Есть ли в небе лисы?

Сережа внимательно слушает эмоциональный рассказ Аси о посещении творческой встречи, на которую ее заставил пойти Славик, и прячет улыбку в сложенных перед лицом ладонях. Девушка расхаживает перед его рабочим столом, держа в руке босоножки на каблуках, к которым у нее не меньше претензий, чем к агенту. Разумовский заставляет себя принять серьезный вид и кивает в особо важных моментах. Он знает, что идти на эту встречу Ася не хотела, заранее предчувствуя два скучных часа, но и отказать Славику не смогла. — И потом он… Блин. Ася прерывается и лезет в сумку, чтобы найти звонящий мобильник. Сережа ловит момент, чтобы набрать еще несколько строчек, пока она отвечает на вызов. Девушка отходит к дивану и медленно садится, босоножки с глухим стуком падают на пол. Этот звук привлекает его внимание. Отвлекшись от дисплея, он поднимает взгляд на Асю. От ее вида пальцы одновременно впечатываются в несколько клавиш, разрушив напрочь недописанный код, но это сейчас последнее, о чем Разумовский думает. Сережа подскакивает с рабочего кресла, путается в ногах, но все-таки без падений добирается до Аси. Девушка, резко побледневшая, смотрит в одну точку и, дослушав говорящего, шепчет: — Сейчас приеду. Отключившись, она опускает голову, а телефон выскальзывает из дрогнувших пальцев. Сережа присаживается перед ней на пол и испуганно спрашивает: — Родная, что случилось? — Папа, — тихо отвечает она и прижимает ладонь ко рту. Глухо добавляет: — В больнице. Сердце. — Она делает судорожный вдох и совсем тихо произносит: — В реанимации. — Марго, машина должна быть готова через пять минут, — приказывает Разумовский. Взяв девушку за плечи, мягко говорит: — Я сейчас принесу тебе кроссовки. Побудь здесь, хорошо? Ася кивает, и от непролитых слез в ее глазах сердце сжимается и перекручивается в груди. Сережа спешно направляется в спальню и вытаскивает из шкафа кроссовки, в которых Ася ходит чаще всего, потому что именно они не натирают и не вызывают через пару часов ощущение, будто под стельку засунули сотню мелких шариков. Это сравнение Разумовский отлично запомнил и потом еще долго себе представлял. Вернувшись в офис, он ставит перед девушкой обувь и отстраняет подрагивающие пальцы, надевает ей кроссовки сам. Ася цепляется за его руку и встает, не отпускает всю дорогу до машины. Адрес больницы водителю Сережа называет сам, Марго по его просьбе вытащила сообщение Полины из телефона Аси. Заодно набирает Олегу сообщение, запоздало вспомнив, что они сорвались из башни без охраны. Убрав телефон, Сережа смотрит на Асю, съежившуюся на сиденье и двигается ближе, на что она качает головой и резко говорит: — Нет. Если ты сейчас меня обнимешь, я разревусь. А мне нельзя. Разумовский, кивнув, молча протягивает ей раскрытую ладонью. На этот жест девушка отвечает, и Сережа бережно сжимает ее руку в своей. Сам он старается не думать сейчас о произошедшем. Разумовский относится к Асиным родителям очень тепло, но не может себе позволить поддаться эмоциям. Его девушке сейчас как никогда нужна поддержка, и он готов дать ей все, что у него есть, и даже больше. До больницы они добираются спустя почти час из-за пробок на дороге. Ася же собирается выскочить посреди застывшего потока машин и преодолеть оставшееся расстояние пешком, но движение все-таки возобновляется. Они поднимаются на четвертый этаж по лестнице, потому что лифт ждать долго, и Сережа в такие моменты очень благодарен Птице за его тренировки. Ася, которую Олег гоняет почти каждый день, преодолевает ступеньки бегом, почти не запыхавшись. Палату они находят сразу, потому что в коридоре уже стоят Полина, Леша и их мама. Сережа кладет Асе ладонь на