смысле? Я ведь над ним работаю! «От Антона остался фантом, который спрятал имитацию бурной деятельности за вечерним джином и широкими плечами Вити. Но в момент, когда я сказала ему про Новый Уренгой, на меня смотрел сам Антон, его большие печальные глаза грустящего ребенка. Я с ними встретилась лишь на мгновение перед тем, как они снова скрылись за толстой стеной напускного пофигизма. Но даже этого секундного момента мне хватило, чтобы после всюду видеть их.» 15 СЕНТЯБРЯ — Гадость… — Принюхивается Ира к едва ли убывшему супу, который она готовила неделю назад. — Перевод продуктов. — Сливает она его в унитаз и смывает, забрызгивая запах тухлятины освежителем воздуха. «И чем больше сил я тратила на стабилизацию обстановки, тем больший оборот набирал пиздец, который засасывал нас, как воронка в море, прямо на дно.» 16 ИЮЛЯ «Я снова жила в общаге вот уже как две недели. И только сейчас я вспомнила кайф заселения. Когда ты с трепетом открываешь комнату, представляя какой она будет, заходишь, скидываешь сумки на пружинистый матрас и вдыхаешь тепло пыльных полок, думая только о том, что теперь это все твое и только твое. Но потом приезжает соседка, и все становится вашим. Но после того, как я ушла от Антона и вернулась сюда, что-то изменилось, появилось ощущение забытой новизны. У меня будто появился еще один шанс начать все сначала. И я его не упущу!» — Это что за школа ремонта? Ира вздрагивает и оборачивается — в дверном проеме стоял Паша и осматривал перестановку в комнате, которую совершать без согласования было запрещено. — Небольшой ребрендинг. — Улыбается Ира, прикрывая собой тумбочку, старое дерево которой она обклеила пленкой под мрамор. — Снять. — Обводит он пальцем тумбочку, стол, изголовье кровати, полочку, которые вдруг изменили стиль. — Это уже не снять. — Увиливает девушка. — Уж постарайся, вечером приду, проверю. — Цепляет он взглядом в куче вещей, приготовленных на стирку, знакомую футболку и поднимает ее, брезгливо удерживая двумя пальцами. — Это откуда? — Из магазина. — Фыркает Ира, которая уже пять раз прокляла председателя. — И что ты вообще сюда пришел в такую рань?! — Окна на чистоту проверяю, кстати, еще окна помой. — Принюхивается он к футболке, на что лицо Иры искажается в уделении, отвращении и непонимании. — Так из какого магазина? — Зара. — На отъебись отвечает она. Паша пинает кучу вещей, выискивая что-то еще, обходя стороной трусы и лифчики. — Эй! Извращуга! Нахер иди! — Прилетает ему с ноги в бочину, на что Паша закашливается и поднимается. — Хорошо, Ира, давай так, скажешь откуда футболка, я закрою глаза на это. — Обводит он пальцем комнату, останавливаясь на красных стрингах, которые болтались, закинутые на люстру. — И на это тоже. Ира отбирает у него футболку, расправляет на свет, встряхивает и откидывает обратно в общую кучу. — Парня одного. — Какого? — Ты его все равно не знаешь. — Закуривает Ира электронку, но потом видит взгляд Паши и закидывает ее в тумбочку. — Только не выселяйте, о почтенный председатель. — Склоняется она в шуточном поклоне египетского раба. — Такой рост, пепельные волосы, сучий взгляд, недовольная морда, зовут Ваней? — Очерчивает он руками до боли знакомый силуэт. — А может и знаешь. — Брат Арсения. — Добивает он Иру. «И как бы я не старалась стереть эту семейку из своей жизни, она упорно не хотела от меня отставать просто так. Меня мучал когда-то вопрос, как Антон смог уломать Пашу, чтобы тот меня заселил обратно, но теперь я поняла, все поняла. Паша поехавший, раз после получасового расспроса и моего рассказа, как я этого придурошного с ложки кормила, с самой довольной улыбочкой упрыгал в свою комнату с