Все еще инкуб, но зачем А/Б/О? Боги!

Весь этот беспорядок шел довольно неплохо, если бы Юань выносил оценки. Не так плохо, как могло бы быть. Они почти раскопались с Водяной тюрьмой… Хотя тут не совсем верно. В самой тюрьме а-Цзю провел на удивление мало времени. Небесный демон был, разумеется, альфой-нагибатором и воспользовался заключением, чтобы все же узнать вторичный пол своего Учителя. Может загадка его жестокости была в запахе? Однако, даже гений протагониста вообразить не мог, что его Учитель — уже опущенный альфа. Он счел, что тот прячет феромоны назло, высокомерно отказывая в столкновении их феромонов. Мол, настолько ни во что не ставит, что даже запаха не покажет. Юань даже не знал: Бинхэ всегда был таким мнительным и мелочным пупком земли, или это только А/Б/О версия такая? В общем, очень быстро полукровка решил: «А какая в жопу разница?!» и трахнул так. Омега унизительно ляжет под демона. Альфа унизительно сломается. А сломать и унизить ненавистного учителя — это была голубая мечта протагониста. Когда пришел сезон из-за отсутствия каких-либо блокираторов в тюрьме, Ло Бинхэ, не вдаваясь в детали, самоуверенно счел, что это он сломал учителя, и решил дальше дрессировать его в послушного сабмиссива. Ну, у Цю не вышло — и у Ло Бинхэ не прокатило. Однако, сволочь старался. Шень Цинцю хлебнул всех возможных извращенных фантазий одна другой краше, постепенно лишаясь человеческого облика и последних крох самоуважения. Демон откусывал от него куски чуть ли не буквально. Закончил Шень Цинцю палкой, которую протагонист подсовывал желающим того гостям-демонам. Сам он мараться не желал, у него отборный гарем красавиц. С тех времен и «дощечки». Намордники вообще должны были быть ходовым аксессуаром — у местных людей зубы растут точно акульи. Но в итоге а-Цзю, конечно, закончил все сам, в один из дней найдя в своей каморке дар своего ученика — осколки СюаньСу. В знак того, что человеческое сопротивление культиваторов было окончательно сломлено. Честно, как мужчина вообще был похож на человека, а не на запуганный овощ — было чудом и безусловным памятником его воле. Юань грешил на дикого тигра! Ха! Юань должен был молиться на тигра, что он просто дикий, а не совсем людоед-убийца. Как никогда пригодился поводок из феромонов. Юань такое шедевральное гнездо отстроил, что в нем утопать как в облаках было можно! А-Цзю после каждой сессии в обязательном порядке проводил там время с инкубом в платонических объятиях. Вообще были дни, когда заклинатель жил только тем, что он еще Юаню нужен. Но становилось легче. Постоянная поддержка альфы исцелила подорванный моральный дух и стачивала остро обломанные инстинкты, верный друг рядом склеивал разбитое сердце, а умный собеседник — сознание. А-Цзю имел гнездо, куда мог прийти, и выбор подушек-маркеров, чтобы нырнуть в них носом. Куайгань-цзе подтвердила, что он справился сносно. Вся ситуация — сплошной кавардак. Тут даже обученный суккуб споткнулся бы. А он мало понимал, что делал, но распорядился тем клочком знаний умно. После того, как она ушла, пригласив их однажды посетить монастырь-госпиталь, Юань задумался, что делать с беременностью. Их связь была весьма регулярной — не меньше раза в месяц круглый год, потому что а-Цзю не позволял себе пребывать в феромонах дольше самого жесткого минимума. Те две недели, что он пробыл в борделе, напоенный успокоительными по маковку и тщательно обмазанный запахами альф, дали ему прогресс в лечении. После этого сезон а-Цзю не наступал целых два месяца. А потом все как рухнуло, цикл сбился и покатилось каждые три недели. Альфе нужны были эти чертовы