***
Доктор Степлтон смог принять детективов лишь после полудня, когда у него закончился прием пациентов. Городская больница располагалась совсем рядом со старым кирпичным зданием — Домом пастора. Там до сих пор проходили службы, несмотря на то, что выше по улице возвышалась относительно новая церковь Святой Марии. — Проходите, джентльмены, признаться, я удивлен, что Скотланд-Ярд заинтересовался нашим городом, — Степлтон пригласил детективов присесть. Это был худой, немного лысеющий господин в потертом коричневом костюме. На носу у него поблескивали пенсе. — Строго говоря, мы ведем расследование не в самом Шеффилде, а пригороде, вам ведь знакомо поместье Томас? — Да, разумеется, — Степлтон сцепил пальцы в замок. — Я принимал роды у леди Шарлотты. Потом лечил её близнецов от кори и скарлатины. К несчастью, спустя двенадцать лет она и её супруг умерли во время эпидемии холеры. — Значит, супруги Шипгель погибли, когда их близнецы были совсем детьми? Кто же заботился о них все это время? — Фрост вытащил блокнот. — Старшая из дочерей Томасов, леди Долорес, забрала их к себе, в Йоркшир. Спустя шесть лет молодой Шпигель вернулся в родовое гнездо, а его сестра вышла замуж и уехала в Лондон. — Как раз ради этого мы здесь, — Фрост сделал пометку. — Это вы осматривали мужа юной мисс Ринель, когда он упал с лошади? — Да, меня выдернули прямо во время приема пациентов, — Степлтон вздохнул. — Когда я приехал, от этого господина несло как от винной бочки. Вот уж не знаю, сколько он выпил, но у него еще оставались силы крыть меня последними словами. — Насколько серьезными были повреждения мистера Бренсона? Он мог умереть из-за этих травм? — У него был сложный перелом правой ноги, — Степлтон нахмурился, припоминая. — Ему предстояло провести в постели до полугода, и даже потом он вряд ли бы смог избавиться от хромоты. Однако это не могло быть причиной смерти. — И все же Бренсон умер, — Фрост хмыкнул. — Вы проводили вскрытие? — Я осмотрел тело и пришел к выводу, что у несчастного отказало сердце. Как я уже говорил, мистер Бренсон был любителем выпивки, да и поесть не отказывался. Мне говорили, что в ночь смерти он потребовал виски, видимо, пытался заглушить боль. Также слуги сказали, что он громко кричал и угрожал убить свою молодую жену. — Постойте, — Оливер не поверил своим ушам. — Ринель… в смысле мисс Шпигель была с ним одна? Ночевала в комнате этого… — Увы, не могу знать. Быть может, она пришла пожелать ему спокойной ночи или еще что-то, — Степлтон пожал плечами. — Как бы там ни было, наутро прислуга нашла Бренсона мертвым. Пепельно-серая кожа, потливость и слюноотделение. Судя по состоянию повязок и смещенному перелому, у пациента были судороги. — И вы решили, что у него просто отказало сердце? — Фрост скептично поднял бровь. Степлтон побагровел. — Мистер детектив, вы намекаете на мою не компетентность, как врача? Я работаю в Шеффилде почти двадцать лет и, поверьте мне, повидал всякое! — Я тоже за время работы видел немало трупов, — невозмутимо ответил Фрост. — И то, что вы описываете, может быть связано еще с десятком болезней, как минимум. А может, и с отравлением. — Отравление? Боже упаси! — Степлтон перекрестился. — Да, мистер Бренсон был не самый приятный человек, но кому понадобилось травить его? После его смерти несчастная мисс Ринель сама едва богу душу не отдала! Так еще и ребеночка потеряла. — Что? — Оливер встрепенулся. — Ринель была… — Беременна от Бренсона? — кажется, даже Фрост был удивлен. — Коль скоро она была его супругой, то да, — Степлтон вытащил носовой платок и промокнул покатый лоб. — Меня вызвали осмотреть умершего, но я еще даже не закончил, когда в комнату вбежала молоденькая служанка и закричала, что мисс умирает. Она в самом деле бредила, металась на кровати и кричала. А когда я увидел окровавленные простыни, то тут же все понял. Оливер побледнел и отошел к окну, кажется, ему стало дурно. Фрост же просто записывал что-то в свой блокнот. — Бедняжка провела в бреду почти неделю, я даже велел её брату готовиться к худшему. Он отослал всех слуг и сидел с ней сам. К счастью, все обошлось, но я посоветовал мисс обратиться к врачу в Лондоне. — Зачем? — Фрост поднял взгляд от блокнота. — Я, конечно, не специалист, но… — Степлтон замялся. — При выкидышах в столь юном возрасте у леди могут, как бы это сказать, начаться проблемы, и она с большой долей вероятности больше не сможет иметь детей.***
