Саксофонист

      Теперь, вблизи, замок производил ещё более сильное впечатление, чем раньше, когда Элек только со стороны мог видеть крепостные стены. Смешанное с восхищением этим величественным строением назойливое чувство дежавю захватило его целиком и полностью, едва они с Миком въехали по подвесному мосту на территорию замка, и огромные деревянные ворота остались позади. Народу внутри было много, несмотря на уже по-настоящему зимний день работала ярмарка, заполонив почти всё пространство своими лотками и павильонами, артисты развлекали публику незатейливыми представлениями и конкурсами, у самой стены расположился тир, и не с каким-нибудь пневматическими винтовками, а с самыми настоящими луками и арбалетами.       — Я легко выбью все призы, спорим? — сказал вдруг Мик.       Он припарковал мотоцикл на служебной стоянке и теперь с нескрываемым азартом изучал имеющийся арсенал тира.       — Неужели ты умеешь стрелять? — Элек сделал вид, что не верит.       — Почти из любого оружия! — важно заявил Мик. — Смотри!       Элек и слова сказать не успел — Мик уже занял место у арбалетов. Выбрал один, по виду совсем старинный, прицелился… и попал в яблочко.       Через пять минут, сделав все положенные выстрелы и из арбалета, и из лука и набрав максимальное количество очков, сияющий, будто и впрямь стал чемпионом на престижном турнире, он вернулся к Элеку. Забрал у него поводок, подмигнув терпеливо дожидающейся его Рэсси, и вложил в руку Элека маленький свёрток.       — Что это? — Элек раскрыл миниатюрный холщовый мешочек и даже не сразу понял что перед ним.       — Главный приз, — Мик кивнул на блестящую штуковину. — Тебе.       Элек посмотрел внимательно. Кольцо в виде широкой спирали, на одном конце которой был выгравирован контур Теймерского замка, а на другом — силуэт Серебряного мальчика с собакой.       — Сувенир, — пояснил Мик и сам надел кольцо Элеку на палец. — Тут вообще одни сплошные сувениры, и ничего, кроме них, полезного. Но этот самый приличный — серебро. За пробу, правда, не ручаюсь.       Кольца, как и другие украшения, Элек не носил никогда в жизни, но подарок ему неожиданно понравился — во-первых, это от Мика, что само по себе уже приятно, во-вторых… пригодится.       Мик довёл его до гримёрки, где должен был готовиться к рабочему дню Серёжа, взял Рэсси и, пожелав напоследок удачи, распрощался с Элеком по пяти. Рыночная площадь была недалеко от крепости, и как добираться туда Элек знал — они с Миком проехали её как раз перед тем как попасть в замок. Вообще, Элек на удивление быстро освоился и в старом городе, и даже непосредственно в крепости. Постройки на её территории и замысловатые ходы внутри зданий и крепостных башен были ему интуитивно понятны, и, казалось, он легко мог бы обойтись совсем без провожатых. Но всё же послушно следовал за Миком, пока тот не остановился у нужной двери с надписью «Служебное помещение. Только для сотрудников музея-заповедника».       — Назад дорогу найдёшь? — спросил малость обеспокоенный Урри. — Ну, если что, спрашивай у людей — здесь всегда кто-то есть.       Потом оглянулся по сторонам, убедиться, что вокруг как раз-таки никого и нет, и быстро поцеловал Элека в губы.       Дверь открылась сразу, и Элек вошёл в небольшое тёмное помещение. То, что комната используется как гримёрка, в глаза не бросалось — письменный стол, пара стульев, шкафчик для одежды и кожаный диванчик в самом углу около окна. Только большое зеркало над столом и пара не горящих сейчас бра по его бокам позволяли сделать вывод, что здесь можно наводить красоту. Общий свет Элек включать не стал — снял пальто и устроился на диване с той стороны, где окно, смотреть на внутренний двор крепости и толпу праздно гуляющих людей. Серёжа, видимо, опаздывал.       — Да твою ж мать, когда всё это кончится?! Два дня ещё, я не выдержу!..       