Помни, что смертен, но не думай, что этим все и закончится

Сердце Се Ляня колотилось так, словно пыталось пробить грудную клетку. Адреналин в крови кипел, заставляя руки слегка подрагивать. Он держал в руках еще теплую тушку животного, а по рукам стекало что-то липкое и горячее. В такие моменты он как никогда ощущал себя настоящим зверем, в котором не осталось ничего человеческого. Дыхание потихоньку восстанавливалось, но легкие еще горели. Он шел наощупь, держась за шкуру Жое, которая шла рядом, не позволяя человеку споткнуться. Если бы они были одни, то он бы свалился мертвым сном под первым высоким кустом, но теперь, где-то в километре отсюда, его возвращения ждали. На нем теперь повисла ответственность в виде юноши, тело которого обвешано ножами, а за черной повязкой скрывалась какая-то загадка. Он волочил ноги по влажной земле, которая, казалось, никогда не сохнет, а кролик, чье тело остынет через пару часов, был не тяжелым, но неприятно оттягивал руку. Его белые одежды, и так уже утратившие чистоту и поблекшие, покрылись пятнами алой крови, которые, если не застирать, останутся желтыми разводами. Се Лянь считал, смутно вспоминая, что от спящего юноши он отошел ровно на три тысячи и шесть шагов, не так далеко, но он не был уверен, что сможет добраться самостоятельно. Внезапная усталость и отток сил после резвой погони за дичью поселилась тяжестью в конечностях. Он был уверен, что, как только доберется до места, где они этим вечером разбили привал, мгновенно провалится в сон. Однако, когда волчица остановилась, показывая, что они пришли, истощение отступило на задний план. Молодой человек лежал в спальном мешке и глаза его были крепко зажмурены, спокойное дыхание было слишком громким для кромешной тишины. Но Се Лянь понимал, что тот не спит, что-то неестественное слышалось в выдохе, что-то совсем неуловимое. Он положил зайца на землю, надеясь, что Жое не воспримет это, как приглашение к ужину и подошел к юноше. – Почему ты еще не спишь? – его голос прозвучал с нотками угрозы, но это было сделано не специально. Сань Лан дрогнул и открыл один глаз. Наверное, Се Лянь выглядел сейчас жутко, измазанный весь кровью и возвышающийся над ним. Молодой человек моргнул пару раз, а затем окинул его взглядом. Выражение его лица стало мрачным, по крайней мере, так казалось во мраке леса. – Гэгэ поранился? – Сань Лан проигнорировал вопрос, не собираясь на него отвечать. – Это не моя кровь, я схожу искупаюсь в ручье и тоже лягу, так что спи. – он попытался сделать голос ласковее, думая, что холодный тон может испугать его собеседника. Се Лянь обернулся, чтобы скрыться за деревьями, но услышав шорох за спиной остановился. Сань Лан вылез из своего мешка и поднялся на ноги. – Что ты делаешь? – Я подумал, что, возможно, тебе может понадобится помощь. – Нет, не ходи за мной. Се Лянь развернулся, чтобы побыстрее покинуть поляну, его собеседник был слишком назойлив. Сань Лан не захотев отпускать его одного сделал несколько шагов, но Жое в два счета выпрыгнула перед ним скалясь и не давая пройти. Он подчинился и вернулся на спальный мешок, чуть задержав руку на поясе, где под тканью прослеживались очертания ножа. – Будьте умницами, не подеритесь пока меня нет. – несмотря на то, что он сказал это с озорной улыбкой, сомнения насчет выдержки обоих у него остались. Река находилась не так далеко, как казалось при свете дня. Звук бурлящей воды разносился по всему лесу, привлекая диких животных, чтобы они могли утолить свою жажду. Се Лянь шел нарочно громко, давая хищникам время, чтобы скрыться. Когда он вышел на песочный берег, прохлада, шедшая от воды, тут же обдала его лицо свежестью. Поток был стремителен, и мужчина не спешил туда лезть. Он прошел вдоль реки, чтобы найти более спокойное место. Чуть поодаль оказался небольшой приток, где течение было куда более спокойным. Се Лянь прислушался и внимательно огляделся, но вокруг было тихо, только всплеск воды нарушал мертвую тишину. Глотнув холодного воздуха, он