Детективы пообедали в местном заведении, а после поймали кэб. За все это время Оливер не произнес ни слова. Фрост решил пока не трогать напарника, дав ему возможность переварить открывшиеся им факты. Он и сам был удивлен рассказом доктора, но быстро отбросил все эмоции, сосредоточившись на деле. Его теория об отравлении не получила должного подтверждения, хотя и опровержения тоже. Идеальным вариантом было бы провести эксгумацию и исследование трупа Бренсона на наличие в нем отравляющих веществ. Если от тела еще хоть что-то осталось. Но, чтобы Скотланд-Ярд дал разрешение на это, требуются веские основания, коих у Фроста не было. Остается лишь признать гипотетическую возможность отравления Бренсона и двигаться дальше. — Вы считаете, что это правда? — внезапно спросил Оливер. — Что именно правда? — Фрост покосился на него. — Что мисс Шпигель больше не сможет иметь детей? — Браун неотрывно смотрел в окно. — Увы, в этом я более, чем некомпетентен, — пожал плечами Фрост. — Возможно, вам следует спросить у неё самой? — Как… как я могу? — Оливер покачал головой. — Боже, найдется ли в мире столь же несчастная девушка. Понятно, почему её так часто сватают. — Не думаю, что для её брата или тетки бесплодие… Оливер поморщился на последнем слове. — Имеет хоть какое-то значение, — закончил Фрост. — Тем более, что эти факты также могут служить основанием для обвинений в мошенничестве. — Что вы имеете ввиду? — Браун нахмурился. — Заключение брака с женщиной, которая заведомо не может иметь детей, — такое не каждому мужчине понравится. Конечно, мертвым женихам уже все равно, но их семьи вполне могут обратиться в суд и потребовать компенсировать сумму страховки, которую получила их несостоявшаяся невестка. — Но в таком случае нам ни в коем случае нельзя предавать это огласке, — Оливер тяжело вздохнул. — Ринель и её брат и так в самом незавидном положении сейчас. — Как я уже говорил, — Фрост откинулся на спинку кэба, — я здесь вовсе не для разорения их семейства, мне нужно поймать убийцу. Все остальное можно оставить за скобками. Фрост прикрыл глаза, собираясь подремать до возвращения в поместье, и уже не видел, как Оливер благодарно улыбнулся. Солнце начало клониться к закату, когда кэб прибыл к дому Томасов. Судя по всему, гости еще не приехали, это же подтвердила Мегги, которую детективы встретили в коридоре. — Леди Долорес ожидается через пару часов, мисс Баника во всю трудится над ужином. Не хотите ли чаю? — Нет, благодарю, — Фрост снял шляпу. — Что насчет вас, Браун? — Спасибо, я тоже еще не успел проголодаться, — Оливер озирался по сторонам. — А вы случайно не знаете, где мисс Ринель? Мне бы хотелось перекинуться с ней парой слов. — Я подавала чай в кабинет господина, и мисс была там. Это было около получаса назад. — Хорошо, спасибо, Мегги. Горничная кивнула и поспешила прочь. — Перед этой встречей нужно собраться с мыслями, — Фрост устало вздохнул. — Я буду у себя. — Тогда я загляну к Шпигелю, — судя по всему, Оливер был не в восторге от этой перспективы. — Может быть, узнаю что-то полезное. — Сомневаюсь, что он вам что-то расскажет, но попытка не пытка, — Фрост уже направился в сторону гостевого крыла, но обернулся. — И да, можете ли вы передать мисс Шпигель мои извинения? — Ну уж нет, извиняйтесь сами, — Оливер махнул ему рукой. В ответ на это Фрост скривился и ушел к себе. Оливер же нервно разгладил пиджак, спешно огляделся и, найдя свой вид сносным, приблизился к кабинету Шпигеля. Он почти постучал, когда услышал из-за двери голос Ринель. — … почему?! Почему ты разрешил это?! Еще и отдать ей Мегги! У неё, что, своей горничной нет?! Браун покраснел и уже хотел ретироваться: подслушивать ему казалось низким, однако ноги словно пристыли к ковру. Ответов Аллена слышно не было, однако Ринель говорила очень громко. — Это и мой дом тоже, и я не желаю видеть её здесь! Легкий стук шагов — Оливер вздрогнул всем телом и отступил от двери. Спустя секунду она распахнулась. На пороге застыла раскрасневшаяся Ринель. Несколько светлых прядей выбились из прически, голубые глаза блестели. Однако стоило ей увидеть Оливера, как лицо вновь превратилось в привычную бледную маску. — Мистер Браун, — она неловко сцепила пальцы. — Как хорошо, что вы вернулись! Как ваша поездка в город? — С-спасибо, хорошо, — Оливер нервно переступил с ноги на ногу. — А вы… — Не обращайте внимания, просто мой брат