Шестнадцать аккордов безумия

      Грегор Рыжий из Солитьюда, сын кузнеца, всю свою жизнь мечтал стать королём Скайрима. Бывший первым силачом на своей улице, он считал себя достойным кандидатом, потому что он — чистокровный норд, силач, умеет и любит драться, а уж в таверне перепьёт любого. Но почему-то герольды из дворца не спешили в его скромную кузницу, чтобы призвать его на царство. А так хотелось! И Грегор Рыжий частенько просто садился у окошка своей кузницы и предавался фантазиям. Вот его признали самым лучшим нордом, чванливые придворные робко склонились перед ним. Коронация. Король Грегор I, звучит! И тогда, тогда… Тогда у Грегора Рыжего вечно пересыхало в глотке и он шёл опрокинуть кружечку мёда в ближайшую таверну, часто так и не принявшись за работу.       Постепенно мечты о троне сделали свое чёрное дело. Грегор продолжал бездельничать днями, и желающих воспользоваться услугами его кузницы становилось всё меньше. Появились долги. Но стоило только паре монет зазвенеть в его кармане — и норд резво устремлялся в таверну, чтобы залить свои беды. А под хмельком продолжал фантазировать. Вот он прикажет трактирщикам каждый сандас наливать всем мёда бесплатно, вот откроет фонтан, бьющий вином и пивом, вот…       В трактир вошли трое людей, грохоча сапогами; один из них, глашатай, громко объявил, что в связи со смертью короля Иртвида горожанам предписывается носить траурные цвета и запрещено шуметь в общественных местах под угрозой ареста и денежного штрафа, а также ограничивается продажа хмельных напитков вплоть до окончания траура.       После ухода глашатая начались бурные обсуждения новости горожанами. Из них протрезвевший — не наливали же! — Грегор Рыжий узнал, что почивший король не имел наследника, а значит, грядут тёмные времена и передел власти. И тут до норда дошло, обожгло даже: вот оно, то самое мгновение! Уж теперь-то он себя покажет! И Грегор, забыв на столе шапку, забыв даже расплатиться, выбежал за двери и побежал прямо во дворец.       Камердинер королевского дворца был порядком озадачен, когда в приёмный покой вбежал пошатывающийся кузнец и сбивчиво начал что-то бормотать о том, что прямо сей момент его нужно признать новым королем. Когда же придворный хотел его вежливо и без шума выпроводить, тот уже не стесняясь стал орать, что его имя — Грегор Рыжий, истинный сын Скайрима и самый храбрый норд после Исграмора (это имя Грегор произнёс с третьей попытки). Но всё, чего добился храбрый норд — это пару увесистых тумаков подоспевшей стражи и кругленького штрафа за пьяную выходку. В процессе процедур выяснилось, что претендент на королевский трон даже читать не умеет, а подписывается крестиком. Развеселившиеся стражники даже не стали арестовывать беднягу, зато весьма чувствительно пнули пониже спины на выходе из казематов.       После того случая прозвище «Грегор-дурак» прочно прилепилось к несчастному норду. Конечно, он пробовал возмущаться, пробовал драться — но весь Солитьюд не перекричишь и не поколотишь. В итоге поколотили как раз-таки Грегора, а за пару разбитых носов он снова получил штраф, а кличка прилипла к нему намертво. И словно согласившись со злопыхателями, несчастный норд начал и впрямь сходить с ума.

