Все еще инкуб, но зачем А/Б/О? Боги!

После такой бомбы никто не знал, что делать и куда бежать. Были неизбежные изменения. А-Цина пытались давить. Он с легкостью всех закапывал обратно, но количество возникающих, постоянные взгляды, ожидание, тонкие подколки его доводили. Юань помогал и поддерживал любовника, как мог, но это надо просто переждать. Инкуб находил маленькую радость в том, как Юэ Цинъюань пнул По Циндао рефлексировать над своим поведением в «уединение», а сам бегал за а-Цзю с поджатым хвостом. Теперь, побывав в шкуре альфы, Юань осознавал еще острее, насколько это нездоровое поведение для вожака человеческого семейства. Это было очень эмоционально выматывающе для а-Цина — терпеть эти участившиеся домогательства со всех сторон, а также крайне непродуктивно. Поэтому Юань хитро соблазнил эту парочку братьев сеансом групповой терапии. «Просто посидеть и поговорить под надзором целителя». Где и вскрыл этих двоих, смешал и встряхнул. Оба альфы выползли после шоковой терапии на дрожащих ногах и больше никогда не были прежними. Однако, главный вопрос а-Цин для себя прояснил: брат не любил его меньше из-за опущенности. Он его даже не бросал в том доме! Одно дело, когда догадываешься через ситуацию с мечом, а другое — услышать это прямо. А это… Это было реально все, что ему надо было в жизни, чтобы отпустить и забыть на радостях все. А-Цзю прикрепил к спине крылышки и вознесся над земной суетой, прекратив огрызаться на окружающих. Его статус опущенного перестал довлеть над ним. Его душевный покой даже начал напоминать Юаню те дни и месяцы, что они провели в Чжэньдин. Только глубже и реальнее. И несмотря на бросаемые в спину оскорбления, а-Цин ходил по своему пику с легкой улыбкой и честным умиротворением в запахе. Иногда наносил зелье, если предстояла сложная встреча. Иногда проводил уроки так, не скрывая запаха при учениках. — Как он? — спросил Му Цинфан озабоченно. Омега крайне переживал, что а-Цин убьется, и его недавнее умиротворение выглядело ему крайне зловещим знаком, как бы Юань не убеждал его в обратном. Так что бегал на чай на второй пик регулярно и заглядывал в глаза. Да и вообще целитель последнее время плохо спал. Его искренне волновало здоровье лорда Цинцзин, но еще его доставали окружающие, которые хотели непременно узнать, можно ли отстранить опущенного по состоянию здоровья, и не даст ли умелый целитель знак, что это можно провернуть. Омега психовал, вышвыривал из кабинета и запрещал праздно тратить его время. Он проделал большую работу по обдумыванию и исследованию этой травмы феромонов вообще, с тех пор как узнал о состоянии а-Цзю. Они с Юанем широко обсуждали, как сабмиссивные альфы являются аналогом омежьего упадка. У омег, конечно, это состояние провоцировалось отлучением от стаи и гнезда и прекрасно лечилось, но состояния были очень похожи, ведь омеги также переставали вырабатывать традиционные феромоны своего пола, которые использовались для утешения и комфорта. «Падение» провоцировало в них тревожность, нулевую самооценку и жажду следовать за всяким, кто поманит пальцем, невзирая на последствия. — Ох, я думаю, у меня есть материалы в библиотеке! — спохватился инкуб. — Исследования суккубов на тему динамики отверженных!.. Он интересовался этим вопросом в монастыре. Было очень любопытно узнать, что самоуверенность альф и спокойный нрав омег в действительности поддерживаются их же собственными феромонами, и только в плотном контакте с противоположным полом местные люди могли найти своего рода темпераментный эквилибриум. Вот и вся загадочная «динамика». Люди опущенные страдали как раз потому, что им не хватало не только добавочных феромонов от стаи, но и прожиточного минимума их собственного пола... — У вас есть какие исследования где? — вытаращился целитель. Ах, ну да, Юаня, типа, проверяли, никаких книг не нашли. Места надо знать. Организм суккуба вообще-то большой. Пространственное колечко спрятать легко можно. Юань закопался в книги и не сразу заметил, что омега отвлекся на его гнездо. Он, когда начал спать с а-Цином, устроил основное гнездо в их постели, но этот маленький клубочек тоже был неплохой. Юань его использовал как «полигон» для тестирования идей прежде, чем переделывать основное гнездо. — Это… Это ваше? — взволнованно обернулся омега и покраснел. — То есть, простите мне мое бесстыдство. Это не мое дело. — Все в порядке, — улыбнулся ему инкуб. — Вы уж помните, что я не имею ни малейшего понятия, как гнездиться. Я воспринимаю строительство гнезд скорее как… составление букетов или духов. Пока что это моя последняя работа. Не самая удачная и чистая работа, надо признать, но мне нравится идея. Если хотите, можете попробовать. — Чт!.. Нет, конечно нет! — Ваше