порой… слишком податливый, — Ринель покосилась на дверь, а потом осторожно взяла Оливера под локоть, уводя подальше. — Сегодня мы ждем гостей, а это всегда такие хлопоты. Скажите, вы знакомы с моей тётей? — Нет, не имел чести, — Оливер все никак не мог отойти от подслушанного разговора. — Тогда вам сегодня это предстоит, — Ринель слабо улыбнулась. — Мужайтесь, сэр. — Неужели она так ужасна? — Не так уж она и ужасна, скорее, типичная тетушка из анекдотов, — Ринель поморщилась. — Своих детей у неё нет, вот она и пытается наладить наше с братом будущее. — Я слышал, что вы воспитывались у неё, пока ваш брат был на обучении? — Да, Аллен пять лет проучился в Итоне, — Ринель вошла в гостиную. — Но мы ведь с ним ровесники, — Оливер удивился. — Странно, что я не слышал о нем во время обучения. — Аллен старался оставаться в тени, — Ринель присела за фортепьяно. — Сами понимаете, что с нашим наследием ему там были не рады. Поступить он смог лишь благодаря тёте и её письму. Тонкие пальцы легли на клавиши, от инструмента полилась грустная мелодия. Оливер сглотнул ком в горле. С самого визита в Шеффилд он ощущал себя на редкость скверно. Он бесконечно жалел Ринель, но при этом испытывал стыдливое чувство брезгливости. Так уже повелось, что особенности женского организма были для мужчин его круга тайной за семью печатями. Во многом, чтобы не провоцировать запретные фантазии, но также потому, что деторождение и все, что с ними связано, — это боль и страх. Сложно было поверить в то, что Шпигель лично заботился о сестре, когда она лежала в бреду. Оливер хотел бы быть столь же самоотверженным, но сейчас не мог выдавить и пары слов сочувствия. Более того, он не был уверен, что Ринель нуждается в этом спустя столько времени. — Вас что-то беспокоит, мистер Браун? — мелодия прервалась, Ринель обернулась. — Нет-нет, все хорошо, — соврал Оливер. — Просто я снова заворожен вашей игрой. — Боже, вы меня захвалили, — Ринель рассмеялась, прижав ладонь к губам. — Так и до гордыни недалеко. В следующий миг дверь в гостиную отворилась. — Тетя здесь, — Аллен окинул парочку холодным взглядом. — Спускайтесь вниз.***
Как и в большинстве аристократичных семей, у Шпигелей была традиция встречать важных гостей в холле. Впрочем, эта процессия была совсем скромной. Лукреция и Мегги замерли около лестницы, обе в одинаковых кипенно-белых фартуках, а волосы аккуратно спрятаны под чепчики. Аллен тоже был одет в траурно-черный костюм, словно не хотел отличаться от сестры. Единственное, что придавало ему неопрятный вид, — непослушные светлые волосы. Впрочем, он немного прибрал их в низкий хвост на затылке. Рядом с ним стоял Фрост, что вкупе с его ростом выглядело несколько комично. Кажется, Ринель тоже это заметила, и слегка прыснула. — Ринель, — строго произнес Аллен и кивнул на место рядом с собой. — Спасибо, братец, — Ринель вздернула подбородок. — Но мне и тут хорошо. И осталась рядом с Оливером — тот надеялся, что не покраснел. В следующий миг парадная дверь распахнулась. — Леди Долорес Кирби, урожденная Томас, — произнесла Лукреция, но тут послышалось раздраженное фырканье. — Боже-боже, Лукреция, — статная дама в бордовом платье несильно стукнула горничную сложенным кружевным веером. — Что я говорила насчет моего имени? — Что вы не любите его, миледи, и предпочитаете называться Лолой, но… — Вот и называй меня так, дорогая, — Долорес рассмеялась. — И не забывай, кто взял тебя на работу в этот дом. А, милашка Мегги! Как поживаешь? — В-все хорошо, спасибо, мадам, — пролепетала Мегги и опустила голову. — Вот как надо отвечать, Лукреция, — Лола погрозила ей пальцем. — Иди-ка помоги выгрузить багаж. Лукреция сделал реверанс и молча вышла на улицу. — Я-я помогу! — пискнула Мегги и поспешила за подругой, но Лоле, кажется, было уже все равно. Взгляд темно-фиолетовых глаз скользнул по замершим, как истуканы, близнецам. Несколько секунд молчания показались Оливеру вечностью, но потом лицо леди Долорес осветилось улыбкой, и она воскликнула: — Аллен! Ринель! Ну чего вы встали там как не родные?! Идите ко мне! Ринель слегка дернулась, но потом все же сделала два шага и позволила заключить себя в объятия. — Добро пожаловать, тетя Лола. — Ах, милая моя! Ты снова вся в черном! Не думаешь, что пора бы уже отменить траур? — Лола оглядела племянницу с ног до головы, а потом перевела взгляд на её брата. — Аллен! И ты туда же?! — Добрый вечер, тетушка, — он