скинул плащ и стянул ботинки вместе с носками. Он присел на берег и опустил ноги в воду, по телу пробежали мурашки и Се Лянь несильно вздрогнул. Было намного холоднее, чем он рассчитывал. Мужчина поднял плащ и положил его на колени, разглаживая ткань, на которой красовалось бордовое пятно. Зачерпнув немного воды, он намочил грязный участок и достал из мешочка, привязанного на поясе, листья сапонарии. Эти продолговатые листья имели одно удивительное свойство – при контакте с водой и тщательном трении они образовывают плотную пену, которой можно помыть голову или застирать одежду. Се Лянь обнаружит это совершенно случайно, когда, пытаясь изготовить из сапонарии чай, почувствовал на языке мыльный привкус. Он быстро застирал плащ и верхнюю кофту, развесив их на ближайшем кусте, надеясь, что они хоть немного подсохнут. Он снова огляделся, беспокоясь, что какой-нибудь случайный спутник, затерявшийся в этих лесах, может его увидеть. Но вокруг по-прежнему было спокойно. Се Лянь тяжело вздохнул и посмотрел на свои руки, полностью обмотанные бинтами. Он развязывал их аккуратно, словно под ними до сих пор таились разорванные раны. Когда ночной воздух коснулся рук, он перешел на грудь и живот, так же неспешно стягивая бинты оттуда. Последними были ноги, несколько метров эластичной ленты оказались на траве рядом с ним, и он почувствовал себя совершенно беззащитным. В таком состоянии он не позволял увидеть себя никому, даже Жое. Се Лянь быстро окунулся в реку, скрывая уродство тела от самого себя под толщей темной воды. Холод окружил его со всех сторон, неприятно давя на кожу. Он зажмурился и полностью погрузился под воду. Темные длинные волосы, которые были заплетены в тугую косу и спрятаны под капюшоном последнюю неделю, теперь разметались в разные стороны. Се Лянь пропустил их через пальцы, распутывая колтуны. Он мысленно отсчитывал секунды, понимая, что через семь минут в ледяной воде у него начнутся судороги, а через полчаса смерть. Использовав остатки листьев сапонарии, он взбил плотную пену, которой омыл голову, а затем и свое тело. Его руки прошлись по шершавой, шрамированной коже и поморщился. Когда он дотронулся, до живота, внутренности неприятно сдавило, и он проглотил комок желчи, который поднялся к горлу. Кончиками пальцев он прощупал кожу, заросшую клочьями новообразовавшейся плоти. На ощупь это не было похоже на торс человека, скорее на свиной окорок, который изрядно помучали, прежде чем выставить на витрину мясной лавки. Он глубоко вдохнул ночной воздух, чувствуя, как расширяется грудная клетка. Его время вышло. С дрожью во всем теле и тяжелыми конечностями он выбрался на берег, падая на землю. Он обернулся, в очередной раз проверяя, что за ним никто не следит. Все было по-прежнему. Се Лянь схватил свой плащ и тщательно протер им спину и ноги. Он сел перевязывать себя бинтами, усмехаясь, что сейчас со стороны он похож больше на мумию, которых до ужаса боялся в детстве. Хотя, возможно, он уже ею и стал – иссохшее тело мертвого человека, полностью обернутое в кусочки ткани. Он быстро оделся и, несколько раз встряхнув волосами, пошел прочь обратно к привалу. Когда он вернулся, его взгляду предстала забавная картина – человек и волк сидели лицом к лицу, сверля друг друга недовольными взглядами, они заметили постороннего, только, когда Се Лянь не смог сдержать своего смеха и прыснул. – Гэгэ! – Сань Лан поднялся на ноги, делая обеспокоенный вид. Жое оказалась быстрее его и теперь активно обнюхивала ноги своего человека. Не найдя никаких сторонних запахов, она уткнулась носом в его руку, позволяя погладить себя по загривку. – Надеюсь, вы тут не ругались. – с улыбкой сказал он, вытряхивая из своего рюкзака теплый свитер. Он надел его прямо поверх своей водолазки. Свитер выглядел старым и затертым, то были издержки нового мира, в котором уже все было изначально старым. Однако эту вещь Се Лянь сделал своими руками не так давно и, поэтому на фоне другой одежды она сверкала своей чистотой и новизной, а