футболкой Твиста в придачу.» — Ты чего такая убитая? — Сказал Антон. — Отрывается девушка от радостной компании ребят, которая осваивала водоем на гидроциклах, и переводит внимание на друга, который решил сделать перекур. — Паша давление поднял своим внезапным визитом в восемь утра. — Что хотел? — Подоебываться, что он еще может хотеть. — Фыркает Ира. — Что с рукой? — Косится она на его порезы. — Анатолий перепутал мою руку с полом. — Пожимает он плечами. — И что ты ему такого сделал, хуже Гниды себя ведет рядом с тобой? — В душе не знаю. — Пускает он в сторону дым, запивая горечь кофе. — Еще переназначение это, Витя как узнал, что его поставили на место начальника отдела, из Сургута возвращаться не хотел в эту мозгоеблю. Твой Твист совсем поехал? — Отворачивается он в сторону, стараясь всем своим видом показать безразличие по отношению к этой семейке, но его косящиеся в сторону Иры глаза выдавали неподдельный интерес. — Он наоборот был за Станислава Юрьевича, хотел его на своем же месте и оставить, только еще пару дел сверху накинуть от материнской компании. Для всего этого треша у меня объяснений нет. — Обводит она пальцем окно, через которое было видно офис. — Кстати, я пригоню к тебе на выходные, развею тоску? — Да, давай, только пригоняй с ночёвкой, чтобы не дергаться по ночи, а на утро можно будет к собачкам вместе съездить. — К каким собачкам? — Приедешь и увидишь, пусть будет сюрпризом. — Через силу улыбается Антон, пряча взгляд от подруги. «Я видела, как ему больно, как одно упоминание об этой семейке заставляло его губы сжиматься в тонкую полоску, а глаза наливаться свинцом. Все в нем день ото дня наполнялось едкой желчью, которая разъедала его сердце, тело и мысли, но я упорно верила, что перебесится. Переболит и заживет, а я стану тем спасительным пластырем на ранке. Но… Но стала солью, которая раз за разом разъедала плоть, напоминая о том, что нашлось чувство, затмившее и стершее когда-то такую горячую любовь ко мне.» — Пиздец… — Курит Ира на балконе Антона, вглядываясь в кипящий жизнью парк, в котором отцвели все яблони и сирени. Она приехала сразу, как узнала, чтобы втащить, а потом все мирно обсудить за бокалом вина, но как обычно, обсуждать было не с кем. «Антон уволился. Тогда, при всем моем желании в самый сложный период его жизни находиться как можно ближе, я осознала как далека от него. Он уволился и ничего не сказал мне. Раньше он бы стоял на той террасе, трясясь от волнения и злобы, рассказывая и советуясь, как бы лучше поступить. Увольняться, или потерпеть до конца месяца, или ждать пока уволят? Но не в этот раз. Он даже не намекнул, что хочет увольняться, а просто взял и ушел. Раньше бы я себе такого представить не могла! Раньше… Как хорошо было раньше. Я поняла все с первой встречи по этим трепещущим ноздрям, краснеющим ушам, лёгкой путанности в словах, беглому взгляду… Я сразу все поняла, но в тот момент меня тааааак все заебало, что я не могла выдерживать эту мямлю рядом с собой и потащила в бар, чтобы напоить, чтобы он осмелел, чтобы стал приставать ко мне, и я бы его так отшила, что он бы в унике ко мне и на километр не подошел! Но… Напилась я, он притащил меня к себе, выходил, переодел, наутро отвез на лекцию, которую нельзя прогуливать, а на перемене сбегал мне за минералкой и дошиком, который мы заварили и съели в столовой вместе с Позом. Тогда я в нем разочаровалась, нет, я разочаровалась в себе и своем навешанном на этого парнишку ярлыке. Я так привыкла к ублюдкам и козлам, что Антон стал для меня самым лучшим разочарованием. Но даже несмотря на всю его безграничную любовь и заботу в совокупности с неуверенностью, я не могла