легко поцеловал затянутую в перчатку ладонь. — Добро пожаловать домой. — Милый мой мальчик, какой же ты стал взрослый! — Лола отбросила все правила этикета и тоже заключила племянника в крепкие объятия. — И так похож на Лукаса! Услышав это, Ринель словно бы помрачнела, но тут от дверей послышался возглас. — Долорес, дорогая, тут… — Леон! Сколько раз я просила не называть меня так?! — взвилась Лола, мгновенно сменив маску радушной тетушки на строгую жену. — Но… — на пороге показался красивый молодой человек, из-под цилиндра выбились светлые пряди. — Там у экипажа… — Я разберусь, — Аллен шагнул вперед и протянул ему ладонь. — Добро пожаловать, дядя Леон. — Аллен, дружище! Просто спасаешь! Идем… Они поспешно удалились. — Боже, от него никакой пользы, — Лола прижала ладонь к щеке и только сейчас заметила посторонних. — Ох, простите великодушно, я не думала, что у вас гости! — Да, тетя, это детективы из Скотланд-Ярда, мистер Фрост и мистер Браун, — Ринель украдкой поглядывала на дверь. — Они приехали, чтобы расследовать смерть мистера Марлона. — Очень приятно познакомиться, господа, жаль, что повод столь печальный, — Лола царственно протянула ладонь Фросту. — Долорес Кирби, но как вы слышали, я терпеть не могу полное имя, поэтому можно просто Лола. — Рад познакомиться, леди Лола, — Фрост слегка улыбнулся. — А вы схватываете на лету, — она чуть прищурилась, а потом удивленно воскликнула. — А вы ведь младший сын лорда Брауна, если не ошибаюсь? — Да, миледи, — Оливер тоже поцеловал её руку, хотя был сбит с толку. — Мы знакомы? — Видела вас пару раз на приемах, но представлена не была, — Лола цокнула языком. — Большое упущение, надо сказать. Вы милейший юноша. Браун удивленно моргнул, заливаясь краской. К счастью, неловкость сгладил Фрост. — Что там случилось у экипажа, может быть, нужна наша помощь? — Как мило с вашей стороны, я бы тоже хотела знать, — Лола обернулась к дверям, но в этот момент в холл вошел Аллен, правда он был не один. На руках у него была девушка в бирюзовом платье. Темные волосы были уложены в замысловатую прическу с двумя хвостами. — Боже правый, с вами все хорошо, дорогая? — Лола всплеснула руками. — Все в порядке, миледи, не переживайте, мой рыцарь пришел на помощь, — она смущенно рассмеялась, не сводя взгляда с Аллена. Голос у девушки был звонкий, и, по мнению Оливера, слишком высокий. Он удивленно нахмурился, а затем понял, что уже слышал его прежде. — У леди Бланкенхайм сломался каблук, — произнес Аллен и аккуратно поставил девушку на пол. — Могу я попросить вас проводить её до комнаты? — Конечно, Ринель поможет, не так ли? — Лола бросила на племянницу быстрый взгляд. Несколько секунд Ринель не двигалась, словно не слышала, но потом растянула губы в улыбке. — Конечно, тетушка. Микаэлла, вы позволите? — Для будущей сестренки все, что угодно, — Микаэлла снова рассмеялась, а потом бросила на Аллена нежный взгляд. — Благодарю, что перенесли меня через порог. — А то, настоящий герой! — сзади появился Леон. — И тренировка хорошая! Лола и Микаэлла рассмеялись над шуткой, но Аллен явно её не оценил. Как и Ринель. — Идемте, я покажу вам вашу спальню, — прохладно произнесла она. — Конечно, — Микаэлла подобрала юбки, кивнув детективам. — Джентльмены. — Леди Бланкенхайм, — Фрост наклонил голову, Браун сделал то же самое. — Я, пожалуй, тоже приведу себя в порядок до ужина, — Лола поправила на голове шляпку. — Он ведь в семь, не так ли? — Да, тетя, вам нужно сопровождение? — Аллен, милый, я родилась и выросла в этом доме, — фыркнула Лола. — Свою комнату я найду и без горничной. Но буду признательна, если ты отправишь мне Лукрецию через полчаса. Она чудесно умеет укладывать волосы, не то что моя горничная. — Хорошо, — Аллен чуть наклонил голову, и когда Лола скрылась на втором этаже, как будто бы выдохнул. — Простите за этот сумбур, господа. Моя тетушка может быть очень шумной. А это мистер Леон Кирби, человек со стальными нервами. — Это все любовь, — Леон рассмеялся, по очереди пожимая руки детективам. — Долорес может быть очень придирчивой и даже жестокой, но в душе она сущий ангел. Судя по выражению лица, Аллен не разделял этот тезис, но ничего не сказал, просто пригласив мужчин в гостиную. — Ужин подадут через сорок минут, а пока можно немного скрасить ожидание аперитивом, — произнес он, разливая по бокалам херес. — Странно, когда вы говорили о гостях, вы не упомянули дочь