феромоны! К счастью, цзецзе оставила подходящее средство. Изначально оно было изобретено для бет, которые качнулись в неуместную сторону и долго не менялись обратно. Их партнер альфа и требует от беты-альфы омежьих успокоения и утешения? Омега хнычет, что хочет защиту альфы, которую бета-омега больше не может продемонстрировать? В общем, для таких ситуаций средство. Контактные феромоны без запаха, фактически. Для а-Цзю подходило идеально. Оно не оставляло чужого запаха, однако, на базовом уровне удовлетворяло инстинктивное желание такого рода связи. Цзецзе настроила защитно-территориальный комплекс феромонов, взяв основу обеих инкубов. Так что при регулярном нанесении на верхнюю губу и у носа это должно было сильно выровнять тревожность и тот самый резкий запах, что мешал использовать первое зелье. Кажется, через год Юань сможет просто оставить альфе парочку зелий и узел да самоустраниться... Звучало как то, что надо сделать. Но Юань давно уже забил на правильное и неправильное, когда дело доходило до терапии. А-Цзю только начал привыкать к регулярному безопасному сексу и позволял себе, им небольшие вольности. Оборвать все сейчас — все равно что смять и выбросить. Сам себе Юань признавался, что полюбил их случки — ласкать трепещущую дырочку а-Цзю, вытягивающегося луком, целовать его дрожащие лапки, прикусывать шкурку на его шее. Держать рядом и рычать. Устав взвешивать то, что вообще не должно было быть его выбором, Юань вынес вопрос на обсуждение. А-Цзю мог отправиться с ним в демоническое гнездо, получить помощь, посмотреть на других людей, живущих с суккубами. Всего год или два они проведут вдали от секты. Или он мог взять «набор холостяка» и ждать, пока Юань вернется. Лишь озвучив, Юань осознал, насколько этот выбор неверен. А-Цзю — и снова ждать у окошка? А лунный кролик на луне не завелся еще? Альфа в сказки не верил. Тем более такие вздорные! Ушедшие не возвращаются. Но отправляться в гнездо незнакомых секс-демонов, уповая, что его защитит Юань?! Что никто не заставит его там, не тронет во сне, не отравит еду и воду, не подкрадется в минуту слабости или задумчивости! Оставить секту, стаю пусть на время? Это был тяжелый выбор, и они обсуждали его как взрослые люди, взвешивая все «за» и «против» каждого варианта. И если а-Цзю немного поскулил, пытаясь переменить его мнение, то это было только естественно. Когда пришло время отправляться, заклинатель сообщил начальству, что сваливает на несколько лет в уединение. Будет медитировать, бродяжничать, и вообще у него кризис среднего возраста. Работу своего пика он наладил, работать должно все как часы. Всем пока! И был таков. Дорога до монастыря прошла стремительно, и вот они уже стучали в ворота демонической крепости-секты. Их встретили с классическим суккубским гостеприимством: обцеловали, обшмонали, но расположили в прекрасной уютной комнате и разрешили делать все. А-Цзю в целовании не участвовал и шипел, и от шмона рукавов отбился. Старейшина, проводив до новых покоев (они предпочли остаться вместе), дала ему белую ленточку на лоб. — В знак того, что мастер Шень воспринимает феромоны в традиционном человеческом понимании. Мужчина не сжег ленточку к херам только из уважения к хозяйке. У опущенных постоянный стресс и страх так отбивали восприятие, что все люди начинали казаться угрожающими, а потому вся иерархия теряла для них смысл. — Не злитесь, — попросила мягко древняя инкуба. — Это не издевка. В нашей секте есть множество людей, которые отбросили эту часть своей природы и не придают ей значения. Они выросли среди демонов и обуздали свои инстинкты, чтобы те не мешали