поясницу, пока ее старшая сестра рассказывает про стабильно тяжелое состояние и оглядывается, чтобы найти кого-то из медперсонала. Он первым замечает, как к ним направляется мужчина в белом халате. Врач хмурится, глядя на их маленькое столпотворение в коридоре, и очень недовольно спрашивает, что здесь происходит и почему в отделении столько народу. Ася вздрагивает и оборачивается. — Я сам, — говорит Сережа и, поцеловав ее в висок, отходит к врачу. Взяв его за локоть, решительно отводит в сторону, не обращая внимания на недовольство. Понизив голос, произносит: — Добрый день, меня зовут Сергей. Разумовский. Фамилию он добавлять не хочет, но приходится. Она безотказно отвлекает мужчину от Аси и остальных. Сережа не уверен, в Чумном Докторе дело или в его статусе, и размышлять об этом не хочет. Мазнув взглядом по бейджу, он кивком головы указывает на своих близких и продолжает: — Это моя семья, и я вынужден просить вас соблюдать профессиональную вежливость. — Вы… — В свою очереднь, — с нажимом продолжает Сережа, игнорируя злость на лице мужчины, — я обязуюсь поддержать финансовую и информационную сторону любого проекта, который предложит ваше учреждение. Заведующий отделением, Валерий Михайлович, больше не пытается его прервать. Недовольство довольно быстро сменяется интересом. — Любой проект, — повторяет он, сложив руки на груди. — Любой. С полным сопровождением с моей стороны. И еще одно: финансовую состовляющую лечения обсуждайте со мной. Я дам вам личный номер. Любые процедуры, лекарства, все, что понадобится. Заведующий смотрит на него, затем кивает. — Я вас понял, Сергей. По отчеству? — Просто Сергей. — Хорошо. На данный момент мы сделали все возможное, дело за временем. Прогноз благоприятный. Юрий Николаевич вряд ли придет в себя до завтрашнего дня, вам стоит объяснить это своим родным. Я обязуюсь обеспечить полный уход, поэтому им нет смысла здесь сидеть. Ожидание в этих коридорах действует на людей не самым лучшим образом. Сережа соглашается и, как и обещал, диктует ему своей личный номер телефона, а также обговаривает детали лечения после того, как необходимость в пребывании в отделении реанимации отпадет. Закончив, он возвращается к Асе и ее семье и озвучивает им все, что сказал ему врач, умолчав лишь о своем небольшом вмешательстве. Полина все равно хочет остаться, и с этим Сережа ничего поделать не может. Остальные, еще немного постояв в коридоре, по очереди посещают палату и вместе с Разумовским спускаются к машине. Сережа просит мрачного Лешу сесть на переднее сиденье, потому что состояние Аси после того, как она увидела отца, его серьезно беспокоит. Девушка очень бледная, непривычно тихая, но после того, как они с мамой устраиваются в салоне, она оживает и начинает разговаривать. Убеждает, что все будет отлично, рассуждает, что нужно принести из одежды, обещает выяснить, какую еду можно таким пациентам, и многое другое. Сережа садится рядом и берет ее за руку. Он отлично видит, что все это держится на титанической силе воли и запрете самой себе переживать. Но молчит, потому что замечает и то, что ее маме становится легче. Они приезжают в квартиру, где Ася раньше жила с родителями, и поднимаются на третий этаж. Светлана Владимировна сразу отправляется на кухню, чтобы поставить чайник, Леша, вздохнув, идет за ней. Ася шепотом говорит Сереже, что ей сегодня придется ночевать здесь, поэтому он может ехать домой. — Я тоже останусь, — твердо произносит Разумовский. — Если ты не против. Это ведь… Это ведь и моя семья тоже. Ася вымученно улыбается и обнимает его, тихо говорит: — Конечно, и твоя тоже, солнышко. Целиком и полностью. Тогда… Пойдем, покажу тебе мою комнату. Она проводит его