герцога Бланкенхайма, — Фрост взял свою порцию. — Неужели она приехала инкогнито? — Нет, тетушка написала мне о том, что будет не одна, а с дочерью своего хорошего знакомого, — Аллен приподнял бокал. — Эта конспирология очень в её духе, но я ожидал, что это будет мисс Микаэлла. — Они, как никак, помолвлены, — вставил Леон. — Вы жених Микаэллы? — Оливер едва не расплескал вино. Он видел её на множестве банкетов, как-то отец даже шутил, что вместе с герцогом обсуждали его, Оливера, помолвку с ней. Но Брауна оторопь брала от одной лишь мысли об этом. Единственная наследница Бланкенхаймов была завидной невестой, но Оливер слышал о её капризном характере и манере поведения. Ему такая избранница точно ни к чему. — Это старая история, дядя, — Аллен глотнул вина. — Разговор об этом шел, когда я еще учился в Итоне. С тех пор много воды утекло. — Но леди Микаэлла никому так и не дала согласия на брак, — Леон хлопнул его по плечу. — И с Лолой постоянно чаепития проводит. Готовь кольца, дружище. — Надеюсь, что вы ошибаетесь, — Аллен выдавил из себя подобие улыбки. — Простите, мне нужно узнать насчет ужина. Аллен вышел из гостиной, Кирби пошел смотреть коллекцию серебра Томасов, а Фрост усмехнулся. — Что вас рассмешило? — Эта история все сильнее начинает напоминать что-то из романов Бронте. Похоже, леди Долорес всеми силами пытается спасти поместье от разорения, и, коль скоро с племянницей не вышло, решила разыграть последнюю козырную карту. — Но почему именно Бланкенхайм? — Оливер нахмурился. — Нет, понятно, чего хотят Шпигели, но зачем герцогу союз с бедным семейством? — Не думаю, что этого хотят близнецы, — негромко произнес Фрост. — Видели, как коробит мисс Ринель? Да и Аллен не похож на влюбленного жениха. Все это одна большая игра леди Долорес и самой мисс Микаэллы. Думаю, что её характер не секрет для вас? — Еще бы, — Оливер отпил из бокала. — Словно сама принцесса Уэльсская. — И почти столь же богата, — пожал плечами Фрост. — И, судя по всему, без ума от юного Шпигеля. Думаю, что леди Долорес уже победила. Оливер уже хотел возразить, но тут в гостиную вошла Мегги и позвала всех к столу. Вид у неё был совершенно несчастный, а на щеке красовались несколько глубоких царапин. — Боже мой, мисс Мегги! Что произошло? — А, это, — девушка опустила полные слез глаза. — Все моя вина, не обращайте внимания. Фрост нахмурился, но не стал мучить бедняжку. Мужчины переместились в соседнее помещение, где уже все было накрыто к ужину. В этот раз Баника превзошла саму себя. Тушеное мясо, запеченная рыба, три вида сыров и фрукты. В честь приезда тети Шпигель даже велел открыть бутылку редкого вина. — Ах, неужели это из виноградников семьи Сепаж? — Лола придирчиво смаковала напиток. — Двадцатилетней выдержки, должно быть, из последней партии винодельни? — Да, когда у них еще были хорошие урожаи, — Аллен вздохнул. — Семьям иммигрантов в Англии тяжело. — Что взять с этих французов, — пожал плечами Леон. — Как у них там говорится? После нас хоть пожар? — Потоп, милый, — Лола раздраженно отпила из бокала. — Не позорь меня. За столом повисло неловкое молчание, которое поспешила нарушить Микаэлла. — Ах, Аллен, — она бросила на него взгляд из-под ресниц. — Могу я попросить кое о чем? Леди Лола пригласила меня сюда столь неожиданно, что я не успела взять с собой горничную. Могу ли я попросить вашу Лукрецию помочь мне? — Разумеется, миледи, но ведь я уже отправил вам Мегги, — Аллен был подчеркнуто вежлив и холоден. — Эта глупышка, — Микаэлла фыркнула. — Вот уж не знаю, кто её учил, но она совсем не может справиться с моими поручениями. Когда она взялась за прическу, я думала, что лишусь волос! Фрост неслышно хмыкнул, Оливер прикрыл глаза. Теперь понятно, откуда на лице Мегги те царапины. — Может быть, дело в ваших густых волосах? — подала голос Ринель. — Мегги работает в нашем доме уже давно, она моя личная горничная и все делает безупречно. — Ох, тогда у вас не слишком высокие стандарты к прислуге, — Микаэлла смерила Рин жалостливым взглядом. — Как, впрочем, ваши волосы… не требуют столь внимательного ухода, я полагаю. Оливер поджал губы, Фрост, напротив, — кажется, получал удовольствие от пикировки. Леон потеряно озирался, а Лола словно ничего не замечала. Только Аллен решил погасить разгорающийся скандал: — Ринель, мисс Микаэлла, прошу вас. Мисс Баника так старалась, будет невежливо оставить её блюда без внимания. Тем