упущение. Мои мэймэй в Павильоне обожали мои гнезда, — насмешливо задрал нос демон. — По их словам это как спать на облаках. А вы, уж не обессудьте, последнее время много переживаете. Наша безусловно интересная дискуссия легко подождет. Убежденный, омега осторожно приблизился к постели и сел на край. Пока он перебирал маленькие тряпочки-маркеры, Юань вдруг осознал, что этот навык был бы исключительно полезен на Цаньцао. Люди несомненно лучше выздоравливали в своих гнездах. В местах, которые «обитаемы», их не дергали инстинкты, понукая бежать и прятаться в «реальное убежище». Чистые простыни и подушки казались им стерильными и некомфортными, будто кабинет хирурга. На Цаньцао поддерживали чистоту и постелей, и пациентов, и целителей, ставя в приоритет гигиену, что было не очень приятным опытом для пациентов. Даже одна маркированная тряпочка была бы прекрасным дополнением. Но подобные инициативы были трудно осуществимы, ведь людские железы были чувствительными. Десять шелковых платков оботрешь — и уже саднит! А ведь не просто надо обтереться, а с правильным положительным настроением. Иначе нахрена тереть?! Юань же руками мог вырабатывать такую сложную композицию, какую не каждый человек может сообразить бедрами. Не успел он задуматься, как омега уже оказался лежащим в его гнезде, везде распространяя довольный аромат белого чая и жимолости. Его скосило. Инкуб нашел покрывало и накрыл мужчину. Тот еще не дремал, но близко. — Я сейчас встану, — как зомби затрепыхался целитель. — Вы куда-то спешите? — уточнил Юань только и погладил мужчину смешанным запахом. — У меня операция через две стражи, — прошелестел тот и выпал насовсем. Юань покачал головой. Волшебные кнопки не уставали его поражать. Заклинатель отключился как ребенок. Он пообещал себе разбудить человека ко времени, вернувшись в гостиную, но пришел домой а-Цин, и он слегка забыл, что есть в мире что-то еще. Партнер сегодня использовал феромоны альфы и неотразимо пах довольством человека, который размазал всех, кто встал на его пути. Юань пал к его ногам довольно быстро. Тем более, пришла пора любовнику цвести. Тщательные облизывания Юаня в виде альфы ему пошли на пользу, но организм не собирался откладывать веселье слишком надолго. — Ах, стой, подожди, Му Цинфан в гнезде спит, — когда руки любовника полезли под подол, ахнул Юань. А-Цзю собственнически и растеряно зарычал. Не разозлился, но не понял. Тем более, в сезоне он не был способен на агрессию к омеге, хоть ты что делай. — В моей комнате. Он ударился об угол подушки и потерял сознание. Ты знаешь, как работают мои гнезда с неподготовленными, — похихикал Юань. — Так что ему надо оставить талисманы, и мы можем уйти в спальню. Потому что кто Му Цинфан такой, чтобы задерживать их на пути в постель! Альфа страдальчески поморщился: его контроль над ци начинал отказывать в преддверии сезона, так что оперирование простыми талисманами становились непростой задачей. Юань добился от него бумажки-будильника, помог с барьером и оставил записку с пояснениями. И они упали в свое гнездо, сплетаясь, как две змеи. Юань обожал то, как чем дальше, тем веселее становился их сезон. Хотя, конечно, основная доля все еще состояла из сиропа из нежности и трепетной осторожности. Но, хэй, у всех свои кинки! — В следующем месяце я омега, — объявил Юань в конце. — Отдохнули и хватит. Мой эксперимент сам себя не проведет. А-Цин только посмеялся с сомкнутыми губами. — Ох, тогда мне следует нагуляться сейчас, — фыркнул он. — Со следующего месяца буду степенным альфой со своим омегой. Юань только рассмеялся. — Мы могли бы, — забросил он предложение. А-Цзю подавился воздухом. — Отметиться по-человечески, то есть. У демонов это, эм, серьезнее происходит. Типа, свадьба без развода. У людей метки проще. — Ты серьезно? — поднялся на постели любовник с распахнутыми глазами. — Что тебя так удивило? — прищурился Юань. У него после отличного секса еще не восстановилась способность сложно думать. И он не собирался ее восстанавливать в ближайшие несколько часов. — Т-ты дашь себя отметить? И-и меня отметишь? — альфа чуть не падал от возбуждения. Он мял живот инкуба лапками. — В чем штука? Это же просто укусы, нет? — нахмурился демон. — Хочешь сказать, слюни альф щиплются не просто так? Он же изучал этот вопрос, проверяя, нет ли у местных какой-нибудь хероборы с истинными, связями и несводимыми метками. У людей, слава богу, вечных печаток не ставили. Это были просто отметки серьезных отношений. Легко отменялись, стоило прекратить кусаться. Но рано было расслабляться — у демонов весь этот мистический бондинг был. — Нет, это… Это просто укусы по демоническим меркам, — начал жаться альфа. — В том смысле, что эффект быстро