Лето. Приключения. Любовь

POV Настя.       Я передумала идти к остальным, и пошла на лестничную клетку. Стояла и обдумывала слова Свята. Взвешивала все «за» и «против». Появилась Оля: — Ну, что, как поговорили?       Рассказала ей весь наш диалог почти, что слово в слово. — А он, смотрю, даже не пытается оправдываться. Он, по моим ощущениям, даже раскаяния сильного не ощущает. Раз снова пришёл на вечеринку и снова эту швабру привёл. Так ещё и позволяет ей вешаться на себя. Если бы был против, то не позволил бы так делать. Ещё и глаза прячет, посмотрите на него, — рассуждала Оля.       Пока Оля высказывала своё мнение, в нашей компании нарисовался и Никита, который слышал почти всё, что говорила Оля. — Я с ним разговаривал, — сказал Никита, доставая сигарету, — Он очень раскаивается. Он в глаза Насте смотреть не может, потому что ему стыдно. — А вот ей он почему-то начал втюхивать про полигамию, так? — подруга посмотрела на меня, я кивнула, — Вот. — Не понял, — сдвинул брови парень. — Он сказал, цитирую: «Да, я тебе изменил! Да, я это признаю, но скорее всего, ты слышала про полигамию». Как-то так, — ответила я. — Ну, он же признал, что изменил тебе, — продолжал недоумевать Никита. — Но он не сожалеет о содеянном! — напомнила Оля. — Ну, почему ты думаешь, что он не сожалеет? Насть, ты как думаешь? — Я не знаю! — я закрыла голову руками, — Сложно. Да, людям свойственно ошибаться, все мы не без греха. Все мы косячим по жизни, — я посмотрела на Никиту и вспомнила тот поцелуй. — Просто есть люди, которые сожалеют о своих косяках, а есть Свят, — подытожила Оля. — Оль, ну почему ты такая злая? — спросил Никита. — Я не злая, — сказала подруга, — Просто, ну если любишь, то ни за что не сделаешь человеку больно. Пусть лучше самому себе больно будет, но не любимому человеку. — А ты думаешь, отношения это так просто? — кажется для Никиты это больная тема, — Думаешь, всё всегда в отношениях хорошо? Никто никогда не изменяет? Малышка, ты не в Диснеевском мультике! — Послушай, малыш, — теперь завелась ещё и Оля, — В Диснее тоже не всё так гладко, как ты думаешь. Отношения — это крайне сложно. Да, люди изменяют, предают, причиняют боль, но повторюсь, есть люди, которые сожалеют об этом.       Кажется, зря я вообще сюда приехала. Зря я приехала сюда еще тогда, под высоким алкогольным градусом. Если бы не тот злосчастный день или вечер, то всего этого сейчас не было бы. И Никита с Олей не рассуждали бы на такую философскую тему, как любовь. И я бы сейчас не страдала так из-за Свята. Нет, я бы мечтала с ним познакомиться, права Оля, мне лишь бы пострадать, странный я человек. — Так вы не помирились? — спросил Никита, заканчивая диалог с Олей. — Мы заключили перемирие, но никаких отношений быть не может, пока я не решу, что делать дальше, — ответила я. — И что теперь будешь делать? — Я не знаю, может, если и правда увижу, раскаяние хотя бы в глазах, то прощу. В общем, я и правда хочу понять, нужна я ему или нет, — и тут, как по заказу выходит Свят. — О, знакомые всё лица, Никитос, дай сигарету, — парень подошел к другу и тот дал даже прикурить. — Я лично раскаяния не наблюдаю, — сказала Оля. — Какого раскаяния? — не понял блондин. — Свят, беги, — сказала я, — Серьезно и быстро. — Не понял, — продолжал недоумевать парень. — Свят, вот скажи честно, ты ведь сожалеешь, что изменил Насте? — спросил Никита, закидывая на друга руку.       Мне уже становилось стыдно за свою болтливость. — Да, сожалею, — как-то непонимающе сказал Свят. — А вот она не верит, — продолжал Никита. — Я не говорила, что не верю, — вклинилась я. — Хорошо, — сказал Никита, — Она не видит в твоём поведении раскаяния. — А что мне сделать, чтобы ты его увидела? — блондин уже смотрел на меня.       