дальше по коридору. Узнать, какую именно дверь девушка откроет, не составляет труда, потому что на ней изображен огромный синий дракон, явно нарисованный вручную. — Очень красиво, — выдыхает Сережа, рассматривая рисунок. — Баловство, — пожимает плечами Ася и тянет его в комнату. — Прошу. Здесь почти ничего не меняли. Сначала мы тут жили с Полиной, потом она съехала, и я одна осталась. Сережа завороженно рассматривает светлые стены, увешанные картинами и рисунками, старый мольберт и сплошь заляпанный краской стол, который уже вряд ли можно от нее оттереть. На шкафу несколько плакатов с музыкальными группами, над незаправленной ничем кроватью два плетеных ловца снов. Ася говорила, что когда-то делала такие сама. На подоконнике цветы в горшках, скорее всего, мамины или пластиковые, потому что его жена с растениями не сильно уживается. Пока Ася копается в шкафу и вытаскивает белье, Сережа перебирает стопку набросков на столе. Замечает очень знакомое лицо. Оглянувшись, сует его в самый конец. Само собой, Ася рисовала Андрея, но сейчас ему во всех смыслах лучше держаться от нее подальше. Птица, даже спящий сейчас, загорается ненавистью лишь от одного упоминания. — Тут есть надувной матрас, — бормочет Ася. — Односпальный. На моей кровати мы все равно вдвоем не поместимся. — Хорошо, — говорит Разумовский, разглядывая книги на полке. — Молодость вспоминаешь? — интересуется Леша, сунув голову в комнату. — Там чай готов, шевелитесь. — Идем, — жизнерадостно отзывается Ася. Сережа с беспокойством смотрит на нее, но не спрашивает. Не время. *** Устроившись на матрасе, Разумовский исподтишка наблюдает за Асей. Она сначала спокойно лежит на кровати, но довольно быстро садится, глянув в его сторону. Сережа закрывает глаза. В комнате темно, она вряд ли заметит. Девушка осторожно встает, обходит матрас и замирает перед стоящими на полу картинами. Сережа, лежащий на спине, поворачивает голову, чтобы видеть ее. Ася, обняв себя руками, просто стоит. В своих старых леопардовых штанах и Лешиной черной футболке она выглядит особенно маленькой и уязвимой. Разумовский все-таки не выдерживает. Сесть на матрасе тихо не получается, он скрипит при каждом движении. Ася вздрагивает и оборачивается. — Разбудила? Извини. — Я не спал еще, — признается Сережа. — Шпион, — фыркает девушка. Она поправляет одну из картин и собирается вернуться на кровать, но Разумовский протягивает ей руку. Помедлив, Ася принимает ее и садится рядом. Сережа набрасывает одеяло ей на плечи и тихо спрашивает: — Как ты? — Нормально, — быстро говорит она. В свете уличных фонарей, пробивающемся через занавески, Сережа видит улыбку. — Нормально. — Ася, — вздыхает он, поглаживая ее плечо через одеяло. — М? — Тебе не обязательно притворяться передо мной, — осторожно замечает Сережа. — Я… Знаешь, я как-то отвыкла от того, что может произойти что-то подобное. Ну, знаешь, не связанное с Сирим, Рубинштейном, Кутхом и прочей гадостью. Я… — Ася ежится, но все-таки продолжает: — Я понимаю, что не должна поддаваться всем этим чувствам… — Со мной можно, — возражает Сережа и обнимает ее, привлекает ближе. — Тебе не обязательно притворяться, что с тобой все в порядке, любимая. Ты сама меня учила этому, разве нет? У тебя есть право все это чувствовать, позволь себе. Я рядом. Ася рвано выдыхает и жмется к нему. Разумовский разворачивается, чтобы полностью притянуть девушку в объятия, ласково гладит по голове и целует в макушку. — Мне так страшно, — шепчет она и всхлипывает, схватившись за его футболку. Сережа поправляет одеяло, сползшее с ее плеч, успокаивающе водит ладонью по дрожащей спине. Ася утыкается лицом в его шею, и он кожей чувствует ее слезы. — Я не готова терять его, я не могу… Это же папа, он… — Я знаю, — говорит Разумовский, когда понимает, что она продолжить уже не сможет. — Прогноз хороший, любимая, он поправится. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, я дал заведующему свой номер и сам все улажу. Мы сделаем все, что необходимо, обещаю. Я с тобой, моя хорошая, всегда с тобой. Сережа продолжает шептать ей, что все обязательно будет хорошо, говорит, как сильно любит ее и обязательно сделает что угодно, лишь бы помочь. Он гладит Асю по голове, пока она чуть слышно плачет, и старается не думать о том, что для него это тоже будет все равно что второй раз потерять отца. Но этого не произойдет, уж точно не сейчас. Сережа в лепешку расшибется, чтобы как угодно оттянуть неизбежное. — Принести тебе воды? — спрашивает Разумовский, когда Ася затихает. — Давай, — сдавленно отвечает она. — Я пока умоюсь. Сережа помогает ей встать и провожает до ванной, а сам идет в сторону кухни, надеясь, что запомнил верно. Там горит свет, поэтому он пару секунд сомневается. Асины родители предпочитают жить в коттеджном поселке, поэтому здесь Разумовский первый раз. — Не может уснуть? — спрашивает Светлана Владимировна, стоит ему лишь переступить порог кухни. Женщина сидит за столом перед полной чашкой чая. Разумовский подозревает, что тот давно остыл. — Да, — негромко говорит он, оглянувшись. Заметив графин, подходит к нему и нерешительно смотрит на шкафчики. — Справа от тебя, — подсказывает Асина мама. — Как она? Мне не скажет ведь. — Расстроена, — честно признается Разумовский. — Боится. — Она сильная девочка, ты и сам знаешь, — печально констатирует Светлана Владимировна и встает. — Знаю, — кивает Сережа, наливая воду в стакан. — Иногда даже слишком. Не волнуйтесь, я сделаю все, что в моих силах, я… Асина мама останавливается рядом с ним и просто обнимает его, от чего Разумовкий удивленно замирает. — Я только об одной вещи жалею, Сережа, — говорит Светлана Владимировна, когда он робко кладет ладонь ей на плечо. — О том, что она раньше тебя не встретила. — Да, — отзывается он, нервно улыбнувшись. — Я тоже. — Заставь ее поспать, ладно? Пусть отдохнет перед завтрашним возвращением в больницу. Юре не нужно видеть ее такой потерянной. — Конечно. Вам тоже нужно отдохнуть. — Легче сказать, — невесело усмехается женщина и отстраняется. — Пожалуйста, — просит Сережа, без стеснения заглядывая Асиной маме в глаза. Она тепло улыбается ему и вместе с ним выходит в коридор. Разумовский осторожно приоткрывает дверь, надеясь, что Ася заснула, но зря. Она сидит на матрасе и смотрит в стенку. — Держи. Разумовский отдает ей стакан с водой и опускается рядом. Девушка делает пару глотков, после чего ставит его на пол и отодвигает. Сережа касается ее подбородка и поворачивает к себе, нежно целует солоноватые губы. Ася льнет к нему в объятия и спрашивает: — Как думаешь, мы вдвоем на этом матрасе поместимся? — Конечно, — говорит Сережа и сдвигает одеяло. — Но тебе придется всю ночь спать в моих руках. — Буду стараться, — слабо улыбается она. Разумовский ложится сначала сам, потом прижимает к себе Асю, накрывает ее одеялом и ласково растирает холодные плечи. Девушка тихо вздыхает, сжимая в кулаке его футболку. Сережа целует ее в лоб и смотрит в потолок. За всеми тренировками, ее решительностью и стремлением любой ценой защитить своих близких можно забыть, насколько ранимая душа скрывается в его жене за этим фасадом. Но Сережа не забывает и обмануть себя не дает. Он готов бросить к ее ногам все, что у него есть, и очень надеется, что Ася знает это после всего, что им довелось вместе преодолеть. — Я люблю тебя, — чуть слышно говорит он, стараясь не разбудить ее.