***
— Как вы могли, Фрост?! — взорвался Оливер, как только Ринель покинула комнату, сославшись на мигрень. — Я знаю, что вы редко задумываетесь о чувствах людей, но чтобы так… — Избавьте меня от нравоучений, Браун, — Фрост поморщился, делая какие-то пометки в блокноте. — Я вынужден был спросить об этом. — Но можно ведь было сделать это более деликатно, не так ли? — Оливер скрестил руки на груди. — Мисс Ринель недавно потеряла жениха, вашего друга. Неужели вы не чувствуете какой-то солидарности с ней? — Испытывать сочувствие к потенциальному убийце? — Фрост оторвался от блокнота. — Вы меня удивляете, Браун. Хотя, это было ожидаемо. Очевидно, что мисс Шпигель в вашем вкусе. — В-вовсе нет! — выпалил Оливер, стремительно краснея. — Мне просто жаль её, вот и все! Она кажется такой ранимой и хрупкой, что… — Что её следует оберегать от всех треволнений, как это делает её братец, — пробормотал Фрост. — Хорошее прикрытие, надо сказать. — Вы считаете, что она лжет? Играет роль жертвы, чтобы отвести от себя подозрения? — Может, да, а может, и нет, — Фрост поднялся на ноги. — Слишком уж тут много неточностей, чтобы делать скоропалительные выводы. Но одно я понял совершенно точно, милый Браун. — И что же? — Оливер скептично хмыкнул. — Наш юный делец мистер Шпигель совершенно точно вас ненавидит, — Фрост усмехнулся. — Меня? — Браун заморгал. — Но что я сделал не так? — Вы так таращились на его дражайшую сестрицу, что я начал переживать за вашу безопасность. Наверное, он видит в вас следующего потенциального жениха сестры. — Глупость какая, — пробормотал Оливер, хотя его лицо снова запылало. — Но если он так считает, не кажется ли вам резонным предположить, что это он виновен во всех убийствах? — Это была моя первая теория, и я пока не отказался от неё полностью, — Фрост захлопнул записную книжку. — Но опять же, улик нет, даже косвенных, поэтому пока рано делать какие-то выводы. Но его отъезд нам на руку. Я еще раз обойду дом, поговорю с прислугой, а вы… Фрост окинул помощника странным взглядом. — Сделайте то, что у вас получается лучше всего. — И что именно? — Браун преисполнился дурного предчувствия. — Проявите сочувствие, — Фрост хлопнул его по плечу. — Заодно пообщаетесь с предметом вашего воздыхания в более интимной обстановке… — Фрост, все совсем не так!***
Стучаться в комнату к юной леди, которая к тому же находится в расстроенных чувствах, было верхом бестактности, поэтому Оливер отправился бродить по саду, чтобы как-то убить время. Ему чрезвычайно не нравился метод Фроста — задавать прямые, подчас грубые вопросы, и надеяться на честность и открытость в ответ. Да, он называл это попыткой вывести подозреваемого из равновесия и выдать истинные эмоции. Однако Оливер не видел никаких признаков того, что Ринель была расчетливой вдовой, меняющая женихов как перчатки. Напротив, она выглядела как глубоко несчастная девушка, которая сама не рада такому раскладу событий. А вот её брат со своей чрезмерной опекой, вполне мог быть главным злодеем этой истории. Убивал женихов, заодно подправляя свои финансовые дела, ведь каждый из убитых был застрахован. Но, как справедливо заметил Фрост, улики пока были лишь косвенными. Нужно было копать глубже. Оливер устало вздохнул и присел на каменную скамейку в тени раскидистой сирени. На ветвях все еще виднелись лиловые соцветия, хотя большая часть уже осыпалась. Однако нежный аромат окутывал с головы до ног, нагоняя сонливость. Браун закрыл глаза и глубоко вдохнул, но тут он услышал тихий возглас. Ринель, одетая в легкую кружевную накидку и шляпу, уже поспешила прочь, но Оливер выпалил: — Постойте, мисс Шпигель! Я не хотел… — он подскочил на ноги и метнулся следом за ней, но поскользнулся на мокрой от дождя траве и глупо шлепнулся на колени. Краснея как помидор, он попытался встать, но тут рядом мелькнула изящная ладошка. — Вы не поранились? Оливер поднял глаза — Ринель выглядела не на шутку обеспокоенной. Несколько секунд длился их зрительный контакт, а потом он засуетился. — Да-да, конечно! Простите мне мою неловкость. — Ничего страшного, я сама частенько падаю на скользкой траве, — Ринель смущенно улыбнулась и прижала к груди книгу. — Извините, я не хотела мешать вам отдыхать. — Вы вовсе не мешаете, — Оливер поднялся на ноги, жутко стесняясь уродливых зеленых пятен на светлых бриджах. — Я хотел бы извиниться