еще пропущенными петлями и нелепым фасоном. Но ему было абсолютно все равно, как он выглядел, ведь в нем ему было тепло и мягко. Мужчина не заметил, как со спины к нему подошел Сань Лан, которой осторожно дотронулся до ворота. Се Лянь вздрогнул от неожиданности и рефлекторно потянулся к сапогу, где покоился небольшой нож, но юноша лишь помог вытащить непослушные волосы из-под свитера. Он сделал вид, что не заметил резкого движения и поспешно отошел. – Спасибо. – он сказал это тихо, не зная, как реагировать на собственный участившийся пульс. – Пожалуйста. Больше они не говорили, Сань Лан залез обратно в свой спальный мешок и уже через несколько минут заснул. Се Лянь расстелил шерстяную подстилку, на которую сразу же улеглась Жое. Он еще несколько минут постоял, завязывая волосы в тугой узел, затем подлез под волчицу, чуть подрагивая от холода и уткнувшись в ее шею, провалился в сон. Утром он проснулся от головной боли, которая сопровождала каждое начало его дня уже на протяжении нескольких лет. Он потянулся, выгибая затекшую спину, и зевнул, довольно прищурившись. Предрассветное небо искрилось серым и желтым, дожидаясь, когда солнце поднимется из-за горизонта. Жое перевернулась на спину, подставляя розово-коричневый живот для ласк. Се Лянь погладил ее, поднимаясь на ноги. В воздухе витали ароматы каких-то диких цветов и прелой земли. Также в воздухе ощущались нотки крови, которые остались после вчерашней охоты, и он не совсем понимал исходят они от него или же от мертвого зайца. Тушку он нашел подвешенной на нижней ветке осины, на которую вчера они повесели свои вещи, видимо, пока его не было, Сань Лан позаботился об этом. Се Лянь, выудив из рюкзака собственно вырезанную деревянную миску и сняв зайца с дерева, пошел к реке. Он вытащил ножик из сапога и уселся свежевать, постепенно скатывая шкуру с маленького тельца. Хорошенько промыв тушку, он порубил ее на несколько частей, сложив все в миску. Огонь слабо потрескивал, плюясь языками пламени, от него шло тепло и Се Лянь вытянул руки, жмурясь от удовольствия. В чуть мятом котелке кипела вода, а по воздуху разносился аромат трав и мяса. Волчица крутилась вокруг котелка, так и норовя засунуть морду в кипяток. Мужчине приходилось отталкивать ее, заверяя, что ей тоже достанется кусочек. Солнце только начало всходить и в воздухе появилось почти незаметное ощущение свободы, это было любимой его частью дня. Се Лянь откинулся на локти наваливаясь на Жое, которая грозно фыркнула, но позволила положить на себя голову. Он усмехнулся своей фривольности и потормошил волчицу за ухом. Идиллию разрушил внезапный громкий писк, такой резкий и неестественный, что молодой человек невольно прикрыл уши руками. Одновременно они обернулись на спящего неподалеку юношу, циферблат его часов отличался от тех, которые носил Се Лянь и сейчас он мигал зеленым, становясь то ярче, то тусклее. Сань Лан поерзал и открыл глаза, чуть вздрогнув от направленных на него взглядов. Он дотронулся до циферблата, и он погас, прекращая пищать. – Доброе утро, Сань Лан. – вежливо поздоровался он, придерживая Жое за шею. – Как тебе спалось? Давненько я не слышал будильников. – Здравствуй, гэгэ. – юноша недовольно похлопал себя по щекам. – Кажется, только секунду назад я закрыл глаза и теперь я снова здесь. Его сонный тон напоминал ребячий, хотя он и так был не таким уж и взрослым. Се Лянь умилился такому поведению, еле сдерживая вырывающуюся наружу улыбку. – Ты можешь еще поспать часок, я разбужу тебя. – он понимал, что его режим сна не самый правильный, и, что обычному человеку будет трудно перестроиться. – Правда? – он поднял голову, уставив на него свой огромный и темный взгляд. Он и вправду ожидал ответа? Се Лянь прикрыл глаза, чтобы не рассмеяться. – Правда. Сань Лан тут же повалился обратно в свой спальный мешок, ударяясь о него с такой силой, что возможно у него потом появится синяк на лбу. Его волосы длинные и черные с красивым блеском рассыпались по его лицо. Се Лянь