более, что впереди еще десерт. — Да, конечно, Аллен, — Микаэлла энергично закивала. — Простите мне мою грубость. — Я распоряжусь, чтобы Лукреция помогла вам, пока вы здесь, — Аллен приподнял бокал. — А пока, давайте выпьем за встречу. После тоста трапеза прошла относительно спокойно. Леон выдавал какие-то странные каламбуры, Фрост пару раз высказал свое мнение относительно политики. Ринель почти не притронулась к еде, и даже апельсиновая меренга не заставила её улыбнуться. Оливер тоже погрустнел и уже хотел предложить ей сыграть что-нибудь для гостей, но его опередила Микаэлла. — Леди Лолла, помните вы рассказывали, что в детстве Аллен чудесно играл на фортепьяно? — Да, моя покойная сестра Лотта изумительно играла и научила своих детей, — на лице Долорес появилась мягкая улыбка. — А еще они чудесно пели в церковном хоре. Настоящее ангельское пение, не иначе. — Я тоже в детстве пела в соборе Святого Павла, — Микаэлла всплеснула руками. — А потом обучалась на дому и еще не все забыла. Аллен, может быть, вы аккомпанируете мне? — Простите, миледи, — Аллен слабо улыбнулся. — Но я не играл уже лет десять. Быть может, Рин… — Я не в настроении, — перебила его Ринель. — Бросьте, я уверена, что вы прекрасно справитесь, — Микаэлла словно и не заметила реплики Рин, продолжая смотреть на Аллена. Тот стоически вздохнул. — Как вам угодно. Спустя пару минут все переместились в гостиную. Лола села на диванчик, закинув ногу на ногу, чем сильно напомнила Луку. Её муж пристроился сбоку, кажется, он перебрал и почти дремал. Фрост присел в кресло, а Ринель отошла к окну и замерла там, словно античная статуя. Неумолкающая Микаэлла посадила Аллена за инструмент, а сама села рядом, объясняя, что она хотела бы спеть. — Леди Изабель и эльфийский король? — Аллен нахмурился. — Разве это не детская песенка? — Детская, но я её обожаю, — Микаэлла рассмеялась. — Леди Изабель там совсем не принцесса в беде, а настоящая героиня. — Хорошо, как вам угодно, — Аллен коснулся клавиш и начал игрывать незамысловатый мотив. — Да, вот так правильно, — Микаэлла коснулась его ладони. — Немного… — Нет, это никуда не годится, — Ринель резко обернулась. — Ты же фальшивишь! И если будешь так бить по клавишам, то испортишь мне инструмент! — О, правда? — Аллен обернулся, прожигая сестру холодным взглядом. — Может, сама попробуешь? Или мотив детской баллады для тебя слишком сложен? — Сложен? — голос Ринель задрожал. — Я сыграю его с закрытыми глазами! Аллен встал из-за фортепьяно и шутливо поклонился. — Тогда не смею занимать твое место у инструмента, дорогая сестрица. — Но… — Микаэлла, кажется, была вовсе не в восторге от такого, однако Рин решительно села за клавиши. — Мне не нужны подсказки, спасибо, — холодно бросила она. — Вы ведь хотели поразить всех пением? Что ж, я к вашим услугам. Приготовьтесь. — Боже, как дети малые, — Лола вздохнула. — Может, выйдем куда-нибудь, мистер Фрост? Я бы подышала воздухом, а то… Она ощутимо отпихнула от себя уснувшего мужа. — Боюсь, что скоро я опьянею настолько же. — Почту за честь сопровождать вас, миледи, — Фрост протянул ей руку. — Браун, рассчитываю на вас. — Да, конечно, — Оливер нервно кивнул, наблюдая за перепалкой у фортепьяно. Кажется, что девушки не сошлись на том, в какой именно тональности следует играть эту несчастную балладу. Поместье накрыли лиловые летние сумерки. В саду стрекотали кузнечики, а в воздухе таинственно кружили светляки. — Ах, как же хорошо дома, — Лола облокотилась о перила террасы. — Порой я так жалею, что покинула Шеффилд. — А дом вашего мужа в Йоркшире? — Фрост скрестил руки на груди. — Мой дом, — поправила Лола. — Кирби ничего не имеет, ему просто повезло родиться с красивым лицом. Когда Лотта вышла замуж, родители отсыпали мне часть состояния и выслали в летний коттедж. Он и стал моим приданным. — Выходит, вы, как и ваша сестра, — Фрост помедлил, — выбрали простолюдинов? — Леон не совсем простолюдин, он на четверть какой-то там граф, — Лола поморщилась. — Просто обедневший до уровня разночинца. Искал себе богатую невесту и нашел. Таких историй полно. — Но создается впечатление, что он в вас души не чает. — Разве может быть иначе, ведь я его обеспечиваю, — Долорес усмехнулась. — Степень его признательности невозможно измерить. Фрост вздрогнул, невольно вспомнив последний разговор с Карлосом. — Вы знали судью Марлона? — Да, познакомились в Лондоне на каком-то