Элек вздрогнул от звука голоса, чей владелец, казалось, готов чуть ли не на месте расплакаться, и шоркающего удара чего-то мягкого об пол. И лишь потом обернулся.       — Эй! А вы тут что делаете? В темноте…       Не отрывая глаз от Элека, вошедший медленно наклонился и поднял брошенную им на пол спортивную сумку. Поставил её на один из стульев, потом включил свет, осторожно подошёл к Элеку и сел рядом с ним на диван.       — Ты чего, прячешься здесь от кого-то?       — А… ты?       Так долго Элек ждал этой встречи, так тщательно продумывал всё, что нужно сказать, а оказался совершенно не готов — вышла какая-то глупость…       — Ха! Я бы спрятался! Только не здесь, конечно. Но у меня возможности нет — такой штраф выкатят! Если я целый рабочий день прогуляю.       Элек улыбнулся — его брат был таким милым и непосредственным! Неудивительно, что Макар, как его увидел, так голову и потерял.       — Слушай, а чего это ты на меня такой похожий? — Серёжа наконец заметил их сходство и здорово удивился. — Нет, правда, одно лицо!       Элек встал, чтобы можно было оценить его рост и сложение, и Серёжа поднялся вслед за ним.       — Чёрт, да ты один-в-один я! — воскликнул он, обойдя его кругом. — Ты кто вообще такой, парень?       — Я?.. Элек.       Элек глядел на брата и не мог перестать глупо улыбаться.       — По паспорту Электрон… — Он зачем-то достал из своей сумки паспорт и протянул его Серёже.       — Какому паспорту? Ничего не понимаю, — пробормотал Серёжа, но документ тем не менее раскрыл и даже сверил фото. А потом вытаращил глаза и завопил: — Да ты ж ещё и в один день со мной родился!       — Мы… в некотором смысле братья. Близнецы.       Серёжа изменился в лице, и Элек немного испугался: как-то объяснить их сходство он должен был, а начинать знакомство со лжи, по крайней мере грубой и явной, не хотелось.       — У меня нет братьев, — Серёжа поджал губы и недоверчиво покачал головой. — Тем более близнецов. Я один в семье. Признавайся, кто ты такой?       — Ну… если хочешь… я — твой двойник, — не совсем уверенно произнёс Элек. Это была его основная легенда, и раз с правдой всё выходило слишком сложно, он решил придерживаться её. — Я узнал о тебе от Макара…       — От Макара?! — воскликнул Серёжа, не дав ему договорить. — Ты знаешь Макара? Гусева?!       Он подскочил вплотную к Элеку, схватил за плечи и встряхнул. А потом резко от него отпрянул.       — Ты знаешь Макара и ты как две капли воды похож на меня!.. — Серёжа нахмурился, а в голосе послышалась явная угроза. — Зачем ты пришёл? — Серёжа сжал кулаки. — Думаешь, я не выберусь отсюда? Даже не надейся! Кончится чёртов фестиваль, и я клянусь…       — Серёжа, пожалуйста, выслушай меня, — теперь уже Элек вынужден был его перебить. — Я не твой враг и… не соперник.       Серёжа замер и бросил на него подозрительный взгляд.       — Но ты… знаешь. Про нас, — сказал он тихо. Элек кивнул. — Откуда?       — Это случайно получилось. Просто Макар принял меня за тебя…       — Что?!       — Нет-нет, ничего такого, Серёжа, — примирительно замотал головой Элек и даже поднял вверх руки. — Мы просто были знакомы с ним раньше, сидели за одной партой в первом классе. Потом я переехал, и мы много лет не виделись, а встретились случайно не так давно. Ну и… снова подружились. Только подружились, Серёжа, ничего больше! — заметив, как при этих словах сдвинулись его брови, поспешил уточнить Элек. — А Макар, он очень переживает, что ты пропал, скучает… А я обещал ему тебя найти… Потому что я… у меня есть возможность приходить сюда.       Серёжа заметно расслабился и грустно улыбнулся.       — Я тоже… скучаю. Мне на самом деле очень без него плохо. Я дни считаю, когда этот дурдом закончится! Никакие деньги и слава уже не нужны… Пропади оно всё пропадом!       Элек понимающие вздохнул.       — Но, знаешь, на самом деле это не единственная причина, почему я здесь, Серёж, — Элек подошёл ближе и взял брата за руку. — С тех пор как я узнал про тебя, я очень хочу с тобой познакомиться. Потому что, ну… мы же двойники. Мы как братья! Которые живут в разных ми… местах. Вероятность такого совпадения составляет одну тысячную процента… Или ещё меньше! Нам очень повезло, что мы встретились.       Элек сам не знал что на него нашло, но он так расчувствовался, что обнял брата и крепко прижал его к себе. Серёжа немного помедлил и тоже обнял его в ответ.       — Я хочу знать о твоей жизни, Серёж… Скажи, ты счастлив? Тебе хорошо тут? Я не про фестиваль, а вообще…       Серёжа выпутался из его объятий, хмыкнул и почесал затылок.       — Знаешь, Эл… Можно я буду тебя так называть? Ты, конечно, очень странный, но… Пожалуй, ты мне нравишься! И мне никто никогда не задавал таких вопросов. Но, блин, я отвечу! — Серёжа коротко рассмеялся. — Вообще, я хорошо живу, честно! Для полного счастья мне только Гуся здесь не хватает. Но, я думаю, что со временем уговорю его сюда перебраться, насовсем. — Элек дёрнулся и непроизвольно от него отшатнулся. Серёжа не заметил. — Да, точно! Пусть переезжает ко мне! Тут здорово, не то что там, у вас! Хотя у вас, наверное, интересней… Но всё равно, тут лучше, спокойнее, машин меньше, народу… Да тут даже воздух чище! С развлечениями, правда, беда…       — Ты счастлив? — повторил свой вопрос Элек.       — Ну, с тех пор как встретил его… да. Я ничего не хочу менять, наоборот, пусть так продолжается вечно! Ещё бы от этой роли дурацкой отделаться, эх… — Серёжа открыл свою сумку и стал вытаскивать из неё грим и костюм.       Элек хотел было поспорить, но промолчал. Он не ожидал такого однозначного ответа, ему правда казалось, что Серёжа будет, пусть и неосознанно, тяготиться своим существованием в Теймере и желать настоящей жизни, приключений… Но нет, ему просто был нужен Макар, в остальном его всё устраивало. А ещё Серёже оказался совершенно не интересен сам Элек. Особенно, когда Серёжа понял, что он ему не соперник.       — А хочешь увидеть Макара и не ждать окончания фестиваля?       — Спрашиваешь! Конечно хочу! — воскликнул Серёжа и даже перестал выкладывать из сумки вещи. — Только как? Прогуляю — мне штраф выкатят, родители взбучку устроят. Да и вообще… Нехорошо это как-то, людей подводить. — Серёжа печально вздохнул и начал раздеваться. — Да и потом, я ж не могу всё время сидеть в гараже и ждать, когда он придёт. У него дела всякие, тренировки…       — Я могу тебе помочь, — предложил Элек так, как будто эта мысль пришла ему в голову только что.       — Это как же?       — Ну… раз уж мы действительно так с тобой похожи, я могу побыть сегодня Серебряным мальчиком вместо тебя. А ты пойдёшь к Макару.       — Правда?! — Серёжа даже подпрыгнул на месте. — Только вот…       Серёжа замолчал, задумавшись, а Элек замер не дыша. Согласится, нет? Такая авантюра же, разве можно ввязываться в неё, даже не зная толком того, кто тебя в неё втягивает?       — Только вот ты не знаешь роли.       Элек выдохнул.       — Ну, у тебя же должен быть сценарий? Я прочитаю, а память у меня хорошая. Я быстро учусь.       — Хм! А я, значит, пойду в это время в гараж, а оттуда к Макару?       — Ну да.       — Лады! — засмеялся Серёжа, и ударил с Элеком по рукам.       — Только вот… — Элек замолчал, выжидательно глядя на брата. Серёжа тоже на секунду замер, потом усмехнулся и сказал:       — Что, струсил небось? Перед зрителями-то выступать это тебе не в школе у доски ответить, тут смелость нужна!       — Я смелый! — тут же возразил Элек. — И ничего не боюсь, в отличие от… некоторых.       — Что?! — воскликнул Серёжа и ткнул себя большим пальцем в грудь. — Ты думаешь, я боюсь?! Да нифига подобного! Просто надоело оно всё… Не люблю обязаловку… Я, знаешь, привык сам своим временем распоряжаться, которого и так-то немного — школа же эта дурацкая, мать вечно норовит всякими делами нагрузить… А я хочу гулять и жить в своё удовольствие! Желательно с Гусём, да.       — Твоя мама, наверное, очень тебя любит… — не в тему вставил Элек. Но не узнать было нельзя.       — Ну, любит, наверное, — пожал плечами Серёжа. — Но она, знаешь, на своей волне больше. В своих мыслях. Иногда странные вещи говорит…       — Какие? — Элек произнёс это слишком резко, но Серёжа, кажется, не обратил внимания.       — Да… блин… про малыша своего вспоминает, — Серёжа болезненно дёрнул щекой. — У неё до меня, то есть вместе со мной, ещё ребёнок был, так что это я наврал тебе, что у меня братьев нет. То есть не совсем наврал, потому что сейчас действительно нет, но…       — Он умер? — перебил его Элек.       — Да. До переезда сюда ещё. Только ведь это ненормально, Эл! — Серёжа почти сорвался на крик. — Столько лет прошло, а она до сих пор: как там мой мальчик, как там мой мальчик! И на меня так смотрит и вздыхает, как будто это я умер, а не он. А я давно отцу говорю, что надо её надо врачу показать, потому что это ненормально всё! Ненормально!       — А он?       — Ну, что он?.. — Серёжа махнул рукой. — У него другая пластинка: главное, что мы вместе, Надя, главное, что мы вместе!.. В общем, родители у меня тоже, со странностями.       Серёжа охнул, словно у него внезапно что-то заболело, сел за стол и закрыл руками лицо.       — Всю жизнь как…. как замороженные, что ли… И я такой же. Мы как будто каждый в своём пузыре живём… Не знаю, как сказать правильно? Ты не поймёшь, наверное.       — Получается, не так уж ты и счастлив… — осторожно заметил Элек и стал ждать реакции брата.       — Ну… получается, так, — он снова тяжело вздохнул. — И друзей у меня считай нет. Фиг знает почему… Я ж красивый! И язык вроде подвешен… — горько усмехнулся Серёжа. — А теперь ещё и известный стал. — Обернулся на Эла и внезапно почти весело закончил: — Только теперь это неважно уже всё — у меня Макар есть! А когда он насовсем к нам переедет, я знаешь как заживу? Во!       Серёжа встал, подошёл к окну и, глядя на улицу, поднял вверх большой палец. Элек улыбнулся — через силу, но от сердца у него немного отлегло. Макар никогда не «переедет» в Теймер: даже если с ним что-то случится, нет никакой гарантии, что он окажется здесь. По словам Стампа, а ему Элек верил хоть и чисто интуитивно, но оттого не менее сильно, только хранители намертво привязаны к городу, судьбы же остальных его жителей неведомы никому.       — А пока я буду рад тебе помочь немного отвлечься, Серёж, — Элек постарался, чтобы его голос звучал уверенно и ласково и даже подошёл к брату и взял его за руку.       — Чёрт, Эл! — Серёжа криво улыбнулся, посмотрел на него искоса, но руку свою убрал. — Да ты, блин, такой же как я! Ну, как мы с Макаром.       И пока Элек думал, что это значит, и как в принципе Серёжа, если Элек понял его правильно, обо всём догадался, Серёжа сделал то, что он меньше всего от него ожидал: резким движением прижал его к стене и буквально вгрызся в его рот поцелуем.       От шока Элек застыл, как каменное изваяние, и только безвольно открывал рот, больше для сохранности собственных губ, чем для чего-либо другого, да широко раскрыв глаза, таращился в пустоту. Серёже он не сопротивлялся и даже руками, которые тот крепко сжимал за запястья, не шевелил. Невольно в памяти всплыл поцелуй Стампа — кто знает, что за обычаи в Теймере? Может, с новыми знакомыми принято целоваться взасос?       Серёжа прекратил его целовать так же неожиданно, как и начал, но удерживать не перестал.       — Ты мутный тип, — сказал он, тяжело дыша. — Что тебе на самом деле от меня надо? И хватит вешать мне на уши лапшу, говори, правду, Эл! Хочешь отбить Макара? Хрен тебе, даже не надейся — он мой.       Наконец он отступил, и Элек, почувствовав свободу, сам смог отдышаться.       — Нет, что ты!.. — Элек усиленно замотал головой, одновременно растирая онемевшие кисти рук. — И в мыслях не было. Но ты прав, я… такой же, да. Только у меня есть парень, здесь, в Теймере. Ты его даже знаешь — это Мик, Мик Урри.       — Что? — Серёжа презрительно скривился. — Опять врёшь! Урри — правая рука Стампа, он и спит с ним, так все говорят! А ты хочешь сказать, что увёл у такой шишки мужика?! Кончай заливать уже, сказочник хренов.       — Я никогда не вру.       Никаких аргументов, чтобы доказать свою правоту у Элека не было. И придумать их не получалось — в груди что-то больно кольнуло, да так и не отпустило, оставив после себя слабое противное жжение.       — И у Мика ничего нет со Стампом. Кроме деловых отношений, — сказал он после длительной паузы.       — Ну-ну, — хмыкнул Серёжа, скрестив на груди руки. — Впрочем, это не моё дело: хочешь ему верить — верь. Мне всё равно. Но так, для сведения — Урри твой и ко мне клеился.       — Просто перепутал!..       — Ой, да плевать!.. — Серёжа закатил глаза к потолку. — Я всё равно не повёлся. У меня Гусь есть, а чужого мне не надо. Хочет Урри от своего старикана налево ходить — флаг ему в руки. Главное, что не со мной. А тебя я просто предупреждаю, чисто по-дружески: если уж ты не врёшь и правда с ним замутил, имей в виду — у Стампа руки длинные. Как бы он тебя и там, у вас, не достал.       — Спасибо, Серёжа! Я постараюсь, чтобы этого не случилось, — Элеку очень хотелось казаться уверенным и спокойным, но из него как будто выжали все силы, а план, с такой тщательностью выстроенный им дома, грозил провалом, ещё даже не начав воплощаться в жизнь. — Тогда я тоже скажу тебе всё как есть.       Это был последний способ добиться своего, и он должен был сработать. Элек не готовил его заранее, только сейчас, от отчаяния, он пришел ему на ум. Но самое главное, он был правдой. Да, пусть не всей, всю правду открыть Серёже он не мог, но то, что у него на сердце, то чем он только и живёт последние недели, это он скажет.       — Серёж, я просто хочу побыть Серебряным мальчиком.       Серёжа хмыкнул и с интересом посмотрел на Элека. Никакой враждебности или сарказма в его взгляде теперь не было и в помине, напротив, в глазах читалось понимание и… дружеское участие. Это придало Элеку сил.       — Мне не нужны деньги и твоя слава — всё это останется при тебе, — продолжил Элек. — А я просто хочу постоять где-нибудь в крепости или на площади в костюме Серебряного мальчика, сказать то, что должен говорить он, и думать, глядя на людей, которые меня видят, что для них я тот самый Горнист из легенды, который однажды, тысячу лет назад, спас город. Хотя бы раз оказаться на его месте — это моя мечта! Понимаешь, Серёж?       — И давно ты мечтаешь об этом? — Серёжа вопросительно поднял бровь.       — Как только узнал от Макара о тебе, а потом от Мика — о фестивале. Мне сказали, что ты не очень рад своей роли, и я подумал, что, может быть, если я предложу тебе поменяться, всего на один день, ты согласишься. Это ведь будет удобно нам обоим — я стану героем фестиваля, а ты немного отдохнёшь. Я даже придумал, как тебя развлечь… Я не такой эгоист, Серёжа, правда!       — Вот в это я верю! — Серёжа торжествующе улыбнулся. — В то, что ты хочешь им стать и ради этого придумал, как меня уговорить. Я ведь победил в огромном конкурсе, Эл! Хотя знал бы, во что всё выльется — ни за что бы не полез! Но меня в итоге выбрал сам директор музея, а со Стампом у нас как-то спорить не принято. Зато знаешь, как мне завидовали? И в школе, и в команде, и во дворе… Даже если прямо не говорили, я это чувствовал. Потому что нет у нас такого пацана, который бы не мечтал стать Серебряным! Так что я вообще не удивлён, что и ты захотел. Легенда-то красивая… если уж по честному-то.       — А правда, что Серебряный и Страж… то есть начальник городской стражи… ну, между ними что-то было? — неожиданно сам для себя спросил Элек.       — Не, ты что-то путаешь, не между ними, — замотал головой Серёжа. Потом взглянул на часы и вдруг завопил: — Твою ж мать, Эл! Двадцать минут всего осталось, а ты ни роли не знаешь, ни хрена вообще! Снимай свои шмотки быстро, сейчас буду тебя одевать и красить, текст по дороге выучишь!       Серёжа оказался более чем ловок, а может просто опыт дал себя знать, но как бы то ни было, в считанные минуты Элек был облачён в хитрый средневековый костюм.       — Не бойся, не замёрзнешь, — деловито сказал Серёжа, осмотрев Эла со всех сторон и одобрительно ему подмигнув. — Пулены на войлоке, шоссы драповые, камиза вообще как мои джинсы, котта… Чувствуешь? Чистая шерсть! А плащ! Ты потрогай! Твоё пальто тоньше! И ты не думай — всё натуральное, не синтетика. Просто покрашено чем-то таким, серебряным. И в нём очень тепло — я тебе отвечаю! В прошлый раз я вообще запарился.       — Серёж, а можно я шаперон надену? — Элек смотрел на себя в зеркало и не мог оторваться.       — Ух ты! Даже знаешь, как эта шняга называется! — засмеялся Серёжа. — Нет, пока нельзя, сейчас красить тебя буду.       Он достал палетку с гримом, крем и кисти и четкими уверенными движениями стал наносить краску Элеку на лицо.       — А на счёт начальника стражи, — Элек вздрогнул, и кисточка с гримом прошлась мимо его брови. — Да не дёргайся ты так, — проворчал Серёжа и, послюнявив палец, стал исправлять огрех. — Так вот, он был любовником теймерского бургомистра.       — Нет…       — Нет, конечно, именно так в легендах не говорится, — Серёжа принялся покрывать серебряной пудрой нос и щёки Элека. — В легендах, и в учебнике истории тоже, между прочим — потому что это исторические личности всё — их называют соратниками и единомышленниками, а иногда даже друзьями. Но это неправда, естественно, друзьями они быть не могли. Страж был верным слугой бургомистра. А бургомистр Теймера, это не просто городской глава, как везде, тут он был кем-то вроде лорда. В общем, власть у него большая была! Да, когда-то его впервые избрал городской совет, но никаких записей, когда это произошло, не сохранилось. Просто по дошедшим до нас летописям там всё время упоминается одно и то же имя, как будто постоянно выбирали одного и того же человека. Алекс Штемпель. Ну или это его сыновья и внуки были, которых тоже всех Алексами звали? Сейчас уже не узнаешь, короче. Вот…       Серёжа выпрямился, придирчиво разглядывая свою работу, а Элек всё никак не мог унять тяжёлое дыхание — одежда сделалась будто свинцовой и давила на грудь, а лицо жгла серебрянка.       — Страж был слугой этого Штемпеля, что здесь особенного? — сказал он, с трудом отдышавшись.       — Так это официальная версия, — фыркнул Серёжа. — А в народе ходит другая, которую в учебнике не напечатаешь и на фестивале не расскажешь, но ей зато много сотен лет! Так все говорят.       — И что… говорят? — еле шевеля губами, спросил Элек.       — О, там целая драма! Но очень романтичная. В общем, этот рыцарь, который гарнизоном командовал, он ещё до своего назначения, когда был совсем молодым, приглянулся Бургомистру. И тот регулярно требовал его к себе, да-да, в свои покои! И даже на ночь, представляешь? В городе все шептались, конечно, но это ж сам Бургомистр! Кто ему что скажет? А рыцарь был хорошим воином, и его за это уважали. И ещё он на флейте играл, даже мелодии сам сочинял — такое людям тоже нравилось. Поэтому, хотя про их связь все и знали, дальше слухов и сплетен дело не шло. Ну а потом, после Последней битвы, Страж же героем стал, как и Серебряный, так что ему вообще всё простили, даже шушукаться за спиной перестали. Героям всё можно. Они с Бургомистром почти и не скрывались тогда.       — А как же Серебряный? — просипел Элек. — Страж ведь после его смерти статую сделал, из серебра…       — Ну, это было, да, — кивнул Серёжа. — Только причём это здесь? Серебряный же почти ребёнком был, да ещё сиротой. Страж его опекал, из жалости. Может усыновить собирался, да не успел. Кто знает? Но то, что он к нему привязан был, это точно — об этом тоже все знали. И Бургомистр знал: когда, лет через двадцать, Страж умер, он велел похоронить его в стене рядом с Серебряным. Типа чтоб хоть так они вместе были. А вот сам он…       — Что он?       — Говорят, Страж умер у Бургомистра на руках, прямо в его постели. Тогда в городе эпидемия какая-то была, то ли холера, то ли ещё что, в общем, многие умерли. А Страж болел долго и тяжело, а Бургомистр сам за ним ухаживал, вот что! До самого конца! И с тех самых пор, как Стража не стало, Бургомистр надолго перестал улыбаться, вообще. Ходил мрачнее тучи и почти ни с кем не разговаривал. Распоряжения все в письменном виде отдавал. И вообще мало на людях появлялся.       — А сам… как он умер? — полюбопытствовал Элек. После такого он вполне ожидал услышать, что и Бургомистр не протянул долго. Раз уж такая любовь у него.       — Этого никто не знает, — пожал плечами Серёжа, наводя последние штрихи в образе Серебряного мальчика и поправляя на Элеке шаперон. — Ни могилы Алекса Штемпеля, ни записей о его смерти не сохранилось. Ни о ком с таким именем.       Элек тяжело вздохнул. Картина вырисовывалась странная, но в своей странности весьма логичная. Правда некоторые детали в ней были ему очень не по душе.       — Ладно, кажется, я готов! — Элек встал, надел тонкие серебристые перчатки, а поверх них — на палец кольцо, благо оно очень удобно подходило под любой размер. — Спасибо тебе, Серёжа!       — Роль, роль не забудь почитать! — забеспокоился Серёжа и сам вложил ему в руку папку с машинописным текстом.       — У нас ведь есть ещё несколько минут в запасе? — Элек посмотрел на часы. Серёжа кивнул. — Тогда я расскажу, что тебе делать, чтоб нескучно провести время, пока я тут в своё удовольствие изображаю Серебряного мальчика, — Элек улыбнулся, постаравшись выглядеть при этом также и смущённым.       — Валяй! — весело согласился Серёжа. — Мне даже интересно, что ты там такое придумал для меня!       — В общем, я подумал, что поскольку нас двое одинаковых, нам лучше не светиться в городе одновременно. Поэтому тебе надо переодеться в мою одежду и идти к себе в гараж, ждать Макара.       — О, это я с радостью! — тут же согласился Серёжа.       — Только вот, просто… понимаешь, — остановил его Элек. — У Макара сегодня тренировка, он освободиться очень поздно, а тебе всё время сидеть в гараже холодно. Насколько я знаю, там же нет батареи.       — Нет, — Серёжа озадаченно почесал макушку. — Я там сто процентов задубею.       — Вот! Поэтому я предлагаю тебе там не сидеть, а идти ко мне домой.       — Ну там же твои родители, Эл! Как я смогу, ты сам-то подумай?!       — У меня нет родителей. Я живу с дядей и теперь с его невестой Машей, — Элек тут же поспешил успокоить брата. — Они легко примут тебя за меня: мы ведь двойники, а на тебе будет моя одежда. Но если ты всё равно волнуешься, просто приходи попозже, часов в десять-одиннадцать — пора будет ложиться спать, и вам не придётся особенно общаться.       — Хм, — Серёжа задумался. — И что я буду делать всё это время? У вас ведь должно быть тоже так же холодно, как и здесь. И вообще, как я найду твой дом?       — Я тебе дам карту, — Элек вытащил из своей сумки путеводитель. — Смотри, я даже маршрут тебе нарисовал! Прямо из твоего гаража. И ещё до кинотеатра: там сейчас много интересных фильмов идёт. Ты видел наши фильмы? — Серёжа отрицательно замотал головой. — Посмотри, они очень интересные! Будет что потом с Макаром обсудить, он любит кино. А ещё в кинотеатре есть буфет, так что голодным ты не останешься. А не захочешь в буфет идти — рядом хорошее кафе-кондитерская есть и кулинария. Я их тебе на карте пометил. И ещё очень рекомендую сходить в краеведческий музей — тебе ведь наверняка интересно узнать что-нибудь о городе, в котором живёт Макар…       — Это всё, конечно, круто, — Серёжа закусил губу и принялся разглядывать карту, — только я денег почти не взял…       — И хорошо! Ты что, думаешь, я тебя ещё и за всё платить заставлю, когда сам буду здесь в своё удовольствие выступать? — Элек сделал большие глаза. — Конечно нет, я не такой бессовестный! Вот, держи, — он достал свой кошелёк и раскрыл его перед Серёжей. — Хоть всё потрать, я всё равно перед тобой в долгу буду — ты ведь исполнил мою мечту!       — Приличная сумма!.. — Серёжа посмотрел на него с уважением. — Неужели ты настолько хочешь быть Серебряным мальчиком?       — Да, — просто ответил Элек. — Так что пользуйся и ни о чём не думай. Я оставлю тебе все свои вещи: паспорт, деньги, ключи. А с картой ты легко сориентируешься в городе. Но, вот, на всякий пожарный!       Элек взял шариковую ручку, задрал рукав Серёжиной водолазки и, пока он растерянно хлопал глазами, написал на внутренней стороне его предплечья свой домашний адрес:       — Всё, теперь уж ты точно не потеряешься!       — Ну дела!.. Во даёт!.. — только и смог что сказать Серёжа. И вдруг встрепенулся: — Постой! А как же я с Макаром-то встречусь?       — Так завтра утром, — как ни в чём не бывало сказал Элек. — Макар завтра весь день свободен, и у вас будет полно времени до начала последнего фестивального представления.       — Ну ладно, а с тобой-то как? — Серёжа на секунду прервался от изучения его сумки и обеспокоенно взглянул на Элека. — Мне ж как минимум надо вернуть тебе паспорт и ключи.       — Я буду здесь в это же время, — на этот раз ни улыбнуться, ни хотя бы добавить голосу лёгкости у Элека не получилось. — С твоим костюмом и вещами.       — Ладно… Подожди! А ты что всю ночь делать тогда будешь? Ко мне пойдешь?       — Ну конечно! — сказал Элек вкрадчиво и положил ему руку на плечо. — Мне ж надо где-то спать, а твои родители не должны волноваться из-за того, что тебя нет дома. Так что говори адрес, я запомню! — сказал Элек. Потом спохватился и добавил: — И как родителей зовут, тоже скажи. И ни о чём не волнуйся: я могу сказать им, что очень устал на работе и просто пойти лечь спать. Хоть до завтрашнего обеда!       — Ну, Эл, чувствую, мы с тобой дел натворим! — засмеялся Серёжа. — Чёрт, если б ты не был другом Гуся, я б в жизни на такое не подписался! Но раз Макар тебе доверяет…       Элек тоже улыбнулся, зачарованно глядя на брата — тот уже полностью переоделся в его одежду, и стоял теперь перед ним с сумкой на плече, готовый к выходу. А Элек не мог отделаться от чувства, что со стороны смотрит на себя самого. Повинуясь какой-то неведомой силе, он подошёл ближе, притянул к себе Серёжу за талию и легко прикоснулся к его губам своими. Потом осторожно стёр серебрянку с лица брата, опустил руки и тихо сказал:       — Ну всё, Серёж, иди. Лучше, чтоб нас не видели вместе.       — А ты… ну… т-точно… найдешь, куда идти надо? — заикаясь, спросил Серёжа.       — Конечно. Ведь я… Серебряный мальчик!       Серёжа в последний раз оглянулся на него уже в дверях, и Элек помахал ему вслед рукой. Лишь когда гулкий звук шагов стих под каменными сводами, он позволил себе неслышно сказать:       — Прощай, братишка! Твоя жизнь только начинается.       Энергия билась внутри него, распирала и рвалась наружу из каждой поры его тела — Элек никогда ещё не чувствовал такого эмоционального подъёма. Не прошло и пяти минут, как он добрался до рыночной площади. Сцена, на которой шли последние приготовления, палатки артистов и технического персонала рядом — Элек не имел ни малейшего представления, куда точно ему следует идти и что именно там делать. Но чего в нём не было абсолютно, так это неуверенности и сомнений. Более того, абсурдным образом он знал, что может сам диктовать условия и руководить если не всем представлением, то своими действиями в нём. И никто не скажет ему и слова против. Тем не менее, он обошёл сцену сзади, присел на будто специально для него оставленный там стул и открыл текст роли. Роль была простая и скучная.