Полумеры

Хазан шла вдоль набережной, не думая, куда несут её ноги. Близилась полночь. Босфор отражал луну в покачивающихся волнах. Ветер издевался над длинными волосами девушки, которые лезли в глаза так часто, что убирать их надоело. К ночи похолодало. Спортивная ветровка не согревала. Хазан продолжала свой путь, она будто наказывала себя. Мысленный диалог с собой не прерывался. — Я настолько плохой человек? – этот вопрос мучил, не переставая. – Даже сейчас ненавижу Синана. За что? Я имею право ненавидеть только себя. Я одна виновата во всей этой грязи. Как можно винить Синана в том, что он ведёт себя так, словно ничего не изменилось, если для него действительно ничего не изменилось? Почему моё глупое сердце позволяет себе брезгать его поцелуями и прикосновениями? Как я могу до сих пор смотреть им обоим в глаза? Я не такой человек. Не такой. Никогда не была таким. Не так ли? А почему же тогда без угрызений совести называю любимым того, кого ненавижу? Как я дошла до этой точки? Почему не поняла ошибку раньше? Количество вопросов и отсутствие ответов раздражало ещё сильнее. Хазан казалось, что она обвиняет себя, чтобы только очистить совесть. Что ничего не способна изменить. И продолжала злиться на себя. Получался замкнутый круг. Ненавидела за ненависть. — В самом начале нельзя было верить моим фантазиям. Почему я решила, что это любовь? Почему позволила величайшему заблуждению случиться? Когда Синан обвинял меня в несуществующей измене, почему не поняла, что любви нет? Когда оставил одну, сказав, что в этот раз мы по разные стороны, зачем простила? Когда не слушал, не понимал, не считался со мной, зачем терпела? Неужели мой разум так сильно был пленён иллюзией? Почему я это допустила? Воспоминание за воспоминанием проносились в голове. Теперь все события читались под другим углом. И Хазан видела во всём только свою глупость. Ягызу не спалось. Тайна, скрываемая, кажется, абсолютно всеми вокруг, занимала слишком много места его жизни. С какой целью все молчат? Как Хазан замешана в этом? Как только забрезжил рассвет, Ягыз понял, что точно не уснёт. Поэтому спустился на парковку. Трафик в городе загружен в любое время. И всё же кататься по Стамбулу ранним утром было спокойно. Бессонные ночи осточертели. Пора что-то делать. Так не может продолжаться вечно. — Сколько ещё я буду убегать от Хазан? Сколько буду мучить их и себя? Я должен, наконец, уехать. Покончить с этим гнилым чувством. Любовь не принесла Ягызу Эгемену ничего хорошего. А он не посмеет из-за этого огорчить брата и любимую. Ну так почему же я всё ещё здесь? Почему? Я эгоист. И я хочу любви. Опять, чёрт побери, опять. Вот и все причины. Я не могу лишить себя её общества. Мне слишком страшно. Я предатель? Мерзкий человек? Я должен жить с этим? Два человека в большом городе. Этой ночью они не спят. Они разочарованы в себе. Им кажется, они плохие люди. Почему они так решили? Общество рассказало им об этом. Им сказали, что желать чего-то для себя плохо. Что жить ради себя нельзя. Что любить друг друга, раня чью-то гордость, непозволительно. И два человека поверили в это. Мужчина полюбил женщину и поверил, что это плохо. Женщина всем сердцем захотела подарить любовь, но поверила, что нельзя. Почему? Так действительно нужно? Так наказывают предателей? Эта система должна оберегать людское счастье? Ягыз приехал на набережную. Другого места он не знал. Тут пахнет солью и свежестью. Он сделал большой вдох, прикрыв веки. Он хотел вытряхнуть себя из себя. Хотел просто делать то, что должен. Хотел перестать чувствовать. Зачем? Они встретились здесь. Розовое солнце пробивалось в новый день. Голубая вода с плеском стучалась о каменный берег. Хазан замёрзла и устала. Глаза покраснели. Голова гудела. Она смотрела на Ягыза и хотела, чтобы он был сном. Он подошёл. Взгляды пересеклись. Мелькнуло немое понимание. Они не говорили. Не держались за руки. Они знали, что это плохо. Но они были. И может, настанет день, когда два человека поймут, что бывает такое большое чувство, перед которым все запреты ничтожны. Что нельзя запретить друг другу быть. И нельзя убить любовь, спасая счастье других людей. И может, нет ничего правильного в этой любви. И может, они ранят чувства других. И может, смысл жизни не в собственном счастье. Но вдруг смысла нет? Что если всё, что у нас есть – это всё, что у нас есть? И кто придумал, как правильно? Почему люди делят вещи на плохие и хорошие? Стоит ли жить так, как считается верным? Не плохо ли всю жизнь провести во лжи самому себе? Не лучше ли быть таким, как есть, а не таким, как должно? Перед кем потом придётся отвечать? О чём действительно придётся пожалеть? Ягыз надел на продрогшую девушку своё пальто. Не посмотрел ей больше в глаза. Уехал. И может быть...