подумал, что тот сразу же уснул, но юноша перевернулся на бок еле разборчиво пробормотав: – Спасибо. – он замолчал, а затем еще более сонным голосом прошептал. – Люблю тебя. Се Лянь, который уже отвернулся к костру, резко обернулся обратно, но Сань Лан уже спал. Разве такое принято говорить почти незнакомым людям? Он внимательно изучал спящее лицо, не понимая, как ему на это реагировать. А затем до него дошло – вероятно его спутали с кем-то, кого Сань Лан оставил в лагере. Ведь не может такой красивый молодой человек быть одиноким. Се Лянь хмыкнул, искренне жалея своего попутчика, который оказался вдали от своего возлюбленного. Спустя несколько часов они вышли на заброшенную трассу. Сань Лан рассказывал про быт в их лагере, судя по всему он вообще не помнил, что просыпался сегодня утром перед тем, как его разбудили. Се Лянь решил не задавать вопросов, чтобы не ставить его в неловкое положение. Он шел рядом, иногда спрашивая или уточняя про услышанное. Жизнь за стеной во многом походила на жизнь до того, как все порушилось, что немало удивило его. Возможно, стоило остаться там хотя бы на ночь, чтобы посмотреть, как там все происходит. Однако он вряд ли когда-нибудь сможет вернуться к такому устою, его дом, его среда обитания – это лес, и чем глубже и дальше от людей он был, тем комфортнее он себя чувствовал. Но ему нравилось общаться с Сань Ланом, хоть тот и говорил много, он не выматывал, как это делал Ши Цинсюань, и не позволял почувствовать себя глупо от незнания чего-то. Он знал, когда нужно помолчать и как рассмешить, Се Ляню было легко в его компании, он все еще не до конца доверял ему, но то, что происходило между ними, ему нравилось. – Я присоединился к ним около года назад, когда помог младшему Ши найти его лошадь. – Неужели ситуации, из которых приходится его спасать, происходят не так редко, как я думал? – Се Лянь улыбнулся, вспоминая заплаканное лицо Цинсюаня, с которым они неожиданно встретились в полуразрушенном здании. – Да, прости, гэгэ, – Сань Лан закинул руки за голову и слегка выгнул спину, подставляя лицо солнечным лучам. – но в этом плане ты не особенный. Этот малец попадает в такие истории постоянно. – Малец? Ты всего на несколько лет его старше! – Се Лянь расхохотался, не ощущая руки на своем рюкзаке, которая легонько придержала его. – Гэгэ тоже старше меня, но тот почему-то видит во мне ребенка, которого тот когда-то спас. Легкая атмосфера сошла на нет и теперь в воздухе почувствовалось напряжение и неловкость. – Кхм, я не вижу в тебе ребенка, просто я уверен, что много лет назад мы уже встречались. Сань Лан нахмурил брови и сделал шаг чуть быстрее. – Это не может быть правдой, с самого начала пандемии я жил то в одном, то в другом лагере, и если ты только не останавливался в одном из них, то мы не могли встретиться. Се Лянь задумался. Если это правда, то он действительно обознался, разве мало в Китае темноволосых людей с травмой на правом глазу, да и он не был точно уверен, что скрытый под повязкой глаз поврежден. Наверное, ему хотелось верить, что, хотя бы одна из его ошибок в прошлом не закончилась трагедией. После Хун-эра у него было не мало спутников, которым он пытался помочь, чьи тела ему приходилось позднее хоронить своими руками. Он не помнил ни их имен, ни их лиц, все смешалось в один комок, но тот ребенок был другим, он был первым. – Не держи на меня обид, наверное, я просто хочу, чтобы это было правдой. Сань Лан обернулся и его лицо сделалось мягче, на мгновение в его выражении промелькнуло что-то очень горькое, а затем скрылось, словно это и не было вовсе. Се Лянь улыбнулся, но что-то в чужих словах не оставляло его в покое. Наконец то, что крутилось у него на языке сорвалось с губ. – Сань Лан, тебе же было около десяти, когда началась эпидемия? – Сань Лан задумчиво посмотрел на небо, а затем кивнул. – Откуда же ты знаешь, как чинить электростанции? Юноша улыбнулся во весь рот, сверкая острыми клычками. – Гидроэлектростанции. Я пока не разобрался, что делать