перед вами за поведение Фроста. Он порой совершенно бестактен. — Я все понимаю, это ваша работа, но… — Ринель прикрыла глаза. — Тема моего первого замужества для меня очень болезненная, поэтому я бы хотела избежать её в будущем. — Конечно, я обязательно передам это ему, — он нервно пригладил волосы. — А как… как вы себя чувствуете? В гостиной вам, кажется, нездоровилось? — Мигрень, такое бывает, когда я слишком расчувствуюсь или если непогода, совсем как сейчас, — Ринель присела на лавочку. — Еще раз простите за то, что доставили вам столько хлопот, — Браун понурил голову. — Полно, мистер Браун, — Ринель слегка улыбнулась. — Давайте сменим тему? Она раскрыла лежащую на коленях книгу — простой черный переплет, но Оливер успел рассмотреть тисненые буквы названия на французском: «Les fleurs du mal» — Вы читаете Бодлера? — удивленно воскликнул Оливер, а потом слегка покраснел. — Вы знаете мьсе Бодлера? — Рин тоже удивленно вскинула брови. — Ну, сам я не любитель, но пару лет назад среди знакомых была настоящая лихорадка по Бодлеру, вот я и прочитал пару-тройку стихов. Это было небезынтересно. — Боже, как же это здорово! Я впервые встречаю человека, который бы любил стихи из этого сборника, — Ринель просияла. — Тогда вы просто обязаны мне помочь кое с чем! Я не вполне понимаю некоторые строки… — Вы не читаете по-французски? — Оливер присел на лавочку рядом с ней и заметил, как покраснело аккуратное ушко. — Да, наверное, это странно для человека вашего круга, — она смущенно опустила ресницы. — Но наш отец настаивал на изучении немецкого, поэтому я лишь недавно начала учить французский самостоятельно, и многое мне пока непонятно. — О, ничего страшного, я вам помогу, — Браун вновь попытался безуспешно стереть пятно от травы на коленке. — Можете показать, что именно вас интересует? Они склонились над книгой, совершенно не замечая, что за ними из окна второго этажа наблюдают. Аллен, только что вернувшийся из города, скрестил руки на груди, неотрывно глядя в окно. Не пошевелился он и тогда, когда к нему приблизился Фрост. — Идиллическая картина, не так ли? — спросил он, становясь рядом с Алленом. — Я рад, что ваш помощник не докучает моей сестре расспросами, — холодно ответил он. — Да, радость из вас так и брызжет, — сыронизировал Фрост. — К Марлону вы так же ревновали? Аллен чуть повернул голову — голубые глаза прищурились. — А вы не из тех, кто ходит вокруг да около, не так ли? — Совершенно верно, — Фрост прохладно улыбнулся. — Это Браун у нас аристократ до мозга костей, а я разночинец и вижу вас насквозь. Вижу, как вы нуждаетесь в деньгах. И вижу вашу болезненную страсть к сестре. Единственное, что я не могу понять, неужели все это стоило жизни моего друга? — Оно и видно, что вы человек простой, — Аллен усмехнулся. — Ворвались в мой дом и прямо с порога бросаетесь обвинениями. Доводите мою сестру до слез, а теперь и утверждаете, что я пленник какой-то греховной страсти? Ваше воображение достойно пера. Не пробовали себя на литературном поприще? — Не увиливайте, Шпигель, — Фрост помрачнел. — Я похоронил лучшего друга, а вы просто насмехаетесь над этим. — Извините, если я как-то вас задел, — Аллен пожал плечами. — Можете не верить, но мне искренне жаль мистера Марлона, он казался мне толковым человеком, который в случае чего мог бы наследовать наше маленькое состояние. Но я не причастен к его гибели. Насколько я знаю, его обнаружили на улице Лондона недалеко от Уайтчепела? — Все так, — сквозь зубы ответил Фрост. — Я не знаток столицы, но даже я слышал про дурную репутацию этого района, — Аллен вздохнул. — Вам не приходило в голову, что у честного судьи Марлона могли быть враги? Кто-то из тех, кого он посадил за решетку? Или их родственники или друзья? — Карлос был Вестминстерским судьей, — веско ответил Фрост. — Он не судил обычных преступников. — Тем более, — Шпигель вздохнул. — Уверен, что у аристократов даже в Тауэре есть возможность повлиять на судьбу человека, ответственного за их заключение. Мистер Марлон всегда ходил по грани, так неужели я и моя сестра виновны в том, что сорвался он в тот самый момент, когда хотел породниться с нами? — Вы очень складно ведете меня по следу, — Фрост кисло улыбнулся. — Но что вы скажете насчет остальных женихов? Они тоже ходили по грани? И тоже все как один застраховали свои жизни? — Страхование сейчас