стать его девушкой, ведь он был таким наивным ребенком, а я себя чувствовала рядом с ним сорокалетней мамкой проституток, которую уже ничем не удивишь. Но потом… Он изменился. И резко повзрослел. Он стал рассудительным, ответственным, упорным, он стал ревностно отстаивать свое, и вот тогда колесо покатилось в обратную сторону. Я поняла, что не достойна его. А потом пришел он.» Ира докуривает, собирает свои вещи и покидает квартиру, ведь навряд ли Антон сегодня тут появится, да и совместные выходные в очередной раз отлетают. «Знаете, где бы я сейчас хотела оказаться больше всего? На той лавочке, когда он позвонил мне после смены в кафе и примчался на самокате, привезя с собой коробочку вкусняшек. Хотя нет, ведь уже тогда вторую коробку он приготовил для Арсения.» 17 СЕНТЯБРЯ — В какую к хренам Норвегию?! — Вскакивает Поз посреди пары, привлекая внимание и одногруппников, и препода, мило улыбается и падает обратно. — Ты ему веришь? — Оборачивается он на Иру. — Ни капельки. — Вот и я не верю. Антон тяжело вздыхает и показывает билеты. — Фотошоп. — Однозначно. Антон закатывает глаза и открывает диалог с мамой, в котором они обсуждали, какие вещи взять. — Ложь. — Профанация. Антон показывает сообщение на почте, что у него ночью самолет, отправленное авиакомпанией. — Ну… — Допустим — Мы поверили. Антон радостно откидывается на парту, но эти двое только начали. — Привезешь мне еды? — А мне еды и приколюх. — Мне тогда тоже приколюх. «Хоть приколюх хватало и без того, мне было мало. В Москве меня будто Твист в вампира обратил, и эта дикая жажда всего и сразу не давала ни есть, ни спать, ни жить спокойно. Особенно, если это касалось Антона.» 27 ИЮЛЯ — Здравствуйте, я не опоздала? — Приземляется Ира за уединённый стол в люксовом кафе. — Опоздала, но тебе простительно, рабочий человек, сказала бы сразу, я бы не торопилась. — Пропитывает дожидавшийся кислород сарказмом. — Извините, не думала, что меня задержат. — Делает Ира пару глотков приготовленного для нее лимонада, погружаясь в неловкость молчания. — Агата, вы сказали, что есть срочный разговор. — Как бы между делом напоминает она суть своего добровольно-принудительного визита. — Есть… — Тушит Агата сигарету, не отрывая взгляда от открытой кухни. — Где Антон? Ира щетинится, хмуря лоб, и запивает волнение уже принесенным вином. — Да расслабься, ничего я ему не сделаю, просто в скором времени должна произойти случайная встреча, чётко спланированная нами. — Кого с кем? — Арсения с Антоном. И при этой встрече Арсений должен увидеть не ту убитую моську, по которой петля под потолком плачет, а счастливого без него человека под ручку с любимой девушкой. Или ты все-таки проиграла Арсению? — Снисходит она до мягкой улыбке взволнованной Ире. — А вам то что с этой встречи? Месяц прошел, а вы все из Питера не вылезаете. — Усмехается она в ответ. — Кто еще кому проиграл? Толку то от мужа, если у него только на педиков в трикошках встает. — Затыкается она, ловя на себе последнее предупреждение карих глаз.        — Эта будет их последняя встреча, Арсений по своей натуре очень романтичен и меланхоличен, он не может проводить закат, не запечатлев его образ в памяти. — Задумчиво прячет она свое красиво лицо в дыму. — Так когда это возможно будет осуществить? — После двадцатого августа. — Чудесно, очень чудесно. Не переживай, после двадцатого августа мы уйдем из вашей жизни навсегда. — Рада слышать. — Поднимает Ира бокал, в отражении вина которого видна улыбка ее неуверенности. 