им. Они пользуются зельями, чтобы менять запах под настроение. Вы увидите их отличие. Их ленты цветные, в зависимости от того, какой цвет они предпочитают. Важна лишь интенсивность цвета. Чем светлее, тем приятнее им взаимодействовать в человеческом смысле. Постарайтесь избегать людей с черными ленточками, их компания нежелательна белым ленточкам по тем или иным причинам. Все это безусловно тревожило. Новое место, новые запахи и люди. Чужие правила. Юань поспешил соорудить привычное гнездо. Он непременно хотел спросить совета в гнездостроении у местных терапевтов. У них было некоторое время привыкнуть и адаптироваться к новому быту — Юань специально взял время, пока малышка еще не была готова родиться. А-Цзю поначалу был очень пугливо настроен, ожидая от демонов всех возможных неприятностей. От того, что они начнут глумиться над опущенным, до попыток насилия и нападений. Ничего из этого, конечно, не оправдалось. Они же не отступники. За ним и правда ходили стайками голодные проказники, но стоило топнуть, как разбегались, точно мыши. А опущенных дразнить — своих братьев и сестер не уважать. В секте, как цзецзе и сказала, было огромное количество людей, которые принципиально отвергали свою природу. Омеги могли затачивать или тушить свой запах самостоятельно дисциплиной и изнурительными тренировками. Для альф были ритуалы и практики, напоминающие самоистязание и закалку аскетов. Цзянь даже разработали техники для бережного слома инстинктов, которые не травмировали человека об колено. Практику начинали только после тщательного обсуждения с целителями, чтобы не возникало потом сожалений. У омег запах возвращается, стоит прекратить истязания, а для альф это навсегда. Такие вот они решительные ребята. В итоге получалось, что многие альфы в секте использовали суккубские зелья, чтобы пахнуть правильно во внешнем мире, но дома щеголяли обесцвеченными и безвкусными. Демоноподобными. Опущенными. Утверждали, что это придает особые свойства ци. А-Цзю, когда узнал, словил огромный кризис. Днями не высовывался из гнезда. На свете были люди, которые выбирали участь, которую он всегда проклинал. Никто их силком себя истязать не гнал! Они сами хотели подвижные лица и отсутствие феромонов! Некоторые альфы даже, предпочитая роль омег на постоянной основе, стачивали клыки. Многие из них действительно меняли запахи под настроение подобно суккубам, живя в каком-то непостижимом для остальных людей мирке. Были людьми по рождению и демонами по выбору. Куайгань-цзе взялась лично выправлять а-Цзю, пока Юань зашивался на работе при храме и в учебе. Они с диди встречались чуть ли не под вечер, ложась в одну постель. Юань с удовольствием замечал, как мужчина выравнивается и успокаивается на каком-то базовом уровне. Все чаще он пах спокойствием. Вот что значит работа профессионала. Неужели он правда не знал, как правильно лечить а-Цзю все это время? Или это так повлияла лишь новость о добровольных объезженных? В любом случае, когда пришло время появиться мэймэй, а-Цзю можно было оставить обитать одного на неделю-две и не бояться, что он истает, будто снежинка, без внимания. Стоило инкубу отлучиться ради священной цели продолжения рода, как а-Цзю решил, что ему необходимо намазаться зельем для феромонов и нацепить черную повязку. Его счастье, что все человеческие феромоны, которые Юань мастерски соотносил с чувствами и эмоциями, очень мало для него значили в реальности. Пока другие люди бежали в инстинктивном ужасе, Юань только открывал форточку. А то душно, как в спертой комнате, знаете? Увидев Юаня-мужчину с гуайгуай в обнимку, а-Цзю психанул