модно, — пожал плечами Аллен. — Я бы и сам это сделал, если бы хватило средств на агента. Возможно, в будущем я смогу сделать это, чтобы в случае моей смерти сестра не только наследовала разваливающееся производство, но и получила компенсацию. Аллен помрачнел — Ринель и Оливер закончили с чтением и направились к дому. — То есть вы готовы даже ценой своей жизни обеспечить сестре безбедное существование? — Фрост покачал головой. — Невиданная самоотверженность. — Приму это за комплимент, но в остальном вы не правы, — Аллен отвернулся от окна и смерил Фроста усталым взглядом. — Да, моя сестра никак не может выйти замуж — её избранники умирают один за другим. Однако вы и сами знаете, что Ринель была замужем больше полугода. Потом её муж умер в этом самом доме, и с тех пор сестра страдает от мигреней и ночных кошмаров. Я не верю в проклятья или судьбу, но кто знает… Шпигель вытащил из кармана часы. — Может быть, это разгневанный призрак умершего мужа не хочет отдавать её другим мужчинами?***
Ужин в подали ровно в семь, но Ринель на нем не присутствовала, сославшись на нездоровье. Оливеру же ничего не оставалось, как без интереса копаться в своей тарелке с тушеной говядиной. Если бы Ринель была здесь, он бы непременно завел с ней разговор о литературе, ведь, как выяснилось, юная мисс Шпигель очень любила читать, в особенности страшные и мистические истории, даже несколько раз прочла «Фауста» Гёте в оригинале. А теперь вот взялась за «Цветы зла» — нашумевший сборник стихов Шарля Бодлера. Надо ли говорить, что Оливер краснел и бледнел, когда ему нужно было объяснять тот или иной пикантный оборот эксцентричного французского поэта, но Рин приходила в такой восторг, что он был готов перечесть каждое вульгарное четверостишие. — Вам должно быть скучно здесь, Браун? Оливер встрепенулся — Фрост и Шпигель довольное долгое время молчали и смотрели на него. — Простите, что не принимал участие в вашей беседе, я немного устал за сегодня, — он виновато улыбнулся, ведь это даже не было ложью. — У вас действительно был тяжелый день, — Фрост благосклонно кивнул. — Мистер Шпигель, вы ведь не будете против? — Разумеется, приятных снов, мистер Браун, — Аллен слегка улыбнулся, и Оливер вздрогнул — он стал пугающе похож на Ринель. — Благодарю вас, — он неловко выбрался из-за стола и поспешил в свою комнату. Однако не успел он переодеться в ночную рубашку, как в дверь сдержанно постучали, а потом она отворилась. — Проходите, мистер Фрост, — устало произнес Оливер. Он ждал, что наставник придет обсудить с ним детали расследования. Вот только его ждет разочарование, ведь Оливер не поднимал эту тему с Ринель. — Рискну предположить, что ваш разговор с мисс Шпигель почти не касался нашего дела, не так ли? — Фрост скрестил руки на груди. — Проницательны, как всегда, — Оливер прикрыл глаза. — Да, единственное, что я узнал, — тема смерти её первого мужа очень болезненна для неё. — Как и для всех в этом поместье, как мне кажется, — пробормотал Фрост. — Завтра еще раз опросим слуг относительного смерти Джонатан Бренсона. Сдается мне, что и этот несчастный случай вовсе не трагическая случайность. — Так кто наш главный подозреваемый? — Оливер ощутил укол любопытства. — Все, мой юный друг, — Фрост чуть заметно улыбнулся. — И да, я должен извиниться перед вами. Я вовсе не хотел обидеть вас своими замечаниями в адрес мисс Шпигель. — Это было довольно бестактно, — пробормотал Оливер. — Но вы же не будете отрицать, что она вас заинтересовала? — Нет, не буду, — Браун вздохнул. — Но я ни за что не буду пользоваться её расположением для расследования. Это низко. — В таком случае не переходите черту, — пожал плечами Фрост и направился к двери. — Помните, что мы тут не на отдыхе. Наша работа — поймать убийцу, пусть даже ею может оказаться столь милая особа. Оливер открыл было рот, но у него уже не было сил спорить, поэтому он просто произнес: — Спокойной ночи, мистер Фрост. — Доброй ночи, Браун. Наберитесь сил, они вам очень понадобятся. Едва Фрост вышел из комнаты, Браун устало рухнул на постель, совершенно не беспокоясь о манерах. Тело ломило от усталости, голова была тяжелой. Он задул свечу — комната погрузилась во мрак, но прежде чем уснуть, Оливер прошептал: «Но их ко мне влечет, покорных и влюбленных, Сиянье вечности в моих глазах бессонных, Где все прекраснее, как в чистых зеркалах».