со всеми остальными. Гэгэ, неужели ты с детства знаешь, как освежевать зайца? Я много читал и потратил на то, чтобы разобраться в этом много времени. «Особые обстоятельства требуют особых навыков» Се Лянь встряхнул головой, услышав последнее предложение. Он знал эти слова, но не мог вспомнить откуда, это не была одна из тех фраз, которые люди раньше использовали в быту. Когда-то он знал откуда она, но мозг из-за ненадобности выкинул ее. – Вот как, ты очень умный, Сань Лан. – Гэгэ так считает? – Да. Пройдя километров двенадцать по разваливающемуся асфальту, они снова свернули в лес, чтобы немного передохнуть и отобедать. Се Лянь достал из своего рюкзака плетенную из тростника корзинку, крышка которой была крепко-накрепко подвязана веревкой. В ней лежала крольчатина, которую этим утром он сварил. Мясо было пресным и горьким из-за обилия трав, добавленных в котелок вместе с водой, но Сань Лан спокойно съел ножку и захвалил кулинарные способности Се Ляня до такой степени, что ему захотелось оторвать себе уши, лишь бы они перестали краснеть. Они отдыхали в тишине, завалившись с полными желудками на траву, вскипяченная вода медленно остывала, и мужчина решил, что они двинутся дальше, когда она полностью остынет. Однако вспомнив кое о чем, он поменял свое решение, принявшись копаться в рюкзаке. Когда на свет показался плетенный мешочек, он с улыбкой повернулся к Сань Лану, который в ожидании поднял бровь. – Ты любишь чай? – У тебя есть чайные листья? – Се Лянь улыбнулся и показал ему чуть подсушенные листья гибискуса. – Это дикая роза, из нее получается сладкий и ароматный отвар, который улучшает самочувствие и если у тебя что-то болит, то его можно использовать как обезболивающее. Не хочешь выпить по чашке? – Звучит заманчиво, с радостью соглашусь. По чашке выпить не удалось, ведь кружка у них была одна, они делали по глотку передавая друг другу. Се Лянь глянул на часы, все еще пытаясь приучить себя пользоваться ими, маленькая стрелка указывала на тройку. Солнце было высоко на небе, оно не жарило, лишь покрывало верхушки деревьев комфортной шапкой тепла. Птицы пели, мешая свои голоса, и в таком трезвоне нельзя было определить, кто именно пел. Он не помнил, кто заговорил первым, но они снова начали обсуждать все, что можно, начиная от устройства дамбы, заканчивая привычками белошерстой волчицы. Мужчина заметил, что Сань Лан как-то странно смотрит в одну точку, он проследил за его взглядом и понял, что тот смотрит на пятнышко крови на белом плаще, которое он вчера ночью пропустил, когда застирывал его. Юноша оторвался от него, только когда Се Лянь тряхнул рукавом, скрывая кровь под складками. Сань Лан поднял взгляд и задал вопрос, который слегка озадачил мужчину. – Почему гэгэ носит белые одежды? – Се Лянь замер, вспоминая, какие именно события побудили его обнарядиться в белый цвет. Это было… неприятно. Его улыбка дрогнула, и он понял, что никогда и ни за что не расскажет такое Сань Лану. – Я просто люблю этот цвет, а почему ты носишь только красный, неужели ты из тех людей, которые делают так, чтобы «враги не видели твоей крови»? Не обижайся, но это звучит так напыщенно. Сань Лан засмеялся тихо со звонким переливом в голосе. – Нет, что ты. У меня такая же причина, как и у тебя – это просто мой любимый цвет. Они оба соврали и оба знали об этом. У каждого была своя причина, чтобы скрывать некоторые вещи друг от друга. Спустя еще минут двадцать праздных разговоров, они собрались и отправились дальше в путь. Се Лянь знал, что где-то впереди раньше был небольшой городок, поэтому не спешил идти напрямик, ища обходные пути. Сань Лан взглянув на карту, предложил обогнуть его с запада, перейдя через реку на другую сторону по мосту, который они прошли пару километров назад. Они долго раздумывали над другими вариантами, но в итоге пришли к выводу, что лучше пожертвовать временем, нежели собственной безопасностью. По дороге к переправе Се Лянь задумался, не замечая, как на его лице отобразилась тревога. Это