Я вздохнула, понимая, что сейчас будет очередной конфликт. — Я не знаю, — ответила я. — Вообще, у меня были планы насчет нас, и я даже кое-что купил специально для тебя, но этот подарок у меня дома. Могу подарить в знак своего раскаяния и нашего примирения, — сказал блондин. — Вот видишь, — сказал Никита, но кажется Оле, — Даже подарок готов подарить. — Ага, если это обручальное кольцо, то вряд ли она так быстро согласиться, — ответила подруга, — Или согласишься? — А что это за подарок? — спросила я, любопытство ведь распирает. — Поехали со мной, и узнаешь, — улыбнулся блондин, докуривая сигарету. — Езжай! — воодушевился Никита. — Насть, — подруга с сомнением посмотрела на Свята, потом на меня, — Ты поедешь? — Да, съездим, наверное, потом вернусь, — пожала плечами я, а подруга отдернула меня в сторону квартиры. — Ты серьезно? Повелась на подарок что ли? Или и правда, веришь, что его опущенные глазки — символ раскаяния? — я промолчала, — Я вот сейчас этих опущенных глаз не вижу, он сейчас доволен, как котяра. Видимо понял, что тебя легко развести. — А что мне, по-твоему, делать? Послать его на три веселых вместе с его подарком? А потом так же выносить тебе мозг, как и с Артёмом когда-то? — Насть, делай так, как считаешь нужным, но я свою точку зрения высказала, — Оля отпустила меня и зашла в квартиру.       Я всё же согласилась поехать со Святом к нему. Может и правда глупо, может Оля права и он действительно не сильно-то и расстроен. Всю дорогу между нами томилось неловкое молчание, уже в квартире, парень вынес средних размеров, голубую бархатную коробочку. — Это тот самый подарок, — блондин открыл её и протянул серебряный браслет мне, — Вообще, я планировал подарить его при других обстоятельствах, но. Примешь ли ты этот небольшой презент в качестве моего извинения за тот пьяный косяк?       Его глаза уже не были опущены и даже не бегали, а с такой надеждой смотрели на меня. — А ты обещаешь, что таких пьяных косяков больше не будет? — спросила я. — Обещаю, — улыбнулся парень. — А на трезвую голову? — На трезвую, я так не косячу, — улыбнулся парень. — Ой-ли? — улыбнулась я, вспоминая сегодняшние обжимания с той дурой. — Обещаю, что такого не будет ни на трезвую, ни на пьяную, ни на какую-либо другую голову, честное пионерское. — Ой, пионеры юные, головы чугунные, — засмеялась я. — Ну, правда… да, я виноват, да я сволочь, но это первый косяк, который можно простить. — Это твой первый и ПОСЛЕДНИЙ косяк, который я могу простить, — сказала я. — Хорошо, буду знать, — улыбнулся блондин, — Так что, мир? — Мир, — улыбнулась я и протянула руку.       Парень быстро надел мне браслет на руку и крепко обнял. — Он серебряный? — спросила я, разглядывая подарок. — Да, и на нём ещё гравировка, — парень показал на надпись — «Девочка-Мечта» на двух языках. — На двух? — переспросила я. — Да, русский, — парень показал на первую надпись, которую я видела, потом начал крутить браслет, — И «Dream girl» — на английском. — Фига себе, ты заморочился, — я улыбнулась, — Он очень красивый. Спасибо. — Может, ты сегодня не вернёшься к Никите? — Ты же понимаешь, что за один браслет с двумя надписями после измены, тебе бурной ночи ждать не стоит? — Понимаю, поэтому хочу просто провести остаток сегодняшнего вечера с тобой. Фильм, например, посмотреть. — Фильм посмотреть можно, но без приставаний, — сказала я, пытаясь сделать строгий тон. — А обнимашки? — с надеждой спросил парень. — Посмотрим на ваше поведение, молодей человек, — хихикнула я.       Я предупредила Олю и Никиту, что останусь сегодня у Свята. Никита был рад и пожелал нам страстной ночки, а Оля видимо расстроилась, что я так быстро согласилась на примирение: — Ок, но смотри, чтобы он больше не сделал тебе больно, — написала она.