феерично. Потребовалось несколько часов, чтобы убедить его, что это не его замена, это его дочь и новый член их гнезда, то есть, стаи. «Дочь» как дочь, а не сянься аналог дэдди-кинка. Не помогало и то, что а-Цзю нагнетал страх и ужас и с непривычки мысленно кувыркался каждый раз, стоило ему учуять свои феромоны. То есть, вращался непрерывно. Сю-эр смотрела за ними большими умными глазами и молчала. Она смутно понимала ситуацию с феромонами, а то, как ее сочли полноценной маминой любовницей, ее забавляло. Она лупала глазищами и хихикала в ладошки. Маленький гремлин. В общем, все это вылилось в небольшую драму, где а-Цзю выгнал их из гнезда (комнаты) и разорвал их отношения. Юань за это взял его за шкирку и отволок терапевту — пусть полечит сию неисправность с головой. Он уже поставил крест на своих навыках целителя. Теперь пока не отучится с толком и с практикой, к местным человекам не подойдет. Психология действительно ему нравилась, но он больше не возьмется чинить все это без ясного понимания. Лицо Шень Цинцю при этом… Он-то думал, что раз пахнет, как перечный баллончик, ему теперь все в ноги бросаться будут. Увы, ему только запретили подходить к «белым» и отправили проветриваться в сады — на арт-терапию. Юань взял соседние комнаты, соединенные балкончиком с предыдущими апартаментами. Нехорошо так говорить, но их с а-Цзю ссора сделала возможным отдать все внимание дочери. Та росла и крепла, только успевай умения на практике прививать. Рожденная в милости, что с нее взять… Юань, как выдавалась минутка, совал нос к а-Цзю, проверял, все ли в порядке. Тот с ним все еще не разговаривал, свою мэймэй игнорировал начисто, будто не существовало ее, и злился, что его не любят, ведь Юань участвовал в оргиях на праздники и вообще... не любил, как ему хотелось. Как хотелось, тоже не говорил. Только дулся. Ну, конфликт конфликтом, а обновление гнезда по расписанию. Маркеры для сезона оставить — тоже. Но, все-таки поссорились и разорвали соглашение, а потому а-Цзю приходилось обходиться игрушками, пальцами и авансами в виде подушечек и платочков, которые ему были готовы протянуть чуть ли не все в монастыре в надежде на вкусный перекус. Они с а-Цзю иногда встречались и неловко вели разговоры о погоде и последних делах. Смотреть больно. Диди все никак не мог выдавить из себя ничего путного или доброго, только неловко пыжился и мутно бродил. К счастью, Юань и не спешил. У альфы было время для себя. Сам Мадам на него никогда не сердился и просто ждал, когда заклинатель вытащит голову из задницы. За несколько месяцев запах альфы вернулся в норму, и а-Цзю стал вполне себе здоровым альфой. Черная повязка сменилась белой. И теперь Юань ловил его с налобными лентами разных оттенков зеленого, пахнущим омегой даже раз! Омега из него выходил особенно нежный и сладкий. Правда, кажется, наплыв поклонников а-Цзю спугнул, потому что омежья инициатива стремительно свернулась. Диди в созерцательном настроении рисовал в саду, общался с самыми миролюбивыми пациентами, местными людьми и суккубами. Даже приятелей-друзей по интересам нашел неуверенно, насколько Юаню докладывали вездесущие малявки. А, к черту! Хэ, едва разгребся с ребенком и сдал ее с рук на руки шифу, дотянул учебу и работу, сам пошел на терапию. Он заработал себе сердечных демонов столько же, сколько а-Цзю скинул! Все тянулся и тянулся к человеку как неприкаянный щенок. Это нездоровая одержимость! Окей, это прозвучит шокирующе, но… ему сказали, что он умудрился влюбиться в диди. То есть, он сам это понял. Вот как так? Нормально же трахались! Юань не мог даже найти момента, когда их дружба с привилегиями