***

      — Ха-ха, какой талант этот смертный! — Шеогорат, повелитель безумия, стоял у магического зеркала, наблюдая за терзаниями Грегора Рыжего. Все последние годы, забавляясь, даэдрический лорд подпитывал наивную мечту недалёкого норда, позволив ей дорасти до явного безумия. И вот теперь настало время кульминации этой истории. Шеогорат резко развернулся, взмахнул своей тростью и пронзительно закричал:       — А подать мне сюда жреца Деменции!       Когда появился запыхавшийся служитель, Шеогорат церемонно вручил ему кусок сыра, объявил, что поручение весьма ответственное и отправка в Тамриэль состоится прямо сейчас. Вслед за этим жрец, имя которого лорд Шеогорат так и не пожелал узнать, оказался в лёгких одеждах Деменции сразу на скайримском морозе, в полуметре над подмёрзшей грудой мусора, на которую и не замедлил сверзиться, изрядно перепачкавшись. Но всё это не смутило истинного сына Крусибла, и он сразу же вгрызся в кусок сыра, который продолжал держать в руках. Сведущий в тайнах висцеромантии, он вгляделся в надкушенное место и узрел его сходство с даэдрическим принцем знаний, Хермеусом Морой. Далее в ход пошла хвалёная логика служителей Дрожащих островов.       — Итак, — думал жрец, продолжая восседать на груде мусора. — Холодно. Холод — это Скайрим, Скайрим — это норды, а норды — это грубость, и ничего более. Падение с высоты — тоже изрядная грубость, итого грубость дважды, падение же в сор — низы общества. По итогу — мне нужно найти грубого норда из низов, с которым обошлись весьма грубо. И помочь ему призвать Хермеуса Мору. Ибо так велят мне лорд Шеогорат и его сыр, — с этими словами он дожевал сыр, отряхнулся и побежал в ближайшее здание, библиотеку, как оказалось, чтобы укрыться от мороза, прохватывавшего уже до костей.       Немного отогревшись и прихватив украдкой томик «Праздники Тамриэля» и книжку в веселенькой обложке — модную нынче «Похотливую босмерку», жрец отправился на поиски нужного ему норда. И буквально через пару десятков шагов обнаружил крепкого детину в залатанном кожушке, который брёл, сжимая кулаки, и бормотал себе под нос как «он им всем покажет, чего стоит Грегор Рыжий». По сильной дементной ауре и запаху перегара, посланец Шеогората определил, что искомый человек найден, а также определился с методом воздействия. Бутылка феллмурского вина, вдруг нашедшаяся за пазухой жреца, перекочевала в руки Грегора. И тот вскоре понял, что нашел себе верного друга, и вообще — все не так уж и плохо, особенно, когда с улицы они попали в уютную таверну. Норд сидел и слушал нового приятеля, вино привычно отупляло разум, но то, что говорил ему жрец, словно отпечатывалось в нем.       — Друг мой, для того, чтобы стать королём, тебе нужно многое постичь, одной твоей могучей силы, увы, недостаточно. И есть способ сделать это, не тратя годы на гранит науки, как это делают глупцы маги. Нам нужен сам источник знания — лорд даэдра Хермеус Мора.       — Даэд-д-ра? — чуть не скатился с табуретки Грегор Рыжий, почти протрезвев. — Не желаю! Да чтоб истинный н-норд и водился с…       — Грегор, Грегор, успокойся, ты всё не так понял. Вот, выпей еще, — новая бутыль вина Дрожащих островов вдруг оказалась на столе. Норд отхлебнул сразу чуть ли не половину и снова впал в прострацию. — Знания, опыт веков, могущество — и всё это в один миг и задаром! Ты станешь лучшим королем, который когда-либо правил в Скайриме, про тебя сложат песни и будут петь их века спустя. Да и нужен нам не сам Хермеус Мора, а только его книга, Огма Инфиниум. И вот что нужно сделать: Пятого числа месяца Первого Зерна, то есть через два дня, мы встречаемся в подвале библиотеки. С собой захвати простыню, острый нож и ещё поймай кошку, любую. Всё понял? Через два дня, не забудь.       В это же время на Дрожащих островах, у входа во дворец лорда Шеогората, открылся портал, из которого выскользнул молчаливый прислужник Хермеуса Моры. Скользнув взглядом по появившемуся рядом камердинеру Шеогората, Хаскиллу, он протянул тому увесистый свиток и вновь нырнул в портал. Свиток оказался письмом, адресованным Шеогорату, которое гласило:       «Безумец! Я наблюдал за твоими махинациями в Солитьюде, и предупреждаю тебя: не смей обучать этого смертного моему призыву в План смертных! Это просто унизительно для меня — быть призванным существом, которое даже читать не умеет, а книги использует для растопки очага, или и того хуже. Я готов передать тебе знание аргонианского мутагенеза, если ты исполнишь эту маленькую просьбу.       Хермеус Мора».       Шеогорат усмехнулся, прочёл послание — и уничтожил его. Затем вполголоса пробормотал нечто — в это же время его жрец в библиотеке Солитьюда вздрогнул и замер на месте, прислушиваясь. Затем повелитель безумия ненадолго сосредоточился. Над студёными водами моря Призраков начала закручиваться чёрная воронка первого весеннего циклона.       Пятое число месяца Первого Зерна запомнилось жителям Солитьюда необычайно ранним в этом году ливнем с сильной грозой. Ледяные струи поливали город весь день и угомонилась погода лишь когда начало темнеть.       Этим вечером Грегор и его приятель, встретившись тайком в подвале притихшей библиотеки, приступили к таинству. Побрив истошно вопящую кошку ножом и укутав её в простыню, чтобы не мешала, норд долго раскидывал её шерсть по всему полу. После, изрядно упившись парой-тройкой новых бутылей вина, они вместе начали задом наперед читать «Похотливую босмерку», причем читал жрец, а Грегор как мог пытался повторять. В момент апогея этого представления кошка, разбросанная шерсть и даже жрец вдруг исчезли, и пред очами пьяного вдрызг норда явился некто, кого он упорно пытался назвать «Химерусом Морой». За что был наказан — битых полчаса, изображая домашнего кота, хрипло мурлыкал и пытался ловить мышей. После чего Шеогорат, а это был он, смилостивился и вручил взмыленному призывателю Ваббаджек.       Ваббаджек. Ваббаджек-Ваббаджек-Ваббаджек. Посох, квинтэссенцию безумия своего создателя.       Теперь у Грегора в его рыжей голове безостановочно крутилась абракадабра про кошек, которые превращались в мошек, мышки становились то пышками, то вешками — и много-много другого такого, о чем обычный норд и не задумывается никогда. А поутру, найдя несчастного в разгромленном подвале, его, уверенного, что знает всё на свете, отправили отнюдь не на королевский трон, а в дом умалишённых, откуда он выберется лишь окончив свои дни, а затем отправится к своему хозяину на Дрожащие острова.       Грегор Рыжий всего этого не понимал, лишь одно слово отпечаталось в его разуме.       Ваббаджек. Ваббаджек-Ваббаджек-Ваббаджек.