благотворительном вечере, — Лотта вздохнула. — Должна признаться, если бы он был в моем вкусе, я бы стала одной из многих, кто мечтал выйти за него. Богатый, из хорошей семьи, интеллигентный, и положение более, чем перспективное. Кто знает, может, его жена через пару лет стала бы баронессой? — И поэтому вы решили сосватать ему свою племянницу? — Фрост смерил её колючим взглядом. — После четырех неудачных помолвок и одного ужасного брака? — О, так вы знаете о Бренсоне? — Лола удивленно хмыкнула. — Хотя да, вы ведь детектив. Действительно, он был той еще свиньей, простите мой французский. — Вы знали об этом и вот так просто отдали ему свою любимую племянницу? Разве вы не должны были заботиться о ней после смерти родителей? — Что я и делала, мистер детектив, — Лола улыбнулась. — Малышка Ринель выросла у меня на глазах, под моим крылом, если угодно. В пятнадцать лет я устроила ей выход в свет, а через три года договорилась о свадьбе. Очень выгодной, надо сказать. — Но вы ведь знали о том, что с ней делает муж? — Фрост стоял на своем. — Неужели вам не было жаль её? — Жаль? — Долорес чуть склонила голову. — Каждая женщина проходит через это в браке. Боль — это наша плата за право называться женой и наследовать деньги мужей. Да, далеко не каждый из них идеальный любовник, но это удел всех нас. В конце концов, можно закрыть глаза и думать об Англии. — Но вы ведь выбрали себе мужа сами? За внешность, вы это подтвердили. — Да, я и не отрицаю, — Лола улыбнулась. — В постели он неплох, хотя мог быть и повыносливее. — Избавьте меня от подробностей, — процедил Фрост. — Какой вы неженка в этом вопросе, — Долорес рассмеялась. — Как и все мужчины, впрочем. — Мы отвлеклись, — Фрост вытащил свой неизменный блокнот. — Если я правильно вас понял, то все женихи Ринель, включая первого мужа, были вашей затеей? И даже Марлон? — И когда это светская беседа превратилась в допрос, м? — Лола покачала головой. — Нет, Марлон предложил свою кандидатуру сам. Якобы он симпатизировал Ринель, хотел очистить её имя от этих глупых слухов о проклятии. И сам же пал его жертвой. — Так вы верите, что проклятье существует? — карандаш дрогнул над бумагой. — В юности я была очень суеверная, но сейчас уже нет. На мой взгляд, это лишь череда нелепых и трагичных случайностей. Однако люди в это верят, поэтому Ринель, к большому сожалению, придется остаться той самой одинокой тетушкой, что будет нянчить племянников и ругаться с невесткой. Тут со второго этажа послышались крики. — Видите? — Долорес рассмеялась. — Она уже в этом преуспевает. Когда Фрост открыл дверь гостиной, то едва не оглох. Ринель и Микаэлла кричали друг на друга так сильно, что нельзя было разобрать ни слова. Оливер потеряно прыгал вокруг них, пытаясь успокоить. Даже Леон проснулся и что-то бессвязно бормотал. Аллена в комнате не было. — Что здесь происходит?! — Лола хлопнула в ладоши. — Юные леди так никогда не поступают. Девушки повернулись к ней и начали наперебой объяснять, но Долорес снова хлопнула в ладоши и строго прикрикнула: — Молчать! Говорить будет мистер Браун. Услышав это, Оливер вздрогнул. Ринель смотрела на него с надеждой, Микаэлла презрительно сморщила нос. — Оливер, милый, — медовым голосом произнесла Лола. — Из-за чего случилась ссора? — Я… не совсем понял, если честно, но… — Оливер покосился на Рин. — Сначала спор шел из-за музыки и того, как надо петь и играть, но потом мисс Микаэлла… — Я ничего не сказала! — Начала говорить о внешнем виде мисс Ринель… — Она оскорбила меня и память моих женихов! — выпалила Рин. — Мистер Фрост, память вашего доброго друга мистера Марлона! — У меня и в мыслях не было! — Микаэлла прижала ладонь к груди. — Я просто сказала, что мисс Ринель вряд ли найдет себе хорошую партию с такой удачливостью. Но после свадьбы отец обещал отдать мне особняк под Лондоном. Мы с Алленом переберемся туда, а вы… — Вы с Алленом?! — Ринель затрясло. — Он даже еще согласия не дал, а ты уже все решила?! — Не я, но ваша тетушка, — Микаэлла улыбнулась. — Правда ведь, леди Лола? — Тетя, это правда? — прошептала Ринель. В комнате повисла тишина, даже Кирби перестал бормотать. — Да, милая, — Долорес грустно улыбнулась. — Тебе жениха мы вряд ли сможем найти, но герцог Бланкенхайм согласен на помолвку… — В гробу я видела эту помолвку! — выкрикнула Ринель. Микаэлла ахнула, Лола нахмурилась. — Ринель, немедленно извинись. — Нет, я против! — по щекам