переросла во что-то большее! Что ж, порядок действий был известен — идешь и предлагаешь. Тем более, диди, вроде бы, не был так уж против его компании. Юань вообще не очень требовательный в партнерстве. Ему нужны только мягкий коврик и иногда помурлыкать. Интересно, люди мурлыкать умеют? Он никогда не спрашивал. Как оказалось, а-Цзю, будучи из тех, кто любит бродить и понапрасну чахнуть, уже несколько месяцев как осознал свои чувства благодаря терапии, и теперь неприкаянно ходил и мучился душевными терзаниями. Юань моргнул на него с осуждающей приязнью. Альфа его смущенно пихнул. Был вечер, он уже стер свои феромоны. И теперь его запах тек мягким шиповником в комнате, мешаясь с улуном и сладостями из зеленых бобов их посиделок. Юань так по нему скучал. — Что теперь? — с надеждой и неуверенностью спросил а-Цзю. Он начинал волноваться с чего-то. Инкуб поднял брови и взял ледяные худые ладони. — А что ты хочешь? Я хочу целоваться и лечь с тобой спать, если ты не против! Альфа зарумянился и не остановился, пока не дошел до помидорного оттенка. И поскольку у него контр-предложений не нашлось, они именно так и сделали. Правда, со сном вышла накладка: а-Цзю нервничал и дергался. — Что такое, милый? — погладил его по щеке Юань. — Как… если… когда мы дойдем до телесных переплетений, то… Как мы это сделаем? — тихо озвучил свой страх заклинатель. Вообще, то, что Юань — мужчина, было в списке выкинутых им претензий в тот день. Вероломный лицемерный нелюдь. Изменщица. Еще и мужик! Однако, с возвращением запаха Шень Цинцю заимел и некоторое количество самоуважения. Да, запах был искусственный, приходилось мазаться, но это все еще лучше, чем было многие и многие годы. Так что подстилкой он не собирался возвращаться под крыло Юаню. (Будто инкуб когда-то этого вообще требовал). — Мне не важно. Как ты захочешь. Я предпочитаю быть мужчиной, но любой второй пол возможен. — А по запаху ты кем предпочитаешь быть? Альфой? — Тем, что мне удобно в данный момент, — посмеялся Юань и потискал щечки. — Никто не получает столько за красивые глазки, только омеги! Никто не продавливает свое мнение как альфы. И наконец беты — чтобы сесть на оба стула! Как тебе, кстати, другие пола? Что-то понравилось? А-Цзю очаровательно смутился и зарумянился. Юань подтянул его и поцеловал. Альфа привычно раскрылся и издал просительный звук. Он тут же смутился и опустил голову. Это был, пожалуй, первый раз, когда они касались друг друга не в сезоне, заметил Юань. И первый раз, когда ди издал звук сам по себе. И впервые за очень долгое время. Юань мягко привлек его поднять взгляд и погладил виски большими пальцами. В полутьме спальни глаза человека переливались черными камнями. — Я тебя люблю, — сказал он снова. Смелее, чем в первый раз. — И ты можешь быть, кем захочешь, со мной. А я буду, кем захочу, с тобой. Нам вообще не обязательно ничего делать вне сезона, но я надеюсь, что однажды мы попробуем все. Как думаешь, эта омега может надеяться на узел этого альфы? А этот альфа может надеяться на скачки на красном коне с тобой? — Альфа с альфой?! — покраснел и побледнел одновременно диди. От этого он пошел пятнами. Юань громко рассмеялся. Местные люди легко переносили омег с омегами, а вот альфа-альфа вызывали всякого рода гомофобные тики, потому что существовало опущение, и все непременно подозревали, что один из альф опущен и сломлен. Хотя это было совершенно не обязательно делать, чтобы заиметь с альфой секс на заднем дворике. Было множество альф, которые любили такого рода опыт и охотно подчинялись более сильному. Не теряя при этом здоровые инстинкты. Цундере выкипел