не были не какие-то разумные опасения, а скорее инстинкт, который надоедливо шептал на ухо, что что-то должно пойти не так. Мост выглядел, мягко говоря, не надежным. Вероятно, еще до эпидемии, его можно было назвать старым. Сань Лан присвистнул и посмотрел вниз на реку, которая в этом месте была особенно буйной. – Гэгэ, может нам просто переплыть ее? Мне кажется так будет безопасней. Се Лянь растерянно посмотрел назад и бросил на своего спутника виноватый взгляд. – Прости, Сань Лан, но боюсь, что если мы переплывем, то Жое не сможет найти мои следы, а этого… – он сильнее натянул капюшон на лицо. –… я допустить не могу. Юноша лишь пожал плечами и пошел вперед, он положил руки на два деревянных столба, проверяя их на прочность. Несмотря на свой вид, они были установлены глубоко в землю, давая надежду на то, что мост все-таки выдержит их вес. Натянутый металлический жгут, на котором держалась вся конструкция, местами изрядно износился, а доски, те, которые еще остались на месте, выглядели так, словно вот-вот превратятся в труху. – Надо идти по одному, я пойду первым, если он меня выдержит, то выдержит и тебя, но если трос оборвется, то ты можешь переплыть реку чуть подальше, где течение поспокойнее. Выражение лица Сань Лана сделалось угрюмым, и он поджал губы. – Это звучит не слишком безопасно для тебя. Се Лянь усмехнулся, придавая своему голосу уверенности. – Ты за меня волнуешься? – он чуть закинул голову, чтобы посмотреть своему собеседнику в глаза. – Не стоит, я был в ситуациях куда хуже, а это всего лишь мост. Не став дожидаться ответа, он повернулся к переправе и вступил на первую доску, проигнорировав взволнованный вскрик позади себя. С каждым шагом на сердце становилось легче – кто бы не строил этот мост, работа была сделана на славу. Лишь в самом конце, он чуть не провалился в дыру из-за своей невнимательности, но сумел удержаться. Он обернулся, чтобы подать сигнал Сань Лану, что тот может идти, но встретился с таким напряженным взглядом, что живот скрутило от холода темного зрачка. Юноша шел не так, как это делал Се Лянь. Он шел быстро, почти не держась за трос, словно ему было все равно, что может случится из-за его неосторожности. Лишь когда они оба оказались на другом берегу, Сань Лан вздохнул спокойно. – Гэгэ, пожалуйста, больше не делай так. – мужчина пожал плечами. – Хорошо. – он ответил утвердительно, но совершенно не понимал, как «так» его просили не делать. Дальше лес изрядно редел и обрастал признаками человеческого вмешательства, кое-где были брошены машины, каркас которых сгнил, а внутренние компоненты разграблены. Люди думали, что смогут объехать дорогу в этом месте, но лишь попались в ловушку игривой чащи. Деревья здесь были не высокими, если сравнивать с тем, что привык видеть Се Лянь, солнцу было легче пробиваться сквозь их вершины и рисовать на земле фигуры причудливой формы. Сам лес был настолько светлым, что вместо привычного зеленого, все вокруг было окрашено в желтый цвет. Даже птицы пели по-другому – чуть тише и разборчивее. Се Ляня охватил какой-то детский восторг от открывшейся картины, словно они и вовсе не в лесу находятся, а в каком-нибудь городском парке. На его лице появилась широкая улыбка и он снял капюшон с головы, чего обычно не позволял себе делать при свете дня. Стоял пряный аромат, словно кто-то неподалеку рассыпал банку специй. Пахло розмарином, тем самым, который его мама любила добавлять в еду в огромном количестве. Наверное, где-то неподалеку была заброшенная плантация, если бы он прибыл сюда один, он бы прочесал все в округе, чтобы найти ее, но сейчас у него были другие приоритеты. То, что вблизи от них кто-то есть Се Лянь почувствовал сразу. Это было сложно определить человеку, находящемуся далеко от природы, но прожив среди лесов треть своей жизни, он понял это по изменчивому ветру, неуловимым звукам и отдаленному запаху. Он обернулся, привлекая внимание Сань Лана и, ничего не говоря, провел рукой по катане, прятавшейся под плащом. Юноша