17 СЕНТЯБРЯ «Антон приехал из Москвы совсем плохим. Улыбка, блеск в глазах, сигарета в зубах, пиво в руке, чистая одежда, парфюм, он казался ожил, гусеница стала бабочкой, но нееееет, он может обмануть прохожих, но не меня, ведь я, как никто другой, знаю, что чем человек хуже внутри, тем лучше снаружи. А в день, назначенный Агатой, он был плох, как никогда. Настолько плох, что проходящие мимо девочки оглядывались нам вслед, не понимая, как такой шикарный парень может встречаться с такой замухрышкой как я. Он меня встретил у общаги, я выбежала, кинулась ему в объятия и оставила поцелуи на щеках. Агата не сказала, в какой именно момент Арсений будет наблюдать, поэтому нельзя было расслабляться ни на секунду. Я взяла Антона за руку под шуточным предлогом, и он ответил мне тем же, убивая меня своим оптимизмом. Мы хохотали, бегали, резвились, пили, ели, катались по траве, мочили руки в Неве, в общем, вели себя как два психа в пик обострения. Мы пошли в кинотеатр, я притворилась, что сплю, повалившись на него всем телом, а он меня обнял, чтобы я выспалась, ведь я рабочий человек, а он тунеядец! Со стороны мы смотрелись в этот момент просто образцовой парочкой. После мы гуляли по Невскому, дурачились, заходили в книжные магазины и просто кайфовали. А потом, в толпе людей, которые плющили нас то тут то там, Антон вроде на секунду что-то почувствовал. Мы слушали музыкантов, и в какой-то момент Антон дёрнулся, будто током ударенный, начал крутиться, носиться по всей площади с огромными глазами, а после и вовсе схватил меня за руку, затолкал в машину, и мы уехали. И больше мы не созванивались, не виделись, особо, в общем, не общались. Так, постольку поскольку. Возможно, потому что в тот момент, когда Антон бегал по площади, я должна была остановить его и сказать, что это не призрак и не фантом, и что он не сходит с ума, ведь если тебе показалось, что ты увидел Арсения, то тебе не показалось. Но… Антон мой, и сама мысль увидеть его рядом с этим голубоглазым змеем вновь, заставляла меня прятать его чуть ли не под мантией-невидимкой.» — А где Поз? — Выходит Антон с чемоданом и рюкзаком из подъезда. «И спустя месяц все осталось по-прежнему: Антон до сих пор мой, а Арсений, как и было обещано, больше не появлялся в нашей жизни.» — Я тебя провожу, а он нас там встретит. — Стоит Ира на улице возле такси. — Окей. — Закидывает Антон сумку и занимает пассажирское место рядом с Ирой. Ехать около часу, Ира думала, что ей хватит времени, но нет, видимо не хватит, ведь она молчала, не зная с чего начать, пока не поняла, что они вот-вот приедут. — Ого, он все еще у тебя. — Замечает Антон браслет из бисера на ее запястье, который та неустанно теребила. — Да, еще у меня. — Грустно улыбается она и оборачивается на друга. — Скажи, только честно, я могу еще рассчитывать с твоей стороны на чувства, с которыми ты мне его дарил? Антон отвечает сразу же, даже не думая, ведь правда лишь то, что приходит к нам в голову в первые секунды. — Нет. Ира качает головой и отворачивается в окно, Антон порывается сказать еще хоть что-то, чтобы смягчить это «нет», но быстро понимает, что в этом нет смысла, ведь нет, есть нет. — Хорошо. — Снова поворачивается Ира на друга. — Ты его любишь? — Да. — Также легко и быстро отвечает Антон, опять же не задумываясь. Ира отворачивается и снова смотрит в окно, а Антон порывается сказать хоть что-то, чтобы оправдаться, но а смысл, ведь да, есть да. Такси останавливается, они выходят, встречаются с Позом, который разряжает это неловкое молчание. Антон улетает, обещая привести еду и приколюхи, а Ира увозит Поза бухать. «Пройдет, все проходит, по себе знаю. Любить кого-то своего пола — это болезнь. А болезнь надо лечить. Да, это болью и неприятно, но он уже прошел половину курса и надо его закончить, иначе все будет бессмысленно.»