проходит. То есть, это не брачные метки демонов. Просто… А-Цзю скромно замолчал, сложив губы смущенным бантиком. — Просто? — подтолкнул инкуб. — Я не знаю, как ты отреагируешь, но люди начинают пахнуть похоже на партнера. Их запах меняется, пока есть метки, под действием слюны другого человека. Ах, вот они и добрались до корня переживаний. Хэ и сам не знал, как это сработает с ним, но пожал плечами. Он уже обгрыз ножку стола — назад пути не было. — На! — Юань протянул любовнику руку. — Ты знаешь правила: я не могу попросить тебя укусить без риска сделать метку демонической, и ты не проси… Но если тебе вдруг приспичит воткнуть куда-нибудь свои зубы, ты можешь это сделать в любое время в любом месте. Только не внезапно. А-Цин от этого завуалированного разрешения вышел на новый уровень внутренних вибраций. — Даже?!.. Даже в бедро? — задыхался он. — Нам еще рано жениться по-демонически, — напомнил, позабавленный, Юань. — Но слово «любое» включает в себя все, если мне не изменяет память. Давно он не видел а-Цина таким. Ему будто на праздник весь торговый центр скупить пообещали. Альфа закопошился и забрался с головой под одеяло. Юань устало вздохнул. Чего только не стерпишь в отношениях с инопланетянином. Даже подставишь свои нежные бедрышки для надкусывания. А-Цин обтирался щеками о самую мягкую часть плоти и облизывался. Одним словом, купался в роскоши и вседозволенности. Там находились самые интенсивные железы, подобные шейным, но еще немного глубже. Растираться феромонами с шеи уже было неоднозначным поведением двух любовников, а уж обтираться о бедра — и вовсе… Вообще люди ставили метки на шеях. Один укус холки был оптимален. Но ревнивые собственники умудрялись обкусывать все источники запаха в партнере. Знавал инкуб таких тиранов. Даже щеки бедняжкам кусали и руки. Если запах менялся от укуса, то он, как бы, не весь менялся?.. Юань фыркнул — какая сложность! И почему холка? Сплошные загадки, на которые не было ответов. А-Цин провел зубами вдоль мышцы. Потом снова лизнул. Юань прикусил язык, чтобы не подгонять. Он уже дрожал от напряжения. Ожидание болезненного укуса — это не самое приятное ощущение. Кожа треснула под зубами, и а-Цзю тут же отпустил, прижимая ладонь, чтобы сбить боль. Юань ругнулся, потому что жгло как собака. У суккубов может быть аллергия на эту хрень?! В шею и в руки так не жгло, как сейчас. Альфа обеспокоено высунулся и окликнул его. — Дай минуту, я разберусь, что твои слюни от меня хотят, — пробормотал Юань, закрывая слезящиеся глаза. Он погрузился в медитацию и успокоил свой бунтующий организм. Инкуб решил действовать с меткой как с неизвестным лекарством, позволяя ему идти туда, куда оно просится естественным образом. Когда Хэ вернулся в реальность, его метка перестала быть воспаленной и поджила. Больше особых изменений не было. — Все сработало, оно остается. Та-ак, что это дает? Юань потыкал след от укуса. В целом, он был удобно оставлен, и его можно было оставить там чуть ли не навсегда. Или пока не надоест, и он не захочет его в новом месте. Внезапно у него были все руки в хлюпающем а-Цзю, который пытался урчать. Подобное он допускал нынче, только когда забывался от большого удовольствия. Заклинатель жался к нему любвеобильным щенком и целовал, куда придется. Ах, Юань знал, что сделает происходящее лучше. Он перехватил любовника и тоже укусил человека. В холку, как положено. Там была толще кожа у местных, и не так больно, может? Или так эффект срабатывал на железы по обе стороны шеи? Или на все железы? А-Цин протяжно застонал. Вскочивший солдатиком член намекал, что от удовольствия. Юань кровь зализал и понадеялся, что его физиология справится каким-то образом. А пока он мог… отсосать? — И не думай опошлять этот момент! — внезапно воскликнул красный а-Цин, спрятал член под рукой и прихлопнул лицо Юаня, закатывая его губу обратно. Юань обиженно упал на подушки. Альфа, смертельно оскорбленный его нечувствительностью к тонкой омегаверсной натуре, забрался на него, пребольно тыкая лапами в живот, будто кот. Инкуб схватил его и прижал к постели, воспитательно куснул. А-Цин вместо борьбы мечтательно растаял, как мороженое. С каким-то щенячьим восторженным повизгиванием, которого еще никогда не делал. Юань быстро сориентировался и облизал его шею. Мужчина сладко вздыхал и тянул подбородок, подставляясь. Тонкое обоняние инкуба защекотал заново раскрывающийся букет феромонов любовника. Он поморгал и шумно обнюхал явление. Нежный запах сахара и чайных роз а-Цзю на глазах приобретал нотку его… фантасмагорической истинной смеси. — Эм, дорогой… — неуверенно указал инкуб. Кажется, все сработало верно у Юаня, а потому они проебались. Они очень сильно проебались. В нехорошем смысле.