закрыл глаз, показывая этим свою готовность к внезапному нападению. Все вокруг было спокойно и несмотря на опасения, никто не скрывался в засаде, зато вскоре они услышали приглушенные крики и противный вопль, от которого чесалось горло. Не сговариваясь они бросились вперед на звук. Сражение было всего в тридцати метрах и, когда из-за деревьев начали показываться цветные куртки неудачливых путников, которые набрели на группу мертвецов, Се Лянь успел все просчитать. Пять оживших трупов, еще три человека, одно неподвижное тело на земле. Он успевает напасть со спины, пока их не видят. Если повезет, одним ударом удастся повалить двоих, третьего можно вывести из строя метательным ножом, если люди смогут продержаться еще десять секунд, он сможет обезвредить и оставшихся, главное, успеть. Прервав собственный поток мыслей, он выхватил одновременно два клинка и размахнувшись ударил по шеям мертвецов, которые почти нагнали девушку. Две головы синхронно отлетели в сторону, оставляя после себя лишь немного черной крови. Быстрым движением Се Лянь вытащил нож из своего сапога, а затем кинул промеж глаз твари, бросившейся бежать прямо на него, тело ее немного покосилось, и он вонзил катану в грудную клетку, пробивая ее на сквозь. С силой выдернув, покрывшийся грязью клинок, он дернулся в сторону к оставшимся двум, но те уже были мертвы. Сань Лан как раз вытирал свою саблю, небольшим куском ткани, который достал из кармана штанов. Увидев застывшей взгляд, он лишь протянул ему тряпку, чтобы и Се Лянь мог протереть его оружие, но тот не дотронулся до него. Двое мужчин и девушка наконец-то пришли в себя, шокированные таким внезапным спасением. Они что-то быстро начали говорить, перебивая друг друга, но Се Лянь не смотрел на них, уставившись на землю. Кто-то схватил его за рукав, пытаясь привлечь его внимание. Однако для него стихли все звуки, и он мог слышать лишь свое собственное сердцебиение и учащенный пульс. А затем он сделал то, что никто не ожидал. Перед глазами сверкнула белая вспышка, человек, застывший справа от Се Ляня с блаженной улыбкой, покачнулся и упал на землю. Сначала его голова, а потом и тело. Способность слышать вернулась к мужчине, но теперь все молчали, застыв в оцепенении. Первой закричала девушка, она упала на колени и ее голос надорвался. Парень рядом с ней не произнес и слова, зато он вытащил из-за пояса нож и накинулся на человека, который только минуту назад спас им жизнь. Се Лянь подхватил свой клинок, что блокировать удар, но не успел, потому что Сань Лан бросился вперед, закрывая его собой. Послышался лязг металла, а затем юноша представил кинжал к чужому горлу. Девушка плакала навзрыд, она смотрела в стеклянные глаза своего бывшего друга, а затем посмотрев на Се Ляня и захлебываясь собственными воплями, она смогла произнести только одно: – Почему? – он не смог выдержать чужого взгляда и отвернулся, возвращаясь к трупу. Он присел рядом на корточки и дотронулся от отрубленной головы, из которой все еще быстро вытекала горячая кровь и торчал перерубленный шейный позвонок. Се Лянь перевернул его голову, не страшась дотрагиваться до нее голыми руками, и все увидели. Укус. Почти незаметный, задевающий кожу лишь поверхностно. Мужчина, к шее которого Сань Лан приставил лезвие, дернулся и отпустил нож, который бесшумно приземлился на траву. – Ему прокусили шею, из-за адреналина он не почувствовал этого. Если бы это была другая часть тела, то у него было бы в запасе еще несколько часов, но сейчас счет шел на минуты. – он поморщился и сглотнул. – Ваш друг умер спокойно, не испытывая страха или боли. Для него все закончилось быстро. Се Лянь подошел к Сань Лану, кладя руку на его плечо и слегка надавливая, прося опустить нож. Мужчина тут же метнулся, к девушке, которая начала задыхаться от слез. Он мягко закрыл ей глаза, поворачивая к себе и обнимая. Затем бросил свирепый взгляд на незнакомца в белом и просипел сквозь сжатые зубы: – Кто ты, черт возьми, такой? – Меня зовут Се Лянь.