Ринель потекли слезы. — Это нечестно! Почему… почему меня никто не спросил?! В следующий миг дверь гостиной открылась, на пороге застыл Аллен. — Где ты был?! — Рин бросилась к нему через всю гостиную. — Мне пришло письмо, нужно было срочно… — Снова ты со своей работой?! — Рин почти вцепилась в рубашку брата, но тот легко перехватил её руки. — Ты знаешь?! Знаешь, что тебя уже почти женили?! — Ринель, прекрати истерику! — выкрикнула Лола. — Ты уже не ребенок! — Да, не ребенок! — голос Рин почти сорвался. — Благодаря вам, тетя! Спасибо, что показали мне, каким бывает неравный брак! Рассказать вам, как меня… Хлесть! Звук пощечины, казалось, был слышен в каждом уголке дома. Оливер потрясенно замер, Микаэлла прижала ладонь к губам. Фрост нахмурился, и даже Кирби протрезвел. Ринель коснулась покрасневшей щеки, голубые глаза наполнились слезами. Она опустила голову и сделала пару шагов в выходу, но брат не пустил. — Рин! — он попытался прижать её в груди, но тут в неё словно демон вселился. — Оставь меня в покое! — выкрикнула она и оттолкнула его прочь, а потом бросилась вон из гостиной. Аллен кинулся было следом, но Долорес припечатала. — Оставь её, Аллен. — Тетя, — он опустил голову, — она не в себе, я должен… — Если она не в себе, — Лола присела на диванчик, — тогда ей следует выпить настойку лауданума и поспать. Женские истерики на публику — это так пошло. — Вы не понимаете, — Аллен стиснул ладони в кулаки. — Рин очень чувствительна после всего, что ей пришлось пережить, после того, как она едва не умерла у меня на руках, я не могу оставить её вот так! — Аллен, давай не при гостях, — Лола поморщилась. — Мы и так устроили это неприятное шоу. Простите, господа, и в особенности вы, дорогая Микаэлла. Моя племянница… скажем так, может быть довольно резкой. — Конечно, я все понимаю, — Микаэлла присела на пуфик. — Мой домашний врач рассказывал про такое, истерия, свойственная многим леди. В особо тяжелых случаях необходимо лечение в специальном учреждении… — Вы хотите сдать мою сестру в Бедламскую больницу? — тихо поинтересовался Аллен, но от его интонации у всех в комнате побежали мурашки. — Что? Нет, разумеется, нет! — Микаэлла замахала руками. — Я просто беспокоюсь за состояние… — Благодарю, мы сами как-нибудь справимся, — отрезал Аллен, а потом оглядел всех присутствующих. — Но мне очень жаль, что вы стали свидетелями этой сцены. Я обязательно поговорю с сестрой об этом, а пока давайте выпьем чаю. Время позднее. Чай подали через десять минут, а еще через полчаса Лола и Микаэлла отправились спать. Кирби тоже ушел спустя какое-то время. Фрост и Оливер допивали свой чай, Аллен же стоял у окна, невольно повторив позу сестры некоторое время назад. Браун украдкой посматривал на него, не зная что и думать. С одной стороны, он до сих пор не простил ему страдания, которые перенесла Ринель, пусть и не совсем по его вине. Но с другой, он выглядел по-настоящему злым, когда Лола и Микаэлла начали обсуждать его сестру. — Мистер Шпигель, — окликнул его Фрост, — как вы? Это явно был непростой день для вас. — Устал, — негромко признался Аллен. — Еще раз простите за это. Семья, она знаете ли, может быть и такой. — Прекрасно вас понимаю, — Фрост поднялся из кресла. — Что ж, доброй ночи. — Спокойной ночи, джентльмены, — Аллен продолжил смотреть в окно. — Увидимся за завтраком. Детективы покинули гостиную и поднялись к себе. Оливера так и подмывало спросить наставника о том, что он думает, но Фрост был погружен в раздумья и просто пожелал ему спокойной ночи. — Знаю, что у вас много вопросов, но я пока не готов ответить на них, — он хлопнул его по плечу. — Уверен, что завтра ситуация прояснится. — Хорошо, доброй ночи, сэр. Оливер зашел к себе, переоделся в ночное и уже хотел задуть свечи, но тут послышался слабый женский вскрик. Сердце подскочило и понеслось галопом. Оливер схватил подсвечник и выскочил в коридор. Дверь справа была открыла, все еще одетый Фрост прижал палец к губам и кивнул в сторону лестницы. Стараясь не наделать шума, детективы вышли на балюстраду и услышали девичьи стенания и всхлипы. В темноте мелькнул белый передник, увидев мужчин, горничная вскрикнула: — Это не я! Я не виновата! — Мегги, тише, что случилось? — Фрост нахмурился, а потом перевел взгляд вниз. Оливер ощутил, как сердце уходит в прятки. У подножья лестницы лежало тело девушки — длинные темные волосы разметались по ступенькам.