и начал драться. Юань поймал его руку и принялся целовать в ладошку, в каждый пальчик, в костяшки и запястье. А-Цзю дрожал, закусив губу. Вытерпел домогательства до локтя, а потом накинулся сам с лихорадочными поцелуями. Юань с готовностью задрал горло, подставляясь под клыки. А-Цзю расплакался и уткнулся к нему под подбородок, мелко подлизываясь самым кончиком языка. — Что такое? — погладил его Юань вдоль позвонков и острых лопаток и положил кисть на холку в заземляющей манере. — Я тебя люблю, — пискнул альфа, цепляясь поперек тела инкуба покрепче. — Но я знаю, что меня не может быть достаточно. Юань моргнул. — Чт?.. — Если ты пригласишь свою любовницу, я не буду… — а-Цзю справился со сбившимся дыханием. — Я не буду возражать. Юань… потерялся. Его где-то оторвало в повествовании, а он и не понял. — Какая любовница? А-Цзю вдобавок к своим пятнам изобразил чуть ли не полосочки. Юань с научным интересом ждал развития ситуации. — Барышня Сюя, — выдал мужчина и отвернул нос. — Это моя дочь и твоя мэймэй. И она сейчас, как все подростки, игнорирует своих старших, желая сыскать силу, подвиги и член. Куда уж ей в нашу престарелую компанию. Не говоря уже о том, что ей тут не место, мы не семейно клубочимся. Альфа застыл и сделал рожицу. Он оценил Юаня, будто впервые видел. — Дочь — как дочь?! — У нас уже был этот разговор, — заметил Юань. — Какие еще определения дочерей ты знаешь? Существо, которое я сделал и вырастил. Подрастет — сын, может, будет. А-Цзю загадочно мерцал цветами радуги. — А ты все еще думал, что это любовница? — осознал с шоком Юань и нетактично заржал. Чуть с кровати не свалился, когда его ди пихнул. — Что я должен был думать?! Ты ушел лечиться на неделю, а вернулся с оргии в обнимку с какой-то взрослой девицей! Юань со смехом прижал его к себе под бок и поцеловал в макушку. Умные мысли однозначно требовалось на время отключить. Альфа хмуро прилип к нему и забился к горлу. Они еще некоторые время трепались про то, как полезно иногда знать о размножении других видов, чтобы не попадать в такие неудобные ситуации на полгода. — Прости, — буркнул а-Цзю. — Что накричал. И спасибо, что оттащил к госпоже Куайгань тогда. — Я никогда не злился. Нам это было полезно, — улыбнулся инкуб. — Но в следующий раз начинай не с третьего предложения, а с первого. Глядишь, сработает. А-Цзю только непонимающе нахмурился. — Сначала ты спрашиваешь другого что-то сделать или прекратить что-то делать. Если не сработало, ты уточняешь, может, он не понял? Не услышал? Если и тогда не сработало, ты начинаешь скандал. Я понимаю, что это страшно — спрашивать. Но сразу начинать с ссоры — это только плодить негатив. Может, человек бы с первого-второго раза услышал. — Ты не человек, — буркнул мужчина, лишь бы хоть что-то за собой оставить, и зарылся носом в шею инкуба. — Ты пахнешь так же, как когда был женщиной. — Потому что я всегда был собой, даже когда был женщиной, — засмеялся Юань. — Хочешь грубее запах? — Мхм, — согласился а-Цзю и свернулся на нем печальной-расслабленной креветкой. Он бы и урчал, если бы мог. Юань плавно изменил запах и подсадил мужчину повыше, чтобы тоже можно было достать до его шеи носом. Включил свою урчалку. — Ты теперь так вкусно пахнешь, — сообщил он доверительно. — Когда не переживаешь обо всем на свете. Люди вообще тут очень ненатурально хорошо пахли. А Цзю-эр, как прекратил нервничать и дергаться каждую секунду, раскрылся как маленькая чайная розочка в сахаре. И-и-и а-Цзю трогательно заплакал, пока не уснул на мокром плече. Вот же чудик. Юань бережно устроил его у себя, не переставая гладить любовника и урчать.